Текст книги "Как натравить Украину на Россию. Миф о «Сталинском Голодоморе»"
Автор книги: Юрий Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Может, в том колхозе, как в колхозе моих родителей, на каждого члена полеводческой бригады приходилось по 1 га сахарной свеклы, 2 га конопли, 5 га картофеля, которые нужно вырастить, убрать и подготовить для дальнейшей переработки? Например, обрезать 25–30 тонн сахарной свеклы так, чтобы лаборантка на сахарозаводе приняла по высшей категории? Может, там стригли овец и отправляли в год по 6 машин шерсти? Или отгружали гречиху, рожь, тот же картофель машинами, которые присылали из города, иначе своим транспортом все не вывезешь? Или сдавали молоко на молокозавод, где делали сыр, который никто из колхозников так и не пробовал?
Образно говоря, все отправляли в Москву.
Выкормили змейку на свою шейку…
Соглашусь с Буривым лишь в том, что не было нытья. Сильные были люди. Золотой фонд нации, таких людей беречь нужно было, облегчать их труд, заботиться, чтобы их потомство осталось на земле. Жить годами в напряженнейшем ритме без нормального отдыха – и с песней на работу, с песней на работе и с работы тоже с песней… Правда, с песнями русскими народными и украинскими (все-таки юг России), а не с песнями членов Союза еврейских композиторов (а то ведь наврать могут потом). С песнями этих деятелей они бы быстро выдохлись…
Глумится Буривой над размерами пенсий колхозников, которым за ударный труд государство, когда ввело пенсии, отвалило аж по 7 – 12 рублей: плохо, мол, трудились, протирали бы штаны в городских конторах, так по 100–120 рублей получали бы.
Советские экономисты из породы буничей были самыми экономными в мире: сэкономили на пенсиях колхозников. Ведь если по справедливости начислять пенсии колхозникам, то что осталось бы липовым академикам, липовым полководцам и уполномоченным надсмотрщикам, которые «поднимали» сельское хозяйство?
Они (наши колхозники) не выучились, как выучился Буривой, – не в чем было ходить зимой в школу: разутые да раздетые были. Да и если бы выучились, кто бы кормил Буривого и иже с ним?
Поэтому ответить борзописцам они не могут. А рассказать про свою жизнь могут. И эта правда, которую они расскажут, будет хуже всякой демократической лжи черниченок и советско-патриотической С. Буривого.
А если кто сомневается, то пусть редакция попросит прислать воспоминания о колхозной жизни по аналогии с рубрикой «Только один бой».
Тогда и выясним, кто прав, а кто нет.
И эта «штука» будет посильнее той штуки, которая в свою очередь сильнее известного произведения Гете. Но для этого нужно мужество, чтобы отойти от догм и не относиться к этой важной теме по названию статьи – это их проблемы: не выучились – это их проблемы. Маленькая пенсия – это их проблемы. Голодали? Это их проблемы. Принцип жизни С. Буривого: «Кусай руку, тебя кормящую»?
О пуле (Ю.И Мухину в связи с выходом книги «Убийство Сталина и Берия» и поединком Г.П. Калмыков – Ю.И. Мухин в «Дуэли», № 48)
Тов. Мухин, Вы – большой ученый, и в ферросплавах знаете Вы толк… А также во многом другом, но в своей книге на стр. 47–49 допустили откровенный ляп, уж извините за такую оценку. Я имею в виду Ваши объяснения причин голода на Украине.
Поединок с Г.П. Калмыковым «Сталин ли причина рабства?» – только усугубил дело, так как Калмыков пишет «про Фому» – о голоде на Украине в 30-х гг., – а Вы отвечаете «про Ерему» – эмоционально и пафосно о рабстве и паспорте, то есть уходите от сути вопроса.
Не спешите выбрасывать мое послание в мусорную корзину, т. к. ниже я приведу интересную информацию.
Вам как делократу она будет интересна. Если уж Вы упомянули Сталина, то тема должна звучать так: «Сталин ли причина голода на Украине в 30-х гг.?» Хотя, по-моему, точнее будет: «Причина голода на Украине – отсутствие тягловой силы?» Да – Ю.И. Мухин. Нет – говорит Г.П. Калмыков.
А теперь по порядку.
О лошадях, быках и черноземе.Почему на Украине пахали на быках, а в России – на лошадях? Так сложилось исторически, и этому есть причины. В степях Украины хороший конь был залогом жизни – можно уйти и от татарина, и от ляха. Казацкие обычаи запорожцев и донцов, где конь – боевой товарищ, которого изнурять на пахоте себе дороже, заставили найти замену в виде быка. Тем более что коня нужно вырастить до 3 лет, прежде чем начинать объезжать под седло или в упряжку, а бык к двум годам набирает мощь, необходимую для работы. Да и трудности с объездкой коня больше. Воно хохлу трэба? Сломавшего ногу коня остается лишь добить, а бык – это говядина, которую можно пустить в пищу. Конину славяне не едят: чай, не татары!
Что касается чернозема и лошадей, то на юге России, где такой же чернозем, всегда пахали на лошадях и сохами, и плугами. Пахать чернозем плугами как раз легче, чем суглинок или подзол северных областей России.
Вспомните старую кинохронику до 1917 г. и первых лет советской власти – плуг поставлен на колеса для облегчения работы. К тому же плуг имеет регулировку по глубине вспашки.
Дадим слово известному советскому публицисту той поры – М. Кольцову (Фридлянду). Цитата из его очерка «Черная земля» (1931 г.) – о колхозной пахоте в черноземной Воронежской области: «В кабинете обкома атакуют сплошную черную пашню величиной с государство Великобритания. Заново одолевают изумленную, покорившуюся землю громадными отрядами людей, машин, животных, 558 тысяч сивок собраны в дружное колхозное полчище. В центре и на флангах им сопутствуют, их ведут вперед 100 тысяч чудесных механических лошадиных сил».
Как видите, чернозем пахали преимущественно лошадьми. М. Кольцов пишет бойко и борзо. Оно и понятно: 1931 г. – это ему не 1938 год…
Это про пахоту. А вот про уборочную того же года у него есть фельетон «Как пускать хлеб по ветру» – о «специфике» уборки хлеба на Украине.
Действие разворачивается в некоем Ореховском совхозе Харьковской области. Все делают по-новому: тут тебе и трактора американские, и лозунги передовые, и руководители – элита украинского зернотреста, а в результате – 20 % хлеба – 2 тысячи тонн – 140 вагонов пустили по ветру. Цитата: «С техникой вышло пока убого. На 50 тысяч гектаров нашлось 50 тракторов. По трактору на 1 тысячу га. Вернее, по полтрактора – работала только половина машин, остальная с энтузиазмом чинилась. Встревоженный райком, видя отсутствие тягловой силы, обратился в Харьков с советом завести волов. Харьковские американцы облили презрением отсталых провинциалов, осмеливающихся предлагать немеханизированные двигатели коровьего происхождения. В результате ни тракторов, ни волов».
Это к тому, какие кадры руководили сельским хозяйством на Украине. Фельетон большой, переписывать долго, да Вы, т. Мухин, можете и сами его найти, если интересуетесь. Правда, я цитирую по довольно редкому сейчас изданию: М. Кольцов, «Фельетоны и очерки», «Правда», Москва, 1956, но думаю, в нынешних изданиях он тоже есть. Как-никак автор пострадал при т. Сталине… А если не найдете, шумните мне через газету, я постараюсь переслать: материал того стоит и многое объясняет в методах колхозно-совхозного строительства в те годы.
О Шолохове и «Поднятой целине».«Поднятая целина» – художественное произведение, а не документ. Если уж по литературе изучать тогдашние события, то советую роман-хронику Б. Можаева «Мужики и бабы» – там достаточно выдержек из партийных постановлений, речей деятелей партии и цитат из газет по теме коллективизации.
В реальной жизни Шолохов написал не одно письмо Сталину по поводу бесхлебья на Дону и произвола местных властей и местного НКВД.
Резать скот начали по причине массового падежа в зиму 1929–1930 гг. колхозного скота, который, выполняя план по коллективизации, согнали на неподготовленные скотные дворы. Вторая причина – каждая голова рабочего скота облагалась налогом, и этот налог рос как на дрожжах.
