Текст книги "Абсолютное оружие"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

[(*)Где ученый? Американец? Говори!]

И тут впереди загрохотало с новой силой. Взрывы и стрельба одновременно. Несколько пуль свистнули навстречу спецназовцам, срезая листья с кустарников и обдирая кору с деревьев; одна из них срикошетила от шлема Кнутта. Заметили ли бандиты приближение погони или дали очередь на восток для профилактики – так или иначе, отряду пришлось залечь. Наноброня – штука хорошая, но под очередь из "Калашникова", бьющую со считанных десятков метров, лезть все равно не стоит. Бой впереди тем временем продолжался – и теперь, похоже, на одном месте.

Солдаты ползли так быстро, как могли, лихо орудуя локтями и коленями; в конце концов полковник не выдержал, понимая, что Квинсли может погибнуть в любую секунду, и скомандовал: "Бегом в полуприсяде!" Последнюю сотню футов они пробежали, низко пригнувшись, зигзагами от дерева к дереву – и все-таки опоздали. Стрельба стала резко стихать и полностью прекратилась за несколько секунд до того, как первые спецназовцы достигли поля боя.

Они были почти уверены, что увидят там храм – но храма не было. Была довольно обширная, заросшая травой поляна; из почвы в нескольких местах, в основном ближе к центру, торчали крупные валуны, но непохоже было, чтоб их когда-либо касался инструмент каменотеса. Более ничем особенным поляна не выделялась – но, тем не менее, именно здесь храмовая стража предприняла последнюю попытку остановить "красных партизан". И допустила при этом серьезную тактическую ошибку, выйдя на открытое место. Результат… результат вышел практически ничейным. Поляну устилало больше полусотни мертвецов и умирающих. Все эти люди нашли свой конец буквально за две-три минуты; схватка была исключительно яростной. Некоторые лежали друг на друге, кучами по трое, по четверо. Бандиты все же дорого продали свои жизни.

На ногах оставался лишь один человек. Он стоял и молча смотрел на показавшихся из леса участников спасательной операции.

И этот человек был не Квинсли.

Худое красивое лицо с тонкими властными чертами напоминало испанских грандов, какими их обычно показывают в фильмах. Но вот борода была совершенно не грандская – не то Че Гевара, не то Фидель Кастро в молодости. На стоявшем были черная кожаная куртка с красной повязкой на рукаве, перепоясанная брезентовой лентой с кармашками для магазинов (теперь пустыми), и штаны военного образца с лампасами, заправленные в высокие сапоги. В опущенной руке человек держал "Калашников" с двумя магазинами, смотанными вместе изолентой.

– Echa el arma!(*) – рявкнул Альварес, целясь стоявшему в грудь. Туда же направились еще три ствола. Остальные спецназовцы целились по сторонам, помня, что у аборигенов еще остаются силы на флангах, которые вот-вот пойдут в атаку.

[(*)Бросай оружие!]

Человек разжал пальцы, и автомат упал на землю.

– Джентльмены, – объявил Брэддок, – позвольте представить вам Луиса Рамона Мигеля Диего Гонсалеса, бессменного – с тех пор, как он грохнул своего предшественника – лидера так называемой Партизанской красной армии Гватемалы. Одиннадцатый, спроси у него, где доктор и где его находки.

Ответ на первый вопрос был очевиден, но полковник не желал мириться с поражением.

Альварес перевел. Гонсалес открыл рот, но едва ли для того, чтоб ответить. Изо рта на куртку выплеснулась струйка крови и потекла вниз по черной коже. Ноги главаря террористов подогнулись, и он упал на колени. Затем – рухнул лицом вниз. Из его спины торчал дротик.

Брэддок окинул побоище тяжелым взглядом.

– Альфа, – ровным голосом приказал он первому отделению, – найдите доктора Квинсли. И добейте всех раненых – исключая бандитов, пригодных для допроса, если таковых найдете. Патроны не тратить.

