Текст книги "Шерше ля фам (СИ)"
Автор книги: Юрий Шелков
Жанры:
Лирика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Шелков Юрий
Шерше ля фам
… я заново дивилась
Неистовству, с которым на мужчин
И женщин человечество делилось
Б.Ахмадулина
Содержание
Даме треф
Исповедь
Cherchez la femme
Эротика
Анекдот с бородой
Баллада о рыцаре «Белой линии»
Женщина непредсказуема ...
Антропология
Бродит молодость
Всё при ней
С позиции детсада
Меня лихорадит
Что наша жизнь?!
Либидо
У любви свои законы
Лебединая песнь
Я тебя не оставлю
Встреча
Мартовская философия
Душа поёт!
Кораблик
Гулёна
Не ношу я светофильтры ...
Твист под дождём
Майская память
Приглашаю
Любимому комментатору
Не верю
Даме треф
Меня преследует злой рок,
пытая пагубною страстью,
хотя давал не раз зарок.
И вот опять иду ва-банк,
пленившись трефовою мастью.
Вернулось все, как бумеранг —
горю в аду, купаюсь в счастье.
Поставив все на даму треф,
не вижу выигрыш в финале,
но не согреешься, истлев.
И мушкетерской чести знак
пленяет в карточном угаре.
Ты – яркий свет, ты – бездны мрак,
ты – бог, ты – капелька кураре.
Я пью тебя, не видя дна,
желаний жажду утоляя.
Хочу испить судьбу сполна.
Когда в последний мой глоток,
коварной верностью пленяя,
скользнёт вдруг яда янтарёк,
я проглочу, благословляя.
Исповедь
Я перед образом стою
И ковыряю свою совесть.
В грехах погряз, не быть в раю,
В аду мне искупать греховность.
Так что ж я в жизни натворил,
За что мне Божия немилость?
Не крал, не пил и не курил
И тесты проходил «на вшивость».
А, вспомнил: карма не чиста.
Укором мне на этом свете
Шестая заповедь Христа
И пятый пункт в моей анкете.
Грехи бы отмолить я рад,
Да только кара будет лишней:
За пунктик папа виноват,
Ну а за заповедь – Всевышний.
Ведь это ОН создал ЕЕ,
Ребро оттяпав у Адама.
С тех пор страдает мужичье,
Коль жизнь у них – грехи и драма.
Cherchez la femme
Вот жизнь пошла – за стрессом стрессы!
Во вне – бардак, внутри – бедлам.
Француз знакомый из Одессы
Давал совет: – сherchez la femme.
Давай, давай! – конца не вижу.
Народ на базе, болен зам.
В натужном звоне нервов слышу:
– Раз мочи нет, сherchez la femme.
В Египте хлопнули Садата
И в Польше все трещит по швам.
Залезть бы в глушь, чтоб с краю хата!
Гасите свет, сherchez la femme.
Совет хорош – рвануть бы к милым!
Блаженство! Но куда уж нам
В калашный ряд с суконным рылом.
И есть ли прок в сherchez la femme?
Но будь мужик страшней гориллы,
Черт с Квазимодой пополам,
Влекут неведомые силы
Его туда ж – сherchez la femme.
И всяк находит утешенье
В объятьях нежных, хитрых дам.
Вслед за победой – пораженье
И снова в бой – сherchez la femme!
Эротика
Получил от литклуба задание —
сочинить пару строф про эротику.
Хорошо, хоть сказали заранее.
Подготовлюсь, она мне ведь пофигу.
Скромно сбросил вопрос в википедию.
Получил однозначный ответ
о недавнейшей нашей трагедии:
секса нет и эротики нет.
Просветила соседская Нюша тут.
Нет, чуть-чуть – в дисциплину введение.
Малость понял я с чем её кушают,
и нашло на меня вдохновение.
Да, скажу вам: – Эротика – живопись,
не какой-то усохший пейзаж.
Ну, короче, эмоции вылились
и взыграл сразу ажиотаж.
Показала соседка все кнопочки,
чтоб повысилась квалификация.
Заглянул в интернет я и ... Опочки!!!
Нюша вызволила из прострации.
Там увидишь такую эротику!
Там такой получаешь настрой,
что хотя, повторюсь, всё мне пофигу,
без соседки в инет ни ногой!
