Текст книги "Нейрорыцарь"

Автор книги: Юрий Окольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Юрий Окольнов
Нейрорыцарь

Часть 1

0.Пролог.Turadjan

За несколько месяцев до основных событий

Кажется странным, что у жителей развитых стран ад находится в жгучем пекле. Вроде бы, для людей, переживающих ледяную зиму и сжигающих природу, чтобы согреться, жара и солнце должны ощущаться благом. Недаром вот, у скандинавов ад – это холодный, туманный, ледяной мир, то есть просто их привычная среда обитания.

Однако, если вспомнить, откуда пришло христианство, то всё становится на свои места. Оно родилось в мире пустынь. Там, где солнце не греет, а сжигает. Иудейская геенна огненная – это ведь та же пустыня, а в пустыне заблудший обречен страдать каждую секунду своего краткого бытия.

Ну а рай для живущих здесь народов – место прохладное, где можно в теньке отдыхать рядом с водой и зеленью. Вот и бьются эти люди за маленькие клочки рая между обширными адскими пустошами…

Их северные соседи раньше включались в битву, а теперь просто приезжают сюда на отдых, поймать немножко солнца. Или же приезжают по работе, прячась в прохладных офисах. Но, вне зависимости от чистоты их помыслов, им всем однажды становится слишком жарко.

Может быть, это и есть огненный меч ангела, охраняющего рай?

Иван поднял визор шлема и вытер лицо от пота. Впрочем, стало еще хуже, так как ветер швырнул в лицо пригоршню песка, сразу мерзко заскрипевшего на зубах.

– Нейтрид оверсан[1]1
  Нейтрид оверсан – литературное ругательство из 70-ых. Оммаж старой доброй фантастике.


[Закрыть]! – выругался он и развернулся в воздухе в другую сторону, чтобы сплюнуть по ветру.

Вообще, Иван должен был встречать колонну беженцев внутри КПП, у экранов сенсорного массива. Но он решил выйти и осмотреться, чтобы его дар впитал картину снаружи.

Вот и впитал. Аж на зубах скрипит картина.

Но он мужественно обернулся обратно навстречу ветру, хоть и опустив визор. И не спускался в тенёк, пока не осмотрелся по кругу.

А потом приземлил экзоскелет и пошел обратно в КПП.

Часовые в скафандрах на входе оглядели его, но рфид[2]2
  Рфид, RFID – способ удаленной идентификации устройства. Это как паспорт с антенной – не надо вынимать из кармана, и проверяющий сканирует его с помощью другой антенны издали.


[Закрыть]-отклик чипа не изменился за прошедшие пять минут (удивительно, да?), так что они не стали требовать дополнительной аутентификации.

Синтбетонные стены, укрепленные карбометаллом, встретили его некоторой прохладой. Он снял шлем и сложил пилоны турбин экзоскелета за спиной. Но не стал раздеваться. Чертов протокол безопасности.

– А я предлагала остаться внутри! – как бы невзначай проговорил звонкий девичий голос у него в ушах.

Так и представилось, что она полирует ногти и просто говорит сама с собой.

– Мне было недостаточно сенсорных данных, хотелось осмотреться снаружи.

– Мне голову напекло!

– А ты тоже выходи и подыши.

– Ха. Ха. Ха. Дерни за веревочку, дверка под ушком откроется, я и выйду.

– Ладно, Цири, отставить юмор. Переходи в рабочий режим. Нужна максимальная эффективность!

– Есть сэр, да сэр! – и голос стал металлическим и безэмоциональным.

Иван зашел внутрь. Здесь обитали с десяток военных в легких боевых костюмах и средних экзоскелетах – офицеры, связисты, охрана. Офицеры смотрели на экраны и тихо переговаривались. Двое связистов неподвижно сидели в походных вирткреслах с нейровизорами на головах.

– Вы достаточно покурили, Иван? Колонна рядом, нужно полностью сфокусироваться. – спросил его старший, со значком капитана на плече.

– Да, капитан. – просто кивнул Иван, не став объяснять детали.

Он встал сбоку от экранов, положил пальцы на контактную консоль и закрыл глаза.

– Цири, подключай меня к сенсорам. – прошептал он.

