Текст книги "Забыть адмирала!"

Автор книги: Юрий Завражный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

The Illustrated London News, 9 декабря 1854 г.
ПОТЕРИ ОБЪЕДИНЕННОЙ ЭСКАДРЫ

Список офицеров, матросов и морских пехотинцев кораблей, действовавших против батарей и городка Петропавловска, убитых, раненых и пропавших без вести 4 сентября 1854 г.

«Pique» – 39: 12 убитых или пропавших без вести, 7 весьма тяжело раненых, 11 тяжело раненых, 9 легко раненых. Офицеры – 5: Э. Блэнд, лейтенант – легкая контузия, Г. Робинсон, помощник – легко ранен, Л. Чичестер, мичман – легко ранен, Э. Макколм, лейтенант Королевской Морской Пехоты – легко ранен, У. Х. Клементс, лейтенант Королевской Морской Пехоты – тяжело ранен. Матросы – 22: 8 убитых или пропавших без вести, 5 весьма тяжело раненых, 5 тяжело раненых, 4 легко раненых. Морские пехотинцы – 11: 4 убитых или пропавших без вести, 2 весьма тяжело раненых, 5 тяжело раненых, 1 легко ранен.

«President» – 50: 11 убитых или пропавших без вести, 2 весьма тяжело раненых, 28 тяжело раненых, 9 легко раненых. Офицеры – 4: Ч. А. Паркер, капитан Королевской Морской Пехоты – убит или пропал без вести, Э. Г. Ховард, флаг-лейтенант – тяжело ранен, Дж. Палмер, лейтенант – тяжело ранен, У. Х. Морган, лейтенант – легко ранен. Матросы – 25: 5 убитых или пропавших без вести, 2 весьма тяжело раненых, 14 тяжело раненых, 4 легко раненых. Морские пехотинцы – 22: 8 убитых или пропавших без вести, 10 тяжело раненых, 4 легко раненых.

«Virago» – 18: 3 убитых или пропавших без вести, 3 весьма тяжело раненых, 4 тяжело раненых, 8 легко раненых. Офицеры – 1: Т. Уайтлок, боцман – тяжело ранен. Матросы – 5: 1 убит или пропал без вести, 3 тяжело раненых, 7 легко раненых. Морские пехотинцы – 6: 2 убитых или пропавших без вести, 3 весьма тяжело раненых, 1 легко ранен.

Всего – 107: 26 убитых или пропавших без вести, 12 весьма тяжело раненых, 33 тяжело раненых, 26 легко раненых.

подписал кэптен Р. Барридж

Список офицеров и матросов на борту французской эскадры, убитых, раненых и пропавших без вести 31 августа и 4 сентября 1854 года в Петропавловске.

31 августа 1854 г.

«La Forte» – 8: 1 убит на борту, 1 весьма тяжело ранен, 6 легко раненых. Офицеры – 1: Дюмесиль, мичман – легко ранен. Матросы: 1 убит на борту, 1 весьма тяжело ранен, 5 легко раненых.

4 сентября 1854 г.

«La Forte» – 28. Матросы – 28: 7 оставлено на берегу, 1 убит на борту, 16 весьма тяжело раненых, 4 легко раненых.

«L'Eurydice» – 32: 10 оставлено на берегу, 1 умер на борту, 11 весьма тяжело раненых, 10 легко раненых. Офицеры – 6: Лефевр, лейтенант – оставлен на берегу, Бурассэ, лейтенант – умер на борту, д'Лакомб, лейтенант – весьма тяжело ранен, Гигель де Фуше, помощник – весьма тяжело ранен, Костэ, мичман – весьма тяжело ранен, Гьерин, врач – весьма тяжело ранен. Матросы – 25: 8 оставлено на берегу, 7 весьма тяжело раненых, 10 легко раненых.

«L'Obligado» – 35: 6 оставлено на берегу, 1 убит на борту, 10 весьма тяжело раненых, 18 легко раненых. Офицеры – 3: д'Жюрнель, помощник – легко ранен, Гигель де Туше, помощник – оставлен на берегу, Лютрэ, мичман – легко ранен. Матросы – 33: 6 оставлено на берегу, 1 убит на борту, 10 весьма тяжело раненых, 16 легко раненых.

Всего – 102: 22 оставлено на берегу, 4 умерло на борту, 38 весьма тяжело раненых, 38 легко раненых.

