Текст книги "Я и прочие боги этого мира"

Автор книги: Юрий Манов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Ну и змеюку я пригрел у себя на груди. А такой тихенький с виду был старикашка…

Пасюков вопросительно глянул на меня, я в ответ лишь пожал плечами.

Мои плотники уже почти закончили сколачивать эшафот на центральной площади столицы, палач деловито проверял веревки на разрыв, когда в дверь позвонили. Я глянул на часы. Полпятого утра. Ого! В такую рань в гости обычно не ходят. Неужели соседей залил? Я бросился в ванную, но там все было сухо. Подойдя к двери, я прислушался. Позвонили опять, на этот раз решительно и долго.

– Кто там? – осторожно спросил я.

– Открывайте, милиция!

– Какая милиция, зачем? Я не вызывал…

Договорить мне не дали, дверь слетела с петель под мощным ударом, в лоб мне врезалось что-то тяжелое и твердое, последнее, что я услышал, были крики: «Всем оставаться на местах, ОМОН!» и почему-то жужжание принтера…

Голова раскалывалась. Я с трудом открыл глаза и огляделся: серые стены, на окнах решетки, длинный топчан в полкомнаты.

Что это? Где я? Где, где, в Игре… Не иначе, опять мой разведчик в какую-то передрягу вляпался. Не до него сейчас, надо страну от смуты спасать, предателя Малюту арестовывать…

Я попробовал снять маску, но маска не снималась. Точнее, ее не было. Не понял, в чем дело? Неужели реальная жизнь? Но это нереально!

Рядом что-то зашевелилось. «Что-то» оказалось здоровенным мужиком с сильно опухшей физиономией. Мужик глянул на меня, дыхнул перегаром и громко расхохотался:

– Ну, брат, и видок у тебя!

Я опустил глаза и с ужасом обнаружил на груди своего белоснежного в прошлом костюма огромный отпечаток казенного сапога. Размер 45-й, не меньше. К тому же правый лацкан моего одеяния был заляпан какими-то бурыми пятнами. Я ощупал рукой лицо. Над правой бровью болело и было влажно. Глянул на ладонь – кровь. Настоящая кровь, это уже не Игра…

В коридоре загремело, дверь камеры открылась, и в проеме нарисовался натуральный рассейский мент в сержантских погонах.

– Мамичев. Есть такой? Давай к следователю на беседу.

Менты довольно быстро врубились, что дверь мне выбили зря и костюм попортили без особой надобности. Анонимный звонок оказался ложным: я никак не мог быть похитителем бизнесмена Айванесова и требовать за него выкуп. У меня было стопроцентное алиби, выражавшееся в круизе вокруг Африки на комфортабельном скоростном лайнере. Путевка, авиабилеты лежали тут же на столе вместе с пачкой фотографий, где я в обнимку с Маринкой на фоне пальм. И дата, между прочим, есть. Но ведь кто-то позвонил в милицию и сообщил мой точный адрес.

В это время в стену постучали:

– Мужики, телик включите, там про Айванесова показывать будут.

Менты отстали от меня и расселись перед телевизором. Сначала показался колокол, качающийся туда-сюда, потом нарисовалась физиономия ведущего, невысокого мужичка с ехидной улыбкой и микрофоном.

– В эфире программа «Набат»! – обрадовал он. – Новость дня: освобожден предприниматель Айванесов, за которого неизвестные преступники неделю назад потребовали выкуп в сто тысяч долларов. Похитителями оказались деловые партнеры Айванесова, предприниматели Карапетян и Коровин. На первом же допросе похитители, державшие Айванесова в подвале загородного дома, заявили, что он их «кинул» на указанную сумму и они всего лишь хотели получить свои деньги назад.

Камера показала задержанных за решеткой: здорового мужика с огромным клювом явно кавказского типа и мелкого хлюпика в очках. К моему удивлению Коровиным оказался именно клювастый.

– Тогда объясни, объясни нам, – настаивал «злой» следак. – Откуда это у тебя в принтере оказалось?

На стандартном листе А-4 крупным шрифтом было напечатано требование принести выкуп за господина Айванесова в полночь на местное кладбище.

– А хрен его знает откуда! Я же русским языком объясняю, не знаю я ни Айванесова, ни того, что его похитили. Я в круизе был месяц, только вчера приехал. И принтером этим никто месяц не пользовался, только когда ваши костоломы из ОМОНа ворвались, мне показалось, что он заработал…

– Тогда послушай, – предложил «добрый» следак и вставил в магнитофон кассету с «наводкой» на мою квартиру. – Тебе этот голос не знаком?