Анекдот с бородой
Опасно дам очарованье.
Мужчины в рабстве грёз прекрасных
грудастых любят и попастых,
как богомолы на закланье.
Остерегайтесь баб зубастых!
"Стоматология". В смущенье
читаю ниже: "Гинеколог".
Мой путь разгадки был недолог.
Глубокий смысл совмещенья
понять способен даже олух.
Всю прелесть глубины измерив,
в экстазе слившись телесами,
мужчины убедились сами,
что в мире нет страшнее зверя —
«нескромного сокровища» с зубами.
Баллада о рыцаре Белой линии
Белая линия – нить Ариадны,
путь указующий луч маяка.
Путь изнурительный к раю и аду,
к цели, которая так далека!
Путь многотруден. Магнит, взгляд питона.
Жертву влечёт Вельзевулова страсть.
Агнец пропал. Сладострастие стона
и погруженье в развёрстую пасть.
Рыцарский путь белой линией мечен.
Цель благородна – коралловый грот,
где уготована райская встреча,
где неземное блаженство живёт.
Пусть нелегка к этой цели дорога.
В зарослях чёрных беспомощен взгляд.
Кажется, всё – заплутал, безнадёга!
К цели ванильный ведёт аромат.
Вывел. Но новое ждёт испытанье —
узкий каньон сжал тропинку в тиски.
Нет здесь ни слуха и ни обонянья.
Сгрудились тучи, черны и низки.
Но не оставит его Провиденье
ярким лучом путеводной звезды,
чтобы познал рыцарь счастья мгновенья,
чтобы исполнилась песня мечты.
Полный надежд, благородства, желаний
рыцарь стремится – где вплавь, а где вброд.
Путь тот влюблённому – не расстоянье,
если наградой коралловый грот.
Ж енщина непредсказуема ...
Женщина непредсказуема,
как ротвейлер:
то просит ласки, трётся об ногу,
то будто бы поменялся ветер
и лучше её не трогать.
Сканирует глаз ледяных прищуром,
ищет место, куда побольнее.
Проткнёт, как баранину
словом-шампуром,
затопчет,
как конный патриций плебея.
Закрутит, завертит,
как линией Мёбиус,
и выкрутит так, что опять ты неправ.
Не рассчитать,
куда припланетится Фобос,
не предсказать,
что выкинет женщины нрав.
Антропология
1.
Одинок и величав,
Строя мир упрямо,
Про подобие прознав,
Бог слепил Адама.
Век за веком – тот один,
Ни души в округе.
Так он дожил до седин,
Мысля о подруге.
Все о ней, о ней одной
Сердцем истомился.
Тут-то вместе с сединой
Бес в ребро вселился.
Где он раньше пребывал
Знать совсем не надо.
Может Дьявол бомжевал
На задворках Ада,
Может он посредством чар
Чертовой путаны,
Не боясь Господних кар,
Вызнал Божьи планы.
Здесь история молчит —
Может так и эдак.
Факт, что Бес в ребре сидит
У людей, не редок.
Кто гораздый до добра,
Тот «не имет сраму»:
Из Адамова ребра
Бог сварганил даму.
Дьявол тут же поимел
Штаб-квартиру в деве
И чертям всем повелел
Подчиняться Еве.
И вершит доныне суд
Женщин повеленье.
Они – дьявольский сосуд,
Господа творенье.
2.
Помню, Ева и Адам
Только фрукты жрали,
Продовольственных программ
Слыхом не слыхали.
Из хмельных ни капли в рот,
Мяса нет в диете.
Выпьют яблочный компот
И … родятся дети.
Ну а дети – что с них взять! —
Родились с пороком —
Стали фрукты запивать
Материнским соком.
А потомки все жадней:
Распахали ниву,
Завели коров, свиней,
Пристрастились к пиву,
Медовухой и икрой
Потакают брюху,
На десерт разок-другой
Т…нут молодуху.
Захмелел, зажрался мир
И погряз в разврате.
Не житье, а буйный пир
Кстати и не кстати.
Бродит молодость
Времени драконовость
искажает лица,
только бродит молодость,
не угомонится.
В сердце скачут чёртики,
бес в ребре резвится.