(в соответствии со списком, поданным капитаном де Ла Грандье)

Примечание Ю. З.: В списках не учтены раненые кэптен Р. Барридж и капитан де Ла Грандье, их составлявшие. Также не учтен умерший контр-адмирал Д. Прайс. Не указаны потери французов, имевшие место при атаке батареи Красного Яра, так же, как и потери англичан в этом бою. Кроме того, в самих списках не все цифры стыкуются.

The Illustrated London News, 16 декабря 1854 г.
АТАКА ПЕТРОПАВЛОВСКА

Извлечение из письма, полученного от офицера одного из Кораблей Ее Величества, участвовавших в атаке русского поселения Петропавловск на Камчатке.

9 сентября 1854 г.

Мы прибыли в Петропавловск, что на Камчатке, 28 августа после весьма утомительного перехода от Гонолулу. Часто попадали в штиль, и дождь поливал беспрестанно в течение восьми или десяти дней. Наша эскадра включала Корабли Ее Величества "President", "Pique" и "Virago"; французские – флагман "La Forte", "L'Eurydice" и "L'Obligado"; силы, в общем-то, внушительные. Все корабли были покрашены исключительно в черный цвет, чтобы ввести русских в заблуждение относительно их вооружения.

При виде высоких камчатских гор наше возбуждение сильно возросло, ибо мы мало думали (или совсем не думали) о батареях, которые предстояло атаковать. 28 августа около двух часов пополудни адмирал Прайс и его адъютант перешли на борт "Virago" и проследовали в Авачинскую губу на разведку. Мы пребывали в ожидании примерно до полуночи, когда адмирал вернулся, и мы получили первые сведения о силе нашего противника. Следующим утром вся эскадра пошла на вход в Авачинскую губу, подходы к которой очень величавы – по обеим сторонам высокие горы (вулканы), покрытые снегом, среди облаков они выглядят чарующе. Сбоку, на горе высотой примерно 700 или 800 футов, мы различили маяк, у которого была большая пушка, контролирующая вход, и как только мы приблизились, она выстрелила, давая сигнал батареям и городу, расположенным вне видимости от входа примерно в восьми милях вглубь бухты. Мы в красивом порядке прошли этот мыс, возглавляемые фрегатом "President" (с реющим адмиральским флагом). Встали на якорь вне пушечного выстрела батарей, на которых были люди, и которые были готовы встретить нас.

Затем адмирал приказал "Virago" подойти к пятипушечной батарее и дать по ней несколько дальних (около 2000 ярдов) выстрелов. Батарея тут же ответила огнем, и я думаю, что ядра "Virago" в тот день не принесли много толку. После перестрелки она заняла свое место среди эскадры. Боюсь быть неправильно понятым, но Петропавловск силен, и его позиция восхитительна. Русские в самом деле сделали его неуязвимым, а в действиях против них еще выяснилось, что у них хорошие и смелые бойцы. Авачинская губа, в которой расположено это осиное гнездо, величественна и велика настолько, что в ней могут свободно и безопасно маневрировать пятьдесят парусников. Само место расположено на подножии горы футов в 12000-14000 высотой, вулкан, полностью покрытый снегом – зрелище, заслуживающее внимания, и мы имели удовольствие созерцать его во время действий. Город лежит в низине, а позади него – другая гора. По своей форме гавань похожа на что-то типа подковы, и при входе в порт, с одной стороны – батарея из трех тяжелых пушек, а немного дальше в сторону города – другая длинная батарея из одиннадцати пушек, хорошо построенная, с амбразурами; расположена она на косе, тянущейся почти поперек гавани и делающей ее очень труднодоступной, а позади нее русский фрегат "Аврора" и корвет "Двина" бортами ко входу в гавань. Мы назвали это место "Змея подколодная"154154
  Вот еще загадка: автор этого письма и Джордж Палмер называют «Змеей подколодной» две совершенно разных батареи.


[Закрыть].