Мне ли не знать этого голоса?!! Это ведь я его придумал: густой мощный, чуть хриповатый голос с примесью северного «оканья», голос бывшего начальника моей Тайной канцелярии Малюты. Но этого не может быть! Как он мог позвонить в милицию, его же не существует!

Я не узнавал своей столицы. По улицам и площадям бродили толпы горожан. Я увеличил карту до предела и прочел лозунги митингующих. В основном это были призывы типа: «Долой войну!» и «Божественный с нами!» Но часть манифестантов несла иные лозунги: «Война до победы!» и «Бога нет!»

Порой толпы встречались, и в местах их встреч начинались потасовки. Мои городовые сбивалась с ног, лупя манифестантов резиновыми «демократизаторами», переполненные участки не вмещали задержанных. Я подумал, снял с фронта пару полков и щелкнул «мышкой» по столице. Хватит демократии, пора вводить комендантский час.

В этот момент позвонил подполковник Кудасов, которому я поручил блокаду Сосновоостровска. Отличный офицер! Это он придумал окружить родной город Малюты железной дорогой и гонять по нему бронепоезда. Никуда теперь предатель не денется, жителей только жалко, они-то за что страдают.

– Мой Божественный! – отдал честь подполковник. – Изменник Малюта готов сдаться, но перед этим просит выслушать его.

Я плотоядно ухмыльнулся. Спекся предатель? Только бы не придумал пулю себе в лоб пустить, он мне живой нужен. Для допроса с пристрастием и открытого судебного процесса. Пусть мой народ узнает, как Малюта осмелился настучать на Божественного в милицию.

Я надел маску, вселился в парламентера и двинулся в сторону Сосновоостровска.

Объяснять шефу, что я не справлюсь с этой работой за две недели, было очень трудно. Он и так считал меня немножко чокнутым, а представляете, что он подумает, когда я объявлю, что по случаю всеобщей мобилизации две трети мужчин из моей Академии наук призваны на фронт? Седьмая бригада, здоровенные санитары, смирительная рубашка и уютная палата в здании с желтыми стенами. В дурдом мне не хотелось, терять работу – тоже. Пришлось соглашаться.

Эта троица во дворе мне сразу не понравилась. Нет, я ничего не имею против компашек, распивающих пиво за дворовыми столиками, но эти трое как-то неправильно сидели: пива не пили, анекдотов и баек не травили. Кого-то ждали. Внутренний голос подсказал, что ждут меня, и он не ошибся.

Я не успел дойти до подъезда, как меня окружили и довольно бесцеремонно оттеснили к беседке.

– Слушай сюда, братан, – процедил самый высокий из троицы, бритый здоровяк в кожаной куртке. – Ты это, перестал бы бочку катить на министра финансов.

– Какого министра? – пролепетал я.

– Брось дуру валять! – пригрозил здоровяк, доставая из внутреннего кармана складную дубинку. – Сам знаешь какого. Пусть работает мужик на своем месте, у нас с ним дела, понял?

Возражать я не решился.

Троица степенно скрылась за углом. Я стоял, как доской пришибленный. Да, я действительно отправил вчера своего министра финансов как активного участника заговора в Тайную канцелярию, где у меня заведует новый костолом – стоматолог с совершенно семитской фамилией Айболит. Но откуда эти трое об этом знают? И какие у них могут быть с министром дела? Его же нет! Он же не существует!

Послушайте, кто-нибудь может дать мне телефон хорошего психиатра?

Далеко не в лучшем расположении духа я вернулся домой, включил монитор и сразу же встретился глазами с Малютой.

– Поговорим? – предложил Малюта. Я кивнул и надел маску.

Палаты Малюты поражали эклектичностью. Низкие потолки и огромные венецианские люстры, грубо сколоченные столы и изящные стульчики в стиле Людовика, не помню какого по счету. На выбеленных простой известью стенах висели настоящие шедевры. Я узнал картины кисти Рембрандта, да Винчи, Сурикова, Айвазовского. За одной из полуоткрытых дверей краем глаза я заметил знакомый интерьер. Так вот она куда делась, Янтарная комнатам.

Вопреки ожиданиям Малюта сидел не на троне, а на большом армейском ящике, выкрашенном под камуфляж.

– Приветствую тебя, Божественный! – тихо сказал он и поклонился.

– Здорово, предатель! – ответил я, усаживаясь в большое мягкое кресло у окна. С этим уродом я решил не церемониться.

Малюта вздохнул:

– Все злишься, предателем меня называешь, а зря. Ведь многого ты, Божественный, не знаешь.

– Чего же именно? – поинтересовался я.

– Многого, – повторил уклончиво Малюта.

– У меня со временем напряг, – прервал я заплечных дел мастера. – Надо порядок наводить в том бардаке, что вы без меня натворили. Хотел говорить, просить о чем-то, так говори, проси.

Вообще-то я рассчитывал, что Малюта кинется ко мне в ноги и будет просить пощады. Но самозваный гениалиссимус (надо же, какое звание ему придумали) поступил иначе:

– Признаюсь, ты победил. Переворот не удался, эта столичная мразь оказалась трусами и предателями. Я им дворцов понастроил, земли подарил, а они как тебя увидели, в штаны наложили, а еще вчера в верности клялись…

– Странный ты, Малюта. Чего ты еще ожидал? Разве можно затевать заговор против своего непосредственного Бога?

– Да всем давно плевать на Богов, все хотят просто жить, хорошо жить! Жаль, что ты этого до сих пор не понял. Короче, я хочу сделать предложение. Ты остаешься Божественным со всеми привилегиями, я восстанавливаю твои статуи на улицах городов, я даже отменяю преподавание атеизма в школах и академиях, но ты в свою очередь обещаешь в управление государством больше не лезть!

От такой наглости я лишился дара речи, а потому Малюта беспрепятственно продолжал:

– Ты, конечно, много потрудился и, хвала Создателю, сотворил очень хороший Мир. Но ты отстал от жизни, Божественный. Прежние методы руководства, волюнтаризм, уже не отвечают законам и правилам современного мира.

Я наконец смог говорить:

– И это говоришь ты? Ты, который устроил переворот, сверг законную власть и назначил сам себя гениалиссимусом?

– Для благого дела и только на период военных действий. Как только внешняя угроза исчезнет, я тут же, клянусь, передам власть всенародно избранной Думе.

Я расхохотался. По-настоящему! Минут пять я ржал, держась за живот. Да, давненько меня так не смешили.

– Малюта, я создал тебя хитрой лисой, но не думал, что ты можешь превратиться в такого циника. «Суперцивилизация ХХL» – это военная стратегия, и обычное состояние играющих – война. Война до полной победы по всей карте. Но это – война до бесконечности! Так ты решил стать пожизненным диктатором? А чтобы игрок, создавший и тебя, и всех остальных, и весь этот Мир, не мешал, его можно упрятать за решетку, настучав в милицию, так?

Малюта прошелся по залу, остановившись у окна, пожевал ус:

– С милицией я погорячился, признаюсь. Но очень ты меня разозлил. Только согласись, вообще-то этот Мир сделал не ты, а Создатель Игры, и ты – лишь пользователь. Что, не ожидал? Я еще и не такое знаю! Не такие уж мы здесь дураки, хоть и тобой созданы. Послушай, Божественный, ну зачем тебе это? Что, других игрушек мало? Поиграл бы в «WARKRAFT V» что ли, классная игрушка! Давай договоримся: ты не лезешь к нам, мы не лезем к тебе. Наша Академия и дальше будет работать на тебя, еще лучше работать. Будешь грести бабки лопатой в своей конторе, жить в свое удовольствие, на Маринке женишься. В противном случае…

Бред, нет, это натуральный бред! Урод, существующий лишь в памяти компа, учит меня жить. Меня, человека, его придумавшего! И не только учит, еще и угрожает. А может, правда дать по Сосновоостровску с орудий крупного калибра, как предлагал Кудасов? Но стрелять по своим… Да, представляю, каково было белым офицерам в гражданскую. Стрелять в свой народ, в солдатиков, с которыми в одних окопах сидели. Впрочем, если верить истории, солдатики особо подобными угрызениями совести не страдали…

– …в противном случае мы будем вынуждены пойти на крайние меры, – закончил костолом.

– Это какие же? – ухмыльнулся я.

– А вот какие! – Малюта подошел к ящику, на котором незадолго до этого сидел, и откинул крышку. – Знаешь, что это такое?

Наверняка глаза у моего парламентера вылезли из орбит, как у похотливого краба.

