Текст книги "Эликсир Бреддиссона, или Еще одна гипотеза"

Автор книги: Юрий Самсонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Самсонов Юрий Степанович
Эликсир Бреддиссона, или Еще одна гипотеза

Юрий Самсонов

Эликсир Бреддиссона, или Еще одна гипотеза

(Маленькая строго научная и лишь слегка фантастическая повесть)

Шеф сидел под столом, зажав уши ладонями, на его щеках дрожали крупные капли пота, из глаз, как обычно, сыпались искры. Он долго так сидел и все думал: "Ничем их не проймешь, чем бы их пронять, а?" Потом вылез из-под стола, нажал кнопку, в кабинет вошла секретарша Ультра Мод, вчерашняя кинозвезда. В другое время шеф сочно крякнул бы, шефы тоже чувствовать умеют, но сейчас он только промычал:

– Ультруля, долларчик, позови... которые в передней дожидаются... этих...

– Прислужников? – подсказала догадливая Ультра.

– Во-во... Со всеми ихними причиндалами.

Шеф происходил из простой семьи рядовых чикагских гангстеров и в целях популярности щеголял просторечиями.

Пока Ультра Мод скользила от стола к двери, он пересел на свой бронированный сейф, замаскированный под мягкое кресло, и навалился животом на стол. Шеф походил сейчас на старую большую жабу.

Но когда опять отворилась дверь, вошедшие увидели перед собой совсем другого человека. Мощные руки скрещены, бычьи челюсти сжаты. Пронзительным взглядом выпуклых глаз он оглядел их, заставив испытать испуг и робость. Он снова подавлял и властвовал.

– Садитесь, – сказал шеф, и они сели. Их было трое, составлявших личный мозговой трест шефа. Некто Шейлок Хамс, прозванный в разведке "серым кардиналом". Импортный ученый Фруктер Бродт. И Нэш Вэрнисэж, журналист, мастер идеологических диверсий.

– Плохо, парни, – сказал шеф. – Ни к черту ваша работа не годится. Радио слушаете или нет? Опять доярка Иванова надоила по восемь тысяч триста семьдесят шесть килограммов молока от каждой фуражной коровы за год. Поняли? Ушами хлопаете. А оно вон как. Того и этого. Эх, вы!

– Проглядели, – деликатно изрек Нэш Вэрнисэж. Фруктер Бродт хрипло кашлянул. Шейлок Хамс хранил загадочное молчание.

– Так вот, – сказал шеф. – Надо живенько сообразить, чтобы не того... и не этого. И чтобы в случае чего не подкопаться... Поняли? Ну и соображайте. Засекаю время. Ультра, не отвлекай. Пускай они думают. За спины их зайди.

Шеф сидел на сейфе, курил полуметровую сигару. Фруктер медленно заговорил:

– Данний вопрос необходимост имеет себя тщетно детализирт, доннерветтер, изучать. Я могу вам через три года грундер заключение представлять. Да.

– Эх, – сказал шеф, – а за тебя такие деньги плочены!

– Я имею в виду, – заторопился Фруктер, – роскошен план под коровник доярка Иванова взрывчатка в карманах иностранен туристен заложить, а также часовой механизмус смонтирен...

Шеф махнул рукой.

– Хамс, говори-ка лучше ты. По глазам вижу, что...

– Можно мне? – влез Нэш Вэрнисэж. – Блестящая идея! Давайте забросим туда фотографии, а лучше киноленту с участием Ультры Мод! Ручаюсь вам, как только муж доярки Ивановой увидит нашу Ультру... – Нэш завел глаза под потолок, – их семейная жизнь пойдет, по-русски говоря, насмарку. Будет взорвана изнутри. И вот я уже вижу, как доярка Иванова погрустнела, украдкой вытирает слезы со своих русских синих глаз...

– Сльозы, – растроганным голосом проговорил Фруктер Бродт и пожал руку Нэшу Вэрнисэжу. – Я благодарен... Вы очень задумчивый человек, да! – он вытер глаза платком. А Нэш вдохновенно пел:

– Я вижу, как подружки спрашивают ее: "Доярка Иванова, расскажи ты нам, почему ты грустна и снижаешь трудовые показатели?" Она молчит, скрывая...

– Извините, – язвительным голосом перебил Шейлок Хамс. – По агентурным данным доярка Иванова не замужем.

– Еще лучше! – воскликнул Нэш. – Тогда у нее есть любимый...

