Текст книги "Шкатулка (СИ)"

Автор книги: Юрий Мори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Лес был пронизан солнцем. Казалось, оно сияло не только сверху, но и со всех сторон, будто подсвечивая бескрайнюю съёмочную площадку. Ещё немного, пару шагов, и покажутся режиссёр, операторы, прожекторы, и властно прозвучит:

  – Камера! Мотор!

  Но нет. И два, и три, и сотни шагов не меняли ничего: людей здесь не было. Только могучие стволы деревьев, только пышные кроны, трава под ногами – и солнце. Повсюду его лучи.

  Пахло тёплым деревом, землёй и зеленью. Летний аромат, никакие духи не сравнятся.

  Димка уже давно понял, что они с Леной заблудились. Не хотелось пугать девчонку, поэтому вслух ничего серьезного не говорил, шутил, смеялся, рассказывал, как прошлым летом он с друзьями ездил на море. И шёл вперёд, то чуть отрываясь от спутницы, то притормаживая, поглядывая на неё: не испугалась ли?

  Вроде бы, нет.

  – Не устала? – спросил Димка. – Нам тут ещё идти и идти. Дорогая получается длинная, не рассчитал я.

  Дорога... Нет, под ногами всё это время вилась невнятная тропинка, даже не понять – люди ходили или, скажем, кабаны какие. Чуть виднеется в траве, скользит между деревьев, уводя всё дальше и дальше.

  – Не-а, – беззаботно откликнулась Лена. – Хорошо гуляем, здорово. И лес красивый! Вернёмся, я нарисую.

  – Вот и славно...

  Дорожка тем временем свернула влево, нырнула в небольшой пологий овраг. Пришлось спускаться, потом идти в горку. Здесь деревьев стало меньше: кусты, высокая по колено трава, а солнце оказалось всё же сверху – вон как печёт. В лесу-то прохладнее было.

  – А потом? – требовательно спросила Лена. – Вытащил Вовка медузу, и что?

  Димка вытер вспотевший лоб и продолжил плести дальше бесконечную историю. О море он мог говорить часами без передышки. Только вот молоточком постукивала внутри мысль, долго ли им ещё идти. И куда они выберутся, совсем непонятно.

  – Так высохла она! – засмеялся Димка. – Жарища же, только сфоткать и успели. А потом – как будто плёнку кто на камни уронил, а она прилипла. Балбес Вовка, чего он ещё ждал?

  За краем оврага, куда ребята не спеша поднялись, виднелись луг, опушка уже другого леса и небольшой домик возле, обнесённый остатками забора. Серое всё, заброшенное, людей там ожидать не приходилось.

  – Ух ты! – восхитилась Лена. – Старый дом какой, прикольно. Там, наверное, привидения водятся. И непременно клад в погребе.

  Димка хмыкнул. Да почему бы и нет, клад дело такое. Хотя его больше заинтересовал невысокий сруб колодца чуть поодаль от развалюхи. Воды попить, вот это самая хорошая находка была бы.

  – А пошли глянем, – неторопливо откликнулся он. Как бы нехотя, но ликуя в душе: вода – это жизнь, а люди... Ну что люди, отыщутся потом. Не Сибирь чай, не глухие края.

  Надо, конечно, и телефоны с собой было взять, и воды чуть больше литровой бутылки, которую они на двоих давным-давно выпили, да и поесть чего... Кто ж знал, что вместо получасовой прогулки они свернут не туда и убьют полдня на затерянной тропинке. Он же чуть старше Ленки, в походы ходил, а вот не подумал, расслабился.

  Вблизи домик на опушке леса разочаровал: ну да, забор наполовину рухнул, колья уже потерялись в густой траве, сгнили, крыша провалилась, в окнах ни одного стекла. Небольшой сарай в углу заросшего участка совсем завалился, напоминая старого пса, уронившего усталую голову на лапы. Зато колодец держался молодцом, и ворот на месте, и цепь, и даже мятое, дырявое ведро в наличии. Пока достанешь воды, половина выльется, но это не страшно.

  – Давай попьём, бутылку нальём. Ну и отдохнём маленько, а то я уже сам устал топать, – предложил Димка.

  – Ага, отлично!

  Лена присела на низкую лавочку у стены, когда-то давно вытесанную из цельного бревна и оттого неподвластную времени, с наслаждением стянула кроссовки и опустила босые ноги в траву:

  – Ка-а-айф...

  А Димка пошёл к колодцу, прихватив пустую бутылку из рюкзачка. Позвенел ржавой цепью, дёрнул за ведро, уронил его вниз и взялся за ворот. Шло туго, со скрипом, сколько лет никто не пользовался – Бог весть. Пока крутил, оглядывался по сторонам. Никого, конечно, только птицы покрикивают в близком лесу и трещат в траве кузнечики. Возле моря бы цикады были, а у нас вот так.

  – Водичкой не угостишь? – внезапно спросил кто-то за спиной Димки. Тот аж подпрыгнул, хорошо, хоть ворот из рук не выпустил – ведро уже глухо шлёпнулось в воду где-то в глубине колодца, зачерпнуло дополна.

  – Э-э-э... – не очень вежливо откликнулся парень и обернулся.

  Перед ним стоял древний дед. Лет сто на вид, не меньше. Сгорбленный, в линялом балахоне и таких же невнятного цвета штанах. На ногах были лапти. Димка такие только в музее видел в детстве. Наряды Укромской губернии девятнадцатого века, так экспозиция называлась. Стенд «Обувь бедноты».

  – Чего «э-э-э», тебе жалко, что ли? – проскрипел дед. – У меня сил нет ведро-то поднять, а ты вон здоровый какой лось! А пить охота, жара...

  Порыв тёплого ветерка растрепал редкие седые волосы гостя, шевельнул клочковатую бородку. Смотрел дед исподлобья, не зло, но как-то недоверчиво. Видать, разных людей за свой век повидал, всякое ожидает.

  – Добрый день! – запоздало откликнулся Димка. – Конечно, конечно! Не жалко, что вы. Сейчас, только ведро подниму.

  Дед кивнул и со скрипом почесал бородку скрюченным от возраста пальцем. Руки у него были тёмные, узловатые, сами как старое дерево под стать всему заброшенному участку.

  – Добрый, коли не шутишь, – откликнулся он. – А это барышня твоя?

  – Ну так... – засмущался Димка. Сам не знал, как назвать их отношения с Леной. Сложно ярлык приклеить. – Барышня. Учимся вместе, на одном курсе. Она художница, пошли вот с турбазы окрестности посмотреть, поискать для пейзажей ей натуру, да и... заблудились что-то.

  – Бывает... А она красивая, – кивнул дед. – Хочешь ей подарок сделать?

  В ведро словно стреляли: из одних дырок струйки лились потоньше, из других – как из крана в ванной. Но на дне что-то да плескалось, пока дед жадно пил, обливаясь водой. Бородка намокла враз и обвисла седыми сосульками, балахон тоже стал пятнистым, как камуфляж.

  – Ну? – требовательно уточнил дед, возвращая пустое ведро. Всё вылакал, вот даёт! Опять бросать надо, крутить...

  – Подарок? – задумчиво переспросил Димка. – Да не откажусь... Гриб какой-нибудь или ягоды? Тут же больше нет ни фига.

  Дед засмеялся, дробным таким хохотком, с повизгиванием, фыркая и разбрызгивая капли с бороды.

  – Чудные вы городские! Кто ж барышне грибы дарит, совсем сбрендили. Ягоды ещё туда-сюда, да только рано ещё. Не сезон. Нет. Слушай меня внимательно.

  Лена тем временем откинулась на лавочке-бревне, опёрлась спиной на стену домика и, видимо, задремала от усталости. Всё шоу пропустила.

  – Вон тропинка, – ткнул крючком пальца в прогалину между деревьями дед. – Идёшь по ней, там поляна будет. На середине стол стоит, самодельный такой, грубый, не ошибёшься. На нём шкатулка. Можешь забирать, такие дела. Ты ко мне с уважением, я тоже добром отплачу.

  – Круто! А в шкатулке что?

  – Там увидишь, – туманно ответил дед. – А мне пора, пожалуй. Иди, иди, куда сказано!

  Димка невольно оглянулся на прогалину, а когда снова посмотрел на деда, того уже не было. Как в воздухе растворился. То ли глюки от жары уже, то ли... Да нет, вон отпечатки лаптей на земле, был он. Просто ушёл быстро. Наверное.

  Оглянувшись на спящую Лену, Димка поднял второе ведро, напился сам, налил доверху бутылку. Отнёс подруге, но будить не стал, поставил у лавочки. Потянулся, подумал чуток и пошёл к опушке, стараясь не шуметь. Посмотрим, что там за шкатулка.

  Идти пришлось недалеко, метров двести всего по виляющей между стволами тропинке. Показалась поляна, на ней, и правда, стол. Грубо сколочен, доски и не обтёсывал особо никто, но крепкий. А на столе – коробочка, шкатулка, кованая, блестящая, словно только сделали. Солнце на ней играет – глазам больно, отражается от завитков, дробится на углах.

  Димка осторожно подошёл, протянул руку, чтобы открыть.

  – Что за дела? – спросил кто-то. Голос насмешливый, но красивый. С таким голосом в артисты берут не задумываясь, даже если и лицо не очень.

