Текст книги "Чертог страстей"

Автор книги: Зара Деверо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Ее волнистые локоны, струившиеся по спине, напоминали ручейки расплавленного золота. Осиная талия, обтянутая корсетом, плавно переходила в крутые бедра. Оборки баски скорее украшали, чем прикрывали голый лобок, набухшие наружные половые губы и клитор, в головку которого был вживлен сверкающий бриллиант. С ним словно бы перемигивались блестки на подтяжках, пристегнутых к кружевным тесемкам ее дымчатых ажурных чулок. А высокие, до половины бедер, сапожки из тисненого сафьяна, с пряжками и на шестидюймовых тонких каблуках, придавали ей роста и царственности.

Выдержав театральную паузу, Порция приблизилась к оцепеневшей Кэтлин, окончательно парализовав ее острым ароматом своих соков и французских духов, пытливо взглянула на нее из-под густо накрашенных ресниц и низким, чувственным голосом промолвила:

– Так вот, значит, какая ты, новая любовница Тристана! Гай рассказывал мне о тебе, и мы с ним решили, что тебя необходимо кое-чему обучить… Раскрыть тебе глаза пошире на суть возвышенной любви, а заодно и расширить тебе твои естественные вместилища для настоящего, утонченного секса. Уверяю тебя, что с Тристаном ты бы никогда ничего подобного не узнала! Я потому-то и покинула его, что он слишком предсказуем, примитивен и скучен как половой партнер. Сейчас мой паж Тодд разденет тебя, а твоей подругой займется другой мой преданный раб, знойный эфиоп.

Она кивнула темнокожему красавцу, под набедренной повязкой которого угадывался спелый мясистый банан, и отошла в сторону.

Некоторая часть публики подалась вперед, желая получше разглядеть обещанное им уникальное представление. Более же практичные зрители предпочли пока слегка размяться в альковах. Краем глаза Кэтлин увидела, как один из мужчин, одетый в тогу, принялся с наслаждением хлестать кнутом очаровательную обнаженную красотку, привязанную за запястья и лодыжки к деревянному распятью. На лице мазохистки читалось блаженство святой мученицы, подвергаемой пытке за свою веру. Судя по сокам, струившимся по ее ногам, она интенсивно кончала. Кэтлин слегка повернула голову и увидела в другой нише не менее красочную сцену: дама в черном кожаном костюме с остервенением обхаживала скалкой голый зад толстячка, обернутого с головы до ног липкой пленкой и лежащего на скамье, словно мумия. Он дышал через отверстие для рта, из дырочки, проделанной немного пониже, торчала головка члена. Судя по его восторженным воплям, избиение доставляло ему райское удовольствие. В соседнем алькове пожилой извращенец в сутане драил в задний проход худосочного юношу, услужливо оттопырившего свой тощий зад, а лежавшая под ним довольно зрелая дама жадно делала ему минет. Другая женщина в это время с громким чавканьем вылизывала ее темный мокрый передок, стоя на четвереньках у нее между бедер. Собственная ее попка тоже не осталась без внимания – один из официантов усердно имел ее в анал.

Кэтлин сглотнула подступивший к горлу ком и отвернулась. Взгляд ее упал на душевую кабинку, в ней тоже занимались сексом, и, конечно же, анальным. Девушка лет двадцати стояла лицом к стене, а привлекательный мужчина средних лет сосредоточенно гонял свой солидный фаллос по ее заднему проходу. Проходивший мимо этой парочки голый садомист ухмыльнулся и без предупреждения вогнал своего дракона в анус ее партнера.

Чем закончилось это действо, Кэтлин так и не узнала, поскольку ее отвлек Тодд. Он сорвал с нее белый лифчик, отшвырнул его в сторону и рывком сдернул с ее бедер трусики. Гай стегнул ее плеткой по голой попке, она взвизгнула, и Порция удовлетворенно промолвила:

– Вот теперь можно начинать. – Она деловито пощупала ее вульву, потискала груди и сказала: – Прекрасная фактура! Тристан не зря положил на тебя глаз! Но он не заслуживает такого подарка, у него примитивный вкус. Пожалуй, мы сами тобой займемся, красотка. И ты останешься нами довольна, уверяю тебя. Верно я говорю, Гай?

