Текст книги "Фантазер из 8 "Г""

Автор книги: Юрий Ситников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава четвертая

Тревожные деньки

Дома у Сереги, мы закрылись в его комнате и позвонили ребятам. Я связался с Милкой, Серега попросил прийти Руслана. Пока их ждали, ни о чем не разговаривали. Я стоял у окна, Серега возился со своими покемонами: что-то рассматривал, сортировал, изредка цокая языком и мотая головой.

– Руслан идет, – сказал я.

Вскоре пришла и Милка. Меня так и подмывало поинтересоваться, как прошла встреча с Денисом в супермаркете, но я понимал, сейчас не время и не место.

– По какому поводу собрались? – спросил Руслан.

– Рус, плохи наши дела, – ответил Серега.

– То есть?

Серега сообщил о варежке, я в свою очередь рассказал о письме. Милка изменилась в лице, Серега сбегал на кухню за водой. Протянув его Милке, сказал:

– Раньше времени, конечно, паниковать не стоит, но…

– Ты сам сказал, – перебила его Милка. – Плохи наши дела. Самое время паниковать.

– Ребят, есть варианты, кто проделывает с нами эти фокусы? – спросил Руслан.

– Вообще без вариантов, – признался я.

– Почему же, – возразил Серега. – Её рук дело!

– Брось! – поморщился Руслан. – Нереально.

– Очень даже реально. Она исчезла, мы считали, навсегда. Ошиблись.

– Намекаешь, она снова появилась и начала играть с нами в кошки-мышки? – говоря это, Мила крепко сжимала в руке стакан с водой.

– Ну да.

– А смысл? Если разобраться, то в чем мы виноваты?

– Подождите, ребят, – я поднял руку, чтобы все умолкли. – Предположим, это действительно она. Но! Здесь имеются нестыковки. Мы не были с ней знакомы, она даже наших имен не знала. Каким образом смогла нас разыскать? И второй вопрос: какова ее цель?

– Отомстить.

– За что?

– Очевидно, в тот день мы нарушили ее планы. Вот она и злится теперь, мечтая взять реванш.

– Маловероятно, – сказал я. – Тут все намного запутанней. Или мы имеем дело с мистикой.

– Я уже думала по поводу мистики, – призналась Милка. – Это единственное объяснение.

– Не гоните, ребят, – попросил Руслан. – Для начала покажите варежку. Может быть, она не ее.

– Её! – крикнул Серега.

– Каким образом она оказалась у тебя в капюшоне?

– Подложили.

– И ты ничего не заметил, Сереж? – Мила была готова расплакаться.

– Сам гадаю, почему не почувствовал.

– Как раз с варежкой все предельно ясно, – сказал я. – Серег, вспомни, чем ты занимался, выйдя из дома?

– В магазин пошел.

– А перед этим?

Серега напряг память.

– Фил, я туго соображаю. Куда ты клонишь?

– Про женский туалет забыл?

Серега закусил губу.

– Точно.

– Женский туалет? – удивился Руслан.

– Я там покемона поймал, – пояснил Серега

– Покажи.

– Не вздумай, – прикрикнула Милка. – Достали со своими покемонами. Не хочу о них слышать.

– Я к чему клоню, – быстро проговорил я. – Ты был увлечен игрой, ничего вокруг не замечал. Согласись, для ловкого человека не составило бы особого труда, подойти к тебе и сунуть в капюшон варежку.

– Фил, для ловкого человека – да. Но мы-то подозреваем ее.

– Любой бы проделал трюк с варежкой, – нервно ответила Милка. – Когда вы покемонов ловите, вам на шею можно удава повесить, вы бровью не поведете. Не о том мы сейчас думаем. Не важно, как в капюшоне оказалась варежка, и бесполезно ломать голову, как неизвестному удалось узнать адрес Филиппа. Меня беспокоит совсем другое. Я боюсь за свою жизнь.

– Мил, нашим жизням ничто не угрожает, – заверил ее Руслан.

– Зачем же тогда ты ей понадобился? – ехидно спросила Милка. – Забыл, как побывал в цепких объятиях?

– Зачем ты так, Мил?

– Пытаюсь достучаться до вас. Поймите, это не шутки, дело приняло серьезный оборот. Надо было сразу во всем признаться взрослым.

– Опа! – хохотнул я. – Мы снова превратились в детей?

– Филипп, ты прекрасно понял, что я имела в виду. Зря мы не рассказали родителям.

– Чем они нам помогут?

– Советом, действием… да чем угодно. Первые дни я боялась сойти с ума. Невыносимо было держать все в себе. Особенно трудно приходилось ночами. Спать не могу, борюсь со страхом, а поделиться проблемой не с кем.

