Текст книги "GROND – III: Добрым Словом И Пистолетом"

Автор книги: Юрий Хамаганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Странствуя по сети и посещая подобные ярмарки в былые годы, она хорошо запомнила эту приподнятую и оживленную праздничную атмосферу и лелеяла надежду когда-нибудь испробовать ее в реальности. Но сначала Ольга росла на Высоком Доме, затем сидела в тюрьме, затем пряталась на крошечных астероидах после проигранной войны вдалеке от Земли и роскошных ярмарок, которые проходят на самых богатых околоземных колониях. И вот теперь, меньше чем за месяц до своего пятнадцатилетия, на своей первой ярмарке она с некоторым раздражением обнаруживает, что былая праздничная атмосфера если и не исчезла полностью, то стала почти неосязаемой, выветрилась. Ольга винит в этом Гронд и тяжелейшую экономическую ситуацию, не желая признаваться самой себе в том, что дело тут в безвозвратно ушедшем детстве.

Может быть, в других местах, где все в порядке с деньгами, где нет голода, недостатка пространства, энергии и чистого воздуха, в богатых краях, таких как Врата Вавилонские, празднуют как и в былые дни, может быть, оттуда праздник никуда не ушел. Может быть, так и есть где-нибудь еще, а тут всего-навсего очередная наскоро сколоченная станция для беженцев с Земли, которых она видела великое множество за последний год – все та же духота, угрюмая давка и лихорадочная круговерть купли-продажи, в которой каждый старается урвать кусок с ближнего своего, ничего нового.

Ей хотелось бы быть сейчас в других местах, там, где хорошо и весело, Ольга надеяться снова попасть на Врата, но пока девушке приходится довольствоваться этой пересадочной, куда Большевик зашел на десять часов, чтобы сдать отбитый караван судовладельцам и произвести мелкий ремонт. Предстояла и парочка других дел, ради которых она отправилась на Зимнюю Ярмарку, найдя вместо нее очередной рынок, с расставленными кое-где синтетическими елками и парящими в воздухе размытыми фрагментами из рождественских фильмов и мультфильмов полуторавековой давности.

Гронд не смог отменить старую традицию ярмарки, но смог внести в нее существенные коррективы. Ярких подарков и сверкающих веселых безделушек стало значительно меньше, а вот оружия, инструментов, химического сырья, программного обеспечения и всех остальных товаров первой необходимости, без которых сейчас долго не протянешь, ощутимо прибавилось. Покупателей меньше, чем раньше, да и те немногие, что пришли, совсем не торопятся беззаботно расставаться с наличными как в прежние дни, тщательно подбирая товар и яростно торгуясь за каждый рубль. Кстати о рублях, еще одна характерная примета времени, которой не было уже давно – наличные. Электронные деньги утратили последние остатки доверия еще летом, и оплата теперь идет в сталинских рублях и в нескольких других валютах, по старинке обеспеченных ценными металлами или другими важными сейчас вещами, такими как кислород, вода или энергия. И, разумеется, старые как мир бартерные сделки, когда за что-то чужое надо отдать что-то свое.

Вот и нужная ей часть рынка, так называемый Общий Котел, где торгуют чем придется. В Зимние Ярмарки здесь за символическую плату разрешают торговать всем и каждому, и это один из немногих старых обычаев, который не отменил сокрушивший Землю ураган. Именно потому здесь сегодня многолюдно, скопившиеся на станции беженцы спешат продать или обменять свои товары другим странникам, чаще всего таким же беженцам. В последние недели, когда цены на кислород, продовольствие и энергию постоянно растут, покинувшие родную планету земляне и разорившиеся обитатели колоний зачастую вынуждены продавать последнее ради выживания, и в таких общих котлах можно приобрести по дешевке разные интересные штуки.

