Текст книги "Айболит-99, или Волкодав разбушевался"

Автор книги: Юрий Сильвестров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Глава IV. Понедельник начинается и не кончается, или та еще суета

Волкодав и Теххи полулежали на низкой кушетке и целовались. В паузах между поцелуями Волкодав пытался что-то сказать:

– Знаешь… (пауза)… Теххи….. я хочу… (пауза)… тебе ска… (долгая пауза)… сказать, что…

Тут над кроватью противно заверещала сирена селектора. С трудом оторвав руку от восхитительной груди девушки, Волкодав дотянулся до кнопки ответа.

– Контрольный пост вызывает агента Волкодава! Контрольный пост вызывает агента Волкодава! Форма срочности 1-А! Повторяю: форма срочности 1-А! Агент Волкодав, подтвердите прием! – мелодично проворковал селектор.

– Твою м… э-э… извини, милая… вот черт! – в сердцах выругался Волкодав.

– Спасибо, прием подтвержден, – невозмутимо откликнулся селектор и отключился.

– Милая, прости, кажется, мне пора, – Волкодав с трудом оторвал от груди Теххи и вторую руку. – Я, наверное, пойду…

– Иди, милый, – улыбнулась Теххи, – только не забудь застегнуть ширинку.

– А, конечно-кон… Что?! – рука Волкодава судорожно дернулась, но застыла на полпути. – Ах, так это шутка! – облегченно вздохнул он.

Теххи заливисто расхохоталась. Волкодав вышел, прикрыв за собой дверь, но, пока он шел к контрольному посту, ее смех продолжал серебристо звенеть у него в ушах. Однако на контрольном посту было не до смеха. Хоб, Йон и Валькирия сидели у большого экрана и со скорбными лицами наблюдали за большим черным котом, ходившим вокруг зеленого дуба то туда, то сюда. Один конец толстой золотой цепи был прикреплен к дубу, другой котяра с трудом удерживал в передних лапах. Похоже было, что кот что-то говорил, но с такого расстояния до наблюдателей доносились только какие-то обрывки:

– Мнэ… Полуэкт… полумнэ… мнэмяу… полумяу…

Дальше пошло нечто совсем уж невообразимое.

– Ну, и чего вы такие печальные? – преувеличенно бодро поинтересовался Волкодав.

– А иди ты!.. – произнесла Валькирия, даже не прикоснувшись к кистеню, чем окончательно убедила Волкодава в серьезности ситуации.

– Понимаешь, сынок… – Волкодав поморщился от громкого голоса Йона, хотя, учитывая Йонову манеру разговаривать, это следовало считать шепотом. – У нас тут сложная ситуация…

– Ага, и, конечно, мне надлежит ее распутать? – Волкодав отчаянно цеплялся за последние остатки чувства юмора.

Вместо ответа Йон указал на экран:

– Взгляни, сынок, вот один из наших лучших агентов.

Волкодав послушно посмотрел, но, за исключением кота, дуба и цепи, ничего больше не заметил.

– Кот, что ли? – язвительно спросил он.

– Зато никто не заподозрит, – пожал плечами Хоб.

Гоблин немного помолчал, задумчиво глядя на экран, после чего продолжил:

– Первый вызов поступил вчера. Мы ожидали объяснения, но ничего не последовало; тогда мы начали волноваться, правда, не слишком сильно, – ведь, согласно визуальным наблюдениям, все было в полном порядке! Но сегодня, взглянув на экран, мы… просто ужаснулись!

– Все повторяется, – как во сне прошептала Валькирия. – Сегодня там точь-в-точь как вчера, а вчера – точная копия завтра…

– Ну и что? – не понял Волкодав. – Что тут такого? Это уже было где-то – временная петля там и все такое… Я даже фильм об этом видел – не то «Тень хомяка» называется, не то «День курка»…

– Представляю, каково это… – проговорила Валькирия, – каждый день – один и тот же понедельник, и ты повторяешь в точности то же самое, что делал вчера, и позавчера, и год назад, и все как всегда, и ничего не меняется, но хуже всего – ты понимаешь, что происходит, но бессилен изменить даже самую мелкую деталь!.. Совершенно беспросветное существование – ужас какой-то!