Джонса передернуло, но он промолчал. В конце концов, майя выделывали вещи похуже. Чуть ли не главной целью в их войнах было захватить побольше пленных, чтобы потом принести их в жертву…

Шестеро спецназовцев, обнажив десантные ножи, выбежали на поляну. Джонс завороженно следил, как Блэкбеар на миг остановился возле стонущего партизана, придавленного телом стража, ногой спихнул мертвеца, присел и сделал быстрое движение лезвием, а затем обтер нож об одежду убитого… Археологу трудно было отделаться от ощущения, что сейчас апач снимет с поверженного врага скальп.

Джексон в это время подбегал к другому, лежавшему безмолвно и неподвижно лицом вниз; на спине горбом выпирал рюкзак, в который вонзилась стрела. Внезапно "мертвец" зашевелился и чересчур резво для раненого вскочил на ноги. Стволы штурмовых винтовок мгновенно нацелились на него – и опустились.

– Рад видеть вас, джентльмены, – сказал доктор Маркус Квинсли. – Признаться, я уже начал опасаться, что вы так и не появитесь.

Его руки были свободны, и вообще похоже, что бандиты обращались с ценным пленником неплохо – изможденным он не выглядел (насколько это вообще возможно для человека, совершившего трудный двухмесячный переход через джунгли, увенчавшийся продолжительным забегом в боевых условиях), и брился в последний раз явно не более суток назад. Даже сейчас, потный и грязный, с налипшими на лоб прядями волос, он умудрялся сохранять в своем облике нечто щегольское. Конечно, едва ли Квинсли мог рассчитывать на столь же хорошее обхождение и после того, как довел бы террористов до храма.

Джонс, прежде чем кто-нибудь успел ему воспрепятствовать, тоже выскочил на поляну. "Маркус!" – воскликнул он, похоже, собираясь заключить друга в объятья. Тот тоже расплылся в широкой улыбке, лишь по голосу узнав человека в комбинезоне и шлеме:

– Стив, дружище! Я знал, что ты выберешься! А этот скафандр тебе идет!

Но трогательной встрече помешал крик Дьюка: "Они пошли!"

Действительно, красные метки на индикаторах пришли в движение. Храмовые стражи, очевидно, рассудили, что внезапно обнаружившийся последний выживший из первой группы чужаков не станет воевать с членами второй – а значит, пора покончить с пришельцами своими силами.

– Пума, в центр поляны! – скомандовал Брэддок, ждавший этой секунды. Сразу же, как только увидел поле боя, он пришел к выводу, что для круговой обороны лучше всего занять позицию в центре поляны за валунами. Хотя, несмотря на валуны, позиция эта оставалась достаточно открытой и хорошо досягаемой для стрел противника, который, в свою очередь, мог бы укрываться за деревьями – однако аборигены еще в лесу прекратили использовать стрелы, убедившись, что они не убивают чужаков из второй группы. Докинуть дротик от края поляны до центра тоже было реально – но запас дротиков куда меньше запаса стрел, а меткость в темноте будет весьма сомнительной – и, опять же, убить человека в наноброне они не могут, хотя их попадания и болезненны. А вот дальше аборигенам придется идти в рукопашную, для чего сперва необходимо пересечь добрую сотню футов открытого пространства. И вот здесь у них против штурмовых винтовок и гранат нет шансов. Если, разумеется, у спецназа хватит боеприпасов, на что полковник очень надеялся. Оптимально, конечно, было бы сначала зачистить поляну – Квинсли мог оказаться на ней не единственным мнимым мертвецом. Но Брэддок понимал, что вряд ли храмовые стражи дадут ему для этого достаточно времени – так оно и вышло.

На бегу четверо солдат буквально сомкнулись вокруг Квинсли, не имевшего защитного костюма (а также и прибора ночного видения); его коллега в результате оказался несколько обделен вниманием, но и так бежал во всю прыть. Первые дротики полетели еще до того, как отряд достиг валунов. В Кнутта, должно быть, привлекшего врагов своим ростом, попало целых два, но он лишь ругнулся без особой злобы и продолжал бежать. Еще несколько секунд – и отряд залег, по мере возможности прячась за камнями и ощетиниваясь оружием во все стороны. Обоих ученых разместили в середине, велев лежать и не высовываться; на Квинсли навалился Вильямс, накрывая всем телом. "Простите, док, придется потерпеть. Лучше я, чем дротики." "Я понимаю", – выдохнул полузадавленный археолог.

