Текст книги "Любовь зла 2.0"

Автор книги: Юрий Монарха

Истмат

БАЗИС И НАДСТРОЙКА

Я вычитал у Энгельса,

Я разузнал у Маркса…

На коммунальной кухне

Не расцветают чувства,

И соловьи от басен

Невесело поют …

Да процветает базис!

Надстройки подождут!

Борис Слуцкий

 
Я сдал истмат на тройку,
Но не стыжусь её.
Поэты – лишь надстройка
Над общим бытиём.
Я горд, что есть «творительно»
В оценке «удовле…» –
Легко и убедительно,
Как киль на корабле.
Есть базис: чтобы кушать,
Жаркое ставят в печь.
Надстройка лечит души,
Чтоб от тоски не слечь.
Но если не позавтракал,
И пропустил обед,
То даже и с припарками
В стихах напишешь бред.
 
 
На кухне коммунальной
Не строят коммунизм.
Здесь страшен борщ скандальный,
Котлет оппортунизм.
А у соседей если
Либидо в стенку бьёт,
Тут не напишешь песню,
И басню не споёшь.
Порой бывает хуже,
Коль самому припрёт –
Без ласки даже ужин
Певцу не лезет в рот.
В стихах помянул всуе
Я Маркса с бытиём.
Сознанье формируют
У всех нас быт и ё…
 

Татушки

с нар сползают фраера,

на спине Иосиф Бродский

напортачен у бугра…

Профиль Слуцкого наколот

на седеющей груди!

Борис Рыжий

 
Я не смог найти ответа.
Что случилось на Земле (?) –
носят профили поэтов
нынче зэки на себе.
 
 
Нет, чтоб образ девы броский,
или ангел на коне.
Надо же – наколот Бродский
у бандита на спине!
 
 
На руке барыги – Пушкин.
На ноге воришки – Блок.
Гафта видел на макушке –
лучше выдумать не мог!
 
 
На плече стихи из песни
и Высоцкого оскал,
а на самом скрытом месте
даже Слуцкого видал.
 
 
Написал я мало книжек,
часто водкой был контужен,
но обидно то, что Рыжий
даже на хер им не нужен.
 

День и ночь

Выходит день и говорит ку-ку.

И много раз – ку-ку ку-ку ку-ку…

Выходит ночь и говорит – алле!

Ника Алифанова

 
Выходит день и говорит ку-ку.
Не объяснить проблему дураку,
Откуда взялось то ку-ку, ку-ку, ку-ку.
Тем, кто умён, я ставлю многоточье…
А за окном – работник на метле,
Что вдохновляет вдруг, но без Nestle
Не рассказать в стихах моих нетле…
С чего вдруг нету этих ку-ку ночью.
 
 
Выходит стих и говорит про всё.
Про всё, что осень в голову несёт.
Но тупит комп, как молодой осёл.
Уперся в рифму, и порвались жилы.
И слов случайных тучные стада,
Как в половодье талая вода,
Накрыли всё собою. И тогда
Закат привозит на подводе вилы.
 
 
Выходит ночь и говорит – алле!
И в тишину врывается балет.
И неспокойна груша на столе.
И ночь дрожит искусанной подушкой.
Старушки утром говорят: «Ага!
Кому-то вновь наставили рога,
И тьму евро́ потратив на торгах,
Сосед француз купил часы с кукушкой».
 

Сублимация

А когда, отслужив, воротился домой,

Безнадёжно себя ощутил

Человеком, которого смыло за борт:

Знаешь, Тайка встречалась с другим!…

В трудный час, когда ветер полощет зарю

В темных струях нагретых озёр,

Птичьи гнёзда ищу, раздвигая ивняк.

Сам не знаю, зачем их ищу.

Николай Рубцов

 
Всякий раз, как поэту изменит жена
В томной неге нагретых озёр,
Он не бьёт, не кричит, а уходит в ивняк,
Ищет гнёзда пернатых сестёр.
 
 
Он поэт и певец, и ему нет родней
Этих пташек, поющих в ветвях.
Почему же тогда, как последний злодей,
Он за гнёздами лезет в ивняк?
 
 
Что он топчет в кустах, что он хочет найти? –
Этой тайны не знает никто.
Птицы верят – поэту не выдержать штиль,
И приветливо машут хвостом.
 
 
А как он подойдёт, те уходят в полёт,
Над поэтом беспечно парят –
В гнёздах он лишь особые яйца берёт,
Чтобы не было в них кукушат.
 