Но Ольга пришла не к беженцам, она пришла сюда к определенному странствующему торговцу, который не пробудет здесь и суток. Она прочла его объявление еще на Большевике, оценила предложенный товар, сделала заказ на приглянувшийся образец и отправилась на рынок, пока он не улетел дальше со следующим челноком.

– Сударыня, сегодня ваш счастливый день! Случайно удалось приобрести эту красоту у команды сборщиков мусора, распродававших имущество с разбитых кораблей, им повезло подобрать налетевшую на мину яхту. Взгляните на клейма, на пробу – товар совсем новый, прошлая покойная владелица редко надевала этот шедевр мехового искусства, и вам он достанется в совершенно неповрежденном состоянии!

Густой мех с богатой подпушкой, гладкий как шелк, с прекрасным шоколадным отливом. Баргузинские соболя, о которых Ольга мечтает с раннего детства. Вот они, в прекрасной меховой куртке, как раз под ее размер. Есть высокая вероятность, что куртку сняли с трупа бывшей хозяйки, но на качестве меха данное обстоятельство никак не сказалось – ни сквозных дыр, ни следов крови, ничего. Ольга тщательно осматривает товар, взяв несколько волосков на пробу. Проба подтверждает – шкурки настоящие, снятые с настоящих животных, а не выращенный на основе соболиного ДНК полусинтетический эрзац, приобретать который не входит в ее планы. Она заслуживает лучшего, никаких сомнений, и соболиная куртка отлично вписывается в данный императив. Особенно теперь, когда вожделенных соболей можно приобрести по цене значительно ниже обычной, в чем и состоит прелесть покупок товаров сомнительного происхождения в Общем Котле. Такой возможности упускать нельзя и девушка расстается с половиной премии за отбитый у пиратов караван без сожалений, получив взамен долгожданную покупку, под пристальными взглядами остальных участников увлекательного процесса купли-продажи.

– Послушайте, я вам вежливым языком говорю – ваше предложение меня не интересует! Спасибо!

Появление состоятельного покупателя у торговца пушниной не остается незамеченным, и к Вороновой подходят с различными предложениями разные беженцы, предлагая свои нехитрые товары. Она сразу же отсылает их назад, всех, кроме женщины в дорогом, но сильно поношенном платье, которая выглядит так, будто ее выдернули с роскошного приема, всунули в ракету и теперь уже много месяцев возят с одной станции на другую. Впрочем, так здесь выглядят почти все.

Женщина на французском умоляет девушку купить у нее недвижимость на Земле, представляя в качестве подтверждения своего товара какие-то документы. Или, если не купить, то обменять на запас кислородных патронов и капсул стимуляторов.

– Ну, что, что вы там мне предлагаете? Какая недвижимость, какие участки, координаты, координаты дайте? Вилла, говорите, на берегу Средиземного моря? Дайте-ка взглянуть…

Ольга берет у беженки документы, мгновенно читает и с большим трудом удерживает смешок. Дорогой земельный участок, недвижимость в престижном районе – вилла на Côte d'Azur. Ну, что же, до того момента, как Гронд дважды проехался по Лазурному Берегу сначала с севера на юг, а пять месяцев спустя с востока на запад, место это действительно было престижным. Теперь же, когда очертания берега сильно изменились, а от виллы не осталось и фундамента, маловероятно, что участок стоит даже недельного запаса стимулирующих капсул и патронов кислородной регенерации. Раньше надо было продавать виллу и бежать с Земли, пока время еще было, сейчас толку от такой собственности немного. Хотя Ольга знает, что различные хитрые бизнесмены, такие как знакомый Фрунзе Анастасович, скупают закладные на землю у таких вот беженцев за бесценок, рассчитывая как-то распорядиться ими в дальнейшем. Раз так, может и ей стоит подумать о небольшом земельном наделе на будущее, вдруг Гронд возьмет да и исчезнет, так же внезапно, как и появился?

– Семь дней. Семидневный запас капсул и патронов в обмен на ваши бумаги.