Так Джонс и Квинсли и провели весь бой – вжавшись в землю, лицом в траве, ничего не видя и лишь слыша негромкий клекот штурмовых винтовок с глушителями, короткие неритмичные удары дротиков по камням и отрывисто-резкие взрывы гранат, ручных и из подствольников. И – почти ни единого вскрика. Стражи святилища все так же бежали в бой и умирали молча, даже когда гранаты рвали их тела.

Затем все кончилось. Джонс опасливо поднял голову. Сквозь траву он мало что мог разглядеть, но индикатор шлема не показывал никакого движения. В воздухе стоял запах пороха и крови. В наступившей тишине кто-то громко щелкнул перезаряжаемым магазином.

– Это все? – робко спросил Джонс.

– Это я у вас хотел бы узнать, – проворчал Брэддок. – Вместе с теми, кто был уничтожен в лесу, они потеряли за сегодня почти двести человек. 180 – это как минимум. Как по-вашему, у них остались еще воины?

– Откуда мне знать? В городах майя жили многие тысячи. Но в этой чаще, конечно, нет целого города, иначе со спутников его бы уже заметили. А в маленьком селении двух сотен не наберется даже с женщинами и детьми. Но и селение может быть большим, и самих селений тут может быть несколько. С уверенностью ничего нельзя сказать. Кто-нибудь из них ушел?

– Нет. Даже не пытались. Лезли, как одержимые, пока мы не положили последних. Даже уже видя, что все безнадежно, все равно лезли. В лесу они вели себя умнее.

– В таком случае, полагаю, вы убили всех, – сухо констатировал Джонс. – Иначе хоть кто-нибудь побежал бы за подкреплением.

– Если бы не мы их, они убили бы нас, не забывайте.

– Да, – вынужден был согласиться Джонс. – Если б я знал, что этим кончится, ни за что не пошел бы в эту злосчастную экспедицию. Или оставил бы эти чертовы штуки под землей.

– Кстати, о штуках… Пума, отбой боевой тревоги. Бдительности не терять, но, похоже, в ближайшее время гостей мы можем не ждать. (Солдаты начали подниматься с земли, кто-то довольно потягивался, кто-то полез за фляжкой и сухим пайком, кто-то – за аптечкой, дабы обработать ушибы и ссадины.) Так вот, доктор Квинсли – вам удалось сохранить ваши находки?

– Да, – ответил спасенный археолог; Вильямс уже слез с него, и Квинсли поводил плечами, разминая суставы. – Все здесь, – он приподнял за лямку свой сброшенный на землю рюкзак. – Я сказал им, что без этого мы не доберемся до майанских сокровищ.

– Очень хорошо. Надеюсь, вы не откажетесь продемонстрировать нам, ради чего мы рисковали жизнью. А я пока вызову вертолет. Здесь как раз отличная площадка, – полковник достал свой ноутбук и развернул антенну спутниковой связи.

– Ээ… – растерялся Квинсли, – простите, офицер, не знаю вашего звания…

– Полковник Брэддок.

– …полковник, вы что, хотите, чтобы мы улетели отсюда прямо сейчас?

– Не прямо сейчас. Вертолету понадобится три часа, чтобы до нас добраться.

– Но ведь мы еще должны найти и обследовать святилище, а это может потребовать…

– Это не является целью моей миссии, – отрезал Брэддок.

– Но, полковник, – подключился вдруг и Джонс, только что сожалевший о своем участии в археологической экспедиции, – раз уж мы все равно здесь, и столько людей погибло… что же получается – все это кровопролитие понапрасну? Мы должны, по крайней мере, осмотреть храм!

– Могу лишь повторить вам, док, то, что сказал, когда мы летели сюда. Кроме того, вы видите здесь какой-нибудь храм? Лично я не вижу никакого.

