355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Петухов » Приключения, Фантастика 1993 № 5-6 » Текст книги (страница 1)
Приключения, Фантастика 1993 № 5-6
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 23:35

Текст книги "Приключения, Фантастика 1993 № 5-6"


Автор книги: Юрий Петухов


Соавторы: Алексей Самойлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Журнал «Приключения, Фантастика» № 5–6 (1993)

Литературно-художественный журнал

Юрий Петухов

Бунт вурдалаков

Часть 5. Лабиринт обреченных (окончание)

Да, это она спасла его. Она зарядила Кристалл – своим теплом, своей любовью.

– Алена-а-а!!!

Иван отбросил меч и по головам, спинам кинулся к ней – единственной, любимой, прекрасной.

– Приказывай, – вяло повторил ему вслед Балор.

– Да пошёл ты! – на бегу выкрикнул Иван. Он подхватил её, обнял, закружил. Чудесное спасение окрылило его. Но главное, жива она, Аленка! Он осыпал поцелуями её лило, шею, грудь и не мог остановиться. Это было форменным безумием. Она уже стала отбиваться от него, упираться в его грудь руками.

– Как они тебя! Весь в шрамах!

– Пустяки! – Иван ничего не хотел видеть и слышать. – Скажи им, пусть убираются отсюда.

– Экий ты, Иван несообразительный, – упрекнула его Алена, – может, они ещё пригодятся нам. Пускай-ка дорогу грудью прокладывают. А мы следом пойдем.

– Хорошо, будь по-твоему!

Иван обессиленно упал наземь. Лишь теперь на него свалилась вея накопившаяся за время боя тягостная, страшная усталость.

– Надо уходить, – мягко проговорила Алена, мягко, но настойчиво, – мы слишком долго пробыли на одном месте, может случиться непоправимое гляди, трещина! Она всё время увеличивается. Я боюсь, Иван.

– Пойдем, – он встал, пошатываясь от слабости.

– Нет, погоди!

Алена направила Кристалл на двух ближайших бородачей. Те поднялись, осторожно подошли к Ивану, сцепили руки. – Садись, они понесут тебя, сказала Алена.

– Дожил, – пробурчал Иван. Но подчинился. Алена долго молча глядела на Балора. Наконец тот приподнялся. И пошёл прямо по телам убитых и живых, распростертых на каменистом полу пещеры.

– Вперед. Только вперёд!

Вслед за Балором начали подниматься и остальные. Иван с недоумением подмечал, что бородачей не прибывает, что из сумерек и мрака никто не выходит, что все чудеса закончились, и живых бойцов осталось-то не более полутора десятков, остальные лежат в лужах крови с распоротыми животами, переломанными ребрами, вывороченными или раздробленными челюстями, расколотыми черепами, безрукие, безногие, жалкие и отвратительные. Неужели это всё его работа?! Ивану стало тошно. Нет, нельзя идти в чужой мир с мечом. Нельзя, лучше вообще не приходить туда! На мече справедливость и мир не приносят! Где же он слышал всё это? И опять встали белые, высокие своды. И прозвучал напоённый величием и добротою, голос: «Иди, и да будь благословен!»

Алена шла рядышком с двумя великанами, которые несли Ивана.

Поглядывала на него, на кровоточащие раны и кусала губы. Так они прошествовали не меньше часа. Затем Иван будто очнулся ото сна, он даже чуть не упал с живых носилок.

– Позови-ка мне сюда Балора, Ален! Давай, не тяни! Женщина взглянула на него неодобрительно, усмехнулась.

– Эх, ты! Пришёл в себя и вместо того, чтобы уступить место даме, Балора тебе подавай! Иван!

– Залезай! – Иван спрыгнул вниз. И тут же повалился наземь – ноги подвели. Он ещё не отошел после битвы, да и раны давали о себе знать. И всё же он вспомнил, достал шарики «твердой воды». Протянул один Алене.

– Глотай, это вода!

Она проглотила. Закрыла глаза. И блаженство разлилось видимой волной по её лицу.

– Как хорошо. Вот теперь – лечь и умереть, ничегошеньки не надо!

– Ты мне брось это, – Иван снова уселся на сцепленные руки бородачей-великанов, имевших совершенно отсутствующий вид и мутные глазища.

– Рано помирать-то собралась. Зови Балора!

Через минуту-другую одноглазый гигант, пропуская мимо ряды своих воинов, поравнялся с Иваном.

– Приказывай, – произнес он, словно заведенный.

– Хорошо. Вот тебе мой приказ, – начал Иван, – расскажи-ка мне коротко и ясно, где мы, что это за Шестой уровень…

– Шестой Слой, – поправил его Балор.

– Хорошо, пусть будет слой. Рассказывай!

– Здесь так заведено, – сказал Балор, – мы тут обитаем очень давно, никто не помнит сколько… мы властелины подземного мира. Земля нас не принимает. Мы много раз прорывались наружу. Не получалось. Но мы прорвемся!

И внутрь нас не пускают! – Балор говорил совсем не так, как при встрече, голос его звучал вяло, даже обиженно, будто у ребенка, которому что-то пообещали да и не выполнили обещания, обманули. Он говорил как зомби. Да, собственно, сейчас он и был натуральным зомби.

– Мне нужны люди. Заложники! – вставил Иван.

– В лабиринтах много всяких. Они приходят неизвестно откуда. Мы убиваем их. Иногда они убивают наших. Но всё равно они куда-то деваются. Я уже не помню, какие это – люди?

– Такие как мы, – пояснил Иван.

– Мои ребята тоже такие, но они не люди, понимаешь?!

– Кто же они?

– Они бойцы, воины! Но они не люди! И не призраки! Мы одержали тысячи побед там, на Земле! Ни у кого на свете и во тьме не было столько трофеев!

– Балор тряхнул связкой черепов. – Здесь не всё. Здесь головы только самых сильных и важных врагов моих, понял?!

Иван повернулся к Алене.

– Тебе не кажется, что действие Кристалла ослабевает? Опять на вожака напал раж!

– Сейчас поглядим, – Алена пристально уставилась на Балора. И тот сник. Замычал нечто нечленораздельное.

– Перебор, – подосадовал Иван.

– Ничего, скоро он очухается, потерпи. Балор пришёл в себя действительно быстро. Но ничего не помнил. Пришлось начинать всё сначала.

– Земля нас не приёмлет, – словно заговоренный бубнил Балор, – во внутренний мир не пускают, погибли сотни лучших бойцов. Мы обречены бродить в этих лабиринтах вечно…

– Ого! – Иван рассмеялся. – А вы что, собираетесь жить вечно?!

Балор поглядел на него хмуро и просипел:

– Оглянись назад!

Иван повернул голову и невольно вздрогнул – позади них, на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров, тесно сгрудившись, плечом к плечу, шли десятки, если не сотни бородачей в рогатых шлемах. Были они не в лучшем виде – с изуродованными лицами, изборожденными шрамами телами, в изодранной одежде. Но они шли! Это были те самые бойцы, которых Иван уложил в пещере.

Это было шествие мертвецов.

Алена, оглянувшаяся одновременно с Иваном, побледнела до белизны. Она вскинула руку с Кристаллом, намереваясь обработать и этот отряд. Но Иван жестом остановил её.

– Не надо тратить энергию, – сказал он, – пока Балор наш слуга, эти парни в полной нашей власти. – И, повернувшись к одноглазому великану, спросил утвердительно: – Значит, не пускают внутрь?!

– Нет, не пускают, – подтвердил тот.

– Тогда будем прорываться с боем!

В единственном глазу Балора загорелся жёлтый недобрый огонь. Спина предводителя бесстрашных воинов распрямилась. Ему явно пришлось по душе Иванове предложение, если только у него вообще была эта самая душа.

– Мы идёт в правильном направлении? – спросила Алена.

– Здесь все направления правильные, внук Велса знает, что говорит, важно ответил Балор. – Куда ни иди, если всё время думаешь о цели обязательно к ней придешь, даже если повернешь назад.

Иван поглядел в упор на одноглазого.

– Думай! – сказал он. – Думай о цели всё время! Ты ведь можешь её представить чётко и ясно?

– Мне всё подвластно! – снова заважничал сын Зель-Вула.

– Говори толком!

– Могу! Я там бывал много раз, – проворчал Балор, – вот, смотри на эти шрамы! – Он развернулся к Ивану грудью – три Крестообразных затейливых рубца украшали её.

– Хорошо! Не отвлекайся, сосредоточься на цели, Балор!

– Великому воину доступно всё!

Одноглазый великан замолчал, насупился, на уродливом челе его отразилась невероятная мыслительная работа – из воина Балор в мгновение ока превратился в мудреца, философа, эдакого местного Сократа.

– Что это?! – вскрикнула Алена.

Обвалившийся свод погрёб под собою сразу четырёх бородачей. Но зато открылся проход в полутемную пещеру, сверкающую сталактитами и сталагмитами. Эти огромные, свисающие сверху и торчащие снизу сосульки, переливались мириадами внутренних, не освещающих пространство огней и создавали в пещере обстановку сказочности, нереальности.

– Мы идем к цели! – глухо сообщил Балор.

– Отлично!

Иван спрыгнул с живых носилок. Он не замечал в своем теле и следа усталости. Он вновь был здоров и силен. Лишь побаливали полученные в последней схватке раны. Но Иван умел терпеть боль, он просто отключал болевые центры – без таковых навыков он давно бы гнил в земле… точнее, в почве какой-нибудь не слишком гостеприимной планеты. Одиннадцать Лет назад на одном из форпостов планеты-призрака Янтарного Гугона, который только для несведущих был планетой, а на самом деле представлял собою невообразимо сложный сверхпространственный мир, закинувший свои щупальца во Вселенную, Иван попался в лапы оон-гугов, племени разумных насекомовидных самопожирающихся моллюсков. Двадцать дней они пытали его, подвергая тело изощреннейшим испытаниям. Любой землянин скончался бы в первый час, стойло бы ему испробовать на себе первую дозу проникающего излучения-данга – биоэнергетического оружия гугов. Излучение это, не разрушая материи – ни живой, ни мёртвой – выматывало до предела нервную систему, причиняя сверхадские страдания жертве. Иван выжил. Он полностью отключил все болевые центры. Ему это стоило дорого – полтора года он лежал в параличе на станции ХС124371-УА за тысячи световых лет от Земли. Его буквально собирали по кускам. Что значили для него обычные раны, нанесенные мечами и копьями? Детские царапины!

Они шли по сверкающей пещере. И не было видно ей ни конца, ни края.

Лишь позвякивали мечи, гремели щиты да раздавалось мерное сопение угрюмых воинов.

А Ивану вспоминалось забытое. Он помнил эти пещеры. Той старой, утраченной памятью помнил – пещеры были в Системе. Он не мог выделить деталей, подробностей. Лились какие-то сверкающие водопады, мрачно поблескивали сталагмиты и сталактиты. Приходило вдруг непонятное слово Квазиярус. И уходило.

– Представляй цель! – напоминал Иван Балору.

Тот важно покачивал головой.

Пещера казалась бесконечной. Но Иван начинал понимать другое: в любом объёме они могли находиться сколько угодно, идти и идти, даже лететь, рваться вперёд, не приближаясь ни на вершок к цели. И в то же время можно было мгновенно преодолеть этот объём, будь то утроба или пещера, лес или пустыня. Надо только подобрать ключик, найти узловую точку. Беда, что всё везде по-разному! Ему вспомнилась избушка в лесу и пыльный чердак на Хархане. Там ему кто-то всё время помогал, кто-то вел его. Кто? Он так и не понял, до конца. Здесь ему тоже помогают, Авварон, к примеру. Не приведи Господь, иметь таких помощничков!

Неожиданно Балор, шедший словно сомнамбула, хлопнул себя огромной ручищей по лбу, задышал тяжело. Снова поползли по его уродливому челу морщины. И пещера резко ушла вверх. Иван успел подхватить Алену, прижать к себе. Нет, это не пещера ушла вверх. Это они все, весь большой отряд, неожиданно, разом, как-то нелепо, необъяснимо провалились вниз. Водопад.

Сверкающий водопад!

Мимо проносило целые пласты, слои, и всё искрилось в ослепительных брызгах. Что это было, Иван не мог сказать – то ли они проваливались в разверзшуюся воронку, проваливались в глубины планеты, к её ядру, то ли их несло в иных пространствах и измерениях. Но всё это было очень похоже на Хархан, на тамошние чудеса.

– Что с нами? Куда мы падаем? – возбужденно шептала в ухо Ивану Алена. В её голосе не было и тени вопроса.

Она просто говорила, и у неё перехватывало горло. Это было невыносимо.

– Мы идем к цели, – ответил Иван.

Бородачи гоготали, переругивались, сверкали глазищами. Им явно нравилось падение.

Иван держал Балора за бронзовый пояс. Вернее сказать, он сам держался за него, ибо массы их были несравнимы, Балор был втрое, а то и вчетверо крупнее Ивана и мощнее. Одноглазый гигант не выказывал тревоги. Видно, такие падения были для него привычными.

– Долго ещё? – поинтересовался Иван.

– По-всякому бывает, – невнятно ответил Балор. – Может выбросить сразу, а может крутить да вертеть очень долго.

– Думай о цели, думай! – напомнил Иван. Их сильно тряхнуло, перевернуло, ударило обо что-то твердое, но невидимое. Иван задрал голову вверх. И ему открылось серенькое безоблачное небо, высокое, бесконечное.

Оттуда они явно не могли упасть.

– Иван, смотри! – Алена вовремя успела указать ему на рваную, уродливую трещину в земле, которая затягивалась прямо на глаза. – Нас оттуда выбросило, Вот чудеса, падали вниз, а выбросило наверх!

– Этим нас не удивишь, – ответил Иван.

Воинство ползало по растресканной земле, подбирало шлемы, мечи, копья, щиты – при ударе всё это послетало с бойцов. Балор потирал ушибленный бугристый лоб.

– Что дальше? – поинтересовался Иван.

– Ничего, – с горделивостью, даже спесью ответил внук Велеса, сын Зель-Вула, – теперь надо ждать. Ворота появятся сами. Но если они снова отобьют наш штурм, нога моя больше не ступит в этот проклятый Внутренний мир! Клянусь богами лабиринтов и Великим Велесом, властителем всех подземных миров!

– И долго ждать?

– Не знаю.

Иван повернулся к Алене.

– Слушай, – сказал он, неожиданно заметив то, что надо было заметить ещё там, в лабиринтах, – ты хотя бы прикрылась немного. Мы с тобой – это одно дело. Но когда целая рота мужланов пялит на тебя глаза… не доводи до греха. Да и мне, честно говоря, неприятно, что каждый может…

– Что может? Смотреть на меня? Чего ж в этом плохого? Красотою мир спасется, Иван. Смотреть не надо на кровь, насилие, мордобои и драки, а на красивое женское тело… Ты просто не знаешь – тридцать первый век немного отличается от ваших времен.

У нас нет некрасивых людей, нам нет необходимости прятать телесные недостатки под складками тряпок и пластика. Есть защитные оболочки всех видов, они предохраняют тело от инфекции, холода, жары, ожогов, побоев… есть оболочки с абсолютной защитой. Так зачем же ещё одежда, Иван?

– Мы не в тридцать первом веке, поверь мне! Это другой мир! В вашем времени нет подобного зверья, у вас нет нечисти и призраков, чудовищ и колдунов. От них надо закрываться. Они могут сглазить, навести порчу!

– Сказки!

– Нет, это не сказки.

Знойное тягучее марево поплыло перед глазами. Иван знал, что в жарких и безводных пустынях именно так бывает перед появлением миражей. Но он не успел сопоставить странного события с земными привычными делами, из марева стали проступать очертания чего-то высокого и неприступного, каменного, массивного, исполинского.

– Это Ворота во Внутренний мир! – подал голос Балор.

– Вот и прекрасно! Иван вскочил на ноги.

– На этот раз мы прорвемся! – прокричал он сквозь нарастающие гул и рев. – Дайте мне меч!

Балор вырвал огромный железный меч у ближайшего воина и протянул его Ивану. Он предложил и щит. Но Иван покачал головой.

Марево растворилось в тягучем воздухе, оставив огромную каменную башню без стен, но с непомерными железными воротами. Неприступность башни не вызывала сомнений.

– Но её же можно обойти, – робко подала голос Алена из-за спины Балора.

– Обойти-то можно, – ответил Иван, – но нам, Аленка, надо войти внутрь. Теперь я всё понял – никакая это не башня! Все эти ворота, стены, кладка только видимость. На самом деле это шлюз-переходник, понимаешь?

Иван заметил, что Алена уже не совсем обнажена, что на ней намотаны какие-то обрывки, намотаны наподобие туники, коротенькой, не скрывающей безукоризненной фигуры.

– С кого сняла? – спросил он.

Алена рассмеялась я махнула рукой назад, в ряды угрюмых бородачей.

– Не будем говорить о пустяках, – прокричала она, – если это шлюзы, надо успеть, ведь они не будут вечно здесь. Они никогда не стоят на одном месте подолгу.

– На штурм!!! – неожиданно взревел обезумевшим быком сын Зель-Вула, внук Велса, непобедимый Балор.

Из его палицы ударил молниевидный разряд. Запахло паленым.

– На шту-у-урм!!! – громом сотен голосов отозвалось потерявшее угрюмость воинство. Бородачи принялись с такой силой колотить в щиты, что у Ивана заложило уши.

– На штурм! – закричал и он. Но не сдвинулся с места. Он просто не знал и не видел – куда бежать на штурм. Ворота наглухо затворены, башни неприступны, ни лестниц, ни веревок у штурмующих нет.

И тут одноглазый исполин сорвался с места, подскочил к воротам и с такой силой ударил по створке своей палицей, что посыпались искры. Следом за ним к воротам двинулся живой таран. Иван еле успел отскочить в сторону.

– Бей! Громи!! Круши!!!

Это был сущий ад. Ничего подобного Ивану видеть не доводилось. Ярость наступающих приобрела такую форму и такие размеры, что ворота уже не казались неприступными. Огромные многопудовые тела раскачивали Тяжеленные створки, бородачи долбили их рукоятями мечей, булавами, кулачищами.

Штурмующим не хватало большого и крепкого бревна – и участь ворот была бы предрешена. Но и без тарана они туго знали своё дело.

– А ну, ребята! Р-р-разом!!!

По команде Балора сотни воинов откачнулись назад и единой живой массой, живым валом ударили в ворота. Сверху выпал каменный блок, заскрипела петля. После второго удара ворота поддались. Надо было срочно закрепить успех.

– А ну, да-авай!!!

Нападающие вышибли ворота, повалили их и, давя друг друга, ринулись внутрь, в темноту. Иван бросился следом за ними, он был готов к любой, самой беспощадной и лютой сече. Он был готов на всё. Лязг мечей и копий опьянял его, манил. Вот только Алена…

Он бросил взгляд назад и увидал, как две серые клювастые тени волокут его любимую за башню, подальше от ворот. Это было ушатом ледяной воды для Ивана.

– Стой, – сволочи! – завопил он, не скрывая своих намерений…

В три прыжка он настиг похитителей. И мечом смахнул голову ближнему фонтанчик зеленой жижи ударил вверх, безголовое тело опрометью бросилось в пустыню, неостановимо размахивая длинными и тонкими руками. Второго Иван схватил за жидкий полупрозрачный загривок, встряхнул.

– Кто ты?! – спросил, едва не рыча, от злости, перехлестнувшей его душу.

Существо жалобно хлопало жабьими веками, стучало зубами. Иван не стал учинять допроса. Он подхватил Алену и бросился с ней в черноту ворот. Он еле успел – пробитый провал уменьшался на глазах. Казалось, будто из каменных стен нарастали, сходились новые ворота, ещё крепче прежних. Их сомкнувшиеся края защемили край туники. Иван рванул сильнее, ткань затрещала, порвалась.

– Ничего, – шепнул он на ухо Аленке, – мы тебе новое одеяние соорудим.

Во тьме за воротами шло самое настоящее побоище. Иван отстранил любимую. И ринулся в гущу сражения. Но очень скоро он понял, что происходит невероятное: бородачи слепо, яро, дико истребляют друг друга. И не видно иного противника, никто не противостоит им. Иван, расталкивая исполинов, отбиваясь мечом, ногами, руками, выбрался к стене, перевел дух.

– Это безумие какое-то! – прокричала ему в ухо Алена. – И псиген не действует, они все посходили с ума!!!

– Спокойно. Спокойно! – Иван повторял одно слово, но никак не мог сам успокоиться.

Кровь била фонтанами, текла ручьями. Хруст, хряск, звон, лязг, стоны, крики, ругательства неслись из мрака. Воинство Балора истребляло само себя.

И больше всех неистовствовал сам одноглазый великан. Он крушил всех подряд своей палицей – налево и направо.

– Я боюсь, Иван! Это выше моих сил! – Алена рыдала. Иван впервые видел её рыдающей, на грани истерики.

– Болваны! Тупицы!! Прекратите немедленно!!! – заорал он, срывая связки. – Прекратите-е!!!

Его голос утонул в общем гуле, реве, рыке, дребезге и вое.

Сражение близилось к концу. Бородачи, изнемогая, падая, обливаясь потом, смешанным с кровью, добивали друг друга – беспощадно, безжалостно, будто расправляясь с кровным врагом, злейшим недругом. Даже смертельно раненные из последних сил ползли к бывшим соратникам, кололи их мечами, кусали, рвали ногтями кожу, выворачивали суставы… Безумие! Общее непостижимое безумие творилось во мраке за плотно прикрытыми, будто и не сокрушенными доселе воротами.

И надо всем этим побоищем в высоте, окутанная клубами испарений, висела огромная змеиная голова с чуть приоткрытой пастью, жёлтыми острыми клыками и свисающим вниз раздвоенным чёрным языком.

– Иван! Осторожно! Смотри-и-и…

Пронзительный крик Алены растаял в наступившем беззвучии, полной тишине, свинцовой, гробовой. Всё исчезло – кровь, крики, хруст костей, тьма, бойня… всё.

Иван ощущал умиротворение. Он был далек от всего суетного, внешнего.

Он сидел, уперевшись коленями во что-то твердое холодное, и мерно раскачивался из стороны в сторону. Он не, хотел открывать глаз, было и так хорошо, тихо, благостно.

– Постичь Непостижимое – стремление тщетное и бессмысленное изначально, – тек в уши медоточивый тихий голосок, – нет ни начала, ни конца у бескрайнего Мироздания, всё преходяще в нём и обратимо. Ищущий обрящет лишь смерть свою, пройдя путем унижения, горя, треволнений, мытарства и страданий. Воплощение же есть высшая форма бытия, дарованное нам Извне Первозургами, основателями Пристанища – Внутреннего Мира, что включает в себя все десять цепей-Мирозданий, семьдесят две Вселенных и тридцать три Антивселенных, Дороги Сокрытия, Осевые измерения и внешние подпространства… нет Пристанищу пределов в беспредельности Его самого.

Нет Ему границ и краёв, а есть лишь перемещение из одной Его сферы в другую, есть перетекание из одной Его формы в другую и скольжение с одной Его двенадцатимерной поверхности на предыдуще-последующую сквозную поверхность по сферам-веретенам, в обход миров плоских и с заходами на них.

Исцелением всевидения воплощаемому открывается зрение в первых тридцати двух измерениях, и становится ему зримым прежде сокрытое от слепых глаз его. Но узреть всю непостижимость и многоиномерность Пристанища не дано никому, ибо Извне Оно создано, но ничто извне Его не существует, и нет из Него выхода во Внешние миры, ибо и самих их нет, а существуют они лишь в проекциях, отбрасываемых Пристанищем па плоскости внешне-предповерхностных сфер и окраинных миров-гирлянд, связанных пуповинами с гиперточками Мирозданий. Знание полное – смерть и тщета.

Знание видимого мира – обман. Знание законов бытия Пристанища обретение вечности и растворение в вечном…

Иван осторожно приоткрыл один глаз.

Зеленоватое мертвенное свечение поигрывало на толстенных трубах.

Каменный пол. Туман. Фиолетовые испарения меж развалин и обломков. Трубы вдруг шевельнулись… и Иван понял, никакие это не трубы, а кольца, огромные кольца, в которые свёрнуто ещё более огромное змеиное тело. Но это не змея. Это Змей! – Иван сразу вспомнил страшную голову с жёлтыми клыками и раздвоенным языком. Всё ясно. Он во власти этого гада! Всё понятно. Сила Змея оказалась могущественнее Кристалла, она довела бойцов Балора до исступления, до братоубийственной резни. Теперь нет никого. Ни Балора, ни его воинства, ни Алены… один только Змей. И он сам, почему-то живой, мерно покачивающийся из стороны в сторону.

– Кто ты? – спросил Иван, не надеясь на ответ. И в тот же миг перед его лицом выросла огромная голова с жёлтыми горящими глазами. Раздвоенный чёрный язык чуть подрагивал. Из пасти обдавало зловонием. Большие острые зубы наводили на нехорошие размышления. И вместе с тем Змей был явно разумным, более того, он обладал огромной силой внушения. Единственный, судя по всему, его недостаток заключался в том, что он не знал одной вещи – сидевший на плитах человек не поддавался гипнозу.

– Я Великий Змей Незримых Глубин! – прошипела чудовищная голова. – Я поднялся на поверхность и поглотил мешающих мне спать. Но я сохранил тебе жизнь, ибо не смог постичь цепь твоих воплощений. В твоем мозгу, путник, есть закрытый сектор. Скажи мне, что ты таишь в нём?

– Мне самому об этом не сказали, такие вот дела, о Великий Змей, плохо скрывая иронию изрек Иван. – Ответь и ты мне: я в Пристанище?

– Пристанище повсюду! – напыщенно ответил Змей. Кругом одно и то же, подумалось Ивану. Паранойя! Говорящие змеи, лешие, глиняные убийцы…

Захотелось чего-то настоящего, реального, земного.

– Пристанище реальнее всего во Вселенных! – сказал Змей. – Всё прочее лишь отражения Внутреннего мира. Мне, Хранителю Мудрости, это открыто. И когда твой ум, твоя душа и твои знания перейдут в меня, а тело твое послужит основой для Всеобщего Совершенствования малых и Перевоплощения в Единое Большое, океан моих знаний станет полнее на одну каплю. Да, капля по капле собираются океаны мудрости, путник. Миллионы лет нужны для подъема над бытием.

– И скольких ты воплотил в себя. Змей? – спросил Иван.

– Всех, кто пересекал мою дорогу. Всех, кто нарушал мой сон в Пучинах Незримых Глубин. Всех, видевших и созерцавших меня в разных мирах и измерениях…

– Так что же остановило тебя? Почему ты сразу же не вобрал в себя мой ум, мою душу, мои знания?! Ты же почти всемогущ? Ты же не ведаешь жалости?!

Тебе не знакомо чувство сострадания. Ответь, о мудрый Змей!

Шип перешел в пронзительный свист, в выпученных глазах мелькнули и пропали красные огоньки. Змей явно встревожился, это было видно. Но он ответил.

– Да, Иван, я мог бы тебя поглотить в первые же минуты, как я поглотил духовные сущности этих жалких и немощных воинов во главе с их одноглазым предводителем. Ты ведь заметил, что когда они вырезали друг друга, в них уже не оставалось ничего разумного, ничего светлого, они были куклами, умерщвляющими друг друга. И мне не было их жалко. Я не умею сострадать, ты прав. И я бы поглотил тебя вместе с ними, но…

Иван осмелел. Встал. Огляделся. Сквозь туман и фиолетовые испарения он ни черта не увидал – только развалины, только каменные глыбы. Этот разрушенный, затерянный мир просто преследовал его!

– Говори прямо – почему ты не воплотил меня?! И я буду прям с тобою.

Ты ведь действительно умнее и выше всех, кого я встречал в Пристанище и в охранительных слоях, в мирах-гирляндах и во всех кругах Внешнего Барьера.

Змей был явно польщен. Он высоко поднял голову, прищурил глаза. Голос его прозвучал добрее и вкрадчивей.

– Не прельщайся, путник, ты не мог побывать во всех кругах Внешнего Барьера, для этого мало сорока вечностей! Миры-гирлянды – это вечность в степени вечности, повторенная в семидесяти двух Вселенных и тридцати трёх Антивселенных. Но ты нравишься мне, ты не ползаешь в пыли жалким червяком, ты не молишь о пощаде; ты не бросаешься словно дикарь с мечом и огнём. Ты вправе постичь кое-что из кладезя мудрости до священного акта воплощения. Слушай же!

Иван почтительно склонил голову. Потом неспешно, смиренно поднял глаза.

– Ты не догадываешься, почему существа, превышающие тебя и силой, и разумом, и своими возможностями, существа, желавшие воплотить тебя в себя или иных, отступали от тебя, давали тебе уйти и не преследовали тебя?

– Это загадка для меня, – ответил Иван. Хотя он думал по-своему, у него был кое-какой опыт на сей счет – обитатели иных планет и миров как правило пожирали друг дружку, чужаков они поглощать боялись – ещё отравишься ненароком, или просто брезговали.

– Ты не прав дважды. Не прав в слове. И не прав в мысли. Скажи мне прямо, что таит твой мозг?! – Змей снова приблизил свою огромную страшную голову к Иванову лицу.

– Мой мозг таит знания многотысячелетней цивилизации Земли, мою собственную память, кусок памяти заблокированный от меня и внешних мнемоскопистов…

– И всё?!

Иван смотрел прямо в глазища, в жёлтые зрачки.

– Нет, не всё! Ещё есть Программа. Но я не знаю, что это такое. Она заблокирована от меня. Она ведет меня к цели, предохраняет меня, в случае опасности она спасет меня…

– Так тебе сказали пославшие тебя?

– Да, так мне сказали пославшие меня и так я испытал сам.

– Ты никогда не вернешься на Землю. И поэтому перед роковым часом ты имеешь право узнать правду, – медленно проговорил Змей.

– В чем эта правда?

– Каждый из тех, кто пропустил тебя на долгом пути твоем, мог уничтожить тебя, мог впитать в себя. Нет, они ничего не знали. Но предчувствия останавливали их. Они чуяли заложенную в тебе опасность. Не понимали в чём она, не знали даже, насколько она страшна, но они улавливали то страшное, что исходило от тебя. Для всех обитателей Пристанища – ты враг, Иван, ты посланец темных и страшных сил. Ты убийца!

– Ты лжешь, Змей! Я всегда был посланцем Добра! – взъярился Иван. В его мозгу колоколом ударило: «Иди, и да будь благословен!»

– Нет! Я не лгу! Лгали те, кто послал тебя! – Змей говорил тихо, но очень твёрдо, каждое слово вылетало из его пасти бронзовым слитком. Программа, которая тебя ведет по Пристанищу, это ещё не всё. Внутри этой Программы есть ещё одна – Сверхпрограмма, Иван. Когда ты достигнешь цели, первая программа перестанет охранять и защищать тебя, ты превратишься в живую мину, Иван! Воплотивший тебя в своем существе погибнет в чудовищной агонии, его ничто не спасет, бомба, заложенная в твоем мозгу, в состоянии уничтожить самого Властелина ада! Ты не знаешь, кого ты должен уничтожить ценой своей жизни, Иван, но пославшие тебя знали это очень хорошо. Ты понимаешь это, Иван? Нет! Это сокрыто от тебя.

Иван опустился на плиты. Всё плыло у него перед глазами. Он знал, Змей не лжет; Это правда! Они послали его на смерть. Подлецы! Подонки!!

Негодяи!!! Он не человек, не десантник, он зомби, орудие смерти, живая мина! А знал ли это Авварон?

– Знал, – заверил его Змей. – Он один из немногих, кто знал это. Иначе разговор бы был иным, Иван.

– Плевать! На всё плевать! – Иван поднял глаза. – Где Алена?!

– Она в безопасном месте, – заверил Змей. – Не думай о ней. Её час ещё не пришёл.

– Что значит, её час?! – вскинулся Иван.

– У каждого есть его час. У одних сначала звездный, потом смертный. У других только последний, Иван.

– Тогда ответь, кого именно я должен уничтожить в свой смертный час?!

– Я не могу проникнуть в закрытый сектор. Ты сам узнаешь это перед исполнением Сверхпрограммы. Но ты уже не сумеешь воспротивиться ей… а может быть, ты и не захочешь противиться. Всему своё время, Иван!

– Что же делать?

– Не печалься, Иван. Я буду отслеживать твой путь. Если возникнет хоть малейшая возможность разблокировки, я вберу твой мозг, твою душу в себя, а чёрный сектор, несущий смерть выплюну, как косточку. Терпение идёт с Вечностью рука об руку – Ты думаешь о себе! – сорвался Иван.

– Да, – гордо ответил Змей, – я думаю о себе. Только о себе! И потому я вечен, а ты смертей.

– Значит, я свободен? – вдруг спросил Иван. Змей зашипел, заскрежетал.

Ему было смешно.

– Да, если это можно назвать свободой. Иди… Ты всё равно вернешься ко мне, ты войдешь в меня, воплотишься в моем бессмертном «я»!

– Поглядим ещё, – грубо ответил Иван.

Он перепрыгнул через свивающиеся кольца. Сделал несколько шагов к разрушенной стене, и еле удержался – под ногами был обрыв, страшенная пропасть. Теперь он видел – это башня, километровой высоты башня, а там, внизу – пустыня, разбитые железные ворота, трупы, трупы, трупы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю