Текст книги "Невменяемый дракон"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Процесс пошёл

До поздней ночи десятки рук ощупывало возродившегося с новым сознанием дракона и более десятка отделённых сознаний просматривало его внутренности. Очень скрупулёзно и не раз проверили как Кремон пользуется своим отделённым сознанием и как удачно оно возвращается обратно. Выяснили при этом и весьма интересные, не ведомые ранее нюансы. Оказывается как бы из далека сознание не возвращалось, тело при этом оставалось всё той же одинаковой температуры: сорок пять градусов. То есть вполне здорового покорителя воздушного океана. Но главное, что пользоваться одной из главных прерогатив Эль-Митолана Невменяемый мог даже в чужом теле.

Перед самым сном подвели итоги и разрешили дать первую физическую нагрузку предстоящим ранним утром. Не только новому хозяину тела хотелось присмотреться и прочувствовать доставшуюся ему плоть как можно скорей, все учёные сошлись в единодушном мнении передать дракона Кремону в полное распоряжение. То есть с завтрашнего утра он уже сам должен был принимать решение когда, сколько и как ему тренироваться. И планировать свой день ему следовало только исходя из собственного самочувствия.

Но и после этого Невменяемый спать не лёг. Он дождался когда к нему в отведённую комнату на первом этаже проскользнула Мирта и с нетерпением принялся рыться в бауле с многочисленными наградами. Жемчужный орден был извлечён на свет и толстые ороговевшие пальцы стали пробовать сыграть на нём привычную мелодию. И каково же было разочарование молодого героя, когда его спасительная награда совершенно не откликнулась ни единым писком или мерцанием. Да и впоследствии, сколько он не пробовал, сколько он не носил с собой согревай более жарким по сравнению с человеческим телом, древний артефакт так и не стал работать. Видимо совершенно не желал настраиваться на чуждое по людским понятиям существо.

Но в тот вечер Кремон был особенно расстроен. И когда Мирта уносила баул в свою комнату, он ей вслед проговорил:

– Ладно, береги их до моего возвращения. И собирай письма от султана, я думаю они меня и здесь отыщут. А вот плоды…. – он на минутку задумался, а потом воскликнул: – А вот плоды храни с особым тщанием. И постараюсь парочку с собой взять в дорогу. Вдруг и появится оказия во сне побывать в сонном мире, да ещё вынырнув при этом из тела дракона. Вполне возможно что я попаду в другой мир, допустим …драконитов! Ха-ха….

Затем подошёл к огромному зеркалу, глянул на своё отражение и с омерзением содрогнулся:

– Ну и образина! А что делать? – стал он разговаривать сам с собой, – Придётся вот эту морду изучать и понимать. Так что приступим? Конечно! Куда деваться….

И принялся гримасничать со всем возможным тщанием и разнообразием. Дело в том, что практически никто не мог сказать по его мимике, какие в данный момент дракон испытывает эмоции. А ведь ауру своих ощущений можно было скрыть, или для опознавания могло не хватить магической мощи. Именно поэтому Кремону руководители проекта и поставили в комнате большое зеркало, вменив каждое утро и перед сном гримасничать, обучаясь распознавать собственную мимику. Потом и у других драконов, благодаря таким тренировкам он легко сможет распознавать недовольство, радость, злость или печаль.

Так что подобное ежедневное зубоскальство считалось оправданным.

На следующее утро нелепо переваливающийся дракон спустился пешком с высокого холма, на котором стоял новый замок, и, набирая скорость, перешёл на бег по лугу Гната Паласия. Само собой, что все приставленные для его охраны люди так и следовали за своим подопечным на лошадях в двадцати метрах сзади.

Как оказалось самого желания бежать не хватало. Короткие задние ноги никак не способствовали высокой скорости передвижения, да и хвост больше мешал в этом случае, чем помогал сохранить иллюзорное равновесие. Тогда Кремон впервые решил попробовать «распустить» крылья. Он разгонялся, расправлял свои длинные крылья с шелковистыми перепонками в стороны и высоко попрыгивал вверх. Таким образом, стараясь спланировать как можно дальше от места толчка.

Сразу становилось видно, что особого результата это не приносило. Удавалось пролететь над травами тридцать, максимум пятьдесят метров. А потом тяжёлая туша ударялась о грунт ногами, и надо было прилагать все усилия, чтобы не зарыться пастью в землю.

Конечно, теоретический инструктаж о том, как летают драконы, Невменяемый получил очень огромный. Воздушные пираты, по утверждению авторитетных специалистов, могли взлетать из какого угодно положения: с разгона, стоя, сидя, лёжа, в движении назад и вообще делая заднее сальто в пропасть. И всегда для этого они резко вскидывали крылья верх и в стороны, делая мощный мах вниз воздухом. Именно в этот момент, по предположениям специалистов и подключалась левитирующая сила, подбрасывая тело дракона вверх.

И именно этого маха Кремон и побаивался в первую очередь. Ему казалось, что для начальных тренировок вполне хватит невысокого и короткого планирования. Но вскоре утомился неимоверно. Ведь во время разбега крылья приходилось держать разведенными в стороны и следить, чтобы они не касались травы. Что в конечном итоге слишком напрягало спину, да и вообще всё тело в целом. Не столько жалуясь, сколько раздражаясь от этого, молодой колдун во всеуслышание признался, что «птенец» из него никудышный.

Немного отдохнув, просто раскинувшись на траве, посоветовавшись с друзьями, он всё-таки решился попробовать взмахнуть крыльями как следует. Выбрал минимальный, еле видимый спуск, и под взбадривающее улюлюканье телохранителей начал разгон. Потом крылья резко приподнял, махнул им вниз и подпрыгнул. И сразу произошло невероятное: его огромную тушу подбросило метров на шесть, а скорость сравнялась со скачущей галопом лошадью. Это было так неожиданно, что необученный владелец крыльев поставил их на ребро, те подались вперёд, пытаясь притормозить, и вся инстинктивная балансировка нарушилась. Разучившийся летать дракон сделал в воздухе нелепый кувырок вперёд и с зубодробительным лязгом набрал полный рот земли. А потом ещё и перекувыркнулся через шею, смешно задирая короткие ноги и дёргая извивающимся хвостом. У всех всадников от сопереживания так поджались животы, что от них донёсся более громкий стон, чем от пострадавшего «птенца». И сердца друзей чуть не остановились от плохого предчувствия.

Но когда они подскакали к дракону, тот уже пытался усесться самостоятельно. При этом он со скрипом крутил своей зубастой головой, выплёвывал набивший в пасть дёрн и радостно причитал:

– Какая мне крепкая шея досталась! Ну прямо чудо! Хорошо, что я выше, дурак, не взлетел! И хорошо, что здесь не скалы…. Вот бы камней наелся….

Мальвика попыталась массажировать толстую бугристую кожу со словами:

– Здорово! У тебя получилось! Надо было дальше лететь, выше.

Драконья морда весьма своеобразно и многозначительно посмотрела на девушку одним глазом:

– Мечтаешь пошить из моей кожи себе сумочку?

– Да ты что?!

– Зачем тогда советуешь? Сейчас бы меня уже со стволов какой-нибудь хаузпичи отскребали.

И только через полчаса дракон вперевалочку и неестественно ровно держа свою голову, добрался сотоварищи к опушке леса. Где его сразу же встретил обеспокоенный Спин.

– Нам показалось, что у тебя неприятности с умением летать?

– Да нет, как раз взлетел то я легко. А вот падать больше не рискну…. По крайней мере – в ближайшее время.

Часть пятая

Первые полёты

Спин так и не понял тех причин, которые не позволили Кремону «стать на крыло». После прослушивания невнятных объяснений он даже заподозрил:

– Ты что, боишься!

– Ещё чего!

– Тогда в чём дело? Это ведь так легко и невероятно здорово: взял и полетел. Ты главное доверься полученному телу, оно само тебя понесет, как и куда надо, а потом и посадку произведёт.

– Ага, оно уже произвело недавно…. Сейчас вот голову в сторону повернуть не могу.

– Ладно, потом вместе попробуем, сейчас не до разговоров. Поспешим на внутреннюю полянку. Но вначале глянь на дело своих рук.

Чуть в стороне как раз в это время разумные растения подкармливали одичавших. И сразу бросалась разница в обеих группах. Тринадцать боларов вели себя меланхолично, словно находясь в молчаливом трансе. Тогда как группа из десяти особей от них довольно отличалась своей живостью, игривостью, бульканьем и громкими попытками воркования. Разница даже на первый взгляд была очевидна, как между малыми детьми и больными стариками.

