Текст книги "Алл.Сами боги Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Юрий Фешин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12.База «Арес». Ник-Ник, Алина и другие.

Хорошие двери у Создателей. Открываются, только когда приказывает хозяин помещения или когда кто ни будь, хочет выйти и приближается к ней. Войти постороннему можно только с разрешения или когда ты идешь с ним. Причем, через неё можно разговаривать, если обращаешься к хозяину, а он к тебе. Я их принцип взял у создателей и применил, когда перекраивал базу после Алины.

Открываются, ты видишь помещение за дверью, проходишь. Видишь за собой, то место, откуда вошел, затем дверь закрывается. Вроде, всё нормально. Они могут по-разному выглядеть. Быть прямоугольными, круглыми – да хоть треугольными. Могут, открываться: вовнутрь или наружу, быть, раздвижными или подниматься вверх, как жалюзи. Могут протаивать, а затем проявляться. Можно, даже, оставить их открытыми. Но на самом деле, это порталы, соединяющие две точки пространства прямоугольным коридорчиком. А все эти разговоры с хозяином помещения, обеспечивают устройства связи.

В общем, я нашел единый, модуль очень удобно настраиваемый, как сейчас говорят с "дружественным интерфейсом", и "интуитивно понятным управлением". Очень он мне понравился – в итоге, все двери на базе сделаны именно так, даже в случае, если между помещениями разделяемыми дверью, расстояние равно нулю. Правильно, главное в этих "дверях", то, что объект, находящийся за дверью, может быть совсем не рядом с тобой, а как угодно далеко, вплоть до... в другой галактике. На такие крайние меры я не пошел, но разнес апартаменты моих архангелов друг от друга на добрую сотню километров. Изначально, задал в свойствах объекта: несколько десятков квадратных метров площади, минимальный набор удобств – ну как, в обычной двух комнатной московской квартире. А там уж, пусть сами разбираются. Каждый такой объект можно, сам по себе, сделать с какой угодно площадью, а если будет мало – опять же, применить "создательские двери". Ну, и все это хозяйство находится естественно под поверхностью планеты, на глубине около десяти километров. Единственной сложностью стало то, что для силовых конструкций, дабы они могли противостоять любым природным катаклизмам, пришлось использовать илем-материю (ИМ), а с нею есть определенные сложности. Например: дырку в листе ИМ я сделать не могу, по определению. Вот так, вот. Включается, это самое правило – нет ЗАКОН, о неподъемном для меня камне. Думаю, в дальнейшем, я смогу обойти как-нибудь это самое правило. Есть уже даже наметки – забросить ненужный металлолом в другую зону по лимбу стасиса. Но никакой информации по этому вопросу, в библиотеке Создателей, я не нашел.

Так вот. В центре базы находится общий "Зал Совещаний" в дальнейшем я его буду называть просто – Зал. Квадрат, вписанный в круг. В каждом сегменте, между квадратом и кругом, находятся по две туалетные комнаты. Зачем так много? А на всякий случай. И в каждом сегменте по две обычных двери в Зал и в коридор, идущий по кольцу вокруг Зала. Чтобы не путаться, над дверьми надписи, по сторонам света: север, запад, юг и восток. Площадь квадратного Зала около пятидесяти метров, стены – семь на семь, потолок высотой пять метров. По центру – очень красивая, большая хрустальная люстра. На каждой стене, в тон люстре, по два бра. В трех углах – еще по два кресла и маленькому столику с мини баром. Рядом с ними, всякие фикусы-пальмы. В четвертом углу пятая дверь, сдублированная с дверью в коридоре, выход в зону отдыха, по сторонам света – юго-запад. В середине зала круглый стол, и около него очень удобные и красивые, мягкие стулья. На стенах картины согласно временам года и сторонам света: север-зима, восток-весна, юг-лето, запад-осень.

Пятая дверь "Зона отдыха" около неё на стене пульт-дисплей с меню. В меню: бильярд, теннис, настольный теннис. Ещё: замок, прогулка, лужайка, беседка, озеро, берег моря, стадион, беговая дорожка, ресторан. Зачем в столовой еще и ресторан? А, чтоб было. В каждом пункте есть еще и под-менюшки. Отдельно время суток и время года. По умолчанию, последние два: утро и вечное лето, погода – ясно.

