Текст книги "Битва"

Автор книги: Юрий Корчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Первые пару часов в клинике его преследовала вялость, но потом он постепенно вошёл в привычную колею, благо день был не операционный. В больничном буфете купил пару бутербродов с сыром и колбасой и перед концом работы съел их, немало удивив этим знакомого ординатора.

– По делу надо, обедать не успеваю, – пояснил Володя.

У входа его уже ждал знакомый микроавтобус. Володя сел, поздоровался, капитан в знак приветствия протянул ему руку:

– Дамочка-то твоя вчерашняя и в самом деле наркоторговка. Большую партию героина везла. Передала её оптовику и снова в столицу отбыла.

– Вы её отпустили? – удивился Володя.

– Ну зачем? Передали в столичное управление фото, приметы, номер вагона – там за ней проследят. Надо же узнать канал поставки. Глядишь – и накроем всех разом. Медали не заработаем, но поощрение будет.

Володя понял, что за женщиной от вокзала следили. Но это не его дело. Он натянул жилет в подсобке и взял ручной металлоискатель.

У рамки уже стоял знакомый полицейский, Станислав. А может, из него такой же полицейский, как из Володи – сотрудник ЧОПа?

Через четверть часа пошли первые пассажиры. И половина из них уже прошла, когда Володя вдруг насторожился: от одного из мужчин, стоявшего вторым перед рамкой, исходила сильная волна ненависти. И когда он прошёл рамку, Володя ясно прочитал его мысли: «Досматривайте-досматривайте, всё без толку. Поплатитесь ещё, кровавыми слезами умоетесь! Группа уже в сборе, я последний!»

Сейчас Володя водил ручным металлоискателем дольше, чем когда досматривал других пассажиров, – он надеялся ещё что-то уловить. Но тщетно. Только ненависть и высокомерное презрение, поскольку в мыслях ясно мелькнуло словечко «недочеловеки».

Володя выпрямился и усиленно потёр нос.

– Чихнуть хочется, – признался он.

– Или выпить, – подхватил мужчина и улыбнулся. Но улыбка его больше была похожа на оскал.

Мужчина, явно довольный, что прошёл досмотр, направился к выходу, а Володя немного расслабился. Похоже, фигурант вычислен.

Но не тут-то было. Через десяток человек прошёл ещё один субъект, и Володя понял, что чем сильнее у человека эмоции – страх, ненависть, тревога, тем отчётливее можно воспринять его мысли и на большей дистанции.

Мужчина вида был благообразного, однако мысли людоедские: «Москали поганые! Крым под шумок в свои загребущие руки прибрали! Нет, дело Бандеры и Шухевича не умерло! В Питере настоящих украинцев много, только москали их гнобят. Вот из них и завербую себе команду, а то и сотню».

Володя удивился, но вида не подал, а снова усиленно потёр себе нос, причём, делая это, старался поворачиваться в разные стороны, чтобы его жест увидели все, кто должен был это сделать. Теперь он уже не расслаблялся.

В очереди было ещё с полсотни пассажиров. Предпоследним шёл мужчина, худощавый, дёрганый какой-то. Он не стоял на месте, какая-нибудь часть его тела всё равно находилась в движении. Он то ухо теребил, то ногой постукивал, то локтем дёргал, то головой по сторонам вертел. Этим он и привлёк к себе внимание. Когда его начали досматривать, Володя явственно прочитал его мысли: «Буду ждать этого крысёныша утром у квартиры. Как выйдет, нож всажу в брюхо, пусть медленно подыхает. Братву обокрал, такое не прощают. А ведь деньги наверняка в квартире, в банк нести побоится».

Володя и сейчас подал условный сигнал.

Капитан Гнибеда стоял в отдалении с безразличным видом, как будто дожидался своего поезда. Он увидел третий за сегодня условный сигнал и на мгновение в удивлении приподнял брови.

Когда пассажиры закончились, Володя направился в подсобку.

– Что-то вы, Владимир Анатольевич, сегодня усердствуете, – встретил его Гнибеда и демонстративно вытащил из кармана цифровой диктофон:

– Слушаю.