– Вы что, это очень дорогая земля, она стоит миллионы! Как минимум два месяца…

– Недельный запас и десять сталинских рублей сверху – мое последнее слово! Соглашайтесь или ищите другого покупателя!

Тщательно проследив, чтобы рыдающая женщина правильно заполнила все необходимые бумаги, Ольга сует в ее трясущиеся руки недельный НЗ и две пятирублевые монетки, забирает документы и направляется к торговым пакгаузам, нужный ей транспорт уже совсем близко. Быстрым шагом прокладывая путь через толпу, она на ходу накидывает соболиную куртку поверх легкого скафандра. По пути к пакгаузам ей попадается на глаза эмблема Красного Рассвета, которую она не заметила раньше. Растущее влияние Королевы Ос ощущается теперь повсюду.

– Оленька, ты знаешь, со скольких соболей сняли шкурку, чтобы сделать такую меховую курточку, которую ты сейчас прикупила? – Анастасия окликает по радиоканалу.

– С многих. Эти соболя могли бы гордиться тем, что пошли на шубку для такой красавицы как я, моя идеальная фигура подчеркнет великолепие и красоту их меха. А красота требует жертв.

Транспорт подан, разгрузка начинается. Пять минут на оформление бумаг, дежурная взятка таможеннику и вот уже маленькие черные колеса бесшумно катят по грязному полу, огни желтого проблескового маячка отражаются на стенах, а Ольга неподвижно стоит на подножке грузовой платформы, наблюдая за тем, как медленно проплывают вокруг нее общие отсеки. Ей хочется домой, в свою крошечную, но уютную каюту.

Раньше, когда ее служба на крейсере только начиналась, каждая стоянка в каждом новом порту воспринималась девушкой как небольшой праздник напополам с выходным, она жаждала возможности хоть ненадолго покинуть корабль и посмотреть чужие края. Но потом, после появления Гронда, все изменилось в худшую сторону.

Посещения богатых и не затронутых эвакуацией колоний осталось в прошлом, боевому кораблю нет особой необходимости заходить в такие края, о повторной увольнительной на Вратах Вавилонских можно только мечтать. Теперь, в промежутках между разборками с пиратами и прочим криминальным элементом, крейсер снует по различным военным базам, торговым пакгаузам и такими вот перевалочным пунктам, посещение которых не добавляет приятных эмоций и воспоминаний. В таких краях экипажи кораблей собираются отдельно от беженцев и переселенцев в своих закрытых барах и зонах отдыха, лишь изредка выбираясь наружу, чтобы выполнить какую-нибудь торговую операцию, такую, как доставка на родной корабль нескольких номеров почтового груза. Как обычно, эта почетная работа достается младшему по званию, и старшина Воронова уже давно смирилась с таким положением дел, благо она получила компенсацию в виде отменного обеда и соболиной куртки.

Платформа подъезжает к краю пирса под клешни мостового крана, который подхватывает контейнеры и отправляет их в трюм. Ольга бросает последний взгляд назад, затем быстрым шагом пересекает прозрачную трубу герметичного перехода, предъявляет пропуск морпеху у шлюзового отсека и поднимается на борт. Люк опускается за ней, прозрачная труба отсоединяется и уходит в стену, один за другим размыкаются связывающие крейсер со станцией кабели и шланги, отходят опоры, вспыхивают позиционные огни. Еще двадцать секунд и Большевик выходит из гавани самым малым ходом.

Перевалочный пункт остается позади, крейсер медленно движется в сторону ближайшего тракта, а Ольга, вместо того, чтобы как обычно сразу отправиться в кают-компанию, спускается в трюм, ей хочется присутствовать при распаковке доставленного груза.