В его глазах мелькнули всполохи огня и он увидел всю картину целиком. Пять настенных камер, два дрона разведки, спутниковый поток и данные сканеров в воротах – всё это сейчас вещало в разум Ивана, складываясь в общую картину. На этот бурный поток накладывался и тот образ, что он впитал наверху вместе с песком и ветром.

А еще добавлялся тот хаос, что стремительными ручейками несся в радиоэфире между нейрочипами и внешними системами, другие радиопередачи, переговоры и всё, всё, всё. И даже будучи зашифрованными – все эти потоки создавали цифровую картину, в которой можно было разглядеть порядок, если знать способ.

Лицо Ивана расслабилось, на губах появился намек на “улыбку Будды”.

Возможно, Джоконда тоже обладала подобным даром и нейрочипом в голове. А может, она просто была Буддой. Или просто познала смысл жизни, общаясь с Леонардо.

Жаль, что не появилось пока художников, желающих запечатлеть Ивана.

Но он не думал и не грустил об этом, а просто впитывал всю доступную вселенную. И на текущий момент – Иван не ощущал ничего угрожающего или хотя бы странного. Но он не торопился, спокойно медитировал и продолжал плыть в потоке информации, наблюдая за многомерной картиной.

На экранах за ворота проехал роскошный квад-внедорожник. Из него вышли двое арабов в белых робах и зашли в КПП.

– Добрый день, господа!

– Принц Фаид, приветствую вас! – капитан козырнул. Все присутствующие вытянулись во фрунт. Почти все.

В КПП вошел невысокий араб в белоснежной робе и белом же наголовном платке, удерживаемом толстым кольцевым шнуром черного цвета. У дверей остался его крупный телохранитель, одетый так же, за парой мелких исключений – у хозяина были золотые зубы и золотые часы, дорогие ботинки Ауберчи, солнечные очки Бентли… В общем, мелочи.

Впрочем, главным различием являлось потертое серое лицо телохранителя. Оно было плоским, металлическим, с сенсорным массивом в центре, защищенным толстым полупрозрачным стеклопластом.

Телохранитель был типовым охранным роботом.

Его оружие было снято с пилонов и сдано часовым на входе, но боевой робот всё равно кажется обывателю опасным. Если, конечно, забыть о законах роботехники. А также о том, что все роботы, которые страны ООН поставляли своим неразвитым соседям, содержали дополнительные блоки контроля и ограничений от нарушения условий поставки.

То есть, робот был безопасен для военных ООН, и они это знали, поэтому и не напрягались.

– Принц, официальная делегация поприветствует вас чуть дальше, когда вы прибудете в буферную зону. Здесь мы всё ещё находимся на территории, слишком опасной для политиков.

“Но, к сожалению, недостаточно опасной для аналитиков” – в очередной раз попенял начальству Иван. Мысленно.

– Меня это устраивает. Главное – чтобы колонна моих подданных безопасно добралась до буферной зоны. Я опасаюсь нападения моих врагов, этих подлых милитаристов, этих грязных террористов, этих…

Принц набрал воздуха для продолжения и капитан вежливо вклинился в паузу.

– Не волнуйтесь, принц! КПП надежно укреплен и хорошо вооружен. У нас здесь звено экзоскелетов, пулеметные башни и даже танк. Пусть ваши враги приезжают на своих пикапах, ха-ха! Также мы контролируем ситуацию со спутников и дронов. Нам даже прислали особого специалиста-аналитика для… Хмм… Анализов, – в голосе капитана появилось сомнение и недоверие, но он спрятал их за профессионально ровным голосом: – Вот, это Иван, знакомьтесь. Хотя нет, он же сейчас в вирте… Хм, без нейрошлема… И не слышит нас.

– Не орите в него, оно глухое, – неслышимо пробормотал Иван, наблюдавший и за этой беседой через внутреннюю камеру. И своими полуприкрытыми глазами и ушами.

– Не будем отвлекать вашего специалиста! Я хочу, чтобы он был максимально сфокусирован на наблюдении. Сейчас критический момент. Прошу, работайте, я не хочу отвлекать вас. – принц, вначале недовольно посмотревший на специалиста, игнорирующего монаршую особу, теперь разглядывал его с интересом покупателя на рынке коней.

– Да. Наши бойцы уже в состоянии максимальной боеготовности! Любые действия противника будут пресечены.

Принц, конечно же, остался в КПП, наблюдая за происходящим на экранах.

Иван же продолжал наблюдать и воспринимать всю картину целиком. И кое-что ему уже не понравилось.

Вообще, беженцы шли разнородной толпой. Пешие, на повозках с лошадьми, на автомашинах, автобусах и велосипедах.

Сейчас к воротам КПП почти подъехали несколько разнотипных машин, перемежаемых пешеходами. Автомобили еще не вошли в зону действия детального сканера структуры, но предварительный спектральный скан не выявил следов взрывчатки.

Дальше опять шла толпа пешеходов и повозок.

Вдалеке, дальше за ними, показалась вереница автобусов, забитых людьми. Люди сидели на крышах и цеплялись за окна и подножки.

Подсознание подсказывало Ивану, что группа машин впереди и автобусов позади связаны, потому что двигаются слишком синхронно, немного отдельно от общего потока. А ещё идёт некий зашифрованный радиообмен между несколькими источниками, опять же синхронизированный с движением этих двух групп объектов.

В глубине разума зазвенел тревожный колокольчик.

– Немедленно остановите эти машины вблизи! И потом те автобусы! – Иван громко и резко скомандовал, не открывая глаза.

– Что-то конкретное? – быстро спросил его капитан, одновременно включая связь с воротами.

– Нет, но они выглядят значительно опаснее остальных. – Иван попытался упростить и перевести свои ощущения на привычный военным язык оценок и суждений.

– Закрыть ворота! Пулеметы – прицел на ближайшие автомашины! Выдвинуть тяжелые скафы для их проверки!

Но сонная до этого ситуация вдруг стремительно понеслась вскачь.

Как только ворота стали закрываться, а стволы пулеметов на башнях склонились к машинам, их пассажиры, не дожидаясь раскрытия, нанесли свой удар первыми.

Сверкнули вспышки, ударили молнии и половина электроники на КПП вырубилась.

– Чёрт, это электромагнитный импульс! Мы потеряли внешние сенсоры!

Экраны погасли, но пара снова загорелась, перезагрузившись. На экранах осталась картинка с развед-дронов, и она была пугающей.

С крыш автобусов взлетали белые птицы.

Штаб наполнился резкими, напряженными голосами.

– Дроны! Это же дроны-бомберы!

– Автоматика башенных пулеметов не отвечает!

– Срочно людей на пулеметы, сбивайте их вручную!

– Господи, там же под ними люди, бомбы будут падать вниз!

Иван открыл глаза и бросился наружу из бункера, натягивая шлем.

– Откройте ворота, пропустите моих людей! – закричал принц.

– Закройте ворота, включите инфразвук, распугайте людей в стороны! – гаркнул капитан и осекся, услышав принца. Чёрт, он обязан выполнять протоколы, но сейчас каждое решение и действие – это политика… Незримые, но тяжеловесные договоренности и выгоды больших шишек, легко ломающие жизнь простых исполнителей. И простых людей.

– Ваше высочество, если открыть ворота, начнется паника и столпотворение, будет давка! Жертвы!

– Если их не впустить, их покосят бомбы и пули в открытом поле!

– Но дроны как раз нацелены на КПП! – доказывал капитан.

– Ну так сбивайте их, это же ваша работа! – воскликнул принц.

“Я же вам за нее плачу” – чуть не добавил он, но вовремя прикусил язык.

– Где ваш аналитик, почему он не предлагает варианты? Почему он сбежал? – по привычке он “нашел недоработку у подчиненных”.

Капитан принял трудное решение. Он понимал, что будет крайним в любом случае, но решил поступить так, как подсказал опыт. И сердце. И так, как приказал принц, который всё ещё нёс официальную ответственность за людей – до перехода границы.

И этот приказ зафиксирован пока еще работающей внутренней камерой.

– Открывайте ворота, впускайте людей! Сбивать дроны на взлете! Сбивать остальные дроны над безлюдными местами!

Легко сказать…

Баллистический ИИ сдох во время ЭМИ. Пулеметы сейчас управлялись людьми.

И лишь у одного из них был свой ИИ в помощь. Который, к сожалению, не успел рассчитать и предложить оптимальные стратегии для этой ситуации. И не успел заранее просчитать её возникновение.

Но он хотя бы помогал целиться.