И Володя подробно, слово в слово пересказал всё, что его насторожило в этих пассажирах.

– Богато! – подвёл итог Гнибеда. – Первый, похоже, наш фигурант, второго не ждали, не исключено – националист из выкормышей Яроша, а третий – чистой воды уголовник. За всеми «топтуны» ушли. Они люди опытные, не упустят.

– На сегодня всё?

– У нас ещё два поезда – по нечётным дням на один поезд больше.

– Вы же говорили, что «топтуны» ушли…

– Это уже моя забота. Двое ещё есть, на худой конец сам пойду.

Володя не чувствовал себя в привычной обстановке. Он считал, что поможет выявить приезжего фигуранта и на том его помощь закончится. Скорее бы! Нарушился привычный уклад жизни, о личной жизни вообще лучше не вспоминать. Но, скорее всего, сегодня последний день.

Но, видно, удача сегодня отвернулась от него, больше ничего интересного не было, и микроавтобус отвёз Володю домой.

Он вымылся, позавтракал. После тесного общения с массой людей он чувствовал себя разбитым. Но и чувство облегчения было: свою работу он выполнил. Всё, с поездами покончено.

На службу Володя явился в приподнятом настроении. День прошёл успешно: он сделал сложную операцию. Однако когда вышел на улицу, настроение мгновенно испортилось – у входа опять его ждал знакомый микроавтобус.

Капитан открыл дверцу и приветливо замахал рукой.

Володя подошёл, поздоровался.

– Я думал, мы расстались, – не скрыл своего огорчения Володя.

– Как бы не так, помощь ваша нужна.

– Опять поезда?

– Нет. Уголовника полиции сдали, они им занимаются. Двое других уже у нас, но молчат.

– А вы им – скополаминчик в вену!

– Они же после него дураками будут. А нам надо всё вытянуть: связи, людей, задание.

– Вы не запамятовали, что я работаю в медицине, а не в вашей конторе?

Гнибеда хохотнул:

– Не забыл! Но подполковник Толмачёв уж очень просил.

– У меня личная жизнь кроме работы есть. Вернее, она была, пока на вокзале пассажиров досматривать не начал. Хорошо хоть, знакомые или пациенты не видели.

– Доктор, мы теряем время.

– У вас есть свои специалисты, полиграф, в конце концов, у вас приличные зарплаты. Нет желания, простите. – И Володя взялся за ручку двери, собираясь выйти из микроавтобуса.

– Доктор, если сказали «А», то надо говорить «Б». Вы не патриот.

– Ещё какой, квасной! До свидания, а ещё лучше – прощайте!

Володя отправился по магазинам. Он давно планировал это, да и зарплату сегодня получил. Зашёл в «Буквоед», потом в обувной магазин – надо было новые туфли купить. В отличие от молодёжи, хотя он и не причислял себя к старикам, ходить по магазинам и покупать себе обновки он не любил. В старых туфлях удобнее, нигде ничего не трёт и не давит. А он в вещах любил именно удобство, практичность.

Однако в душе что-то саднило, как будто заноза там торчала. Ну, потерял бы один вечер, зато помог бы в важном деле.

Туфли он так и не купил, потому как встретил старого знакомого, ещё по институтской скамье. Не виделись давно, хотя оба в одном городе и жили, и работали. У обоих вечер оказался свободный, и они отправились в кафе. Оба были питерцами и потому знали тихие, спокойные места, где можно было попить пива или перекусить без криков футбольных фанатов у телевизора и пьяных драк.

Только разговор наладился, как всегда – кто и где из сокурсников работает, каких высот достигли. Некоторые уже кандидатские или докторские учёные степени получили. «Остепенились», как говорится. Потом разговор на личное перешёл. Под пиво да жареные бараньи рёбрышки с гренками чесночными куда как хорошо!

Часа полтора прошло, только начали профессиональный разговор – о новых методах в медицине, что среди врачей тема почти обязательная, как Володя почувствовал на затылке чужой взгляд. Любой человек, даже без способностей, зачастую этот самый взгляд в спину ощущает.

