Текст книги "Правитель Лу (СИ)"
Автор книги: Юрий Шурпицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
В провинции Шаньдунь жил молодой и способный студент Лу Фан Пин. Предки Фан Пина, обладая богатством и учеными степенями, занимали высокое положение. Только его отец, не выдержав экзаменов, лишился дворянских привилегий и занялся торговлей. Мать Фан Пина – Мэй, умерла когда тому не исполнилось еще и шести лет. После чего дела в семье Лу пошли совсем плохо. Отец Фан Пина пристрастился к вину и азартным играм, и за несколько лет умудрился промотать, почти все, что у него оставалось.
Когда Лу Фан Пину исполнилось шестнадцать, его отец, взяв несколько лян серебра, отправился за товаром в провинцию Юньнань, но по дороге заболел и умер. Оставшись один, Фан Пин решил не продолжать торговые дела отца и стал готовиться к экзаменам на ученую степень.
И вот однажды, возвращаясь домой после прогулки по горам, Лу Фан Пин на улице встретил девушку, красота и изящество которой, были вне всяких сравнений. А взглянув на осенние волны ее глаз, он понял, что влюбился. Не решаясь ни окликнуть, ни заговорить, студент последовал за ней, до ее дома. Когда же она скрылась за плетеной калиткой, на него напала такая безудержная смелость, что он стал ходить по улице, вдоль заменяющего изгородь редкого бамбука и во все горло декламировать стихотворение Ван Вэя: «Лойяньская девушка живет напротив дома моего», привлекая внимание соседей своей возлюбленной и пугая прохожих. Он ходил так до тех пор, пока посланная хозяйкой служанка, не открыла калитку и не пригласила гостя войти. Девушку, которая так понравилась Фан Пину, звали Да-нян из небогатой семьи Хо. Ей недавно исполнилось четырнадцать лет, и она сделала первую прическу. Отец Да-нян два года назад ушел к желтым источникам, поэтому девушка была еще не просватана. Хозяйкой в доме теперь была ее мать.
Угостив Фан Пина специально подогретым вином, мать Да-нян стала расспрашивать гостя – как его имя, и из какой он семьи, и чем занимается, держа про себя мысль о замужестве дочери. Девушка же сидела в своей комнате, не решаясь, от смущения, показаться на глаза гостю. Юный студент ей тоже нравился.
Беседа затянулась до полуночи и Фан Пин, наконец, решился приступить к сватовству.
– Госпожа! Хоть в моем доме сундуки и не ломятся от добра, но мне досталось от родителей пол-цина земли и крепкий дом, в котором нет хозяйки. А Ваша дочь, как видно на выданье и если она еще не просватана, то я бы хотел, с Вашего согласия, назвать ее женой.
На что госпожа Хо сказала:
– Думаю, дело можно будет сладить. Пойду только спрошу у дочери – она у меня своенравная и может отказать любому. Я должна спросить ее, иначе она может обидеться и выйти замуж так, чтобы уехать от меня подальше.
Она ушла и быстро вернулась
– Ну что же , пусть все будет так, как вы того желаете.
Назначив день свадьбы в начале осени, хозяйка проводила гостя.
В оговоренный день Фан Пин, захватив с собой подарки и свадебного гуся отправился к госпоже Хо. А на следующий день встретил в своем доме невесту, и свадебная церемония свершилась
Да-нян оказалась хорошей женой и хозяйкой. Она смогла, не только принести с собой радость и уют в дом Лу, но и наладить расстроенное, отсутствием должного внимания, хозяйство мужа. В доме у них часто собирались гости, декламировали стихи известных поэтов, Да-нян играла на цитре. Супруги никогда не отказывали в помощи нуждающимся соседям и знакомым, творили добрые дела. Лу Фан Пина называли – почтенным сыном и честным человеком, желая ему успешно сдать экзамены и получить хорошую должность, как он того заслуживает.
И действительно, вскоре Фан Пин сдал экзамен второй степени, причем, сочинение его, написанное восьмистишьем было настолько блестяще, что уездная экзаменационная комиссия отправила его в поднебесную столицу, с рекомендацией о назначении Лу на должность. Изящество слога и красоту мысли сочинения Лу Фан Пина оценил сам стоящий лицом к солнцу и согласившись с рекомендацией экзаменационной комиссии, подписал указ о назначении Лу уездным правителем.
Далека дорога от императорского дворца к тисовому дому сына разорившегося торговца, два года вез чиновник по особым поручениям печать правителя уезда и указ императора Лу Фан Пину. Часто останавливался и по много месяцев гостил у своих многочисленных родственников, оказывая им в делах свою высокую протекцию. Но медлить с исполнением воли императора опасно и в дороге столичный сановник не мешкал. По городу в котором жил Лу Фан Пин, повозка его, под алым шелковым балдахином, летела почти галопом. И на одной из узких извилистых улочек, сбила шедшую ей навстречу, молодую, беременную женщину. Поэтому цзюйжень Лу встретил с приездом чиновника два известия, одно – о своем назначении на должность и другое – о смерти любимой жены Да-нян. Горько оплакивая уход единственного близкого человека, Фан Пин сменил синий цвет одежды простолюдина на фиолетовый халат чиновника и приступил к исполнению обязанностей правителя.
Много лет прошло с той поры. Богатство и власть уездного правителя Лу многократно возросли. Огромный каменный дворец вырос на месте старого дома Фан Пина, потеснив лачуги соседей. Великолепные конюшни с породистыми, дорогими лошадьми встали на их рисовых полях. Хранилища, ломящиеся от добра, смяли некогда цветущие, персиковые сады жителей города. Правитель Лу принимал от своих подданных княжеские почести. Но в знатном доме Лу Фан Пина не встречались больше друзья, не звучали в нем стихи и не играла цитра. Правитель Лу стал жестоким и жадным. Он свирепствовал при сборе налогов и не знал жалости, взимая арендную плату. Двор уездного управления часто был завален трупами забитых насмерть должников. А если ударяли в барабан и открывались двери присутствия, он невозмутимо взирал с высоты своего кресла и усмирял колодками того, кто со страхом и трепетом приходил подать жалобу. Лишь золото и дорогие подарки могли склонить правителя Лу к благоприятному для подателя прошения исходу. Нечего и удивляться, тому, сколько напрасных обид, и тяжких проклятий скопилось «под опрокинутым тазом», тому, как часто «шел летом снег», в уезде, которым правил Лу.
Однажды, в ту осень, когда Лу Фан Пину перевалило уже за пятьдесят, он отправился с инспекцией по отдаленным областям уезда. В дороге его застал сильный ливень и яростный ветер, мешавший двигаться дальше. А когда дождь закончился и уже стало смеркаться, вблизи не оказалось никакого жилья. Когда же стемнело настолько, что лошади остановились, не видя дороги, навстречу повозки правителя вышел монах. И освещая дорогу фонарем, через узкое ущелье в скалах, привел Лу Фан Пина и его охрану в буддийский монастырь. Там в небольшой комнате, с окнами, выходящими на пустырь, сановному путешественнику был предложен ночлег.
Уставший и замерзший, правитель быстро уснул, но ночью, после четвертой стражи его разбудили звуки цитры и песня, доносившаяся с пустыря.
"Ночь темна, только ветер тоскливо поет,
Огоньками забрызгали ложе мое
Светлячки, что резвятся в траве.
Горечь дум одиноких никто не поймет!
В бирюзовом наряде всю ночь напролет,
Мерзну я при холодной луне."
Сама песня и голос женщины, певшей ее, показались правителю Лу знакомыми. Они разбудили в нем воспоминания.
Он вышел из комнаты, стража крепко спала, и спустился к монастырской ограде.
– Да-нян – позвал Лу Фан Пин свою покойную жену, в беззвучное пространство ночного пустыря.
И тогда, из гаоляновых зарослей, навстречу ему, медленной грациозной походкой вышла молодая женщина, – Да-нян. Духи не стареют и жена Фан Пина осталась такой же юной и привлекательной, как была в жизни много лет назад.
– Вы постарели, господин. – сказала она, подойдя к правителю Лу, и коснувшись рукой его лица: – Вы изменились.
По щекам Лу Фан Пина потекли слезы.
До пятой стражи, когда наступает утро, и до восхода солнца остаются считанные минуты, они гуляли по пустырю, тихому, залитому призрачным светом новой луны. Но с приходом дня им пришлось расстаться.
– Останьтесь еще на одну ночь, господин. Я приду к Вам после второй стражи, чтобы вернуть то, что смерть забрала вместе со мной.