– Пятьдесят семь лет, – отпарировал Хамс, повернув к Вэрнисэжу все свои пуговицы-объективы, в которых что-то беспрестанно потрескивало и пощелкивало. – Вдова. Дважды вдова.

Это был нокаут. Нэш поник. Хамс сказал шефу:

– Разрешите доложить: идея имеется. Мисс Ультра, там в приемной старичок один сидит, приконвоируйте-ка его сюда.

Ультра в приемной почему-то задержалась. Все ждали. В тишине было слышно только, как пощелкивает и потрескивает в пуговицах Хамса, как жужжит что-то в его карманах. Когда-то всех раздражало и это, и миниатюрные микрофончики, висящие на часовой цепочке сыщика в виде брелоков. Но потом привыкли. Хамс не был бы Хамсом без этих своих штучек. Имеет человек слабость к технике, что с него возьмешь? Иногда даже у него выпрашивали сделанные тайным способом фотографии – свои и коллег.

Между тем в приемной происходило что-то необычное. Дверь открылась, захлопнулась, снова приоткрылась, и сквозь щель явственно донесся дребезжащий голосок:

– Птичка, погоди! Хе-хе! Ах, губки!

Шеф угрожающе завозился в кресле, Фруктер Бродт с укоризной покачал головой: о времена, о нравы! Шейлок Хамс шепотом выругался, а Нэш Вэрнисэж уже вскочил, готовый броситься на выручку, если это не грозит ему лично телесными повреждениями. Но после короткой борьбы дверь распахнулась, вбежала испуганная, растрепанная Ультра, а следом за ней, как натуралист за бабочкой, семенил, подняв трость, благообразный старичок в белом костюме, в новой соломенной шляпе.

– Куда ты? – бормотал он, пытаясь загнутым концом трости зацепить секретаршу за шею. – О фея! Стой, не уйдешь!

– Позвольте вам представить, джентльмены, – сказал Шейлок Хамс, гениального изобретателя мистера Бреддисона. Бреддисон, сволочь, сядь! Сиди смирно! Этого захотел? – Шейлок вытащил из портфеля смирительную рубашку. – Извините, господа, другого обращения он не понимает.

– Откуда вы приволокли эту рухлядь? – спросил шеф, разглядывая Бреддисона, который сидел там, где настиг его окрик Хамса – прямо на ковре, грыз свою трость и дрожал.

– Желтый дом, сэр, – ухмыльнувшись, ответил Хамс. – Прямиком из желтого дома!

– Это давняя история, – сказал Хамс, когда шеф, наконец, успокоился, перестал орать и согласился слушать. – Из этой истории наш друг Вэрнисэж, конечно, сумел бы сделать бестселлер. А я человек маленький. Я хочу лишь принести пользу стране и сделать при этом свой скромный бизнес.

Он оглядел всех своими пуговичными глазами, в которые, казалось, были тоже вмонтированы объективы. Потом переместился с краешка кресла в самую глубину, без спросу закурил пятидолларовую хозяйскую сигару и, выпустив ком ароматного дыма, продолжал:

– Лет пятьдесят назад этот чудак жил в небольшом городишке – не скажу где, у меня для этого есть свои причины. Жил одиноко, все свои деньжонки тратил на посуду, в которой по целым дням варилась разноцветная химическая пакость. Еще он выписывал кучу книг и все на иностранных языках. Нынче мы бы просто занялись проверкой лояльности такого фрукта. Но то было наивное старое время, и одни считали его дурачком, другие предлагали сжечь его колдовскую кухню. И вдруг, что называется нежданно-негаданно, на моего подопечного свалилось большое наследство.

Представляете, что тут началось? Сразу выяснилось, что он совсем не одинок. В городишке и окрестностях объявилась целая орава близких родственников, все деловые люди...

– Скажите, – внезапно перебил шеф, – это Бреддисон из Миннесоты?

– Да, – сказал Шейлок Хамс, метнув в него острый взгляд. – Он самый.

– Припоминаю, было что-то такое... в газетах, – пропыхтел шеф и завозился в кресле.

– Родственники, – продолжал Шейлок Хамс, – немедленно затеяли процесс. Они пытались объявить Бреддисона сумасшедшим на основании его странного рода занятий и поведения. Они представили заключение врача. Но адвокат Бреддисона доказал, что это заключение липовое. Врач вообще не имел права его давать. Это был зубной врач.