Вдобавок ко двум уже указанным кораблям, к нашему прибытию там еще стояли на якоре два купеческих судна – одно из Гамбурга, другое под американским флагом. Напротив тех двух батарей на другой стороне была круглая батарея из пяти пушек (также тяжелых), которая полностью перекрывала вход. Около холма, на котором размещена эта батарея, во впадине еще батарея на семь пушек, прикрывающая бухту, и немного дальше, на той же стороне холма, низкая батарея из пяти медных пушек, также прикрывающая бухту. В добавление к ним еще три батареи в городе и вокруг него; всего восемь батарей и крепость – всего примерно пятьдесят пушек. 29-го, спустя день после нашего прибытия, случилось ужасное несчастье, кое на некоторое время привело в смятение всю эскадру – наш любимый старый адмирал Прайс пал, смертельно раненный, грустно сказать, пистолетной пулей, выпущенной его собственной рукой. Он был на палубе с самого утра, с шести, и даже забирался на самый топ грот-мачты фрегата "President", чтобы получше разглядеть неприятельские позиции – до полудня он нанес визит французскому адмиралу и вернулся на свой корабль весьма бодрым. Мы все уже были готовы начинать дело, как адмирал спустился вниз и прошел в корму. И в эту минуту все на борту фрегата "President" услыхали пистолетный выстрел, а вскоре стало известно, что бедный старый адмирал застрелился. Это было примерно в пол-одиннадцатого утра. Немедленно возле него были офицеры-медики, и как только бедный старый джентльмен оправился от шока, причиненного раной, он успокоился и овладел собой – куда больше, чем все, кто был около него; он различал всех, обступивших его, и с теплотой говорил о своих офицерах и матросах. "Pique" уже открыл было огонь, когда сие бедственное событие имело место; ему было передано встать на якорь, и его командир (сэр Ф. Николсон) прибыл на борт фрегата "President"; вскоре прибыл и французский адмирал (очень пожилой и нерешительный офицер) со своим врачом; ему стало дурно, поскольку, говорю вам, он был настолько взволнован, что ему пришлось выйти, дабы прийти в себя. Адмирал Прайс попросил сэра Ф. Николсона принять командование Кораблями Ее Величества, следовать предписанному плану взятия города и выразил уверенность в нашем успехе. Капеллан фрегата "President" был с ним в его последние минуты. В этот печальный день, конечно, ничего не было сделано; но в последующих действиях, предпринятых с истинной серьезностью, батарея по имени "Змея подколодная" пала пред нами, так же, как Малая батарея и Круглая – все, что перед гаванью. В тот день ими занимались "President", "La Forte", "Pique" и "Virago". Малая батарея была вскоре подавлена, группа наших морских пехотинцев и моряков высадилась и заклепала пушки. Корабли в тот день сбили орудия Круглой батареи, и мы обратили все свое внимание на "Змею", которая причинила немало хлопот: жаркий душ из бомб и ядер вскоре умыл ее, а затем мы протрубили обед. После обеда мы вновь навестили наших "друзей", которые открыли огонь по "La Forte" с великой точностью, и обилие дыр в корпусе корабля подтверждает их меткость. В этот день на "La Forte" имели одного убитого. Вскоре в дело вступил "President", и вдвоем они вскоре покончили с батареей. Показателем стойкости русских был часовой, которого не согнали с места наши ядра: он невозмутимо вышагивал на своем посту, а ядра вонзались вокруг; надеюсь, ему посчастливилось уцелеть. "Virago", будучи под парами, получила ядро в "зад", которое повредило корабль, но никого не поранило. К вечеру все мы вытянулись из-под обстрела, удовлетворенные нашей первой попыткой.

2 сентября тело оплакиваемого нами адмирала (Прайса) было перевезено на борт "Virago", отправлено в редко посещаемую часть бухты и там предано земле. На погребении присутствовали только офицеры фрегата "President". Место захоронения в настоящее время отмечено буквами "D. P.", вырезанными на дереве слугой адмирала.