Иван предъявил свои полномочия и выбил себе один пулемет.

Он расстреливал подлетающие дроны, подбивая им крылья в точках, указанных его нейропроцессором. Тот рассчитывал траектории и упреждение, оставалось только наводить прицел и жать гашетку.

Вот Иван подрезал очередью левое крыло бомбера, и тот резко подал вправо, теряя управляемость, унося смертоносный груз в пустыню. Вот он подловил дрона, ушедшего чуть в сторону, но возвращающегося к основной группе, и разбил держатели бомбы, чтобы та упала в стороне от людей. Вот он стреляет ещё и ещё, сфокусированный только на своих целях, изо всех сил стараясь игнорировать крики людей. Но его натренированный дар продолжал услужливо впитывать всё происходящее…

Сбитые другими пулеметами дроны падали куда угодно, роняя свой смертоносный груз на песок, асфальт и людей. А подбитые Иваном сходили с курса и по широким дугам уходили в стороны, взрываясь на пустых барханах.

Иван сделал всё, что смог.

Цири сделала всё, что смогла.

Многие спаслись в тот день.

Но не все.

…

– Иван, мы получили значительный негативный отклик по итогам этого инцидента. – спокойным, чуть расстроенным голосом озвучила женщина, сидящая напротив.

– Вашим заданием было слежение и наблюдение за ситуацией, чтобы заранее просчитать и предотвратить атаку. В случае атаки вы должны были просчитать и предложить оптимальную стратегию действий военным коллегам. – добавил невозмутимый мужчина, сидящий рядом.

– Я не полевой специалист. Я аналитик… Я сделал всё, что смог, что казалось верным… Эмоции… – попытался объяснить Иван и замолк. Ему было плохо и без унижений у начальства.

Но он попытался ещё раз объяснить всю проблему с начала.

– Там же была толпа военных с оружием и мощными сканерами. Они обучены и оснащены, а я…

– Иван, вы же сами знаете – сканеры могут поймать не всё. Как раз в этой ситуации ваш талант сработал быстрее сканеров. Но – недостаточно быстро.

– Иван, у нас есть подозрения, что ваш устаревающий нейрочип подвел вас в этой ситуации.

Иван дернулся и посмотрел на неё широко раскрывшимися глазами. Это было неожиданно. Он открыл рот и снова закрыл. Нейтрид оверсан! Может ли это быть правдой?

– Тогда…Вам стоило сразу отправить в Тюраджан не меня, а Батогова. – пробормотал он, опустив голову и обхватив виски ладонями.

– Спасибо за совет, но кадровые решения мы принимаем сами, – безэмоционально ответил мужчина. – У Батогова свои нюансы, у вас свои, и мы учитываем их все.

– Мы понимаем, что вы пережили сильный стресс и не хотим на вас давить. – успокаивающе, с ноткой заботы произнесла женщина.

– Тем более, что для прессы и общественности ситуация представлена в выгодном ключе, как успешнейшая операция в сложных условиях, – добавил мужчина.

– Тем более, что во многом так и есть, – добавила женщина, глянув на со-начальника с улыбкой.

– Иван, вы и ваш ЛИИ отлично отработали стрельбу, вы спасли множество жизней.

– Но если бы вы просчитали ситуацию быстрее, вы могли бы полностью избежать стрельбы. Вообще избежать. КПП не был бы выведен из строя и отработал бы ситуацию штатно, без вашего геройства.

– Поэтому мы считаем, что вам нужно задуматься об апгрейде нейрочипа и встроенного в него ЛИИ.

– Полностью заменить? Я не могу… Это невозможно! – Ивану показалось, что его сердце пропустило такт, и он не может вздохнуть. Он вцепился в подлокотники кресла и попытался дышать медленно и размеренно.

– Иван, не волнуйтесь, мы не требуем от вас сегодня же расстаться с Цири. Всё хорошо! – наклонилась к нему женщина, успокаивающе подняв руки.

– Сходите к технарям датацентра. Сделайте оптимизацию, дефрагментацию, клининг, в общем, всё, что вы, айтишники, обычно делаете со своими мозгами.

– И не торопясь обдумывайте возможность апгрейда.

– Кстати, принц Фаид передавал вам лично благодарность за сигнал об атаке и за все сбитые дроны. – с улыбкой сказала женщина, решив подсластить пилюлю.