После этих слов Валькирии Волкодав почувствовал себя просто обязанным спасти мир от гибели во временной петле.

– Когда отправляться? – только и сказал он.

– Сейчас, – сказал Хоб, – только возьми документы. Там ты будешь стражем порядка; без этого трудно, – режимное предприятие, да и вообще… так спокойнее.

Волкодав раскрыл красную книжечку, протянутую ему Хобом. Документы были выданы на имя майора госбезопасности Волкова. Какое-то смутное нехорошее предчувствие зародилось у него внутри, но Мятку тут же задавил его.

– Ну что, поехали?! – спросил Йон.

– Поехали! – кивнул слегка оглохший Волкодав и тут же очутился рядом с дубом. Отсюда было видно, что котяра и впрямь был необычайно крупный, так что, возможно, и хорошо было, что на Волкодава он не обратил ровным счетом никакого внимания.

Волкодав осмотрел себя со всех сторон, и результаты осмотра ему не понравились. Вместо ожидаемой серой униформы на Волкодаве была черная кожаная куртка, из-под которой виднелись красные бархатные штаны и сафьяновые сапожки с загнутыми кверху носами. Волкодав решительно нажал кнопку универсального пояса-коммуникатора.

– Агент Мятку, подтвердите готовность! – донеслось из коммуникатора.

– Какая, к черту, готовность?! – прошипел Волкодав. – Эт-то что еще за маскарад?!

– Виноват, ваш-сиятельство, исправлюсь! Айн секунд! – ответил коммуникатор совсем уж подхалимским тоном.

Через пару секунд воздух вокруг Волкодава замерцал, а когда мерцание прекратилось, на нем уже была стандартная серо-зеленая форма. Вдруг в листве дуба что-то зашуршало, задвигалось, и за шиворот Волкодаву посыпалась рыбья чешуя. Погрозив кулаком невидимой русалке, Волкодав развернулся и решительно зашагал к зданию института.

Мимо демонов-охранников, игравших в орлянку, Волкодав прошел незамеченным. Неясно, что сыграло здесь главную роль, – форма или временная петля – скорее всего и то, и другое сразу.

Волкодав шагал по лестницам и переходам НИИЧАВО, не имея ни конкретного плана действий, ни даже каких-либо мыслей по этому поводу. Все мысли почему-то сворачивали на проторенный путь, то есть в сторону Теххи. А задание… Что задание? Авось кривая вывезет… Не раз уже вывозила его эта генеральная кривая; не подведет и на этот раз.

Спускаясь по лестнице, что вела с первого этажа в машинный зал, Волкодав услышал крайне интересный разговор. Два голоса – высокий и низкий – судя по всему, спорили и, видимо, спорили давно.

– Ну, Саша, ну чего тебе стоит? – канючил низкий, грубоватый голос.

– Сколько у тебя в институте по радиотехнике было? – вопрошал другой.

– А тебе-то какое дело? – огрызался первый.

– Нет, ты скажи, сколько? – настаивал второй.

– Ну, три… – уныло говорил первый.

– Тройка, и та из жалости! – устало ответствовал второй. – Ты пойми, что если это вот, – тут раздался глухой стук, как будто кулаком стучали по металлической стенке, – это вот… что ты напаял, к «Алдану» подключить, не только предохранители, а пол-Алдана полетит!

– Ну Саша, ну а может, все-таки… – затянул было первый.

– Нет, я сказал, и все, на этом точка! – твердо сказал второй.

Послышались приближающиеся шаги, и Волкодав поспешил нырнуть за угол, в результате чего быстро прошагавший мимо Привалов ничего не заметил. Выждав несколько секунд, Волкодав поправил форму и, стараясь не слишком шуметь, пошел в сторону машзала. У него было предчувствие, что главным событиям суждено разыграться именно там.

Посреди машзала стоял Витька Корнеев – обладатель того самого низкого и грубого голоса, который Волкодав слышал на лестнице. Корнеев возился с какой-то аппаратурой, соединяя кабели и разъемы, которых было бесчисленное множество. «Так, это сюда» – бормотал Корнеев, – «это сюда, а М-поле перпендикулярно… Фазовый хронопереход… Обратная контрамоция – это вам не фунт изюму…»

У Волкодава зачесались руки в связи с появившимся страшным желанием набить лицо тому графоману, который так испоганил одну из самых чистых и светлых Вселенных. Тем временем Корнеев, до ужаса напоминавший Выбегалло, вроде бы закончил монтировать установку.

– Ну а теперь – включаем! – провозгласил Витька и посадил в центр установки попугая, почему-то очень похожего на ворону. Корнеев, зажмурившись, ткнул пальцем в большую красную кнопку. Установка загудела, зашумела; изнутри посыпались сине-зеленые искры, но попугай, по крайней мере внешне, ничуть не изменился.

Корнеев открыл глаза.

– Эй, а где же обратная контрамоция? – вопросил он и для проверки ткнул в попугая пальцем. Попугай раскрыл клюв и неуверенно каркнул.

– Да, что-то тут не так, – констатировал Корнеев и попытался выключить установку, но кнопка упорно не желала выскакивать обратно. – Наверное, заело, – глубокомысленно заметил он и попытался выдернуть шнур из розетки, но шнур заискрился, и Корнеев отлетел в сторону на пару метров, по пути задев бедром угол установки. – Ну и ладно, – проворчал он, потирая ушибленное место. – Не выключается – и не надо.

В коридоре послышались шаги возвращающегося Привалова. Витька быстро подпрыгнул и, по-кошачьи извернувшись, выключил рубильник. Огоньки на панелях погасли, но гудение установки не прекратилось, а лишь перешло в другую тональность.

– Слышь, Сашка, я тебе уже все обесточил! – закричал Корнеев. – Пошли домой, чай пить!

– Сейчас, только задачку Кристобалю Хозевичу досчитаю, – откликнулся из коридора Привалов.

– Да ладно тебе, завтра досчитаешь! – крикнул Корнеев.

– Ну ладно, завтра так завтра, – равнодушно проговорил Привалов, после чего повернулся и пошел обратно, не потрудившись даже закрыть двери в машзал.

Волкодав в бессильной злобе стиснул кулаки. Эх, попадись ему этот Автор! Но увы, ни кулаки, ни самое современное оружие здесь не могли помочь.

Неожиданно Волкодав улыбнулся. В голове у него созрел план.

– Ну, писатель хренов! Ты у меня этот понедельник на всю жизнь запомнишь! – прошептал он и зашагал к тому месту, где на стене висел телефон-автомат.

Глава V. Понедельник скоро закончится, или сказка об особом совещании

Удостоверение сотрудника органов госбезопасности сработало даже лучше и быстрее, чем Волкодав мог ожидать. Вместо одной опергруппы прибыло две, да еще и со служебно-розыскными собаками, а командир одной из опергрупп, старший лейтенант Синицын, откозыряв, доложил, что поднятый по тревоге особый отряд антитеррористического спецотдела Китежградского областного управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков десантируется через, – тут старлей посмотрел на часы, долго шевелил губами, что-то высчитывая, и наконец назвал цифры: сорок минут.

– Почему десантируется? – спросил Волкодав, но Синицын начал объяснять так долго и путано, что Волкодав махнул рукой.

– Отставить объяснения! – скомандовал он, и старший лейтенант тут же вытянулся в струнку:

– Есть отставить объяснения, товарищ майор!

Волкодав взглянул на часы и скомандовал:

– Стройте своих бойцов, товарищ старший лейтенант!

Не прошло и пяти секунд, как все бойцы уже стояли перед Волкодавом по стойке смирно, не исключая и служебно-розыскную собаку со странной кличкой Соловей.

– Значит, так, – начал Волкодав, прохаживаясь перед строем. – Ситуация у нас, товарищи бойцы, складывается такая. Пользуясь попустительством начальства института, а также несоблюдением правил техники безопасности и вообще слабыми познаниями в технике отдельных сотрудников, – тут Волкодав сделал многозначительную паузу, – агенты империализма сумели установить в помещении машинного зала института бомбу с хроноквантовым подрывным механизмом. Бомба должна сработать через 24 часа. По счастливой случайности, – Волкодав особо выделил слово «счастливой», – органам госбезопасности удалось узнать об этом. Поэтому первая задача: устройство необходимо обезвредить. Есть среди вас саперы?