Другим наука

время двоится…

время повернуто в оба конца

тонко в нии нагадала наука

Алексей Цветков

 
хрупок как пробка небесный картон
лучших веков отпылала зарница
где-то в штанах шоколадный батон
чик и двоится
 
 
слева направо вперёд и назад
вольницу рифм сытым взглядом окинем
а запятые проставить нельзя
мы не такие
 
 
нам без свободы уж лучше на кол
точки тире искажают постройку
буквы заглавные вносят раскол
всех на помойку
 
 
окна зажгли позывные огни
тучи на небе посланники ночи
кто это с нами не видно ни зги
милости просим
 
 
время свои совместило концы
вихри враждебные дуют обратно
не разглядели в нии мудрецы
трупные пятна
 
 
лица повёрнуты в оба конца
страх отступил но за пазухой мука
вот промелькнул озорник без лица
стынем без звука
 
 
кто мы такие куда нас ведут
есть пара шут но затасканы стропы
не упустить бы последний редут
жизненный опыт
 
 
ноги в охапку и с ветром в кусты
так ли надёжны тылы боевые
зря наедались в святые посты
мы ж не чужие
 
 
надо успеть добежать до челна
ужас сковал утомлённые очи
крикнет на нас перевозчик чё над
и захохочет
 

Двое

Не так давно нас было двое,

Мы всё делили пополам.

Но он не вышел из запоя,

Он навсегда остался там.

Константин Арбенин

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя.

Владимир Высоцкий

 
Почему всё не так? Вроде всё как всегда:
Вслед за первым подали второе,
Тот же стол, та же скатерть, и та же еда,
Лишь не вышел мой друг из запоя.
 
 
Как я Клаву любил! Часто в гости ходил.
Вдруг заметил я – нас было двое.
Тот засранец подруг у друзей уводил,
Только выйти не смог из запоя.
 
 
Парня в горы я брал, подводил под обвал –
Вот такая была паранойя.
Он в палатке туристской храпел как амбал,
А вчера мрачно сгинул в запое.
 
 
Над стихами моими обидно зевал,
Он другой пробирался тропою,
Он отрыжкой своею разил наповал,
Но пробиться не смог из запоя.
 
 
Он всегда мухлевал, заметая следы,
А с друзьями делился бедою.
Как он гордо сухим выходил из воды!
Но вот выйти не смог из запоя.
 
 
И уже не понять, кто же прав был из нас.
Он наколкой гордился другою.
Надо было ему соглашаться на квас –
Может, вышел бы он из запоя.
 
 
Всё теперь одному и любовь и беда,
И застольные песни блатные.
В телевизоре – цирк и одна бермунда.
Даже клоуны все голубые.
 
 
Наши клоуны нас не оставят в беде,
Кружат чайками за чаевыми.
Отражаемся в горе мы все как в воде
И не мёртвыми, и не живыми.
 
 
Нынче вырвалась, будто из плена, жена,
По привычке окликнул её я:
– Зин, оставь покурить! – А в ответ – Иди на… .
Лучше б я оставался в запое.
 

Карандаш

Мой дух скудеет. Осталось тело лишь,

Но за него и гроша не дашь.

Теперь я понял, что ты делаешь:

Ты делаешь карандаш…

Он дико смотрится в роще,

На сквозняке, в сосняке,

Зато его проще

Держать в руке…

Дмитрий Быков

 
Душа немела, а тело смелое
Спиною думало: дашь – не дашь?
Сама не знала, что ты делала,
Но ты сделала карандаш.
 
 
Смешная сказка: из грязи – в князи.
Поэт в стихах неприлично гол –
Ты отсекла все старые связи,
Но оставила ствол.
 
 
И из него, как из подземелья,
Рвался сквозняк бытия,
Когда ты маялась от безделья
В юбочке без белья.
 
 
Тот карандаш нужен всем поэтам,
Херню слагающим ради славы,
И тем другим, кто уже с приветом
От Окуджавы.
 
 
Эти – слева, а те – там справа.
Слева – забвенье, а справа – успех.
Я карандаш свой, как мост-переправу,
Клал и на этих, и на тех.
 
 
Клал находчиво и умело,
Отдыхая от важных дел.
Поэт ощущает своё тело
Лишь в присутствии прочих тел.
 
 
Считают, поэт это – род сухофрукта,
Ужатый вес и объём.
Это – ускоренная прокрутка
Мыслей, не знавших поэта живьём.
 
 
Я без тебя – Бельмондо на носилках,
Глупо просравший любимую роль.
Как же нужна мне твоя точилка!
Даже больше, чем алкоголь.
 
 
И, когда ты сбежала гордо,
Свой карандаш, словно даму Шекспирову,
Я брал за горло
И репетировал.
 
 
Не всегда очевидны у гениев
Аллегории трепетных струн.
«Карандаш» это – вдохновение,
А «точилка» – твой острый ум!
 
 
Прошу фрейдистов не возбуждаться
И зря не махать руками.
В курганах книг, как в кустах акаций,
Глупо мериться карандашами¹1
  Во времена Шекспира перо и карандаш были распространёнными названиями для мужского члена: pen, pencil, penis. Примечателен перевод XVI сонета Шекспира от Либермана: «Моё перо и карандаш природы стоят напрасно»


[Закрыть].
 

Вожделение

Всю ночь рыдал холодный дождь,

А я с вождём протанцевала.

И до рассвета всё сбылось,

О чём шаманка предсказала.

Марисса Бель

 
Не помогал холодный дождь
Ночной мольбе ко сну о ласке,
И вспомнился мне перуанский вождь
С пером во лбу и весь в раскраске.
 
 
Перу не хуже многих стран,
Где я туристкой отдыхала.
Там мне немыслимый роман
С вождём шаманка предсказала.
 
 
– С таким уродцем? Никогда!
Не буду даже из-под палки.
Не верю в это. Ерунда! –
Смеялась я над той гадалкой.
 
 
Мой смех сквозь слёзы вмиг прошёл
Когда немыслимо скользящим
Вождь, пританцовывая, подошёл
С вином в руке и жаждой страсти.
 
 
А вдруг, и вправду? Вдруг – судьба?
Мне пела флейта песнь о счастье,
Напиток выпила до дна
И оказалась в его власти.
 
 
Против природы не попрёшь,
Дрожала я и вся светилась.
Где нас застал холодный дождь,
Всё предсказание свершилось.
 
 
Но правду некто мне открыл:
Роман закончится обманкой.
Вождь этот сделку заключил
С охочей до деньжат шаманкой.
 
 
Теперь всегда холодный дождь
Напоминает мне о ласке,
В которой есть и дрожь и ложь,
И, вся в слезах, я сплю в раскраске.
 

Головоломка с головомойкой

Голова, ты нынче – дура.

Я не дам тебе за это

Ни Тибулла,

Ни Катулла…

Переваривай газету!

Анатолий Брагин

 
Сел стихи писать на стул я,
Но не смог найти сюжета.
Голова, пишу, ты – дура,
Да ещё чуть-чуть с приветом.
 
 
Я тебе скормил Катулла,
Вслух проглочен был Овидий.
Отчего ж у трубадура
Несварение извилин?
 
 
Ела быстро, торопилась.
Нынче так не могут стряпать.
Может, где-то зацепился
И застрял кусок из Сапфо?
 
 
Всласть вчера пила Алкея,
Утром Алкмана алкала.
Видно, с книжного похмелья
Шевелишь мозгой устало.
 
 
Голова вдруг отвечает:
«Зря изводишь, друг, чернила.
Мне хана, ведь я случайно
Съела то, что сочинила».
 

Чемоданное

Мужчина без получки,

что чемодан без ручки

Людмила Самохина

 
Хотелось мне получше
мужчину, чтоб с получкой
без ежедневной взбучки
в квартиру радость нёс.
Чтоб делал всё по дому,
не ревновал к былому.
Чтоб мне, а не другому,
служил как верный пёс.
 
 
Но вышло всё иначе,
нет ни дворца, ни дачи.
Муж – рыцарь без удачи,
несносный чемодан!
Он даже не начальник,
а ходит без печали.
К щеке моей причалит
и сразу – на диван.
 
 
В жару и в лютый холод
он верен лишь футболу.
И тут хоть выйди голой
он глаз не оторвёт.
От телека, конечно!
Весёлый и беспечный,
как будто жить нам вечно.
Всё лыбится и ржёт!
 
 
Хотела бить фанфары,
но папа взвыл гагарой,
назвал нас редкой парой:
– Не надо никого
с зарплатою получше.
Ведь счастье не в получке.
Он – чемодан без ручки,
ты – ручка без него.
 

Чревобубнизм

Стоишь и чувствуешь, как кровь бубнит в бреду

Про желчь пустырника, про лимфу молочая.

Откуда синтаксис заимствован? Ах да:

«Про ум Молчалина, про душу Скалозуба» .

Александр Кушнер

 
Не всем понятен и, порой, смешон
Язык крови, утробных соков, лимфы.
А мне мой мил и дорог. Он –
Подсказчик рифм и личных биоритмов.