Закончивший кормёжку Караг подлетел к Невменяемому и указал корнем на десяток:

– Видишь? Эти как раз после твоей ладошки. Ну а разницу ты и сам заметил. К тому же они реагируют практически на все наши обучающие действия.

– И учатся гораздо лучше маленьких боларчиков, – похвастал Спин и добавил: – Летим дальше!

Сразу за опушкой, за стеной густого подлеска у стаи была так называемая внутренняя территория, на которой в основном и велась общественная жизнь стаи. Именно там разумные растения сегодня собрали своих одичавших сородичей, расположив их на низко установленных насестах. Причём насобирали со всем тщанием и старательностью, не взирая на возраст или физическое состояние. Скорей всего именно поэтому практически весь периметр был заполнен замершими на брёвнах зелёными шарами. Все остальные соплеменники Спина барражировали, распустив корни чуть выше.

Так как у Невменяемого отвисла челюсть от такого зрелища, запричитала Мирта:

– Сколько же их?! Да вы никак со всей Энормии собрали беспризорных боларов!

– Не переживай, – тут же деловито ответил Спин. – Здесь всего лишь двести пятнадцать особей. Да и то мы не смогли собрать всех наших собратьев даже в ближайших окрестностях. Чего уж там говорить обо всём королевстве? Но если вначале хотя бы эти выйдут из дикости, то практически только это даст нам стимул для дальнейшей просветительской деятельности. Мы их тогда точно со всей Энормии соберём.

Алехандро покосился на своего видоизменённого крылатого товарища:

– Как бы лапа у нашего героя не отвалилась.

– Да лапа не отвалится, – после задумчивого мычания возразил колдун. – Но вот не перепугаю ли я их до смерти?

Действительно, болары хоть и считались совершенно дикими, но при появлении дракона на полянке словно очнулись от дремы и проявляли теперь явное беспокойство. Многие пытались взлететь и только практически весь состав стаи, висящий над ними в воздухе, удерживал своих невменяемых собратьев от панического бегства. Слишком сильны оказались инстинкты самосохранения. Только вот какие среди них преобладали: страх перед драконом или опасения перед Эль-Митоланом – никто не мог утверждать с уверенностью.

Решили начать с левого крайнего. Подходил Кремон к зелёным шарам медленно, стараясь при этом эманировать волны спокойствия, дружелюбия и доброты. Да и лапу поднимал без рывков, со всей осторожностью, боясь вспугнуть настороженные создания. Прикосновения дикие болары восприняли нормально и дальше дело пошло по накатанной колее. Много времени на все двести пятнадцать детей природы не понадобилось.

Зато после этого Спин стал упрашивать Кремона о той самой контрольной группе:

– Давай ты и на них ручку возложишь?

– С чем вы тогда будете сравнивать?

– Зачем сравнивать, и так всё отлично видно. А этих тринадцать знаешь как жалко! Их товарищи уже что-то соображать начинают, учатся, а те словно изгнанники какие…. Нехорошо получается.

Караг тем не менее смело возражал лидеру боларов:

– Нет, всё равно следует подождать хотя бы несколько дней. Мы ха это время ещё беспризорных насобираем по окрестностям и тогда Кремон их всех сразу и «подтолкнёт» к осознанию самих себя.

И Невменяемый принял сторону Карага:

– Действительно, как ни жалко этих тринадцать созданий, но думаю что два, три дня большой роли не играют. Зато вот для обоснованности эксперимента – будет гораздо больше наблюдений и должных выводов. Подождём?

Спин демонстративно поскрипел своим ободом, показывая недовольство, но всё-таки согласился. После чего вся компания отправилась к замку Давида Сонного.

Оттуда, как оказалось, тоже внимательно следили за попытками бегать, планировать и взлетать. Так что сразу стали выискивать следы повреждений на теле дракона. Да в его внутренностях, заодно. В итоге констатировали лишь небольшое растяжение связок в районе шеи и тут же провели соответствующее лечение магией. Причем всё время шла непрекращающаяся «разборка полётов», на которой сразу несколько специалистов пытались обрисовать саму суть и приёмы полета дракона.

Суть Кремон понимал с каждым разом всё больше и больше, но всё равно болезненное падение не так легко стереть из памяти и он послеобеденное время решил посвятить боевой подготовке. Поэтому довольно продуктивно и бойко сражался учебным оружием со своими телохранителями. Потов с него сошло в итоге много, но вот своей ловкостью и умениями он остался сильно недоволен. Совершенно чужое тело реагировало и передвигалось иначе, мешала огромная инерция, путался под ногами хвост и очень часто, совершенно непроизвольно открывались крылья. Да и передние лапы сильно уступали человеческим рукам, не были такими длинными, и достаточно умелыми при фехтовании.