– Серег, покажи варежку, – снова попросил Руслан.

– Она осталась в магазине.

– Блин, Серый, почему не взял с собой?

– Зачем она мне?

– Варежка – улика.

– Ты планировал ее понюхать и взять след?

Выдержав паузу, Руслан сказал:

– А может, нам стоит принять вызов?

– Шутишь? Мы даже не в курсе, кто нам его бросил.

– Но догадываемся. Предлагаю расслабиться и ждать дальнейшего развития событий. В случае если нашим жизням будет угрожать опасность, обратимся за помощью. Например, напишем заявление в полицию.

– Писать придется правду, – сказал я.

– Правду и напишем.

– И выставим себя виновными.

– Филипп, это была самооборона.

– Что ж ты сразу не помчался в полицию, а сбежал с места преступления?

– Преступления не было. Вспомни, мы приходили туда и никого не обнаружили.

– Да помню я! С одной стороны, мы ни в чем не виноваты, с другой, поступили неправильно. Струсили, испугались, но это не снимает с нас ответственности. А вдруг она не исчезала? Нас могли видеть, и когда мы сбежали, наблюдатель или наблюдатели, решили извлечь свою выгоду. Варежка и письмо – первые ласточки. За ними последует шантаж.

– Только не это! – простонала Милка.

– Филипп, ты как всегда драматизируешь.

– Всего лишь выдвигаю версии.

– А что стало с ней? – спросил Серега?

– То и стало, – тихо ответил я, ткнув указательным пальцем вверх.

– Значит, все-таки она…

– Не произноси вслух, – взмолилась Милка. – Не надо.

– Да-а, – протянул Руслан. – Вляпались мы капитально.

Прошла неделя. Сюрпризов она нам не преподнесла – уже хорошо. Но тревога никак меня не покидала. Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, я загружал себя делами по полной программе. Главное, не бездельничать. Когда ты занят, даже самые негативные мысли отодвигаются на второй план. Ты не концентрируешь на них внимания и тем самым оберегаешь нервную систему от стресса. А стоит расслабиться и начать маяться от ничегонеделания, как постепенно над головой сгущаются тучи.

Я занялся изучением испанского языка. Давно мечтал выучить испанский, но все руки не доходили. Только соберусь, как сразу сто неотложных занятий найдется. Испанский откладывался до лучших времен. Я уже думал, никогда учебник не открою. А тут и случай подвернулся подходящий, и желание вроде еще не совсем пропало.

Алфавит выучил сравнительно быстро, с правилами дела обстояли хуже. Я и в русском языке со многими правилами не дружу, чего уж говорить о правилах в испанском языке. Зато мне с легкостью удавалось читать тексты и переводить их без помощи словаря. Правда, тексты короткие, примитивные, с ними любой первоклассник справится. Разумеется, при условии, что мало-мальски разбирается в испанском языке.

В школе по-прежнему была тоска. Уроки, уроки и еще раз уроки. По одним предметам я получал твердые пятерки, по другим не менее твердые двойки.

Сегодня нам предстояло выдержать два часа технологии. Помню, как в прошлом году мы радовались, что она, наконец, останется позади. Недолго длилась наша радость. В сентябре, увидев расписание, все выпали в осадок. Технология осталась. На нее нам предстоит тащиться раз в две недели, выдерживая сразу два урока подряд.

Казалось бы, зачем она нам нужна, технология эта? Нас учили столярному и слесарному делу. Подробно рассказывали о свойствах дерева и металлов и способах их обработки. Мы достаточно настучались молотками, настрогались рубанками, поработали напильниками, изготовили кучу различных деталей. Чертили, измеряли, собирали электроцепи, учились читать условные обозначения электрических схем, стояли у станка, вытачивая игрушки, выполняли декоративную резьбу по дереву.

Короче говоря, за эти годы мы научились всему необходимому. Во всяком случае, собрать табуретку я в состоянии.

Почему мы не распрощались с технологией, я не знаю. В соседней школе у наших ровесников ее уже нет, нам, как обычно, повезло. Да еще как! Теперь мы не пилим и не строгаем, не точим и не собираем. Все намного хуже! Первый час мы пишем проверочную работу по пройденному материалу, отвечая на вопросы теста, на втором уроке проходим новую тему. И именно по ней, две недели спустя, снова будем весь первый урок писать проверочную работу.

