Текст книги "История Российского государства в стихах"

Автор книги: Юрий Куковякин

Глава XIX
Победоносные походы татар по российской земле

 
Россия о татарах тогда почти забыла.
Считая, что исчезли они, как тьма, совсем.
Со смертью Чингисхана, Батыя вдруг открыла,
Услышав о жестокостях, и рассказала всем.
 
 
Племянник Угедея, разрушив племя ниучей
Пошел на север Каспия, чтоб страны покорить.
Расправился сначала он по пути с Болгарией,
Велел Великий Город {4}4
  Великий Город – Биляр, болгарская столица в окрестностях Волги.


[Закрыть]весь в пепел превратить.
 
 
И вскоре уже был он вокруг земли Рязани.
Молва та к россиянам едва успела слыть.
Послал им ультиматум, посредством сбора дани,
В котором обещалось их жизни сохранить.
 
 
Но русские условия принять не согласились.
«Погибнем, не сдадимся!», – ответствовали те.
К Георгию за помощью рязанцы обратились,
А он, своим тщеславием, им не помог в беде.
 
 
Один решил воинствовать и всех татар побить,
Чтоб славу в одиночку за это получить.
За то, что не отбил он татарскую Орду,
Судьбою был наказан он в следующем году.
 
 
А князь Рязанский Юрий дар хану подготовил,
И сыну Феодору велел его вручить.
Батый велел Евпраксии (о ней узнать изволил),
К нему с теми дарами в его шатер прибыть.
 
 
Не вынеся такое, князь очень возмутился
И к хану ей с дарами идти не разрешил.
Батый, не ожидая, за это оскорбился,
И князя, в том виновного, немедля умертвил.
 
 
Несчастная Евпраксия, узнав о смерти мужа,
С младенцем Иоанном лишила себя жить.
Поднялась с ним на терем и бросилась оттуда.
Такая вот трагедия случилась, стало быть.
 
 
Всю рать свою ужасную Батый в Рязань направил,
Где Юрий затворился, весь местью загорясь.
Батый все на пути к нему пожарищем оставил.
Считали, что виной тому был молодой их князь.
 
 
Пять дней без остановок лилася кровь людская.
Геройски защищались все жители, борясь.
Шестой день стал решающий, татары, наступая,
Сожгли дотла весь город, людей втоптали в грязь.
 
 
В бою том отличился боярин Коловрат,
Прибывший из Чернигова рязанцев защищать.
С дружиною Батыя в пути было догнал.
И быстрыми ударами в тылу полки все смял.
 
 
Татары изумились, откуда мол взялись?
Или из мертвых встали, что ранее дрались.
За мужество и стойкость хан пленников оставил.
И с почестями воинов в Рязань назад отправил.
 
 
А на пути в Коломну Батый остановился,
И вновь, как под Рязанью, с дружинами схватился.
А во главе дружин тех Георгия был сын.
В союзе шел с Романом, племянником своим.
 
 
Побили их татары и дальше вглубь пошли.
Москву испепелили, к Владимиру пришли.
Чиновники Батыевы, верхом к Вратам пригнали.
И громко, через жителей, их Князя вызывали.
 
 
Батый направил к Суздалю часть своего отряда,
Который, в скором времени, его взял без огляда.
Владимирцы уж знали, что участь их ясна
И все тогда решили, что честь для них важна.
 
 
Собралися в Соборе, произвели обряд.
В схиму оборотился, людей тех целый ряд.
Прощались с миром, жизнью, на том пороге дней.
Молились за Россию, во славу сыновей.
 
 
Недолго продержались в том городе князья.
Георгия все ждали по-видимому – зря.
В град «Новый» проломились татары у ворот.
И в штурме навалились, проделали проход.
 
 
А Всеволод и Мстислав с дружиною бежали,
Ворота в старый город поспешно закрывали.
Не удержали натиска Златые Ворота.
Татары отворили их, крича во всю «УР-Р-А!»
 
 
И началось побоище, его бы не видать.
В крови людей топили, в плен не велели брать.
Агафия Георгия, их дочь, сноха и свах
В Соборной церкви спрятались, дрожали все от страха.
 
 
Собрались там бояре, народ в ней затворился.
Велел Батый поджечь его и ужас воцарился.
Епископ громогласно за всех людей просил,
Чтоб Бог принял их души, на смерть благословил.
 
 
Завоевав Владимир, татары разделились.
Двумя большими группами на Запад устремились.
На всем пути движения все начисто сметали.
Нигде сопротивления им больше не создали.
 
 
Десятки русских городов, разграбив, разорили.
И славы той Георгия в борьбе не ощутили.
Князь, зная о погибели родных, всего семейства,
Поплакал, но не принял активности для действа.
 
 
Как истый христианин, молил, прося у Бога,
Чтоб даровал терпение и мудрости немного.
Затем собрался с духом и войско сколотил.
В бою жестоко дрался, но хан его разбил.
 
 
Батый вновь устремился начать быстрей движение
И заявил, что в Новгород придет ближайшим днем.
Взял Тверь и Волок Ламский, в Торжке имел сражение.
Затем вдруг обернулся, пошел другим путем.
 
 
Испуганный болотами, лесами того края,
Не захотел тащиться так и повернул назад.
И надо же вдруг встретиться с Козельском вместо рая,
Где бой ему устроили. Батый им не был рад.
 
 
Сам город неказистый, в губернии Калужской,
Но до чего же славные в нем люди родились.
Как будто бы специально, поднялись с земли русской,
Чтобы за волю с честью, как прадеды дрались.
 
 
«Наш князь еще младенец, и для его услады,
На битву беспощадную, мы за него пойдем.
И если и погибнем, то в качестве награды
Венец свой от бессмертия за гробом понесем!»
 
 
Сказали и сдержали те вещие три слова.
Дрались они с Батыем ведь полных семь недель.
Бросалися с ножом на них и отходили снова.
Татары не несли нигде таких больших потерь.
 
 
А сами полегли они на трупах неприятеля,
Не дав им насладиться победою своей.
Хан умертвил Злой город, всех до едина жителя.
И битвой истощенный, ушел на Дон скорей.
 

Глава XX
Татарские полчища на юге. Победы Александра Невского на севере

 
Разбитая Россия вся в трауре была
Единство свое, силу никак не сберегла.
Князь Ярослав стал править восточною землей,
Не рад был восхождению на тот престол Большой.
 
 
Недолго изливался он чувствами в мольбе,
Решил погибших, сразу же, предать родной земле.
Поднять дух к созиданию и помыслы их все.
Построить снова церкви и города везде.
 
 
Родному Святославу он Суздаль поручил,
А Стародуб – Иоанна восстановить просил.
И, следуя традиции, забыли горе все,
Народ стал строить заново Отечество свое.
 
 
Пришлось свои границы им зорко охранять,
Враги к столице стали вновь взоры обращать.
Литва нашу Смоленщину пыталася занять.
Дружина Ярослава ей враз дала «понять»…
 
 
Князь выгнал их всех вскоре и в том числе пленил.
В Смоленске на престоле он – Всеволода садил.
Страна была поделена на множество уделов.
И не было, при этом, им никаких пределов.
 
 
На Юге – благодушно, шла братская война.
Не тронули татары их, и жизнь была сполна.
Причиною раздора, опять между князей,
Стал тот же город Галич, манящий так людей.
 
 
«Гроза» пришла внезапно, с течением тех дней.
Вернулся хан обратно пограбить Русь сильней.
Прошелся Волгой, Доном, чтоб чувствовать вольней.
Взял Переяславль, Чернигов, на Киев гнал людей.
 
 
Столицей был наслышан, Батый из областей
О всех ее богатствах, сокровищах церквей.
Решил он поживиться, взять злата, серебра,
Затем домой вернуться и привезти добра.
 
 
Внук хана, для разведки, был послан до Днепра.
И, оглядев весь Киев, в восторге был тогда.
Стеной стоит, с Вратами; макушки куполов.
Цветы благоухают в их зелени садов.
 
 
Идиллия такая, какой не представляли.
Татары киевлян тех к покорности склоняли.
Однако горожане на лесть не отвечали.
Посланников Батыя за это наказали.
 
 
Обет при этом дали, до крови из лица:
Врага им не страшиться и биться до конца.
В той сложной переделке сбежал князь Михаил.
А Даниил от зависти трон силой захватил.
 
 
Как облегла старцу Батыя «саранча»,
Так сразу князь и понял, что все рубил с плеча.
Решил собрать он силы и город укрепить,
Отдать власть воеводе и в Венгрию убыть.
 
 
Затем, чтобы добиться их помощи скорей
И сразу воротиться за несколько тех дней.
Он знал, татар здесь много, их ратью не отбить.
Подмога и Димитрию едва успеет быть.
 
 
Татары ж не дремали, глушили криком всех.
На бой подогревали, готовя свой успех.
Начался бой ужасный, летели стрелы вверх,
Но панике защитников никак он не подверг.
 
 
Они не помышляли о сдаче и пощаде.
Их воевода смелый, геройством всех бодрил.
Стоял спиной надежно он к городской ограде.
Мечом, копьем и палицей «стервятников» давил.
 
 
Сил оставалось мало, храм Божий он прикрыл,
Но ранен был в забрало, и в плен к ним угодил.
Внесли его к Батыю, тот храбрость оценил.
Сказал: «Я жизнь дарую!» и с этим отпустил.
 
 
А город уж громили татары без труда.
Людей всех истребили и Киев навсегда.
Разбили все могилы, лежащих в них князей.
Боялись они мертвых, как и живых людей.
 
 
Батый, узнав о венграх, к ним заспешил скорей,
Разграбил Галич, Ладыж, пополнил ряд смертей.
Пройдя через границу, оставил Русь «своей»,
Ограбил часть Европы и повернул коней.
 
 
Князь Даниил у венгров не смог силы собрать
Метался, всех взывая, татар от них изгнать.
Так южную Россию беда коснулась тоже,
Как ни старался каждый в борьбе той лезть из кожи.
 
 
Ее Батый легко смог в той розни воевать,
Русь на себя всю тяжесть борьбы решила взять.
Тем самым оградили Европу от «чумы».
И не дала в их странах разгула силы «тьмы».
 
 
А Новгород остался собою невредим,
Но в князе он нуждался, тот был необходим.
Чтобы в обличье строгом людей других ценил.
Их Александр пред Богом умом своим пленил.
 
 
Красив собою, статен, пригожий в ту пору
Приятный тембр, раскатно трубой звучал в миру.
Женат на дочке князя, которого ценил.
В дни бедствий для России сам Новгород крепил.
 
 
Дружину собирая, готов к защите был.
Русь оградить от немцев, одною мыслью жил.
Со шведами воюя, их на Неве разбил.
Прозвали его Невским за подвиг, что свершил.
 
 
Характером изменчив, как русский, в меру сил.
Поссорился с вельможами, собой не угодил.
Не стал он больше спорить, ведь жить с ними – ему!
Не стал их и неволить, собрал, увез семью.
 
 
Вошли, как в дом, ливонцы, господство утвердив.
Никто не помешал им взять Финский наш залив.
Псков и Изборск разбили, наглели как могли.
Пограбили все села и к Новгороду шли.
 
 
Народ, беду предвидя, просил его позвать,
Пред князем повиниться, себя во власть отдать.
Все ясно понимали, что им не устоять.
Без Александра Невского свободы не видать.
 
 
Послов, бояр собрали, направили к нему.
Сказал, чтоб извинились, и дал добро тому.
Установил порядок, внес веру в их судьбу.
Создал там ополчение, повел всех на борьбу.
 
 
Сам, во главе дружины, к заливу поспешил.
Разгром немецкой силы в том месте совершил.
Пошел на Псков, Копорье, изменников судил.
И славною победой поход свой завершил.
 
 
Направился в Ливонию припасов там собрать
И заодно их рыцарям искусство показать.
Отряд разбил на части, дал каждой по наряду.
И не заметил сразу, как сам попал в засаду.
 
 
Теснили его немцы, победу предвкушая,
Но радовались рано, стратегию не зная.
Их Александр, старательно, на озеро манил.
Всем видом им показывал, что нету уже сил.
 
 
И немцы навалились, доспехами гремя.
Собой лед проломили, их скрыла полынья.
Погибло тогда много на озере Чудском.
И не было сочувствия в том горе их людском.
 
 
Изгнание противников на том не завершилось.
Не раз потом князь Невский литовцев победил,
Что закрепились в Торопце, когда это свершилось.
За прошлые жестокости он всех их истребил.
 

Глава XXI
Смерть Ярослава II и Гаюка – великого хана

 
В то самое же время, обратною миссией,
Батый, идя к Востоку, всех половцев разбил.
Создал на Волге ханство, чтоб управлять Россией,
Тавридою, Кавказом, и власть установил.
 
 
Никто не мог противиться владычеству Батыя,
Всех обязал признать его и принимал дары.
Назвал он Ярослава главой князей России,
Отдал ему град Киев, чтоб правил до поры.
 
 
Так государи наши, теряя независимость,
Попали все надолго под гнет того главы.
Под игом пребывали значительную длительность.
Им ярлыки давали на княжьи их дворы.
 
 
А князя Ярослава, что звали Константином
В Китай тогда послали к Октаю для «крестин».
Через два года прибыл, там был под карантином.
Князь Ярослав с семьею был вызван, не один.
 
 
Там после смерти хана, другого выбирали
И приглашенье для того князьям всем рассылали.
Предчувствуя неладное, князь с родиной простился.
После доноса из своих, он смерть принять решился.
 
 
В той обстановке праздной Гаюка величали.
Властителем всех царствий его тогда признали.
Татары от других всех серьезно отличались.
Сурово хмуря брови, почти не улыбались.
 
 
Имели щеки выпуклые, глаза едва приметные.
С горячей в сердце кровью и ростом незаметные.
Лицом смуглы, чуть рябы и бритые на лбу.
С усами, бородою, косою – ко всему.
 
 
Парчевые кафтаны и шубы из мехов.
А шапки их татарские с опушкой у верхов.
Живут в шатрах из войлока и прутьев плетеных,
С отверстием для дыма, без труб, как таковых.
 
 
Внутри там огневище с котлами, в ставке их,
Где варят мясо, пищу для всех своих родных.
Они не знали хлеба, не мыли и котлов.
Не чистили одежды, но каждый был здоров.
 
 
Кумыс очень любили и пили – до «краев».
Имели мед и пиво, добытых у врагов.
Мужчины сохраняют стада и табуны.
А женщины, те стряпают и шьют им сапоги.
 
 
Телеги починяют и вьючные круги,
Детей мужьям рожают, растят их для войны.
Вельможные и знатные имеют до ста жен.
Невесту покупают, не лезут на рожон.
 
 
За блуд карают смертью, равно как воровство.
Не просто так обходится мужчине сватовство.
И не бранятся, пьянствуя; друг друга не дерут.
Скромны в общенье с женщиной, чужую не влекут.
 
 
Просты в своей одежде, нередко песнь поют.
Их зной, мороз и голод при этом не имут.
Друг друга не обманут и тяжбы не ведут.
Чужих же презирают, хитрят, похвально лгут.
 
 
Религией и Верой является им Бог —
Один творец Вселенной, что дать бы все им мог.
К тому же верят идолам и жертвы им дают.
Огонь, луну и солнце царицею зовут.
 
 
Законов не имея, преданием живут.
Порой их суеверие оберегает труд.
Не зная добродетели, обычаи все чтут.
Убить же человека за грех не признают.
 
 
Жрецов воспринимают и верят в их гадание.
Их все советы нужные берутся во внимание.
Глава же той религии живет вблизи их хана.
Участвует по звездам над составленьем плана.
 
 
Когда вдруг намечаются походы и сражения
И рать, войска приводятся для этого в движение;
Чиновники Орды всей и войска предводители
У хана собираются, как их руководители.
 
 
Там обсуждают действия и намечают страны.
Жрецов тех мненья слушают и уточняют планы.
Народ ненасытимый враждой, кровопролитием,
Живет своей Ордою, как воинским соитием,
 
 
Побором с покоренных, одной десятой доли.
Все вынуждены им платить помимо своей воли.
Им завещал когда-то завоеватель стран,
Которого все звали – Великий Чингисхан.
 
 
Для них завоевания, как жизнь сама, важны.
И Бога на то волю исполнить все должны,
Наследник Угедея – Гаюк, Орды всей царь,
В письме стал делать подписи, как «мира государь».
 
 
При этом прибавляя, что Бог на небесах,
А на земле один он стоит на полюсах.
Но замысла он полного не смог осуществить.
Отравленный вдруг ядом, не стал на свете жить.
 
 
Мангу – его преемник, оставил те дела,
Поскольку к беспорядкам в Орде жизнь привела.
И в мире наступила спокойная пора,
Когда «баскаков» черных все гнали со двора.
 
 
А все их заверенья,
О верности служить,
Подверглися сомненью.
Хотелось вольно жить.
 

Глава XXII
Великий князь Александр Невский

 
Вернувшись из Ливонии, князь Александр узнал,
Что Богу свою душу его отец отдал.
Направился к родным своим, чтобы побыть с отцом,
Отдать ему все почести и схоронить с венцом.
 
 
Престол Великокняжеский князь Святослав занял.
Он брат был Ярослава. Народ его принял.
О князе Александре Батый тогда прознал,
Что, дескать, очень гордый, условий – не принял.
 
 
Батый в сердцах сказал ему, через своих послов,
Что повторять не любит он одних и тех же слов.
Советует прибыть к нему, не то не снесть голов.
И будет все так по сему. Хан к этому – готов.
 
 
Жалея люд свой, города, к Батыю князь явился.
За это хан к нему тогда с почетом обратился.
Спросил: «Откуда, где род твой? Какого ты народа?
За что так люб и горд собой? Сильна ль в тебе природа?»
 
 
Потом сказал, что ему быть в татарском стане надо.
Ярлык от Хана получить с правленьем – Новограда.
Не стал в душе противиться князь Александр тому.
Простился он с отечеством и выехал – к нему.
 
 
В пути терпели голод и жажду на ветру,
Он с братом, пока ехали в ту страшную Орду.
Дорогой отдыхали, в снегу и на земле.
Столь кладбищ не видали они по той поре.
 
 
В отсутствие двоих тех, меньшой брат не дремал.
Прозвали его Храбрый; он дядю их изгнал.
Из самого Владимира, послал в удел другой,
А сам за это время стал воевать с Литвой.
 
 
Погиб он возле Протвы; лежал бы сам собой,
Не будь на то епископ, что свез его домой.
Вернулися и братья из дальней той Орды,
Где Александру дали ярлык от всей земли,
 
 
Что к югу простиралась, от Киева, Днепра.
Андрею же досталась Владимира земля.
Изгнанник – старый дядя, родной их Святослав
На это все там глядя, искал у Хана прав.
 
 
В Орде его приняли, воздали князю честь.
Ярлык не поменяли, сказали: так и есть.
На Александра «Невского» Рим взоры обратил.
Их Папа – Иннокентий письмо ему вручил,
 
 
В котором уверял его, что славен он и мил,
И лучше б, если веру в латинскую сменил.
На это Князь Российский ответствовал ему:
Что веры не изменит, другая ж – ни к чему.
 
 
Правленье Александра всем нравилось в миру,
Людей своих – новгородчан он не давал в беду.
Старался закупить для них, в Орде, и хлеб и соль,
Когда неурожай пришел, распространилась хворь.
 
 
Собрал послов в Норвегию, к Гакону – королю.
Просил не трогать землю их: Лопь и Карелию.
Король тот согласился, вельмож своих прислал.
И даже Александру за сына дочь отдал.
 
 
Но не случилась свадьба, Андрей им помешал.
Хотел стать независимым и с княжества сбежал.
За ослушанье данника татары враз сыскали,
И всю его дружину жестоко растерзали.
 
 
Решили россиянам мстить за то непослушанье.
Разбой устроили везде, как вроде наказанье.
Андрей искал спасения, где вовсе не искали.
С семьей своей, через датчан, путь в Швецию избрали.
 
 
Стал Александр мирить татар, поход к Батыю справил.
Убавил гнев у Сартака, Неврюю же ярлык представил.
Пока дела он те вершил, Василия изгнали.
Новгородчане, где он был, другого князя звали.
 
 
Печальный от известия, князь Александр стоял.
Не мог никак понять тогда, чем подданных донял?
Старался делать все для них, улучшить жизнь слегка.
И вот тебе награда их! Не думал никогда,
 
 
Что вновь придется доказать им правоту свою.
Людей посадских поменять, наладить жизнь в краю.
Так он и сделал все тогда; народ угомонил.
Анания-посадника, в угоду им сменил.
 
 
Весь этот же период Батый долго хворал.
Как не старались знахари, все ж душу Бог принял.
Сартаку власть не дали, ее взял хан Барка.
Злой дядя устранил его, как правая рука.
 
 
Российские все княжества Улавчию {5}5
  Улавчий – наместник по делам России, назначенный ханом Баркой.


[Закрыть]вручил,
Вельможа сей от князей подарки получил.
Провел учет живых людей, по всем жилым местам.
Завел десятников своих, по их же областям.
 