– Так точно! – сделал шаг вперед один из милиционеров.

– Хорошо, вот вы этим и займетесь, – кивнул Волкодав. – Но бомба может оказаться не единственной. Таким образом, второй нашей задачей, наряду с поисками преступников, является эвакуация сотрудников института и, по возможности, поиск других подрывных устройств. В общих чертах план действий ясен?

– Так точно, товарищ майор! – дружно ответили бойцы.

– Непосредственный инструктаж с каждым из вас проведут ваши командиры. Выполнять! – скомандовал Волкодав великолепно поставленным командирским голосом и первым шагнул в институтские двери.

Следом за Волкодавом по ступенькам загрохотали сапоги милиционеров.

– Соловей, след! – скомандовал один из оперативников.

– Гав! – ответил Соловей и протяжно засвистел.

– Ну что же ты, Соловушка? В здании-то? – укоризненно протянул Синицын.

– Гав, – сказал Соловей пристыженно и взял след. Весело помахивая хвостом и время от времени принюхиваясь, пес помчался по пустынному коридору.

– Саперы – в машзал, остальные – за мной! – скомандовал на бегу старлей. И началась погоня. Вслед за служебно-розыскной собакой сотрудники опергруппы бежали по пустынным институтским коридорам, то и дело пробегая мимо всяческих диковин: пузатых бутылей со святой водой (Волкодав, изловчившись, схватил одну и сунул в карман – авось пригодится!), мечей-кладенцов, скелетов гомункулусов и макетов голых мужиков, прикрепленных к щитам. У одного из мужиков на груди висела табличка: «Джин бен Джян». «Наверное, джинн», – подумал Волкодав, – «но очень неграмотный», – однако вслух ничего говорить не стал. У входа в какой-то зал Соловей неожиданно застыл, как вкопанный.

– Нашел кого-то? – обрадованно воскликнул Синицын. – Молодец! Хорошая собачка!

Синицын собрался было войти в распахнутые двери, но Волкодав властно отстранил его. Войдя, Мятку огляделся по сторонам. Зал был огромным, и через всю его длину проходила серая лента наподобие конвейерной. Прямо перед Волкодавом, наклонившись над лентой, стоял мужчина в помятом сером костюме и черных туфлях, не чищеных уже минимум с неделю. Волкодав подошел поближе.

– Товарищ, у вас разрешение имеется? – спросил он.

– Что?! А… ну так, ето… Какое разрешение? – стремительно развернувшись к Волкодаву, мужчина быстро спрятал что-то в карман.

– А вот такое – на эксперименты с колесом Фортуны, – пояснил Мятку.

– Ну, ето… – мужчина явно замялся.

– Значит, разрешения нет, – констатировал Волкодав. – А может, вы иностранный шпион?

Тот аж поперхнулся от такого предположения.

– А ето… вы, значиться, кто такой, чтобы меня, значиться, в шпионаже обвинять?

Волкодав достал удостоверение.

– Майор госбезопасности Волков. А вы кто такой?

Стоявший перед ним мужчина сначала побелел, потом покраснел, открыл рот, но, ничего не сказав, снова закрыл, опять побелел и, наконец, дрожащими руками вытащил из кармана пропуск. Волкодав повертел его в руках.

– Да-а… Нарушаем, гражданин Выбегалло? Как не стыдно! Взрослый ведь человек! А еще профессор!

Выбегалло продолжал менять цвета: сначала покраснел, затем опять побелел.

– Я… ето… пардон, мусье… donnez-moi, sil vous plait, une vinegrette avec de la viande… – тут Выбегалло застыл, не в силах вдавить из себя ни единого слова.

– Пройдемте, гражданин, – холодно произнес Волкодав и зашагал к выходу из зала. Профессор, автоматически переставляя ноги, побрел следом. Приказав одному из бойцов сопроводить Выбегалло к выходу из здания, Волкодав отдал команду продолжать поиски.

Вдруг где-то позади послышались крики, звон разбитого стела и треск автоматных очередей.

– Наши! Десантируются, – уверенно сказал Синицын, принюхавшись.