Володя обернулся: кого бы это он мог так заинтересовать? И к своему удивлению, он увидел Гнибеду, сидевшего за столиком у входа. Постоянные посетители, завсегдатаи за этот столик не садились. Всё время движение рядом: пришли, ушли, мимо прошли.

Капитан кивнул ему и махнул рукой, подзывая.

Володя извинился перед сокурсником и подошёл.

– Я ещё не успел по вам соскучиться! Как вы меня нашли? Если вы сюда попали случайно, пивка попить, расслабиться – прошу за наш столик.

– Со всем моим удовольствием бы, но – служба… И вам не хотелось бы мешать, да нужда. А нашёл я вас просто, по сотовому телефону вычислил. Программа такая есть.

– Спасибо, что просветили. В следующий раз буду выключать.

– Не поможет. Если только аккумулятор вытащить…

– Хорошая у вас техника.

Володя без приглашения уселся на стул. Он понял, что капитан пришёл в кафе не попикироваться.

– Слушаю.

– Ваша помощь нужна, доктор.

– Я же сделал своё дело, помог вам. И не служу у вас. Вот однокурсника встретил, не виделись давно.

– Дело серьёзное, подполковник просит. Заставить или обязать вас я не могу, прав таких нет. Единственное – к совести взываю, к пониманию ситуации.

– Что, так уж всё плохо? Оба молчат?

– «Украинец» поплыл, язык развязал – слаб на поверку оказался. Намерений много было, а дел нет. А вот второй молчит. Бумаги у него интересные нашли, тревогу вызывают. Большего сказать не могу, сами понимаете.

– Ну хоть четверть часа контора подождёт? Пиво допить, с однокурсником по-человечески попрощаться?

– Четверть часа подождёт, – кивнул капитан. Он с завистью поглядел на столик Володи, на пиво. Тоже живой человек, небось не против присоединиться, поболтать. Однако – запашок будет.

Володя тем временем вернулся к столику.

– Это кто? – спросил его старый товарищ.

– Это из больницы. Мне ехать надо.

– Ты же не на дежурстве.

– Помочь попросили. Сам понимаешь, бывает.

– Бывает, самого из дома не раз вытаскивали. Даже в новогоднюю ночь, представляешь? Полный дом гостей, только уходящий год проводить решили, а тут звонок.

Они допили пиво, доели рёбрышки: не бросать же такую вкуснятину! Рассчитались с официантом, у выхода из кафе пожали друг другу руки.

– Бывай, созвонимся.

Капитан уже стоял у микроавтобуса. Володя поморщился: скоро ему этот микроавтобус во сне сниться будет.

Доехали быстро, от Пяти углов до Литейного проспекта не так далеко.

«Пятью углами» питерцы называли перекрёсток, где не четыре улицы сходились, как во всех прочих городах, а пять.

– Невское? – принюхался капитан.

– Ирландский поттер.

– Эх, блин!

В знакомом уже коридоре Гнибеда остановил Володю:

– Подождите, Толкачёв хочет сначала наедине побеседовать.

Зайдя в кабинет, он через минуту пригласил войти и Володю.

Кроме подполковника и капитана в кабинете был ещё один сотрудник, Володе незнакомый. Он сидел за приставным столом, но по всему чувствовалось, что он здесь главный.

– Здравствуйте, – поздоровался Володя.

– Добрый вечер, присаживайтесь, – пригласил его подполковник.

Потянув носом, он учуял пивной душок, исходящий от Володи, но недовольства не высказал. Володя всё-таки не подчинённый, ни выговор объявить, ни премии лишить.

– Думаю, вы догадались, что помощь ваша нужна? – спросил Володю незнакомый сотрудник.

– Конечно, иначе зачем бы меня из-за стола в кафе вытащили.

– Задержанный гражданин, причём задержанный по вашей наводке, упорно молчит.

Слово «наводка» Володе не понравилось, но он промолчал. Наверное, профессиональный сленг такой.

– Из документов у него только паспорт, при экспертизе он оказался фальшивым. Ваша задача – установить, кто он, откуда и с какими целями прибыл к нам, а также есть ли связи в городе, – чётко поставил задачу незнакомец.

– Вы меня с Вольфом Мессингом не попутали? – съязвил Володя: ему не понравился объём задач. И не потому, что ленился, – уж очень объём обширный.