Землянин, что был пассажиром правого контейнера, среднего роста и возраста, начинает лысеть. Судя по натуральному загару, что еще не успел поблекнуть, он покинул родную планету сравнительно недавно, прижатый к стенке Грондом. За время своей вынужденной эмиграции уже успел стать гражданином одной из богатых колоний на высоких орбитах, подтверждением чему служат опознавательные шевроны на дорогом гражданском скафандре новейшей модели. А характерные отметины сильного пожара на броне скафандре свидетельствуют о том, что покидать новое пристанище ему пришлось с изрядными приключениями. В принципе, ничего необычного, и если бы не спутник землянина в обгоревшем скафандре, то Ольга не обратила бы на этого космического странника никакого внимания.

В левом контейнере сидит высокий светловолосый парень, на пару лет старше её, не более. Скафандр на нем интересный, явно самодельная модификация боевой модели десятилетней давности, с множеством усовершенствований и изменений, не предусмотренных изначальным проектом. Бронешлем самодельного скафандра уже откинут за спину, и на голове парня красуется характерная черная кепка – восьмиклинка. Мало кто теперь осмелиться носить такую, равно как и сделать характерные татуировки-перстни, которые проявляются по желанию владельца. На левой щеке у парня в кепке глубокий лучевой ожог, почти такой же, как у капитана Климова. Ожог очень давний, и хозяин много раз мог бы свести его с лица, но не сводит намеренно. Полученный в бою лучевой ожог, самодельный скафандр, черная кепка и татуировки уже сами по себе являются соответствующей рекомендацией, но все эти характерные признаки уступают перед красной звездой на левом рукаве. Звезду со скрещенными в центре АК-47, что за последний год узнал весь ближний и дальний космос. Неудивительно, что парень выбрал такой своеобразный метод путешествия внутри грузового контейнера – бойцы Красного Рассвета славятся своей способностью к импровизации и нестандартным действиям в нестандартных ситуациях.

В данном же случае перед ними не простой боец, а один из телохранителей Королевы Ос: Ольга уже видела его лицо раньше и знает, кто он, знает, какую обещают награду за его голову в черной кепке. Много обещают, намного больше, чем за ее собственную голову, когда Дженна объявила на нее охоту по всему Фрипорту. Или то все-таки была не Дженна?

Землянин медленно приходит в себя после тяжелого путешествия в контейнере, так что Черновой приходится вколоть ему дозу мощного стимулятора, чтобы привести гостя в божеский вид. Телохранителю Королевы такая встреча, естественно, не требуется, и он смотрит на мужика в соседнем ящике ленивым, презрительным взглядом, словно сытый тигр на пасущихся вдалеке антилоп. Но Ольгу встречает другой взгляд, спокойный и сосредоточенный одновременно. Тигр увидел другого тигра.

– Где, где мы?! – Пробужденный стимулятором землянин испуганно озирается, корабельный врач хочет ответить свойственной ей циничной шуткой, но второй гость крейсера опережает хирурга.

– За шо уплочено, туда и приплыто – ты на Большевике.

ГЛАВА 3: ТРИДЦАТЬ МОНЕТ

Землянина зовут Фрэнк Боргнайн, он несколько раз всем сообщил об этом, хотя большевики знают заранее, кто прибыл к ним на борт. Несколько раз представившись, он скороговоркой благодарит Ольгу, Елену и Вольфа за предоставленное убежище, норовя снова и снова перечислить все трудности своего опасного перелета, а также беды, обрушившиеся на него в недавнем прошлом.

Второй пассажир отделался вместо приветствия кратким «Товарищ Андрей» и рукопожатием с Еленой и Вольфом. Ольге он не протягивает руки, и она почти не обижается, зная, что у бойцов Красного Рассвета рукопожатие – знак большого уважения, которого заслуживают лишь немногие. Ольга в их число пока не входит, даже несмотря на то, что служит на том же корабле, что и старшие офицеры.

Мистер Боргнайн и товарищ Андрей первые люди извне, которые поднялись на борт Большевика за последние полгода. Климов не особо жалует чужих на крейсере и имеет обыкновение вести переговоры на нейтральной территории, но сейчас принципами поступились из соображений конспирации, на гостей объявлена охота.