– Это хорошо, – улыбнулся Волкодав. – Продолжайте поиск без меня, – произнес он, чуть погодя. – Если кто-то покажется вам подозрительным… В общем, действуйте по обстановке, а уж наше ведомство разберется, кто и в чем виноват.

– След, Соловей, – скомандовал Синицын, и опергруппа скрылась за очередным поворотом коридора.

Волкодав медленно пошагал к выходу. По пути он рассматривал плакаты, прикрепленные к стенам.

Среди плакатов попадались потрясающие экземпляры. Например, такой: «Первой формы будь достоин. Враг не дремлет. Администрация». Или: «Тщательно произнося заклинания, вы помогаете себе и обществу». Но особенно поразил Волкодава плакат следующего содержания: «Как нас учит диамат, мату мы объявим мат!». Снизу рукой какого-то шутника была сделана приписка: «Как нас учит шерсть в ушах, мы ему объявим шах!»

Будучи все еще под впечатлением плакатных афоризмов, Волкодав подошел к выходу и прошел мимо демонов-охранников. У входа стояли бойцы обеих опергрупп вперемежку с крепким ребятами в маскхалатах цвета хаки и автоматами наперевес.

– Товарищ майор, разрешите доложить! – раздался голос Синицына.

– Докладывайте, – благосклонно кивнул Волкодав.

– Темпоральная мина обезврежена, взрыватель извлечен и уничтожен. Задержано одиннадцать шпионов тридцати двух иностранных государств, пять террористов, двое распространителей наркотиков и один мелкий хулиган.

Волкодав посмотрел на арестованных. Среди них были и Выбегалло, и Мерлин, и Х. М. Вий, и даже Камноедов, стоявший с абсолютно каменным выражением холеного лица.[1]1
  Следующий абзац, начиная со слов «Лицо Камноедова в этот момент чем-то напоминало черты лица товарища Лавра Федотовича Вунюкова» и заканчивая словами «„Гм“, – соврал Эдик и грязно выругался», не попал в окончательный текст книги из-за цензурных ограничений.


[Закрыть]

Волкодав повернулся к бойцам.

– Итак, задача выполнена. Молодцы! От лица комитета госбезопасности объявляю вам благодарность!

– Ура! Ура! Ура! – нестройно прокричали бойцы.

– Доставьте арестованных в КПЗ и сообщите о них начальству, – обратился Волкодав к Синицыну. – А у меня еще дела.

– Так точно, товарищ майор! – отрапортовал Синицын.

Волкодав кивнул и зашагал по направлению к дубу. Черный котяра метнулся к ногам Мятку и требовательно замяукал. Волкодав потрепал его по холке, прошептал: «Молодец, Василий», и зашел за дуб. Убедившись, что никто на него не смотрит (за исключением кота и, быть может, гипотетической русалки), Волкодав решительным жестом нажал на кнопку возвращения…

Оказавшись в знакомой аппаратной, в окружении друзей, Мятку облегченно вздохнул, после чего вопросительно взглянул на Хоба. Тот молча показал Мятку большой палец. Волкодав улыбнулся в ответ, а затем обвел взглядом комнату.

– А где Теххи? – недоуменно спросил он.

– Сейчас, сейчас, – успокаивающе пробормотал Хоб, и тут в комнату влетела Теххи, вихрем бросившись на шею Волкодава.

– Ох, милый, как я по тебе соскучилась!

Волкодав удивленно пробормотал:

– Это за полдня-то?

– Гм… – смущенно пробормотал Хоб. – Понимаешь ли… Из-за всех этих фокусов со временем… В общем, пока ты был там, здесь прошло не полдня, а полгода.

Волкодав пораженно присвистнул.

– Тогда тем более, милая, я должен тебе кое-что сказать, – проговорил он, обнимая Теххи.

– Говори, – улыбнулась Теххи.

– Милая, я тебя люблю, – сказал Волкодав и хотел было поцеловать Теххи, но девушка отстранилась.

– Не меня, а нас, – проговорила она с улыбкой. – Нас ведь уже двое, – сказала она, положив руку на живот.

Волкодав, не в силах ничего сказать, лишь крепко поцеловал Теххи.