После некоторых дебатов между сэром Ф. Николсоном и французским адмиралом, ими было решено предпринять еще одну попытку штурма 4 сентября с высадкой десантной партии морских пехотинцев и моряков с французских и английских кораблей. Они доверились двум американцам, знакомым с местностью и подобранным партией, что ходила хоронить адмирала – их доставили на борт фрегата "President". В воскресенье 3 сентября была проведена полная подготовка к высадке: все люди были экипированы и проинструктированы относительно завтрашнего дня. Все были уверены в успехе этой опасной экспедиции. В понедельник, в пол-второго ночи всем сыграли подъем с намерением произвести атаку на рассвете. После завтрака подготовились к пересадке на "Virago". Десантная партия насчитывала человек 700, из них половина – французы. Все они были хорошо вооружены и готовы к чему угодно. Множество офицеров сопровождало эту партию. В шесть часов все были на борту "Virago". Взяв на буксир "La Forte" и "President", она под паром пошла в сторону батарей. План атаки был таков, что "President" возьмет на себя батарею из семи пушек, именуемую "Батарея Седла", а "La Forte" займется пятипушечной батареей, названной "Батареей Лощины"; "Virago" же обеспечит высадку десантной партии. "President" первым отцепился от парохода примерно в 600 ярдах от Батареи Седла. Поначалу его стрельба была не очень хороша, но, приловчившись, он скорректировал огонь, и вскоре его пушки подавили батарею, нанеся большие повреждения ее орудиям. И вновь – одинокий русский торчал на батарее и держал нас в напряжении, поскольку мы думали, он может нацелить одну из пушек и выстрелить, коли представится удобный случай. Было занятно наблюдать его ухищрения за насыпью – пушка ударила, а потом он встал и начал высматривать наши передвижения через подзорную трубу. В начальной стадии этой перестрелки фрегату "President" достались серьезные повреждения; ядро влетело в пушечный порт главной палубы, убив двоих из артиллерийской прислуги и ранив остальных. Корабль был в непосредственной близости от батареи и получил соответственно: несколько ядер попало ему борт по нижней палубе, а одно пробило сундук, принадлежащий одному из младших офицеров, оставив, странно сказать, всю одежду целой и невредимой, что вызвало восторг – как у него, так и у его подчиненных. "La Forte" сбил свою батарею без особых потерь, и как только все это было сделано, десантная партия высадилась.

Грустно говорить, их последующие действия привели к фатальным последствиям. Предусматривалось, что перед продвижением к зарослям партия будет построена в боевой порядок на пляже. Вместо этого сразу по высадке каждое подразделение взяло свое собственное направление и вместо того, чтобы всем вместе войти в город по дороге, обнаружили себя взбирающимися на холм позади города среди хитросплетений густого кустарника, в котором было невозможно отличить неприятеля от своих. В поднявшейся жестокой беспорядочной перестрелке, похоже, многие французы и англичане встретили свою смерть и без вмешательства русских. Наши потери были весьма серьезны, сколь и французские – множество нижних чинов и офицеров. Капитан Королевской Морской Пехоты Паркер, под чьим командованием высадилась десантная партия, но чьи распоряжения не были услышаны, был наповал застрелен вскоре после высадки. Два лейтенанта с фрегата "President" получили серьезные раны. После безуспешной борьбы против невидимого противника протрубили отход. Всей партии пришлось спускаться с высокого холма. С кораблей видели, как наши люди падали вниз по склонам, словно подстреленные – кто головой вперед, кто катится, и все в величайшем смятении. Когда десантная партия вернулась на борт (это где-то в 10.45 до полудня) корабли вытянулись из-под обстрела батарей, дабы заняться ранеными и исправлением повреждений. Печальные результаты этой попытки показаны ниже – это что касается английских кораблей:

1. Корабль Ее Величества "Pique": лейтенант Э. Блэнд, помощник Г. Робинсон, мичман Л. Чичестер, лейтенант Королевской Морской Пехоты Макколм легко ранены; лейтенант Королевской Морской Пехоты Клементс тяжело ранен; восемь матросов и 4 морских пехотинца убиты; 5 матросов и 2 морских пехотинца ранены весьма тяжело; 5 матросов и 5 морских пехотинцев тяжело ранены; 4 матроса и 1 морской пехотинец легко ранены. Всего же убитых и раненых 39.

2. Корабль Ее Величества "President": капитан Королевской Морской Пехоты Паркер убит; лейтенанты Королевского Флота Ховард и Дж. Палмер тяжело ранены; лейтенант У. Х. Морган легко ранен; пять матросов и 5 морских пехотинцев убиты; 2 матроса весьма тяжело ранены; 15 матросов и 11 морских пехотинцев тяжело ранены; 4 матроса и 4 морских пехотинца легко ранены. Всего же убитых и раненых 50.

3. Корабль Ее Величества "Virago": мистер Уайтлок, боцман, тяжело ранен; 1 матрос и 2 морских пехотинца убиты; 3 морских пехотинца весьма тяжело ранены; 1 матрос и 3 морских пехотинца тяжело ранены; 7 матросов и 1 морской пехотинец легко ранены. Всего же убитых и раненых 18.

Всего англичан убито и ранено 107.