Елена возвращается к себе, а Ольга ведет гостей в кают-компанию, и теперь товарищ Андрей уже не делает попыток скрыть свой интерес, внимательно рассматривая внутреннее устройство Большевика, пускай за короткий путь к кают-компании увидеть можно совсем немного. Любопытство парня в черной кепке естественно, мало кто имел возможность лицезреть легендарный крейсер изнутри. Он не просто солдат, понимает Воронова, товарищ Андрей из летного состава, хотя образование его в корне отличалось от того, как училась она и другие большевики, у Красного Рассвета своя, крайне своеобразная школа.

Интересно, кто он? Пилот, навигатор, оружейник, ядерщик или инженер-механик? Или, возможно, ее коллега?

– Товарищ каптри, вы раньше уже встречали этого Андрея? – По внутренней линии окликает она Чернову.

– Кирова лично – нет. Но познакомиться с его начальницей довелось, так что он нас знает. Землянина вижу впервые.

– Имеете представление, зачем он нам понадобился и почему у него такое сопровождение?

– А это лучше его самого послушать, думаю, будет интересно.

Крейсер продолжает движение малым ходом, Ольга ненадолго поднимается в отсек оператора для проведения плановой модернизации, а затем возвращается в кают-компанию, где уже собрались все остальные. Срочной работы сегодня больше не будет, теперь надо выяснить, что готовит ей и ее товарищам ближайшее будущее, которое прибыло сегодня на борт вместе с двумя загадочными пассажирами.

– До того, как все началось в октябре прошлого года, я сам редко бывал в космосе, всего семь раз, в общей сложности и трех месяцев не набралось, – так начинает свою речь мистер Боргнайн, обращаясь к большевикам, внимательно слушающим земного капиталиста, закинутого Грондом на высокую орбиту.

– В общем, я здесь человек новый, хотя мой отец и мой дед начинали свой космический бизнес еще вначале тридцатых годов. Мы предпочитали вести дело дистанционно…

Слушая Боргнайна, Ольга одновременно изучает его личное дело, предоставленное Ильичом из капитанского архива. Да, действительно, фирма Боргнайнов работает еще с тридцатых, когда только начинали складываться очертания будущих Сверхновой и Союза. Тогда прогремел бум лунных рудников и добычи редких металлов на астероидах, космический бизнес внезапно стал сверхприбыльным и разработкой небесных золотых жил спешили заняться все кому не лень.

Но Боргнайны и их партнеры не занимались шахтерским делом, их бизнес лежал в другой плоскости, в сфере обслуживания. Обеспечение шахтеров всем необходимым, как позже выяснилось, было зачастую прибыльнее, чем откалывать породу отбойным молотком в лунных шахтах. Они зафрахтовали несколько русских беспилотных транспортов, создав небольшой торговый флот и снабжая первые отдаленные поселки всем необходимым, от кислорода, воды и продовольствия, до наркотиков, азартных игр и проституток. Кажется, именно Боргнайны создали первые передвижные космические бордели, хотя еще несколько компаний претендуют на первенство в этой очень важной и прибыльной отрасли.

Космос давал им много денег все последние шестьдесят лет, но хозяева компании притом отнюдь не стремились лично посещать свои владения, управляя различными предприятиями дистанционно из головного офиса в Монреале. Основатель компании, Боргнайн старший так вообще ни разу не поднялся над атмосферой Земли, другие совладельцы тоже нечасто жаловали своим присутствием места извлечения прибылей. Ольге такая линия поведения напомнила свои детские годы в Высоком Доме, когда она, совсем еще девочка, часто наивно спрашивала няню, почему никто из руководства корпорации не навещает ее лично, раз уж она приносит им столько денег?