Будто бы на шортики,
взгляд на ягодИцы.
И опять, как в юности,
по ночам не спится.
Будоражит лунный стих
и дождя водица.
Всё при ней
Всё при ней: миловидна, скромна.
У мужчин на глазах что ли бельма?!
Или умная ты беспредельно,
или глупой предстать не хватает ума.
Мужики – очень странный народ,
в жёны брать слишком умных боятся —
ещё будут над мужем смеяться,
а ему-то как раз всё бы наоборот.
С позиции детсада
Я абрис Ваш ласкаю взором
(увы, мне больше не дано),
а он, как терпкое вино,
пьянит меня любовным вздором.
Любуюсь дивною картиной —
большого мастера шедевр.
В глазу моём задёргал нерв
бес, подмывая чертовщиной.
Как кролик, подчиняюсь взгляду,
к удаву в пасть меня влечёт.
Сомнамбулой подплыл. О, чёрт,
моя подружка по детсаду!
Всего-то лишь седьмой десяток
пошёл с тех пор, но Боже мой,
подружка, "личико открой!",
а то ведь я на абрис падок.
Постой, достаточно, не надо,
давай подальше отойду
и буду в сладостном бреду
смотреть с позиции детсада.
Меня лихорадит
Июнь, как тебя лихорадит!
Набрякло
чернильное небо
и брюхом скользит по земле.
Дождём или моросью мочит – невнятно.
Погода хандрит.
Настроение вновь на нуле.
Июнь, как меня лихорадит!
Не ново.
Жара. Солнце жжёт,
раскатившись палящим мячом.
Киплю.
Мне опять, извините, фигово.
Теперь уж уверен,
погода совсем не при чём.
Депрессия горло сжимает удавкой.
Мне снится Крещатик, Русановка, Днепр, Подол.
Лишь Киев спасёт
от депрессии гадкой.
Когда ж наконец-то закончится чёртов футбол?!
Что наша жизнь?!
На е4 ход с5 и партия пошла.
Сменяя поддавки гамбитом,
то вроде как зевком грешна,
вдруг комбинация кульбитом.
И вот уж царствует ОНА,
разгромный эндшпиль предвкушая.
Из пешки делает слона,
умело ревность разжигая.
Партнеру не до проходной,
звенит натянутой струной.
Либидо
С детства влюбчивость натуры
Не давала мне покоя.
Для кого девчонки – дуры,
Для меня – совсем другое.
Для меня они как будто
Инопланетяне.
Любопытство и либидо
Просто душу тянет.
На гулянки не ходили
И поврозь науку грызли,
Не дружили, не любили,
У меня ж о них все мысли.
Со двора не интересны
Пресные соседки.
Вот на улице соседней
Девочки-конфетки!
Днём и ночью головёнка
Только феями забита.
За девчонкою девчонку
Предлагает мне либидо.
До сих пор живу под игом
Этой сладкой страсти.
Не избавиться до смерти
От всесильной власти.
У любви свои законы
У любви свои законы,
Как орбиты у планет:
По весне дает бутоны,
А в июне – алый цвет.
Вся душа изводится,
На природу просится.
Милочка моя красива
И пуглива словно лань,
Ну а раз она пуглива,
Забрались мы в глухомань.
Сердце обнадежено
Тишиной таежной, но …
Комары в кустах заели,
Мухи жалят до крови,
Гнусно лезут во все щели
Мошкара и муравьи.
Прочь несут колесики
По заросшей просеке.
По проселку укатили
От слепней и комаров.
Ветерком не остудили
Ни сердец и ни голов.
Заведи, тропиночка,
Где лишь я да милочка.
Стройных сосен колоннада.
Тридцать градусов в тени.
Рядом нежится услада —
Только руку протяни.
Ландышем украшено
Зелен-ложе наше, но …
Только страсти закипели,
Справа взвыли трактора,
Слева бабы загалдели
И запела Баккара.
Погибаю, братцы, я —
Прет цивилизация.
Эх, июнь! Начало лета,
Земляничная пора.
С милкой я бы на край света,
Где не ходят трактора!
Ох, друзья-товарищи,
Где искать пристанище?
Лебединая песнь
Уж давно за спиной перевал,
Цены резко поднЯлись на годы.