С этого дня мы больше не предпринимали попыток взять город. Он, несомненно, является весьма сильным местом и задал нам жару. Наше разочарование было великим, поскольку мы прошли более чем 7000 миль от Вальпараисо лишь для того, чтобы признать, что нам тут дали отпор. Мы покинули Петропавловск утром 6-го, и, спустя два часа после выхода в океан, нам улыбнулось обнаружить два неизвестных парусника, один – шхуна, другой – большой корабль с грузом; сперва мы приняли их за русские фрегаты "Паллада" и "Диана". "Virago" была отправлена за меньшим кораблем. Он оказался русским купцом, спешащим в Петропавловск с грузом продовольствия и прочего. "President", будучи самым быстроходным в эскадре, бросился в погоню за тем, что побольше. Было туманно, и русский пытался ускользнуть; но спустя несколько часов, благодаря мастерству кэптена Барриджа, "President" сблизился с ним бортами. Незнакомец оказался "Ситкой" в 700 тонн, несущей десять пушек, одним из кораблей Российско-Американской компании, идущим из Аяна [в оригинале – Agan (прим. Ю. З.).], что на Охотском море, на Петропавловск с запасами продовольствия, амуниции и пр. для гарнизона на зиму. На борту был полковник и другие русские офицеры, также двадцать три русских пассажира до Петропавловска, и экипаж числом двадцать восемь человек – все они сейчас с нами. Они оказались славными малыми, их слуги весьма интеллигентны. Русских в экипаже нет вообще – все они немцы, шведы и датчане. Один молодой четырнадцатилетний мичман у нас сидит как пленник. С ними обращаются хорошо и дают все, что им пожелается. Мы сейчас идем десять узлов по штормовому ветру с «Virago» на буксире. Экипаж «приза» на борту «Ситки». Боюсь, что призовая плата будет небольшой, младшие офицеры получат шиллингов по 30.

Покуда над нами не взовьется флаг другого адмирала, мы будем под началом кэптена Фредерика с "Amphitrite", который временно становится коммодором первого класса. Мы находим эти времена трудными (это я насчет питания): пить нечего, и еды мало – свежего мяса нет с середины июля. Французская эскадра идет на Сан-Франциско, а мы к острову Ванкувер с тем, чтобы пополнить запасы воды, которой очень мало: в сутки по шесть пинт каждому из нас на завтрак, обед, чай и умывание.

P.S. Посылаю вам рисунок позиций кораблей и батарей.

The Illustrated London News, суббота, 16 декабря 1854 г.
ГЕРОИ КРЫМА

Чарлз Мэки155155
  В газете также приведены ноты этого реквиема. Автор музыки – Фрэнк Морл (прим. Ю. З.).


[Закрыть]

Звоните в радостные колокола!

Их перезвон – от берегов до берегов!

Незыблемая, вечная, бесстрашная -

О, Англия, как прежде, побеждает;

И всей земле пусть люди возвестят,

Что в битве той великой и бессмертной

Все жившие и мертвые во славе

Оружье взяли в руки за Свободу,

За Правосудье проливали кровь

И истинно по праву победили.

Звоните в колокол, зажгите факела!

Пусть громогласно пушки прогремят!

В хвале сомкните руки и в молитве -

О, Англия, как прежде, побеждает;

В борьбе за истину, в борьбе за всех живущих -

Свободным Англии и Франции цвести;

И приумножена годов прошедших слава;

И дружбе щедрой всех последних лет

По силам поддержать всеобщий мир.

Звучи же громче, реквием великий!

По сыновьям убитым Англия скорбит,

С любовью плачет по потерянным героям,

Но смерть их не напрасною была.

И о всеобщей искренней печали

Сей колокол торжественный звенит!

Но высохните все же, слезы скорби!

Нам долг отдать последний сыновьям;

И тщетна грусть, коль ей дано забыть

Слова последние ушедших навсегда.

The Times,  вторник, 26 декабря 1854 г.
ПЕТРОПАВЛОВСКОЕ ДЕЛО

Следующее письмо было получено от м-ра Рошфора из Клогринана, графство Карлоу, который ныне служит мичманом на борту Корабля Ее Величества «President».

Корабль Ее Величества "President", Петропавловск, Камчатка, 5 сентября.

Прошлое письмо я писал Вам в море после того, как мы оставили Сэндвичевы острова. Я послал его с Кораблем Ее Величества "Amphitrite", который отделился от нас, чтобы идти к побережью Америки. После этого я был в бою. Мы прибыли сюда 29 августа. Мы нашли место изрядно укрепленным; помимо батарей, которых числом то ли семь, то ли восемь, как мне кажется, еще две или три внутри гавани, мы их не видели. Здесь стоит фрегат "Аврора", 44 пушки, и другой военный корабль, поменьше, называемый "Двина".