Ведет технологию новый учитель. Хмурый, как снеговая туча, и злой, как цепная собака. Зовут этого кадра Леонид Васильевич, и как мне кажется, да и не только мне, у него вообще нет педагогического образования. С учениками он общаться не умеет. Чуть что – в крик. И повадки у него какие-то дикие.

Мы сидели в классе, когда Леонид Васильевич пружинистой походкой прошел к своему столу и уставился на нас. В гляделки играли минуты полторы, после чего он сел, провел перекличку и объявил результаты прошлого теста. Я получил два. Сереге повезло, он умудрился отхватить тройку. А Русику влепили единицу.

– Двойка, конечно хуже, чем тройка, – прошептал мне Серега. – Но лучше единицы.

– Ты меня успокоил, – так же тихо сказал я.

– Разговорчики! – рявкнул технолог.

Слух у него острее, чем у совы.

– Результаты теста меня разочаровали, – чеканя каждое слово, произнес Леонид Васильевич. – Плохо! Очень плохо! Вы не усваиваете информацию, в ваши головы невозможно ничего вложить. Руслан, раздай листы с сегодняшним тестом.

Руслан положил перед каждым листок с двадцатью заданиями и сел за парту.

– Телефоны отключить! – приказным тоном сказал технолог.

– А мой и так отключен, – ляпнул Костян.

– Значит, включи его и снова выключи, – посоветовал Серега.

– Тишина в классе! Телефоны положить на край стола. Приступить к выполнению задания. Время пошло!

Пока мы читали вопросы и предложенные варианты ответов, Леонид Васильевич буравил нас недобрым взглядом, ища, к чему бы придраться. Так и ждал, что удастся кого-нибудь застукать со шпаргалкой в руках. Тогда у него появится возможность крикнуть свое коронное «Шпаргалку на стол» и выставить нерадивого ученика из класса.

Но мы давно изучили повадки и привычки технолога. Появляться на его уроках со шпорами считали для себя делом неблагодарным. Больше полагались на удачу.

Первый вопрос поставил меня в тупик.

«Каким свойством характеризуется способность древесины сопротивляться проникновению в нее других тел?». И варианты: пластичностью, твердостью, упругостью, прочностью.

Пластичность с упругостью не подходят. А вот твердость или прочность… Блин, я же знал.

– Серег, – прошептал я одними губами.

– Какой вопрос? – не отрывая глаз от листа спросил он.

– Первый.

– «Б».

– Твердостью?

– Угу.

Прошло несколько минут.

– Фил, – позвал меня Серега, исподлобья поглядывая на технолога.

– Номер вопроса?

– Восьмой.

– Или «А» или «Г». Не знаю точно.

– И я колеблюсь между этими вариантами.

– А на седьмой как ответил?

– «А».

– Правильно.

– Я не слышу тишины! – крикнул Леонид Васильевич.

– Тогда заткни уши ватой, – огрызнулся Серега.

Я засмеялся, технолог вскочил со стула, подошел к нашей парте.

– Руки!

Я показал ему ладони. Серега последовал моему примеру. Огорчившись, что не увидел там шпаргалок, Леонид Васильевич стиснул зубы.

Когда он вернулся за стол, я увидел, как Русик внаглую листает на коленях открытый учебник. Толкнув Серегу локтем, я кивнул на Руслана.

– Ему хана!

Отыскав ответ на вопрос, Русик как ни в чем ни бывало, поставил галочку в нужной клетке, подпер голову рукой, изображая из себя человека, занимающегося тяжелым умственным трудом. Когда на него смотрел технолог, Руслан хмурил лоб и едва заметно шевелил губами. Типа, думает над заданием. Технолог терял к Русику интерес, а тот, склонившись над листом, скашивал глаза на учебник. Правой рукой он быстро и совершенно бесшумно (а как вы думали – практика) листал страницы.

Если Руслану удастся ответить на все вопросы теста и при этом его не спалит технолог, я лично пожму ему руку на перемене.

– Филипп, меньше смотри по сторонам, – сказал Леонид Васильевич.

Опомнившись, я уткнулся взглядом в очередное задание.

«Какими общими чертами обладают сверлильный и токарный станки?». Черт их знает, что между ними общего. Зачем мне нужно вникать в эти дебри, я не собираюсь в будущем работать ни на токарном, ни, тем более, на сверлильном станке.

Нашим девчонкам повезло намного больше. На технологии они занимаются готовкой. Месят, варят, пекут. И училка у них адекватная, потому что постоянно сытая. Конечно, за день столько всего попробует, продегустирует, чего бы ни радоваться. Не мешало бы и нашему технологу больше и чаще есть. Полные люди считаются добрее худых. А Леонид Васильевич похож на поливочный шланг. Такой же тонкий и длинный.

Но я отвлекся. Надо что-то решать с родственными связями между сверлильным и токарным станками. Что же у них общего? Может, бабушка одна? Какая-нибудь дробилка-молотилка.

Думал я, думал, и ни до чего не додумался. То ли они являются технологическими машинами, то ли служат для обработки цилиндрических деталей. А возможно, имеют схожую систему управления, или используют одинаковые передачи движения.

Мне требуется помощь. И, в силу того, что услуга «Помощь зала» недоступна, я решил воспользоваться услугой «Шёпот другу».

– Серег.

– Номер?

– Семнадцатый.

– Вроде «А».

– Окей.

– До конца урока осталось пять минут, – сказал технолог. – Заканчиваете.

Русик закрыл учебник и незаметно сунул его в открытый рюкзак. Довольный собой, он первый сдал свою работу технологу.

На перемене я хлопнул Руслана по плечу.

– Дай пять! Я все видел. Ну ты и камикадзе. Он же мог просечь.

– Не просек же. Главное, сноровка!

– Пошли в столовку, ловкач. Кстати, как ты ответил на семнадцатый вопрос?

– А на двадцатый? – спросил Серега.

– И что там с двенадцатым? – кричал Костян.

– Отвяжитесь, я не помню, – отмахивался Руслан.

После теста по технологии всегда разыгрывается зверский аппетит. На перемене мы наедаемся, возвращаемся на урок, и слушаем технолога вполуха. Неудивительно, что он недоволен результатами наших работ. Сытое брюхо к учению глухо.

Глава пятая

Ловля покемонов

За несколько дней до майских праздников Руслан пришел в школу раньше обычного. В основном он появляется в классе ровно за минуту до звонка, а тут примчался в пятнадцать минут девятого, поднялся на третий этаж и, заметив нас у закрытой двери, махнул рукой.

– Фил, Серега, поговорить надо.

– А поздороваться? – спросила Райка.

– Что? А-а… привет, – рассеянно ответил Руслан.

Райку его поведение удивило. Ни для кого не секрет, что она нравится Русику. Он ей тоже нравится. Между ними, если можно так выразиться, давно завязался роман на расстоянии. Они ведут активную переписку друг с другом, отправляя в день по несколько сотен сообщений. О чем переписываются – тайна. Лично мне думается, занимаются пустым трепом. Сам однажды случайно увидел в телефоне Руслана входящее сообщение от Райки. Одни смайлики.

Но вот парадокс, в школе Руслан и Райка практически не разговаривают. Перебросятся парой-тройкой фраз, не более. Как будто и не знакомы совсем. Лишь одно выдает чувства Русика – взгляд. Когда он видит Райку, в глазах загораются огоньки, вид сразу становится глупый-глупый, а губы растягиваются в виноватой улыбке.

Я как-то спросил, почему они шифруются в школе, и Русик признался, что дело не в конспирации. Просто им так удобно. Обоим вполне хватает переписки, но Русик не исключает возможности, что спустя время (он задумался и назвал год) они с Райкой начнут встречаться по-настоящему.

Так вот сегодня, когда взбудораженный Руслан подбежал к нам и мельком взглянул на Райку, в его глазах не появились огоньки. Не было и улыбки, а взгляд не выражал ничего, кроме тревоги.

Мы отошли к окну. Райка, Юлька и Костян с любопытством смотрели на нас.

– Милка еще не пришла? – спросил Руслан.

– Я видел ее в школе, наверное, на первый этаж спустилась.

– Давайте и мы спустимся. Надо всем вместе собраться.

Понимая, что произошло нечто экстраординарное, мы последовали за Русланом к лестнице. С Милкой столкнулись в вестибюле.

– Дело есть, – на ходу бросил Русик. – Иди за нами.

Милка посмотрела на меня, спрашивая глазами, что произошло. Я пожал плечами и поспешил за Русланом, который уже плюхнулся в глубокое кресло.

Стоило нам тоже сесть, Русик достал из кармана рюкзака открытку и протянул ее Милке.

– Вот.

– Что это?

– Обрати внимания на адрес получателя.

– Твой адрес.

– А кто отправил?

Милка пошатнулась.

– Я?!

– Что там написано? – крикнул Серега и выхватил у Милки открытку. – «Руслан, приходи на вечеринку».

Открытка перекочевала мне в руки. После приглашения был указан адрес.

– Тот самый дом, – прошептал я.

– Руслан, я не отправляла тебе открытку, – пролепетала Милка.

– Мил, все это уже поняли.

– Где ты ее нашел?