– Абсолютно! – Гай кивнул и распахнул полы халата, в который он успел переодеться.

Одна из рабынь тотчас же встала перед ним на колени и взяла головку члена в рот. Он раздраженно поморщился и, оттолкнув ее ногой, пробурчал:

– Не сейчас, позже…

Налитая кровью и мокрая от слюны и секрета, эта невероятная головка пениса, пронизанная колечком, одним своим видом привела Кэтлин в жуткое сексуальное возбуждение. Ей смертельно захотелось раздвинуть ноги и впустить уникальный мужской инструмент в свое лоно до упора.

Между тем голая Саския уже лежала на подиуме, раздвинув согнутые в коленях ноги, а темнокожий раб вылизывал своим красным языком ее клитор. Порция подошла к нему и начала пороть его кнутом. Торчащий пенис эфиопа от этого разбух еще сильнее.

Гай приказал Кэтлин поднять руки над головой, и Тодд защелкнул у нее на запястьях обитые бархатом наручники. Затем он сковал браслетами лодыжки и, подведя ее к стене, соединил наручники цепью с кольцом, свисающим на канате со стропил. Теперь она была совершенно беззащитна, и любой желающий мог вволю с ней потешиться. Анус ее со страху сжался, киска стала совершенной мокрой, а соски отвердели.

Желающие тотчас же нашлись, десятки рук начали ощупывать ее заветные местечки. Наиболее удачливые моментально пристроили в обе ее норки своих шалунов, остальные довольствовались тисканьем грудей и облизыванием тела. Поначалу Кэтлин испытывала шок, но вскоре ощутила райское блаженство, подобное которому она еще не знала. Волны оргазма накатывали на нее бесперебойно, одна за другой, партнеры ее тоже быстро сменяли друг друга, не забывая воспользоваться презервативами. Какая-то темпераментная американка необыкновенной красоты умудрилась овладеть клитором Кэтлин, пока ею занимались двое рабов. Все суетились вокруг личной гостьи владельца тайного притона, словно пчелы вокруг своей матки, и Кэтлин даже выросла в собственных глазах от такого особого внимания.

Она уже потеряла счет овладевшим ею партнерам, когда Гай, вытащив член изо рта своей рабыни, приблизился к ней, шумно дыша, схватил ее обеими руками за груди. Клитор Кэтлин свело болезненным спазмом, влагалище сузилось, а низ живота непроизвольно подался вперед. Гай снисходительно потеребил ей пальцем сикель, Кэтлин ахнула и закатила глаза к своду подземелья. Но вместо столь желанного ей фаллоса Гай пустил в дело трость. За экзекуцией внимательно наблюдали Порция и все другие стоявшие рядом. Кэтлин уронила голову на грудь и постаралась расслабиться. Избиение закончилось, лишь когда она отключилась под градом ударов.

Ее освободили от оков и уложили на пол. Гай наклонился над ней и, подхватив ее руками под мышками и коленями, унес в альков, где уложил на кушетку, лицом вниз. Придя в сознание, она почувствовала, как он умащивает ей спину и ягодицы бальзамом. Его рука проскользнула в промежность, пальцы проникли во влагалище и начали творить в нем такие чудеса, что Кэтлин ощутила прилив бодрости и свежих сил. А когда бесподобный фаллос повелителя наконец-то проник в ее задний проход, с губ ее сорвался восторженный вопль. Не прошло и нескольких мгновений, как она уже корчилась в пароксизме оргазма и выкрикивала слова благодарности. Гай с громким конским ржанием завершил акт, извлек из анала член и лег на бок рядом с ней.

Однако перевести дух Кэтлин не удалось: кто-то вновь поставил ее на четвереньки и с чудовищной силой засадил в ее истерзанный задний проход резиновый фаллоимитатор. Дико взвыв, она принялась вертеть задом, желая познать до конца терзавшие ее темные устремления, упасть на дно дьявольского наслаждения, утонуть в бездонной бездне доселе неведомого ей блаженства.