  Парень отдёрнул руку, будто обжёгся. Оглянулся вокруг – никого. Чудеса какие-то...

  – Чего припёрся, спрашиваю? – продолжил откуда-то из пустоты голос. Странный какой-то, не поймёшь – мужской или женский. – До чужого добра охочий?

  – Да нет, – растерянно ответил Димка. – Мне дед разрешил.

  – Какой ещё дед?

  – Ну, это... В лаптях. Старый такой. С бородой клочьями.

  – Лешак, что ли? – присвистнул от удивления голос. – Вот это да... От него зимой снега не допросишься, а тебе тайные ходы раскрывает. Всё равно, нет. Не отдадим мы тебе шкатулку.

  – Да я не себе... – застенчиво сказал Димка. Ему хотелось повернуться и убежать, так всё было странно. Но очень уж вещица красивая, Ленка точно оценит. – Девушке в подарок.

  – Девушке? – с сомнением спросил голос. Его обладателя по-прежнему видно не было. – Любимой?

  – Ну да.

  Димка вдруг понял, не для кого-то – сам для себя: и правда, любимой. Как-то дружба в любовь и превратилась, сам не заметил. Вроде, сейчас всё у всех по-современному, час знакомы – и в койку, а у них вот так. Старомодно.

  – А забирай, – вдруг ответил голос. – Соврал – тебе же хуже будет.

  Димка снова протянул руку, но не взял шкатулку, а только откинул крышку. Внутри было пусто.

  Раздался негромкий смешок:

  – Это ж не тебе подарок, паренёк. Когда подаришь, тогда и поймёшь, что внутри.

  – Так там пусто.

  – Вот же вы, люди, бестолковые. Там то, что дороже горсти золота. Забирай и иди.

  – Я... Спасибо большое. А подскажите ещё, как выбраться отсюда? Заблудились мы.

  – Дорога вдоль леса. Влево. Иди!

  Лена проснулась от робкого поцелуя. Удивлённо посмотрела на Димку, потом рассмеялась и обняла его, потянула к себе:

  – Думала, так и не соберёшься!

  – Я дорогу узнал. И... Вот. Это тебе подарок. В лесу нашёл.

  Димка решил ничего не говорить про деда, про голос на поляне – ну их. Решит ещё, что ему голову напекло. Нашёл – и точка. Лена восхитилась подарку, повертела в руках, но открывать не стала. Сказала, потом. Нести шкатулку пришлось в рюкзаке Димки: очень уж тяжёлая. Зато дорога нашлась мгновенно, влево и вдоль опушки, как и сказал голос. Минут десять шли, завернули направо и – вот уже и турбаза виднеется, река перед ней, мостки для купания, ряд одинаковых – синих с серым – лодок. Димка оглянулся, но никакой опушки за спиной не было. Луг, за ним ряд домиков ближайшей деревеньки, антенны торчат над крышами, ветер доносит далёкий лай собак.

  – А где?.. – спросил он было, но махнул рукой. А нигде. Ясно же, что не вернёшься в такие места. Это как медуза – раз, и растаяла на солнце. Остаётся только вспоминать.

  После ужина Лена раскрыла блокнот, в котором делала наброски. Не блокнот даже, а целый альбом, листы большие, она его и в лес поэтому не взяла. Поставила перед собой шкатулку, чтобы нарисовать, откинула крышку и замерла. Димка потрясённо присел рядом, приоткрыв рот. Собирался обнять любимую, да так и замер: в воздухе зазвенела нота, потом вторая, дальше музыка полилась потоком, совершенно незнакомая, нездешняя. Вступили голоса, перед которыми меркли лучшие оперные звёзды.

  Язык, на котором звучала песня, длинная, бесконечная, был напрочь незнаком Димке и Лене. Да что им! На всей Земле не нашлось бы его знатоков вовсе.

  Лена, словно под гипнозом, подтянула к себе альбом, не отрывая взгляда от шкатулки, схватила цветные карандаши и уверенными чёткими движениями начала набрасывать картину. А музыка всё лилась и лилась, заполняя крохотную комнатку, но неслышимая даже для соседей.

  А на альбомном листе оживал лес, напоенный солнцем, зелень и мёд, даже запах нагретой коры, казалось, витал над бумагой. И – на переднем плане – виднелись две фигуры. Слишком тонкие и изящные, чтобы быть людьми, со слишком точёными чертами лиц. Неземные. Нездешние. Длинные волосы падали на плечи, тёмные у одного, светлые у другой – почему-то ясно было, что это мужчина и женщина.

  – Кто это? – шёпотом спросил Димка. – Те, кто поёт, – так же тихо ответила Лена, не отрываясь от рисунка, внося лёгкие штрихи карандашом, под которым всё оживало. – Это эльфы, любимый.