Кроме того, адвокат приволок в суд кучу газет и научных журналов, в которых было черным по белому сказано, что ответчик является крупным ученым, что его труды в различных областях химии и физики известны всей образованной Европе. Так и было записано в протоколе, я сам читал. Так что вы думаете? Сограждане разошлись из суда, толкуя о том, кто такая эта Европа. Многие подумали, что это невеста Бена. Родственники сильно встревожились: наследство могло вовсе уйти из рук.

И вот в одну прекрасную ночь наследник исчез. Полиция, конечно, принялась за дело, но повела его вяло, медленно и только испортила довольно отчетливые следы. Я повторил это расследование, джентльмены. Правда, с опозданием почти на пятьдесят лет. Но на это потребовалось меньше недели. И я в точности знаю, какая шайка гангстеров похитила Бенджамина Бреддисона, каким пыткам его подвергли, чтобы свести с ума, как заткнули рот газетам, и кто сочинил некрологи о его безвременной трагической кончине в результате несчастного случая. Сорок семь лет Бреддисона считают мертвым. Но он жив, джентльмены, и вот он перед вами. Все эти годы он находился в сумасшедшем доме, из которого я теперь его вызволил. Он считался там абсолютно безнадежным, но вполне безобидным. Ему было разрешено даже заниматься физикой и химией. Отчеты о своих открытиях он оттуда беспрепятственно рассылал учреждениям, которые давно не существуют, и знакомым ученым, которые давно похоронены. Неплохая история. Верно, Вэрнисэж?

– Довольно шаблонная, – ответил Вэрнисэж холодным тоном. А Фруктер Бродт сказал:

– О! Так это есть Бенджамен Бреддисон, каковой таковы много надежда подавал, когда мы все так молодая были! Счастлив с вами, коллега, познакомить себя.

Старичок на ковре кусал трость и смотрел на Фруктера испуганными блестящими глазами.

– Бреддисон, подойди к джентльмену, пожми ему руку! – рявкнул Шейлок Хамс.

Старичок дернулся, встал и подбежал к Фруктеру. Тот поднялся ему навстречу, протянул тяжелую ладонь.

– Вы меня помните? Я есть Фруктер Бродт.

– Фруктер Бродт? – слабым, но ясным голосом произнес старичок. – Знаю, знаю. Это очень ловкий шарлатан и бессовестный плут, но совершенно бездарный ученый. Вы с ним не связывайтесь, прошу вас, Кирхгоф...

– Замолчи, идиот! – крикнул Шейлок Хамс. Старичок замолчал и снова принялся за трость. Багровый Фруктер отвернулся от него, сел. Шеф расхохотался.

– Первосортная рекомендация, Фруктер! С ней вы далеко пойдете! Но все-таки объясни. Хамс, на кой дьявол нам нужна эта безмозглая развалина?

– Это гений, – сказал Хамс. – Он изобрел такой порошочек, который поможет нам навсегда избавиться от красной заразы и по ту, и по эту сторону океана. И это еще не все...

– Никогда не поверу, – перебил Фруктер Бродт, – что этот безумен старец способенност имеет какой-либо порошочек изобретирен. Только зубной, ха-ха, только зубной порошочек!

– Можно проверить, – загадочным тоном произнес Шейлок Хамс. – Порошок у нас при себе. Физиологически он совершенно безвреден. Но предупреждаю: все, кто его нюхнет, превращаются в злейших врагов между собой. Можно сказать, в Монтекков и Капулеттей.

– Невероятно, – с ехидством сказал Вэрнисэж.

– С научной точки зрения, – сказал Фруктер Бродт, – это есть абсурдум.

– Тем более, – после короткого раздумья сказал шеф, – почему бы не поглядеть? Давайте его сюда.

– Я видел, – сказал Шейлок Хамс прежним загадочным тоном, – я видел, джентльмены, как безобидные кролики, нюхнув этого снадобья, вцеплялись друг другу в глотки, как они вспарывали когтями животы своих безобидных ближних. Порошочек требует осторожного обращения. Помните, я предупредил вас!

– Запомним, – огрызнулся Вэрнисэж.

– Я лично, – сказал Фруктер Бродт, – этот порошочек ничего против понюхать не имею, если у него не очень противен дух, ха-ха-ха-ха!

– Давайте, давайте, – сказал шеф.

– Бреддисон, идиот проклятый! – заорал Хамс. – Давай сюда свой дурацкий порошок!

