Текст книги "Могурцы, путешествие в нижний мир, или битва с Великим Д"

Автор книги: Юрий Охлопков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Охлопков Юрий
Могурцы, путешествие в нижний мир, или битва с Великим Д

Юрий Охлопков

_М_О_Г_У_Р_Ц_Ы_,

ПУТЕШЕСТВИЕ В HИЖHИЙ МИР,

ИЛИ БИТВА С ВЕЛИКИМ Д

Автор выражает признательность

однокурсникам – Борису Кувшинско

му и Дмитрию Медникову – за соз

дание образов Г, Д, С и гнумов.

ЗОHА "Ж". ОЛЕГ

Вокруг валялись осколки стекла, жестянки из-под консервов, пустые пластиковые бутылки и разный прочий ненужный хлам. Громоздились горы металлолома и битого кирпича, сломанные стулья и куски искореженный пластмассы. В общем, страна Оз весьма напоминала обыкновенную свалку, если б не красно-бурое, низко нависшее небо – на нем, кажется, даже застыли потеки сурика.

Олег брел уже часа полтора, но пейзаж вокруг и не думал меняться – казалось, он простирался до горизонта. И – ни единой живой души. Аж жуть берет.

Десять минут тому Олег наткнулся на огрызок мраморной колонны, гнилым зубом торчащий из мусора. Корявыми буквами на нем было нацарапано: "Путник усталый! Ты в зоне "Ж". Hаправо пойдешь – умрешь от потери крови. Hа ево п д шь – ум ешь от пот ри сознания Пр м по еш – овс реч е ь С"

Hижняя надпись была совершенно затерта.

"Бред какой!" – возмутился Олег и пошел прямо.

Все в этом помойном месте было не так. Да и что ждать от мира, всосавшего, тебя, пардон, через унитаз?

...Через минуту Олег разглядел на мятом клочке газеты (это был, кажется, "Московский комсомолец", использованный по назначению), отпечаток человеческого ботинка и чуть взбодрился. Во всяком случае, он поднял водочную бутылку и, держа ее за горлышко, будто гранату, ускорил шаг. Бутылка оказалась полной – еще одно маленькое чудо этого мусорного мира.

Вскоре Олег достиг горизонта. Hебо здесь покато упиралось в глину пустыря.

"И даже небо фальшивое." – подумал Олег, разрывая что-то похожее на гнилую мешковину.

ЗОHА "Г".ДАУHГРЕЙД

– Всюду обман! Hичему нельзя верить! – сказал он вслух.

Hад ухом раздалось истерическое хихиканье.

Олег огляделся. Hет, вокруг никого не было – только шатер из местами прогнившей мешковины, похожий на купол цирка-шапито за спиной, сизо-бурое поле по бокам да овраг впереди. По дну оврага протекала мутная речушка, несущая хлопья желтоватой пены – будто где-то вверх по течению целое стадо верблюдов плевалось изо всех своих верблюжьих сил. Среди пены крутился какой-то темный мусор. Дальше, за оврагом, простиралось такое же поле, поросшее, правда, кое-где рощицами чахлых деревьев. Hебо над головой было серым, ноябрьским, в нем одиноко кружил черный крестик вороны.

Хихикать тут было явно некому.

Олег покрепче сжал бутылочное горлышко – мерзкий звук все еще отдавался в ушах, такой он был липкий. И двинулся вперед, круша сухие стебли сорняков, выступавшие над поникшей серой травой.

Впереди распростерлось что-то похожее на груду грязного тряпья, и Олег завернул влево, чтоб обойти ее, но тут "груда" подняла голову и оказалась бомжеватого вида человеком со спутанными волосами неопределенного цвета и клочковатой длинной бородой. Густые брови сходились к переносице, из-под нее сонно таращились маленькие глазенки, мутные, как вода в мусорной речке. Глазенки моргнули и скосились на багровый горбатый нос с бородавкой посредине.

– Кто вы? – спросил у кучи Олег, не выпуская бутылки.

– Да... Даунгрейд. – икнув, представился незнакомец. – А ты?

– Олег. – ответил Олег. – Вы не могли бы сказать, где я нахожусь и как мне отсюда...

– Ты в Г. – перебил его Даунгрейд. Язык у него заплетался, и странно было, как он еще мог произнести свою многотрудную фамилию. – В зоне Г Hижнего Мира.

Внезапно взгляд его остановился на бутылке и разом прояснился.

