Текст книги "Крепость черноморцев"

Автор книги: Юрий Стрехнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Тридцатая батарея

Возле Севастополя ещё до войны было построено несколько береговых батарей. Такая батарея – целая крепость. Сверху – четыре башни из толстой брони, в каждой – огромная пушка. Снаряд такой пушки руками не поднять – он весит четыреста килограммов. К пушкам, снизу, из бетонных погребов, снаряды подают транспортёрами – это ленты железные с лотками, в которые снаряды вложены. Внизу, в бетонных подземельях, не только снаряды хранятся. Там и казарма, и кухня, по-флотски – камбуз, и хлебопекарня, и лазарет. Там же и радиостанция, и телефоны, чтобы с командованием и с другими батареями связь держать, и электростанция. Она не только для освещения нужна: даёт ток моторам, которые орудийные башни поворачивают, снарядные транспортёры движут, вентиляторы вращают.

Батареи строили на тот случай, чтобы стрелять по вражеским кораблям. Но когда противник подошёл к Севастополю не с моря, а с суши, пушки повернули на него. И много ущерба врагу нанесли.

Одна из батарей, тридцатая, фашистам особенно досадила. То колонну танков разобьёт, то эшелон с войсками на железной дороге разгромит. Далеко врага снарядами достаёт, за много километров.

Очень хотелось врагам покончить с батареей. Каждый день сотни снарядов падали на неё. То и дело налетали на батарею самолёты, сбрасывали тяжёлые бомбы. Стальные башни вздрагивали от ударов. Через амбразуры в них то и дело залетали раскалённые осколки, вспыхивало пламя, валил удушливый дым. Не раз случалось – ударит снаряд в башню, заклинит, повернуть её нельзя. Тогда артиллеристы с ломиками выскакивают наружу, чтобы повреждение исправить. И случалось – сразит кого-нибудь из них осколок.

Враг, хоть и били его крепко, продолжал наступать. Уже совсем близко к батарее подошли гитлеровцы. По ним стали стрелять бойцы из окопов и дзотов, стоявших на пути к батарее.

Но враг обрушил на эти окопы и дзоты ливень снарядов и мин. Там стало невозможно держаться. И тогда бойцы оттуда вынуждены были уйти под бетон, в подземелья батареи, – там их собралось около четырёхсот. [27]

Батарея-крепость продолжала сражаться.

Из четырёх – две пушки были разбиты. Две уцелевших продолжали стрелять. Кончились боевые снаряды. Тогда стали бить холостыми, ведь и такой выстрел большой пушки опасен врагу, если тот близко – опалит, оглушит.

Но кончились и холостые заряды.

Пушки смолкли.

Фашисты подобрались уже вплотную к башням. Рассвирепевшие враги решили разделаться с ненавистной батареей любыми средствами. Они нашли наверху, в бетоне, вентиляционные отверстия и направили в них огнемёты. Струи пламени проникали внутрь, в подземелья. Там начались пожары. Люди стали задыхаться в дыму. Воспользовавшись этим, немцы ворвались в [28] подземелье. Начались ожесточённые схватки – при тусклом свете фонарей или факелов, а то и в кромешной тьме.

Вдруг раздалось два сильных взрыва. Это по приказу комиссара батареи Соловьёва были взорваны две последние пушки. В одном из помещений подземелья находилось около двадцати раненых. Они уже не могли держать оружие. Когда они услышали шаги и голоса немецких солдат, проникших в подземелье, раненые наглухо закрыли стальную дверь.

– Сдавайтесь! – по-русски крикнули из-за двери.

– Не сдадимся! – услышали враги в ответ. Тогда немецкие сапёры подложили под дверь взрывчатку и взорвали. Однако тяжёлая броневая дверь устояла. Вскоре раздался скрежет металла. В двери фашисты сверлили отверстие. Зачем? Они пустили в него ядовитый газ. Раненые стали задыхаться. И вдруг кто-то из них запел «Интернационал». Так, со словами гимна коммунистов, погибли они все, но не сдались врагу.