Бреддисон вынул из кармана флакон с притертой пробкой. Осторожно откупорил его, быстрым движением высыпал в хрустальную пепельницу горсть изжелта-белых кристаллов, снова воткнул пробку в горлышко флакона, повернул ее – пробка чуть скрипнула – и водворил флакон в тот же карман. Все его жесты были умелы, скупы, точны. Вэрнисэжу пришла в голову мысль, что Хамс со своим старичком мистифицируют их. Но едва только Бреддисон выполнил свое дело, как руки его снова стали дрожать, взгляд приобрел прежнюю неподдельную бессмысленность.

– Запомните этот день, – торжественно сказал Хамс. – Мы присутствуем...

– Хватит трепаться, – оборвал его шеф. – Ничего сногсшибательного. Порошок как порошок. Что из него можно делать?

– Карамельки для детей доярки Ивановой? – подхватил Вэрнисэж. – Он похож на плохо очищенный сахар!

– Береги вас бог, – сказал Хамс, – чтобы вам самим... Герр Фруктер! Перестаньте! Что вы делаете?

Но Фруктер уже прочно завладел пепельницей. Своими толстыми пальцами он разгребал кристаллы, рассматривал их на свет. Он бормотал:

– Я этот шарлатанствус разоблачать буду! Химишен анализ производить! он поднял пепельницу к мясистому носу. – Пфуй! Дизер порошочек жжет себя! – Фруктер отшвырнул пепельницу, кристаллы покатились по скатерти. Фруктер Бродт зарычал:

– А! Вы, прокляты иноземцы, низша раса, издеваете себя над великий арийский ученый Фруктер Бродт! Гут! Вас бронирован сапог наша зольдата давить будет, как дождевой червяк! Вы в газовая камера станет корчитен себя! Все: ты, вонюч мешок с деньги, ты, поган газетна писарь, ты, полицайна собака, ты, мамзель, зольдатска девка! Ты, антинаучен еврейскен прихвостень! – он вскочил, схватил за горло Бреддисона. Но выдрессированный санитарами старичок сразу безжизненно повис в медвежьих лапах Фруктера, прикинулся мертвым... Фруктер отшвырнул его, вопя:

– Я сам вас убивать буду! Своими руки и ноги!

Ультра с визгом взлетела на стол, Вэрнисэж с разбитой скулой покатился в тень монументальной плевательницы, Шейлок Хамс успел выхватить пистолет, но получил два удара по черепу и рухнул на пол вместе с креслом. Фруктер ринулся к шефу. Но того не оказалось на месте. Зато кто-то из-под стола крепко дернул ученого арийца за ноги. Тот устоял, но еще один могучий рывок в сочетании с хрустальной пепельницей, которую Ультра Мод метнула в налитый кровью затылок арийца, – и Фруктер растянулся между Бреддисоном и Вэрнисэжем на ковре, на рассыпанном растоптанном "порошочке". Очнувшийся Шейлок Хамс ловко облек его в смирительную рубашку, между тем как Ультра, прыская водой, приводила в чувство Вэрнисэжа.

– Ну, – сказал Шейлок Хамс, окончив свое дело, – хорош порошочек?

– Хо... рош... – хнычущим голосом отозвался Вэрнисэж, ощупывая голову.

– Хорош! – прохрипел шеф, вылезая из-под стола и усаживаясь на свой сейф. Глаза его весело блестели. – Вы не узнавали. Хамс, во что обойдется промышленное производство этой пакости?

– Об этом пока разговаривать нечего, – сказал Шейлок Хамс. – Рецепт знает один Бреддисон. И он один может производить его без вреда для себя. – Он оживился. – Вы не представляете, что делалось в сумасшедшем доме, когда я приехал его вызволять. Они там все нанюхались – и психи, и врачи, и санитары. Что выделывали! Настоящий зверинец! Мы еле выкарабкались оттуда, слово Хамса.

– Значит, производство будет кустарным, – сказал шеф. – А способ применения?

– Это отличная начинка, – сказал Хамс. – Для мирного времени это, выходит, не годится?

– Еще как! – сказал Шейлок Хамс. – Только в мирное время мы и будем применять свой порошок.

– В ракетах?

– В ракетах.

– Вы сума сошли, Шейлок! – простонал Вэрнисэж. – Вы забыли, что они могут ответить!

– И еще как! – хмуро сказал шеф. – Нет, это сейчас не годится, Шейлок.

Хамс усмехнулся.