Корешом мне теперь аксакал,
А здоровьем – капризы погоды.
Жизнь свое непреклонно берет.
Много Сивкою пройдено горок.
Вот и женщина уж не влечет,
Коль годами шагнула за сорок.
Я пою лебединую песнь,
Ну а ты в ней последняя строчка.
Вместе с нею исчезла болезнь
И поставлена жирная точка.
Я тебя не оставлю
Ты не там меня ищешь, любимый,
зря таскаешь цветы на погост.
У тебя за спиною незримой
волочусь, как привязанный хвост.
И когда же прямою наводкой
полечу в небеса, дорогой,
я тебя не оставлю сироткой —
в лучший мир потащу за собой.
Встреча
Поздняя осень. Палата больничная.
Многообразие медпроцедур.
А за окошком погода приличная,
Солнышко изредка смотрит вприщур.
Только не кстати недуги —
В путах и ноги, и руки.
Встретились. Время, конечно, не лучшее,
Место не лучшее здесь для знакомств.
Стимулов нет и простейших удобств,
Но завлекло наших душ однозвучие,
Наших надежд и влечений,
Жажда чудесных мгновений.
Дни семицветьем раскрасила радуга,
Стрелки быстрей циферблат закружил.
Нет, доктора, я свой век не дожил,
Я задержусь ещё, может быть, надолго.
Стоит пожить ради встречи,
Пусть доктора меня лечат.
Встретились. Солнечный лучик прорезался.
Это в соседней палате лежит
Нужный всегда витамин для души.
Что-то я, братцы, немного разнежился.
Встретились и разбежались,
Воспоминанья остались.
Мартовская философия
Философ за века трудов
Не далеко ушел от старта.
Он объяснить весь мир готов,
Но понял вдруг 8-го марта:
Век познавая, не познать
Натуры женской уникальность …
Так будем женщин принимать
Как объективную реальность
И в благодарственном угаре
(ведь повод стал ещё один)
Хвалу возносим Цеткин Кларе,
Поздравив наших половин.
Прошёл лишь век, вы не поверите:
Они у нас уже три четверти!
Душа поёт!
Душа поёт!
Душа поёт.
Давненько не бывало,
чтоб ночь искрилась в солнечных лучах,
и чтобы радость вытеснила страх —
страх одиночества.
Душа устала.
Теперь поёт
под ритмы вальса, марша,
и в ней опять романтика бурлит.
И снова дорог стал знакомый вид:
Волконский в танце закружил Наташу.
Наташа?!
О, какое совпаденье!
Судьба этапный замыкает круг.
На вираже его явился друг
и нет счастливее мгновенья!
Кораблик
Сложил для тебя кораблик бумажный.
Сложил из листка, в нём нежный привет.
Когда приплывёт, узнаешь ты важный,
одной лишь тебе доступный секрет.
И кроме тебя, никто не узнает,
что ты – героиня радужных снов.
Пусть думы мои плывут среди стаи
корабликов прочих, прочих стихов.
Но речка моя питает не Днепр,
она бежит в Каспий с волжской волной.
Кораблику будет помощь от ветра,
и он сократит тот путь окружной:
по Волге до Дона, волны Азова,
по Чёрному морю даст каботаж.
В Одесском лимане бросит швартовы,
найдя твой любимый солнечный пляж.
Бери! Мой кораблик сделал работу.
Разгладь его нежно смуглой рукой.
Пораньше с утра улыбка с востока,
где солнечный диск завис над Москвой.
Светило прошу, чтобы каждое утро
привет получал мною найденный клад.
Москва-река, Днепр, да хоть Брамапутра —
кораблик такой не знает преград.
Гулёна
Жара в безудержном загуле,
и это норма для июля.
Но ты в компании с жарой
не можешь встретиться со мной.
Ты (утверждаю обречённо) —
круглогодичная гулёна.
Опять неявка на свиданье,
опять в гипотезах копанье.
Меня в который раз дружок
Вгоняет в нервный тик и шок.
Не сплю и нервничаю малость:
куда гулёна задевалась?
Наутро скромными очами
хлоп-хлоп, мол, встретилась с друзьями.
В глазах же вижу, хоть убей,
в единственном числе друзей —
видна лишь айсберга верхушка.
Верна себе моя подружка.
В другой бы раз сказал: – Иди ты!
Но не дают её флюиды.
Я ими в сердце поражён.
Не зря мы жалуем гулён!
Мы с ними точно бы пропали ...
случись они не в виртуале.
Не ношу я светофильтры ...
Не ношу я светофильтры,
От людей не прячу глаз.
Пусть читаются, как титры —
В них все мысли без прикрас.
Это вовсе не пугает,
Ибо черных мыслей нет.
О тебе, как рыбок стая,
Мысль оставила свой след.
Твист под дождём
Твист под дождем
Я промочен октябрем.
Осень душу пропитала.
Время танцев миновало,
Мы ж танцуем под дождем.
Вот бы нам вернуться в май!
С нами твист – не унывай.
Припев:
В память о танце храню я
Желтый каштановый лист.
Словно опять мы танцуем
Страсть под названием твист.
Далеко остался май.
Небо тучами клубится.
Ты почаще вспоминай
Этот твист, в дождинках лица
И знакомый нежный взор,
Листьев сброшенных ковер.
Припев.
Небо каплями дождя
ударяясь дробью оземь,
словно шепчет для меня:
«Это, братец, плачет осень».
Но не слышу этих слов-
Я теперь как в мае вновь.
Припев.
Майская память
Степь бескрайнюю тюльпаны
красным вышили ковром.
День тот, час тот, миг желанный
в память вписаны пером.
Вот привидится ж такое
в мрачный полдень октября.
Значит, сердце беспокоит
память майская не зря.
Приглашаю
Мне Муза махнула рукой,
Не веря в мое вдохновенье поэта,
Сказала так нежно: – Такой ты сякой! -,
Покинув меня на все долгое лето.
Я, вроде, неплохо пишу —
Наслышан про суффиксы и про союзы,
Бывает, местами грешу,
Однако не далее собственной Музы.
Без Музы ни рифмы, ни тем,
И строчки в размеры влезают лишь боком.
Мне муз бы хоть минигарем,
И вирши, глядишь, полились бы потоком.
Богинь я заверить спешу,
Что с Музой общаюсь, как с дамой, – галантно.
Бывает, конечно, немного грешу …
На летний сезон место Музы вакантно!
Любимому комментатору
Прошлась и легкой ножкой наступила
на мой, едва востребованный стих.
Но, видно, есть в тебе неведомая сила —
напрягся я и в ожидании затих.
Как сформулировано, надо ж,
мудрее этого не скажешь!
Читал и наслаждался.
Пульс бьется в ритме скерцо.
От такого вальса
замирает сердце.
Твой кавер – просто блеск!
Грудь стала колесом.
В суставах только треск,
бумажник невесом.
У тебя, скажу, талант
на такие комплименты.
Лет так надцать покомментим,
заэкспромтимся до гланд.
Читал тебя бы бесконечно,
смакуя каждый комплимент,
но слава так не долговечна.
Отнюдь, я не ее клиент.
Кто о таланте говорит?
Мне это вовсе не грозит.
Смущен я до корней волос,
готов под стол залезть.
Мои стихи – букеты роз,
что в дар тебе. Что есть, то есть.
Конечно, я не Пастернак,
довольствуйся моими. Буду рад
и настрогаю кое-как
тебе с три короба стишат.
Не верю
«Не верю» – сказал Станиславский.
«Не верится» – вторю ему.
Я так понимаю Фому!
Не нужно рассказывать сказки —
Я жанр сей уже не пойму.
И нам он совсем ни к чему.
Давай говорить о романсах,
Споём под гитарный аккорд.
Твоею взаимностью горд,
Я буду писать тебе стансы,
А ты поцелуем закроешь мне рот.
Но можно и наоборот.
Какая удача – любить поэтессу!
Читать, восторгаясь, стихи и … её.
Забыть опостылевшее бытиё.
Листать, смаковать, не спеша, с интересом
И вновь декламацию делать вдвоём.
Потом сочиним и споём.
Соавторство это снимает вопросы.
Я верю. Фома – не пример.
И мир ведь не так уж и сер.
К тому же ушли мы от прозы.
Исполним романс на особый манер
Дуэтом с тобою, мон шер.