Незнакомец поморщился. Наверное, он привык отдавать команды по-военному чётко, а тут перед ним доктор, человек сугубо штатский. Но тем не менее он продолжил:

– Сейчас его допрашивает наш сотрудник – если это можно назвать допросом. Что вам необходимо?

– Сесть рядом. И ещё ноутбук. Всё, что я уловлю, я буду набирать на нём.

– Успеете?

– Набираю с голоса, сто двадцать знаков в минуту, – похвастал Володя.

Это было правдой, он не преувеличивал.

– Будет вам ноутбук, – пообещал Толкачёв.

– Лишь бы мне мысли его считать удалось, – засомневался Володя.

– Вы уж постарайтесь…

Ему вручили ноутбук.

– Пойдёмте.

Его провели по коридору и завели в комнату, скорее даже в часть её. Во всю стену комнаты было зеркальное стекло. За ним был виден стол и два человека – следователь или оперативник и подозреваемый. Шёл допрос.

В предбаннике, как назвал часть комнаты Володя, всё было хорошо слышно: работали микрофоны, хотя на столе их видно не было.

– Зайдите и сядьте сзади, – предложил Володе незнакомец. – Там стоит стул и сбоку – маленький столик. Раньше там стенографистка сидела.

Ну да, техника идёт вперёд, всё записывается.

Дверь открыли. Володя шагнул вперёд, кивнув оперативнику, уселся на стул, положил ноутбук на стол и включил его.

До подозреваемого был метр. «Желательно поближе», – подумал Володя.

Оперативник усталым голосом повторил:

– Ваша фамилия, имя, отчество?

Лица допрашиваемого Володя не видел. Он наклонился в сторону, ближе к человеку. Мыслей у того была куча, но все какие-то неясные – каша, сумбур в голове.

Володя сконцентрировался.

«Так я вам и сказал! Сами узнайте! А не получится, я уже и сам своё настоящее имя забыл. Сколько у меня других имён было, сколько фальшивых документов!»

Володя застучал по клавишам ноутбука. Полезной информации пока никакой, но это не ему судить, а спецслужбе, и потому он решил набирать абсолютно всё.

На звук клавиатуры подозреваемый повернул голову: он, наверное, решил, что допрос стенографируют.

Не дождавшись ответа, оперативник задал следующий вопрос:

– Откуда вы приехали в Петербург?

«Да какая тебе разница? – услышал Володя. – Там, где я был, меня уже нет. Там тепло, море, спокойно. Только я так жить не могу, мне драйв нужен, а ещё вас, неверных, убивать».

Володя и это набрал.

«Жаль, рано меня взяли. Как им это удалось? Ведь всё уже готово к акции, я руководить должен, определить места закладок. Главное – снаряды уже на месте, все четыре штуки. Лишь бы эти фээсбэшники до них не добрались. Не получив от меня сигнал, руководство через месяц пришлёт сюда другого, и акция всё равно состоится. Тогда весь мир вздрогнет, хвала Всевышнему!»

Володя застучал по клавишам.

Подозреваемый не проронил ни слова.

Оперативник устало потёр лицо ладонями.

Володя наклонился к мужчине. «Имя назови, ублюдок!» – мысленно приказал он.

Его мысль подействовала совершенно неожиданным образом. Раньше он никогда так не пробовал – внушить кому-либо действие или ответ.

Мужчина схватился за голову руками в наручниках и закричал:

– Кто здесь? Кто у меня в голове?

Связь с подозреваемым прервалась.

– Сядьте, не устраивайте цирк! Иначе я вынужден буду применить силу! – жёстко сказал оперативник: о способностях Володи он ничего не знал.

– Я устал, хочу в туалет, – заявил мужчина.

Оперативник посмотрел на часы:

– Хорошо, прерываем допрос до утра. Сейчас вас отведут в камеру.

Вошёл конвойный – прапорщик в камуфляжной форме и вывел задержанного. Тут же вошёл Толкачёв и незнакомец, сидевший в кабинете полполковника.

– Получилось? Мы видели, вы что-то набирали.

