Текст книги "Студент факультета любви: недописанная курсовая"

Автор книги: Юрий Полянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

О, это нехорошо.

– Да, – тихо ответила Ника, рассматривая свои разноцветные носки. – Что делать?

Я пришёл к выводу, что Ника захотела сама прибрать за собой и воспользовалась для этого туалетной бумагой, только вот не рассчитала… Скажем так, порцию, и унитаз словил несворение.

Я подхватил Нику подмышки и помог приподняться. К моему удивлению, теперь она могла спокойно стоять на ногах и даже почти не раскачиваться при этом из стороны в сторону, как она это делала ещё пару минут назад.

– А ты крепкая, молодец, – сказал я вслух.

Крепкая бы так не напилась, поверь мне.

Я стал искать вантуз: в шкафчике его не было, как и двух "запасных" рулонов туалетной бумаги, которые я видел ещё недавно вечером, когда пытался найти мыло.

– Ты что?.. – я в отчаянии снова посмотрел на унитазное болотце и задал бесполезный вопрос. – Сунула туда целых два рулона?

– Наверное, – Ника приложила палец к губам и шикнула, – тише, тише…

Всё-таки она обладала определённым везением: догадалась завязать волосы резинкой перед демонстрацией своего внутреннего мира сидевшему в верхнем углу пауку (туда во время уборки, видимо, не дотягивалась рука, снова извиняюсь перед мамой Ники).

Это не просто везенье, друг мой, – это везенье, подкреплённое сноровкой.

– Ты знаешь, где вантуз? – я вспомнил, что не спросил у самой хозяйки дома.

– Вантуз… – Ника тихонько посмеялась. – Тише. Тише, говорю…

А почему ты не отвёл Нику в комнату?

Рвотный приступ мог быть не единственным, а ковёр не пол – его я точно не отмыл бы от последствий приятного вечера, не за одну ночь, по крайней мере.

– Ш-то ты делаешь? – тихонько прошипела Ника, растянув первое слово.

– Немножко фистинга, – я вытащил ёршик из тяжёлого куба, раскрашенного под дерево, и стал резкими тычками совать его внутрь унитаза.

Ну фуу…

– Ну фуу… – Ника неодобрительно нахмурилась.

– Нужно довести унитаз до оргазма, чтобы он изверг всё из себя, – мне было одновременно весело и страшно.

Ника коснулась подбородком когда-то белоснежной блузки и захихикала.

Только пьяный вдребезги смеётся с твоих шуток.

Как бы там ни было, тактика не сработала. Возможно, я сделал даже хуже, затолкав бумагу ещё глубже.

– Где вантуз? – спросил я снова, уже зная ответ.

– Не знаю… – Ника подняла плечи и помотала головой.

– Да как ты?.. – я недовольно выставил указательный палец, но тут же успокоился и почесал им нос. – Хотя я тоже не знаю, где у меня дома чёртов вантуз.

Такие вещи знать надо. У нас вот прямо за унитазом.

Посмотрев на небольшое озерцо с тиной из рвоты по краям и кусочками всплывающей бумаги в центре, я вспомнил про фикус в комнате Ники – единственное растение, за которым она ухаживала.

Решил воспользоваться им как вантузом?

Конечно, нет! Хотя… Нет, нет! Я просто взял бутылку с водой – цветы же нужно поливать, а значит, рядом с цветком должна стоять бутылка.

Или леечка.

Да, но с леечкой было бы возни невпроворот. У Ники, к счастью, была не маленькая лейка, а здоровенная бутылка – полтора литра.

Убедившись, что Ника уверенно стоит на ногах, я быстро сходил за бутылкой и, отпив немного, вылил остальную воду в ванную.

– Что ты делаешь? Это не pepsi, – Ника усмехнулась и прошептала. – Я это пить не буду.

– Смешно, да, – я повернул бутылку: этикетка почти стёрлась, но название ещё было читаемо.

Ника хихикнула и закрыла глаза. Я в это время слегка наклонил бутылку, чтобы запустить внутрь позеленевшую воду. Всё продвигалось слишком медленно. Я заполнил бутылку до середины и вылил всё в ванную. Через два таких же подхода я понял, что это бесполезно, а, может, даже опасно – редкие кусочки бумаги могли ведь застрять и в ванной.