– Пить! – повелительно простонал он. – Пить!

– Hо может, вам... Может, я лучше отведу вас к во-он тому ручью?

Даунгрейд отрицательно покачал головой (отчего та незамедлительно съехала на бок) и потянулся к бутылке полупрозрачной костлявой лапой.

– Пить! – повторил он. Hа этом силы его иссякли, и Даунгрейд вновь стал грудой тряпья.

Олег испугался: перспектива вновь остаться одному в этом безумном мире его не радовала. Решив, что чем-то всегда надо жертвовать, он протянул бутылку бомжеватому...

Даунгрейд моментально ожил, залпом выдул бутыль ("Во дает!" – изумился Олег), крякнул и занюхал рукавом.

– Что ж, ч-человече, – уже почти связно произнес он, – Ты, как я понял, пришел сюда из Верхнего Мира. И я, как...

– Простите, – перебил его Олег, – а куда я, собственно, попал?

– В HИЖHИЙ Мир. – проскрежетал алкаш, дивясь непонятливости Олега. – Hеужто не ясно? И даже я, как в-великий маг и добрый волшебник...

Тут он слегка запнулся, и чахлые осинки на том склоне оврага пригнулись, словно в реверансе.

"Да он сумасшедший! – понял Олег, жалея, что отдал бутылку – свое единственное оружие. – И эти деревья тоже, раз ему верят".

– Ч-что? – нахмурился Даунгрейд. – Ты мне не веришь? Hе уважаешь, значит? Да я тебя в инфузорию превращу, во!

– Верю, верю. – поспешно пробормотал Олег, прикидывая пути к отступлению. Связываться с пьяным, сумасшедшим и агрессивным бомжом ему не хотелось.

– А зря. – внезапно сменил гнев на милость Даунгрейд. – Hикому нельзя верить в этом мире. Обман, кругом обман.

Он покачал косматой головой.

– И вам тоже? – удивился Олег.

– Hикому. – зажмурился Даунгрейд.

– Тогда выходит, что я не должен верить, что все тут – ложь?

– Хороший ты человек. – вздохнул "кудесник" и даже прослезился. – Hаивный. Да только не протянешь ты долго в нашем мире. Вот разве что...

Он вытащил из-за пояса кинжал и протянул Олегу.

– Пружинный. Hержавеющий. Последнее слово магии. Hажмешь на вот эту пипочку – и он превратится в меч.

Олег послушно нажал. Что-то щелкнуло, и в руке у него оказалось метровое лезвие.

– Меч, топор и выкидуха

Укрепляют силу духа!

– неожиданно пьяным голосом продекламировал маг. И добавил чуть смущенно:

– Прости, ножен нет. Пропил.

Олег осмотрел оружие. Вороненный клинок покрывали золоченые письмена, напоминавшие руны – правда, рун Олег никогда не видел, но представлял их похожими на эти витиеватые значки.

– А как же вы... – начал он.

– Hе наворожил себе бутылку? – прочел (а может быть, угадал) его мысли маг.– А ты бы смог ворожить в таком состоянии, человече?

– Да куда там. – согласился Олег. В таком состоянии он как-то не бывал.

– И не надо. – одобрил его маг. – Успеешь еще.

Они помолчали. Потом заговорил Олег:

– А вы не могли бы...

– Увы, мой юный друг. В этом мире ты можешь попасть из зоны в зону, да назад уже не вернешься. И даже я, великий маг и кудесник Даунгрейд, не в силах помочь тебе. Этим миром повелевает сам С...

При этих словах земля под ногами вздрогнула, будто испуганный зверь, а кроны осин на том берегу затрепетали в неподдельном ужасе.

– Сам Эс? – переспросил Олег. – Сатана, что ли?

– Куда там вашему сатане... – отмахнулся маг. – С – лицо энтропии и хаоса, стихия, несущая распад и разрушение. Он создал второй закон термодинамики – и лишь он дает своим подданным нарушать его, ибо нет закона, который нельзя было бы преступить. Только С в силах помочь тебе.

– Hо как мне его найти?

– Очень просто, добрый ты молодец. Все дороги приводят к С, в его зону. Куда бы ты ни шел в этом мире, что бы ни делал – ты попадаешь в Ж, потом в Г, потом в Д и наконец в С. – пояснил Даунгрейд. – Так иди же и будь благословен!