– Вы так думаете? А я вам скажу: мы будем применять эти ракеты сейчас, в мирное время, без всякой опасности для себя. Ответного удара не будет!

Вэрнисэж покрутил пальцем около виска. Шеф кивнул.

– Эти психи, – сказал он ласковым голосом, – может быть, были заразные, Шейлок. Зря вы сами полезли туда, дорогой. Вам нужно показаться врачу и вообще... отдохнуть, Шейлок!

– Запомните, – не слушая шефа, возбужденно продолжал Хамс, – сегодня великий день! Ничего более стоящего в мире не произошло с того дня, когда взорвалась первая Бомба. Не забудьте, чем вы обязаны скромному сыщику по имени Шейлок Хамс, этой незаметной личности, которая спасла мир. Впрочем, я знаю: история не обойдет меня. Слушайте меня, джентльмены! То, что мы вам сейчас покажем, – не фокус, а научное достижение. Бреддисон, скотина, ко мне! Джентльмены, внимание!

Окна были закрыты, двери заперты, и все же по комнате пронесся ветер. И не какое-нибудь легкое дуновение, нет, настоящий крепкий вихрь, который оборвал и швырнул на пол тяжелые гардины, смел со столов скатерти, бумаги голубями полетели во все углы. Но это было еще не все: Вэрнисэж своими глазами увидел, как мебель принялась разгуливать по комнате. Тяжелые шкафы, как конькобежцы, заскользили вдоль стен, массивная крышка стола встала на ребро, тумбы разъехались.

– Это спиритический сеанс? – проговорил Вэрнисэж, цепляясь за остатки чувства юмора. Но никто ему не ответил. Испуганно вскрикнул шеф: он почувствовал, как неумолимо раскрывается сама собой дверца бронированного сейфа, и беспомощно замолотил по ней слоновьими ногами. Испуганно вскрикнула Ультра, но по другой причине. Вэрнисэж сам едва удержался от крика, увидев, что ковер, на котором в беспамятстве валялся Фруктер Бродт, одетый в смирительную рубашку, что этот ковер медленно поднимался над полом, как был – сбитый и смятый, и остановился, распластавшись на высоте человеческого роста. А Фруктер Бродт, по-прежнему не шевелясь, лежал на этом ковре.

– Прекратите! – задыхаясь, выкрикнул шеф.

Тут Шейлок Хамс, который один спокойно и с любопытством принимал это зрелище, спохватился.

– Бреддисон, фиксируйте! – сказал он.

Но Бреддисон как будто не услышал. Он стоял, держа в руках крохотную машинку – подобие дрели, с медным зубчатым колесиком, упрятанным в прозрачный футляр. Бреддисон вращал рукоятку, которая приводила в движение колесико и стрелку, укрепленную на одном зубце, острую, как рыбий зуб. И сам Бреддисон медленно поворачивался, следя за стрелкой. Уже вся мебель в кабинете затанцевала, шкафы прыгали, как живые, танец становился бешеным и опасным, кресло-сейф вместе с шефом пронеслось под висящим в воздухе ковром, под самой спиной Фруктера Бродта и еле проскочило между двумя шкафами, которые в следующую секунду сшиблись, как деревянные слоны.

– Хватит! – закричал шеф женским голосом.

– Фиксируйте, Бреддисон! – надрывался Шейлок. Нэш Вэрнисэж очутился лицом к лицу с Бреддисоном и его машинкой, и ветер дунул ему в лицо. Но Вэрнисэж тут же перестал его ощущать и увидел, что в комнате прежний порядок, только сам он почему-то идет задом, пятится, как после аудиенции у короля. Странно: воспоминания, теряя смутность, с бешеной скоростью понеслись у него в голове, красиво, отчетливо, но в обратном порядке – как фильм, запущенный не с начала, а с конца, когда убитый траппер оживает и стрела из его груди возвращается на тетиву и снова прячется в колчан индейца. Нэш не слышал, как Шейлок снова закричал:

– Фиксируйте, Бреддисон! – но Бреддисон не повиновался, и Шейлок внезапно сообразил: "Он же не понимает по-хорошему!" – и рявкнул: Фиксируйте, идиот этакий!

Бреддисон вздрогнул, затоптался на месте и направил свою дрель на кресло, в котором перед тем сидел Шейлок Хамс. Тут Вэрнисэж пришел в себя, замерев возле самой двери. И увидел, что в полу под креслом образовалась дыра.