Понимание пришло не сразу – земляне не любят космос, земляне боятся космоса, богатые земляне особенно. Может когда-то в прошлом, еще до войны, в которой сгорели сотни и тысячи колоний, еще до того, как Черная Смерть стала Черной Смертью, тогда могло было по-другому.

Но потом, в первые послевоенные годы, память о страшных потерях и страх перед черной бездной над головой одержали окончательную победу. Зачем самим рисковать и отправляться в эту бездну, когда современные средства ведения бизнеса совершенно не требуют личного присутствия руководящего состава? Много веков назад главы крупнейших компаний успешно управляли идущими на других континентах войнами, работорговлей и поставками опиума, не покидая своих роскошных офисов в европейских столицах, их современные наследники решили идти тем же путем.

Но здесь был не только страх, в конце концов, за последние десятилетия прогресс в технологии космических путешествий и создании колоний обеспечивает практически стопроцентно гарантированную безопасности для тех, кто готов оплатить эту гарантию. Здесь на страх перед космосом накладывалось тщательно взращенное презрение к жителям колоний, как к людям, выброшенным на обочину цивилизации – примерно так же в свое время англичане относились к обитателям своих североамериканских владений. Вороновой хорошо известно, к чему в итоге привело такое отношение, и потому она не удивляется постигшему землян результату, история имеет свойство повторяться.

– Нашей политикой всегда было уклонение от конфликтов внутри корпорации, соблюдение нейтралитета и поддержка самых сильных сторон, мы слишком мелкая рыбка для крупной драки. И потому, когда началась война, мы, естественно, поддержали космическую фракцию, потому что знали, за кем будет победа. Посмотрите, как они нас отблагодарили…

С началом войны компания Боргнайна и еще несколько мелких фирм союзников решили продолжать официальную линию нейтралитета, тайно помогая космической фракции одержать победу и рассчитывая возместить потом возможные издержки за счет побежденных. Победа пришла, но долгожданных дивидендов не последовало – победители с самого начала не намеревались делиться со своими попутчиками.

– Нас просто вышвырнули из бизнеса, реквизировав девять десятых нашего торгового флота, на военные нужды и для проведения спасательной операции, так они нам говорили. Война закончилась, спасательная операция давно заброшена, а возвращать корабли никто не собирался. Сначала они еще прикрывались какими-то надуманными поводами, а потом в частном разговоре нам был предъявлен ультиматум. Или мы продаем свою долю за гроши, или нас объявят предателями, сторонниками землян, и поступят по законам военного времени. Все, что было нажито за долгие годы, все, что создавалось тяжким трудом – все предстояло отдать за сумму, примерно в двадцать пять раз меньше реальной стоимости компании, альтернативой чему станет военно-полевой суд. Жаловаться, как вы понимаете, некому, просить помощи тоже – военный флот, полиция, спецслужбы, все они теперь служат победителям. Пять Семей контролирую все.

Коллективная диктатура пяти богатейших космических капиталистов, сокрушив своих врагов, обернулась затем против тех, кто пытался отсидеться за шатким прикрытием нейтралитета, стремительно сокращая число фигур на шахматной доске, и так уже изрядно прореженное войной. Боргнайну еще повезло: ему предложили хоть какие-то откупные за то, чтобы он навсегда вышел из бизнеса.

– Честно признаться, я не понимаю их логику, никто не понимает. Мы же никому не мешали, мы были готовы к сотрудничеству и наши партнеры тоже, мы даже были согласны на разумное уменьшение общей прибыли, но Пять Семей не захотели нас слушать. В итоге пришлось подчиниться, свернуть почти всю деятельность и отправится на Новую Луизиану, где, как мы думали, нас, наконец, оставят в покое.