– Да, вначале он подал на вас лично жалобу. Но, когда ему продемонстрировали видеоразбор, сделанный с указанием, какие дроны подбили именно вы, то он невероятно впечатлился и даже спрашивал, можно ли взять вас на работу, когда вас уволят.

– Но мы его заверили, что это случится нескоро, а точнее – никогда!

Со-начальники в тон засмеялись.

– Он считает, что ваш талант – полная радуга[3]3
  Просто радуга – полная радуга – невероятная крутизна. Разговорное выражение, пошедшее от радужного флага.


[Закрыть]!

– Иван, вы молодец, но подумайте о том, что мы сказали, хорошо? Жизни людей зависят от вас!

– Да. Отдыхайте, Иван, и не забывайте про месячный курс у нейропсихолога, обязательный после ПТСР[4]4
  ПТСР PTSD: пост-травматическое стрессовое расстройство


[Закрыть].

– На сегодня вы свободны!

– Хорошего дня!

– До свиданья, – пробормотал Иван и отключился от вирт-дебрифа.

1.Утро.FightOrFlight.

Несколько месяцев спустя

Иван проснулся рано утром, когда в комнате лишь начало светлеть. Звезды уже начали таять на густо-синем небе. Лишь Венера была хорошо заметна у горизонта. Богиня любви, красоты и удовольствий. Звезда пьяниц и влюбленных… Она, как всегда, смеялась над солнцем, не желая уступать место новому дню.

Впрочем, Венера – не звезда, а планета, потому и живет по другим законам.

Иван сонно улыбнулся тому, как аналитический мозг просыпается, а потом рассекает и препарирует расслабленный романтический настрой.

Поднявшись, он потянулся, ощущая, как щелкает позвоночник. Сделал несколько наклонов туловища и шеи. Покрутил руками и ногами, всё интенсивней и быстрее, по разным траекториям, пока мышцы не устали.

Потом озвучил чуть хриплый приказ:

– Цири, сделай мне обычный завтрак и кофе!

– Приступаю! – ответил приятный девичий голос.

А Иван пока зашел в душ и скомандовал:

– Цири, включить душ в моем утреннем режиме!

Поднял руки, и раскрыл рот пошире.

Душевая кабинка наполнилась теплой водяной взвесью с легким цитрусовым ароматом. Иван ощутил, как рот наполнился приятной свежестью. Сплюнул.

Взвесь стала прохладной, тело взбодрилось.

Потом горячей. Холодной. Снова горячей. Теперь ледяной. Снова горячей…

Иван ощутил древнее, в генах зашитое удовольствие от тепла, которое можно поймать, только замерзнув вначале.

Потом взвесь рассеялась, а кабинка наполнилась вихрями теплого воздуха.

Иван быстро высох и вышел из душа. Кожа дышала свежестью и бодростью.

Он иногда вспоминал рассказы старожилов, что во времена их молодости душ означал мытье струями воды. Литры, десятки литров обрушивались на каждого человека, улетая мимо него в мусорную трубу. Невероятный расход природных ресурсов!

Неудивительно, что потомкам этих растратчиков приходится дышать впроголодь и всячески оптимизировать использование природных ресурсов.

Натянув дышащие серебристые микросетчатые шорты, Иван зашел в столовый закуток. Завтрак уже ждал его в миникухне. Иван подхватил тарелку с яичницей и беконом, чашку кофе и пошел на инт-балкон. То бишь – к большому окну. По команде оно открылось, впуская ветер и крики птиц.

Ранним утром приятно посидеть на теплом солнышке, наслаждаясь зрелищем облаков, раскрашенных встающим солнцем. Даже небоскребы вокруг не мешают, а наоборот – отражают и преломляют сверкающие небеса, заливая свои окна золотом и медью.

Красочная картинка на несколько секунд потемнела – очевидно, утренний летун-мажор получил беспроводную зарядку на лету. Транспортная сеть допускала подобные случаи в утренние часы с разреженным трафиком, но высокоинтенсивный мазерный луч мог испортить зрителю загар, настроение и сетчатку, так что соответствующие окна на траектории луча автоматически поляризовались.