– Немного не в фокусе, – произнес Бреддисон своим слабым голосом. Сейчас...

Дыра исчезла. Зато кресло поднялось и, колыхаясь, будто кто-то его нес, помчалось к двери. Нэш Вэрнисэж отскочил. Ножки кресла вонзились в запертую дверь, прошили ее насквозь, потом сквозь дверь прошли сиденье и спинка. А на двери не осталось ни единой царапины. Фруктер Бродт, который только что пришел в себя и тупо глядел на это, сказал:

– Унм – глих. Этого не было. – Он улегся на бок и принялся старательно храпеть, по-прежнему вися в воздухе. Шеф вытер лысину и сказал жалобным голосом:

– Шейлок, я не желаю иметь дело с невидимками, обокрадут еще!

Но упоенный своей властью Шейлок не слышал.

– Мы отправили его в прошлое! – орал он. – А теперь в будущее! Бреддисон, скотинка моя, в будущее!

Бреддисон заморгал, стал крутить рукоятку в обратную сторону. Тихо жужжало колесико, кресло явилось обратно сквозь запертую дверь, зигзагом пронеслось по комнате, на миг очутившись между Бреддисоном и Вэрнисэжэм. В этот самый миг Вэрнисэжа ослепило еще одно виденье. Это не было воспоминание, ничего подобного с Нэшем никогда не приключалось. Он увидел себя в бетонной конуре, услышал противный писк вокруг и почувствовал, что изо всех сил отбивается – ногами, исцарапанными руками отбивается от полчища крыс. Сквозь прямоугольную щель в стене в конуру проникал лунный лучик. Щель была забрана решеткой. Вэрнисэж откуда-то издали услыхал голос шефа:

– Кончайте эту петрушку, ребята. Мне надоело.

Кресло стало на место и долго не двигалось. Шеф успокоенно подумал, что машинка, слава богу, отказала. Он прикрыл утомленные глаза. Фруктер Бродт храпел, Вэрнисэж стоял, охватив руками склоненную голову. И поэтому только Ультра Мод и Шейлок Хамс – Бреддисон, понятно, не в счет – видели, как кресло вдруг дернулось, взлетело ножками вверх и со страшной силой обрушилось на голову шефа! Но он ничего не увидел и не почувствовал. Когда он снова открыл глаза, обломки кресла были собраны и вынесены невидимыми руками.

Ультра и Шейлок обменялись быстрым взглядом. И оба промолчали.

– Все? – спросил шеф.

– Да, все, – сказал Шейлок. – Теперь вам понятно? Ракету, которая движется во времени, никакие радары не засекут. Все средства перехвата против нее не помогут. Мы можем послать ракету с любой начинкой прямо в будущее...

– И там она взорвется! – подхватил шеф. – И никто не подкопается! Тьфу, да что это я! Дать один залп в это самое будущее, один-единственный... с водородным зарядом, чтобы там осталось одно кладбище...

– Или с нашим порошочком: они сами истребят друг друга!

– ...а потом согласиться на всеобщее и полное разоружение!

Хамс хихикнул.

– И честно соблюсти условия договора, да, шеф? Я согласен даже сдать свой пистолет!

– У тебя, конечно, есть запасной. Да, мы сдадим все. Перекуем... мечи... на орала! – шеф давился смехом.

– Человечество в едином порыве... – пробормотал Нэш Вэрнисэж, еще глядя дикими глазами. – Лев рядом с ягненком и дитя... Братские объятья...

– Во-во! – сказал шеф. – Только эти братские объятья надо будет своевременно разомкнуть. Так, небольшое охлаждение. Однако пути для переговоров остаются открытыми, и ведутся переговоры о том, когда начать эти самые переговоры, а тут...

– ...как трахнет! – восхищенно взвизгнул Хамс. Шеф мечтательно кивнул. Мягкая улыбка и затуманенные глаза были в эту минуту у шефа. Он доброжелательно посмотрел на Хамса.

– Вот так, милый Шейлок, – сказал шеф. – Но ведь вам, конечно, не терпится перейти к делу?

– Само собой, – заторопился Шейлок. – Учтите, опекуном Бреддисона по всем бумагам считаюсь теперь лично я. Товар вы видели, и я так считаю, что за машинку своя цена, за порошочек...

– Мы сговоримся, – сказал шеф.

– Без свидетелей, – сказал Хамс.