Пускай Боргнайны и их партнеры редко покидали родную планету, они все же, руководствуясь врожденной предусмотрительностью, создали себе резервную базу в космосе – группу небольших, но богатых колоний, известную под общим названием Новая Луизиана. Кластер Новая Луизиана располагался в полумиллионе километров за пределами лунной орбиты, на некотором удалении от основных дорог. В отличие от большинства окрестных колоний, её почти не затронул вызванный Грондом экономический коллапс, поскольку то были поселения полного цикла, могущие существовать автономно в течение очень долгого времени.

Многокилометровые поля солнечных батарей обеспечивали кластер достаточным количеством энергии, гидропонные фермы поставляли продовольствие, а заранее привезенных с Пояса полутора миллионов тонн водяного льда должно было хватит до середины двадцать третьего века, при условии сохранения постоянной численности жителей. Несколько транспортных кораблей Боргнайну и партнерам все же удалось сохранить за собой, кроме того, Новая Луизиана обладала мощной оборонительной системой, которая служила надежной защитой от возможных незваных гостей. Потому, когда Гронд окончательно припер землян к стенке, группа богачей вместе с семьями, друзьями, знакомыми и многочисленным обслуживающим персоналом оставила умирающую планету и организованно эвакуировались в космос.

Новая Луизиана стала одним из островков стабильности и благополучия в охваченной хаосом околоземном пространстве. Сохранив часть былого флота и некоторые промышленные линии, жители колонии твердо вознамерились переждать тяжелые времена в своем надежном убежище, попутно копя силы для эффектного возвращения, как только обстановка переменится к лучшему.

– Эвакуация закончилась первого октября, когда прибыл последний корабль. Кругом шла кровавая заваруха и полный беспредел, так что на некоторое время мы решили ограничить до минимума наши контакты с внешним миром, ожидая, когда голод и война уменьшит количество возможных конкурентов в наших краях.

Землянин на некоторое время прерывает свое выступление, отвечая на вопросы других большевиков, но Ольга слушает не очень внимательно, ей гораздо более интересно наблюдать за реакцией спутника мистера Боргнайна, товарища Андрея. С самого начала разговора парень в черной кепке слушает землянина не перебивая и не проявляя особого интереса, словно в очередной раз внимая старую, всем давно надоевшую байку. Но на словах о царившем вокруг Луизианы кровавом беспределе, голоде и уменьшении числа конкурентов тень гнева ложится на его лицо. Это длилось лишь мгновение, но не укрылось от Ольги. Только сейчас до нее доходит, насколько Киров ненавидит спасенного им землянина. Он буквально вытащил его из огня, сумел уйти от преследования, и с огромным трудом доставил на Большевик живым и здоровым, все время презирая своего вынужденного попутчика.

– Примерно месяц мы прожили спокойно и без особых проблем, вопреки всем трудностям, связанным с нашими ограниченными условиями. Все-таки, когда всю жизнь прожил в богатстве на Земле, бывая в космосе только туристом, не так уж и просто сразу адаптироваться к новым условиям, особенно к падению уровня жизни. Произошло несколько внутренних конфликтов, службу безопасности пришлось преобразовать в полицию, но в остальном все было нормально. А затем, в начале ноября, к нам прибыли так называемые послы, люди Боддикера. Насколько я знаю, вы, большевики, с ними хорошо знакомы.

– Да, пару раз сталкивались с этими деятелями. Так с каким предложением к вам пришли пираты?

Боргнайн вытирает внезапно вспотевший лоб старомодным носовым платком с вышитой монограммой и продолжает.

– Обычный рэкет, предложение платить за защиту.

– Чем платить, какой валютой?

– Не валютой, господ…товарищ капитан. По бартеру, товаром. Конкретно продовольствием и лекарствами, которые мы выращиваем на продажу на своих фермах.

Климов с Северовым переглянулись, Чернова подсчитывает что-то в уме, видимо, пытаясь вычислить производственные возможности Новой Луизианы.

– И каковы были ваши ответные действия? Что вы сказали пиратам, и что они вам ответили?