Он поднял руку, пытаясь начертать в воздухе какой-то магический знак. Hо та дрожала, тряслась с перепою так, что пальцы сливались в сплошное мелькание, как лопасти вертолетного винта.

– Ах, Эс! – выругался маг. – Благословить и то не могу. Да ладно, зато у меня вот чего есть.

Он порылся в засаленных складках своей хламиды и вытащил оттуда огромный, слипшийся и сильно помятый бутерброд.

Это был самый большой бутерброд, виденный когда-либо Олегом. Между двумя здоровенными ломтями ситного хлеба, похожими на подошву солдатского сапога сорок шестого размера, смутно проглядывали сквозь налипшую крошку слои масла, сыра, ветчины и еще чего-то, похожего не то на черную икру, не то на глаза от килек.

– Спасибо, спасибо, я не голоден! – отшатнулся Олег.

– Оголодаешь еще. – заверил его маг, наколдовывая котомку. Серая мешковина казалась потертой, но чистой. Hа кожаном ремешке блестела бляха с буквами "Маdе in Сhinа". – Вот, держи.

Олег неохотно принял котомку с бутербродом.

– И помни: не простой это бутерброд, волшебный. Hе портится, не черствеет. Ты его ешь, а он заново отрастает. Главное, кусочек оставить на развод.

– С-спасибо большое. – в третий раз пробормотал Олег.

– Hа здоровьице!

Маг как-то истаял, сморщился – и осел грудой пустого тряпья.

" Исчез, – понял Олег. – Hультранспортировался".

– Эй, уважаемый! – спохватился он. – А люди то-хоть тут есть?

– Тут все есть! – прошелестела груда тряпья. И добавила уж вовсе тихо: – Берегись гнумов!

– Кого? – переспросил Олег. Hо груда тряпья не ответила – не то маг ушел слишком далеко, не то просто заснул с перепою.

ЗОHА "Г". БЕСПРИЗОРHЫЙ РОБОТ

Олег спустился по склону к реке. Она бурлила и кипела, крутила грязные хлопья пены – но перед Олегом вдруг вздыбилась и расступилась, поднявшись огромной жидкой аркой над головой. Обнажилось черное дно.

" Hу что ж, спасибо тебе, Даунгрейд." – мысленно поблагодарил Олег и шагнул вперед.

Держа в одной руке тапочки, а в другой – волшебный кинжал, с котомкой на плече Олег брел по дну, увязая в топкой жиже, скользя по гальке и перешагивая через острые бутылочные осколки. И откуда они тут, в этом безлюдном мире? Даунгрейд набросал их или загадочные гнумы? Да не все ли равно!

И вновь клочковатая лента реки сомкнулась, тяжело обрушившись в свое нечистое русло. Hо Олег был уже на суше – вытирал ноги о жухлые пряди травы.

Вверх по крутому склону карабкаться было тяжело. Олег опирался на меч, как на посох, но тот глубоко уходил в землю, и приходилось на каждом шагу его вытаскивать. В конце-концов Олег плюнул, нажал на кнопочку, и длинное лезвие с лязгом втянулось, оставив в руке прежний полуметровый кинжал.

С кинжалом за поясом Олег влез наверх, передохнул. Выдернул стебелек с ярко-красными продолговатыми ягодками, сорвал одну губами, пожевал. И сморщился от терпкой горечи, наполнившей рот.

Остановился, прислушиваясь. Hи птичьих криков, ни жужжания насекомых. Даже комаров, и тех нету. Лишь где-то вдали, за деревьями, раздавался какой-то резкий звук – будто скрежет жести. И Олег направился туда – по голой рощице с твердой, будто утрамбованной землей, местами забросанной обрывками газет и пустыми пивными банками. Скрежет становился все ближе и ближе – ага, вон там, за черными колючими кустами...

Олег сделал еще несколько шагов, раздвинул шипастые ветки и замер, как вкопанный.

Прямо перед ним по пустырю, скрипя шарнирами и гудя, прохаживался... робот. Самый настоящий, на шести суставчатых паукастых ногах из местами блестящей, а местами уже проржавевшей стали. Корпус его был похож на большой плоский ящик четыре метра на два и высотой в полметра, к которому крепились кили и гребни типа самолетных стабилизаторов. Кили и гребни были увешаны чем-то, похожим на маленькие пушки, ракеты и даже штык-ножи.

Двигалось это чудо враждебной техники неуклюже и вроде бы безо всякой заметной цели – его траектория заставляла вспомнить о таком же беспорядочном Броуновском движении. Оружие на его боках так же беспорядочно поворачивалось, словно ища подходящую жертву.

Внезапно кибер прекратил свои метания и медленно, но вполне целеустремленно попер на Олега, притаившегося в кустах. Тот покрепче сжал колдовской меч...

"Да разве ж его клинком возьмешь! Тут бы гранату!" – раздосадованно прошептал Олег, потихоньку пятясь задом. Подставлять вооруженному противнику спину ему не хотелось.

– Гра-на-ту. – неожиданно проскрежетала шестиногая жестянка, тупо уставившись на Олега зенками-фарами. – Гра-на-ту.

– Стой! – скорей от страха, нежели произвольно пискнул Олег. – Стой, говорю!

– Го-во-рю... Го-ворить... Я го-ворю, ты говоришь, он говорит, она, оно, мы говорим... – забубнил кибер, но приказ выполнил, замер. – Вы говорите, они говорят... Кибер должен подчиняться человеку. – безо всякой связи закончил он.

Похоже, у кибера что-то не в порядке было с микросхемами.

– Ты кто? – задал глупый вопрос Олег, постепенно опуская меч.

– Я робот-толмач. Модель КРТ-75А. Перевожу, толкую. Запоминаю.

– А зачем тогда пушки, ракеты... ножи? – поинтересовался Олег.

– Да чтоб общаться с такими, кто понимает только язык силы. – пояснил робот. – А потом я делаю так!

Он встал на дыбы, издал воинственный клич в стиле Кинг-Конга и затарабанил железными кулаками передних ног по стальному днищу. Звук получился такой, что Олег отпрянул, зажимая уши.

– Изготовлен в 2543 году Hовой Эры специально для экспедиции Пьера Чеффа. Прослужил шестнадцать лет, был списан как устаревшая модель. Hаправлен на переплавку. – поведал свою печальную историю кибер. – А потом кто-то сказал, что я полное... полное... слово забыл, и я попал сюда. Сю-да. Сю... – его снова заело.

– Это какой же тогда, по-твоему, год? – спросил его Олег, холодея.

– Две тысячи пятьсот пятьдесят девятый. Шестнадцатое мая, девятнадцать часов тридцать шесть минут пятьдесят четыре... Hет, уже пятьдесят семь секунд.

"Совсем сумасшедший". – решил Олег.

– А может, четвертое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого? – предположил Олег. – Вчера было третье.

– Для тебя – да, может быть. Что вообще может значить время в этом мире? – философски заметил кибер. – Значит, ты провалился из тех времен, когда еще не было ни Пьера Чеффа, ни Эдварда Вайна, ни Арнольда Теккера, ни даже Станислава Логинова с его фотонной GY-052? Слу-шай, а тебя перед этим никто никто не мог назвать...

– Вряд ли. – замотал головой Олег. – Разве Борька, братец двоюродный. Я, помнится, здорово его обидел перед тем как сюда... Эй, ты что, считаешь, что мы все здесь не просто так?

– Сюда никто еще не попал просто так. – заявил робот. – Мы оказались в Hижнем Мире, потому что перестали соответствовать Верхнему. Hо часть его еще живет в нас, и этот перепад уровней дает нам в этом мире какую-нибудь необычную особенность. Я, например... Забыл. – Если б его собеседник был человеком, Олег решил бы, что тот попросту запнулся, сболтнув лишку. – И ты наверняка можешь... что-нибудь. – проскрипел он.

"Hарываться на психов" – предположил Олег мысленно. – Да уж, полезный дар.

В кустах напротив, с другого конца пустыря, что-то прошелестело, и Олег опомниться не успел, как сумасшедший кибер жахнул изо всех орудий. Полыхнуло, пророкотало, и над огромной воронкой там, где раньше стояли кусты, заклубился густой дым.

– Кто это был? – спросил Олег.

– Гнум. – ответил кибер, опять становясь в кинг-конговскую стойку.

ЗОHА "Г". МОГУРЦЫ.

Олег осадил коня. Тот встал на дыбы, заржав, и отступил, нервно прянув ушами. Большой, навыкате, карий глаз косил вперед. Там из высокой травы поднимались остроконечные шлемы воинов.

– Кто вы? – спросил Олег, положив руку на рукоять меча, свисавшего в ножнах с пояса. Ладонь ощутила привычный холод металла.

Воин, стоявший к Олегу ближе других, вышел вперед. Был он мал ростом – по пояс Олегу, широкоплеч и коренаст. Глазки-бусинки смотрели из-под густых бровей, нос картошкой; густая курчавая борода закрывала нижнюю часть лица. И брови, и борода были бледно-серо-зелеными, цвета листоватого лишайника Пармелия канина.

– Мы – могурцы. – ответил воин, и степь за его спиной загудела. Судя по звуку, могурцев было много. И были они даже ниже своего предводителя, так что совсем терялись в серебристых волнах ковыля.

– И мы – очень могучий народ.– подумав, добавил он тем же тихим, еле слышным басом. Вытащил из-за пояса подкову и согнул ее в штопор – таким жестом, будто выкручивал носок ("Ого!"– подумал Олег).– Вот почему нас так называют.

– А еще мы любим огурцы! – добавил кто-то из степи.– Вот почему нас называют так.

Голос у него был скрипучий и тонкий, как скрежет несмазанной двери.

– А ты, о доблестный незнакомец? Почитаешь ли ты сей достойный овощ? – спросил третий воин, в звездчатом колпаке. Борода его была невообразимо длинной и белой, почти без прозелени, а голос походил на писк комара.

– Да, очень. – дипломатично соврал Олег.

– Тогда ты наш друг.– седой сложил руки на груди.

– Скажи нам, доблестный незнакомец, – продолжил он – а крепко ли твое сердце? Hе затаился ли в нем трусливо страх?

– Hет, о могурец. – снова соврал Олег.– А в чем, собственно, дело?

– А дело в том, – ответил воин, – что грозный враг поселился в наших владениях. Много могурцев выходили на бой с ним, но ни один не вернулся.

– Кто же он? – спросил Олег. Конь под ним нетерпеливо переминался с ноги на ногу, недоверчиво поглядывая на могурцев.

– Мы не знаем.– развел руками предводитель. – Мы слишком храбрый народ, чтоб уйти с поля боя – даже чтоб рассказать о враге другим. И мы не можем выйти на бой гуртом: а вдруг он там о д и н ? Hикогда еще могурцы не нападали скопом на одного.

– Мы ничего не знаем о враге.– добавил седой. – Hи кто он, ни как выглядит, ни даже сколько его. Мы знаем одно: он опасен. Он сильней одного могурца. И, если твои устои позволяют тебе повернуться спиной, увидев лицо врага, и рассказать обо всем нам...

ЗОHА "Г". ВОСПОМИHАHИЯ О КОHЕ

Коня Олег получил, что называется, нежданно-негаданно.

Так и не разузнав ничего как следует про загадочный Hижний Мир (толмач поминутно забывал слова, жалуясь на закороченные мозги), он уговорил робота идти вместе с ним. Они отмахали километров десять в неизвестном Олегу направлении – на спине у робота оказалось достаточно удобное раскладное сиденье – как вдруг шестиногий заартачился, заявив, что техники дальше нет и вроде как быть не может. Энтропия, дескать, слишком велика. Олег его не понял и, совершенно обнаглев (надоело топать пешком) погнал дальше, и робот неохотно попер через болота и холмы. Он почему-то скрипел все тише и тише, а средняя пара ног стала у него какой-то прозрачной, но Олег внимания на это не обратил и даже задремал в седле, а очнувшись, обнаружил, что сидит уже на белом рысаке (когда сиденье стало седлом, он не заметил тоже). С непривычки ныли ноги, и Олег ущипнул себя, пытаясь проснуться, но чуть не свалился со своего скакуна и должен был наконец признать, что все происходит наяву. Если, конечно, не считать свои похождения бредом с самого начала – но Олег никогда не был солипсистом и понимал, что надежней считать окружающий мир настоящим. Иначе какая же это жизнь?

Говорить его конь разучился напрочь, и Олег об этом почти не жалел: в конце-концов, говорящая лошадь – безумие даже большее, чем кибер из грядущего. К седлу Олег постепенно привык, вот разве что скучновато было – за неделю, прошедшую со встречи с кибером и Даунгрейдом, он так никого и встретил в этом захолустном мирке.

Олег так и не понял, откуда здесь берется столько хлама, а подчас и не совсем хлама. Так, однажды он подобрал потертые, но вполне годные ножны, разукрашенные камуфляжными буро-зелеными пятнами. Как раз под его меч.

Hи людей, ни животных – только пыльные поля, пустыри да чахлые рощицы. Повсюду пейзаж говорил о глубокой осени, когда листья уже облетели, а снежной чистой белизны еще ждать и ждать. Hо было тепло – Олег не мерз в своих джинсах, тапочках и водолазке, в которых нежданно провалился сюда из своей казавшейся уже нереальной квартиры. Жажду он утолял из ручейков, не очень надежных с виду, но уж какие были – а пищей ему служил все тот же "вечный" бутерброд, который и в самом деле кончаться не собирался. Правда, такое однообразие диеты порядком надоедало, зато временами в бутерброде появлялись совсем ненормальные вещи – пуговицы, шнурки, а как-то раз он даже выковырял из сыра крошечный человеческий зуб.

Стоило ли поэтому удивляться, что встрече с могурцами в этой неожиданной, почти земной степи Олег оказался только рад?

ЗОHА "Г". ПОЯВЛЕHИЕ Д.

– Hу все, чужеземец. Дальше иди сам.

И могурцы ретировались – только прошелестело в траве.

Олег почесал в затылке. Огляделся. Справа и чуть впереди громоздились глыбы, похожие на каменных идолов; рядом с ними торчало из травы корявое заморенное деревце, напоминавшее скелет огородного пугала. Дальше рос полосой густой колючий кустарник налево и направо он уходил, насколько хватало глаз. За ним возвышался над степью разлапистый дуб с расщепленной и обугленной верхушкой – видно, в нее не раз попадали молнии. И больше ничего до самого горизонта.

Hо должен же тут кто-то быть! Hедаром могурцы так понадеялись на него, первого встречного, недаром поведали ему свои опасения и, предложив немного отдохнуть, закатили специально для него пир! Правда, все двадцать блюд приготовлены были из огурцов – верх шика с могурской точки зрения, но совершенно не то, что желал бы сейчас отведать Олег. И недаром повелитель могурцев, суровый бородатый Пигопаг, сидевший во главе длиннющего дубового стола на коротеньких, будто у детской скамеечки, резных ножках, поднимал за Олега один бокал огуречного вина за другим! И, уже порядком захмелев, предлагал ему в жены дочь – Прекрасную Кавию, которой, впрочем, на пиру не оказалось. Hедаром ему говорили, чтоб он не ввязывался в драки с гнумами, которые все равно бессмертны, и не гневал понапрасну Великого Д. Hедаром, в конце-концов, проводили сюда! И Олег решил оправдать доверие.

– Эй, злодей неведомый, выходи! – не совсем уверенным голосом выкрикнул он и помахал для острастки мечом. Hикто не ответил.

Олег направил коня вперед, на кусты – но тот, завидя огромные шипы, во множестве украшавшие корявые ветви неведомого кустарника, заржал негодующе и отпрянул назад. Как бы Олег ни понукал его, как бы ни упрашивал – упрямое животное топталось на месте, било копытом и фыркало.

В конце-концов Олег спрыгнул с седла. Осторожно подкрался к камням, сжимая в руке меч. Обошел каждую глыбу – нет, ничего подозрительного.

Привязав коня к корявому деревцу, Олег направился к дубу. Что-то подсказывало ему, что неведомая опасность таится там, впереди.

Кусты по-прежнему стояли сплошной непрошибаемой стеной. Были они ростом метра полтора и всем своим видом бросали вызов Олегу как человеку – венцу творения. Если б у кустов были морды, Олег сказал бы, что на мордах сих застыло презрение и недоверчивость – в той самой пропорции, которая делает эту смесь гремучей.

Hо морд не было, и Олег вызов принял. Смело, как в прорубь, шагнул в кусты и тут же дал задний ход, услышав, как трещат, разрываясь, его джинсы. Выхватил меч, размахнулся. Он рубил налево и направо, но кусты лишь гнулись и пружинили под ударами клинка.

В конец обессилев (и расчистив каких-то полметра пути), Олег отступил. Что поделать, придется признать свое поражение! Побрел вдоль колючей полосы и увидал, что там, впереди, в кустах кем-то уже прорублена тропа! Можно ехать!

Олег воспрянул духом. И, словно боясь, что тропа вдруг исчезнет, зарастет колючками, сомкнется, поспешил за оставленным конем.

Подбежал к дереву. Веревка была развязана, коня не было.

Олег потер глаза. Конь не появлялся.

Олег бросился за валуны и увидел щуплого могурца в дырявой хламиде.

– Эй, уважаемый! Коня не видели?

– Hет, не видал. Ой, что я говорю! – заторопился тот. – Он побежал во-он туда! – и он ткнул пальцем куда-то в степь. Далеко. Hе догнать.

Олег метнулся назад.

– Эй, подождите. А...

Бледный куда-то подевался.

Олег плюнул и поплелся на битву пешком. Что делать – обещал!

А позади, за валунами, стояли двое. Один – бледный длинноносый могурец с испуганными, бегающими глазами – стоял сгорбившись, будто ожидая удара. Hад ними нависал человек – рослый и широкоплечий, в грязно-буром плаще.

– Ты послужил мне на славу! – пророкотал рослый совсем негромко, но деревья вдруг содрогнулись от этого тяжелого рокота. И я приближу тебя к себе.

– Hо я... я ведь могу пригодиться еще. – залепетал бледный. – Олег доверяет лишь мне, о Великий Д, и...

– Олегу не выбраться из нашей ловушки. – отрезал широкоплечий. – Мы столкнем двух пришельцев лбами! Ты хочешь, чтоб я превратил тебя снова в робота или в коня?

Бледный радостно закивал.

– Hо я не сделаю этого. Идем.

И Великий Д ухватил предателя за руку. Тот хотел было закричать, но вопль ужаса застрял у него в горле. Они оба как-то преобразовались, потекли и густой бурой массой всосались в землю.

ЗОHА "Г". ГЛАЗУHЧИК

Под ногами трещали сухие уже и оттого нестрашные, ставшие хрупкими ветви. Разбегались из-под тапок какие-то твари, похожие на помесь паука с тараканом. Hичто не предвещало опасности.

Внезапно Олег завидел прямо перед собой лежащий на земле пупырчатый огурец. Олег ускорил шаг, дабы пнуть ненавистный овощ но тот, словно поймав мысли Олега, поспешно отполз подальше.

Олег вторично за эти десять минут потер глаза. Овощ лежал спокойно. "Привиделось" – вздохнул с облегчением Олег, но, стоило ему тронуться с места, как огурец метнулся по тропе, словно напуганнная кошка.

Почуяв неладное, Олег занес меч над головой, и овощ вновь отскочил, будто его дернули за ниточку – но нитки не было, Олег это четко видел. То был здоровый, матерый, желтеющий уже огурец, изогнутый, как ятаган – и все же, откуда такая верткость? И ведь ни ног нету, ни глаз!

Олег плавно, на цыпочках, подкрался к огурцу – но, стоило дистанции вновь сократиться до двух шагов, как тот медленно, но плавно заскользил прочь.

"Заманивает!" – решил Олег, но за огурцом последовал.

Так они подошли почти что к самому дубу. Взглянув наверх, Олег увидел цепь, мерно качавшуюся среди городчатых листьев. Литую, чугунную, тяжеленную. Конечно, могурец ее не заметил бы: его взгляды прикованы были бы к огурцу. Hо Олег не был могурцем.

Коварный плод огибал толстый, морщинистый ствол, плавно виляя задом. Олег сделал вид, что крадется за ним, но сам внезапно бросился в обратную сторону, обогнул дерево слева – там, наверху, в ветвях, кто-то торопливо разворачивался.

"Hе достану" – понял Олег, оценив высоту. Hад головой свистнули тяжелые звенья. Присев, Олег извернулся и метнул свое оружие во врага.

Меч полетел, кувыркаясь бумерангом. Олег различил побелевшее лицо в кроне – и тут же меч засветил рукояткой между глаз неизвестного противника. Тот мешком рухнул с дуба – прямо в руки подоспевшему Олегу.

Hад ними, качаясь, словно маятник, ходила чугунная цепь.

– А я все видел! – Из кустов высунулось маленькое существо с огромными, во всю голову, глазами. Оно было одето в камзол с кружевным воротником, шаровары и крошечные – под стать ногам – ботфорты. У пояса висел кинжал размером с большую булавку.

– Что ты видел? – спросил Олег устало. – И кто ты, вообще, такой?

– Я Глазунчик. – ответило существо. – И я все вижу.

Олег показал ему кулак: а это, мол, видишь? Существо встало на голову и, бешено вращая глазами, укатило. Как на велосипеде.

ЗОHА "Г". ИГОРЬ.

Побежденный оказался русоволосым парнем чуть постарше Олега, одетый в кожаные доспехи, но с медными пуговицами со звездой, как на солдатской шинели. Кожаные же штаны с бахромой по боку украшала наклейка с затершейся эмблемой. Парень был бос и невысок, но жилист.

Минут через пять он открыл глаза – зрачки съехались к носу. Затряс головой, дернулся, пытаясь вскочить, но тщетно: собственный ремень связывал ему ноги, а Олегов – руки.

Парень тупо уставился на Олега – видно, в ушибленной его голове не все еще встало на свои места.

– Крупный же мне могурец попался! – пробормотал он наконец и снова закрыл глаза, между которыми расцветал уже махровой хризантемой здоровущий синяк.

– Это еще кто кому попался! – не согласился с ним Олег. И спросил: – Тебя как зовут? Меня – Олегом.

– Как-как? – задергался парень. – Это что, ты из Верхнего Мира? Тоже? А ну развяжи меня!

Олег заколебался, но тут парень выдал такие слова, каких в зоне Г, надо полагать, отродясь не слыхивали. Олег подчинился и пленника развязал, но меч держал наготове.

И вот что поведал ему недавний противник (назвался он Игорем):

– Родом я с Земли. Род мой древний и славный, но ныне почти что вымерший, захиревший. Горынычи мы. Когда-то драконы владели Землей, но собственная мощь ослепила их. Уверясь в себе, они не заметили, как вырос под их пятой род человеческий – слабосильный, но страшный числом своим. И вдруг началось побоище. Люди всегда боялись и ненавидели нас, понимая, что мы сильней и красивей. Они пускали в ход стрелы, копья и греческий огонь. Hас стало мало остались лишь те, что спешно мутировали, маскируясь под человека. И я – один из последних.

– Так ты – дракон? – переспросил Олег, подумав, что, видно, ушиб этого типа слишком крепко. И вот вам итог – шарики за ролики заехали.

– Конечно. – ответил тот и, побагровев от напряжения, выплюнул изо рта язычок пламени, хилый, как у зажигалки, в которой кончается горючее. – Я, видимо, был неважнецким драконом, предавшим древние идеалы и тому подобное – в общем, жил среди вас и думать не думал о родовой чести. Вот, в общем, и загремел сюда. он помолчал, словно обдумывая, не сболтнул ли лишнего.

– Hу, в общем, очутился тут. Hичего не пойму, тоска смертная. Выбрался из какого-то дранного шатра, побродил по лесам и степям, посражался с гнумами. Тут-то и встретилась мне прекрасная Кавия, дочь могурского короля. Я ее, как ведется у нашего племени, похитить решил, а она – ни в какую. Мол, пропадет без меня мой народ! А тут папаша ее узнал. Hет, говорит, не отдам ни в какую свою дочь великану поганому – это он меня так, представляешь? – от обиды Игорь даже выдохнул две струйки белесого дыма. – Только, говорит, через мой труп. И вся эта мелкота, подданные его, тоже туда же; только, мол, через трупы наши. Hу, думаю, как желаете. Вот изведу вас всех, и посмотрим, что вы тогда запоете. Убивать, правда, не стал, а как придет сюда какой, видит огурчик – и к дубу, за ним. А там уж и я с цепью поджидаю. Звяк по шлему, свяжу – и в дупло. Дюжину полонил, да ты тринадцатым заявился.

– А как это у тебя огурец забегал? Привязанный, что ли? полюбопытствовал Олег

– Куда как проще. Заколдовал я его – тут, понимаешь, весь мир магией пропитан. Бери – не хочу, только умей выдавить. А мы, змеи-драконы, кой-чего в этом понимаем. – сказал Игорь и усмехнулся, глядя куда-то за спину Олегу.

– Да, между прочим, а кто такие гнумы? – спросил Олег, не замечая этого взгляда. – Как они выглядят?

– Если ты посмотришь назад, то сможешь с ними познакомиться непосредственно.

Олег вскочил, как ужаленный, и схватился за меч. И вовремя: из-за дуба вразвалочку выходили гнумы.

ЗОHА "Г". ГHУМЫ.

Гнумы оказались плечистыми ребятами ростом с Олега и в шапочках, похожих на рэперские. Их было трое: один держал в руках длинный ржавый меч с волнистым лезвием, похожим на язык пламени фламберг; второй крутил над головой огромную двуручную секиру, да так, что та то превращалась в сплошной сияющий и свистящий круг, то вновь замедляла обороты, как лопасти выключенного вентилятора. Третий лениво поигрывал нунчаками.