Текст книги "В Цепях Вечности(СИ)"

Автор книги: Юрий Молчан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Молчан Юрий
В Цепях Вечности

В Цепях Вечности

Глава 1.

Одинокий всадник медленно ехал по дороге. Закат переливался бликами на кольчуге, у седла покачивался меч. Второй висел на перевязи за спиной.

Куда ни глянь, вокруг золотистые, окрашенные закатом поля, он обгонял возвращавшихся после работы в деревни крестьян. Пару раз вдали проплывали стены городов и крепостей, но парень старался держаться подальше.

Ветерок играл темно-русыми волосами всадника. Ехать по землям родного королевства Данмар оставалось дня два. Юный принц Лурин был хмур – четыре дня назад вышла ссора с отцом. Ссорились они частенько, но в этот раз все зашло так далеко, что родной замок пришлось покинуть.

Он в очередной раз вспомнил разговор с королем, память на такие вещи была цепкой.

Твердогор стоял у окна в тронном зале и с гневом смотрел на младшего сына.

– Ты подвел меня трижды, Лурин. Трижды!

Принц стоял молча, с выражением досады на лице. Даже если бы захотел что-то сказать, перебивать отца бесполезно – это только больше разозлит короля.

– Сейчас, когда мы ведем войну с Таскандией, нужно поддерживать мир с другими соседями, война на два фронта нам не по карману. Ты прекрасно это знаешь!

Лурин молчал.

– В Гуршонде в замке Оргволда ты всегда желанный гость, даже несмотря на нашу с ним взаимную ненависть. Ты бы мог с легкостью выполнить мою просьбу. – Король посмотрел на сына в упор. – Но ты даже не потрудился выполнить, о чем я тебя просил.

– Ты хотел, – сказал Лурин нехотя, – чтобы я отправился туда и убил короля Оргволда с помощью камня-глаза из нашей Часовни.

– Память тебя не подводит, – съязвил Твердогор. – Но ты отказался это сделать, и теперь гуршондцы объявили нам войну!

– Отец, король Оргволд знает меня с детства и доверяет. Прости, я не мог его предать, даже ради тебя.

Твердогор фыркнул.

– Перестань, сам знаешь – никто, кроме тебя, этого сделать не смог бы. Убийц засылать бесполезно – его охраняют лучшие! Мы могли бы устранить Оргволда с помощью магии. Камни-глаза подчиняются тебе больше, чем кому-либо из нашей семьи, но, – король сжал кулак, – ты отказался! Ты всегда был упрямым, Лурин, как последний баран! Все всегда делаешь наперекор. Что мне, что своему старшему брату! Знаешь, – он злобно рассмеялся, – иногда я жалею, что Мерд не зарубил тебя во время учебной схватки. Сделай он это, я бы не стал его наказывать.

Ожидая, пока король перечислит все его промахи, Лурин окинул взглядом стены зала, с которых на него смотрели доспехи, цельнолитые металлические щиты и оружие: секиры, мечи, кинжалы. Под потолком висели похожие на колеса люстры для свечей.

– Ты неправ. Мерду я редко что делаю наперекор. Если у него есть трудности, он решает их сам, а не сваливает на других.

– Речь не о моих трудностях! – сказал король свирепо. – Это проблемы всего королевства! Это твой родной Данмар, черт тебя подери! Мы должны заботиться о его благополучии! Я, Мерд и – ты! Но ты только мешаешь! – Твердогор встал и несколько раз прошелся перед троном туда-сюда, пытаясь унять бушующий гнев. – Второй раз ты меня подвел, когда отказался использовать камни-глаза против таскандцев. А теперь их армия вторглась в пределы нашего королевства! Доволен?!

– Ты – позор нашей семьи, – процедил король с отвращением. – За все века не было среди нас труса и предателя!

– Отец, я...

– Молчи! Ты даже Галивосу спас жизнь! Боги, Лурин, какой же ты дурак! Кроме Кольчуги Семи Ветров, что он мне продал, у него в мешке было много других артефактов. Могущество, что они дают владельцу – тебе и не снилось! Все это могло быть моим, не помешай ты в тот день!

– Отец, твои убийцы все равно с ним бы не справились. Галивос не просто торгует артефактами, он – маг. Считай, что я спас жизнь твоим воинам. А в конечном счете и – тебе.

Твердогор покачал головой, словно не слышал его слов.

– Я бы мог получить все это, но ты...ты его предупредил, и он покинул мой замок, словно птица – никем не замеченный и не пойманный.

Лурин собрался было его урезонить, но король выставил перед собой ладонь, приказывая замолчать.

– Будь ты проклят, Лурин, – произнес Твердогор с ненавистью. – Я не стану марать себя или воинов твоей кровью, хотя мог бы. Убирайся из королевства! Сегодня же. Если ты вернешься, я могу передумать... И не дай боги мне узнать, что ты навредил мне чем-то еще – достану тебя из-под земли!

ххх

Близилась ночь. Принц свернул в рощу, расседлал коня и пустил попастись на раскинувшийся рядом луг. Перекусив взятым в замке хлебом и вяленным мясом, он повертел в руках висевший на шнурке на груди мешочек. Там лежало четыре магических камня-глаза. Лурин забрал их из Часовни замка. Теперь у отца оставалось только три, и это его явно не обрадует.

Выудив из рюкзака небольших размеров шахматную доску, он расставил фигуры из предыдущей партии с братом, принцем Мердом, и сделал несколько ходов, повторяя концовку партии. Вариантов не было. Победа снова осталась за темными фигурами.

Лурин завернулся в плащ. Сон не заставил себя ждать.

Утро и всадники застали его в дороге. Их было пятеро. Все в добротных кожаных доспехах с эмблемой королевства Данмар – бычьей головы на фоне скрещенных мечей. В плечах воинов косая сажень. Лица в шрамах, взгляды недобрые.

Лурин знал этих людей, они не раз смотрели в лицо смерти. Это были наемники с северных гор и лежащего там вольного города Трабона, жители которого постоянно ведут войны. Твердогор стал брать их на службу несколько лет назад, когда понял, что крестьянские парни, собираемые по призыву в Данмаре, годятся лишь на пушечное мясо. Он повысил налоги и вдвое снизил призыв. Теперь его армия состояла из наемных профессиональных убийц.

К Лурину подъехали двое. Другие остановились поодаль. К седлу каждого был приторочен меч, щит висел за спиной. Выхватить оружие для них будет делом секунд.

Один знаком попросил Лурина остановиться.

– Принц Лурин, – приветствовал его самый старший и свирепый на вид. Лурин его помнил. Кажется, его имя Тириз Карт.

Он кивнул в ответ на приветствие.

– Нас послал его величество Твердогор. – Глаза Карта скользнули по принцу, его кольчуге, мечам, задержались на шнурке у Лурина на шее. – Король приказывает вам вернуть камни-глаза.

Остальные воины спокойно ждали поодаль, доверяя вести переговоры Карту.

– Король не может ничего мне приказать, так как я его сын. Он может лишь попросить. Учтиво.

– Нам без разницы, принц, – буркнул другой наемник, по кличке Жбан. – Верни камни и езжай себе дальше.

Лурин положил левую ладонь на рукоять меча.

– Король получит камни-глаза через мой труп.

– Принц, – сказал Карт, уже с ноткой злости, – нам все равно. И король на этот случай велел передать, что ему это – тоже неважно. Но мы видели тебя каждый день в замке. Тебя и принца Мерда. Из тебя мог бы получиться неплохой воин. – Он небрежно сплюнул сквозь щель в зубах. – Жаль было бы тебя убивать.

Лурин не стал ждать окончания разговора, и напал первым. Парировав выпад, он сделал обманное движение и тут же – пронзил Карта. Ударившая из артерии наемника кровь залила принцу лицо и грудь, он впервые ощутил на губах этот соленый вкус. Следующий удар он быстро нанес в плечо.

Он спрыгнул с коня, держа в каждой руке по мечу. В данный момент на земле было больше шансов против четверых, чем верхом.

Наемники набросились слаженно. Теперь, по их законам чести, никто не уйдет, пока отомстят за убитого вожака.

Принц владел мечом не хуже воинов из Трабоны – отец готовил их с братом с детства. Мальчиками занимались лучшие наставники, обучив владеть всем от кинжала до топора. Лурин фехтовал хорошо обеими руками. К тому же старый наставник Дункан, помимо хороших навыков владения мечом, давал ему ценные советы. Главный из них – если речь идет о твоей жизни, забудь про все приличия и правила. Если на тебя напали разбойники, трое или пятеро, ты рубишь и бьешь туда, куда не стал бы бить, будь противник один и благородного звания.

Окрасившиеся кровью мечи зло блистали в обеих руках принца. Он парировал удары сверху. Достать противников не удавалось, поэтому он пошел на хитрость. Все правила и приличия отодвигаются в сторону, как учил его старый Дункан. Тем более наемники из Трабоны уж точно не остановятся не перед чем.

Лурин подрубил ноги коню одного всадника. Наемник полетел на землю, придавленный своим же скакуном. Лурин таким же образом обезлошадил остальных.

Наемники старались быстро высвободить ноги из стремян, подняться, но бьющиеся в агонии кони мешали это сделать. Принц махнул мечом, и здоровенный наемник упал с разрубленной головой. Второго Лурин лишь ранил в плечо, разъяренный воин бросился на него. К трабонцу присоединились еще двое.

Принц рубил направо и налево, парировал, избегая вражеских клинков.

Июльское солнце только начало подъем в голубой небосвод, взирая на крохотные фигурки сражающихся людей. Лежавшие вокруг раненые кони страшно ржали от боли.

Пот заливал Лурину глаза. Звон клинков и яростные крики эхом разносились в утренней тишине. В грохоте не было слышно, как галопом приближался всадник.

Принц ощутил подножку и повалился на землю.

– Прочь, шелудивые псы! – орал гнавший к ним коня всадник. Светлые волосы развивались от встречного ветра, на щите красовался герб Данмара. – Всякий, напавший на моего брата, будет кормить червей!

Двое, поколебались, все-таки – старший сын короля Твердогора, но потом – бросились к нему. Твердогор велел возвратить камни-глаза несмотря ни на что.

Третий остался на месте.

Лурин попытался встать, но сапог наемника врезался в лицо. Принц упал на дорогу. Еще раз ударив по ребрам, воин нагнулся и сорвал с шеи принца мешочек. Легкий стук внутри подсказал, что камни на месте.

Наемник вернулся к своему коню, что лежал на траве, истошно ржал и молотил копытами по воздуху. Быстрым ударом меча Жбан прекратил его агонию. Он снял с седла лук.

Лурин вновь попытался встать, но наемник ударил так сильно, что изо рта принца потекла кровь.

Наемник обернулся. Принц Мерд бился с последним воином, с лязгом сталкивались клинки. Второй трабонец товарищ лежал на земле, раскинув руки.

Жбан снял с седла лук, прицелился.

Двумя страшными ударами Мерд сокрушил последнего противника, изо рта вырвался победный клич.

Трабонец спустил тетиву.

Сквозь застилавшую взор красную пелену Лурин видел, как брат качнулся, схватившись за расцветшее возле ключицы белое оперение стрелы, и выпал из седла.

К горлу Лурина подкатил ком. Собрав силы в кулак, он кинулся на трабонца. Под его руками глухо хрустнули шейные позвонки...

Мерд лежал у него на коленях, из шеи, где торчало древко стрелы, обильно текла кровь. Светловолосый принц кашлял.

– Ты должен вернуть отцу камни...

Лурин коснулся мешочка, что вновь висел у него на шее, оттягивая вниз шнурок.

– Не беспокойся, брат, – сказал он, чтобы лишь успокоить умирающего.

Мерд улыбнулся, вяло кивнул, это вызвало приступ боли и кашля.

Его и без того бледное лицо приобрело восковой оттенок. Он поднял на Лурина глаза.

– Лурин...Ты должен кое-что узнать...

– Да, Мерд.

– Ты...всегда был мне...как родной...

Лурин уставился на него:

– Что ты хочешь сказать?... – Он уже понял, к чему клонит Мерд, но не мог в это поверить.

– Тот старик...что продал отцу камни-глаза...приходил к нам в замок часто. Когда он пришел впервые, мне было три года... Отец говорил, что этот Галивос продал ему магический амулет и... грудного младенца. Старик сказал, что у тебя дар усиливать действие камней-глаз. С возрастом это лишь возрастет.

Лурин не мог поверить ушам.

– То есть, он меня купил? Как довесок к магическому амулету?!

– Иначе...ему...было...не выжить, брат. Амулет...избавил от...смертельного недуга... – Мерд вновь закашлялся. – Он спас жизнь и...мне, когда пять лет назад меня чуть не убил тот огромный...вепрь, помнишь?... Все – благодаря тебе...

– Лурин...

– Да, брат?

– Лу..рин...– по его телу прошла судорога, и принц обмяк. Застывший взгляд упирался в его лицо.

Лурин вытер рукой глаза. Он предал тело Мерда земле. Затем, стащив трупы наемников с тракта, он поскакал прочь.

Глава 2.

Конь уносил все дальше, в лицо дул встречный ветер. Лурину не давало покоя то, что он сегодня узнал. Он по-прежнему считал Мерда братом, но вот сыновних чувств к Твердогору не было уже давно. Пренебрежительное отношение к нему короля, постоянные придирки и оскорбительные сравнения в пользу старшего принца теперь получили объяснение.

Он был всего лишь приложением к артефакту, который Твердогор купил у Галивоса. Этого старика Лурин видел всего пару раз, но хорошо запомнил его чисто выбритое лицо с редкими морщинами и коротко стриженные седые волосы.

Галивос появлялся в замке раз в пару лет с кожаной сумкой. После ужина они с королем уходили в отведенную гостю комнату в одной из башен замка. Утром старик уезжал, продавая Твердогору какой-нибудь магический предмет. И он всегда интересовался Лурином. Теперь принц понимал, почему.

Твердогор редко показывал Лурину свои "покупки", принц видел лишь выставленные в Часовне замка магические камни-глаза и амулет здоровья, который король постоянно носил на шее, а иногда просил подержать в руках. Но были и другие артефакты, принц это знал. Благодаря им, Твердогор установил власть над соседями, расширив свое королевство.

Только теперь Лурин почувствовал, что стало жарко. Солнце поднялось высоко, по обеим сторонам дороги желтели поля, там виднелись фигурки работающих крестьян. Впереди темнел лес.

Проехав еще немного, он свернул туда. Отыскав ручей, умылся и перекусил.

После легкой трапезы еды в седельной сумке почти не осталось, принц решил заехать в ближайшую деревню, чтобы пополнить запасы.

Он развязал висевший на шее шелковый мешочек, и камни-глаза с легким постукиванием выкатились на ладонь.

Четыре камня. Небольшие, неровные, но гладкие. Один синий, два – мутно-зеленые, как трясина в болоте. Последний камень – красно-коричневый, цветом напоминавший освещенную закатом скалу.

Обычно они испускали слабое сияние, но когда к ним приближался Лурин, оно становилось ярче. Так случилось и теперь – камни сияли у него в руке так, что на лице играли блики света. Четыре круглых шарика, они и впрямь выглядели как глазные яблоки.

Последний раз Лурин их использовал по просьбе Твердогора, чтобы уничтожить нападавших на замок драконов с седоками-таскандцами и повысить урожай на полях на западе Данмара. В тот раз с драконами он использовал глаза ввиду непосредственной угрозы. Но после этого, на поле боя камни он применять отказывался.

Лурин чувствовал ненависть отца, видел, что тот воюет лишь ради наживы и честолюбия. Поэтому и решил забрать у него половину камней. А оставив три камня в часовне, Лурин лишь разозлил Твердогора – король видел камни, но не мог ими воспользоваться: максимальный эффект они давали все вместе.

Теперь в войне с Таскандией и королем Оргволдом Твердогор лишился магической поддержки. Максимум, что он теперь сможет сделать – устроить над вражескими войсками снежную бурю или чудовищную жару. Возможно, этого хватит, чтобы победить. В случае же поражения, у него в лучшем случае отберут часть земель и наложат контрибуцию, которую выплачивать до конца своих дней.

Лурин считал, что такое развитие событий послужит королю заслуженным наказанием. Если раньше Лурин старался гнать такие мысли, то теперь, когда узнал, что Твердогор ему не отец, он дал этим чувствам волю.

Кроме этого принцу не давала покоя тайна его рождения, если конечно, это была тайна. Возможно, Галивос сказал Твердогору, кто его настоящие родители и что с ними стало.

Что ж, с помощью волшебных камней-глаз это можно было выяснить. Но – позже. Сначала необходимо выехать из Данмара. Он убрал камни в мешочек и отправился дальше.

Выезжая на дорогу, принц по привычке проверил мечи – один приторочен к седлу, второй – покачивается в ножнах за спиной.

Один из крестьян, косивших неподалеку траву, проводил его ничего не выражающим взглядом и вновь принялся за работу.

ххх

Тириз Карт пришел в себя среди трупов. Тела его четырех соратников были изрублены, словно повар-великан разделывал их тесаком на доске.

У Карта самого ныли мускулы по всему телу. К тому же, страшно болело левое плечо и голова. Наемник с трудом поднял руку и коснулся плеча – пальцы были в запекшейся крови.

Рядом он слышал легкое конское фырканье.

Наемник чувствовал сильный жар. Над головой колыхались ветви огромного дуба, сквозь листья просвечивало яркое солнце. Он закрыл глаза.

Когда вновь пришел в себя, слабость отступила. На ее место пришли голод и жажда.

Наемник с трудом сел. В глазах слегка двоилось, приутихшая боль в плече вспыхнула снова, да так, что Карт стиснул зубы.

Перед ним в нескольких шагах от изрубленных тел товарищей щипал траву конь, остальные – видимо разбрелись.

Карту нужно было добраться до этого коня – в седельной сумке фляга с водой и еда. То, что ему нужно сейчас больше всего. Он сделал над собой усилие и шагнул вперед.

Эти несколько шагов стали для Тириза Карта сущей пыткой. Ухватившись за седло, он едва не упал – ослабевшие ноги не выдержали тяжести тела.

Фляга с водой и еда оказались на месте. Холодая жареная утка и сыр.

Поев, Карт почувствовал себя лучше. Однако плечо и голова болели сильнее прежнего, левая рука почти не слушалась.

"Где-то рядом должна быть деревня, – думал он, – а в ней – обязательно знахарь или умеющая врачевать колдунья. С такими ранами к ночи я буду мертв".

Ведьм и колдунов Карт мог определить сразу, было в нем странное чутье. До того, как придти служить к Твердогору, он за приличное жалование служил охотником на ведьм в расположенном к западу от Данмара королевстве Зируат, где в то время шло повальное истребление колдунов.

На запястье у него сохранилась татуировка в виде перекрещенных меча и пылающего факела – отличительный знак, подтверждающий полномочия охотника судить и казнить любого, замеченного в колдовстве.

Однако по странному стечению обстоятельств после казни последнего колдуна, Зируат пришел в упадок. Карт вернулся в родную Трабону и вскоре ушел на службу королю Данмара, чья армия через некоторое время захватила ослабевший Зируат.

Карт взял коня под уздцы и, преодолевая боль и головокружение, повел коня к трупам товарищей.

Там он подобрал меч. Затем – взобрался в седло и выехал на дорогу.

Впереди возле поля виднелись крытые соломой домики. Карт пустил коня в ту сторону.

Раньше он находил колдунов благодаря особому чувству – ледяному покалыванию в области пупка.

Однако сейчас тело его испытывало жар и слабость, боль в плече сделалась невыносимой. Лицо бывшего охотника было серым, глаза ввалились. На фоне всех этих ощущений трудно было распознать присутствия колдуна.

Тем не менее, когда он свернул с тракта и подъехал к деревеньке по утрамбованной колесами телег земле, давно знакомое ощущение, никогда не подводившее, проявилось сильнее, чем когда-либо.

Тириз внутренне улыбнулся. Здесь есть колдун. Осталось его найти.

Все мужчины и часть женщин работали в поле, когда у крайних домов деревни показался всадник с королевским гербом в носившем следы недавнего боя кожаном доспехе. Под кожаным панцирем виднелся край кольчуги. У шеи на плече темнела засохшая кровь. Конь медленно ступал, везя человека по узкой улочке.

Навстречу вышли старики, все еще крепкие. Поверх заборов смотрели любопытные лица детей.

Лицо всадника было бледно, он едва не падал с коня.

– Именем короля Твер...Твердогора, – прохрипел воин, – мне нужен ваш знахарь...колдун...

Седобородые деды переглянулись. Один, что помоложе, подошел к коню и успел подхватить раненого, прежде чем тот упал на землю. Тут же подошли помочь остальные.

– Отведите, – шептал Карт в полубреду, -... отведите меня к... колдуну...

Его понесли его на другой конец деревни. Его коня вел рядом хилый, болезненного вида мужик.

По обе стороны улицы стояли крытые соломой домики. Из труб тянулись струйки дыма, во дворах играли дети, а старики сидели на завалинках, греясь на солнце, точно коты.

– И откуда он знает про Венору? – буркнул Петро, один из мужиков, что несли Карта.

Демак пожал плечами.

– Наверное, чтоб мне сдохнуть, так же как и остальные, кто к ней приходит.

Игнат сплюнул себе под ноги.

– И так – выгнали ее из деревни. И все равно народ к ней прет. Чудно!

– Сжечь бы ее, – буркнул Петро. – Или утопить. Колдуньям не место среди добрых людей.

– Все бы тебе кого-нибудь сжечь или утопить, – фыркнул Демак. – Вот ежели тебе спину прихватит, никто кроме Венорки ведь не поможет. Ты ей еще спасибо потом скажешь.

– Я к ведьме сроду не пойду! – отшатнулся тот.

– Слушай, а правда, что дочка твоя младшая – Лаша, к Веноре ходит часто?

– Правда, – буркнул Петро. – Они, брат, ровесницы.

– И чего твоей дочке не хватает? Гуляла бы с другими девками да парнями, замуж ведь ей пора.

– Не знаю, – процедил Петро хмуро, – чего ей не хватает. И ругал ее уже, и хворостиной учил, все равно туда почти каждый день... Подруга, грит, моя. Но если ведьма Лашку хоть пальцем тронет... Эх, и почему наш Твердогор не объявит охоту на колдунов, как в Зируате когда-то? – И добавил, словно обращался сам к себе: – Сжечь бы эту чертову девку.

– Высечь ее можно бы, – заметил осторожно Игнат, – ежели за дело...Да разве ж вона даст себя в обиду... Скорее лопатою по жопе... – Он звучно высморкался на землю.

– Во-во, – согласился Петро, – точно, брат. Высечь ее надо...до смерти...

ххх

Когда он открыл глаза, то увидел над собой словно окруженное туманом лицо молодой женщины.

Губы Карта беззвучно раскрылись, он сделал усилие встать, но не смог. Не сумев даже приподняться, он упал обратно на мягкое и теплое.

– Спи, охотник на ведьм, – слова женщины эхом отдавались у него в голове, как в огромной пустой пещере, – набирайся сил.

Утром Карт снова пришел в себя. Он чувствовал себя окрепшим, на плече, где была рана, увидел повязку, под которой неприятно жгло.

Он спустил ноги и сел на покрытой шкурой медведя лавке.

В сенях раздались шаги, и в комнату вошла девушка лет двадцати. На красный платок, которым были укутаны плечи, красиво спадали черные волосы.

Девушка держала в руках тарелку с дымящейся едой и большую кружку молока. Оглядев Карта, она поняла, что встать он не сможет, поэтому поставила еду на стол и сказала:

– Ешь, охотник. Ты был едва живой, но травы из леса тебя спасли. Не забудь их поблагодарить, когда уйдешь.

– Благодарить травы? – спросил Карт с сарказмом, принимаясь за кашу и мясо.

– И лес тоже. Это он наделил их силой.

Тириз оглядел хозяйку. Под простым платьем угадывалась статная фигура, по ее взгляду он понял, что эта девушка никому не позволяет собой управлять, и еще – что этот гордый, независимый взгляд зеленых глаз ему знаком. Карт не мог вспомнить, откуда.

Он принялся жевать сочное мясо. Слабость медленно уходила, из головы вымывались остатки тумана.

– Я благодарен тебе за лечение, – сказал он.

Девушка отошла к стене, где на небольшой жаровне закипал чугунок. Она стала помешивать бурлящую в нем смесь, по комнате поплыл горьковатый аромат.

– Врачуешь ты превосходно, – продолжал Карт, – но можешь ли ты по-настоящему колдовать?

– Что ты называешь "колдовать по-настоящему"?

– Я – глава королевского отряда. Нужно срочно передать королю сообщение.

Венора черпаком налила в глиняную кружку отвар из чугунка и поставила кружку перед Картом.

– Выпей. Это укрепит твои силы.

– Так ты можешь колдовать или нет? – в голосе зазвучали привычные для него командирские нотки.

Девушка едва заметно улыбнулась.

В ту же секунду руки наемника рвануло за спину, и он почувствовал, как невидимая веревка стянула запястья и предплечья так, что едва не выкручивала суставы.

Боль вернулась, Карт стиснул зубы. Что-то невидимое поддерживало его со спины, не давая завалиться на пол с лавки.

Венора легонько дунула перед собой, и кружка, полная дымящегося отвара выплеснулась наемнику на пах.

Крик Тириза прозвучал, как вопль свиньи на бойне. Наемник с расширенными от боли глазами дергался и пытался встать, но невидимая сила крепко его удерживала.

Венора встала, не сводя с него глаз.

– Я умею все, чему научила меня мать.

Карт продолжал завывать, скрючившись перед ней на лавке.

Девушка простерла руку, и жар у него в паху ослаб.

Наемник поднял на нее измученные глаза, в которых был шок и следы слез.

– Ты помнишь мою мать, охотник? – спросила Венора свирепо. – Реда из Таоплиса. Ты сжег ее на костре семь лет назад!

Карт медленно кивнул.

– Мне тогда было четырнадцать, – продолжала девушка. – Ночью я пряталась под окном дома, где ты выдирал ей ногти и зубы, заставляя признаться в сговоре с дьяволом. Утром я смотрела, как она, пожираемая огнем, превращается в столб черного дыма, а потом – два дня лежала, не просыпаясь, на сеновале какой-то доброй женщины.

Через некоторое время я обнаружила, что могу силой мысли вызывать огонь, а двери раскрываются передо мной, стоит мне этого захотеть. Ножи и поленья, табуретки, даже камни на дороге – превратились в верных и преданных слуг, которые исполняли мою волю, едва получив мой мысленный приказ.

– А знаешь ли ты, что я сделала потом? – спросила Венора, оправляя платье и, как ни в чем не бывало, садясь за стол. Она свернула самокрутку из трав, зажгла с помощью кремния кусок бересты, прикурила и посмотрела не него.

Наемник не отвечал.

– Ты, видно, давно не был в Зируате, – губы девушки дрогнули в едкой усмешке, – истребив всех пособников нечистой силы, ты покинул королевство, поскольку там больше не было работы, за которую тебе щедро платили.

На лице Веноры проступила горечь и злость. Она глубоко затянулась травяной самокруткой.

– Я по одному отыскивала всех, кто помогал тебе в поимке моей матери, и поимке всех остальных магов, кого ты казнил. Все, кто оказывал тебе малейшую помощь, умирали в муках, таких, что тебе и не снились. Твоя боль – семечки в сравнении с тем, что испытали они. Все были наказаны. Все, кроме тебя, Тириз Карт.

Услышав, свое имя, наемник вздрогнул.

– Зачем, по-твоему, я вырвала тебя из лап смерти? – Венора смотрела ему в глаза, читая, как в открытой книге, все его страхи и мысли. – Смекаешь, охотник? Чтобы самой отправить тебя туда. И не самой короткой дорогой.

Словно еще до конца не осознавший, в какую западню угодил, наемник тупо смотрел, как от него сам по себе со скрежетом отодвинулся стол. Карт по-прежнему сидел на лавке, не в силах пошевелиться из-за невидимых пут.

Юная колдунья приблизилась. Карту показалось, что вокруг среди белого дня сгустилась тьма, а зеленые глаза девушки начали зловеще мерцать.