Утром правитель Лу пожелал еще на одни сутки задержаться в монастыре.
Вечером, когда люди и природа уснули крепким сном, он сидел в комнате. В назначенный час дверь открылась и через порог, подобрав подол переступила Да-нян. Обрадованный Фан Пин потянул ее за рукав и усадил на кровать рядом с собой. Стройная, молодая женщина вся застыла от холода, легкая одежда ее была не для прогулок в прохладную осеннюю ночь. Когда она оказалась так близко, Лу Фан Пина охватило желание вновь познать с ней любовь, но Да-нян сказала серьезно:
– Живому человеку опасно сближаться с тем, чей прах давно уже покоится в могиле. Но я люблю Вас и хочу вернуть незаслуженно утраченное, если вы сможете исполнить то, о чем я сейчас попрошу.
Фан Пин обещал.
– Помните: через десять лун, ночью, Вы должны пойти к моей могиле и как только первые лучи солнца осветят вершину дерева, растущего рядом, начинайте ее откапывать.
После этого они предались любви... А одеваясь Да-нян повторила:
– Не забудьте! С первыми лучами солнца. Поторопитесь ли, опоздаете, тогда все пропало. – и ушла.
Правитель Лу вернулся домой и в оговоренный срок, под утро, с двумя слугами отправился к могиле жены. Когда восток озарился розовым сиянием, и первые лучи солнца заиграли в листве могучего дерева. Правитель Лу радостно сказал:
– Пора!
Слуги заступом и лопатой раскопали в каменистой почве полусгнивший гроб, вскрыли его крышку. Одни кости остались от Да-нян, но среди них лежал живой ребенок, девочка. И когда Лу Фан Пин опустившись в могилу, поднял ее на руки, к восходящему солнцу, младенец закричал, оповещая мир живых о своем приходе. Лу Фан Пин дал ей имя, которое значило – та, что вернулась.
В этот же день произошло еще одно событие. В дом уездного правителя Лу с жалобой на богача Мо-Фэна, пришел крестьянин Чоу Чжун. Целое лето работал он с женой на Мо, отрабатывая прошлогодний долг. Казалось бы, что семья Чоу покрыла его втрое. Но жадному и сластолюбивому торговцу, этого показалось мало. Накануне вечером он явился в дом Чжуна и потребовал отдать ему в наложницы единственную его дочь. Когда же Чоу-Чжун отказал Мо, сославшись на то, что дочь давно просватана и скоро свадьба, тот разозлился, велел слугам побить старика, а уходя обещал забрать за долги у семьи Чоу поле, если завтра же девушка не перейдет в его дом.
Правитель молча выслушал жалобу старика и отправил слуг за торговцем Мо, с тем чтобы, как это положено, выяснить все обстоятельства. Но струсивший Мо прикинулся больным и чтоб поскорее замять дело, вместо себя отправил слугу с богатыми дарами для правителя Лу. Тому понравились подарки и он уж было собрался выгнать бедного крестьянина ни с чем, дав ему на последок с десяток палок, для острастки. Но в этот момент услышал голос той, что вернулась. И что-то переломилось в его душе. Лу Фан Пин понял, как низко он поступает, из-за своей жадности обрекая семью Чоу на страдания.
Впервые за долгие годы, правитель Лу решил дело по справедливости. Богача Мо-Фэна публично выпороли, а все его дары, присланные Лу Фан Пину, были переданы Чжуну, как компенсация за побои.
Шли годы, та которая вернулась выросла. Дочь стала очень похожа на свою мать – Да-нян. Правитель Лу, творя добрые дела и управляя справедливо, хотя и лишился пурпурного блеска речей записных льстецов, приобрел искреннюю любовь и признание людей. Скромность и честность сопровождали Фан Пина еще долгие годы его жизни. А слава правителя Лу, надолго пережила его самого.
Рассказчик этой небылицы добавит:
Как часто бывает, что власть попадая в руки, губит в человеке самое прекрасное – душу. И какой-нибудь чинуша, ухватив печать и размахивая ею, готов проглотить весь мир, чтобы наполнить свою вечно пустующую утробу. Да. Получая власть, потерять совесть также просто, как убить мчащейся повозкой слабую женщину. А вот вернуть ее обратно, невозможно, как невозможно, чтобы покойница зачала, выносила и родила живого ребенка.