– Не я. Папа. Из почтового ящика взял. Пошел на работу, открыл ящик, там открытка. Он вернулся, отдал ее мне. Еще спросил, что за праздник, и почему у Милки такой странный почерк.

Почерк действительно был странный. Корявые буквы заваливались друг на друга, словно пьяные.

– Почерк совпадает, – сказал я. – Открытку и письмо писал один человек.

– Фил, ты гений! Мы бы не догадались.

На первый этаж спустилась Райка. Заметив нас, она подбежала к креслам и спросила:

– Чего здесь сидите, поднимайтесь, класс открыли.

– Сейчас придем.

Райка не спешила уходить.

– Ну и лица у вас.

– Нормальные лица, – буркнул Серега.

– Что за открытка? – Райка потянула руку и хотела взять у меня открытку, но я резко отскочил в сторону. – Не трогай!

– Руслан, да что с вами?

– Все в порядке.

– Пошли на историю.

– До начала урока еще есть время. Иди.

То и дело оборачиваясь, Райка дотопала до лестницы и остановилась на первой ступеньке.

– Ребят, нам дали понять, что мы под колпаком. Известны наши имена, домашние адреса, не удивлюсь, если выясниться, на каждого из нас есть досье.

– Чертовщина! – воскликнула Милка. – Мы имеем дело с сумасшедшим человеком.

– Надо туда смотаться, – сказал Руслан.

– Нет! – запротестовала Милка.

– Обязательно надо.

– Вдруг от нас именно этого и добиваются? Придем, а там…

– Что?

Серега нахмурил брови.

– Ловушка. Один раз мы уже в нее попадали.

Улыбнувшись Райке, она до сих пор торчала на лестнице, Руслан произнес:

– Не хочу никого запугивать, но по ходу, мы оказались на крючке у шантажиста. Нас видели в тот день в доме. По всей видимости, она действительно… – он вздохнул. – Ну, вы меня поняли. А тот, кто находился в доме, все слышал, и когда мы убегали, решил за нами проследить. Остальное – дело техники.

– А куда делась она? Не спрятал же он ее.

– Что ему мешало?

– Это дико! – Милка развернулась и понеслась к лестнице.

– Дико, – согласился Серега. – Но, судя по всему, у этого чела жажда наживы сильнее здравого смысла.

– Одного не пойму, – признался я. – Чего он добивается от нас? Нам дали понять, что тайное стало явным. Пусть так. А дальше? Чем можно нас шантажировать?

– Фил, глупый вопрос.

– У нас нет денег. Мы не дети миллионеров. А с обычных школьников много не срубишь.

– Но есть родители, у которых водятся деньги. Шантажисту до фонаря, как мы их раздобудем. Поэтому он и маринует нас, давит на психику. Ждет, когда мы дойдем до точки, а потом выдвинет требования.

– Сразу предупреждаю, я у родителей ничего просить не буду, – сказал Серега.

– А как думаете, какую сумму он назовет?

– Трудно сказать. Ребят, ни при каком раскладе мы не должны будем идти у него на поводу. Как только нас начнут шантажировать, отправляемся в полицию.

– Но, Рус…

– Так будет лучше. Поверьте!

– Ты подумал, что будет с нами? Шантажиста поймают, но и нам придется отвечать за содеянное. Только не говори опять про самооборону.

– Прорвемся, – Руслан встал и перекинул через плечо рюкзак.

Прозвенел звонок.

Три урока я никак не мог прийти в себя. На четвертом (была алгебра) немного оклемался. Юлька решала на доске уравнение, я переписывал его в тетрадь, изредка поглядывая на Милку. Она вроде тоже пришла в себя, не сидела, как первые три урока, оцепенев от ужаса.

В середине урока Серега повел себя, мягко говоря, неадекватно. Держа в руках телефон, он вскочил, метнулся к столу Виктории Григорьевны, там резко повернулся, сделал пару шагов и замер.

– Маленький гаденыш, я тебя поймаю!

Юлька хихикнула. По классу прошла волна смешков и подколов. Виктория Григорьевна, которая понятия не имела, кто такие покемоны и с чем их едят, настороженно наблюдала за Серегой. А он, не обращая внимания на училку, метнулся к двери.

– Стой! Не уйдешь!

– Давай, Серый, лови! – крикнул Костян.

– Вот придурок, – проговорила Райка.

– Он мой! – радостно возвестил Серега, и словно очнувшись ото сна, удивленно посмотрел на Викторию Григорьевну.

Сглотнув, и стараясь говорить спокойным голосом, хотя удавалось ей это с трудом, она поинтересовалась: