Текст книги "Как перевирают историю Великой Отечественной. Нам «промывают мозги»!"

Автор книги: Юрий Нерсесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Датский король Христиан Х восторгался быстротой действий оккупировавших его страну гитлеровцев

Основные силы датской армии сдались, даже не увидев противника. После краткого совещания короля Христиана X с генералами и министрами все части получили приказ сложить оружие. Командующий армией генерал Приор робко предложил посопротивляться, но премьер Стаунинг, министр иностранных дел Мунх и лично Его Величество дали экстремизму дружный отпор. После чего, светски беседуя с нанёсшим ему визит начальником штаба 31-го корпуса генерал-майором Химером, Христиан восхищённо заметил: «Вы, немцы, опять совершили невероятное. Следует признать, это было проделано великолепно!»

В отличие от ранее битой немцами и потому осторожной Дании, Норвегия была настроена более воинственно. Отделившись от Швеции в 190 году, она испытывала традиционное для свеженезависимых стран желание поживиться за счёт соседей. Воспользовавшись захватом англичанами Мурманска и Архангельска, сотни норвежских промысловых судов в апреле 1918 года вторглись в наши территориальные воды. Поскольку

военный флот у России здесь отсутствовал, норвежцы продолжали браконьерствовать и после ухода британской эскадры. Самый бойкие пираты проникали в российскую акваторию на тысячу с лишним километров, а тюленей только за пять лет забили почти миллион, едва не изведя их начисто.

На протесты Москвы, в Осло издевательски ответили, что поскольку не признают большевистской России, то и её морских границ знать не желают. Когда советские пограничные катера стали задерживать браконьеров, в дело вступил норвежский флот, включая броненосцы береговой обороны. Противопоставить их пушкам наши моряки ничего не могли, и беспредел обнаглевших тюленебоев продолжался. Сверх того, Норвегия претендовала на принадлежащие России острова Франца-Иосифа. Ситуация изменилась лишь в 1933 году, когда в Мурманске бросили якорь первые корабли будущего Северного флота, включая переброшенные по Беломоро-Балтийскому каналу подлодки. Опасаясь получить торпеду в бок, норвежские броненосцы уползли в родные шхеры, а вслед за ними удрали и браконьеры. Тогда же по решению Гаагского международного суда норвежским войскам пришлось эвакуироваться из принадлежавшей Дании Гренландии, где они высадились двумя годами раньше, под командованием бравого министра обороны Видкуна Квислинга.

Как видите, некоторые остатки боевого пыла у потомков норвежских викингов всё же сохранились, что проявилось, как в участии их добровольцев в советско-финской войне, так и в двух известных эпизодах кампании против немцев. Артиллеристы крепости Оскарборг, прикрывавшие морские подступы к столице, расстреляли в упор и потопили тяжёлый крейсер «Блюхер», а старый форт у деревни Хегра близ Тронхейма, отбивался от немцев целых три недели, сдавшись лишь мая. Правда и здесь бои были не слишком жестокие. После отражения атак 17–18 апреля, немцы ограничивались в основном обстрелом из орудий, самыми мощными из которых из которых были 120-мм трофейные гаубицы, реквизированные на соседнем складе. Обстрел оказался столь неэффективным, что из 211 человек гарнизона, погибло всего шестеро, что, впрочем, никак не отменяет героизма защитников форта.

Куда менее стойким оказался гарнизон порта Кристиансанн. Защищавший его усиленный батальон отступил перед примерно равным по численности немецким десантом, потеряв от вражеского огня целых 8 человек убитыми! Расчёты береговой батареи «Оддере», прежде чем удрать в тыл, даже выпустили в сторону врага несколько десятков снарядов из своих мощных 210 и 240-мм орудий. Поскольку ни германский флагман, лёгкий крейсер «Кёнигсберг», ни пара сопровождавших его эсминцев в принципе не были рассчитаны на такие подарки, норвежцы имели реальные шансы их утопить. Однако, вероятно, руководствуясь высокими идеалами гуманизма, артиллеристы «Оддере» почему-то так ни разу и не попали в маневрировавшую перед носом цель. Их коллеги с береговой батареи «Глеодден» оказались ещё гуманнее и огонь вообще не открыли.

Столь же строгого нейтралитета придерживались под Кристиансанном и норвежские лётчики с моряками. Два десятка истребителей на местном аэродроме за все шесть часов операции так и не удосужились взлететь, и немцы взяли их целёхонькими. Командир миноносца «Гюллер», как выяснилось, не знал, что по неприятельским кораблям надо стрелять и ускакал на берег звонить в штаб. Другой морской волк, командовавший подводной лодкой В2, не рискнул выпустить по врагу торпеду из-за неисправности компаса. Третий храбрый капитан, командир однотипной субмарины В, услышав залп собственной береговой артиллерии, нырнул на дно, где и просидел до конца боя. И, наконец, полдюжины мелких сторожевиков предпочли попросту удрать, затерявшись в лабиринте шхер.

Столь же весело шло дело в других портах, начав с самого северного – Нарвика. Здесь оборонявшие город части были парализованы действиями своего собственного командира, полковника Сундло и безропотно сложили оружие по его приказу. Гораздо больше хлопот высадившимся бойцам 139-го австрийского горно-пехотного полка доставили оборонявшие вход в гавань береговые батареи «Рамнёс» и «Хамнёс». Австрияки потратили пять часов, лазая по окрестным скалам, но так и не обнаружили зловредные орудия. Впоследствии выяснилось, что запланировав возвести батареи ещё в 1912 году, горячие норвежские парни так и не удосужились соорудить что-нибудь внушительнее фундамента. В самом деле, чего там суетиться, если москальского десанту не предвидится, а прочие соседи свои в доску!

В Тронхейме, как и в Кристиансанне, 138-й полк австрийских горных стрелков встретил примерно равный по численности гарнизон из трёх армейских батальонов и многочисленных крепостных частей. Распоряжавшийся ими командир 5-й норвежской дивизии генерал Ла-уратанзон приказал приказал своему воинству сдаться после того, как от случайной пули погиб местный рыбак. То же самое наблюдалось и в Ставангере, где гарнизон из 1500 солдат под командованием полковника Виллоха сложил оружие, потеряв пять бойцов от удачно сброшенной авиабомбы и ещё троих в перестрелке с десантом. Наиболее же любезным оказался экипаж миноносца «Скарв» в Эгерсунне. Когда германский тральщик собрался брать его на абордаж, вахтенный матрос миноносца предупредительно сбросил немцам буксирный конец.

Со вступлением в бой главных сил норвежской армии ситуация практически не изменилась, поскольку воевать оные силы большей частью не хотели категорически. Оборонявшиеся в южной Норвегии около 2 тысяч солдат 1-ой пехотной дивизия генерала Эриксена с приданными ей подразделениями сдалась после нескольких перестрелок, а ещё 3 тысячи дезертировали или удрали в Швецию. Столь же махровый пацифизм демонстрировали полки 3-й пехотной дивизии, сложившей оружие по приказу своего командира генерала Лильедаля одновременно с 3-м пехотным полком 2-й дивизии. Из более чем 6 тысяч солдат этих частей в боях с противником участвовало едва несколько сотен. Без единого выстрела капитулировали порт Арендалль, крепости Хейторп, Трегстад и Конгсберг, а также главная база норвежского флота Хортен. Её комендант адмирал Смит-Йохансен благоразумно решил, что 210-мм крепостные орудия его батарей и броненосцев береговой обороны слишком слабы для боя с 20-мм зенитными автоматами немецких тральщиков.

Столь кроткое поведение норвежских генералов придало храбрости их бывшему шефу и лидеру местных нацистов Видкуну Квислингу. Заняв столичную радиостанцию и отель «Континенталь», Квислинг объявил себя главой правительства, призвав не сопротивляться своим немецким друзьям. Примерно половина из ста тысяч призывников его послушала и на участки не явилась, ну а как вела себя большая часть остальных, вы уже знаете.

Согласитесь, что воевать с такими пупсиками – просто одно удовольствие! Поэтому лихой военно-воздушный атташе в Норвегии капитан Эберхард Шпиллер уже к середине первого дня вторжения был больше всего озабочен подготовкой торжественного парада в захваченной норвежской столице. Позвонив начальству с захваченного аэропорта, бравый гауптман потребовал доставить ему военный оркестр с максимальным количеством труб и барабанов. Парад прошёл великолепно, но в судьбе самого Шпиллера страсть к показухе сыграла роковую роль. Увлёкшись репетицией оркестра, он упустил смывшегося на север короля Хокона, бегущее вместе с ним правительство, а также весь штаб норвежской армии.

В принципе, герр капитан почти что прихватил беглецов, но, понадеявшись на свою крутость, взял с собой всего две сотни десантников и несколько квислинговцев. Охранявшие королевскую особу командующий сухопутными войсками генерал Локе и начальник штаба полковник Хальтледаль считали положение безнадёжным. Дюжине городских автобусов с отрядом Шпиллера они могли противопоставить всего пару батальонов 2-й дивизии и батальон королевской гвардии. Однако присутствовавшему тут же инспектору пехоты полковнику Отто Рюге удалось убедить его величество не сдаваться.

Поскольку на одного немца приходилось по пять-шесть норвежцев, сражение развивалось с переменным успехом, и Рюге удалось продержаться до темноты. Когда же шальная пуля смертельно ранила отмороженного Шпиллера, его автобусная команда решила не продолжать преследование ночью, по горной дороге. Королевский кортеж сумел без помех уйти, а Рюге восхищённый Хокон тут же произвёл в генералы и назначил главнокомандующим. Примерно через неделю под началом нового главкома находилось уже до 20 тысяч солдат в центральной и северной Норвегии. Из частей 2-й, 4-й, -й и 6-й пехотных дивизий Рюге сумел наскрести воинство, по численности едва превосходящее одну-единственную дивизию. Две трети мобилизованного личного состава и возглавлявшие их господа офицеры воевать с братским германским народом отказались напрочь. Да и прочие часто показывали себя достойными предшественниками героического норвежского спецназа, который, узнав о нападении террориста Андреса Брейвика на молодёжный лагерь под Осло, добирался туда почти час.

Реши норвежцы сопротивляться всерьёз, оккупантам пришлось бы плохо. Рельеф местности в стране подходил для обороны идеально. Сплошные горы и ущелья, перемежающиеся заболоченными долинами да мелкими, но порой очень бурными и ледяными речушками. Опять же весна, всё тает, всюду липкий снег пополам с грязью. Даже для отлично подготовленных австрийских горных стрелков воевать в таких условиях нелегко, а уж о жителях Берлина и Гамбурга и говорить нечего. Что они могли сделать против местных жителей, знающих здешние закоулки, как свои пять пальцев, а на лыжи встававших, едва вылезя из колыбели?

В почти таких же условиях финские лыжные отряды резали растянувшиеся вдоль дорог советские дивизии, как колбасу, а потом пожирали получившуюся закуску под трофейный спирт. «Если бы командование норвежской армии с самого начала нацелилось на серьёзное контрнаступление, – завил впоследствии начальник штаба действовавшего в Норвегии 21-го армейского корпуса вермахта полковник Бушенхаген, – немцы оказались бы в чрезвычайно критическом положении». (А.Носков. «Норвегия во Второй Мировой войне 1941–1945 гг.»).

Сложившаяся после первой недели боёв ситуация действительно не внушала оккупантам особого оптимизма, тем более что в отличие от Красной Армии в Финляндии, ни численного, ни технического перевеса они не имели. К 20 апреля 1940 года вермахт располагал на территории Норвегии крайне незначительными силами. В состав их разрозненных десантных групп входили 2-я и 3-я горные дивизии (12 батальонов), 196-я пехотная дивизия с отдельными частями 163-й и 181-й пехотных дивизий (1 батальонов), батальон парашютистов и моторизованный пулемётный батальон. Ещё имелось три батальона моряков, составленных из экипажей потопленных британских флотом эсминцев – стараниями щедрого полковника Сундло их удалось вооружить трофейными винтовками.

Кроме норвежских частей, соответствующих примерно одной нормальной дивизии, немцам противостояли союзные части, ранее готовившиеся выступить на помощь финнам. Британцы высадили три бригады (8 батальонов), пять ударных добровольческих рот и несколько отрядов морской пехоты. Французы перебросили в Норвегию две бригады альпийских стрелков (6 батальонов), польскую бригаду (4 батальона) и полубригаду Иностранного легиона из 3 батальонов.

Соотношение сил, в лучшем случае, равное. Преимущества в вооружении и подготовке у немцев нет. Если австрийские горные стрелки, в основном, действительно отлично оснащённые профессиональные вояки, то прочие – так называемые дивизии седьмой волны, созданные едва за пару месяцев до вторжения, кадровых военных кот наплакал, а оружия не хватает катастрофически. Вместо 147 положенных по штату миномётов – ноль. Вместо 18 150-мм гаубиц и пехотных орудий того же калибра – опять ноль. Ну и 75 – мм пехотных орудий и 105-мм гаубиц из штатных 4-х лишь 42. У наспех собранных морских батальонов дела обстояли ещё хуже. Тяжёлого вооружения они не имели вообще, стрелять из трофейных винтовок учились прямо на месте, а уж о такой вещи, как окоп полного профиля, морячкам раньше и в страшном сне слышать не приходилось.

Правда, у немцев имелся танковый батальон против роты французских танков и перевес в воздухе, но в данных условиях это вряд ли могло стать решающим фактором. Опыт той же финской войны показывает, насколько малоэффективны в такой местности лёгкие машины с противопульной бронёй. Конечно, если есть, кому их бутылками с «Коктейлем для Молотова» закидывать. (Именно так, это оружие называлось у поляков и финнов, а наши, уже в 1941-м его переделали в «Коктейль Молотова»). Да и бомбовозам люфтваффе тоже было бы не слишком в тему за шныряющими среди скал группами лыжников охотиться.

Только охотиться оказалось реально не за кем. «Когда начинаешь изучать, какие потери вынуждали отступать норвежские войска, – писал впоследствии британский подполковник Фьерли, – то узнаёшь, что они были или совершенно незначительными, или их вообще не было». (С.Патянин «Везерюбунг» Норвежская кампания 1940 г.»). Казалось сбывается прогноз Ильи Эренбурга, который в своей антиутопии «Трест Д.Е.» предсказал вымирание населения скандинавских стран от сонной болезни.

Почти столь же пассивно вели себя и англичане, которые при появлении противника в лучшем случае отстреливались и отходили даже при малейшем намёке на обход. Что касается французов, то эти в бой реально так и не вступили, хотя именно их части как раз и были лучше всего подготовлены к войне на данном театре военных действий. Альпийские стрелки поучаствовали лишь в паре вялых перестрелок. Два из трёх батальонов 1-й британской бригады вообще до поля боя не дошли, а всего из высадившихся в Норвегии союзных сил реально сумела повоевать немногим больше половины.

В итоге, к началу мая всей компании пришлось бесславно сваливать из центральной Норвегии, причём норвежцев англо-французский флот брать не стал. Исключение сделали лишь для королевской семьи, правительства и золотого запаса, а остатки горемычной норвежской армии общей численностью около 10 тысяч человек, сдались окончательно.

Ну и, наконец, особо следует отметить нарвикскую эпопею. В начале мая союзники имели там почти 20-тысячную армию против втрое меньшего немецкого отряда, почти наполовину состоящего из едва умеющих стрелять моряков. К вечеру 28 мая немцы оставили Нарвик, однако выбить их с окрестных позиций так и не удалось, да и союзное командование и не слишком старалось это сделать. Ведь штурм города, собственно, и был предпринят, чтобы получить удобный порт для эвакуации.

Уже 8 июня союзники покинули город, как и в центральной Норвегии не пожелав взять с собой норвежских товарищей по оружию, которым пришлось капитулировать. Тем не менее, описывая происходящее в своей книге «Иностранный легион 1831–19», французы Жан Брюно и Жорж Маню гордо заявляют: «Северная Норвегия была освобождена». Ещё круче пишет о тех же событиях английский автор с неподражаемой наглостью утверждающий, что «немецкий гарнизон Нарвика численность 2000 человек был вынужден сдаться».

(Б.Скофилд. «Полярные конвои»).

Гордясь захватом Нарвика европейские историки, ненавязчиво обходят вопрос о том, кто, собственно, захватил порт или просто врут. Например, составители британского словаря «Битвы мировой истории» на голубом глазу приписывают победу своим соотечественникам.

Между тем, какая именно часть взяла город известно очень хорошо.

Это были не англичане, к тому моменту переброшенные на юг и получившие там очередную плюху от гитлеровских горных стрелков. Это были и не французы, которые, как мы уже знаем, предпочитали вообще в бой не вступать. Наконец, не брали Нарвик и поляки, поскольку даже по сведениям их историка Януша Одземковского в ходе боёв 27–28 мая польская бригада без особого успеха сражалась за высоты «Фасоль» и «29», захватив первую и потеряв вторую…

Крупнейшей гаванью северной Норвегии овладела, обеспечив отступление пёстрому союзному воинству, 13-я полубригада французского Иностранного Легиона. Три её батальона включали отморозков из всех стран мира, но ядро составляли эмигрировавшие после поражения в гражданской войне испанские республиканцы. Для этих людей война с Гитлером и Муссолини шла уже четыре года, и дороги назад им не было. Три месяца спустя именно испанцы 13-й полубригады первыми встали на сторону выступившего против Гитлера будущего президента Франции генерала Шарля де Голля. О роли легионеров полубригады свидетельствуют их потери – более 200 убитых и раненых, против двух десятков во всех остальных подразделениях французского десанта.

В целом же, суть операции, совершенно точно отразило её название «Везерюбунг» или в переводе на русский – «Учения на Везере». Захват территории обитания горячих скандинавских парней, за вычетом нескольких эпизодов едва тянул на учения в условиях, максимально приближенных к боевым.

Неудивительно, что после столь героического сопротивления, датчанам и норвежцам пришлось срочно дополнять свои скромные подвиги героической мифологией. Особенно отличился бывший лётчик английских ВВС Альф Бьёрке, человек достойный, но наделённый слишком богатой фантазией. Описывая славные деяния соотечественников в буклете для туристов «Норвегия» издательства «Майкл Томкинсон», почтенный ветеран явно решил побить рекорды Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена, Тартарена из Тараскона и прочих известных своей правдивостью летописцев просвещённой Европы.

Если верить Бьёрке, норвежский флот «сыграл важнейшую роль в уничтожении «Бисмарка» и «Шарнхорста»«. Укомплектованное норвежскими лётчиками 132-е авиакрыло британских ВВС в ходе нормандской операции «захватило передовые аэродромы Франции». А сухопутное воинство короля Хокона, имея к 1944 году около 2500 солдат и офицеров в сухопутных частях, воинство сумело высадить в Нормандии в составе 2-й британской дивизии целых 18 человек!

Воистину эпическая картина! Мы-то думали, что «Бисмарк» сперва повредили снаряды линейного корабля «Принс оф Уэллс» и торпедоносцы с авианосца «Арк Ройял», а потом утопили линкоры «Кинг Джордж V» и «Родней», при содействии тяжёлых крейсеров «Норфолк» и «Дортсершир». Верили, что «Шарнхорст» был пущен на дно линкором «Дюк оф Йорк» вместе с сопровождавшими его крейсерами и эсминцами! А оказалось, что в ликвидации обоих германских кораблей «сыграл важнейшую роль» карликовый флот, от которого уже к маю 1940-го остались одни воспоминания! Небось сам капитан Врунгель не совершал подобных подвигов на своей героической яхте «Беда»! Жаль только, что норвежский летописец забыл сообщить, каким образом его земляки топили гитлеровские сверхдредноуты. Видимо сонные бюргеры в тельняшках, совсем недавно сдававшиеся без боя маломощным немецким тральщикам, превратились в обожравшихся мухоморами берсерков и с баграми наперевес атаковали бронированные гиганты!

Не менее круто выглядят и лихие лётчики 132-го авиакрыла, захватившие аэродромы. Вообще-то истребители с бомбардировщиками чисто физически не могут что-либо захватывать. Десяток охранников с парой пулемётов могут с лёгкостью укрыться в ближайшей канаве и положить таких захватчиков, едва они приземлятся. Бьёрке же просто переписал на соотечественников эпизод с захватом немцами норвежского аэродрома Форнебю 10 апреля 1940 года. Тогда приземлившиеся там «мессершмитты» открыли огонь по охране из бортовых пулемётов, но аэродром был захвачен всё же прибывшими вслед десантниками. Во Франции же, часовые просто услыхали грохот американских танков и благоразумно свалили, а норвежские асы отважно приземлились на пустые взлётные полосы.

Что касается реальных достижений флота короля Хокона, то сражаясь на выделенных англичанами кораблях, норвежские моряки за всю войну смогли потопить аж две подводных лодки. Так как одна из них оказалась польским «Ястжебом», урон, нанесенный противникам и союзникам, вышел равным. Сами норвежцы лишились эсминцев «Бас», «Свеннер» и «Эксдейл», что стало крупнейшей потерей их флота после 1940 года. Всего же эмигрантские вооружённые силы потеряли в 1941–1945 гг. чуть больше тысячи человек, изрядную часть которых составляли зачисленные в их ряды граждане Британии и США норвежской национальности. Вместе с ними численность армии выросла ко дню победы до 14 тысяч бойцов, большая часть которых одела форму, когда исход войны определился, но так и не сделала по супостату ни единого выстрела.

Тем не менее, «Блюхер» норвежцы утопили, да несколько отчаянных диверсантов, вроде взорвавшего возивший грузы для немцев транспорт «Ортельсбург» участника советско-финской войны Макса Мануса у них было. Поэтому могут с чистой совестью осознавать свою высочайшую крутость по сравнению с датчанами. Эти дали союзной армии почти тысячу солдат, потерявших за всю войну, целых 43 человека. Что же касается оккупации, то когда пережившая блокаду мать моего приятеля, спросила копенгагенскую сверстницу, каково ей пришлось при немцах, та ответила: «Ужасно! Парной телятины и настоящего кофе было нигде не достать!»

В качестве компенсации за несовершённые подвиги датчане стали героями самой раскрученной легенды гитлеровской Европы – знаменитой истории о короле, спасшем здешних евреев. Считается, что когда гитлеровцы потребовали от них нашить на одежду жёлтую шестиконечную звезду, чтобы по этой примете отправить в газовые камеры, король Христиан Х якобы приделал канареечный могендовид к своему мундиру и гордо вышел на улицу. Верноподданные его величества последовали примеру монарха, и их массовое озвездение сбило с толку тупых нацистов. Без опознавательных знаков они не смогли отличить евреев от арийцев, а тем временем, датские рыбаки вывезли несчастных в Швецию.

