Текст книги "Войны богов и людей"

Автор книги: Захария Ситчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Вскоре боги снова собрались на Совет, поскольку даже Энки не знал, где находится оружие. К его удивлению, не все боги были так же шокированы, как он. Энки решительно выступил против применения оружия и призвал принять меры, чтобы остановить Нергала, потому что ужасное оружие «земли опустошит, людей убьёт». Нанна и Уту пребывали в нерешительности, а Энлиль и Нинурта выступили в защиту радикальных действий. К единому мнению прийти не удалось, и Совет Богов переложил принятие решения на Ану.

Когда Нинурта в конечном итоге прибыл в Нижний мир, чтобы передать волю Ану, выяснилось, что Нергал отдал уже приказ начинить «семь орудий страшных» «ядами» – ядерными зарядами. Хотя в «Мифе об Эрре» Нинурта продолжает именоваться эпитетом Ишум («Опаляющий»), в тексте подробно рассказывается, как Нинурта пытался объяснить Нергалу/Эрре, что это оружие следует использовать лишь в самом крайнем случае и только против заранее одобренных целей и что сначала следует предупредить об этом аннуна-ков, находящихся в районе поражения, и богов-игигов, обслуживавших космические челноки и орбитальную станцию. И последнее, но не менее важное – необходимо отвести угрозу от человечества, потому что «Ану, господин богов, к земле питает жалость».

Поначалу Нергал отверг саму идею о предупреждении кого бы то ни было, и древний текст подробно излагает жёсткий разговор между двумя богами. Затем Нергал согласился отправить предупреждение аннунакам и игигам, обслуживающим связанные с космосом объекты, но не Мардуку и его сыну Набу и не людям, поддерживавшим Мардука. Тогда Нинурта попытался уговорить Нергала, чтобы он не уничтожал всех без разбору – почти теми же словами, что и библейский Авраам, умолявший Господа пощадить Содом:

Воитель Эрра!

Правого предал ты смерти

И неправого предал ты смерти,

Кто перед тобой повинен, предал ты смерти,

Кто перед тобой не повинен, предал ты смерти…

Лесть, угрозы, логика – всё шло в ход в споре между богами, обсуждавшими применение оружия. Нергал в большей степени, чем Нинурта, был ослеплён ненавистью. «Я сына убью. Пусть отец хоронит, а потом и отца – пусть лежит без могилы», – кричал он. В конце концов Нинурта убедил Нергала, указав на несправедливость поголовного уничтожения людей и стратегическое значение избранных для уничтожения целей. «Как услышал его воитель Эрра – Ишума речь, как елей ему приятна». Согласившись не наносить удара по морям и Месопотамии, он изменил свой план: уничтожение будет выборочным, тактической целью станут города, в которых мог скрываться Набу, а стратегической целью космодром – «место, где возносятся Великие», – завладеть которым так стремился Мардук.

Из города в город я пошлю гонца;

сын, семя отца его, не скроется от меня;

мать его разучится смеяться…

Он не будет иметь доступа к месту богов;

это место, откуда восходят Великие, я разрушу.

После того как Нергал закончил излагать свой план, предполагавший уничтожение космопорта, Нинурта промолчал. Однако другие древние тексты утверждают, что Эн-лиль одобрил этот план. По всей видимости, с ним согласился и Ану. Не теряя времени, Нергал призвал Нинурту заняться делом:

Воитель Эрра Ишуму молвит слово: Ишум, ступай, что ты сказал – исполни!

Первой целью был космопорт, центр управления которого располагался на «Высочайшей горе», а посадочные полосы протянулись по близлежащей равнине:

Ишум к Высочайшей горе, к горе обратился,

Ужасных Семь (орудий), бойцы несравненные,

вокруг него собрались.

К Высочайшей горе подошёл воитель,

Руку занёс и разрушил гору,

Высочайшую гору сровнял с землёю,

Выкорчевал деревья в лесу кедровом.

Таким образом, один атомный взрыв уничтожил космопорт, сровняв с землёй гору, где находился центр управления, и опустошив равнину, служившую взлётно-посадочной полосой. Как свидетельствует текст мифа, этот удар был нанесён Нинуртой (Ишумом).

Теперь подошла очередь Нергала выполнить свою часть соглашений. Проследовав Дорогой Царей с Синайского полуострова к городам Ханаана, Эрра стёр их с лица земли. «Миф об Эрре» рассказывает об этом почти теми же словами, что и библейская легенда о Содоме и Гоморре:

Затем по стопам И шума

Эрра Дорогой Царей пошёл.