– Храм определенно где-то рядом, – уверенно возразил Джонс; его скорбь по погибшим майя улетучивалась с каждой секундой, вытесняемая азартом ученого. – То, как яростно они пытались не пустить нас дальше, доказывает это. Думаю, до него осталась какая-нибудь пара сотен ярдов, – археолог устремил мечтательный взор на запад, но даже и через прибор ночного видения не увидел ничего, кроме сплошной темно-серой стены деревьев.

– Да хоть бы даже и дюймов. Не препирайтесь, док, здесь командую я.

Ноутбук тем временем поймал сигнал, полковник ввел пароль доступа к шифрованному каналу и передал свои позывные.

– Неужели вам самому не любопытно?! – воскликнул в отчаянии Джонс.

– Если бы меня вело по жизни любопытство, я был бы сейчас репортером светской хроники, – отбрил его Брэддок и сосредоточил все внимание на экране, где мигнула надпись "связь установлена", а затем возникло усталое лицо генерала МакКензи, который, похоже, тоже не спал в этот поздний час.

– Задание выполнено, сэр! Первичная и вторичная цели достигнуты.

– Потери?

– С нашей стороны никаких, сэр.

– Пленные?

– Нет, сэр. Отряд террористов уничтожен полностью. Включая их лидера Гонсалеса.

– Парням из Администрации по борьбе с наркотиками было бы интересно с ним потолковать… Но, в любом случае, вертолет просто не поднял бы еще одного человека.

– Он был убит аборигенами, сэр, – уточнил полковник. – Еще до нашего подхода.

– Вам оказали сопротивление местные жители? – МакКензи нахмурился.

– Изолированное племя, сэр. Вооруженное каменными топорами. Едва ли оно поддерживало контакты с властями страны и вообще с внешним миром, – Брэддок не хуже генерала понимал, какие политические последствия может иметь бойня в джунглях, если эта информация всплывет.

– Какие потери среди них?

– Насколько я могу судить, стопроцентные, сэр. Мы пытались вступить в переговоры, но они не оставили нам другого выхода.

– В настоящий момент опасности нет?

– По имеющимся у меня данным – нет, сэр.

– Хорошо… – протянул МакКензи. – Хорошая работа, полковник, – добавил он уже более уверенно. – Теперь дайте мне Джонса и Квинсли.

– Сэр?

– Как поняли?

– Понял, сэр, – полковник отвернулся от экрана, не скрывая своего неудовольствия. Ну вот, начинается! В самом конце операции ему все-таки хотят посадить на голову этих штатских с их вздорными идеями! – Господа, с вами хочет говорить генерал МакКензи.

Все вышло так, как и опасался Брэддок. Коротко переговорив с учеными, генерал объявил полковнику, что отныне миссия имеет третью задачу – поиск и обследование храма.

– Позвольте заметить, что это существенный риск, сэр, – попытался сопротивляться Брэддок. – Исходя из ожесточенности оказанного нам сопротивления, туземцы очень сильно не хотели, чтобы чужаки проникли в храм. Значит, там могут быть еще какие-то неприятные сюрпризы.

– Полагаю, в вашем распоряжении достаточно совершенные приборы и оборудование, чтобы обнаружить ловушки каких-то дикарей из каменного века, – ответил МакКензи. – Вы помните, о чем мы говорили перед вашим отлетом? Гражданские пусть изучают свои барельефы или что там еще. Но ваша главная задача – проверить, нет ли в храме чего-либо, что могло бы представлять опасность в качестве оружия… стратегического оружия, – генерал, конечно же, не сказал "абсолютного". – Хотя бы с точки зрения суеверных дикарей. Полагаю, что только с этой точки зрения там что-то и может быть. Но нам необходимо в этом удостовериться. И если что-нибудь подозрительное там все-таки окажется – оно должно быть тщательно изучено средствами имеющейся у вас аппаратуры, с соблюдением мер предосторожности, конечно. Если это будет возможно – доставлено на базу. Даже если ради этого кому-то из ваших людей придется возвращаться пешком. Вы меня поняли?

– Понял, сэр.

– Какой у вас остаток боеприпасов?

– Около сорока процентов, сэр.

– Вот и хорошо.