По этой причине вечером против обучающегося дракона встал Хлеби Избавляющий с одним из своих прославленных боевых коллег по Чальшагу. Вот они вдвоём и показали Кремону в действии основные и самые удачные приёмы борьбы с крылатыми пиратами. В те моменты практически любой из них мог зарубать неопытного дракона играючи. Но они являлись не только мастерами атаки. Оба колдуна ещё и прекрасно могли представить или предвидеть самые опасные движения своего основного врага. И именно этим действиям они и обучали своего подопечного в течении последующих трёх дней. Благо, что все полученные обеими сторонами травмы залечивались тут же толпой самых лучших врачей-Эль-Митоланов.

За те же дни прошли испытания возможности «огневой поддержки» и человек в теле воздушного пирата научился великолепно пользоваться адской смесью: разжёванными мушками, щедро смоченными собственной слюной. Правда не обошлось без ожогов, как спарринг партнёров, так и самого крылатого огнеплюйца, но они были весьма незначительны. Теперь Невменяемый умел грамотно распорядиться тремя, стандартными, а то и пятью порциями мушек, которые воздушные пираты, как правило, носили на груди, на специальной перевязи. Порции из сотни или полтораста таблеток всегда помещались в прочный рыбий пузырь, а уже потом крепились в специальном кармане перевязи. Так было удобно их доставать полным комплектом и сразу забрасывать в пасть. Затем дракон тщательно пережёвывал смесь в течении получаса и складировал полученную жижу в защёчных мешочках. Рыбий пузырь в составе самой смеси роли не играл. И вот практически с момента окончательного образования смеси, ей ещё полагалось полчаса вылежаться в безвоздушном пространстве мешочков. Потом атакующему оставалось лишь ловко плеваться пенящимися сгустками, которые уже через несколько секунд после соприкосновения с воздухом загорались во всё свою глубину и горели с огромной температурой на месте попадания, даже под водой они практически не гасли и выгорали полностью. Прожигая при этом дыры в любой одежде, лёгкой защите и тем боле в плоти. Да и стальные доспехи не слишком помогали, мгновенно разогреваясь до страшной температуры.

Был ещё один временной ограничитель для применения мушек. По всем данным драконы тоже не могли долго держать приготовленную смесь в своей пасти, через четыре часа они её выплёвывали в любое попавшееся место. При первых же испытания Кремон попытался продержать немного больше, но почувствовал, что защёчные мешочки начинают «выгорать» изнутри. То есть смесь после жёстко ограниченного времени начинала самовоспламеняться прямо в теле дракона.

Получалось, что драконы не могли быть во всеоружии постоянно: час отводился на подготовку смеси и только четыре часа на хранение. А потом приходилось дорогостоящую смесь просто выбрасывать. Так что даже раздувшиеся щёки на морде атакующего дракона, давал опытному воину шанс защититься обычным оружием. Ведь в тот момент нападающий мог только «готовить» пережёванные мушки.

Страшное оружие вызывало возмущение во всём мире, но никакие санкции против нелегальных торговцев мушек не помогали, караваны всё так же шли через Баронство Радуги в сторону Аслидского перевала. В прошлом году Кремону удалось лично уничтожить сразу два таких каравана, и, как поделился информацией Хлеби, подобная тактика была взята на вооружение. Резиденты на территориях обоих баронств устроили ещё десяток подобных пожаров и практически незаконные поставки прессованных водорослей по той дороге в Альтурские Горы прекратились. Но вот каждый небесный воин небольшая армии, которая решила атаковать Агванскую встречу в верхах, был вооружен тремя полновесными пакетами мушек. Возможно контрабандисты наладили новые караванные тропы со стороны моря, а может в Альтурских Горах оставались неприкосновенные запасы для таких ответственных акций устрашения. Причём в атаку воздушные пираты подбирались в предрассветном небе уже с одной порцией в пасти. Как только они попали в засаду, то моментально расстреляли боевой запас, а вот повторно практически никто из них не успел употребить второй комплект. Хоть большинство и попыталось это сделать. Все были уничтожены практически одновременно.

Трофейная перевязь имелась в наличии, и отказываться от такого оружия человеческому разведчику, конечно, не стоило, но вот как он объяснит свой «не расстрелянный» запас в случае пленения, обыска или допроса? Ведь по легенде он был тяжело ранен и прятался долго в лесах до полного заживления своих крыльев. А потом глубокой ночью подался короткими перелётами домой. Как бы там ни было окончательные версии своего долгого отсутствия и частичного беспамятства Кремону надо было бы подбирать на месте в каждом конкретном случае. Потому что умения врать под Сонным Покрывалом молодой герой в чужом теле так и не потерял. Что проверяющими коллегами было встречено с удовлетворением.

На пятый день пребывания в новой шкуре, Кремон вновь посетил расположение стаи боларов, но теперь уже в сопровождении чуть ли не всех обитателей нового замка протектора Клаковской гущи. Потому что Давид Сонный сам объявил во всеуслышание, что Невменяемый действительно получил уникальную возможность выводить беспризорных боларов из дикого состояния. Практически Давид с группой коллег последние дни так и обивался на опушке леса. Обучая, фиксируя и ставя эксперименты со всеми группами «благословенных» и сравнивая их поведение с контрольной группой. И теперь был уверен, что-то раскрывается в сознании боларов после прикосновения руки Невменяемого. Пусть даже он делает это лапой древнего врага человечества.

Мало того, именно Давид провёл и более глубокие обследования тех боларов, на корпусе которых Кремон держал обе руки в течении одной минуты. Как выразился Сонный по этому поводу: если Спина и так можно было считать мыслителем, то теперь, то же самое можно было сказать и тех пятерых «пастухах», которые при первом благословлении были выбраны по чистому совпадению.

Так что практически всем учёным и исследователям, проживающим в замке, захотелось соприсутствовать при таком зрелище и просмотреть своей собственной магией за конкретными превращениями. Если конечно их удастся зафиксировать наличными силами.

Стая и на этот раз проявила невероятную организацию и внутреннее единство. На внутренней поляне собрали чуть более двухсот пятидесяти диких соплеменников всех возрастов. А после, уже на опушке, все шестьдесят четыре взрослых особи стаи сознательно, в терпеливой, торжественной очереди подлетали к возвышающемуся дракону и подставляли свои сферы под минутное касание когтистых лап.

Именно после этой, растянувшейся почти на три часа церемонии, Спин и предложил перед возвращением в замок всё-таки попробовать Кремону совершить свой первый полёт. Причём оказалось, что он с товарищами продумал для этого каждую деталь, полностью гарантируя безопасное приземление. В окружении массы Эль-Митоланов он завершил свои объяснения утверждением:

– И мы тебя подхватим в любом случае! Главное ты не складывай крылья и не падай вниз камнем. Понятно?

Тут же его поддержал и руководитель проекта Эль-Митолан Каменный:

– Да и мы с коллегами рассредоточимся в месте твоего предполагаемого приземления и будем подстраховывать своими силами в случае нескоординированной тобой посадки. Пробуй!

Огромное драконье сердце билось томно и тревожно, но отступать и оттягивать предназначенное судьбой не хотелось. Да и смысла не было, всё равно теория ничего больше дать не могла. Нужна только практика.

Наверное, Гнату Паласию в тот день на лугу вытоптали все травы. Люди выстраивались тройными квадратами и с задранными к небу головами бегали, порой путаясь в траве, сталкиваясь, и падая друг на друга. Тогда как над ними развевались коричневые корни разумных растений, которые всеми силами ещё раньше старались подхватить неуклюже приземляющегося дракона.

В пяти случаях – это удалось сделать боларам. В двух – людям. Невменяемый разгонялся, делал с каждым разом на один, два взмаха больше и взмывал в небо выше и выше. Потом ставил крылья параллельно земле и учился планировать на зелёное покрытие. С каждым разом со всё большим восторгом ощущая как начинает лучше и без ненужного напряжения чувствовать летящий навстречу ветер и управлять в этом ветре огромным телом. Напоследок, он до такой степени экзальтировася чувством пьянящего полёта и уверенности в собственном теле, что на восьмой раз взлетел на невероятную пока высоту километра в полтора и сделал несколько кругов над лугом. Разглядывая внизу мелкие фигурки своих коллег, которые махали радостно руками и видя вокруг себя зелёные сферы своих друзей боларов, которые изо всех сил стремились находиться как можно ближе. Приземлился он на этот раз прямо на холме. Без всякой подстраховки. С довольным хохотом приказал застывшим слугам поскорее накрывать на столы обед и вновь ринулся в сторону луга. Облетел на бреющем полёте возвращающие к замку группки колдунов и только тогда вновь вернулся прямо к подножию башни. На земле прислушался к своим ощущениям. Все мышцы дрожали и вибрировали скорей всего по многим причинам. И не обязательно по причине крайнего физического истощения. Вероятнее всего от переполняющей внутренности эйфории, влюблённости в небо и переполняющей радости собственного совершенства.

Несомненно, полёты в Сонном мире тоже сразу приходили на память, но пребывание в теле неправдоподобного дунита никак не мог сравниться с перемещением в ревущем встречном потоке воздуха сильного и послушного тела. Ведь в Сонном мире, а практически в сказочном сне, было простое порхание, основанное скорей на чужих ощущениях иного создания, в которое ты вселился всего лишь на несколько часов. Тогда как здесь был самый настоящий полёт. Самое настоящее единение с бескрайним небом. Самое непосредственное покорение воздушного океана. Без всякой театральности, сказочности или таинственности.

Сам обед, начался чуть позже. Потому что все вернувшиеся на холм коллеги опять вначале провели тщательное обследование драконьего тела. И только после подведения итогов руководителем проекта, все зааплодировали его последней фразе:

– Теперь наш герой не «птенчик», а настоящий шедевр магического гения.

С той поры, полёты над лугом и близлежащим лесом стали для молодого колдуна самым привлекательным и прекрасным времяпровождением. За лишнюю возможность побывать наверху, Кремон без зазрения совести пропускал боевые занятия с оружием, игнорировал медицинские обследования и даже урывал время от положенного сна. Потому что в ночную пору, оказалось, летать ещё интереснее. Зрение магически подстраивалось под нужный обзор, а дополнительные цвета и определение температурных пятен давало красочную и совершенно отличную от дневной картинку поверхности. Хотя и существовало одно существенное отличие: больше чем на три километра ночью дракон видеть не мог. И никакие магические ухищрения при этом не помогали. Да, небольшое животное в траве видно было прекрасно и в темноте. Лошадь или похаса – ещё лучше. Неприкрытого полностью одеждой человека – тоже вполне отчётливо. А уж тем более Луч Жизни, испускаемый таинственным артефактом боларов, или ему подобным, созданным уже руками Хлеби, был виден прекрасно. Но, только на три километра. Видимо нечто неведомое ограничивало невероятное зрение драконов в ночное время. Только вот почему это происходило, никто их ученых понять не мог. И весьма стали опасаться, что это не норма, а болезненное отклонение именно у этого, весьма пострадавшего дракона. Всё-таки разум не мог погибнуть совершенно безболезненно для всего остального организма. Возможно произошли и другие нарушения важных функций, о которых люди, сорфиты и таги не имели малейшего понятия.

Тут уже сам Невменяемый всех успокаивал:

– Ничего страшного. Для моего перелёта сил и умений хватает. Память работает. Магия действует. Огнём плеваться научился. Значит, высмотреть, что надо и вернуться – задача вполне посильная.

И уже в конце второй недели стал настаивать на приближении конкретной даты вылета в Альтурские Горы. Потому что с каждым новым полётом убеждал всех в своих высоких лётных умениях. Теперь он мог даже совершать те трюки и элементы высшего пилотажа, о которых рассказывали всё видевшие ветераны. Пикирование, подбор с земли мелкого предмета на большой скорости, переворот хвостом вперёд во время полёта, то же самое с кувырком вперёд через голову, боковое вращение, словно при ввинчивании в воздух. А под конец был освоен и один трюк, о котором только пересказывали из чужих слов. Но Кремону и он удался. Человек брался за кончик крыла дракона, а тот практически одним крылом поднимал массивное тело в воздух под углом в сорок пять, пятьдесят градусов и делал несколько кругов вокруг выполняющего основную ось человека. Зрелище получалось бесподобным и всегда получало самые восторженные отзывы наблюдающей публики.

Так что генеральную подготовку можно было считать завершённой. Если бы не болары. Практически их никто не уговаривал и не вёл пропаганду. Наоборот, в последнее время на них не делалось по требованию Невменяемого, и малейшего нажима. Только вот разумные растения сами вбили себе мысль сопровождать своего кумира и друга в любом случае до победного конца. И по этому поводу в последние дни между обеими сторонами шли ожесточённые споры и дискуссии. Причем в полемику очень часто подключались и все остальные заинтересованные лица.

Конечно, иметь таких помощников в Альтурских Горах считалось невероятным шансом довести операцию разведки до успешного завершения. Но вот проблема с возвращение становилась камнем преткновения. На что Спин при подведении итогов приводил свои фундаментальные логические выкладки:

– Всё равно мы живём очень мало. Мне уже двенадцать лет и я смогу прожить столько же ещё. Ну, разве что не буду оставлять потомство и тогда проживу на пять лет дольше. Так что по большому счёту даже моё последующее пребывание на чужой территории можно воспринимать как работу постоянного резидента в тылу врага. Я с товарищами буду преспокойно собирать нужные сведения, а Кремон раз в год будет прилетать на условленное место и просто их забирать. Да ещё и денёк, два с нами общаться. Наша стая вполне справится со своим стремительным развитием и без меня, или Карага, например. Ну и самое главное, при такой поддержке со стороны людей моим соплеменникам ничего не угрожает. А значит, какой смысл Кремону отказываться от нашей помощи?

И напоследок болар давил самым веским аргументом:

– Практически с нами Невменяемому не придётся рисковать собственной жизнью. Ведь ему достаточно пересидеть где-то в укромном месте между скал, в горах или густом лесу, тогда как мы ему и пищу доставим и всю необходимую информацию. Нам ведь для разведки никакие общения с драконами не нужны. Только смотреть, да слушать. А там вполне вероятно, и возможность появится нашего возвращения. Вдруг мы там и союзников отыщем? Ведь утверждал тот ваш предатель, Самсон Градобой, что людей в Альтурских Горах очень много. Постараемся кого-то освободить – вот нам и подмога будет. А если вы и дальше будете упорствовать, то мы тоже имеем право возразить против отправки нашего товарища без нас на верную гибель. Вы просто должны учитывать наше твёрдое мнение: мы обязательно летим в Кремоном.

После таких слов Невменяемый сразу вспоминал про Бадуша Шиндара, резидента, проживающего в Баронстве Радуги уже многие десятки лет и безусловно гордящегося своей нелёгкой работой. Такие люди, как правило, вызываются на опасные направления добровольно, потому что чувствуют в себе потребность быть именно там, и нигде иначе.

Может быть именно так решился поступить и Спин со своими товарищами? Может им, точно так же как Бадушу, хочется держать руку на пульсе времени и приносить пользу всем остальным разумным? Ну, может и не всем разумным подряд, а самым близким, дружественным и понятным.

Единственное условие, которое поставил разведчик, облачённый в чужое тело, что он возьмёт с собой в тыл врага только двоих помощников. На этот компромисс и Спин, и Караг пошли с нескрываемым торжеством. Им было архиважно добиться собственного участия в операции. Практически сразу же за них принялись те колдуны, которые считались самыми сведущими в боевой магии. Впервые в обозримой истории разумным растениям было доверено магическое и самое страшное оружие древних – литанры. С несколькими запасными пластинами полных зарядов. Обучение стрельбы не заняло много времени. Зато с некоторым другим оружием боларам пришлось «поскрипеть». Да и уникальных оберегов в их внутренности намеревалось засунуть предостаточно. А ведь каждым предметом надо было уметь пользоваться и применять к нужной ситуации. Как следствие оба помощника Кремона были загружены по самые свои высоко поднимаемые глазки. А если ещё добавить желание Бабу Смилги обучить боларов владению своим любимым оружием, то становилось понятно, почему их сферы быстро потускнели от недосыпания. Карага магический бич как-то не заинтересовал, а после случайного самоотсечения одного из корней, он вообще отказался работать со сноровистым оружием. Зато Спин прекрасно освоился в работе с жессо, и с каждым разом у него получалось сражаться им всё лучше и действеннее. По крайней мере, его персональный учитель Бабу был страшно доволен и горд. И обещал обязательно подыскать лидеру боларов подобное оружие. Ведь не только одному герою достались награды. В скором будущем, по утверждению Хлеби, всех телохранителей Кремона обещали тоже наградить с королевской щедростью. Да и от королевы Спегото, Дарины Второй кое-какие награды, трофеи и подарки ожидались со дня на день. Там тоже припомнили, что в страшной спешке не всех участников Великого Похода наградили соответствующим образом.