Города он разрушил, обратил в пустыню,

Горы унёс, уничтожил их живность.

Следующие строки повествуют о возникновении южного участка Мёртвого моря, который образовался из-за провала южного берега, и об уничтожении всего живого в самом море и вокруг него:

Он взбороздил море,

нарушил его цельность.

Всё, что обитало в нём,

даже крокодилов,

он умертвил;

когда огнём обжигал животных,

их ткани высыхали и становились как пыль.

Таким образом, в «Мифе об Эрре» описаны все три фактора применения ядерного оружия: уничтожение космопор-та на Синайском полуострове, разрушение городов в долине Иордана и опускание части южного берега Мёртвого моря, в результате чего образовалась его южная часть. Можно предположить, что событие с такими катастрофическими последствиями нашло отражение не только в одном тексте; и действительно, в других древних источниках мы тоже находим описание ядерной катастрофы.

Один из таких текстов (известный как К. 5001 и опубликованный в «Oxford Editions of Cuneform Texts», том VI) представляет особую ценность: во-первых, он написан на шумерском языке, а во-вторых, снабжён построчным переводом на аккадский. Вне всякого сомнения, это самый древний из всех текстов на данную тему, и вполне возможно, что именно он или аналогичный текст шумерского происхождения послужил источником для библейского рассказа. В одном из фрагментов говорится о боге, идентифицировать которого не удалось:

Господин, владыка Испепеляющего, что сжигает врага;

Который уничтожил непокорную землю, Который лишил жизни слуг Дурного Слова, Который пролил камни и огонь на врагов.

Действия Нинурты и Нергала после того, как охранявшие космопорт аннунаки бежали, «поднявшись к куполу небес», описаны в одном вавилонском тексте, где царь вспоминает о важных событиях, случившихся «в правление царя, что раньше жил». Вот что он рассказывает:

В те времена,

в правление царя, что раньше жил,

всё изменилось.

Добро ушло, страданья были непреходящи.

Господин (богов) разгневался,

и он замыслил кару.

Отдал приказ он:

богам, что были там, покинуть место то…

В «Текстах Кедорлаомера», где двух богов можно узнать по их эпитетам, говорится:

Энлиль, сидящий на троне в вышине,

был охвачен гневом.

Разорители опять замышляют зло;

тот, кто испепеляет огнём (Ишум/Нинурта),

и повелитель злого ветра (Эрра/Нергал).

Эти двое обратили богов в бегство,

заставили бежать от огня.

Целью, из которой были вынуждены спасаться бегством охраняющие её боги, был космопорт.

То место, где Ану с небес спускался, они на гибель обрекли; с лица земли оно исчезло, в пустыню превратилось все.

Так был уничтожен космопорт, за контроль над которым много раз воевали боги: гора вместе с пунктом управления исчезла, стартовые площадки были стёрты с лица земли, а равнина, твёрдая поверхность которой использовалась в качестве взлётно-посадочной полосы, превратилась в пустыню.

Этого места больше не существовало… но шрам, появившийся на поверхности земли в тот ужасный день, должен был сохраниться до наших дней! Этот шрам огромен, настолько огромен, что его можно увидеть только с небес. Взгляд с высоты стал нам доступен лишь недавно, когда искусственные спутники Земли начали фотографировать поверхность планеты (рис. 105). И этому шраму учёные не могут дать объяснения.

На север от этой загадочной особенности рельефа на поверхности Синайского полуострова протянулась центральная равнина Синая, на месте которой в прежние геологические эпохи было озеро. Её ровная и твёрдая поверхность идеально подходит для взлёта и посадки космических челноков – по этой же причине пустыня Мохаве в Калифорнии и база военно-воздушных сил США в Эдвардсе идеально подходят для посадки американских «шаттлов».

С этой обширной равнины в центре Синайского полуострова – её ровная и твёрдая поверхность служила не только взлётно-посадочной полосой в глубокой древности, но и была ареной танковых сражений в недавнем прошлом – можно видеть далёкие горы, образующие границу в форме овала. На горизонте сверкают белые известняковые горы, но там, где центральная равнина соприкасается с огромным шрамом на поверхности Синайского полуострова, её цвет – чёрный – резко контрастирует с окружающей белизной (рис. 106).

Чёрный цвет нельзя назвать естественным для Синая, где сочетание белого известняка и красного песчаника поражает глаз разнообразием оттенков, от ярко-жёлтого до светло-серого и тёмно-коричневого, но чёрных базальтовых скал здесь не встретишь нигде.