– Готова побиться об заклад, что с Тристаном ты ничего подобного не испытывала, – сказала Порция, размеренно работая своим тазом, к которому был приторочен искусственный пенис.

– Еще! Еще! – кричала Кэтлин до тех пор, пока хозяева заведения не насытились ею и не оставили ее в покое, опасаясь, что она испустит дух.

Совершено обессиленная, истерзанная, но чрезвычайно довольная, она с благодарностью позволила рабам перенести ее в огромную спальню и уложить там на колоссальную кровать. Когда Порция и Гай ложились рядом с нею, она уже крепко спала.

– Боже, как же болит у меня с похмелья голова! – пожаловалась ей на другое утро Саския, когда они шли в бассейн, устроенный в зимнем саду. Здесь же были расставлены и раздвижные столики для завтрака. Аромат редкостных тропических растений и журчание струй водопада порождали в голове Кэтлин ассоциацию оранжереи с райским садом, где произошло грехопадение Адама и Евы.

– Что ты подмешал вчера в шампанское? – допытывалась у Гая Саския. – Моя голова буквально трещит по швам.

– Вот, выпей этот коктейль, и тебе полегчает, – с улыбкой ответил ей Гай. – Он приготовлен по особому рецепту, который дал мне один мой приятель из Нового Орлеана. Сейчас я прикажу убрать стеклянный свод, и тебе станет совсем хорошо.

Он подозвал одного из лакеев и что-то сказал ему. Слуга удалился, и вскоре полупрозрачные полусферы крыши плавно раздвинулись, впуская в оранжерею свежий воздух и яркий солнечный свет. После выпитых аперитивов у девушек пробудился аппетит, и они с удовольствием отведали и блюдо из даров моря, и мюсли с изюмом, и гренков со сливочным маслом и черной икрой. Роскошная обстановка, в которой проходила трапеза, и богатое меню свидетельствовали, что заведение Гая и Порции процветает. Словно бы угадав мысли Кэтлин, Гай сказал:

– Мы постоянно совершенствуемся и расширяемся. Недавно соорудили террасу со столиками для клиентов, разбили возле нее цветник и розарий. Их вид успокаивает гостей, чересчур разволновавшихся вечером, и помогает им обрести благодушное настроение, что чрезвычайно важно для нормализации пищеварения после дегустации специфических блюд, приготовленных нашими кулинарами.

– И напитков тоже, – язвительно добавила Саския, намекая на шампанское, в которое Гай наверняка подсыпал возбуждающего снадобья. Она допила кофе и встала из-за стола, намереваясь немного прогуляться. Голова у нее все еще побаливала, но в целом она осталась довольна ночной оргией. Эфиоп был не единственным ее партнером на этой вакханалии, не менее семи других любителей острых ощущений отметились в ее вместилищах удовольствия, как в главном, так и в резервном. Она побывала и в роли покорной рабыни, и в роли суровой госпожи. Даже теперь ей жутко хотелось позабавиться с Гаем, привязать его за руки и за ноги к спинкам кровати и пороть розгами до тех пор, пока он не впадет в экстаз. А потом усесться на нем верхом и заставить его лизать ей клитор. Чутье подсказывало Саскии, что ему придутся по вкусу ее соки. Живо представив, как он станет корчиться от сладкой боли, когда она стиснет в кулаке его мошонку, Саския улыбнулась и направилась к бассейну, на бортике которого сидела, в обычной для нее величественной позе, Порция, одетая в мини-бикини.

Отдавая должное божественной красоте этой женщины, Саския тем не менее пока избегала контактов с ней, предпочитая наблюдать за ее поведением со стороны. Интуиция подсказывала ей, что эта нимфоманка обладает проницательным умом и стальной деловой хваткой.

Сейчас рядом с ней находился Тодд. Развалившись на бортике в вальяжной позе, он пил шампанское из хрустального бокала и со снисходительной улыбкой смотрел, как Порция дразнит кончиком пальца багровую головку его пениса, выглядывающего из-под резинки плавок.

Заметив Саскию, Порция помахала ей рукой и крикнула:

– Присоединяйся к нам! Втроем нам будет веселее!