У нас сложились стереотипы в изучении истории колхозизации. К примеру, 25-тысячники, посланные в деревню для проведения коллективизации. Возникает вопрос: если это передовые, квалифицированные рабочие, то зачем их отправлять в деревню, когда началась индустриализация и каждая пара умелых рук была нужна в промышленности? Это же типичное головотяпство. Значит, в деревню сбросили балласт, способный только языком трепать да «ликвидировать кулака как класс»? А там уже ждали активисты из бедноты, которым хотелось поквитаться с соседями. Другой вопрос: а что это за «беднота», которой советская власть дала землю, ссуды, семена, конфискованный у помещиков и кулаков после Гражданской войны сельхозинвентарь, холила и лелеяла, и за 10–12 лет этот слой как был беднотой, так и остался? Значит, это что: слой деградировавших людей, сельский люмпен-пролетариат, паразитирующий на льготах, которые давались советской властью?
И вот таким образом людям поручили переустройство сельского уклада. Да еще дали стимул – до 25 % конфискованного имущества передавалось в их распоряжение. Тут доля «кулаков» начала увеличиваться прямо на глазах…
Безумствовали, заметьте, даже без Примерного устава сельскохозяйственной артели, который был принят только в марте 1930 г.
Вернемся к вопросу об Украине.
На этот счет (голод на Украине) написано немало. Кто хочет разобраться – тот разберется. Я же отмечу лишь несколько особенностей, которые отличают ситуацию на Украине от ситуации тех лет в других районах.
1. Украина, как и Поволжье, Северный Кавказ (зерновые районы), была объявлена зоной сплошной коллективизации, то есть темпы создания колхозов увеличивались вдвое-втрое.
2. Украина – родина подавляющего большинства местечковых «пламенных» революционеров, где их процент в период коллективизации был намного больше, чем в целом по стране, а значит, и последствия их деятельности неизмеримо тяжелее. Где приложили усилия «специалисты» из черты оседлости – там и разруха, и голод. И неважно, коммунисты это или демократы, коллективизация это или приватизация – результат один и тот же. Тем более если стимул в коллективизацию был – 25 % конфискованного.
3. Украина и область Войска Донского – места проживания бывших махновцев и казаков, а что с ними было церемониться (по мнению совпарторганов)?
4. Украина в годы первой пятилетки стала большой стройкой (Днепрогэс, Харьковский тракторный, Запорожский металлургический и т. д.).
Кстати, Юрий Игнатьевич, Вы бы могли написать, что всю тягловую силу, вплоть до ездовых собак, мобилизовали на эти стройки. Хоть и не полностью верно, зато более правдоподобно, чем о черноземе, быках и лошадях.
5. Когда люди голодают, то они и лопатами землю копают, чтобы засеять. Я уже писал в «Дуэль» об этом на основе опыта старшего поколения моей семьи (после 1945 г.). На Украине, значит, и этой возможности не было. Когда отбирают семена, волов, лошадей и выгоняют из дома (по директиве правительства 20 % жилых построек обобществлялись), то возможности для нормальной жизни нет. И уехать нельзя – в феврале 1930 г. правительство приняло постановление «О воспрещении самовольного переселения кулацких хозяйств и распродажи ими имущества». Сиди и жди, когда придут и отберут. Если не будешь сопротивляться, просто пустят по миру (в колхоз «кулаков» не брали), а будешь – поедешь учиться в северные районы лес валить, но то, что ты умеешь делать хорошо (выращивать хлеб, нужный стране), мы тебе делать не позволим, т. к. записан в «кулаки», согласно мнению тт. Давыдовых и Нагульновых.
Сталин о коллективизации.Когда т. Сталин увидел, каких дел наворочали активисты и «ударники» коллективизации, то мудро рассудил: «Если так пойдет и дальше, то не то что Украина, а весь СССР без хлеба останется». 2 марта 1930 г. он публикует статью «Головокружение от успехов», после которой из колхозов вышло около 9 млн. крестьянских хозяйств. А когда собрали урожай осенью, т. Сталин рассылает директивное письмо «О кооперации», в котором предписывалось завершить сплошную коллективизацию до весны 1932 г. Я точно не помню, но, кажется, после 1932 г. и случился голод на Украине? Тов. Мухин, опубликовали бы эти два вышеуказанных документа, дали бы читателям «Дуэли» возможность припасть, так сказать, к первоисточнику. Во время одной из протокольных встреч, как указано в мемуарах Черчилля, тот спросил Сталина: «Когда было труднее – в 1941 г. или в 30-е?» Сталин задумался и ответил, что труднее все-таки было в коллективизацию. А у Вас, т. Мухин, про 1941 г. написано очень много, а про период, который Сталин оценивал как более трудный, почти ничего.
Я понимаю, что тема очень «склизкая, не марксистская, ох, не марксистская», и даже не ленинская (тот все больше на строй цивилизованных кооператоров напирал и призывал не трогать середняка), но Вы сами ее так неосторожно подняли.
На Украине еще живы очевидцы тех событий, тем более – их дети и внуки, которые помнят рассказы своих отцов и дедов. Прочитают они про причины голода на Украине и подумают: «Ну и брехать горазд ЮРКО ГНАТОВИЧ…» А некоторые и кое-что покрепче добавят, учитывая, что это написал их земляк, который мог бы с точностью до мелочей разобраться в этом вопросе. А нынешние бандеровцы порадуются: голод на Украине – главный их козырь, а тут еще и Ю.И. Мухин им подыгрывает.
А нужна правда, какая бы горькая она ни была. Вот Ваша книга пропагандируется усиленно на страницах «Дуэли» (даже начинает смахивать ситуация на историю с «Малой Землей», «Целиной» Брежнева Л.И.), а прочитает читатель стр. 47–49 и может сделать вывод: «Если Ю.И. Мухин в таком ясном вопросе «пулю отлил», то какая гарантия, что в других главах, где факты не столь известные он описывает, не произошло то же самое?»
Не обижайтесь, Юрий Игнатьевич, но я написал ради пользы дела, ради того, чтобы Вы, может быть, исправили этот ляп (стр. 47–49), если будет переиздание Вашей книги.
ВЛАДИМИР,
просто русский
Надо сказать, что к этому времени в «Дуэль» прислали и обращение Президента Украины Л.Д. Кучмы к украинскому народу в связи с Днем памяти жертв голодомора и политических репрессий. Звучало оно так.
Мои дорогие соотечественники!
Я обращаюсь к вам в скорбный день. Мало найдется в непростой истории не только Украины, но и мира таких ужасных трагедий, как голодомор 32 – 33-го годов. Украинский голодомор вообще следует рассматривать отдельной страницей нашей истории: на своем историческом пути украинский народ пережил немало трагических испытаний, однако все, что выпало на eго долю в то якобы мирное время, затмило своей чудовищностью даже военное лихолетье. Спланированный и реализованный коммунистическим режимом голодомор и массовые политические репрессии поставили под вопрос само существование нации.
Это – не преувеличение. Голодомор стал национальной катастрофой. Только на протяжении 1932–1933 годов погибла пятая часть сельского населения Украины. Люди вымирали целыми селами. Демографические, социально-экономические, историко-культурные последствия тогдашних злодеяний Украина ощущает до сих пор.
Нацию убивали медленно, и это было еще страшнее. Не расстрелами и газовыми печами, а медленным – и от этого еще более ужасным – угасанием от голода. Когда мать, ломая горбушку хлеба, должна была решать, кто из ее детей умрет голодной смертью первым – старший, который научился побираться, средний, который еще держится за юбку, или младший, которого жаль больше всего.
Бог и время, когда жили эти люди, не оставляли им выбора. Должны признать – это был геноцид. Целенаправленный, тщательно спланированный геноцид против украинского народа. И то немногое, что мы уже сейчас можем и обязаны, – это помнить. Помнить, какую цену – ужасную цену – заплатил украинский народ за право жить. Не просто за право жить на своей земле, а лишь за собственное существование.
Это – не единственный урок. Сейчас, после того как прошло уже много лет, мы можем ответить на вопрос: чего хотели достичь организаторы голодомора? Кому было выгодно подрубить нашу хлебопашескую нацию под корень? Кому было выгодно поселить на почти генетическом уровне страх – перед силой, перед новым голодом, перед новыми репрессиями?
Коммунистический режим не мог мириться с существованием свободных, независимых от него людей. Свободных людей, основу личной независимости которых составляла их собственная работа на собственной земле, надо было уничтожить.
Даже заморить голодом – за ценою не стояли. Удары наносились методически и целенаправленно. Сначала отбирали последнее, потом вытягивали спрятанное, брали в заложники, ставили заслоны на дорогах в города. Из украинцев вынимали хлеборобскую душу, ломали позвоночник нации, сознательно провоцировали каннибализм.
Коммунистическая идеология предусматривала, что жизнь отдельного человека ценности не имеет. Что каждая жизнь достойна лишь того, чтобы положить ее на алтарь борьбы за идею победы коммунизма во всемирных масштабах. Когда «лес рубят, щепки летят». И «щепки» – судьбы людей – не считал никто. Это были неизбежные жертвы во имя «светлого будущего». Революционная целесообразность списывала все.
Когда я сейчас вижу, как под одними знаменами объединяются коммунисты и наследники тех, кто от коммунистов пострадал, я вспоминаю поговорку: «Если Бог хочет кого-то покарать, он отбирает разум». Здесь отбирают если не разум, то уж точно – память. Память обо всех невинно замученных под красным флагом, память о тех, кто не дожил, память о тех, кто недолюбил, память о живых и не родившихся. Но никто, я убежден в этом, не имеет права об этом забыть – если хочет оставаться нормальным человеком. О Большой Смерти от Большого Голода.
Никто, я думаю, не в силах ощутить, что пришлось пережить всем этим людям. Этот террор голодом был циничным ответом большевистской власти на сопротивление украинского селянства сплошной коллективизации, политике превращения свободных земледельцев в безмолвных рабов.
Сам я родом из Черниговщины. И хорошо помню перепуганные глаза людей, когда речь шла о Большом Голоде. Люди гнали от себя память о голодоморе, боялись вспоминать. Страх укоренился в украинцах, чего и добивались организаторы террора.
Сегодня, когда с начала голодомора исполняется 70 лет, мы должны для себя четко понять – главной, неопровержимой, непреходящей ценностью для нас всех является собственное государство. Поскольку лишь приобретение Украиной независимости и демократический путь, который мы избрали, служат надежной гарантией того, что это никогда не повторится. Это не имеет права повториться.
И в те годы мы имели немало шансов осознать: мы – единая нация. В 32 – 33-м гг. украинцы с польских берегов Збруча и Буга – они знали о голоде – пускали плоты с продовольствием, и польские пограничники – они также знали о голоде – смотрели на это сквозь пальцы. Они не стреляли. Стреляли советские пограничники. В украинцев с противоположного берега, которые пытались подхватить плоты.
Кровь миллионов погибших соотечественников стучит в наши сердца. И мы обязаны сделать все, чтобы память о них всегда была живой для нынешних и грядущих поколений. Я призываю Вас сегодня вспомнить в Ваших молитвах всех тех, кто страдал и кто умер во время большого голодомора. Верю, сегодня по всей Украине люди зажгут свечи, чтобы помянуть тех, кого забрали сталинские застенки и голодная смерть.
Уверен – в Киеве должен возвыситься величественный Мемориал жертвам голодомора. Памятники нужны и во всех регионах государства. Это не формальность. Как свидетельство глубокого уважения к погибшим, бессмертной памяти об этой трагической странице истории и одновременно – символ бессмертия нашего народа. Считаю, что оценку должна дать и Верховная рада Украины, а научные работники должны продолжить свои исследования.
Мы обязаны донести до международной общественности правду о голодоморе, о его причинах и следствиях, добиться его признания международным сообществом как акта геноцида против украинского народа.
Проходят годы, пройдут века… Но изболевшаяся память об уморенных голодом, расстрелянных, замученных будет жить вечно. Она – напоминание о прошлом и предостережение будущему.
Пусть же память обо всех невинно убиенных сплотит нас, живых, придаст нам сил и воли, мудрости и воодушевления для укрепления собственного государства на собственной земле, развития демократии, свободной жизни каждого человека.
Л.Д. КУЧМА
Извечная ненависть
Я дам сейчас свой тогдашний ответ «просто русскому Владимиру» и Кучме, но расширю его тему фактами, которые не вошли в газетный вариант.
Меня, наверное, многие считают сталинистом. Мне трудно понять, что обозначает эта кличка, но, вероятно, те, кто эту кличку дает, предполагают, что сталинисты – это те, кто любит Сталина. Но ведь это невозможно! Сталин давно умер, идеи его не всегда были хороши даже для того дня (не ошибается тот, кто не работает), а сейчас они во многом просто устарели. Пусть он был сто раз идеальным человеком, но и в этом случае он не более чем человек. У меня к нему безмерное уважение, но не как к человеку или даже Человеку, а как к руководителю, в короткое время совершившему столь много дел, требующих на поиск решений громадной умственной энергии. И главное его дело – он сумел создать общество, в котором было максимальное количество великих Людей за всю историю России. Никто – ни цари, ни церковь не способны были на это, а он смог! Когда я пишу о великих Людях, я имею в виду не министров или академиков – они и так на виду. Разве солдат, ушедший добровольно на фронт, а там без запугивания и окриков поднявшийся в атаку, не велик? А разве тот, кто от зари до зари отстраивал страну, не велик? Вот таких было при Сталине очень много, и он велик не столько собственным величием, сколько их подвигами, велик тем, что показал им цель и дал раскрыться их величию. Можно ли за это любить? Может быть, и можно, я не знаю, сам я отношусь к Сталину только с восхищением.
Но вот что точно видно из всей нашей сегодняшней истории, так это то, что Сталина можно люто ненавидеть и сегодня, ненавидеть зверской ненавистью, запрещая задуматься: а за что ты ненавидишь сегодня этого 50 лет назад умершего человека?
Потому что, создавая условия для Людей, Сталин безжалостно относился к рабам. Неофициально он порой голубил нужных рабов (из ученых, писателей, артистов), но официально условия для существования рабов были ужасны.
Рабу нужно поменьше работать, побольше хлеба и зрелищ. Сегодня идеальная жизнь для раба: работать никто не заставляет, хлеб и зрелища есть. Причем зрелища именно рабские. Возьмем спорт. При Сталине стадионы, водные станции, спортплощадки были чуть ли не на каждом углу. Людей стимулировали – боритесь сами, лично испытайте горечь поражений и радость побед. А сегодня? Какие-то хреновые «профессионалы» стучат на поле по мячу, делают вид, что дерутся на ринге, а миллионы зевак только смотрят – в этом их рабский кайф. Зрелище!
В Древнем Риме бои гладиаторов проводились для рабов, поскольку раб труслив, как трусливо животное, и его очень возбуждает, когда он смотрит на бой, на кровь со стороны. Между прочим, гладиаторские бои тоже были спектаклем, и гладиаторы спокойно доживали до старости, но раба это не трогало: рабу важна не суть, а зрелище. А теперь посмотрите на специализацию Голливуда – в подавляющем количестве его фильмов зрелище боев и драк для рабов. Посмотрите новости: вот упал самолет – зрелище, вот наводнение – зрелище, вот пожар – зрелище, вот жертва маньяка – зрелище. На все на это можно только смотреть, думать после просмотра просто не о чем. Но зато какие зрелища!
При Сталине были и зрелища, но огромные усилия вкладывались в человеческие развлечения и увлечения: издавались миллионными тиражами научно-популярные журналы, во всех клубах и ДК были массы различных кружков, в которых развлечение требовало ума. «Есть жизнь на Марсе, нет жизни на Марсе», – разве рабу это интересно, разве такая лекция это зрелище? Вот голые титьки – это зрелище!
Не было таких зрелищ при Сталине, но зато при нем рабов заставляли работать так, как работают Люди. И рабы это чувствуют, а посему Сталина люто ненавидят – он для них самый плохой хозяин. Они не могут внятно объяснить, почему они ненавидят его, давно умершего, но ненавидят.
Вот посмотрите на Владимира, просто русского. Деревню его родителей разорили немцы, они виновники того тяжелого положения, в котором оказались его родители. И что? Разве Владимир немцев хоть в чем-то упрекает? Но посмотрите, с какой ненавистью он пишет о советской власти. Почему немцы вызывают у него симпатию, а советская власть ненависть – вы можете понять? Я не могу. Возможно, потому, что «при немцах картошку на колхозных полях не сажали». Не требовали немцы сажать – хорошие хозяева! Работать не заставляли в отличие от советской власти…
Но давайте все же займемся голодомором.