Когда вид в окна вновь проявился, Иван кинул взгляд вниз. Летуна не было видно – значит, скорее всего, парит внизу, около нашего дома. А луч отразился от окон напротив. И верно – глаз успел поймать гаснущий зеркальный прямоугольник окна десятью этажами ниже в доме напротив, а в отражении мелькнула белая птица с четырьмя крыльями, крутящая виражи в воздухе.

У Ивана мелькнула озорная мысль вылить кофе вниз, но он сдержался. Летун в своем праве, подобные ситуации прописаны в условиях сдачи жилья. Днем таких ситуаций может стать даже больше. Да и вообще, можно было снимать квартиру подешевле внутри здания, и довольствоваться окном-экраном.

Ну или удачно жениться в семью Мажоритариев, и любоваться восходами и закатами с личного острова. Или с борта семейной орбитальной станции. А что, говорят, случаются такие браки… Понятно, что власть предержащие всегда стремились выгодно пристраивать потомков, связывая семьи взаимными интересами. Но такой подход давно показал свою ущербность. Инбридинг плохо сказывается на качестве генов малой популяции. И даже невероятные ресурсы Мажоритариев пока не позволяют надежно и предсказуемо играть с генами. Да и зачем постоянно заниматься этим, когда намного проще в очередной раз воспользоваться предсказанием Матери и подобрать своему потомку удачную пару? Она подберет партнера с точностью, далеко превосходящей слепую любовь. А еще – Мать учтет психопортрет, что особенно важно для Мажоритариев, желающих держать под контролем максимум возможного…

Впрочем, Ивану вариант с подобным браком сейчас не светил. Во-первых, они не предлагают. А во-вторых – никто ничего не предлагает. Кроме виртсекса уже пару лет отношений и не было никаких.

Вообще, эта ситуация была довольно типичной. Значительная часть популяции в развитых странах как раз и проводила основную часть жизни в вирте. Заводить реал-отношения с дамами в неразвитых странах было бы тем более неудобно. Многие красавицы и умницы оттуда были бы счастливы обрести новую развитую родину. Но на вьезд были жесткие ограничения, связанные с полезностью иммигранта для новой альма-матер. А то ведь приедет человек – и вместо общественно полезной работы будет в вирте зависать годами за счет госбюджета…

В итоге – найти партнершу для виртсекса было намного проще.

И найти партнера по интересам для взаимного общения тоже было несложно. У Ивана было немало виртдрузей.

Однако иногда хотелось живого человеческого тепла. Хотелось реальных эмоций и страстей. Взрослая жизнь слишком углубилась в наезженную колею и дни пробегали один за другим в калейдоскопе почти неизменных кадров. Как в старом дискретном кино – вроде бы картинка движется, но если смотреть на отдельные кадры – они почти одинаковы.

Впрочем, иногда у Ивана случались командировки, из которых наезженная колея выглядела мечтой. Но после таких командировок опять же необходимо побыть рядом с кем-то, кто тебя поддержит. Именно за этим он возвращался в домашний уют и в дружественный комфорт вирта. Но хотелось живых отношений, в которые можно вернуться и нырнуть, забыв о жестоком мире.

В общем, как написано в древней книге – “нехорошо быть человеку одному”. И в рутине, и в пучине – везде не хватает надежного плеча.

А ещё, когда ты один – воспоминания начинают прорываться сквозь блокаду.

Допив кофе, Иван решил, что ему нужно встряхнуться и развлечься по пути на работу.

– Цири! Сигналь домовому, пусть выводит мой коптер на стоянку. И кстати… Разгон!

Иван скривил лицо особым образом. Это служило сигналом-якорем для включения режима разгона нейрочипа[5]5
  Нейрочип, нейропроцессор – микрокомпьютер, работающий с мозгом. Напрямую через нервы, или через кожу и электромагнитные поля. Дешевый китайский вариант – очки, хотя по сути это уже не нейрочип, а нейровизор. Но люди путаются, показушничают и валят все в одну кучу.


[Закрыть] (также известного как оверклок). То есть, проще говоря, нейропроцессор ускорялся сверх штатного режима, подобно бегуну, который на финишной прямой ускоряется и стремится отдать все силы. Неважно, что после этого бегун устанет, потом упадет и может даже совсем надорваться или запалиться.