По умолчанию в главном меню: Нойшвайнштайн, лесная лужайка в Альпах, прогулка в японском саду, беседка Вороновых на даче, озеро – Байкал, море – Средиземное в Греции. Ну, а стадион, беговая дорожка и ресторан с использованием партнеров, противников, попутчиков приятных в общении, аккуратных, симпатичных и обаятельных молодых людей – разного пола. Чисто синтетических личностей, с которыми можно даже приятно пообщаться. Они имеют имена и какую-то свою жизнь. Могут беседовать с тобой и помнят о произошедших событиях.

А для того, чтобы всё это работало легко и красиво, я потратил уйму времени.

Кольцевой коридор вокруг зала имеет двенадцать дверей, но действующих, и видимых, только восемь. Почасовому циферблату:

1,30" – Зона отдыха.

3,00" – Лаборатория .

4,30" – Лифт.

6,00" – Комнаты Е.А.

7,30" – Я.

9,00" – Рера.

10,30" – Алина.

12,00" – Николай Николаевич.

Моя дверь напротив входа в Зал "Юг". Дверь Алины, напротив входа "Восток", остальные не совпадают. В коридоре, над дверями в Зал, так же, надписи по сторонам света. Я зачем так подробно расписываю всякие там туалеты – потом поймете.

Все изменения, производимые на базе "Арес", автоматически дублируются на базе "Арес-0". Например: вызвала Рерка, посмотреть модный журнал, на базе "Арес-зеро", он так же появится. Бросила его на диван – тот так же устроится на диване. Как-то, я себе плохо представляю события, если я сам, в этот момент, буду находиться в дубликате её комнаты. Наверное, это похоже на то, что в комнате хозяйничает привидение. А еще, интересно будет находиться в зале ресторана, когда там кто-нибудь обедает. И вдруг, надумаю взять из чьей нибудь тарелки кусочек, получится ли это у меня? Нужно будет заняться ещё и этой хренью. Вот придумал себе геморрой, а теперь еще на него нужно отвлекаться.

Я двинулся по коридору от комнаты (будем так, пока называть, личные апартаменты наших архангелов) Е.А. с маленькой короной на двери, мимо своей комнаты с солнышком. Мимо двери Реры – с розочкой. Следующая дверь Алины с палитрой из драгоценных камней. На двери Николая – монограмма, в виде двух латинских букв N, золотых, на черном горизонтальном овале, ну не мог я ничего лучше придумать.

На левой, вогнутой наружной стороне коридора, оформленной в стиле модерн, имелись стрельчатые, матовые витражные окна. В них встроена подсветка по времени суток как у нас на Земле в нашей долготе. На правой стороне висели светильники, включающиеся в темное время суток. Они освещали, как раз, левую сторону окна и на ней, выглядели одним из элементов модерна. Растения: в подвесных кашпо, в горшочках на стене и вазах на полу подобраны тоже в духе модерна. Картины, гравюры, эстампы с сюрреалистическими и абстрактными сюжетами, в необычной технике исполнения. Всю эту сторону я просто называл – Модерн. Катрины Сальвадора Дали, Тулуз-Лотрека, Мориса Эшера или Эсхера не знаю как правильнее. Эстампы и гравюры с какими-то космическими катастрофами, уж не знаю чьими. Мне больше всего нравится Эшеровская "Рыба в пруду", из того, что висит на левой стене. Эстампы, конечно же, тоже впечатляют. Огромные диски, может быть космические корабли, падают на бесконечную равнину, катятся по ней, разбиваются в небе. От них спасаются маленькие фигурки людей, такие беззащитные и одинокие. Ну, еще, присутствовал "Черный квадрат" Малевича и т.д. и т.п.

Столики, как и кресла, модерновые и удобные.

На правой стороне, стилизованной под старину, картины великих художников. Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Боттичелли, Рубенс, Айвазовский, Серов, Боровиковский, Васнецов, Репин, Константин Васильев, Дюрер, Доре. Естественно, оригиналы до последней молекулы. Тоже столики, но инкрустированные ценными породами дерева, перламутром и драгоценными камнями.

На втором этаже (вниз), в коридоре, дверей пока нет. Они обозначены только, по размеру дверей абстрактными картинами, примыкающими к полу. Все картины тех же мастеров, но другие названия. Есть и иные, но модерн и классика соблюдены. Третий этаж – просто стены окна и светильники, там будут жить наши помощники иномиряне. Пусть оформляют все в своем вкусе. Дверей, пока две: лифт и лаборатория.

На нашем этаже, за комнатой Ник-Ника, имеется еще, Зона отдыха – разбитая по временам года. Дверь в лабораторию и дверь лифта. Резервных четыре, одно – просто резерв, а три – можно изъять из зоны отдыха, оставшуюся часть, разделить на четыре ветви.

Лаборатория из двух объектов: А – для служебного пользования. В неё можно войти только с разрешения того кто там находится или меня. Для входа нужно приблизить кольцо или браслет к сенсорной панели около двери. Обитателей второго и третьего этажей обязательно должен сопровождать кто-то из архангелов или я. Даже мне, нужно приблизить руку с кольцом к панели. Для дополнительной безопасности, на лабораторию, я провесил дополнительный канал из Центра. Канал имеет повышенные, интеллект и самостоятельность. Запрос о посещении лаборатории приходит ко мне, и я мысленно даю разрешение на посещение. В лабораторию Б пройти могу только я или посетитель допуск, на которого я оформляю в импульсе из Центра. Когда я всё это городил, у меня перед глазами стоял Джелли посетивший с частным визитом лабораторию одного из Создателей.

Последняя дверь лифта. В лифте имеется две двери. Заходим в лифт и возвращаемся – попадаем на второй этаж. Заходим и проходим в следующую дверь – пожалуйте на третий. На втором этаже у лифта две двери – вверх и вниз. На третьем дверь одна, но воспользоваться ею может только обитатель верхних этажей. Для обитателей первого этажа: войти – пройти насквозь,– выйти на третий. Войти и вернуться – это второй. Лифт действует мгновенно и в нем есть компенсатор гравитации, поэтому создается ощущение, что кабина никуда не двигается, а все эти помещения находятся на этом же этаже.

Лаборатория на втором этаже значительно скромнее и без Создательских фокусов. Просто несколько очень мощных Земных компьютеров, выход в интернет по классу – выше правительственного и доступ в любой земной компьютер без пароля. Ну и всякие там сканеры, ксероксы, принтеры.

На третьем этаже, вместо лаборатории комната для бесед. На самом деле, там можно выбрать любой пейзаж и любые атрибуты встречи, от комнаты пыток в средневековом замке, до беседы с богом в раю. Самому, также, можно предстать перед собеседником в любом виде, от бомжа, или попрошайки у церкви, до бизнесмена, президента или бога и всё это можно предварительно отредактировать, даже пол и возраст.

Подошел к двери Николая, со сверкающей монограммой с его инициалами в латинской транскрипции (ну не придумал я ничего лучше, плоховато я его все-таки знаю) И попросил разрешения войти. А в ответ, тишина. Он оказался у Алины, за дверью с маленькой платиновой палитрой с красками из драгоценных камней. Алина пригласила войти. Она творила на экране какую-то абстрактную картину с элементами сюрреализма. Сюжет, я так понял Арденнский. При моем появлении, оторвалась от работы.

Николай сидел в кресле в этой же комнате, хотя я разглядел еще три двери в другие помещения. В кресле качалке, у журнального столика, на котором стояли бутылка "Амаретто", вазочка с печеньем, бутылка минеральной воды и пепельница. Несколько бокалов и высокие стаканы дополняли натюрморт. На полу, у кресла стояла, "Шарповская" магнитола. Из нее звучало что-то лирическое женским голосом, не то на английском, не то на итальянском языке.

– Что читаем, Николай Николаевич? И где "это" вы оторвали?