– Когда мы должны начать поиск, сэр?

– Ваши люди нуждаются в отдыхе, не так ли? К поискам можете приступить завтра на рассвете. Думаю, при свете дня это будет делать удобнее.

– Да, сэр.

– До связи, полковник.

Брэддок объявил новость своим бойцам (принявшим ее с профессиональной невозмутимостью, хотя большинству солдат хотелось поскорее убраться из негостеприимных джунглей – впрочем, были и те, кому, напротив, было интересно взглянуть на древний храм) и велел разбивать лагерь.

– Как? Прямо здесь? – воскликнул Джонс.

– Это оптимальная позиция, если вы еще не заметили. Здесь к нам можно приблизиться только по открытому пространству.

– Но я имею в виду… среди всех этих трупов…

– Вас смущают трупы? Вот уж не ожидал от профессионального гробокопателя, – неприязненно ответил Брэддок, который был все еще зол на Джонса из-за внезапно свалившегося третьего задания. Будь такая задача поставлена перед его группой изначально, он бы воспринял ее, как должное; но чего он очень не любил, так это когда планы начальства меняются уже по ходу операции. Вероятно, изначально МакКензи считал тайное святилище легендой – а теперь вот уверовал в его существование… Конечно, по-своему генерал логичен: раз уж группа Брэддока оказалась совсем рядом с храмом, да еще имеет в своем составе двух экспертов-археологов – проще и безопаснее провести обследование силами этой группы, чем нелегально забрасывать сюда еще одну. Но неужели генерал всерьез допускает, что в храме может быть что-то, интересное с военной точки зрения? Так или иначе, приказ есть приказ.

Джонс хранил оскорбленное молчание.

– До утра эти мертвецы нам ничем не помешают, – добавил полковник уже более миролюбиво. – Сами знаете, ночи сейчас холодные. А звери не придут за мертвыми, пока чуют поблизости живых. Уж эти аборигены научили их бояться человека.

– Да, но… я понимаю, мы не можем хоронить такую ораву… но хотя бы как-то прибрать… – неуверенно произнес Джонс.

– Да, пожалуй. Браво! – у археолога мелькнула мысль, что полковник хвалит его идею, но на самом деле тот просто обращался ко второму отделению.(*) – Убедитесь, что выживших не осталось, и сложите из трупов стену вокруг лагеря. Альфа – как поставите лазерный периметр и палатки, поможете Браво, и заодно принесете сюда оружие и боеприпасы бандитов, которые не успели подобрать в первый раз.

[(*) В американской армии подразделения, маршрутные точки и т.п. часто обозначают буквами латинского алфавита, а каждой букве, в свою очередь, соответствует специальное слово, которое на нее начинается: A – Alfa, B – Bravo, C – Charlie и т.д.]

Несмотря на усталость, солдаты справились с поставленной задачей довольно быстро. По периметру поляны были воткнуты легкие стержни, на каждый из которых надевались четыре кольца – два с маломощными лазерами примерно того же типа, что и в лазерных указках, и два с фотоэлементами, предназначенными для приема лучей соседних лазеров. Кольца можно было сдвигать по высоте и поворачивать, что позволяло создать лазерную ограду любой формы. Конечно, такая ограда не могла полностью заменить живых часовых – уже хотя бы из-за возможности проползти под высоким лучом или перепрыгнуть низкий – но заметно облегчала их задачу. Стена из трупов представляла собой и вовсе символическую преграду – тел хватило лишь на то, чтобы уложить их в три ряда, их смог бы перепрыгнуть и ребенок – но шанс, что противник в темноте споткнется об это препятствие, все-таки был. Джонс это понимал, и все же старался не смотреть на это жуткое фортификационное сооружение.

Его, впрочем, никто и не заставлял. Полковник пригласил ученых в свою палатку (Хоренстиин уже предложил Квинсли свою помощь, но тот ответил, что полностью в порядке), зажег фонарь, подвешенный к вертикальному стержню (материя палатки была светонепроницаемой), и попросил спасенного археолога продемонстрировать находки.

Связки табличек с оттиснутыми на них майянским письменами, похожими на странные рисунки, Брэддока, конечно, не слишком заинтересовали, а вот пять предметов он осмотрел со всею тщательностью, не снимая при этом перчаток. Первым делом он замерил их радиационный фон – тот оказался в норме, затем поводил вокруг портативным газоанализатором. Особенно старательно он проделал это с черной пирамидой, и даже попробовал отвинтить ее цилиндрическую часть, или "ручку", как он ее назвал. Никаких результатов, однако, это не дало.

– Док, я имею полномочия принять у вас эти вещи на хранение, – объявил он Квинсли.

– Не стоит труда, полковник. Я хранил их эти два месяца и могу потаскать этот рюкзак еще немного, – натянуто улыбнулся тот, явно не вдохновленный мыслью отдать ценные научные находки какому-то военному.

– Не беспокойтесь, они будут запакованы в прочные герметичные пакеты, даже светонепроницаемые, и с ними ничего не случится.

– Говорю вам, в этом нет нужды.

– Простите, док, но у меня приказ.

– Хорошо, хорошо, вы выполните свой приказ, но только после того, как мы выйдем из храма. Видите ли, у меня сильное подозрение, что все эти предметы, или некоторые из них, играют роль, ну, некоего ключа, без которого мы, к примеру, просто не попадем в святилище.

– Доктор Джонс? – Брэддок перевел взгляд на второго археолога.

– Думаю, Маркус прав.

– Хм… ну ладно. Раз, действительно, за два месяца ничего с ними не случилось… не говоря уже о предыдущих столетиях… Значит, говорите, ключ? Ну, эта пирамидка – может, и ключ, тем более что, вы говорите, она так и называется – "то, что открывает". Но остальные… – он вновь поочередно взял их в руки и посмотрел, поворачивая на свету, – мне довольно трудно представить себе замОк, который отпирается подобной статуэткой, каким концом ее ни вставляй. Разве что этот камень – он, действительно, огранен снизу, если, конечно, считать, что это низ…

– Как вы сказали? – вдруг заинтересовался Квинсли. – Камень?

– Ну да, – пожал плечами полковник. – А что, по-вашему, горный хрусталь – не камень? Я, конечно, не геолог, но уж если даже алмаз – камень, то это и подавно.

– Камень… – Квинсли, казалось, его не слушал, бормоча про себя. – Что, если и в самом деле…

– Если этот кристалл символизирует просто камень, и ничего больше? – радостно подхватил идею Джонс. – Действительно, раз у майя не было абстрактной скульптуры, то, что имеет форму камня, скорее всего, и означает камень. А такой материал выбран, чтобы важный предмет не перепутали с простым булыжником.

– Но почему камень говорит? – вновь проникся скепсисом Квинсли.

– Пока не знаю, – торопливо качнул головой Джонс, явно испытывавший прилив энтузиазма. – Итак, что мы имеем: камень – улитка – ягуар – человек. По-моему, это некая последовательность. Обозначающая, скажем, процесс эволюции материи.

– Стив, древние майя не слышали об эволюционной теории, – напомнил Квинсли. – То есть, конечно, они считали, что человек создан позже камней, но…

– Да, да, на четвертый раз, из желтого и белого маиса, – нетерпеливо перебил Джонс. – Уж мне можешь не рассказывать. Кстати, обрати внимание – боги создали человека с четвертой попытки, и у нас четыре предмета, последний из них – человек…

– По-моему, это притянуто за уши.

– Возможно, дело не в самих фигурках, а в материалах, из которых они изготовлены, – вмешался вдруг в ученый спор Брэддок. – Горный хрусталь – нефрит – серебро – золото. Каждый следующий ценнее предыдущего, это тоже последовательность.

Квинсли взглянул на полковника снисходительно, как обычно профессионалы и глядят на дилетантов, но Джонс на несколько секунд задумался над этой идеей, прежде чем ответил:

– Сами изображения наверняка имеют значение. Посмотрите, как тщательно изготовлены фигурки. В них явно есть какой-то смысл.

– В таком случае, как звучат эти слова по-майянски? – хотя полковник никогда не интересовался археологией, с основами шифровального дела он был знаком, и почувствовал, что задача начинает его увлекать.

– Я уже думал об этом, – покачал головой Квинсли. – У слова "человек" в юкатеке несколько синонимов. Основные – "уиник", "шиб" и "маак", ну и их вариации…

– "Шиб", говорите? А это их якобы оружие – "властелин Шибальбы"?

– Естественно, об этом я подумал в первую очередь, – поморщился Квинсли, недовольный, что его перебили. – Но улитка – "хт'от", ягуар – "балам" или "чакмоль", ну, тут тоже есть разные варианты произношения… Допустим, "шиб" и "балам" – это "шибаль"… но дальше ничего осмысленного не получается. Правда, до сего дня я не знал, что значит четвертый предмет. Если это действительно камень, то получаем "тунич" или "чьиник"… но это опять же ничего не дает. "Властелин" в тексте – "ахау", у этого слова есть еще синонимы – "юум", "кучкаб", "хмектан" и их вариации, но все равно, с нашими словами это не пересекается.

– "Камень" может быть еще "буктун", – напомнил Джонс.

– Да, верно. Ну и что?

Повисло молчание. Теперь фигурками завладел Джонс, давно их не видевший и словно открывавший заново. Он-то и обнаружил то, чего не мог заметить так и не снявший перчатки полковник.

– Потрогай, Маркус – на этой раковине есть шероховатости, – Джонс протянул другу нефритовую улитку.

– И что?

– А то, что другие фигурки гладкие.

– Нефрит – более мягкий материал, вот и… Впрочем, возможно, ты и прав – эти пятнышки, различимые лишь на ощупь, появились не случайно…

– Пятнышки? Крапчатая улитка – вот что это такое! "Уль"!

– Ну, допустим, "уль", – согласился Квинсли без особого энтузиазма. – Что это нам дает? "Шибаль", "уль" и "тунич-чьиник-буктун"…

– Вот чего я не могу понять, – снова встрял полковник, теперь рассматривавший золотую статуэтку, – так это почему эти древние так любили ваять всяких уродцев. Раньше я думал, что просто от неумения. Но доктор Джонс прав, эту штуку делали весьма тщательно, вон, каждый пальчик на ногах видно… Ну и зачем, спрашивается, они тогда сделали ему голову размером чуть ли не с туловище? Они что, не видели, какая у людей бывает голова?

– Это может иметь символическое значение, – снисходительно пояснил Квинсли. – Например, большая голова может символизировать… – но тут его перебил Джонс:

– А по-моему, все гораздо проще. Нас сбило с толку его лицо, типичное для изображений взрослых. Но обрати внимание на позу. На самом деле это маленький ребенок.

– Думаешь? – с сомнением произнес Квинсли.

– Ну да. Черты, конечно, несколько гипертрофированы, но узнаваемы. Ребенок, "аль". Или "паль".

– Но тогда мы лишаемся слога "шиб", – напомнил Квинсли.

– И что? У нас с этим слогом все равно ничего не вышло. Значит, надо пробовать по-другому… Итак, что у нас получается? "Аль", "балам" или… стоп, если верно предположение о порядке, то начинать надо с камня. "Тунич-чьиник-буктун", "уль", "балам-чакмоль", "аль-паль". Тебе это что-нибудь… Господи, Маркус! Ты помнишь, что сказано в тексте после "властелин Шибальбы"? "Утонувшей вещи троекратно бойся"!

– Мне этот перевод всегда казался сомнительным… Постой, как там в оригинале? "Бууль бааль оош сахаль…"

– Ну! "Бууль бааль"!

– Буктун – уль – балам – аль… Да, сходится. Это слоговая аббревиатура. Вот почему вещи – "говорящие"! Стив, ты гений!

– Простите, что прерываю вашу радость, джентльмены, – вмешался полковник, – но что это, собственно, дает? Ну, из первых слогов названий этих предметов можно сложить по-майянски "утонувшая вещь", и что дальше? Где эта самая вещь и зачем нужны предметы, если она и так упомянута в тексте?

– Вещь, вероятно, в храме, – ответил Джонс, как о чем-то несущественном. – Впрочем, никакой вещи, может быть, вообще нет. И даже скорее всего. Просто эти слова вставлены в текст для обозначения порядка. Мы решили задачу с другой стороны. Мы пытались выстроить последовательность предметов, чтобы понять, что означает их сочетание. А на самом деле их сочетание нужно для того, чтобы показать последовательность предметов. Эволюция и ценность материалов тут ни при чем.

– И что делать с этой последовательностью дальше?

– Надеюсь, мы это поймем, когда проникнем в храм, – беззаботно ответил Джонс.

– А знаете, что мне это напоминает? – ухмыльнулся вдруг Брэддок. – Процедуру запуска ядерной ракеты. Вы в курсе, как это делается?

– Да уж видели не раз в фильмах, – отозвался Джонс. – Сначала два офицера вскрывают каждый свой конверт и сверяют код. Если коды совпадают, они вставляют каждый свой ключ…

– Вот-вот. Этот ваш "буульбааль" как раз похож на такой код для сверки – в одном месте он написан на табличке, в другом – зашифрован через статуэтки. У нас, правда, разные системы записи не применяются, но, пожалуй, такой вариант даже более остроумен… И ключ тут тоже есть. Правда, только один. Вы уверены, что не должно быть второго?

– В тексте о таком не сказано, – возразил Джонс. – И вообще, "тот, что открывает" – не обязательно ключ. И даже не обязательно эта штука, – он кивнул на черную пирамидку. – Но не думаете же вы, что мы найдем в храме атомную бомбу?

– Нет, конечно. Вы же сами разъяснили мне, что это невозможно, – усмехнулся полковник. – Но если эти ваши жрецы верили, что создали что-то действительно опасное, то и меры предосторожности могли придумать похожие.

– Не создали, – негромко произнес Квинсли. – Вызвали.

– Да, да, – кивнул полковник. – Самого страшного демона майанского ада. Ваш друг мне уже говорил.

– Именно так. Они надеялись, что смогут им управлять. И просчитались. В итоге он разрушил их цивилизацию.

Повисла короткая пауза.

– Что вы на меня так смотрите? – широко улыбнулся Квинсли. – Разумеется, я не хочу сказать, что так все и было в реальности. Я ученый, а не рассказчик страшных историй в скаутском лагере.

– В самом деле, – полковник поднялся, почти уперевшись головой в ткань палатки, – не будем уподобляться детям, которые всю ночь слушают байки, а потом с утра не могут встать. Завтра нас еще ждут дела с этим вашим храмом, так что предлагаю по-быстрому поужинать и как следует выспаться.

Однако выспаться у них не получилось.

Подобно большинству людей с непоколебимо здоровой психикой, полковник Брэддок никогда не помнил своих снов и, если бы всякий раз просыпался сам, считал бы, что не видит их вовсе. Однако людей его профессии нередко будят в самые неожиданные моменты, в том числе и посередине сновидения – поэтому полковник знал, что иногда ему все-таки что-то снится. Так вышло и на этот раз: когда запиликал сигнал экстренного вызова, Брэддок, в парадном мундире и при всех регалиях, присутствовал на большом приеме в Белом доме. Он стоял вместе с другими военными и слушал речь Президента США. Поначалу речь выглядела обычной патетической трескотней, и Брэддок не особо прислушивался, но затем обратил внимание, что в выступлении первого лица государства мелькают странные слова – «Буульбааль», «Шибальба» и что-то еще в том же духе. Полковник сосредоточился. «И разрешите поздравить всех вас, народ Соединенных Штатов Америки и все человечество с наступающим концом света!» – жизнерадостно закончил Президент под аплодисменты присутствующих. В тот же миг до Брэддока дошло, что Президент – совсем не тот человек, чье лицо было привычным Америке и всему миру по бесчисленным фото и видеокадрам. На трибуне с крылатым гербом стоял Маркус Квинсли.

И в этот миг сигнал вызова вышвырнул его из сна, словно катапульта – летчика из кабины. "Пума-лидер", – ответил он, открывая глаза и на ощупь включая фонарь.