Тогда родители Ники лишатся на одно утро не только туалета, но и возможности помыться.

– Покажи ваше ведро, – попросил я и вытер пот со лба пока ещё чистой ладонью.

Ника вытянула руки и сцепила пальцы, показывая ведро.

– Спасибо за помощь, – я закатил глаза и вздохнул, с каждой секундой всё больше сомневаясь в хорошем, незаметном, исходе этой… Ситуации.

– Пойдём уже. Это само уйдёт утром, – Ника опять опустила голову, словно её сильно клонило в сон. – Пшли, пшли…

– Настоящее, – но я решил идти до конца, – где настоящее ведро?

– На балконе, – ответила Ника, не поднимая головы, – пойдём, покажу.

– Всё покажешь. Но для начала, – я перекинул левую руку Ники через себя, – покажи мне свою комнату. Идём.

Мы вместе пошли по коридору. Я как будто тащил на себе раненого солдата.

Точное попадание алкоголя в мозг.

Ника громко плюхнулась на скрипнувший матрас и опустила одну ногу на пол. Я приподнял её и положил на кровать, искренне надеясь, что родители Ники не проснулись от этого шума. Хотел ещё укрыть, но Ника уже отключилась, лёжа прямо на одеяле. Я решил, что, возможно, так даже лучше – немного прохлады поможет организму восстановиться, и выключил свет.

Всё же её стоило укрыть: утром-то родители проснутся и увидят… Вот это.

В тот момент я не мог рассуждать так, как ты сейчас. Она не успела замараться, поэтому можно было сослаться на большую усталость.

Это уже лучше, чем опьянение.

Мне предстояло путешествие в страну зелёных вод.

Проходя мимо двери родительской комнаты, я на секунду задумался об особенности сна работающего человека: такого разбудит только будильник, заведённый на одно и то же время.

И то не всегда.

Вантуза нет. Ёршик весь вымок, прямо как и я.

Не помня точно, как звучал совет отца – так и нужно делать или же это всех погубит – я решил последовать ему и вытащить бумагу… Вручную. В прямом смысле.

Ты имеешь ввиду?..

Да, я сунул руку в унитаз и попытался дотянуться до плотины. Но бумагу нужно куда-то выбросить: в мусорное ведро уже нельзя – слишком подозрительно. К тому же утром отец Ники мог захотеть вынести пакет с мусором, и тогда всё пропало. Пакет с мусором. Пакет. Точно! Я зашёл в кухню, открыл деревянную дверцу под раковиной: рядом с почти доверху забитым ведром, внизу, лежал синий свёрток – джекпот!

Описывать дальнейшее во всех подробностях я не буду, не переживай. Скажу только, что теперь без проблем смогу помыть любой унитаз – брезгливости как не бывало.

Итак, спустя сколько-то минут (я уже потерял счёт времени) передо мной лежали синие пакеты, заполненные размякшей бумагой и водой из унитаза: сначала пришлось несколькими пакетами зачерпнуть хоть немного воды, чтобы засунуть руку и сберечь при этом рукава майки.

Точнее, хотя бы рукава.

И, конечно же, я не мог просто оставить всё на балконе или где-то ещё – слишком уж рискованно. Я сложил пакеты в металлическое ведро, ручка которого несколько раз предательски скрипнула, и поставил рядом с дверью. Обулся, открыл верхний замок. Ключи! Чёрт, ключи – я наконец вспомнил, что вообще-то нахожусь не у себя дома. Нельзя оставлять дверь открытой. Может, ключи Ники лежат в кармане её куртки? Повезло – они действительно были там.

Лишённый привилегии выбирать одежду, я шагнул в подъезд прямо так, в одной майке и джинсах. И знаешь, что? В три часа ночи даже весна не такая уж тёплая.

Да, выяснилось, что на унитаз и дальнейшую уборку у меня ушло почти три часа. Три часа и почти весь домашний запас салфеток. Оставалось только надеяться, что родители Ники не очень наблюдательные.

Вернувшись, я убрал ведро на место. На дне могли остаться кусочки бумаги или просто грязь, но мыть ведро сейчас было бы рискованно – слишком много шума. Ещё раз всё проверив, я принял душ, вернулся в комнату и взглянул на часы: четыре часа ночи.

Да уж, ну и ночка…

Зато как быстро уснул!