– Монтень. Опыты. Об искусстве жить достойно. Бродил по Парижу, естественно видео. Зашел в лавку букиниста. Увидел книгу и захотел себе такую же. Вот результат. – Он приподнял книгу и показал обложку. Книга-то оказывается на французском. И он её свободно читает, с удовольствием. Молодец. Все они, Вороновы, хорошо знают языки. Я один в их компании лопух. Зато, я теперь знаю создательский язык, он вошел в меня с муками. Правда, после того как я запустил Центр, я немного сжульничал. И при чтении, если я не врубался в какое нибудь слово, через три-четыре секунды мозг давал мне подсказку, а еще через три-четыре – перевод.

– И какие мы знаем языки?

– Немецкий, французский, английский и чуть-чуть испанский – знает та часть "мы", которую "вы", подразумеваете подо мной, – ответил он и засмеялся.

– А как на счет языка Создателей? – фразу я произнес на "создательском".

– Чего? Это наша часть "мы" не знает. Это знает часть "мы", которая не "мы", а "вы", – и захохотал в полный голос.

– Это, язык Создателей. Я в нем получил неплохую практику, за последнее время. Между прочим, литературой создателей занят довольно большой объем памяти. Думаю, в несколько раз превышающий объем необходимый для всех земных книг. А ведь хорошие земные книги на разных языках, дублируют друг друга. А еще, в несколько раз превышающий объем технической литературы. Про видео, я, уж не говорю. Там массивы уже несоизмеримы. Я думаю там много интересного. Ты бы занялся этим. Наверное, есть способы быстро познакомиться с языком. Нужно пошарить в Центре.

... Тут меня посетило видение. Я, всё также, стоял рядом с Николаем Вороновым. Алина работала со стеной, из "Шарпа" так же мурлыкала и тянулась мелодия. Но в ушах звон, передо мной всё, как бы застыло. Я поднял перед собой руку с растопыренными пальцами, с призывом умолкнуть. Я не видел его, не слышал, не воспринимал мысли как при мыслеконтакте-беседе и не так, как при прослушивании мыслей. Всё это происходило очень необычно, но я понимал его.

– Я обращаюсь к тебе – одна из ипостасей господа моего, в твой трудный час. Прости раба твоего за дерзновенные действия. Я знаю – ты всемогущ и всесилен, но дьявол восстал и хочет поглотить мир. Я уже исчез с лика Земли, и душа моя находится в раю или в аду – зависит от того, куда поместили её твои другие ипостаси. Поделать с этим ни ты, ни я, ничего не можем. Я только надеюсь, что всеблагой господь зачтет рабу его Мишелю, это деяние. Я отдал за беседу с тобой пять лет жизни.

Я вижу будущее. Чем дальше оно – тем более крупные объекты я могу разглядеть во тьме веков, мелочи застят глаза.

Зло будет побеждено, но при этом погибнешь ты сам. Вселенная останется без бога и без диавола. Единственный способ избежать гибели – МИЛОСЕРДИЕ. Чего, прости меня господи за кощунство, у других твоих ипостасей, не было. Хоть и обращаются к богу – "Господь милосердный и всемогущий". Слабы люди, они просят Господа нашего быть таким. Я знаю, ты не Иисус, но Христос*. Запомни: – МИЛОСЕРДИЕ – КЛЮЧ КО ВСМУ! Я еще приду. Но тебе, Господи – нужно быть готовым. В зависимости от того "СМОЖЕШЬ ЛИ ТЫ" – будет и мой следующий prognosus**– последнее было выражено на латыни или греческом, он продолжал. – От того, как ты решишь эту задачу, зависит – останется ли господь поводырь в этой Вселенной, или она на веки вечные будет лишена Божественного провидения. Прости меня еще раз, Господи, я сделал всё, что мог.

Всё. Тишина. В голове звенит. Николай выключил музыку. Алина оставила свои занятия и глядит на меня с ужасом.

– Ничего страшного ребята. Всё нормально. Только что со мной разговаривал, из глубины веков, друг. Он не строил мне подлостей и не внушал ни чего. Он просто советовал и предсказывал. Ко мне обращался, как к "Господу Богу" и просил прощения за дерзость советовать. Он знал, что я не Иисус, и говорил из тех времен, когда за одни только сомнения в этом вопросе – жгли на костре. Упомянул себя как "раб Мишель", и сказал, что ключом к нашему спасению, является милосердие.