Константиновский равелин

У входа в Севастополь, с моря, стоит старинное каменное укрепление – Константиновский равелин. Издалека видна его округлая стена с тёмными квадратами амбразур. Когда-то из этих амбразур глядели пушки – равелин сторожил вход в Севастополь. Уже давно равелин потерял военное значение. Но, когда во время третьего штурма фашисты подошли к равелину, в нём уже заняли оборону моряки.

Трудно было держаться защитникам равелина. Ведь врагов было много. Черноморцы были готовы стоять насмерть, до последнего дыхания. Трое суток отбивались они от врагов в равелине.

И вот поступил приказ командования: оставить равелин, перебраться через бухту к своим, а равелин взорвать.

Переправиться к своим через бухту было не на чем. Шлюпки и катера – всё разбило вражеским огнём. Тогда моряки пустились вплавь. В равелине осталось лишь двое: комиссар Кулинич и минёр Зинской. В подвале уже была заложена взрывчатка, протянуты зажигательные шнуры. Под стенами равелина послышались голоса фашистов. Они радовались – вот-вот захватят равелин. [29]

– Поджечь шнур! – приказал комиссар Зинскому. Зашипело бегущее по шнуру пламя.

– Плывите и скажите нашим, что задание выполнено! – сказал комиссар Зинскому.

– А вы?

– Я ранен. Мне всё равно не доплыть.

– Тогда и я остаюсь с вами!

– Нет! Я остаюсь один. У меня автомат. Задержу фашистов, пока вы уплывёте. Пока шнур догорит!

– Товарищ комиссар! Да как же я вас оставлю?!

– Приказываю плыть! Немедленно!

– Есть!.. [30]

Нельзя не исполнить приказ комиссара.

Скрытно от врагов, через пролом в стене, Зинской выбрался наружу, бросился в воду и поплыл. По нему стали стрелять фашистские автоматчики, уже выбежавшие на берег. Но Зинской был ловким пловцом. Он нырял, отплывал в сторону. Так в него и не попали.

Плывя уже по середине бухты, Зинской услышал громкий взрыв. Он обернулся. Над равелином, во взметнувшемся к небу дыму, взлетали глыбы камня. Этим взрывом были сметены фашисты, к тому времени уже ворвавшиеся во двор равелина.

– Что, взяли равелин? – усмехнулся Зинской. И тут же болью сжалось сердце: погиб комиссар…

Мыс Херсонес

Этот мыс находится недалеко от Севастополя. Высокий обрывистый берег. Ровное каменистое поле, на котором ни деревца, ни домика, и даже почти не растёт трава. Здесь в дни севастопольской обороны находился один из наших аэродромов. Сюда, отбиваясь от наседавшего врага, третьего июля сорок второго года отходили защитники Севастополя. Они получили от Верховного командования приказ: оставить город. Такой приказ был дан потому, что дальше держать оборону было уже невозможно: враг, [31] пользуясь своим численным перевесом, прорвал её в нескольких местах. Защитники Севастополя выполнили свой долг. На двести пятьдесят дней они задержали под стенами города огромную армию врага, уничтожили тысячи захватчиков.

Бойцы Севастопольского фронта отходили к мысу Херсонес, туда за ними должны были прийти наши корабли. Но корабли могли прийти лишь ночью, когда не будут опасны немецкие самолёты. А до ночи надо было держаться.

И севастопольцы держались. Шли в ход последние патроны, последние гранаты. А когда их уже не оставалось, солдаты и матросы бросались врукопашную, предпочитая погибнуть в неравном бою, чем попасть в плен.

С мыса Херсонес – с последнего севастопольского аэродрома, на котором уже рвались вражеские снаряды, взлетели последние самолёты, увозя раненых. Ночью пришли корабли, взяли на борт многих. Но взять всех не смогли…

Ещё несколько дней на мысу Херсонес звучали выстрелы, по ночам тревожно полыхали немецкие ракеты. Прижатые к береговому обрыву, почти без боеприпасов, без пищи и без воды герои Севастополя продолжали сражаться до последнего.

Лишь немногим удалось пробиться и уйти в Крымские горы, к партизанам.

Некоторые, на чём могли, уплывали в море, надеясь, что их подберут корабли. Многие пали смертью храбрых. [32]

* * *

…Прошёл год и десять месяцев. За это время наша армия набрала силы, стала гнать врага на многих фронтах. Наши войска подошли к Севастополю.

5 мая 1944 года войска Красной Армии начали штурм Севастополя, в котором засел враг. Штурмовать было нелегко…

Есть под Севастополем, на пути к нему с юго-востока, высокая Сапун-гора. Далеко окрест видно с неё. Враг считал, что нашим войскам Сапун-гору нипочём не взять: высока, на ней прочные бетонные укрепления, много пушек, миномётов, пулемётов.

Но Сапун-гору надо было взять. Ведь это гора-крепость преграждала путь к Севастополю.

И штурм Сапун-горы начался.

Сначала на неё полетели тысячи снарядов нашей артиллерии. Загремели на Сапун-горе разрывы авиабомб, сброшенных нашими самолётами. Всю гору окутало дымом. И вот на её склонах показались наши бойцы, стремительно поднимающиеся к вершине. Враг встретил их сильнейшим огнём. Многих бойцов этот огонь скашивал. Но остальные упорно пробивались по склону сквозь разрывы снарядов и мин, через ливень пуль всё выше. То тут, то там алели флаги. Их несли с собой атакующие. Случалось, флаг, покачнувшись, падал, когда падал сражённый знаменосец. Но тотчас кто-то из товарищей подхватывал флаг и шёл с ним дальше.

Атакующие достигли вершины Сапун-горы. Дорога на Севастополь была открыта!

9 мая 1944 года, ровно за год до окончания войны, Севастополь был очищен от захватчиков. По улицам шли освободители в опалённых огнём боёв гимнастёрках и тельняшках. Фашистам, чтобы взять город, потребовалось двести пятьдесят дней. Нашим войскам, чтобы разгромить врага в Севастополе, потребовалось всего-навсего пять дней.

Разбитые наголову захватчики спешили отойти. У них оставался единственный путь отхода – в направлении мыса Херсонес. Они устремились туда. Но спасения там не нашли. На мысу, где фашисты в своё время прижали к морю последних защитников Севастополя, на этом самом месте, фашистов настигли снаряды нашей артиллерии, бомбы нашей авиации. Возмездие свершилось. [34]

Где были только развалины

После войны в Севастополе почти не осталось не разрушенных домов.

По всему городу лежали груды камней и кирпича.

Но прошли годы. Ещё более красивым, чем до войны, стал построенный заново на развалинах Севастополь. Он раздался вширь – на многие километры по берегу моря белеют его кварталы. В его бухтах можно увидеть грозные боевые корабли нашего Черноморского флота – крейсеры-ракетоносцы, ракетные катера, подводные лодки и многие другие боевые корабли. Отсюда, от берега любимого города, моряки-черноморцы уходят в походы далеко-далеко, в просторы Мирового Океана.

А на тех местах, где когда-то насмерть стояли защитники черноморской твердыни, высятся памятники. Памятники и там, где освободители Севастополя крушили врага – на Сапун-горе и в других местах.

Пожалуй, самый приметный из этих памятников – на мысе Херсонес. Издалека с моря виден светлый обелиск – высокий, как маяк, четырёхгранный, словно штык винтовки. Если подойти близко, то увидишь на одной из его граней большой, литой из металла, орден Победы, а ниже надпись: "Вечная слава героям, освободителям Крыма от фашистских захватчиков".

Орден Победы на обелиске. Медаль "За оборону Севастополя" на груди тех, кто отстаивал его. Орден Красного Знамени, Золотая Звезда Героя и орден Ленина на знамени города…

СЛАВА СЕВАСТОПОЛЮ!