Подойдя к ней поближе, Саския лишний раз мысленно отдала должное ее несомненным дамским достоинствам. Полные груди с темными сосками, просвечивавшие сквозь полупрозрачную влажную ткань мини-бюстгальтера, волнующие половые губы, абсолютно лишенные растительности, и таинственная щель между ними, едва прикрытая узкой полоской материи, не могли не вызвать восхищения. Особенно хорош был ее сикель с бриллиантиком в головке. Руки Саскии уже давно чесались потрогать эту прелесть. Скинув шелковое кимоно, она решительно направилась к совладелице клуба гедонистов, надеясь приятно удивить ее своим стройным обнаженным телом.

Кэтлин тоже встала из-за стола и неторопливо побрела по дорожке между вазонами с экзотическими растениями. Солнце начинало припекать, и ей стало чуточку жарко в своем белом шифоновом пеньюаре. Однако снимать его она не стала, а погрузилась прямо в нем в освежающую воду и поплыла вдоль бортика. Прилипшая к телу мокрая ткань ласкала ее соски и половые губы.

Порция и Саския решили последовать ее примеру и тоже плюхнулись в воду, подняв фонтаны сверкающих брызг. Тодд не утерпел и, стянув с себя плавки, присоединился к резвящимся нимфам. Следом с разбегу туда же прыгнул и Гай. Вода в бассейне вспенилась и забурлила, когда там началась веселая игра без правил. Сперва спортсмены образовали круг, соединившись посредством своих половых органов, затем стали импровизировать, совокупляясь самым невероятным образом. Праздник на воде удался, утомленные, но удовлетворенные, все его участники выкарабкались из бассейна и улеглись отдыхать. И только неугомонные Порция и Саския еще долго продолжали предаваться лесбийским забавам, сотрясая воздух своими томными вздохами и страстными стонами.

А в это же самое время спертый воздух вестибюля гостиницы «Хай тайдс» сотрясали громоподобные негодующие возгласы Тристана Тревельяна.

– Где Кэтлин? Куда она запропастилась? – рокочущим басом гневно вопрошал он, испепеляя взглядом директрису. – Она вообще ночевала сегодня в своих апартаментах?

– Джентльмены не задают подобных вопросов! – холодно ответила Белла, сохраняя завидное спокойствие. – Мисс Колберт свободная женщина, а я не обязана информировать посторонних о личной жизни владелицы нашего отеля.

Белла досконально изучила мужскую натуру еще в юном возрасте, а сейчас, будучи зрелой и искушенной дамой, к тому же и многоопытным администратором, она восприняла истерику Тристана как забавное шоу и не только ни чуточки не испугалась, но даже пришла в легкую ажитацию.

– Где она, я спрашиваю? – повторил свой вопрос он, приблизившись к стойке.

– Она куда-то уехала вместе со своей подругой Саскией, еще вчера после полудня. С тех пор в отель они обе не вернулись.

Тристан похлопал глазами и переспросил:

– Кэтлин уехала только с Саскией?

Белла не могла упустить шанс насыпать ему соли на рану и с ухмылкой сказала:

– По-моему, нет. Я слышала, как она договаривалась о встрече с каким-то Гаем.

– С кем? С Гаем? – упавшим голосом переспросил Тристан. – А по фамилии Кэтлин к нему не обращалась?

Лицо бедняги побагровело при этом так, что Белла подумала, что его вот-вот хватит удар. Однако милосердие к мужчинам было чуждо ее натуре, а потому она наморщила лоб, подумала и проворковала:

– Именно в тот раз нет, однако вчера поздно вечером сюда звонил один господин, назвавшийся мистером Марлоу, и сказал, что Кэтлин и Саския останутся ночевать в его загородном доме.

Губы Тристана задрожали, он переменился в лице и стал похож на несчастного больного старика, которого не любят девушки. По скуле его заходил желвак, он шумно вздохнул и чуть слышно пробормотал:

– Гай Марлоу! Так вот, значит, кто главный виновник всех моих бед! Это он источник всех свалившихся на меня напастей!

Тристан злобно прищурился, стукнул себя кулаком по ладони, расправил плечи и сразу же вновь преобразился, став похожим на беснующегося демона. Ноздри его хищно затрепетали, рот исказился в хищном оскале, глаза метали молнии. Вот таких мужчин Белла обожала, а психопатов, теряющих самообладание при первой же трудности, она не переносила. Тристан молча повернулся на каблуках и устремился к выходу.

– Не волнуйтесь за Кэтлин! Саския не даст ее в обиду! – крикнула ему вдогонку Белла.

Но он даже не оглянулся, чтобы попрощаться, сел в свой автомобиль и умчался.

Белла проводила удаляющуюся машину взглядом, покачала головой и пошла заваривать чай: заставить ее нарушить многовековую английскую традицию пятичасового чаепития смогло бы разве что светопреставление.

Домчавшись на безумной скорости до своего дома, Тристан первым делом бросился разыскивать своего лакея. Роберт оказался на кухне. Взглянув на своего хозяина, он побледнел и стал пятиться в дальний угол: физиономия господина Тревельяна не сулила ему ничего хорошего. Если бы в эту минуту его увидел кто-то из местных сплетников, то окончательно уверовал бы, что Порцию убил ее ревнивый муженек.

Облик Тристана действительно был дик и страшен. Всю дорогу от отеля до Лайонз-Корта он хмурил брови и кусал губы, сопоставляя некоторые подозрительные разрозненные эпизоды, которые теперь, в свете информации, полученной от Беллы, стали выстраиваться в его воспаленном мозгу в отчетливую картину заговора против него Гая, Порции и Роберта. Как ловко они, однако, все устроили! Как умело обвели его вокруг пальца, мерзавцы! А он-то, наивный, слепо верил этому двурушнику Роберту, даже радовался, что тот остался служить в его замке после исчезновения Порции! А ведь он знал, что этот извращенец втайне лизал передок своей хозяйке, но почему-то не придавал этому значения. Столь же неосмотрительно он вел себя и по отношению к ее кузену Гаю, закоренелому содомиту. Что ж, за свое легкомыслие он жестоко поплатился. Впрочем, подумал Тристан, обтирая платком свой вспотевший лоб, не исключено, что пока это лишь цветочки, а ягодки будут несколько позже.

Ему вспомнились и частые отлучки лакея из замка под надуманными предлогами, и таинственные переговоры с кем-то по мобильному телефону, которые он прекращал, как только в комнату входил хозяин. Этот двуличный негодяй искусно водил его за нос, изображая верного слугу, тоскующего по своей бесследно пропавшей госпоже. А сам, очевидно, поддерживал с ней контакт и доносил ей обо всем, что происходило в ее отсутствие в усадьбе. Что ж, сейчас он за все ответит!

– Здесь недавно был Гай Марлоу? – прорычал Тристан, надвигаясь на забившегося в угол слугу.

– Мистер Марлоу? – с дрожью в голосе переспросил Роберт. – Я не видел его уже несколько лет.

Тристан схватил его за шиворот и, прижав к стене, грозно просил:

– Он приезжал сюда, когда я был в Лондоне? Ему известно, где находится Порция? Он встречался с Кэтлин? Говори, иначе я из тебя вытрясу душу!

Роберт позеленел со страху, но продолжал отпираться:

– Мне ничего не известно! Что вы такое говорите! Я вас не понимаю!

– Или ты мне все честно расскажешь, или я за себя не ручаюсь! – прохрипел Тристан, испытывая желание придушить негодяя. – И если выяснится, что вы с Гаем втянули Кэтлин в свои грязные игры, как когда-то втянули в них Порцию, тогда…

Не договорив, он встряхнул Роберта так, что у того лязгнули зубы и полезли на лоб глаза.

– Вы никогда меня не любили по-настоящему, – заверещал он, обмочив от испуга штаны. – Только Гай меня действительно любил и никогда не обделял вниманием.

– Ах ты, гнусный извращенец! – схватив его рукой за горло, закричал Тристан. – Вы с ним одного поля ягодки! Не морочь мне голову, говори, куда увез твой приятель Кэтлин!

– Очень далеко, – злобно осклабившись, ответил нахальный извращенец. – Без моей помощи вам ее никогда не разыскать!

– Назови мне адрес, иначе пожалеешь! – Тристан снова сжал пальцами его «яблочко», и лакей сипло сказал:

– Вам бы не удалось вырвать у меня ни слова! Но мне было велено сообщить вам этот адресок, при условии, что вы не обратитесь в полицию. Учтите, если вы поднимите шум, Кэтлин спрячут так, что ее никто и никогда уже не найдет.

– Хорошо, мерзкий червяк, я буду держать язык за зубами, – неохотно разжав пальцы, произнес Тристан. – Итак, я жду!

Спустя час он уже гнал машину в направлении уединенной усадьбы, расположенной в графстве Гемпшир.

Глава 10

Подвешенная на золотистых веревках, закрепленных под потолком, в позе эмбриона, Кэтлин ощущала необыкновенное умиротворение и полную раскрепощенность. Она целиком отдалась на волю окруживших ее людей и совершенно ни о чем не думала. Колени ее были прижаты к груди, распущенные волосы свисали к полу, а промежность и ягодицы радовали горящие взоры возбужденных до крайности наблюдателей.

Вот уже двое суток она находилась в загородном доме, ставшем закрытым клубом извращенцев, стремящихся избавиться от скуки и сексуальной пресыщенности, и за это время привыкла обходиться без одежды. Поначалу она еще беспокоилась, что ее хватятся в отеле «Хай тайдс», но, поговорив с Беллой по мобильному телефону, естественно, с разрешения Гая, совершенно успокоилась: директриса заверила ее, что все и без нее идет своим чередом, и пожелала ей приятного отдыха. Кэтлин восприняла ее слова как руководство к действию и с головой погрузилась в мир наслаждений, искусно созданный двумя прирожденными сибаритами – Гаем и Порцией. Напитки и блюда, которыми они потчевали своих гостей, напрочь лишали последних стыда и чувства меры. Постоянно пьяные, полуголые и возбужденные биостимуляторами, подмешанными в их коктейли и пищу, члены клуба без устали предавались изощренному разврату. Глядя на них, Кэтлин тоже растормозилась и дала волю всем своим подспудным темным желаниям.

Их у нее оказалось, как очень скоро выяснилось, бесчисленное множество. Не успевала Кэтлин утолить какую-нибудь одну свою пламенную страсть, как в ней тот час же пробуждалась новая вычурная прихоть. Порой ей начинало казаться, что причудам ее не будет конца, что она вся соткана из крохотных настоятельных потребностей, каждую из которых необходимо как можно скорее удовлетворить. И чем энергичнее она предавалась этому захватывающему процессу, тем ярче и соблазнительнее становились его постоянно обновляющиеся элементы.

Сейчас бурный поток экстаза снова занес ее в подземелье, где она моментально очутилась в весьма импозантном положении, чем-то напоминающем позу фаршированной утиной тушки, подвешенной над пламенем. И десятки жадных рук бесстыдных сластолюбцев стали ощупывать ее «грудку» и «гузку», ковырять пальчиками в ее отверстиях, обгрызать ее лобок и сосать ей клитор. Кэтлин беспрерывно содрогалась в оргазме, впав в полуобморочное состояние.

Кто-то повредил шкив, и Кэтлин опустилась чуточку пониже. Теперь до нее смогли дотянуться и низкорослые содомиты. Один из этих коротышек немедленно укусил ее за ягодицу, а его приятель присосался к ее соску, словно пиявка. Вконец обнаглевшая приземистая нимфоманка расцарапала ей до крови ляжку своими длинными ногтями, покрытыми фиолетовым лаком. Вскрикнув от резкой боли, Кэтлин открыла глаза и увидела, как стоящая на четвереньках на диване Порция, высасывает последние капли спермы из пениса корчащегося Тодда, в то время как Саския вылизывает языком ей передок, млея от манипуляций темнокожего красавца с ее похотником.

В угасающем сознании Кэтлин промелькнула мысль, что им с подругой пора оправиться от затянувшегося сексуального похмелья и покинуть этой рай для сладколюбцев. Однако благие намерения покинули ее, так как в ее рот проскользнул чей-то фаллос. Другой пенис, размером поменьше, она принялась отчаянно дрочить, а третий радостно приняла своим влагалищем. Не остался без внимания и задний проход – кто-то просунул туда палец и стал им двигать взад и вперед. Это было подлинно райским наслаждением.

Один из участников оргии стал фотографировать происходящее, но Кэтлин никак на это не отреагировала, охваченная небывалым шквалом эмоций. Из исступленного экстаза ее вывел болезненный удар хлыстом по ягодицам, от которого у нее свело живот, а нектар из лона хлынул бурным потоком.

– Скажи, что ты бесстыдная блудница! – громовым голосом потребовал Гай.

– Да, я блудница, – выдохнула Кэтлин и залилась слезами от жалости к себе. – Я падшая женщина, мне суждено гореть в адском огне! Бей меня больнее, мой повелитель! Не щади меня! Мне нет прощения, я погрязла в грехах!

Гай исполосовал ее плетью и наставительно сказал:

– Пусть рубцы от этих ударов напоминают тебе, грешница, что я твой господин! И ты обязана всегда беспрекословно исполнять все мои приказы.

Он вполне мог бы и не говорить этого, так как ее воля уже была сломлена многочасовым сексуальным марафоном, в котором она оказалась искусно втянута соблазнами и обманом. Но если Гаю удалось совершить лишь небольшой сдвиг в ее психике, то Порция полностью изменила всю ее личность, превратив ее из робкой заблудшей овечки в искушенную блудницу, жадную до плотских удовольствий и неразборчивую в средствах утоления своей ненасытной похоти.

Гай велел слугам опустить Кэтлин на пол и освободить ее от пут. Однако перевести дух ей не удалось.

– Вставай! – приказал ей он. – Ляг на кушетку и займись мастурбацией.

Усталая и подавленная, Кэтлин подчинилась и покорно легла на освобожденное для нее место. Истерзанная вагина ее хлюпала, измочаленный клитор трепетал. Гай внимательно наблюдал за ее действиями, прочие зрители затаили дыхание. Когда она, проведя ладонью по своим влажным половым губам, понюхала пальцы и с блаженной улыбкой принялась тереть ими свою кнопочку удовольствия, Порция обернулась и воскликнула:

– Давай, милочка! Покажи им, как это нужно делать! Пусть поучатся!

Она расхохоталась и, стиснув бедрами бока Тодда, понеслась галопом на его натруженном пенисе к очередному упоительному оргазму. Вдохновленная напутствием королевы разврата, Кэтлин ощутила прилив свежих сил и новых сексуальных желаний. Внутри нее словно бы забил волшебный родник ярких эмоций, испив из которого живительной влаги, она с удвоенным рвением начала мастурбировать свой похотник, дразнить его головку и поглаживать основание. Время от времени Кэтлин изменяла тактику рукоблудия и переключалась на свои набухшие соски. Не оставляла она без внимания и влагалище, с благодарностью сжимавшее стенками желанного гостя и щедро угощавшее его нектаром. Миг облегчения был уже близок, и Кэтлин начала беспокойно елозить по дивану, предчувствуя, что Гай не преминет опробовать на ней какую-нибудь свою очередную вычурную фантазию, испортив тем самым ей весь кайф. Интуиция не подвела ее и на этот раз: он внезапно приказал ей убрать руку с лобка.

С трудом поборов желание воспротивиться его воле и довести начатое до конца, Кэтлин неохотно подчинилась.

– Мне показалось, что в тебе проснулся бунтарский дух, – холодно промолвил Гай.

– Вам померещилось, мой господин! – невинно взглянув на него, ответила Кэтлин.

– Я знаю коварную женскую натуру и вижу тебя насквозь! – погрозив ей пальцем, сказал он. – Ты будешь наказана за свое коварство!

Не дав ей возразить, Гай поставил ее на четвереньки, развел в стороны ее ноги и вогнал в расселину между ягодицами свой обтянутый презервативом фаллос. Громко охнув, она уронила голову и уперлась лбом в матрац. Гай принялся мощно и размеренно овладевать ею, одновременно массируя ее чувствительный бутончик. Сладострастный пронзительный вопль Кэтлин раздался лишь на мгновение раньше львиного рыка, который издал Гай, исторгнув струю семени.

Внезапно заверещал мобильный телефон. Тодд взял его со столика и передал Гаю. Тот внимательно выслушал сообщение, не вынимая член из заднего прохода Кэтлин, повеселел, о чем она догадалась по возникшему в головке напряжению, и бодро ответил:

– Молодец, Роберт! Ты поступил правильно. До скорой встречи!

– Что случилось? – поводя бедрами, спросила Кэтлин.

Гай хохотнул, ущипнул ее за ягодицу и сказал:

– Скоро узнаешь. А пока отдыхай. И Тодд приведет в порядок твою скверно общипанную киску, он парикмахер экстра-класса! Пожалуй, тебе пора подумать и о пирсинге. Как ты смотришь на то, чтобы украсить свое основное достоинство колечком с бриллиантиком?

Парадная дверь особняка отворилась, лишь только Тристан постучался в нее, и долговязый худосочный субъект неопределенного пола промолвил:

– Я дворецкий Эш, проходите, сэр, вас ожидают.

У Тристана екнуло сердце: откуда мерзавцу Гаю стало известно, что он собирается нанести ему визит? Не здесь ли удерживают бедную Кэтлин? Удастся ли ему увидеть Порцию? Ах, с каким наслаждением он задушил бы собственными руками эту похотливую стерву, а заодно и прибил бы ее развратного кузена, позорящего человеческий род.

Эш кивком подал гостю знак следовать за ним и быстро пошел по длинному коридору дома, в котором когда-то жил сельский священник, а теперь обосновался тайный притон. Лакей привел его ко входу в подземелье, и мрачное предчувствие, вселившееся в сердце Тристана, окрепло: из-за двери слышались звуки эротической музыки и дурманные запахи восточных благовоний. А когда лакей услужливо распахнул дверь чертога порока, Тристан совершенно оторопел и застыл на пороге. Увиденное в подвальном помещении многократно превзошло все его худшие опасения. Атмосфера, царившая здесь, насквозь пропиталась приторным запахом разврата, а вдоль стен были разложены всевозможные приспособления для удовлетворения самых гнусных и низменных плотских желаний. Когда-то Порция настойчиво просила его приобрести их, но он ей решительно отказал, что и послужило одной из причин, побудивших ее к побегу.

Прямо напротив входа на диване возлежала Кэтлин, абсолютно голая, с распущенными волосами и начисто лишенным волос передком. Во всем ее облике ощущалась разительная перемена, несомненно, она стала более раскованной и искушенной.

Не успел Тристан оправиться от первого потрясения, обусловленного происшедшей с его любовницей метаморфозой, как испытал новый шок: из-за ширмы величественно вышла Порция, облаченная в причудливый наряд заморской жрицы – затейливое сочетание перьев, шелков и драгоценных украшений. Ее лицо было сильно загримировано, на губах играла блудливая улыбочка.

– Ты в своем старом репертуаре, Порция? – оправившись от потрясения, язвительно воскликнул Тристан. – Все еще строишь из себя ненасытную вакханку? Когда же ты наконец уймешься, бесстыдница?

Гневно сверкнув глазами, Порция расправила плечи и, выпятив полную грудь, воскликнула:

– Ты тоже совершенно не изменился, муженек, остался все таким же лицемером! Но я давно раскусила твою двуличную сущность и поняла, что нам не ужиться под одной крышей.

– Ты сбежала от меня, потому что знала, что я не позволю тебе устраивать гнусные оргии в моем родовом гнезде! – вскричал Тристан. – Ты внушаешь мне отвращение, мерзкая распутница, и все твои приятели мне глубоко противны!

– А как насчет твоей новой пассии? – ехидно поинтересовалась Порция, присаживаясь на диван рядом с Кэтлин и по-свойски обнимая ее за плечи. – Она тоже тебе противна?

– Попридержи свой ядовитый язычок! – крикнул с угрозой в голосе Тристан.

– Почему бы тебе не спросить у нее самой, находит ли она все это гнусным? Ну, что же ты замолчал? Язык проглотил или испугался, что ее ответ придется тебе не по вкусу? – не унималась Порция.