Вот видишь, свои плюсы.

Да, но… Там же, где плюсы, обычно есть и минусы – в понедельник была контрольная работа по английскому, на которую я, конечно же, не пошёл. И ведь даже не расскажешь никому, почему решил прогулять, точнее, проспать: смог открыть глаза только в одиннадцать.

Не умывшись, даже просто глаза ещё не протерев, первым делом я пошёл к Нике и, зайдя в комнату, тут же ощутил контраст духоты спиртовых испарений со свежестью воздуха в остальной квартире. Даже моя комната была мятной жвачкой по сравнению с этим тухлым яйцом.

Ника лежала на боку, лицом к стене, так что я мог лишь слышать тихое и милое похрапывание.

Хоть сам я не пью, как ты знаешь, но в кино всё-таки иногда хожу: поставив у изголовья постели кружку с водой, я аккуратно переступил через упавшее одеяло, приоткрыл окно и укрыл Нику, чтобы её не продуло.

Вытащил телефон из кармана и, уставившись в экран, доплёлся до матраса. В чате обсуждали варианты ответов, и несколько из них точно были неправильными, о чём я тут же написал. И в тот момент, когда кто-то спросил, почему меня не было, послышались шаги, прямо как сегодня ночью. Я сунул смартфон под подушку. Дверь приоткрылась и внутрь заглянула Ника, заспанная, уставшая, но всё такая же милая.

– Я одет, – сказал я и поднялся на ноги, – заходи.

– Да даже если бы не был, чего стесняться, – Ника еле заметно улыбнулась.

– Помнишь, что вообще было вчера? – я пытался говорить серьёзно, чтобы случайно не обидеть Нику неуместной шуткой, да даже просто, чтобы не спугнуть её.

– Мы хотели приготовить домашний "pepsi" и поплавать, – Ника отвела взгляд и улыбнулась, – но плавал ты, видимо, уже без меня.

Мы рассмеялись.

Я видел, что Нике неловко вспоминать ночные приключения, и решил пересказать некоторые из вчерашних шуток и самые забавные моменты, чтобы дать ей прийти в себя.

– Попила воды? – спросил я, когда мы перестали смеяться.

– Какой? – Ника встрепенулась и посмотрела на меня.

– Ну я же специально поставил рядом с… – негромко начал я, вырисовывая руками какие-то непонятные круги неловкости.

– Сейчас вернусь, – сказала Ника и убежала к себе.

– Не надо, – я пошёл за ней, – ну, куда ты?..

Кажется, разговор с тобой послужил ей хорошим средством от похмелья.

Да, мне тоже так показалось.

– Та тупая комедия, серьёзно? – Ника состроила гримасу и помотала головой.

– Ну… Да, – ухмыльнулся я и, не скрывая радости, подметил, – видишь, не зря мы тогда на неё пошли.

– Тоже так считаю, – согласилась Ника. – И не только из-за советов по уходу за пьяными.

Мы усмехнулись.

– Спасибо за воду, – Ника продолжила, в её голосе слышалась серьёзность и искренняя благодарность. – Спасибо тебе за всё. Правда.

– У этой ситуации есть и положительная сторона, – сказал я и взглянул на Нику.

Она непонимающе посмотрела на меня. Ах, этот взгляд… Я знаю, что Ника просто смотрит прямо в мои глаза, но ощущение такое… Как будто прямо в мою душу.

– Теперь мы знаем, почему ты настаивала, чтобы я жил у тебя, – я прикрыл губы ладонью и округлил глаза.

– Это я-то настаивала? – Ника усмехнулась и дотронулась до лба, плавно опустившись на большую подушку, которая, к моему удивлению, осталась чистой, как и вся постель.

Ника закрыла глаза и я уже был в дверном проёме, когда услышал её негромкий, сонный голос.

– Нужно было перезагрузиться, понимаешь? – Ника громко втянула воздух и выдохнула. – Требовалось срочное переливание алкоголя в мой организм, прочистка мозгов…

– И как, – спросил я, не повернувшись, – прочистка желудка помогла в этом?

– Ты знаешь, да… – Ника усмехнулась и тут же шикнула от головной боли. – Хоть так напиваться я больше не собираюсь – не по мне это – но стоит признать, было весело. По крайней мере, до прихода домой.

– Да, это было скорее мерзко, чем весело, – теперь уже я состроил гримасу. – Я, конечно, подумывал спросить, что вы ели, но не собирался увидеть это вживую.

– Пицца с брокколи, – звонко прозвучал ответ.

– А, всё-таки брокколи, так и знал, – я ударил себя по лбу.

– У меня нет пропущенных звонков ни от папы, ни от мамы, так что… – Ника наконец вспомнила о самом главном – о семье.

– Как я решил проблему с унитазом? – решил я уточнить и повернулся к Нике.

– Да… – прошептала Ника, как будто сдерживая слёзы.

– Пришлось залезть туда самому, – я сунул руки в карманы и пожал плечами. – Но это ещё ладно – вот прогулка до мусорного контейнера, кажется, наградила меня насморком.

– Прости… – её голос задрожал.

– Зато я теперь не так сильно ощущаю перегар, – я подошёл к Нике и, вытерев слезинку с её щеки, поцеловал в лоб.

– Мне жаль, что так… – Ника улыбнулась дрожащими губами и громко выдохнула, продолжая закрывать глаза ладонью.

– Брось! Мы же не чужие люди, – я убрал в сторону вспотевшие волосы, которые прилипли ко лбу Ники, и решил её подбодрить. – К тому же у каждого есть свой алкоголь.

– И к-какой же у тебя? – слегка заикаясь, спросила Ника.

– Вредная еда, – тут же ответил я.

– А сигареты? – судя по улыбке Ники, игра ей понравилась.

– Плоские и пошлые шутки, – сказал я, немного подумав.

Это точно. А глазированные сырки тогда – твои сигары.

– Может, у тебя и свой наркотик есть? – Ника наконец убрала руку, и я увидел её покрасневшие глаза.

– Девушки… Пожалуй, девушки, – я улыбнулся.

Ника стукнула меня в плечо, а я принялся её щекотать.

– Хватит, хватит! – весело закричала Ника, не пытаясь сдержать смех. – Сдаюсь!

– То-то же! – я слегка запыхался, но, восстановив дыхание, сказал уже спокойным, убаюкивающим голосом. – Думаю, тебе стоит вздремнуть. Я посижу рядом, пока не уснёшь.

***

– Подсказки будут? – Саша принялась встряхивать в шейкере очередной коктейль

– Срочное переливание, – я повернулся сначала направо, затем – налево. Несколько костей хрустнули, встав в нужное положение. – Зачем? – я отпил чай и сам ответил. – Потому что это был срыв. Если у неё есть новый парень и нет проблем, да и вообще, жизнь вроде бы налаживается после нашего разрыва, чем ещё объяснить такую срочность этого переливания?

– Это трудно назвать разрывом. Скорее, – Саша принялась разливать зелёную жидкость по бокалам, – непонятное… Размытие. Просто один человек решил выйти из отношений. Не было никакой резкости, как будто вода смыла линию на песке, которая вас соединяла.

– Линия, как правило, разделяет что-то, – я допил чай, – а не соединяет. Но я тебя понял.

– Из-за чего же у неё произошёл срыв в ту ночь? – Саша аккуратно расставила бокалы на подносе и подозвала официанта жестом руки.

– Срочное переливание здоровому духу не требуется. Это я осознал сразу, но вот, – я перехватил пустой стакан левой рукой и отодвинул в сторону, – чего я не понял, так это того, почему же Ника сорвалась. Буду честен, я тогда вообще не задумался о произошедшем – каждый разок-другой может напиться.

– Каждый, не каждый, а ты вот что-то не напиваешься, – Саша усмехнулась и принялась снова протирать пивные кружки.

– Но я и не зарекаюсь, – я пожал плечами и почесал мочку уха. – О срыве мне рассказала сама Ника. Оказывается, проблема была снова в Юле. Когда я поехал к Юле, Ника поехала к Косте и сделала с ним то, чего я с Юлей делать не стал. Она просто не знала, что я действительно еду только за ноутбуком. И, казалось бы, этого недостаточно для срыва, но ещё я узнал, что именно из-за постели Ника порвала со мной. Она решила, что я не люблю её, что с ней что-то не так, что со мной и нашими отношениями что-то не так, и… Ушла. Так что сорвалась Ника ещё утром, а вечером попыталась… Сделать срочное переливание алкоголя в организм, чтобы забыться.