– Монтеня, тоже звали Мишель. – Это Ник-Ник.

– Я читал Монтеня, это не он. Даже по манере беседы со мной. А как звали Нострадамуса?

– Я знаю, кто точно знает ответ – это бабуля.

Я вызвал "бабулю".

– Елизавета Андреевна, не помешал? Как звали Нострадамуса? И когда он жил?

– Мишель Нострадам родился, в тысячу пятьсот каком-то году. Умер, в тысячу пятьсот шестьдесят шестом. А, что это за вопросы у вас какие-то странные?

– Расскажу вечером. Спасибо. Всё.

Вороновы одновременно включились в начало беседы и всё слышали. Во время беседы я, видел на краю поля зрения три цветные искорки – синюю, малиновую и желтую.

Глава 13. Творчество – будь оно проклято.

Мы еще поговорили. Алина восхищалась, проделанной мной работой по дизайну базы. Я настаивал, что основная работа и выбранное направление сделано ею. Провел лекцию об опасности работы со мной, просил не торопиться с решением. Но мысли, так и вертелись вокруг беседы с Нострадамусом. Сыграл с Николаем три партии в шахматы, все три продул. Заноза в мозгу, после беседы с «рабом Мишелем», не давала сосредоточиться. Чего мы можем добиться милосердием? Пригласил на совместный ужин. Беседа не клеилась. Алина опять занялась картиной, при этом, успешно пользовалась возможностями «творческого экрана». Она давала ему задания, он в ответ варианты. Часть их включала в полотно, часть отвергала, что-то меняла, выбирала части и собирала по кусочкам. Записывала варианты, отбрасывала, накладывала один на другой. Элементы одних включала в другие. Изменяла размеры и расположение. В общем – творчество.

Я решил не мешать, откланялся и пошел к себе. Вернее, не к себе, а с час, наверное, просидел на модерновой стороне коридора в раздумьях. МИЛОСЕРДИЕ стояло предо мной, и я не знал, куда с ним идти. Потом, мысли мои переключились. Напротив меня висела картина "Рождение Венеры" – Боттичелли, Конечно оригинал до последней молекулы, который я скопировал не то из Лувра, не то из палаццо во Флоренции. Интересный тип женщины. Какой она будет в шестьдесят? А в девяносто? По-моему, в то время, по столько не жили. Что-то я слышал о девушке, с которой писал картину художник. Кажется, она умерла совсем юной. А какой она была бы в девяносто шесть, как сейчас Е.А.? А какой же была Лиза Воронова в семнадцать лет – тогда ещё не Воронова, а какая у неё тогда была фамилия? А, в пятнадцать-шестнадцать? Именно в этом возрасте она училась в Смольном институте благородных девиц.

Балы, поручики, кадеты, юнкера и вальсы Шуберта и хруст французской булки... Кадеты – это по-моему из другой песни. Впереди такая длинная жизнь! Благополучие, казалось бы – на века! И вот, ломая всё, и подминая под себя, идет революция.

Наконец, я отвлекся от предсказаний Нострадамуса. Пошел к себе, с радостным предвкушением творчества. Я решил отомстить Королеве Елизавете, за её отказ от нового тела и за признание – отбить меня у Рерки. Причём, – я вроде бы и не причём. Складно получается. Без меня – меня женили. Ну и пусть, она о том не знает, что сказала мне такое. А может не отомстить, а отблагодарить. Мне очень захотелось её нарисовать. Юную.

Вон, как на картину Боровиковского "Мария Ивановна Лопухина" стихи сочинили через много лет:

Она давно ушла, и нет уже тех глаз.

И той улыбки нет, что молча, выражали

Страданье – тень любви, и мысли, тень печали,

Но красоту её Боровиковский спас.

Девушке, на той картине, было тогда всего восемнадцать, а умерла она – от чахотки в двадцать пять.