– Мои компаньоны сначала хотели сразу отвергнуть претензии бандитов, но я убедил их согласится и сделать первые выплаты, как те и требовали, просто для того чтобы нас оставили в покое хоть ненадолго. Я хотел получить выигрыш во времени и использовать его для того, чтобы заручиться помощью, найти союзников и вместе с ними противостоять пиратам. Мне пришлось покинуть Новую Луизиану и отправится на ближайшую базу флота Сверхновой для проведения переговоров. В последнее время, головорезы Тартара стали настолько сильны, что боятся только военного флота, но я был уверен…

– Ты был уверен, что флотские защитят вас, не так ли, придут на подмогу по первому свистку? Именно потому отверг наше предложение, когда мы предлагали вам свою помощь, – неожиданно добавляет товарищ Андрей на все том же космическом русском с незнакомым для Ольги акцентом. Боргнайна от его вопроса словно пронзает током.

– Вы просили слишком многого, мы не могли на это пойти!

– Да ну? Все, что мы хотели взамен наших услуг – принять пять тысяч беженцев, в основном детей, или передать нам несколько принадлежащим вашему кластеру астероидов. И это по-вашему много? Больше того, что вы потеряли?

– Послушайте, давайте не будем ворошить старые обиды, лучше уже никому не станет. Поймите нашу ситуацию – мы не принимаем таких важных решений единолично, у нас же демократия, а не диктатура, как у вас в Рассвете! Остальные держатели акций сказали свое нет, что я мог сделать после их отказа…

Капитан жестом прерывает поток оправданий.

– Мистер Боргнайн, почему конкретно другие акционеры отказались? Чем аргументировали? Мне и моему экипажу интересно, нам необходимо понимать мотивацию своих возможных партнеров. На мой скромный взгляд, предложения Королевы вполне приемлемы.

– Хорошо, я попробую объяснить. Конечно, мы могли бы принять к нам немного беженцев сверх расчетного состава, возможности системы жизнеобеспечения это позволяли. Но никак не пять тысяч человек, максимум сотни две. Тут ведь дело не только в запасах кислорода, воды и продовольствия, это вопрос принципа, этики. Новую Луизиану не создавали как приют для обездоленных, она должна была быть современным аналогом Богемы, пусть и в многократно усеченном варианте, пристанище цивилизации и культуры посреди хаоса.

Ольга с некоторым трудом скрывает смешок, ее товарищи также улыбнулись. Действительно, гигантскую колонию Богема в свое время создавали с похожим расчетом, как надежное пристанище, где можно будет укрыться от проблем, раздирающих третью планету от Солнца. Видимо, Боргнайн забыл, что в итоге стало с Богемой, и как теперь называется это место.

– В общем, в числе беженцев мы не сошлись. А передать астероиды было просто невозможно, ведь они фактически наше последнее капиталовложение. Когда-нибудь, я надеюсь, когда-нибудь весь этот хаос останется позади, война кончится, мы сможем вернуться к привычной предпринимательской деятельности, и вот тогда нам всем будет нужна твердая валюта.

– Ну, это при условии, что вы к тому времени будете живы и свободны, хоть кто-то из вас, – криво усмехнувшись, бросает товарищ Андрей. – Продолжайте, Фрэнк, поведайте городу и миру, что произошло дальше.

Ольге кажется на секунду, что землянин сейчас расплачется, или еще хуже, хлопнется в обморок, как в старых фильмах, и Елене придется приводить его в порядок. Но Боргнайн держится.

– Моя короткая поездка ни к чему не привела. Военные отказались нам помогать, сославшись на тяжелую оперативную обстановку. У меня сложилось впечатление, что их руководство вполне устраивает, если наша колония будет разгромлена, как и многие другие к тому моменту. Не добившись никакого результата, я вернулся на Новую Луизиану, это было восемь суток назад. А спустя всего час после моего возвращения на нас напали. В памяти моего компьютера есть кое-какие записи о том, как все происходило, я думаю, они могут быть вам полезны.