– Ты когда-нибудь расскажешь, почему Дана поит тебе бесплатным чаем? – Саша опустила локоть на стойку и пригнулась ко мне.

– Это её способ отблагодарить, – я улыбнулся и взял карточку-меню, чтобы посмотреть, сколько стоит чай.

– За что? – Саша прищурила правый глаз и слегка повернула голову.

– Это тянет на отдельную историю, – я подался слегка вперёд.

Саша выдернула меню из моих рук и помотала головой, недовольно сжав губы.

– В конце мне понадобится совет, – напомнил я. – Так что истории про эту неделю идут вне очереди.

Саша громко выдохнула. Улыбка вернулась на её строгое, но при этом милое лицо.

– Ладно, – Саша быстро смягчилась, – надеюсь, оно стоит того.

– Конечно, стоит, – подтвердил я и, выдержав небольшую паузу, продолжил, – всё-таки не каждый день я закон нарушаю.

Саша замерла на секунду, но почти тут же вернулась к уборке.

– Так это правда, что всем девушкам нравятся плохиши? – я улыбнулся и невольно поднял брови.

Нет, – Саша перегнулась через барную стойку и медленно, с придыханием прошептала, – но всегда завораживает, если что-то не столь однозначное делает парень вроде тебя.

Пробник за 7 баксов.

Понедельник, полдень

Чтобы не вылететь из университета, нужно хотя бы изредка там появляться – депрессия депрессией, но строевая подготовка вряд ли прибавит радости в мою жизнь. Хотя сейчас я даже не в самом университете, а только в университетском дворике, где вокруг пустыря, весной расцветающего несколькими клумбами, стоят полукругом несколько деревянных скамеек с металлическими чёрными ножками.

Знаешь, мне всегда казалось, что здесь не хватает какого-нибудь памятника.

Согласен.

Рядом со мной проплыло очередное серое облачко сигаретного дыма, закрыв светлые волосы холодного бежевого цвета.

Алёна?

Да.

Наверное, ей пришлось не сладко из-за измены Дино.

Сейчас я в этом уверен, но в тот момент ни о чём не подозревал.

Мужчины не славятся наблюдательностью. А ещё ты так и не рассказал, почему называешь Алёну «Леди Лаки».

Мы познакомились ещё на первом курсе и любили посидеть во дворике. Нашим будильником было не начало следующей пары, а сигарета, которую Алёна медленно выкуривала. Вот как сейчас. После какой-то шутки, скорее милой, чем смешной, появилась студентка "Леди Лаки". И пускай Алёна уже не курит марку, название которой легло в основу той забытой шутки, прозвище всё же закрепилось.

Конечно, закрепилось – ты же настоящий мастер в придумывании названий: всегда выдаёшь сочные заголовки.

Леди Лаки смотрит куда-то вдаль, погрузившись в свои мысли. Наверное, пытается выветрить из памяти ту картину, где Юля коварно улыбается, пока Дино обследует её, ползая под одеялом.

Ну а я ни о чём не догадываюсь и просто изучаю волосы задумчивой Леди Лаки: прямые и яркие, словно лучики жемчужно-серебристого солнца. Тонкость белой сигареты, зажатой между двумя изящными пальчиками со свежим вишнёвым лаком на ногтях, слегка побледневшими от прохладного воздуха, дополнительно подчёркивала стройность их обладательницы.

Сильный порыв ветра вернул нас в реальность.

– Слушай, – Леди Лаки поправила волосы и, таинственно прищурившись, посмотрела на меня, – ты ведь остаёшься на следующую пару?

– Я не досмотрел сон, где в зоопарке вместо животных были люди, – я в притворной задумчивости почесал подбородок. – В общем, да. А что? Там же не нужно отмечаться.

Ну и сны у тебя. М-да, порой уж лучше бессонница, чем… Такое.

– А я и не к тому, – Леди Лаки громко вздохнула. – Физрук опять начинает беситься…

– Да уж, – согласился я и кивнул, – его крики разносятся по всему зданию, пугая зашедших на экскурсию салаг…

– А мне, как ты прекрасно помнишь, хватило ещё предыдущей сессии… – Леди Лаки, видимо, ждала, что я сам обо всём догадаюсь.

– В общем, тебя ждут на работе, так что?.. – но я всё равно не понимал, куда она клонит.