Я пришел к себе. Дал задание центру: задействовать мега канал, проанализировать все данные по датчикам на Земле, по моде тысяча девятьсот тринадцатого-четырнадцатого годов. Составить ретроспективу образа Лизы в возрасте пятнадцати-восемнадцати лет. Балы. Высшее общество России. Подходящий зал. Задание оказалось сложным, я успел покурить.

Получилось. Только, на экране она была, какая-то, не совсем живая. В бальном платье, с прической тех времен. В голове крутился чудесный вальс Шостаковича из "Войны и мира". Я перебрал несколько вариантов и планов и синтезировал изображение на экран. На сердце похолодело, "а если оживить?". Нет – такие эксперименты делать нельзя. Общим планом дал зал, с дамами и кавалерами. Очень сложно творить, не зная предмета. Я сразу заключил изображение в богатую раму.

Лиза танцует? Нет, но не пригласить её не могут. Значит перерыв между танцами. Она еще раскрасневшаяся от предыдущего танца, стоит, но не с подругами, а с матерью и ..., ну с гувернанткой, или кузиной. Веер, раскрасневшиеся щеки. Блестят глаза и стреляют, едва оторвавшись от пола, там, кстати, изумительный паркет. Она – сама скромность, но палец в рот не клади. Не то, что без руки – весь пропадешь. Её видят, оценивают и мужчины и женщины. Вторая рука левая, куда её? Ну, правая с веером, а левая к груди? Нет чуть ниже. Опять – не то. Всё вместе переносим чуть левее. Плохо. А если не мать? Тетка, старая, с лорнетом, в кресле. Едва похожая на сегодняшнюю Е.А., лицо погрубее, нос подлиннее – нет, короче. Ещё покурносее, брови погуще. Так, пойдет. А еще, ну конечно, не гувернантка, а кузина. Постарше Лизы. Не похожа – совсем. Для кузины это и не обязательно. Лет двадцать. Вся независимая такая. Но лучшие кавалеры липнут к этой, еще немного нескладной, финтифлюшке, задевать её опасно... Всё замечательно. Теперь кавалеры...

Я проработал часа четыре – как несколько минут. Уже хотелось сильно есть. В углу поставил свой вензель подпись и наложил темный лак. Картину перенес на "классическую" сторону, между покоями Алины и Е.А.

Вышел глянуть, как это смотрится. Конечно, не Брюллов и не Маковский, но право на существование эта вещь имеет. Интересно, что могли натворить, скажем, Репин или Леонардо, имея такие возможности как у меня? Когда на законченной картине, к примеру, можно передвинуть главные лица? А кто же тут главный? Ну конечно Елизавета, а ещё? Куда она не хочет смотреть, но видит? Ага, вон в той группе самоуверенно державшихся молодых людей в форме. Кто? Кто мог задеть эту птичку за сердце? Я наложил экран на полотно и начал корректировать. Так. Пойдет. А тут..., и конечно увлекся, и конечно влип.

– Вот оказывается, кто тут пристраивается в один ряд с великими. – Это Николай с Алиной.

– А если хочется? – я покраснел. Стыдоба, какая. Попался, как пацан.

– Саша, просто изумительно! Но почему такой сюжет? И откуда он? – они не врубились в главное. Я тут же решил соврать.

– Ну, у нас сегодня ужин, и я подумал о бале. Ну, и вот. Хотелось ведь, чтобы кто-то оценил. – Промямлил я.

– Тогда, мне нужно срочно переодеться. Я вас покидаю.

– Линочка, не надо, это просто так. А потом, ведь других я не предупредил.

– Предупреждай. С нашими возможностями, бальное платье одеть не долго. Только может статься – долго придется выбирать.

– То-то и оно.

– Ну и, что? Полчаса роли не играет. Или вы умираете с голода?

– Да нет. Но кушать хочется серьезно. Ладно. Тогда, предупреждай сама. Сейчас, восемь без пяти. Половина девятого – крайний срок. – Неужели она не заметила Елизавету, а ведь она художник и должна понять замысел автора? Неужели пронесло?

– Мы идем в лабораторию. Будете готовы, позовете. Идем Николай, я покажу тебе наше хозяйство.