Тем не менее здесь, на центральной равнине на северовосток от гигантского шрама почва имеет чёрный цвет. Причина этого – как ясно видно на нашей фотографии – несметное количество осколков почерневшего камня, словно разбросанных рукой великана (рис. 107).

Рис. 105

С тех пор как гигантский шрам на поверхности Синайского полуострова был обнаружен и сфотографирован спутниками НАСА, никто так и не смог объяснить его происхождение. Такой же загадкой остались почерневшие обломки скал, разбросанные по центральной равнине. Все это абсолютно необъяснимо – если только не прочесть древние строки и не согласиться с нашим выводом, что во времена Авраама Нергал и Нинурта с помощью ядерного оружия уничтожили находившийся на этом месте космопорт: «То место, где Ану с небес спускался, они на гибель обрекли; с лица земли оно исчезло, в пустыню превратилось все».

Ни космопорта, ни «городов грешников» больше не существовало.

Рис. 106

Рис. 107

Далеко на востоке, в самом Шумере, не видели и не слышали ядерных взрывов. Но записи о том, что натворили Ни-нурта и Нергал, дошли до наших дней – потому что их действия оказали огромное влияние на Шумер и его жителей, угрожая самому их существованию.

Дело в том, что, несмотря на усилия Нинурты убедить Нергала, чтобы он пощадил человечество, на людей обрушилась огромная беда. Никто этого не хотел, но ядерный взрыв стал причиной сильнейшего ветра, настоящей радиоактивной бури.

Буря, Злой Ветер, пронёсся по небесам.

Затем радиоактивная буря стала шириться и продвигаться на восток, поскольку преобладающие в этом районе ветры дули с побережья Средиземного моря. Пророчества, предсказывающие гибель Шумера, начали сбываться: страна пала жертвой ядерной катастрофы.

Бедствия, обрушившиеся на Шумер в конце шестого года царствования Ибби-Сина, описываются в нескольких так называемых «плачах» – длинных поэмах, оплакивающих уничтожение царственного Ура и других центров великой шумерской цивилизации. Они очень похожи на библейские «плачи», изливающие скорбь по поводу разрушения Иерусалима вавилонянами, и поэтому учёные, выполнявшие первые переводы этих поэм, предположили, что месопотамская катастрофа явилась результатом вторжения чужеземцев – столкновения армий эламитов и аморитян.

Когда были найдены первые таблички с текстом «плачей», учёные считали, что разрушен был лишь один Ур, и поэтому «плачи» получили соответствующее название. Но затем, по мере того как количество найденных текстов увеличивалось, стало ясно, что Ур не только не был единственным уничтоженным городом, но и не находился в центре катастрофы. Обнаружились схожие поэмы, оплакивающие участь Ниппура, Урука, Эриду, а в некоторых текстах даже приводились списки пострадавших городов: они цепочкой протянулись по югу Месопотамии с юго-запада на северо-восток. Совершенно очевидно, что города погибли внезапно, а не один за другим, как было бы в случае вторжения чужеземной армии. Некоторые учёные, например Т. Якобсен («The Reign of Ibbi-Sin»), пришли к выводу, что «вторжение варваров» не имеет никакого отношения к «страшному бедствию», а саму катастрофу они называли «крайне загадочной».

«Только время покажет, узнаем ли мы со всей определённостью, что случилось в те годы, – писал Якобсен. – Мы убеждены, что знаем далеко не все».

Тем не менее эта загадка становится вполне разрешимой, если связать катастрофу в Месопотамии с ядерным взрывом на Синайском полуострове.

Многословные «плачи», часть которых удивительно хорошо сохранилась, обычно начинаются с жалоб на то, что на всей территории Шумера боги покинули святилища и в их храмах «гуляет ветер». Затем ярко описываются беды, вызванные невиданной катастрофой:

Города опустели, дома опустели; стойла опустели, пастбища опустели; быков Шумера нет в стойлах, овцы не бродят по пастбищам. Вода в реках стала горькой, на полях одни сорняки, в степях зачахли травы.

В городах и деревушках матери не ухаживают за детьми, мужья не любят жён, не ползают младенцы, не поют песен кормилицы. На земле не осталось ни одного царства.