– Кое-что, но не очень серьёзное. Почитайте. – Володя встал со стула.

Незнакомец тут же уселся и уставился на монитор. Из-за его плеча на экран смотрел Толкачёв. Текста было немного, и его прочитали быстро.

– Кое-что всё-таки есть! Закладки, снаряды… Похоже, под акцией надо понимать взрывы, теракты.

– И сообщники есть – или сообщник. Кто-то же привёз снаряды.

Оба повернулись к Володе:

– Это всё? Или что-то вы не успели набрать?

– Всё до последнего словечка.

Оба переглянулись.

– Что за снаряды могут быть? Четыре снаряда – это немного. Если их можно перевезти и спрятать, стало быть, калибр небольшой. Но почему подозреваемый говорит, что весь мир вздрогнет?

– Думать надо.

Володя вмешался:

– Простите. Он славянин: русский или украинец, а может быть, белорус, – не знаю пока. Но словечко «неверные» говорит о том, что он принял ислам.

– В Коране нигде не говорится о терактах, – сказал Толкачёв.

– Он может быть представителем радикального течения, ваххабитом, – возразил незнакомец.

Оба повернулись к Володе.

– Спасибо, вы нам очень помогли. Время позднее, допрос пришлось прервать. Но завтра его надо продолжить.

– Господа офицеры или товарищи – не знаю, как сейчас к вам обращаться. У меня есть работа, за которую я получаю зарплату. И утром я буду в клинике, а не у вас.

– Дело государственной важности. В своей клинике вы боретесь за жизнь одного человека, скажем, на операционном столе. Если я не ошибаюсь, речь идёт о подготовке теракта, и пострадать могут десятки, а то и сотни ни в чём не повинных людей.

– Если я не приду на работу, меня уволят за прогул с соответствующей записью в трудовой книжке. После этого устроиться в приличную больницу будет проблематично.

– Он прав. Подполковник Толкачёв, завтра с утра езжайте лично к главному врачу, отпросите доктора на один день.

– Вы полагаете, одним днём обойдёмся?

– Если будут факты, зацепки, мы сможем сломить его упорство. Тогда он разговорится сам.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

– Все свободны, отдыхайте. А вам, Владимир, спасибо. Домой вас отвезут. И простите, что вечер вам испортили.

Полковник вышел, а Толкачёв приказал Гнибеде, стоявшему у двери:

– Отвези доктора домой.

– Есть!

Сам подполковник уселся за ноутбук – перечитать текст ещё раз.

Володю привезли домой, и Гнибеда, прощаясь, извинился:

– Ты, доктор, прости, вечер у тебя не удался. Но сам пойми – не для себя старался. Дело важное.

– Да чего уж теперь, до свиданья.

Володя поднялся в квартиру. Голова была тяжёлой, как будто сутки-двое не спал. Из-за перенапряжения? Он даже ежевечерний душ принимать не стал, поскольку был как выжатый лимон, а сразу улёгся спать.

Утром Володя проснулся ещё до звонка будильника. Пять минут постоял под душем, приготовил себе плотный завтрак из яичницы с ветчиной: ещё неизвестно, когда обедать придётся.

А когда вышел из подъезда, застыл как столб – на проезжей части стоял знакомый уже ему микроавтобус. Ночевали они здесь, что ли?

Володя подошёл, открыл дверцу, поздоровался.

Гнибеда выглядел сонным, позёвывал:

– Ждать себя заставляешь, доктор. Едем.

Перед входом в больницу прогуливался подполковник, и, когда подъехали, он демонстративно посмотрел на часы.

– Здравствуйте. Раньше смысла появляться в клинике нет, главврач приезжает точно. Я пока в отделение пройду.

Толкачёв поднялся вместе с ним и терпеливо подождал, пока Володя выслушает краткий доклад дежуранта, потом напишет заявление с просьбой предоставить ему один день отгула в счёт переработки.