– Ядерная боеголовка от «СС-22-Сатана»! Одна здесь, еще две во Владиграде! – гордо объявил Малюта. – И если ты не согласишься на мои условия…

Где-то мои спецназовцы прокололись. Надо было все-таки самому группу спецназа возглавить! А может быть, эти боеголовки и нельзя было обезвредить, Малюта был сволочью, но отнюдь не дураком.

Зрелище было незабываемым: сначала огромный белый гриб поднялся над Сосновоостровском, потом еще два над Владиградом. Не блефовал, оказывается, Малюта, сам сгорел и остальных в пекло отправил. Я с ужасом наблюдал, как лица моих верных министров и советников превращаются в оскаленные черепа и тут же рассыпаются в прах. Я смотрел на счетчик населения, видел, как стремительно уменьшается число жителей моей страны, и по щекам моим катились слезы. Я наблюдал, как огонь слизывает целые столичные кварталы, как вспыхивают фигурки человечков, моих верных подданных, и рука моя сама потянулась к сумке, где была заныкана бутылка текилы.

Тут же на экране высветился Серега:

– Влад, ты что, сдурел? Ты чё удумал-то? Или по тебе кто баллистической вдарил?

– Это заговорщики… – выдавил я сквозь слезы и сделал первый глоток прямо из горлышка.

Пампа сочувственно поглядел на меня и вздохнул.

– Ну, брат, теперь тебе кирдык. Слушай, не в службу, а в дружбу, ты бы не мог отвести свои войска от границы, все равно на тебя сейчас со всех сторон попрут, оставшееся делить.

Я кивнул и перешел на военную карту.

Позиция была лучше не придумаешь, просто отличная позиция! Гвардейскую ракетную батарею прикрывала березовая рощица, а мост и переправа были у меня как на ладони. Теперь бы только не спугнуть!

Десяток амазонок ступили на мост и нерешительно остановились. Их, наверное, очень удивило, что такой важный военный объект не заминирован. Ну давайте, давайте, девоньки! Не бойтесь, нет там ни динамита, ни мин. Я для вас другой сюрприз приготовил.

Дождавшись, когда через мост с гиканьем проскакал эскадрон полуобнаженных всадниц и проехал десяток броневиков, я разглядел в бинокль колонну бронетехники и поднял руку. Вот оно, секретное оружие амазонок, – танки с реактивными ракетными установками.

– Ну давайте, давайте…

Вдалеке загрохотал тяжелокалиберный пулемет. Это разведчицы амазонок напоролись на мой ДОТ, теперь-то они точно должны клюнуть!

Клюнули! Танки с уродливыми ракетными конструкциями на башнях разом выбросили клубы сизого дыма и двинулись к мосту. Когда первый из них достиг середины, я резко опустил руку и выдохнул «Огонь»!

Ракеты с воем полетели во врага, через минуту от моста остались две пары бетонных быков и какие-то обломки. Оставшихся в живых накрыл второй залп из ракетометов. Третий залп я дал по берегу, так, на всякий случай. Аллеc!

Я снял полевую фуражку, утер рукавом пот и спустился в блиндаж докладывать начальству. Попутно глянул на себя в зеркало. Хорош! Боевой капитан в песочного цвета френче с нашивками «За доблесть». Никогда бы не подумал, что мне так к лицу военная форма.

Мои солдаты бились как львы. Каждый клочок моей земли врагу пришлось полить своей кровью. Я успел перелопатить гвардию амазонок и сжечь все танки этого господаря Мирчи – то ли венгра, то ли румына, когда мне доложили, что самолеты больше нечем заправлять, а последний склад боеприпасов пуст. Я закурил, вызвал Кудасова и приказал капитулировать. Тем более Серега подоспел с бронепехотой (а мне заливал, что танков еще не изобрел), он обещал с пленными обойтись достойно. Кудасов выслушал приказ, отдал честь и отправился выполнять. Через секунду после того, как над моей последней крепостью поднялся белый флаг, лицо полковника на экране превратилось в череп. Настоящий солдат, не выдержал позора капитуляции, застрелился!

Я в последний раз взглянул на свой город: те же багровые тучи и хохочущие всадники Апокалипсиса с косами в небесах. Вражеские солдаты в ОЗК и носатых противогазах деловито обносили пригороды моей бывшей столицы колючей проволокой и прибивали к столбам таблички, украшенные черепами с перекрещенными костями и надписью «Радиация».

Я успел заметить, как последнее обитаемое здание моего города обрушилось, как выскочившие из подвала фигурки человечков одновременно смешно раскинули ручонки и упали в пепел.

Экран осветился красным, и появилась зловещая надпись «Game Over».

– Прощай, Влад! – то ли послышалось, то ли на самом деле успел крикнуть воронежский Серега.

Через секунду надпись исчезла, и на мониторе высветился мой рабочий стол. Иконки с надписью «Цивилизация XXL» на нем больше не было…

* * *

Маринка не была дурой. Если бы Маринка была дурой, я бы с ней и не дружил. Но Маринка была умницей и сразу поняла, что со мной что-то не так. Не знаю, как ей удалось открыть железную дверь («подарок» от местного РОВД взамен выбитой), кто надоумил ее не вызывать «скорую», а пригласить нарколога с капельницей, кто объяснил ей, как выводить человека из компьютерной ломки. Но уже на следующий день я был как огурчик. В смысле – зеленый, но деятельный. Дождавшись, когда Маринка уйдет в ванную, чтобы замочить мой шикарный белый костюм, я проскользнул в дверь и решительно нажал на кнопку лифта.

Вот уже целый час, я уговаривал Витька запустить меня снова в Игру.

– Нет, брат, извини, но это – против всех правил, – лениво сказал Витек, наливая мне «Хеннесси» в рюмку. – Я же тебе рассказывал правила. Проиграл – до свидания, надо было за своими министрами следить, а не по круизам разъезжать…

– Не сыпь мне сахер на хер, – пробормотал я, залпом проглатывая чудный напиток. – Скажи лучше, что делать-то теперь?

– Что делать? Как положено, зарегистрируешься на сайте, через полгода – жеребьевка. Если повезет, еще через год сможешь попасть запасным в новую карту. А там, глядишь, кто-то и откажется или вылетит быстро, как тот атаман, что ты пристрелил. Займешь его место.

Я судорожно сглотнул. Минимум полтора года без Игры, нет, это невозможно, я и месяца не выдержу.

– Слышь, Витек, давай не темни. Ты ж сам говорил, что твою Лариску «замочили», а она сейчас опять в Игре. Значит, можно без всяких отборов. Если нужно чего, говори, я ж не без понятия…

Витька откинулся в своем шикарном кресле. Да, окабанел мой приятель за последнее время. Комп у него стоит супермощнейший, монитор гигантский, домашний кинотеатр и мебель словно выставочный образец из салона. И внешне изменился, взгляд стал уверенный, нагловатый, глаза совсем не красные.

Выпив коньячку, Витек закусил лимончиком и лениво изрек:

– В принципе можно поговорить с дилером Игры, но, сам понимаешь, он тоже человек…

Я понимал, а потому только спросил: «Сколько?» Витек достал из кармана халата «Паркер» с золотым пером и чего-то черканул на бумажке.

– Рублей? – без особой надежды спросил я, увидев сумму.

Витек снова улыбнулся и начертил символ с пятой клавиши слева второго ряда стандартной «клавы».

– Долларов?!! Да у меня столько вовек не было! Витек пожал плечами:

– Как знаешь. Впрочем, есть еще один способ… Четверть суммы платишь наличными и… приводишь в Игру десять новичков.

Я молча встал, накинул куртку. Уже из коридора я крикнул:

– А каким я был у тебя по счету?

– Седьмым! – почти сразу же откликнулся Витек. – Счастливое число!

– А не ты ли продал моему Малюте боеголовки? В ответ Витек лишь радостно заржал.

– Забавно, забавно. – Шеф снова побарабанил пальцами по столу и глянул в экран. – Так, говоришь, все реально: можно плести заговоры, давать взятки и загружать подданных настоящей работой?

Я активно закивал:

– Очень реально, как в жизни, даже лучше, как в кино!

– Что ж, триста баксов – не такие большие деньги. Я, пожалуй, поиграю в эту игрушку месяцок, пока не надоест…

Сияющий, я вышел из начальственного кабинета. Как же, надоест тебе, сутками будешь торчать в Игре и «Ролекс» свой заложишь, когда продуешься и к Витьку побежишь за новой лорцией счастья.

Шеф – уже седьмой, где бы найти еще троих? Кажется, у Маринки младший брат на стратегии западает. Навещу-ка я свою подругу, заодно и с братцем потолкую. Первый гейм, как всегда, бесплатно…