До окончания Второй мировой войны, до того, как атомным оружием были уничтожены города Хиросима и Нагасаки, можно было читать библейскую легенду о Содоме и Го-морре и за неимением лучшего объяснения буквально воспринимать слова о пролитой с небес «сере». Для учёных, которые ещё не столкнулись с мощью ядерного оружия, шумерские «плачи» рассказывали о «разрушении Шумера» или «разрушении Ура» (именно такое название и получили найденные тексты). Однако в этих текстах описывается не разрушение, а опустошение. Города остались, но без людей; стойла никуда не делись, но опустели; в загонах не стало овец; вода в полноводных реках сделалась горькой и непригодной для питья; на полях росли одни сорняки, а в степи растения расцветали и тут же гибли.

Вторжение чужеземцев, война, убийство – все это люди знали и раньше. Но напасть, обрушившаяся на них в этот раз, была невиданной.

На Землю (Шумер) опустилась беда, которой люди не знали: люди не видели раньше такого, от такого никто не спасётся.

Люди умирали не от руки врага, их подстерегала невидимая смерть, «что по улицам бродит, по дорогам скитается; станет с кем рядом – и не видно её; в дом войдёт, и никто не узнает». Никто не мог защититься от этого «зла, что на землю набросилось, привидение будто… Через самые стены высокие, через самые толстые стены сочится оно, как вода; никакая дверь его не удержит, и запор не остановит его; через дверь, как змея, вползает оно, сквозь щели, как ветер, внутрь залетает». Кто прятался за дверьми, умирал в доме; кто спасался на крыше, умирал на крыше; кто бежал по улице, падал замертво на землю: «Мокроты и кашель грудь ослабляли, рот наполнялся слюною и пеной… сонливость и немота напали на них, странное оцепененье… страшные мученья, головная боль… дух тело покидал». Люди умирали мучительной смертью:

Люди, напуганные, едва могли дышать;

Злобный Ветер зажал их в тиски,

дня одного ещё он им не даст…

Рты увлажнились кровью,

головы кровью сочатся…

От Злобного Ветра бледнеет лицо.

Невидимую смерть принесло облако, появившееся в небе Шумера и «покрывшее землю плащом, как покрывало, окутало все». Коричневатого цвета облако при свете дня «солнце на горизонте тьмой заслонило». А ночью оно светилось по краям («Смертоносным сияньем опоясанное, заполонило всю землю широкую») и закрывало луну: «луна на восходе исчезла». Смертоносное облако двигалось с запада на восток – «окутанное ужасом, сеявшее страх» – и было принесено в Шумер воющим ветром, «великим ветром, который проносится в вышине, злобным ветром, разоряющим землю».

Однако люди столкнулись не с природным явлением. Это был «великий ураган, пущенный Ану… он вышел из сердца Энлиля». Результат действия семи видов страшного оружия, он «порожденьем единым был порождён… как горький яд богов; на западе он родился». Злобный ветер, «который тьму несёт из города в город, тучи густые несёт, что окутали мраком все небо», поднялся от «вспышки молнии»: «В горах посредине на землю упала она, из Равнины Безжалостной появилась она».

Люди не понимали, что произошло, но боги прекрасно знали, откуда взялся Злобный Ветер:

Злой Удар возвестил губительный вихрь, Злой Удар предшествовал опустошительной буре; Могучая поросль, сыны-воители были вестниками бед.

Два «воинственных сына» – Нинурта и Нергал – выпустили на волю «порожденьем единым» семь видов страшного оружия, созданных Ану, и на месте взрыва всё было «вырвано с корнем, сметено с лица земли». Древние описания красочностью и точностью не уступают рассказам современного очевидца ядерного взрыва. Когда с небес были сброшены «страшные орудия», тотчас последовала ослепительная вспышка: «они на все четыре стороны земли разлили яркие лучи, сжигая все, как пламенем», говорится в одном из текстов. В «плаче» по Ниппуру рассказывается об «урагане, вспышкой молнии рождённом». Потом в небе вырос ядерный гриб – «туча густая, что окутала мраком все небо» – и «поднялся ветра порыв… буря, яростно рвущая небо». Затем ветры, дуюшие в восточном направлении, начали сносить облако -к Месопотамии: «тьму несёт из города в город, тучи густые несёт, что окутали мраком все небо».

Не в одном, а в нескольких текстах мы находим утверждения, что Злобный Ветер, несущий смертоносное облако, был порождением взрывов необыкновенной силы:

В день тот, когда небеса

содрогнулись и земля сотряслась,

по земле вихрь пронёсся…

Когда небеса

потемнели, словно тенью покрытые…

В текстах «плачей» говорится, что ужасные взрывы произошли «на западе», возле «груди моря» – так описывался изгиб береговой линии Средиземного моря у Синайского полуострова, – на равнине «посредине гор», которая впоследствии получила название «Место без жалости». Это место в прежние времена служило Местом Приземления, откуда боги возносились в обитель Ану. Кроме того, во многих текстах при описании места трагедии упоминается гора. В «Мифе об Эрре» гора возле «места, откуда Великие восходят на небо», именуется «Высочайшей горой»; в одном из «плачей» она называется «Горой Ревущих Туннелей». Последнее название ассоциируется с горой из египетских Текстов Пирамид, по наклонным туннелям которой пролегал путь фараона к загробной жизни. В книге «Лестница в небо» мы пришли к выводу, что это гора на Синайском полуострове, до которой добрался Гильгамеш в поисках места, откуда на небо взлетают ракеты.

От этой горы, рассказывается в «плачах», ветры несли смертоносное облако к «границе Аншана» в горах Загрос, и оно накрыло весь Шумер, от Эриду на юге до Вавилона на севере. Невидимая смерть медленно плыла по Шумеру; это продолжалось двадцать четыре часа – один день и одну ночь, увековеченные в «плачах», таких как плач по Ниппу-ру: «В тот день, один-единственный день, в ту ночь, одну-единственную ночь… буря, в вспышке молнии рождённая, людей Ниппура оставила недвижными».

В «Плаче по Уруку» ярко описывается паника, охватившая и богов, и людей. В древнем тексте мы читаем, что Ану и Энлиль взяли верх над Энки и Нинлиль в споре о разумности применения ядерного оружия, но ни один из богов не предвидел ужасных последствий. «Великие боги побледнели», наблюдая, как «гигантские лучи поднялись к небесам и земля содрогнулась до основания».

Когда Злобный Ветер начал «к горам тянуться сетью», боги Шумера бежали из своих любимых городов. В тексте, озаглавленном «Плач о разрушении Ура», перечислены все великие боги, а также некоторые из их сыновей и дочерей, которые «оставили ветру» города и величественные храмы Шумера. «Плач о разрушении Шумера и Ура» добавляет драматические подробности этого поспешного бегства. Нин-хурсаг «плакала горькими слезами», покидая Исин. «О, мой разорённый город», – восклицала Нанше, бросая любимый дом на произвол судьбы. Инанна поспешно оставила Урук, отплыв к берегам Африки в «подводном корабле»; она жаловалась, что у неё не было возможности взять с собой драгоценности и другие вещи. В плаче по Урурку, написанном от лица самой Инанны, богиня рассказывает об опустошении, произведённом в городе и храме Злобным Ветром, который «в мгновение ока родился посреди гор» и от которого не было зашиты.

Потрясающее по своей силе описание страха и растерянности, охвативших богов и людей при приближении Злобного Ветра, содержит «Плач о разрушении Урука», написанный уже гораздо позже, в период восстановления города. «Преданные граждане Урука были охвачены ужасом», а жившие в городе боги, отвечавшие за благополучие жителей, подняли тревогу. «Вставайте – будили они людей посреди ночи. – Бегите, прячьтесь в степи!» Но затем сами боги обратились в бегство «незнакомыми тропами». Текст печально констатирует:

Так все боги бежали из Урука;

они бежали от него подальше;

в горах они укрылись,

на равнинах дальних спасение нашли.

В Уруке воцарился хаос и безвластие; народ остался без какой-либо помощи. «Паника охватила Урук… разум толпы помутился». Храмы были разрушены, а их содержимое уничтожено. Люди спрашивали: «Почему боги отвернулись от нас? Кто принёс нам эти беды и страдания?» Но их вопросы оставались без ответа, и после того, как над городом пронёсся Злобный Ветер, «груды тел на улицах лежали… тишина накрыла Урук, словно плащ».

Из «Плача по Эриду» мы узнаем, что Инанна бежала из города, «подобно птице», чтобы скрыться в безопасном убежище в Африке. Энки укрылся от смертоносного облака, но недалеко, чтобы иметь возможность сразу же вернуться в город, и он видел, что случилось с Эриду. «Господин остался за пределами города… Отец Энки остался за пределами города… судьбу своего города оплакивал он горькими слезами». Многие люди последовали за Энки и, расположившись в окрестностях Эриду, на протяжении дня и ночи наблюдали за тем, как буря «накладывает руку» на город.

После того как «сеюшая зло буря покинула город и понеслась по равнине», Энки осмотрел Эриду. Город был погружён в молчание, а на улицах лежали горы трупов. Те, кто выжил, жаловались ему: «О, Энки! Город проклят, он стал для нас чужим!» – и спрашивали, что им делать и куда идти. Несмотря на то что Злой Ветер ушёл, жить в Эриду было небезопасно, и Энки остался вне города, «как будто он был ему чужим». «Покинув дом Эриду», Энки повёл переживших катастрофу людей в пустыню, где использовал свои научные знания, чтобы накормить «тех, кто был уведён из Эриду», сделав съедобными «нечистые растения». Из Вавилона, с северной окраины смертоносного облака, встревоженный Мардук обращается к своему отцу Энки, спрашивая: «Что мне делать?» По совету Энки Мардук предложил населению покинуть город и поспешить на север. Его слова напоминают приведённое в Библии предупреждение ангелов Лоту: «…не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей». Нельзя было также брать с собой воду и продукты из города – их могла коснуться рука смерти. Если кто по каким-либо причинам не мог бежать из города, Энки советовал им спрятаться под землёй – «Войдите в комнату, что под землёю, в темноте» – и находиться там, пока не стихнет Злобный Ветер.

Медленное наступление Злобного Ветра обмануло некоторых богов, и промедление дорого обошлось им. В Лагаше «мать Бау горько оплакивала священный храм и город». Ни-нурта покинул город, но его супруга никак не могла заставить себя уехать. «О, мой город! О, мой город!» – рыдала она, и задержка едва не стоила ей жизни.

В тот день госпожу – буря накрыла её; Бау, как простую смертную – буря накрыла её…

Из текста «плачей» (один из которых был написан самой Нингаль!) мы узнаем, что в Уре Нанна и Нингаль отказались поверить, что город будет уничтожен. Стремясь предотвратить катастрофу, Нанна обратился с мольбами к своему отцу Энлилю. Но Энлиль ответил, что судьба Ура предопределена.

Уру было даровано царство –

но не дарована вечность.

С времён оных, когда был основан Шумер,

да настоящих, когда расплодились люди, –

Кто видел царство, существовавшее вечно?

Нингаль вспоминает, что, пока они обращались с мольбой к Энлилю, «буря приближалась, её вой заглушил все. Злобный Ветер обрушился на Ур днём, но Нанна и Нингаль не покинули город. Ночью «поднялся горький плач», но бог и богиня отказывались спасаться бегством. Затем смертоносное облако проникло внутрь величественного зиккурата Ура, и Нингаль поняла, что Нанна заболел.

Нингаль и Нанна провели кошмарную ночь в «термитов доме» (подземной комнате) в зиккурате, которую Нингаль запомнила навсегда. Только на следующий день, когда «ураган из города унёсся прочь», «Нингаль, желая покинуть город… поспешно облачилась» и вместе с заболевшим Наиной ушла из города, который они так любили.

Проходя по улицам города в последний раз, они повсюду видели смерть и опустошение: «люди, как черепки, на улицах лежали; высокие ворота, через которые они проехать собирались, мёртвые тела загромоздили; на площадях, куда на праздник народ сходился, бездыханные тела лежали в беспорядке; все улицы, по которым они проехать собирались, загромоздили мёртвые тела; и там, где прежде пировал народ, грудами лежали люди». Некому было хоронить мёртвых, и «тела разлагались, как жир на солнце».

Тогда Нингаль стала изливать свою скорбь, оплакивая величественный Ур, главный город Шумера, столицу империи:

О, дом Сина в Уре, горько видеть твоё разоренье…

О, Нингаль, чья земля погибла, сердце твоё как вода!

Город стал чужим городом, что будет с ним?

Дом стал домом слез, сердце моё как вода…

Ур и его храмы отданы ветру.

Весь юг Месопотамии опустел, почва и вода были отравлены Злым Ветром: «На берегах рек Тигра и Евфрата лишь чахлые растения росли; в болотах поднимались вяло камыши, гнилые на корню… В садах и городах все умерло, ничто не прорастает… Никто не засевает пашни и зерна не бросает в землю, и на полях не слышно песен». Пострадали и дикие – «степи зверей почти не видно, все живые твари извелись» – и домашние животные: «по загонам гуляет ветер… не слышно звуков маслобойки… стада не дают масла и сыра… Нинурта лишил Шумер молока».

«Ураган пронёсся, смел все с лица земли; он проревел, как вихрь бурный, над землёю, и никому спасенья нет… Все опустели города, пустые стоят дома; никто по улицам не ходит, никто не бродит по дорогам».

Разорение Шумера было полным.