– Гмм, гм… – тактично покашлял Хоб, но влюбленные были не в силах оторваться друг от друга. Так, целуясь, они прошли сквозь отворенные двери о пошли по коридору.

– Да, любовь – великая сила! – проговорил Хоб.

И все с ним согласились.

Глава VI. Еще один великолепный МИФ-Универсал

Вы спутали меня с кем-то другим!

Двухсотый пентюх

Когда Волкодав проснулся, он сразу же ощутил, что что-то не так. Оглядев комнату, Мятку понял, что именно. Теххи не было рядом. И в пределах досягаемости не было. И вообще… не было.

– Теххи! – громко позвал Волкодав. – Милая, ты где?

Молчание. Вздохнув, Волкодав поднялся с постели и начал одеваться. И тут завыла сирена.

– Внимание! Общая тревога! – донеслось из встроенного в стену репродуктора. – Неавторизированное проникновение класса 2! Всем агентам немедленно явиться в командный пункт! Повторяю: внимание! Общая тревога!..

Вскочив в бронежилет и хватая одной рукой посох, а другой – трубу огнемета, Волкодав выскочил в коридор и побежал по направлению к пультовой. Втискиваясь в заполненную людьми (и не только!) комнату, Мятку услышал голос Хоба:

– … не мне вам объяснять, чем грозит проникновение класса 2. Нестабильность вселенной способна возбудить автоколебания близлежащих сюжетных линий, возникает резонанс, затем система схлопывается и… – Хоб провел ребром ладони по горлу.

Один из соседей Волкодава наклонился к нему и негромко прошептал:

– Согласно теории Валленштейна, в этих условиях возникает микро-кантовская черная дырка, которая втягивает в себя один-два соседних жанра и успокаивается. Но на практике этого пока не проверяли…

Хоб тем временем продолжал:

– Итак, мне нужны добровольцы. Кто из вас… – не успел еще гоблин договорить, как вверх взметнулся целый лес рук. – Я еще не закончил! – прикрикнул Хоб. Когда гвалт немного приумолк, он проговорил: – Кто из вас согласен остаться тут? Нам нужны техники, операторы у ротопультов и агенты на случай других проникновений.

Хоб обвел взглядом аудиторию, но ни одной поднятой руки не увидел.

– Та-ак… – протянул он. – Хорошо. На задание отправитесь вдесятером. Ты, ты, ты… – палец гоблина с длинным холеным ногтем по очереди указывал на сидевших, и Волкодав совсем не удивился, оказавшись в числе избранных.

– Отправление через пять минут; возьмите с собой оружие и золото, а вот переодеваться необязательно – в этом мире ваш вид никого не удивит, – кратко инструктировал гоблин.

– А куда мы отправляемся? – повернулся Волкодав к соседу – знатоку теории Валленштейна.

– Дева, – коротко бросил тот.

– Сам ты дева, – обиделся Волкодав.

– Да нет же! Пункт назначения – Дева! Мир так называется, из вселенной МИФа!

– Ааа… Так бы сразу и сказал! – облегченно проговорил Мятку и улыбнулся подошедшей Теххи. Та улыбнулась в ответ.

– Береги себя, – сказал ей Волкодав.

– Хорошо, – сказала Теххи покладисто. – Только и ты себя береги.

– Непременно, – проговорил Мятку, гладя Теххи по округлившемуся животу. – И его береги. А я обязательно вернусь. Верь мне, любимая моя!

От поцелуя их оторвал только начатый Хобом отсчет времени до отправки. Волкодав перехватил поудобнее огнемет, схватил из вазы горсть золотых монет, запихал их в карман бронежилета и шагнул в сторону большого экрана.

Смежив веки, Волкодав ощутил знакомое мельтешение в глазах – непременный спутник любого мироперехода. Подождав, пока цветные пятна перестанут мелькать, Мятку открыл глаза и огляделся вокруг.

Базар-на-Деве он узнал сразу же; собственно говоря, тут и обознаться-то было невозможно. Такого количества людей и нелюдей, такого разноязыкого шума, и, наконец, такого аромата не могло быть нигде больше.

Вдруг одна из палаток, стоявших неподалеку, исчезла, сопровождаемая негромким хлопком. «Изврская кухня!» – подумал Волкодав. Через мгновение та же палатка возникла с другой стороны запруженного народом пространства. Теперь Волкодав смог рассмотреть ее повнимательнее. Над входом висела табличка, с непередаваемым изяществом гласившая, что здесь располагается «!ЯНХУК ЯАКСРВЗИ». «Вот извращенцы!» – подумал Волкодав. Он бы с удовольствием постоял здесь еще, озираясь по сторонам, но времени – увы – не было.

Мятку вздохнул и зашагал по направлению к зданию, фасад которого украшала огромная вывеска: «Таверна Бензина: Трусливая половина месяца». «Странное название для питейного заведения», – подумал Мятку, заходя внутрь.

За столом, установленным в самом центре зала, веселилась весьма необычная компания. Там был чешуйчатый изверг; горгуль; тролль – огромный детина, чьи бицепсы были толщиной как минимум в два Волкодава, да и то если на Мятку бронежилет; две девицы – из числа тех, при виде которых у нормального мужчины уровень гормонов повышается до невиданной величины; и, с виду, совсем обычный парень. Однако присмотревшись повнимательнее, Волкодав разглядел, что юноша был пентюхом, и, следовательно, намного опаснее, чем казался.

– Позвольте представиться: Люпупрессарио, – представился Волкодав, подходя к столику.

– Очень приятно, – поднялся горгуль. – Я – Бензин, хозяин этого курятника.

– Люпупрессарио – это имя или фамилия? – очаровательно пробормотала зеленокожая девушка с красными волосами.

– Это прозвище, – ухмыльнулся Волкодав. – Позвольте поинтересоваться Вашим именем?

– Меня зовут Тананда, – проговорила девушка.

– Тана… Н-да? – удивился Волкодав.

– Не родственник, – грубовато пробасил изверг.

– Ах, Аазик, не преувеличивай, – прильнула к извергу Тананда.

– Меня зовут Банни, – улыбнулась вторая девушка. – Но ни к жукам, ни долларам я не отношусь!

– Я и не думал… – Волкодав сделал вид, будто смутился.

– А я – великий Шкив, – представился наконец пентюх. – И позвольте мне поинтересоваться: что Вам нужно от меня и моих друзей? Отвечайте!

– Дело в том, что… – начал было Волкодав, но закончить не успел.

Раздался жуткий грохот, и часть одной из стен обвалилась внутрь. Сквозь пролом протиснулся молодой дракончик.

– Валлеты украли Приз Большой Игры! Валлеты украли Приз Большой Игры! – возбужденно зачастил он.

– Глип! Здесь посторонние! – строго крикнул Шкив.

– Видно было, что дракон смутился.

– Глип… – сказал он, извиняясь. – Глип; глип-глип; глип-глип-глип?..

– Ну, ладно– ладно, – сказал Шкив, гладя дракона по голове. – Лучше расскажи, что произошло.

– Глип, – снова зачастил дракон, – глип-глип, глип, глиип, глииип! Глип! Глипп, глипп! Глип глип-глип, глип глиип? Глип… Глип? Глиип… Глип-глип?.. – дракон грустно потупил глаза.

– Глип хороший, – Банни тоже погладила дракона по голове. – Не волнуйся, Глип, Шкивви справится с этим.

От улыбки Банни в помещении сразу стало на несколько градусов теплее. Температура приближалась к критической.

Ситуацию разрядило появление нового действующего лица. Лицо это было огромно и скорее напоминало чью-то морду, закутано оно было в звериные шкуры, к которым крепились генеральские погоны, а на боку висел огромных размеров топор.

– О, кого я вижу – мой мальчик! – воскликнуло лицо и обняло Шкива.

– О, кого я вижу – моя девочка! – лицо вознамерилось было поцеловать Тананду, но промахнулось и облобызалось с Аазом. Так очередь дошла и до Волкодава.

– О, кого я вижу! А кого я вижу? – прищурилось лицо и дохнуло на Волкодава перегаром.

– Люпупрессарио, – представился Волкодав.

– Очень приятно, а меня зовут генерал Плохсекир! – воскликнул генерал Плохсекир. – Так сказать, плох тот секир, который не пью, то есть не Хью!

Генерал громко захохотал, потом вдруг перестал смеяться.

– Позвольте поинтересоваться: а что, собственно, привело Вас сюда? – спросил он.

– Дело в том, что… – начал было Волкодав, но закончить не успел.

Раздался жуткий грохот, и вторая стена таверны разлетелась, словно от выстрела плазменного гранатомета. Чуть погодя, когда пыль, поднятая взрывом, слегка рассеялась, сквозь пролом в стене вошел высокий рыжеволосый мужчина. Мятку без труда признал в нем своего сегодняшнего соседа.

– Позвольте представиться, – Эрих, янтарный князь, – проговорил тот.

– Очень приятно, – проговорил Шкив.

– Грызь! – сказал тролль.

– Глип! – сказал дракон.

– Мы польщены, князь, – хором сказали Банни и Тананда.

– …! – хором промолчали Ааз и Плохсекир.

В этот момент Банни и Тананда одновременно улыбнулись Эриху. Температура в помещении повысилась еще на несколько градусов и вплотную приблизилась к критической. Мятку с тоской огляделся по сторонам, но, похоже, ничто из находившегося в таверне ситуации не спасало.

И тут раздался жуткий грохот. Дверь сорвалась с петель и упала вовнутрь. В таверну вошла женщина.

Волкодав взглянул в ее сторону и судорожно сглотнул. Она была самым большим (в прямом смысле!) человеком, которого Мятку когда-либо доводилось видеть.

– Привет, братишки! – приветливо поздоровалась она. Заметив, что в зале посторонние, она сочла необходимым представиться. – Я – Маша.

– Ма… Маша?! – Волкодав судорожно выдохнул.

– Я тебе не мамаша! – Возмущенно воскликнула Маша. – И вообще, ты кто такой?

– Лю… люпенпресс… прессарио… – пробормотал Волкодав.

– А зачем это ты сюда заявился? – продолжала допрос Маша.

– Дело в том, что… – начал было Волкодав, но закончить не успел.

Раздался жуткий грохот, и со здания таверны сорвало крышу. Сверху в зал заглядывало чье-то гигантское лицо.

– Кто это еще тут? – прогрохотал голос с небес. – А ну-ка!

Волкодаву показалось, что этот взгляд пронизал его насквозь, до глубины души; но наваждение, к счастью, длилось не больше нескольких секунд.

– Ах, так! – воскликнул тот же голос. – А ну убирайтесь, откуда пришли!

И Волкодав почувствовал, что его куда-то тянет, затягивает; а потом в глазах замелькали знакомые цветные сполохи… Очнулся он уже в знакомом зале, близ завораживающе подмигивающего огоньками пульта.

– Кто это был? – спросил Волкодав у Эриха, но ответил ему Хоб:

– Это был Автор, Волкодав. Ты можешь гордиться, – не каждому доводится увидеть Автора вживую!

Но Волкодаву не хотелось гордиться.

– Что, к чертовой матери стряслось? Почему все пошло наперекосяк с самого начала? Опять, что ли, фокусы со временем? – он схватил Хоба за отвороты щегольского смокинга и легонько потряс.

– А-а-а-а! – затрясся гоблин. – Не тря-си ме-ня, пожа-луйста!

Волкодав нехотя отпустил Хоба.

– Понимаешь, – заторопился гоблин, – компьютеры ошиблись при распознавании сигнала, и вы попали в авторскую вселенную, когда ею управлял Сам… Ну вот и… – гоблин широко развел руками, но Волкодав уже не смотрел на него.

Волкодав смотрел мимо Хоба, туда, где стояла Теххи с голубым матерчатым сверткам в руках. Волкодав подошел поближе.

– Познакомься, – сказала Теххи, – это наш сын.

Из свертка выглядывало розовое морщинистое личико, выражавшее абсолютное довольство жизнью.

– Это самый прекрасный ребенок на свете, – совершенно серьезно произнес Мятку.

– И я тоже так думаю, – сказала Теххи и поцеловала Волкодава.

– Да, – проговорил Хоб, – уж этим двоим не страшен никакой Автор!

И действительно, Волкодав и Теххи жили-поживали и добра наживали, до тех пор, пока…

Но это уже совсем другая история.

Харьков, январь 1999 г.