Да, разгон – это всегда рискованная процедура, ведь нештатный перегрев может и повредить тончайшую архитектуру. Но Иван уже проводил замеры, эксперименты, а также советовался с другими фанатами железной темы. Он знал безопасный порог ускорения чипа. Ведь даже в полтора раза быстрее – это очень хорошо. Потому что бесплатно!

А ещё разгон поможет ему отложить расставание с Цири, потому что он уже понял – её мощностей не всегда хватает и нужно что-то делать… Может быть, даже однажды заменить старого друга. И, как назло, начальство тоже пришло к подобным выводам…

Иван тряхнул головой, отгоняя грустные мысли и откладывая печали в дальний угол. Впереди полет и радость неба! А завтрашний день мы прорешаем завтра.

Ускоренный чип позволяет также сделать Цири более живой, более человечной, более близкой к тому идеалу друга или подруги, который рассчитывается специально для него.

Кстати, во время опасных лётных маневров дополнительные вычислительные мощности – это тоже полезно и удобно. Кроме, конечно, тех случаев, когда эти мощности в любую секунду могут перегореть. Но Иван был на три сигмы[6]6
  Термин из теории вероятностей. Три сигмы – 99%. Две сигмы – 95%. Одна сигма – 70%


[Закрыть] уверен, что чип справится. Ну, может на две сигмы. Но точно больше, чем на одну сигму, да!

И к тому же – он настроил автотесты сразу после ускорения – и в случае малейших проблем система должна была отключиться с минимальными потерями.

На краю зрения, на худе[7]7
  Худ, HUD, Heads-up display, наэкранное отображение информации. В данном случае нейрочип “рисует” полезную информацию прямо в мозг. Сообщения, погоду и пр.


[Закрыть] (показанном прямо через зрительный нерв экране), зеленая точка мигнула и сменилась сиреневой. Отлично, точка не красная… Уже хорошо…

Нейроразъем в затылке потеплел. Чип начал греться, но очень даже терпимо.

Голос Цири стал более живым, насыщенным, а речь – более свободной.

– На какое время назначить старт, кэп?

– Давай минут через десять.

– Иван, напоминаю, ты только позавтракал. Если начнешь по пути крутить фигуры, есть риск стошниться на восторженных зрительниц!

– Хм, да. Кто бы еще утром по улицам бродил и любовался… Хорошо, давай через полчаса. Снимай разгон, включишь перед полетом.

Причесываясь, Иван хмуро улыбнулся себе в зеркале. Среднего роста, подтянутый, светлые волосы и серые глаза. Симпатичный, среднего сложения, почти даже спортивный. Но не 5Дзвезда и не бодиморфер. Просто держит себя в форме, чтобы в вирткресле совсем не расплыться. Хотя подзабил на тренировки…

Отражение хмуро улыбнулось в ответ и подозревающе сощурилось, изогнув бровь. Он наставил на него указательный палец.

– Тыдыщ! – и быстро отвернулся от ответного выстрела зеркального двойника.

В назначенное время Иван вышел из лифта к стоянке у дома. Он не пренебрегал даже малой безопасностью и собирался лететь в своем ярко-синем комбинезоне с золотыми полосками для видимости издалека. Комбез был укреплен металлопластовыми щитками, а голову защищал поляризуемый шлем. Конечно, если коптер сломается или заглючит, а потом рухнет – то комбез и щитки никак не помогут. На случай проблем и аварий есть средства активной и пассивной безопасности. И без них щитки – это мертвому припарка.

Поэтому молодежь летает без комбезов и шлемов, лишь одевая поверх обычной одежды упряжь коптера. Форсят друг перед другом… Если средства позволяют.

Однако комбез и шлем могут помочь, когда ситуация на грани между травмой и смертью, и нужна лишь соломинка, чтобы качнуть весы.

Синий коптер с золотыми полосками уже выдвинулся из парковки. Он был полностью заряжен и приветливо помаргивал зелеными диодами.

Коптер был прост – четыре пилона с турбинами и скамья на источнике питания с небольшими двигателям рядом с ней. Похоже на букву Ж, особенно, когда на коптере человек.

– Ты когда на коптере лежишь – на паучка похож!

– А ты откуда знаешь, как я снаружи выгляжу? По чьим мозгам шлялась ночью, признавайся!

– Вот ничего и не шлялась! Просто я внимательно смотрюсь во все отражения, а не клювом в полете щелкаю! А ещё я умная и красивая!

Иван тихо засмеялся и встал спиной к коптеру. Он присел, а затем лег спиной на скамью коптера меж раскинутых крыльев с турбинами. Щелкнули магнитные захваты. Он застегнул страховочные ремни, вставил руки и ноги в стремена турбин.

Помолчал, лежа на спине, глядя ввысь. Облака лениво плыли над ним, и высота вдруг превратилась в глубину, перевернув мир вверх ногами. Иван расслабился и ощутил, как медленно тонет в яркой синеве.

– Цири, проверка подсистем.

– Подключаюсь… Проверяю… Все системы в норме!

Цири могла самостоятельно управлять полетом коптера. Иван также мог поручить ей частичный контроль, взяв на себя два рычажка и голосовые команды.

Но он любил ощущать обратную связь. Любил, когда ветер бился в крыльях и можно было каждой мышцей чувствовать тугие струи воздушных вихрей. Когда нужно обуздывать их, как сноровистых коней. Скользить в них, как серфер на волнах прибоя, ловко балансируя на гребне могучей стихии.

Он включил первую передачу движением пальца. Коптер зажужжал и чуть качнулся.

Вторая передача. Коптер плавно поднялся над землей и поплыл в воздухе.

Третья передача. Небо упало на Ивана. Перегрузка вдавила его в скамью.

Он сразу вернулся на вторую передачу, не поднимаясь за высоту небоскреба – чтобы не выходить в общее воздушное пространство.

– Цири, переключи шлем в режим обзора “вперед-вниз”.

Теперь Иван мог лететь, видя не только то, что было у него перед глазами, а ещё то, что “видела” его макушка. Как птица – он потерял стереозрение, но зато узрел всю ширь мира.

Осталась мелочь – перевернуться лицом вниз, потому что пока Иван видел лишь облака.

Этот маневр легко исполнялся ИИ, но человеку требовалась сноровка.

Иван отключил обе правых турбины, мир крутнулся вокруг и желудок сжался.

Он сразу включил их, направляя все четыре турбины в обратную сторону и легкими движениями стабилизировал полет. А потом – отплыл подальше от своего дома.

Теперь каждая рука и каждая нога контролировали по одной турбине. Кистями и ступнями он мог двигать ось вращения турбины, а сгибая локти и колени – приближать и удалять турбины на направляющих. Это не только меняло момент силы для каждой из турбин, но и немного изменяло скорость турбины в рамках включенной передачи. Всё это позволяло полностью управлять полетом, даже без помощи ИИ.

Режим полного ручного контроля – развлечение не для каждого. Понятно, что и коптер есть не у каждого. Но лишь экстремалы и профессионалы заморачивались тем, чтобы заставить свое тело и мозг полностью включиться в полет и ощутить его на все сто процентов.

Иван был фанатом полета и не хотел терять ни грана впечатлений.

Он набил достаточно шишек, тренируясь – и пару раз чуть не сломал шею.

И, к счастью, его мозг был достаточно развит, чтобы осилить это управление. А желудок – достаточно крепок для маневров, петель и кульбитов.

Иван взмыл над небоскребом. Солнце уже взошло выше, но стеклопласт и карбометалл все еще сияли золотом. Москва раскинулась во всей шири – небоскребы различной высоты и формы – башни, шпили, шары и эллипсоиды. Ровные, почти пустые улицы, плавные изгибы вакуумных труб гиперпетли… Зеленые квадраты минипарков с блестящими монетками прудов тут и там…

От домашнего небоскреба замигал габаритный сигнал. Давешний летун приближался к Ивану на высокой скорости.

Резко затормозив в нескольких метрах, летун помахал ему. Точнее – помахала. Длинные темные волосы развевались вокруг лицевой маски. Волосы, конечно, не показатель – но серебристый комбинезон не скрывал, а скорее подчеркивал развитую спортивную фигуру девушки. Даже более чем развитую – туго обтянутая комбезом округлая грудь, узкая талия и длинные ноги намекали на хорошую генетику и отборных предков… Лицо, правда, скрывал блестящий на солнце визор летной маски. Защитного шлема на голове не было.

Белый коптер девушки был явно мощным и дорогим. Четыре форсированных турбины дополнялись двумя поворотными крыльями для горизонтального полета.