 
Чтобы могли, сбирая дань, добро себе грести.
И от налога их тогда никто не мог спасти.
Освободили лишь святых, служилых всех людей,
Монахов, иноков и тех, кто жил от их церквей.
 
 
Старались людям показать, что Верою в Христа
Они не станут осквернять их Божьего Креста.
Наместник хана стал склонять, чтоб Новгород платил
Сполна ту дань, что как и всем, им хан установил.
 
 
Не смог тогда новгородчан от дани князь отвлечь,
Тех гордых, вольных всех людей от рабства уберечь.
Народ стал князю возражать; посадника убили.
Отвергли дань и вгорячах татар тех спроводили.
 
 
Предвидя, что им ханский гнев войной оборотится,
Князь Александр еще раз в том решил им повиниться.
Те стали дань в округе брать; народ же возмутился.
Однако князь предупредил, и бунт остановился.
 
 
Но сам же князь не пожелал моголам противиться.
К народу, обратясь, сказал: «Нам надо покориться!
Иначе, те на нас пойдут и враз с землей сравняют.
Дождемся, времена придут, когда нас все признают!»
 
 
Он понял, что людей мутят, при том, им зла желают.
Подумал только про себя: «Судьба их покарает!»
А сам отбыл в Владимир свой, терпя их униженья.
Кипела кровь при этом в нем. Все ждал он измененья.
 
 
Решил поехать и в Орде, пред ханом оправдаться.
Послушал хан и обещал в делах тех разобраться.
Там долго продержал его, с зимы по саму осень.
Не выдержал он, занемог, за месяцев тех восемь.
 
 
Вернулся хилым и больным, покоя лишь желая.
Не смог помочь ничем другим, в предсмертье пребывая.
Постригся и принял схиму, о Боге все стеная.
Просил не плакать по нему, спокойно умирая.
 
 
Чтобы проститься людям с ним, большое шествие открылось.
Святой Кирилл сказал всем им: «Какое солнце закатилось!»
Людей нельзя было найти, кого беда та не коснулась.
Все знали, что для их страны несчастьем смерть та обернулась.
 
 
Включен был Александра лик в разряд святых хранителей.
Для русских вклад его велик. Он был в числе спасителей.
Прах князя Невского тогда в монастыре святили.
И через множество веков в град «Питер» поместили.
 
 
В княженье Невского, в Орде – случилися несчастья.
В татарском ханстве, их судьбе пришел век многовластья.
Один из главных воевод, надменный силой, хамством,
Добился для себя свобод Ногай со своим ханством.
 
 
Отсюда место на Руси назвали то ногайским.
Держалась связь, по всем векам, и с Цареградом «райским».
Ногай союз тот укрепил, вернув монарха Византии.
Их император – Михаил стал дружен также и России.
 
 
Для укрепленья братских уз,
Он выдал дочь свою за хана.
Тем самым подчеркнул союз
Свой и монголов клана.
 

Глава XXIII
На пороге XIII века Русь рассыпалась на многочисленные уделы

 
За Александром вскоре ушел и князь Андрей.
Князь Ярослав их клана занял престол скорей.
Признав своим, новгородчане прислали князю уговор,
Где все условия назвали (его правленья – договор.)
 
 
Князь дал свое им обещанье, условья все их выполнять.
Поклялся проявлять старанье, за их права стеной стоять.
Приехал в Новгород он вдовый, и сразу там жену нашел.
Начал свой образ жизни новый, с войной в Ливонию пошел.
 
 
Сам не хотел пролиться крови, людей старался примирить.
Но не сумел того добиться, пришлось вельможам уступить.
Оставил Новгород и скрылся, условий их не стал сносить.
Затем к ним снова возвратился и стал им ревностно служить.
 
 
За это время хан сменился, Тимур в России гнет вершил.
Князей народ лишился многих, жестокостью своей он слыл.
Великий Ярослав с тем ханом старался ладить, не сердить.
В Орду был вызван их тираном, как брат, вернувшись, кончил жить.
 
 
Был погребен в Твери во храме, о нем, не зря, всяк говорил,
Что не был он тогда во славе, и власть на то не потребил.
Не отличался ратным духом, моголов рабством не корил.
Подвержен был различным слухам, себя как князь – не утвердил.
 
 
Меньшой брат Ярославов – Василий Костромской,
Лишенный нужных нравов, встал на престол Большой.
Хотя новгородчане его к себе не звали,
Но все же согласились и власть его признали.
 
 
Спокойно все три года князь землю охранял.
Труд мирный их народа от немцев защищал.
На ту пору татары в Литву поход справляли.
Василия для кары к их хану вызывали.
 
 
Совместными войсками Литву они разбили.
И города российские от них освободили.
А на пути из ханства князь занемог и сдал.
Почил он без убранства и в Костроме престал.
 
 
К сороковому году и горести князей,
Снискал любовь народа как добрый из людей.
Сменил его на троне, князь (Дмитрий), что не мирным слыл.
Он подражал отцу во всем, главою государства был.
 
 
Собрал князей, войска сплотил, совместные с Тимуром,
И на Кавказ их обратил одним военным туром.
Кавказских ясов он смирил в их южном Дагестане.
Дедяков – город их пленил, стал люб в татарском стане.
 
 
Тимур его за то хвалил, делился с ним дарами,
Во всем ему благоволил и поощрял правами.
Однако Дмитрий позабыл, что Новгород был вольный.
Пыл свой не соизмерил к ним, обидел город стольный.
 
 
Построил крепость и занял их прежнее Копорье.
Нарушил договор, не внял, вступил с ними в подспорье.
В своем правлении признал права всех новгородцев.
Отверг напраслину, вранье, заставил их чтить и отцов.
 
 
А между тем их князь Андрей – брат младший из семейства.
Решил трон силой взять своей, готовил и злодейства.
Подарком хана он взбодрил, ярлык взял свой хвалами.
С войсками в Муром заступил и произнес словами:
 
 
«Отныне всем Я господин и старший меж князьями!»
Хан Дмитрия с поста сместил (тот всех назвал врагами).
Никто ослушаться не смел, к Андрею все явились.
Князь Дмитрий в страхе обомлел: как все вдруг изменились?
 
 
Татарам было то с руки, возможность им явилась,
Поднял тревогою полки, все в бойню превратилось.
Случилось это в декабре от Рождества Христова.
Лишь плач и стон на пустыре, как при Батые, снова.
 
 
Сведав, что ханские полки из города убыли,
Димитрий и его дружки к Ногаю враз прибыли.
Андрей моголов отозвал, чтоб те их защитили.
Народ никак не понимал: свои своих же били!
 
 
Так русские князья, борясь за власть свою, порою,
Отечество топтали в грязь, не жертвуя собою.
Народ в нелегкой той борьбе пред ханством убивали.
Князья в беспамятстве и зле людей всех предавали.
 
 
Вместо того, чтоб Русь крепить, они лишь призывали.
Те вынуждены в рабстве жить, но духа не теряли.
Ногай Димитрия ценил и подтвердил правленье.
Андрея с ним он примирил и указал смиренье.
 
 
Юг тоже войнами страдал, там распри обновились,
С приходом же могол – татар, сильней отягощались.
Баскаки, те старались дать им бить сильней друг друга,
И обессиленных вводить в повиновенье круга.
 
 
Страдала Русь со всех сторон, литовцы, немцы били.
Поляки, шведы тоже вклад исподтишка вносили.
От венгров не было вражды, татары их вязали.
В борьбе той, «грозные» вожди их трупы оставляли.
 
 
В походах тех князья Руси татар сопровождали.
Где надо им идти дня три, до месяца блуждали.
Среди могол и их вождей случился голод с мором.
Сто тысяч сгинуло людей, тех варваров, с позором.
 
 
Их Телебуга – злобный хан чуть смерти не коснулся.
Но года через два их стан с Ногаем вновь вернулся.
В те годы на Волыни князь бездетный Иоанн скончался.
Ученостью своей гордясь, «философом» тогда прозвался.
 
 
Сам мудр речами и правдив, трезв, кроток, милостив порою.
Страдая, был жизнелюбив и доблестен собою.
В России северной, где Тверь, отдали дань Епископие.
Святитель первый – Симеон имел там области большие.
 
 
А возводил его в сей сан митрополит Кирилл в Софии.
Обет им был священный дан, что посвятит себя России.
Он правил тридцать один год, всей патриархией, в том стиле,
Мечтал, чтобы народ Руси был счастлив в этом мире.