Американский писатель Леон Юрис (слева) придумал байку о спасении Христианом Х датских евреев. На самом деле их предупредил обергруппенфюрер СС Вернер Бест (справа)

Эта высокодуховная сказка уже полвека повторяется в разных вариантах, а покойная защитница прав чеченских человеков Анна Политковская, до кучи приписала этот же подвиг и королю Нидерландов. Правда, по жизни тогдашний голландский монарх был королевой Вильгельминой, прожившей всю войну в Лондоне – но, согласитесь, истинную антифашистку такие мелочи остановить не способны.

Разумеется, к реальности святочная история о звездоносном короле не имела ни малейшего отношения. Впервые она всплыла у американского писателя Леона Юриса в посвящённом становлению Израиля боевике «Исход» и уже полвека повторяется в разных вариантах,

несмотря на официальные опровержения самих датчан. В частности, научный сотрудник датского Центра по изучению холокоста и геноцидов Нильс Поульсен обнаружил, что немцы вообще не заставляли датских евреев носить жёлтую звезду! Поэтому, появись Христиан Х в таком прикиде, народ подумал бы, что его величество крепко перебрал.

Датские рыбаки действительно успешно перевезли большую часть евреев в Швецию. За это 7 рыбаков получили срок, но въедливый учёный выяснил: рисковали мужики не зря! За каждое место в лодке с беженцев брали по 2 тысячи крон, а информация о готовящихся арестах, утекла от самих немцев. По данным Поульсена, депортацию сорвал наместник фюрера в Дании рейхскомиссар Вернер Бест, решивший таким образом подстраховаться ввиду грядущего краха Рейха, и добившийся своего. После войны датчане первоначально приговорив его к смертной казни, затем снизили приговор до 12 лет, а в 19 1 году и вовсе отпустили ввиду слабости здоровья, которое и вправду оказалось никудышным: старик дожил всего до 86 лет, скончавшись в 1989 году.

Норвежцы смогли показать свою крутость после освобождения севера страны советскими войсками. Когда командование 14-й армии полковник Григорович попросил у норвежской фирмы «Сюдварангер» леса для бараков, ему не дали не единой дощечки и даже отказались их продавать. В разгар полярной зимы красноармейцам пришлось ютиться в палатках, что привело к многочисленным заболеваниям. Скованные строжайшим приказом, офицеры армии вынужденно проглотили хамство и остаётся только пожалеть, что перед освобождением жлобов из «Сюдварангера» по их офису напоследок не отстрелялся главным калибром «потопленный» норвежским флотом «Шарнхорст».

Самым же удачным способом компенсировать недостаточное количество героических подвигов, стала расправа с детьми, рождёнными местными дамами от оккупантов. Поскольку по законам Рейха норвежцы считались истинными арийцами, гитлеровские специалисты-расоведы считали детишек расово полноценными, но их норвежские коллеги оказались куда суровее. Отпрыски, получившие прозвище naziyngel или нацистская икра, были объявлены носителями особо зловредного национал-социалистического гена или умственно отсталыми. Примерно 2 тысячам, высланным вместе с матерями в Германию повезло, а вывезенная в Швецию Анни-Фрид Люнгстад, впоследствии прославилась на весь мир как солистка группы «АББА».

Не увези родные будущую солистку группы АББА Анни-Фрид Люнгстад в Швецию, норвежские социал-демократы признали бы её расово неполноценной и отправили в психушку

Остальные 12 тысяч в возрасте от нескольких месяцев до четырёх лет были отправлены в специнтернаты и психушки. Некоторые там и вправду свихнулись, остальные выбрались лишь после долгих лет побоев и унижений. Некоторых выпустили лишь после достижения совершеннолетия со специальным штампом в паспорте, исключающим устройство на достойную работу. Только в 200 году, после многолетних судебных процессов состарившиеся «икринки» получили по 3000–4000 евро компенсации.

Глава 6 Роковая страсть фюрера

Начав наступление против Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга 10 мая 1940 года, германская армия одержала блестящую победу, несмотря на перевес противника в численности, танках и артиллерии. Потеряв 4 4 8 убитыми и пропавшими без вести, немцы уничтожили свыше 100 тысяч солдат противника и взяли около 2, миллионов пленных. Соотношение безвозвратных потерь по итогам краткосрочной кампании оказалось свыше 0 к 1, то есть ещё более впечатляющим, чем в Польше. Голландская армия сдалась 14 мая, бельгийская – 28 мая, Франция капитулировала 22 июня, а основная часть британских экспедиционных сил с 26 мая по 4 июня с трудом успела эвакуироваться из Дюнкерка через пролив Ла-Манш, побросав на побережье всю боевую технику. Впоследствии именно дюнкеркские беглецы стали ядром возрождённой английской армии.

Вот с этой-то эвакуацией до сих пор и остаются вопросы. Успеху англичан помогло, то, что они ещё 17 мая втайне от французов стали отправлять домой тыловые части, а 20 мая приступили к срочному составлению плана вывоза главных сил, но едва ли не решающую роль сыграла остановка Гитлером движения вышедших к Ла-Маншу танковых дивизий.

Согласно официальной версии, фюрер, 24 мая приостановил наступление на последний порт, через который могли эвакуироваться британцы, лишь 26 мая разрешил продолжить его, но главным образом силами пехоты, чтобы сохранить танковые дивизии для грядущего наступления на Париж. Некоторые уточняют, что фюрер перенервничал, когда после британского контрудара под Аррасом малоуязвимые для немецких противотанковых орудий танки «Матильда» 21 мая прорвали позиции дивизии СС «Мёртвая голова». Подтянув 105-мм пушки и 88-мм зенитки, немцы раздолбали «Матильды», но прежде чем Адольф Алоизович успокоился, англичане, воспользовались задержкой, смогли перевести дух, подвести к Дюнкерку, отставшие от вырвавшихся вперёд немецких танков дивизии, окопаться и начать эвакуацию. Также считается, что на ошибочное решение Гитлера повлияли командующий наносящей главный удар группы армий «А» генерал-полковник Герд фон Рунштедт и глава военно-воздушных сил рейхсмаршал Герман Геринг. Первый переоценил потери в танках и опасность вражеских контрударов, второй самоуверенно клялся потопить драпающих через Ла-Манш британцев с помощью авиации, но не сдержал слова.

Версию насчёт Геринга отметаем сразу, поскольку наступление возобновилось 26 мая, когда эвакуация только началась. Потери в танках и желание их сохранить на первый взгляд выглядят куда более веской причиной. Но вот что пишет принимавший непосредственное участие в операции, Гейнц Гудериан, командовавший тогда 19-м корпусом в составе 1-й, 2-й и 10-й танковых дивизий, 20-й моторизованной дивизии и мотопехотного полка «Великая Германия»:

«В ночь с 26 на 27 мая корпус снова начал наступление. 20-я мотодивизия, которой были приданы полк лейб-штандарт «Адольф Гитлер» и пехотный полк «Великая Германия», усиленная тяжёлой артиллерией, получила задачу наступать на Ворму. 1-й танковой дивизии было приказано, действуя с правого фланга, присоединиться к наступающим войскам для развития успеха. Пехотный полк «Великая Германия» при эффективной поддержке 4-й танковой бригады из состава 10-й танковой дивизии достиг своей цели – высоты Крошти-Питгам. Танковый разведывательный батальон 1-й танковой дивизии занял Брукер.

Танковый корпус Гудериана мог отрезать отступающих англичан от Дюнкерка, но был остановлен Гитлером

Было замечено усиленное движение морских транспортов противника из Дюнкерка через пролив. До 28 мая мы вышли к Ворму и Бурбур. 29 мая 1-я танковая дивизия овладела Гравлином. Однако захват Дюнкерка произошёл без нашего участия, 19-й армейский корпус был сменён 29 мая 14-м армейским корпусом. Эта операция была бы проведена значительно быстрее, если бы верховное командование не останавливало несколько раз войска 19-го армейского корпуса и не препятствовало его успешному продвижению». («Воспоминания солдата»).