Днем позже нашего прибытия, когда адмирал Прайс намеревался предпринять атаку, пока мы поднимали якорь, дабы сблизиться с батареями, адмирал застрелил себя из пистолета, как я полагаю – из-за большого волнения относительно результата сражения; но, поскольку это, как казалось, сохранялось в тайне на борту корабля, лучше не говорить об этом слишком много. Конечно, сразу все было остановлено на этот день, и командование перешло к французскому адмиралу. На следующий день мы начали стрелять по батареям. Мы сумели успокоить одну из батарей и высадили своих морских пехотинцев, которые заклепали пушки на другой. В тот день выстрелы нас не коснулись, а на французском флагмане был один убитый и шесть раненых, большинство других кораблей были повреждены несколькими выстрелами и имели по несколько раненых. После этого французский адмирал сказал, что не будет возобновлять нападения, но наш командир убедил его атаковать еще раз. Поэтому вчера, то есть, 4 сентября, примерно в половине пятого утра, корабли начали обстрел двух батарей, которые умолкли примерно через час, хотя корабли долбили их очень сильным огнем. Затем все наши корабли послали шлюпки со столькими людьми, сколько могли дать; в целом приблизительно 700 человек, считая морских пехотинцев; я пошел с людьми фрегата "President", и мы высадились прямо под одной из батарей, которую русские оставили с заклепанными пушками, а затем взбежали на холм, который около батареи, и это было большой ошибкой, поскольку до высадки предполагалось идти в город по подножию холма, взять маленькую батарею из пяти пушек, которая была там, и взорвать пороховой погреб. И, конечно, это очень плохо обернулось для нас, поскольку люди толкались на холме безо всяких приказов и распоряжений. Русские, что были наверху, расстреливали их так споро, как могли. Я уж и не знаю, как уберегся от пуль, которые свистели вокруг со всех сторон и попали в несколько человек возле меня.

Когда я достиг вершины, там было крутое место, подобно пропасти до пляжа, где были наши шлюпки. Люди были настолько избиты близкими к нам и скрытыми кустарником русскими, что мы были вынуждены отступить вниз по крутому холму, и это было самое ужасное дело, поскольку это была голая земля; камни, которые катились на нас, пока мы спускались, ранили очень многих людей. Я думал, что никогда не смогу добраться до низа. Несколькими камнями меня поранило, но не столь сильно, чтобы об этом говорить.

На фрегате "President" было убитых 10 человек и 1 офицер, капитан морской пехоты, а кроме того – 42 раненых; и, поскольку каждый из других кораблей потерял примерно столько же, это было довольно бедственным делом. Место оказалось слишком сильным для нашей атаки, а потому 6 сентября мы ушли из Петропавловска. Как только мы вышли из бухты, мы увидели два судна; одно оказалось маленькой российской шхуной и было захвачено нашим пароходом "Virago". Поскольку мы были лучшим парусником в эскадре, мы преследовали другое судно, и приблизительно через четыре часа подошли к нему, когда оно подняло Российский торговый флаг. Тут мы дали по нему выстрел – оно немедленно спустило флаг, и мы его взяли. Это отличное торговое судно из Гамбурга с грузом провизии для Петропавловска. За нее мы ожидаем призовые деньги. А шхуна была сожжена после того, как мы все с нее сняли. На каждом из кораблей нашей эскадры есть несколько пленных с этих судов. Также нами взяты четыре леди, шедшие пассажирами. Я полагаю, через несколько дней французская и английская эскадры разделятся. Мы идем к острову Ванкувер, а французы к Сан-Франциско – это город не очень далеко от Калифорнии. Наши письма уйдут с французскими кораблями. Я надеюсь, наши эскадры будут более успешны дома, чем здесь, на Тихом океане. Предполагаю, что мы не будем нападать на Петропавловск до следующего года, поскольку хорошая погода закончится в течение этого месяца, и до самого апреля будет очень холодно – задуют частые ураганные ветра.

Адмирал Прайс выглядел весьма здоровым стариком; думалось, что он будет жить еще долго и будет, пожалуй, последним человеком в мире, который сделает то, что он сделал. Его смерть омрачила на корабле каждого, ибо его очень любили. Мы пошли в бой с его мертвым телом на борту; днем позже он был похоронен на берегу, на другой стороне бухты от города. Место, где он лежит, указывает дерево с вырезанными ножом буквами «D. P.»...