Текст книги "Лучик"

Автор книги: Юрий Регилес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

А мне помогает легкий посошок. Предупреждает об опасных местах. С ним легче вытаскивать увязнувшие ноги. Вроде и слабый помощник посошок, но надежный.

Нельзя в болоте без посошка.

Мать – кочка

Словно кто красные бусы рассыпал. Вся моховая кочка густо усыпана клюквой. Ягоды ядреные, крупные…

Это их выхолила кочка. Прижал я к ней ладонь, а она мягкая, влажная, теплая.

Ниточки жизни

Если присмотреться, заметишь, что вьются по кочке причудливые стебельки с мелкими листиками. Каждая клюковка соединена с этими стебельками тоненькой ниточкой.

Надо же, такие тонюсенькие ниточки питают такие большие и сочные Ягодины!

Каждому бы из нас подобную незаметную, но надежную связь с родными корнями.

По принуждению

И весной много было воды в лесной реке Сороге. Но бежала она весело. Звенела радостно на перекатах. Играла солнечными бликами.

Сейчас, поздней осенью, река темная и мрачная, почти черная. Течет быстро, но молча. Как будто ту же самую работу выполняет по принуждению.

Чувство времени

Усталое небо почти опустилось на землю, придавив мрачный оголенный лес. За серыми сумерками дня не видно далей. Тишина стоит такая, что, кажется, не может быть тише этой тишины.

Ничего удивительного. Летом, даже в самый тихий час, гудели комары. В сентябре изредка подавали голоса улетающие птицы. В октябре не раз звенело пронзительной чистотой небо…

А теперь дни однотонные, томящие. Все замерло в ожидании снега. Отяжелел воздух. Остановилось время.

Нет, не все неподвижно вокруг. Хоть и бесшумно, но быстро бежит в речке вода, доказывая, что время задержать невозможно. Оно утекает неумолимо, как жизнь, даже если мы этого не замечаем.

Кто‑то вбил в дно речки в узком месте несколько кольев, сделал небольшую плотину. Вода ворчит, натыкаясь на нее. И, нарушая тишину, еще более возвращает чувство утраченного времени.

Выходит, – если бы жизнь текла тихо, гладко, мы бы могли и не заметить как она прошла?

Вечность

В задумчивом одиночестве бреду, по берегу широкой сильной реки. Величественной в осеннем безмолвии. Свинцово холодная вода скользит мимо меня неудержимым потоком. Песчаные косы усеяны выброшенными в половодье, отшлифованными до белизны рогатыми корнями деревьев. Среди корней торчат серые макушки валунов…

За мной на отглаженном ветрами и дождями песке остается узенькая цепочка следов…

Поздний праздник

Замучила серость осенних дней. Давит на душу. Нагоняет тоску.

Но вот очистилось под порывами ветра небо. Стало пронзительно голубым. По – весеннему расцветились облака. Одно – огромное, синее, со сверкающими белизной краями. Другое – все белое, кружевное, словно невеста в свадебном наряде. Третье – фиолетовое, как майский цветок сон – тра– вы.

Вся эта красота отражается разноцветными бликами в играющем волнами озере.

Вот тебе и ноябрьский серый день. Вот тебе и осеннее слабеющее солнце. Праздник вокруг, да и только!

Осенний луг

Луг, который летом косили, и поздней осенью нарядный, сочно – зеленый.

Некошеный – словно давно нечесаный старый седеющий человек.

Хмурый день

Оголенный лес, придавленный темно – серым небом. Се– ро – фиолетовая гладь реки с матовыми полосами льда. Золотой прибрежный песок с яркими лоскутами свежего снега. Золотистые листья ивы, трепыхающиеся на ветру… Празднично одиноко.

Дорогая радость

Множество звонких птичьих голосов звучало летом в этом уголке леса. Сейчас здесь стоит хмурая осенняя тишина. Такая тягостная, что тревожно на душе.

И вдруг надо мной раздался легкий перезвон. Это пролетела стайка мелких серых птах. В обильном летнем хоре таких нежных голосов я бы и не услышал. Сейчас, приятной музыкой зазвучали они в душе.

Когда радости мало, она особенно дорога.

Первая седина

Земля словно поседела. Пухлый снег упал на еще не совсем согнувшуюся траву, на деревья и кусты, не до конца потерявшие листья.

Первая седина как бы подчеркивает красоту былого. Через белое волнующе проглядывает зеленое. Поражает сочетание белого, желтого и коричневого. А кричаще красное заставляет остановиться и задуматься. О чем? О разном.

Вот, словно линия жизни по ладони, бежит через белозеленый луг почему‑то оттаявшая тропинка. Изгибаясь, пошла по краю бело – черной пашни. Миновала небольшой сосновый бор. Вышла к берегу озера.

Летом здесь жили веселые туристы. Вечерами зажигали костер. Пели под гитару песни…

Теперь все следы припорошило сединой. А потом надежно закроет толстым слоем снега.

Хочется в бор

Давит осенняя дождливая непогода. Хочется в бор, в спокойное торжество сосен.

… Иду по промокшей тропинке, устланной коричневыми иголками. Вокруг темные мокрые стволы. Местами – снег. Из‑под тонкого белого слоя торчат зеленые кустики брусники. Где снега нет, – зеленеет мох… Вроде ничего особенного.

А на душе стало легко. Даже празднично.

Осенний звон

На дворе ноябрь. Погода сумрачная. Когда же идет дождь со снегом темнеет так, как – будто наступила ночь. Состояние в природе гнетущее.

Но за прибрежными соснами слышится какое‑то пение. Кто распевает там так весело, по – весеннему?

Оказалось, волны разбили ледяные забереги. Тонкие льдинки ударяются друг о друга и звенят. Издалека кажется, что это распевают птицы – щебечет не переставая большая стая веселых птиц. Вблизи звон звучит совершенно иначе – словно звонят по уходящей осени колокола.

БЕЛЕЕ БЕРЕЗ

Зима на стволах

Сжалось все вокруг от холода. Первые морозы, да еще без снега, особенно сильны. Гнут к земле седеющую траву. Угрожают проморозить тонкие рябинки и дубки.

А вот молодая березовая роща вроде бы и рада наступающей зиме. Ярко бликует белыми стволами навстречу низкому солнцу. Словно бы кричат весело березы: «А мы не боимся морозов! Зима всегда на наших стволах!».

Роскошный дар

По зеркальному льду только что ставшего озера рассыпано множество белоснежных цветов. Их изготовил из ледяного хрусталя и инея дед Мороз. Для чего? Ради принципа – вот, мол, что я могу! Но ведь мало кто эту хрустальную красоту увидит. Мало кто этим чудом восхитится.

Однако, я же увидел. И восхитился… Значит, этот дар для меня.

Белее берез

Одну сторону берез облепило толстым слоем снега. Под солнечными лучами этот слой сверкает ослепительной белизной. Померкли рядом с ним белые стволы.

Зима белее берез.

Груз красоты

Выпал обильный снег. Сказочно красиво стало в лесу. Ветви кустов переплелись замысловатым кружевным узором. Ели в снежном наряде, как в шатре. На вершинах сосен – причудливые пуховые шали.

Что‑то затрещало, нарушая лесную тишину. Это, не выдержав тяжести снега, обломилась большая сосновая ветка. Рядом лежит другая. Много веток валяется на снегу. Всяких разных. Тонкая молодая березка выгнута снегом так, что ее вершина вросла в сугроб.

Тяжелым может стать порой груз красоты. Особенно для тех, кто молод.

Надо понять

Еще не вечер, но уже сумрачно. Под ровным напором ветра, идущего с заснеженного озерного плеса, постукивают друг о друга оледенелые ветки прибрежных ив. То близко. То дальше. Сухо. Щелчками. Загадочно. Впечатление такое, что кто‑то за кустами идет. Лось, кабан… А может у кустов вечерняя перекличка. Может, каждый поочередно сообщает соседям – я жив, только притих, прижатый к земле морозом.

Что‑то говорит и куст высокой болотной травы, возле которого я остановился. Шуршит ровно, но вроде сердито. Видимо, жалуется, что его не занесло снегом полностью. Придется всю зиму качаться на холодном ветру.

А вот ручей спит подо льдом… Нет, неправда, где‑то шумит. Размыл тонкий слой льда на перекате, словно для того, чтобы доказать – здесь я, не промерз до дна, работаю, бегу к озеру… И тут же снова с глухим вздохом ушел под лед.

Все хотят о себе рассказать. И надо научиться внимательно каждого слушать. Чтобы понять.

Засохшие листья

Почему даже зимой крепко держатся на отдельных ветках деревьев засохшие скрюченные листья?

Присмотрелся к одной такой ветке, к другой. Оказывается, ранены они, надломлены у самого основания.

Выходит те листья, которые получали от здоровой ветки всего в достатке, и прожили свою жизнь как положено, легко покинули осенью дерево. Тем же, кому чего‑то недостало, умирать мучительно трудно.

Равноправие

Все вокруг покрылось сверкающим инеем. Все поражает девственной красотой. И никто никому в красоте не уступает. Одинаково нарядны и деревья, и кусты, и сухие стебли трав, возвышающиеся над снегом. Удивительно красива даже старая береза с наполовину обломленным стволом.

Сегодня в природе полное равноправие.

Рубиновые розы

Красное закатное солнце опустилось очень низко. Его лучи скользят по снегу, и снег тоже кажется красным. Красного цвета иней на стеблях высоких трав, выступающих из– под снега. Красные, вернее, даже рубиновые, розы расцвели на ветвях ивовых кустов.

Откуда взяться розам в заснеженном лесу?!

Стряхнул с одной из веток иней. Вижу на ней нарост. Ну точь – в-точь как роза. Только темно – коричневый, почти черный. А мороз этот болезненный нарост в иней одел. Солнце его разукрасило. И превратился он в сказочный цветок.

Визитная карточка

Через лес тянется след «Бурана». При сильной оттепели он подтаял, а потом на морозе огрубел. Твердую дорожку присыпало тонким слоем снега, на котором четко рисуется каждый след.

Очень интересные попались на этой лесной тропе вмятины. Два узких лепестка впереди, два, чуть пошире, – за ними, и еще ниже – две точки. Словно кто нанес на снег по трафарету условное изображение розы. Целую цепочку роз.

Красиво смотрится на белом такая цепочка. Но оставил эту визитную карточку на снегу далеко не красавец, а лесное мохнатое чудище вепрь, попросту говоря, кабан.

Нелюдимы

Кто где кормится и живет, можно узнать по следам.

Тетерева наследили на луговине, поросшей мелким редким кустарником.

Кабаны взбороновали поле, где росла картошка.

Зайцы паслись у самой околицы деревни, в низине, возле ивовых кустов. Здесь же бродили и лоси…

А вот глухариные строчки встречаешь лишь в глухой чащобе, где редки другие следы. Эти птицы верны первозданности.

Вынужденная решительность

Сияет солнце. Ослепительно сверкает под его лучами снег. А ночное животное бобр выбрался через заранее прогрызенное окно из подо льда. Посидел минуту, приходя в себя от обилия света. И, не обращая на меня, стоящего от него в нескольких шагах, никакого внимания, направился к зарослям ивняка. В считанные секунды срезал толстую ветку и, ухватив ее зубами, потащил в свой ледяной фот.

Очень решительно действует бобр.

Будешь решительным, если в хатке у тебя малые дети, которые хотят есть.

Рождение лени

Лесники валят сосны. В крону упавшего дерева забрались две белки и, не обращая внимания на близость людей, шум бензопилы, грызут сосновые шишки. Зачем трудиться, лезть на дерево, если еда достается просто.

Чужое добро

В трудное время года зайцы переходят на веточный корм. А этот не желает питаться горькими ветками. Как стемнеет, выходит на заснеженное поле. Разрывает снег. И лакомится озимыми. Куда ни посмотришь, везде в снегу ямки. Валяются вокруг них небрежно разбросанные зеленые ростки.

Удивительно, как ухитряется заяц пробивать довольно крепкий снежный наст. Силен косой.

А почему бы ему и не быть сильным, если кормится в отличие от собратьев отменным добром. Да к тому же чужим.

Безрассудство

Через заснеженную поляну бежит полевка. Увидев меня, испугалась. Прибавила ходу. Только лапки замелькали.

Нырнула в тень миниатюрной сосенки. Но быстро поняла, что здесь ее видно.

Бросилась под носок моей лыжи. Трясется от страха всем телом.

Наконец, сообразила как найти выход из сложной ситуации. Быстро зарылась в снег.

Если ты мал и слаб, зачем испытывать судьбу, пускаться в такое безрассудное путешествие.

Роковая забывчивость

О многом могут рассказать следы на снегу.

Вот здесь, у опушки, ворона поймала мышь. Но с’есть ее не успела, тут же сама попала в зубы лисе.

Забыла ворона о том, что охотясь на других, самой нужно быть осторожной.

Идет трактор

По заснеженным полям, перемежаемым перелесками, идет гусеничный трактор, тянет волокушу. Заслышав шум мотора, разбегаются из перелесков звери.

Стремглав помчался заяц. Словно снежный ком с горы покатился.

Высоко поднимая ноги, побежали по сугробам к лесу лосиха с лосенком.

Выскочила из ольховых зарослей лиса, отбежала немного, и залегла за кустом. Не все страшно, что шумит.

Рыжая шуба

Как ни встречу лисий след, все он петляет по краю поля, вдоль перелеска. Редко отважится лиса пойти напрямик. Почему?

… Слежу за лисой с высокого бугра. Занятая своим делом, она меня не замечает. Пробирается куда‑то по глубокому снегу. Часто останавливается. Осматривается. Кого‑то вынюхивает.

Поравнялась с темно – коричневыми кустами – стала на их фоне незаметной. Вышла к зарослям буро – желтых стеблей каких‑то трав, протянувшихся по краю поля, – вновь почти исчезла из вида.

Вот зачем лисе рыжая шуба. Для маскировки. Оказывается, цвет шубы определяет путь лисы.

Свое лицо

Разбушевалась непогода. Ветер несет мокрый снег и налепляет его на деревья. Все стволы стали белыми.

Это с одной строны. А с другой – противоположной ветру, деревья сохранили свой цвет, свое лицо.

Исхлестанный плес

По заснеженному озерному плесу словно кто гигантской плеткой прошелся. Весь снег изрубцован тысячами рубцов. За что плес так наказан стихией?

За то, что слишком свободный.

Встреча с летом

Шел на лыжах через болото. Отломил веточку багульника. Маленький, на взгляд почти сухой стебелек. На нем – такие же сухие крохотные листики…

Однако запах у этой крохи оказался удивительно сильным. Пряным. Ароматным. Подышал я этим запахом, словно встретился с летом.

Теплый уголок

Среди ровного снежного поля видна небольшая впадина. Возле нее птичьи следы.

Подошел посмотреть, что пернатых заинтересовало. Оказывается, в этом месте теплый уголок. Зеленеет трава. Бьет маленький родник.

От этого тепла стало теплее и на душе.

Ликующий снег

Куда ни глянешь, всюду сверкающие под солнечными лучами снега. Сверкают на плесе. Играют всеми цветами радуги под ногами. Белым пламенем полыхают на взгорке, на который я поднимаюсь на лыжах.

Кажется, что горка ведет меня в небо. Из белого взгляд переходит в лазурное, затем в голубое, в ослепительно синее.

Перевалил горку – и опять передо мной ликующая белизна…

А в душе – такой же ликующий восторг.

Частица величия

Вышел на лыжах на середину озерного плеса и замер от восторга. Вокруг меня на несколько километров ослепительно белая равнина. Надо мной хрустальное небо, уходящее в бесконечность…

Состояние мое совершенно необычное. Словно я шагнул за черту мелочности бытия и окунулся в спокойное величие мироздания. Я – такой маленький, крохотная песчинка великой вселенной, а чувствую себя законной частицей этого величия.

Торопит весну

На дворе еще лютуют морозы, а верба уже усеялась белыми шариками. Спешит встречать весну. Не рано ли? Вдруг поморозится?

Ничего подобного. Все предусмотрено у вербы. Каждый шарик – словно мягкая шуба.

Пригрело

Пригретые мартовским теплом, в тихих солнечных уголках распушились черные пики рогоза. Превратились в пышные светло – коричневые шапки. Чуть дунет ветерок, и полетят подхваченные им парашютики – семена…

А зимой с рогозом ничего не могли поделать ни снег, ни мороз, ни ветер.

Стало веселее

Оживились все вокруг. Трещат синицы. Горланят весело галки. Даже степенные вороны стараются перекричать друг Друга.

А зимой все предпочитали молчать.

Понятное дело – чем легче жить, тем больше веселья.

Хрустальная сказка

После внезапно выпавшего в оттепель дождя вновь ударил мороз. Не успев сбежать со стволов и ветвей, замерзла дождевая вода. И лес превратился в хрустальный. Хрустально сверкают на солнце не только деревья и кусты, но даже травы, неприкрытые снегом.

Порой совсем немного надо, чтобы обыденность стала красивой сказкой.