Переработки в отделении были всегда – медицину планировать невозможно. Сколько раз такое было: только переоделся, собрался уходить – поступает экстренный пациент. Пока осмотрел, пока дождался результатов анализов, понял: срочно на стол, оперировать. И ладно, если операция заканчивалась через час-два, а ведь бывало, и четыре-пять часов за столом стоять приходилось. А потом наблюдать весь вечер и ночь, не ухудшится ли состояние? В оплату это зачастую не входило, казённый бюджет экономил деньги. Это только в газетах и по телевизору бодро рапортуют о повышении зарплат, на деле же картина другая. Но отгулы брать не возбранялось, чем Володя и хотел воспользоваться.

Написав заявление, он поднялся. Толкачёв – за ним.

В приёмной секретарша встала грудью:

– Главный врач занят! Ждите.

Толкачёв вытащил удостоверение, предъявил.

У секретарши округлились глаза: никогда раньше сотрудники ФСБ клинику не посещали.

– Я узнаю, – растерянно произнесла она и скрылась за двойной дверью.

Толкачёв взял из рук Володи заявление:

– Сам пойду.

Володя уселся на стул, он нервничал. Главврач точно возьмёт его на заметку: с чего бы подполковнику могущественной спецслужбы хлопотать за рядового хирурга? Не натворил ли чего? Или ещё хуже – стучит на начальство? А он, как говорится, ни ухом ни рылом?!

Секретарша открыла дверь:

– Проходите.

Подполковник вошёл, но через минуту вышел и протянул лист секретарше:

– Ваш Николай Тимофеевич прелестнейший человек. Велел в приказ. Всего хорошего!

Он тут же подхватил Володю под локоть, и они вместе вышли в коридор.

– Занят он! По телефону болтал! С перепугу заявление подмахнул, не читая. Едем!

Все уселись в микроавтобус и через пятнадцать минут уже входили в подъезд на Литейном.

– Фигурант уже должен быть в кабинете для допроса. Пойдёмте!

Володю провели в кабинет. Здесь уже были люди, все вчерашние лица.

Володя уселся за столик и включил ноутбук.

Как и вчера, фигурант молчал. Оперативник начал задавать ему вопросы, и по их построению Володя понял, что он вчера ознакомился с записями.

Сначала шли формальные вопросы: фамилия, откуда? Однако подозреваемый, как и вчера, молчал.

Володя наклонился ближе, собрался и начал прислушиваться, да не ушами – мозгом.

«Ничего они не знают. Буду молчать. Хуже, если химию применят, могу помимо своей воли язык распустить», – думал фигурант.

Володя напрягся и попробовал мысленно передать фигуранту вопрос: «Где снаряды?»

Мужчина забеспокоился, завертел головой, посмотрел через плечо на столик с ноутбуком. Но ничего подозрительного или необычного не увидел. Но вопрос он точно услышал, поскольку поведение его изменилось.

«Снаряды где? – мысленно повторил свой вопрос Володя. – Не ответишь – заболят зубы, не рад будешь».

Он решил про себя, что надо попробовать давить на фигуранта. Физическое давление запрещено законом, да он и не заплечных дел мастер. Надо сломить его морально.

– А? Что?

Следователь удивился: он в первый раз услышал голос фигуранта.

– Фамилия? – растерянно произнёс он.

– Иванов.

– А настоящая?

Володя закрыл глаза. Попробовать проникнуть в мозг мужчины? А как? Он не знал. Да и есть ли такие курсы? Курсы гипноза есть, он даже изучал его в alma mater. Но не с его способностями.

Подозреваемый молчал.

Володя несколько сконцентрировался и стал внушать мужчине, что у него ноют, болят зубы – всё сильнее и сильнее. Он почувствовал, как от подозреваемого пошли импульсы – аж в голове закололо иголками.

Мужчина вскрикнул, схватился руками в наручниках за нижнюю челюсть и промычал:

– Зубы!

Он стал раскачиваться из стороны в сторону и при этом стонал.

Оперативник в недоумении смотрел на Володю. Он не мог понять, придуривается фигурант или у него и в самом деле так болят зубы.

В ответ на его взгляд Володя кивнул – боль реальная. Причём на самом деле зубы у фигуранта не болели, просто он внушил ему эту мысль.

Подозреваемый, не в силах терпеть боль, вскочил:

– Мне бы врача!

– Мы не в больнице, могу только таблетку предложить, – ответил оперативник.