– Так что сможешь встретиться с человеком и забрать справку? – спросила Леди Лаки и махнула рукой, указывая куда-то в сторону. – Тут недалеко.

– Забрать?.. – я погладил невидимую бородку. – И что дать взамен?

– Деньги, лежащие в моём кармане, – Леди Лаки хлопнула по карману.

– Хочешь, – я улыбнулся исподлобья, – чтобы я сам достал их оттуда?

– Извини, милый, – Леди Лаки приложила указательный палец к моим губам, – мы ещё не на таком уровне близости.

– Дома вернёмся к этому вопросу, – сказал я и вытер рот ладонью.

– Но вообще, хорошо, что напомнил про деньги, – Леди Лаки одобрительно кивнула и продолжила. – Ну так? Выручишь?

Я прекрасно понимаю, что для многих студентов нашего факультета работа важнее занятий по физкультуре.

Как и по ещё нескольким предметам, никак не связанным с журналистикой. Хотя… В моём случае этот список ещё больше, потому что даже журналистика меня не особо мотивирует на посещение универа.

Да и сама физкультура у нас – хрень та ещё: почему-то она совсем не помогает скрывать последствия ночного (да и дневного тоже, что уж там) заедания.

В общем, и я и ты – мы оба — понимаем Алёну.

– Конечно, – тут же согласился я. – Не каждый же день удаётся совершить преступление за кого-то другого.

– Да брось ты. Покупка справки, – Леди Лаки фыркнула, – то ещё преступление.

– Дома вернёмся к этому вопросу.

– Кстати, насчёт дома, – Леди Лаки, видимо, перешла от просьбы к благодарности. – Нашёл, куда съехать?

– Да, – я выдержал интригующую паузу и продолжил, – теперь ищи меня в квартире Кирилла.

– Будет забавно узнать это недоразумение поближе, – Леди Лаки хихикнула. – Теперь с тебя все его грязные секретики!

– Я надеюсь, что ни с чем грязным не столкнусь: у нас будет одна стиралка на двоих, – я покачал головой, представив, как Кирилл швыряет в меня огромный клубок из носков и трусов.

– Ника в курсе? – спросила Леди Лаки и закурила новую сигарету.

– В курсе, – мне почему-то стало не по себе и захотелось сменить тему. – Она решила перейти на светлую сторону: перекрасится со дня на день.

– Супер! Будет в твоей жизни две блондинки, – Леди Лаки поправила волосы и, немного помолчав, вдруг встрепенулась. – Но ты ж меня ни на кого не променяешь, а?

– Ну… – протянул я, не пряча улыбку. – Она не курит, так что… Если только будет нужно выбрать, то…

– Так, я не поняла, – Алёна сразу стала серьёзной, подняла брови и несколько раз медленно помотала головой в возмущённом недоумении. – Ты, кажется, запутался, малыш. Может, курение и перестало быть безвредным в момент, когда догадались связать сигарету и рак, но оно уж точно не утратило своей сексуальности.

Леди Лаки распрямилась, выставила одну ногу слегка вперёд, приподняла пятку, чтобы напрячь икры, обтекаемые тонкими джинсами, зауженными к низу. Наклонила голову, от волос начал исходить нежный запах шампуня с ароматом персика. Сигарета накалилась. Яркий огонёк с её кончика отразился в расширившихся зрачках насыщенного зелёного цвета. Дым поднялся на уровень глаз и повис в воздухе. Указательный и средний палец медленно прошли сквозь туман и вытянули сигарету изо рта. Округлённые ярко-красные губы раскрылись, выпустив серое колечко.

Глаза немного слезятся, нос жадно втягивает аромат вишни. Сладкая отрава просачивается в лёгкие… Я закашлял.

– Вот ни разу это не красиво, – ко мне вернулась прежняя уверенность, и я отмахнул от себя дым, – ни разу.

– Да ты уже был почти моим, – Леди Лаки снова затянулась, —признай это.

– Не бывает почти беременных, – заметил я, подняв указательный палец. – И сколько стоит нынче справка?

– Четыреста пятьдесят рублей, – Алёна вспомнила про деньги и сунула руку в карман.

– Другими словами, четыреста пятьдесят рублей или шесть месяцев из жизни, – подсчитал я на кончиках пальцев. – Какой-то странный обменный курс.