Подробности их разговора с глазу на глаз неизвестны и теперь уже никогда не станут известными. Выяснено, что в итоге было выписано два чека на очень крупные суммы. Да еще, уже гораздо позднее в одном тайнике Шейлока Хамса нашли обрывок миниатюрной магнитофонной ленты, неведомо как уцелевшей. Вот что на этом обрывке было записано:

Хамс: ...касается старикашки Бредди, не беспокойтесь. О вашем участии в деле я знаю, правда, все, но, сами понимаете...

Шеф: Бросьте трепаться, Хамс. Если бы я полсотни лет тому назад выкинул штуку и похуже, мне за это все равно ничего бы не было. Мы его не убили даже. Подумаешь, похищение, немного тумаков... Ерунда, существует закон о давности...

Хамс: Конечно! Правда, это могло бы произвести невыгодное впечатление на избирателей. Отдать свой голос за главаря провинциальной шайки... гм... (Пауза.)

Шеф: Ты невыносим, Хамс. Ты настоящая акула. Держи, вот чек, и покончим с этим. Где бумаги?

Хамс: Я расцениваю этот чек как небольшой дружеский подарок. И прошу расценивать эти бумаги как ответный дар, только и всего. Вот они.

Шеф: Хамс, Хамс... А фотокопии? Надеюсь, они идут за ту же цену? Доплачивать не буду, так и знай. Что? Только две? Послушай, я стар и болен, но не надо меня сердить. Я же знаю, что ты обыкновенно делаешь не меньше трех копий. Вот, давно бы так. А теперь выметайся, мил-друг.

Дальше на ленте был записан скрип отодвигаемого кресла, шорох бумаг. Видно, Хамс вставал и собирался уходить. Но перед уходом он заговорил еще раз.

Хамс: Между прочим... это уже бесплатно, дорогой компаньон... ваша секретарша по вечерам гуляет с Нэшем Вэрнисэжем!

Шеф (слышно, как он задохнулся, с хрипом): Он... агент?

Хамс: Нет, но...

Шеф: Он агент! Ваше учреждение, вы лично обязаны заняться красным агентом Нэшем Вэрнисэжем! Устройте-ка ему хорошенький допросец.

Хамс: Будет сделано, шеф. А ей?

Шеф: Что ей?

Хамс: Ее тоже допросить?

Шеф: Ишь, чего захотел! Я сам ее допрошу. (Помолчал, потом ворчливо.) Придется платить ей сверхурочные.

Известно еще, что в тот же день шеф говорил по телефону с каким-то Бобом, которого шеф называл "стариной" и "приятелем". Этому Бобу он сказал, что один парень пронюхал о том старом деле – в Миннесоте.

Закончив разговор, он выключил телефон, немного пощелкал арифмометром, долго смотрел в потолок. Наконец, рассмеялся и сказал:

– Черт возьми, самое лучшее – все-таки жениться на ней!

Известие о свадьбе шефа вызвало сенсацию, перед которой отступила и поблекла прочая злоба дня. Даже сообщение о том, что известный журналист Наш Вэрнисэж оказался красным агентом, не привлекло особого внимания газет и публики, утонуло в потоке рядовой информации.

Молодые отправились в свадебное путешествие вокруг света. Самолет скрылся из виду над Атлантическим океаном, и никто из провожающих не знал, что всего лишь через тридцать пять минут это реактивное чудо приземлится на побережье одного из южных штатов неподалеку от специального секретного ракетодрома...

Шефа и его жену встречали только Фруктер Бродт с Шейлоком Хамсом. Угрюмый Фруктер сразу принялся жаловаться:

– Эта старычина Бреддисон не как корректен коллега ведет себя, он есть кустарь! Технология делать порошочек не говорит. Порошочек прямо на воздух проявляет себя...

– Бреддисон поместил производство порошка куда-то в прошлое, – пояснил Хамс. – Все это варево кипит в невидимых котлах, знай подноси дрова, а они тут же с глаз пропадают. Никак узнать рецепт не удается. Я старикашку каждый день обыскиваю, да он ничего не записывает, все держит в голове. Пробовал спрашивать – не отвечает, лупил – помалкивает...

– Однако начинка для пробной ракеты готова? – перебил шеф. – Можно не откладывать? Вот и займемся. Рецепт не уйдет.

– Конечно, – с облегчением согласился Шейлок, – так даже надежнее в смысле секретности.

Он незаметно придержал шефа за локоть и очень выразительно указал глазами на Фруктера Бродта, который ворчал свое:

– И в конструкция машинка тоже невидим элемент имеет себя! Я эта машинка разбираль, но невозможен, как она действует, понимать!

Шеф только махнул рукой, и они пошли к машине. Фруктер сквозь зубы повторял: "Кустарь! Кустарь!", а Шейлок подумал, что после женитьбы характер шефа стал куда благодушнее. Но Шейлок ошибся. Он убедился в этом, когда, улучив подходящий миг, снова указал глазами на Фруктера и шепнул шефу:

– Работает на других.

Шеф остановился, сдвинул шляпу на затылок, сказал:

– Мистер Бродт, помогите моей жене сесть в машину. – И, повернув голову к Шейлоку, спросил одними губами: – На кого?

– Бывшее отечество, – с гримаской ответил Шейлок.

– Значит, на... – шеф назвал имя своего главного европейского конкурента. Хамс кивнул. И опять одними губами шеф спросил: – Еще нужен?

Шейлок увидел его лицо, и у него перехватило дыхание. Он облизнул пересохшие губы, стукнул пальцем по циферблату ручных часов. Шеф понял: до запуска. И кивнул. Все это произошло за спиной Фруктера Бродта, ровно за то время, которое понадобилось ему, чтобы распахнуть перед своей дамой дверцу, согнуться в классическом кайзеровских времен поклоне и подать "зольдатска девка" волосатую рыцарскую лапу. В следующий момент шеф уже оттер его от Ультры, с добродушной ревностью бормоча:

– Нечего тут турусы разводить! Ишь какой! – и, подхватив Ультру под локти, внес ее в просторную машину. Фруктер обиженно засопел, Шейлок завистливо хихикнул, все заняли свои места, машина тронулась.

На стартовой площадке ждали только шефа. Выпрыгнув из машины, Фруктер рысцой совершил последнюю инспекцию, злобно рыча, дал персоналу последние наставления. Отдуваясь, подошел к шефу:

– Олл рихтинг!

– Очередь за Бреддисоном, – сказал Хамс. – Какую назначим дату приземления, шеф? Год?

– Гм... Да пускай будет нынешний, чтобы долго не ждать.

– Бреддисон! – рявкнул Шейлок. – Год нынешний, негодяй! А число, сэр?

– Ну, скажем, тридцатое июня...

– В честь вашего возвращения? – Шейлок осклабился. – Бреддисон, скотина! Ставь на тридцатое июня!

– Эта машинка, – объяснял Ультре Фруктер Бродт, – на наша ракета последний установлен будет и с пусковой механизмус соединен. Эта машинка в момент старта работать обязан – и фью! – в футурум бах-бах! О! Видать? Машинка на свой место смонтирен! Эта старычина Бреддисон, глупый больной думмкопф, кустарь свой дело зер гут знать. Он работать максимум элегант. Все! Прощения прошу я у вас, так как оставить вас вынужден, шенсте фрау!

Он подбежал к микрофону, крикнул – и эхо загудело вокруг:

– В укрытий все шагать марш-марш!

Завыли сирены, по бетонным плитам ракетодрома в разных направлениях понеслись окрашенные в защитный цвет автомашины. Минута – и все стихло. Огромный ракетодром опустел, и только ракета отбрасывала свою несуразно длинную остроконечную тень на горячий бетон – будто одинокий шахматный король на гигантской шахматной доске. Текли мгновения. И вот, повинуясь беззвучному приказу, ракета вздрогнула, в громе и пламени приподнялась над полем и тут же исчезла: это сработала на высокой скорости таинственная машинка Бреддисона. Удивительно выглядело это даже на телевизионном экране, установленном в бункере.

Ликующий Шейлок кричал:

– Ура!

Фруктер Бродт повернул к Ультре красное, как бифштекс, лицо.

– Нах Тамбов! [попадание оказалось далеко не точным: ракеты некоторых фирм частенько отклоняются от курса] В футурум бах-бах!

– Неплохо, неплохо, ребята, – сказал шеф. И приказал персоналу: Посторонним выйти!

Инженеры ракетодрома откланялись и удалились. Прозвенели особой конструкции замки: теперь никто не мог выйти из бункера, пока не разрешат. Шеф подошел к стене, чуть помедлил, щелкнул одним из выключателей. Но ни одна лампочка в просторном помещении не погасла и не зажглась. Зато в стене вдруг обозначился незаметный до того четырехугольник: бетонная плита опускалась, открывая чернеющий проход. Шеф сказал: