Текст книги "Француз"
Автор книги: Юрий Костин
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Юрий Костин
Француз
Все персонажи книги являются плодом воображения автора. Любые совпадения и аналогии случайны.
© Костин Ю.А., текст, 2019
© Коротич А.В., дизайн обложки, 2019
* * *
Солдатам и офицерам, ополченцам и крестьянам, ушедшим в партизаны, военному гению и человеколюбию Михаила Илларионовича Кутузова, духовной силе личности Александра Первого, великодушию, доброте и непобедимости русского народа, остановившего нашествие европейских варваров, и преемственности поколений посвящается эта книга.
Глава первая
Пожары вспыхивали повсеместно, то здесь, то там. От сильного осеннего ветра огонь переносило на новые строения. Деревянные дома разваливались, уничтожаемые безумием огня, перегораживая переулки и улицы, и некуда было спрятаться от удушающего дыма.
Москва горела, и сидящий в Кремле завоеватель, запертый в древней крепости подобно пленнику, начинал проклинать день и час, когда честолюбие и коварные замыслы бросили его семисоттысячное войско в эту гибельную авантюру. В Москве он потерял веру в победу, увидел, в какое варварское племя способна превратиться лучшая армия Европы.
Баловень судьбы, отчаянный, коварный, сам провозгласивший себя императором Франции, Наполеон Бонапарт все чаще оставался в одиночестве, пребывая в глубокой меланхолии и тревоге.
Вступив в Москву, точнее войдя в город без триумфа, он провел первую ночь в мрачном настроении, остановившись в обывательском доме, в Дорогомиловской ямской слободе, где из местных жителей осталось лишь несколько дворников. Наполеон надеялся дождаться здесь депутации от города с «ключами» от Москвы. Но ждал тщетно. Город, покинутый большинством жителей и властями, не дал Наполеону ни малейшей возможности произвести впечатление на горожан мощью европейского оружия.
Распорядившись приготовить себе горячую ванну, чем удивил своих помощников, настойчиво советующих переместиться хотя бы в Петровский дворец, он подошел к окну.
Багровое зарево охватило весь город. К полуночи третьего сентября вокруг Кремля уже ничего нельзя было различить в дыму и всполохах пламени. Огненный ветер гулял по Москве, срывая кресты с храмов, расплавленный металл, будто лава, тек по улицам. Горели мосты и суда на реке. Ничто не могло остановить этот ужас, помешать безумству огненной стихии, беспощадно пожиравшей город.
Грозное, тяжелое зрелище, сулящее лишь недоброе, удручало императора. Еще нигде он не испытывал таких частых и убийственно долгих приступов отчаяния, как в этой стране.
– Москвы нет более! – воскликнул он. – Я лишился награды, обещанной войскам!
Город, считай, выгорел полностью, а войско Наполеона, стремившееся сюда на крыльях надежды на веселую и сытую жизнь счастливых завоевателей, вынуждено было искать себе пропитание и даже теплую одежду под обугленными развалинами. Солдаты были предоставлены сами себе и творили бесчинства, которых Москва не видывала со времен ужасных набегов с Востока. Принимая во внимание плачевное состояние войска и стремительно падающий моральный дух, Наполеон вынужден был предоставить армии так называемое разрешение на грабеж.
Обирать город и оставшихся жителей ходили нарядами, по очереди. В отчаянных попытках отыскать ценности некоторые представители цивилизованных народов не гнушались ничем. Говаривали, будто бы и мертвым не было покоя: оккупанты искали ценности даже в захоронениях, оскверняя городские и монастырские погосты.
В Хамовниках, близ Зачатьевского монастыря, у дома бывшего генерал-губернатора Архарова, чудом не тронутого пожарами, доблестные воины великой армии сошлись в схватке с местными бродягами. Дрались не на жизнь, а на смерть. Солдаты отгоняли мародеров штыками, но численное превосходство было далеко не на их стороне, а посему в итоге грабили совместно, сообразив, что лучше иметь половину добычи, но остаться в живых.
От богатого убранства особняка не осталось и следа. Ободрали даже позолоченную лепнину. Вакханалия завершилась уничтожением винных запасов и кровавой схваткой. Прибывший на место патруль не решился ввязываться в конфликт, офицеры полицейской команды еле сдержали желание своих солдат присоединиться к нарушителям дисциплины.
Никогда еще французская армия не опускалась до столь ничтожного, варварского состояния. Да и называть ее исключительно французской было бы исторически некорректно, ведь на стороне Наполеона против России воевала почти вся Европа.
Дым, смрад, грязь, запустение и предчувствие еще больших бед царили в чуждом для наполеоновской орды городе. В сознании неприятеля случился, как сказали бы в наши дни, некий сбой, лишивший его возможности перестроить образ собственного мышления в соответствии с местной действительностью. Завоеватели не могли взять в толк, отчего русские подожгли Москву. Сомнений в том, что сами москвичи подпалили город, не было. Пули расстрельных взводов косили «поджигателей». Попавшие под такое обвинение не имели шансов на спасение…
Наполеон несколько раз выезжал на «экскурсии» по улицам Москвы в сопровождении адъютантов и нескольких пленных русских, хорошо знавших город. Очевидцы утверждают, что был он молчалив и безразличен к участи оставшихся в Москве горожан, почти не отдавал распоряжений. Лишь только раз, увидев близ Охотного ряда группу малолетних сирот, вроде как прослезился и распорядился определить их в какой-нибудь приют.
Но в аду не было больше места состраданию. Бросив приготовленную для него ванну и кремлевские покои, Наполеон покинул сердце России. Он шел под огненными небесами, в которых, гонимые ветром, летали куски кровельного железа, а пламя извивалось в воздухе, принимая причудливые формы. Он двигался среди огненных стен, и поистине земля горела под ногами завоевателя.
В армии исчезли на эти дни все понятия совести и чести. Корысть соединяла рядового с генералом. Ничто не волновало более многоязыкое войско, как только поиски пропитания и жажда наживы.
В тот же вечер взвод гренадеров Итальянского полка армии маршала Нея, в поисках провианта пройдя сквозь огненные заслоны от Андроникова монастыря на Яузе, где квартировался полк, обнаружил на углу Тверской уцелевший особняк. Огонь уже добрался до него, занималась крыша. Парадная лестница, которую сторожили мраморные львы, была усыпана мусором и пылающими головнями. Однако же большая часть здания пока не пострадала, и его все еще можно было исследовать, ежели поторопиться.
– Ломайте двери! – прокричал командир взвода Алессандро Матерацци.
Особняк оказался пуст, жители, подобно большинству москвичей, покинули его. Небогатая обстановка свидетельствовала, что дом этот, скорее всего, достался по наследству обедневшему помещику, который экономил на всем.
Оценив обстановку и поняв, что поживиться здесь особо нечем, Матерацци со вздохом приказал тщательно осмотреть дом и подвалы. Солдаты обнаружили несколько бутылок вина, мешок с картошкой, а также пять или шесть фунтов подпорченной ветчины. Сам Матерацци обратил внимание на несколько старинных гравюр, которые сорвал со стен, извлек их из рам и аккуратно свернул. Усевшись у окна, он положил на подоконник заряженный пистолет и закурил трубку.
– К чему вам это, командир? – поинтересовался подошедший солдат и присел рядом.
Матерацци затянулся, мечтательно глядя в тревожную московскую ночь.
– Моя семья, Энцо, владеет небольшим постоялым двором в Сан-Ремо. Думаю, эти гравюры будут отлично смотреться на его стенах. Приличную публику подкупает любовь хозяев к искусству.
– Понятно, – кивнул солдат. – Ну мне не светит останавливаться в постоялых дворах, где на стенах висят такие картинки. Мое место – какой-нибудь сарай или в лучшем случае кровать веселой вдовы.
– Могу взять управляющим, если хорошо будешь себя вести…
– Сюда! Скорее! – послышался крик из подвала.
Матерацци и его подчиненный вскочили с мест и бросились на крик. В свете факелов, с которыми гренадеры обшаривали дом, их взорам предстала отчаянная потасовка.
– Что здесь происходит? – прокричал Матерацци. – Прекратить драку немедленно! Пристрелю! – угрожая пистолетом, он кинулся разнимать дерущихся.
Когда все успокоилось, один из тех, кто принимал участие в потасовке и получил мощный удар кулаком, отчего на лице у него уже вырастал приличных размеров синяк, принялся оправдываться.
– Случайно вышло, синьор. Мы тут кое-что нашли, и вот Роберто… – пострадавший показал пальцем на одного из солдат, – просто оттолкнул меня. Ну, я и завелся.
– Пойдете под трибунал! Я вас лично расстреляю. А по тебе, Роберто, плачет веревка. Ты еще ответишь перед Богом за насилие и разбой.
– Вы не очень-то, командир, – смело глядя на Матерацци, прохрипел солдат. – Это мой город, это моя награда за все беды, которые эта война мне причинила.
– Я удушу тебя! – прокричал Матерацци. – В моем взводе не может быть нарушений дисциплины! Всем отойти в угол. Энцо, держать его на прицеле!
Подойдя ближе к месту, где подрались солдаты, Матерацци обнаружил несколько сундуков, едва прикрытых кусками мешковины. Один сундук был приоткрыт. Матерацци увидел, что тот доверху заполнен книгами. Здесь их было больше сотни.
– Ничего себе, – с улыбкой произнес Матерацци, – какие культурные у меня гвардейцы, подрались из-за книг!
– Вы второй сундук откройте, – подсказал пострадавший солдат.
Последовав его совету, Матерацци приоткрыл крышку другого сундука и от неожиданности ахнул.
– Madonna mia! Не может быть, – воскликнул он.
Вдруг сверху раздался страшный скрежет. Последовавший за ним гул стал нарастать. Солдаты бросились из подвала, но было уже слишком поздно. Огромное бревно, доселе поддерживавшее каркас, осело и с треском обрушилось, придавив Роберто.
Начался хаос. Командир пытался помочь своим солдатам, но выбраться смог только Энцо. Машинально прихватив экспроприированные Матерацци гравюры, он пулей выскочил из особняка и уже на улице заметил, что крыша здания начисто выгорела. Огонь повредил несущие опоры, и дом стал рассыпаться на глазах.
Глава вторая
Жарким июльским днем, когда центр Москвы больше всего напоминает европейскую столицу или Нью-Йорк, а многие местные жители покидают город и на дорогах, если только никому не приходит в голову заново перекладывать тротуары, время от времени бывает вполне свободно, на первом этаже одного из лучших кафе города беседовали двое – москвич Антон Ушаков и француз по имени Жерар. С первого взгляда можно было определить их принадлежность к одному кругу и приблизительно к одному и тому же поколению. Одеты собеседники были так, как нынче одеваются все мужчины среднего возраста от Санкт-Петербурга до Сан-Франциско – джинсы, пиджаки, рубашки. Оба говорили на английском языке, но каждый со своим специфическим акцентом.
Кафе, названное в честь величайшего русского поэта и расположенное на Тверском бульваре в Москве, имеет репутацию одного из лучших заведений города. Сюда принято водить иностранных гостей, деловых партнеров, которые искренне восторгаются стилем и изяществом интерьеров, богатой библиотекой и, разумеется, вкусными, хотя и очень дорогими, блюдами. Впрочем, большая их часть стоит того, чтобы переплачивать, считал Антон.
Очевидный бонус – отменная сноровка обслуживающего персонала. Нередко новичка, впервые оказавшегося в кафе, поражает откровение о происхождении самого особняка, приютившего столь яркую составляющую кулинарной репутации древней русской столицы. Именно тот факт, что этот особняк – искуснейшая копия, а не историческое здание, отчего-то вызывает восторг и неподдельное удивление образованного иностранца.
– Никогда еще не пробовал ничего подобного, – признался Жерар, вытирая салфеткой руки и отставляя в сторону тарелку, на которой недавно была подана «завороженная» стерлядка. – Даже у нас в Лионе.
– А у вас в Лионе подают такую рыбу? – с улыбкой поинтересовался Антон.
– У нас в Лионе очень много чего есть, – ответил Жерар. – Но такую рыбу точно нигде не найти. Not even in Lyon[1]1
Даже в Лионе (здесь и далее англ.).
[Закрыть]. Чисто русская вещь. Но в разнообразии я нахожу очарование этой жизни, – философски произнес француз.
– А я – в тайнах. Но особенно в их разгадывании. Вы ведь поэтому искали со мной встречи? Мой друг Ральф сказал, у вас для меня интересное дело. Он отчего-то считает, что я могу захиреть от размеренной жизни. Возможно, он прав. Итак…
– Прямо сразу? Без водки? – Жерар надел на лицо маску удивления.
– А при чем здесь водка?
Не то чтобы Антон не знал, при чем здесь водка. Обычный, набивший оскомину дремучий стереотип. Если русский, то обязательно водка. Сколько ни обряжайся в европейское, ни заказывай в ресторанах приличное по качеству и цене вино, ты для них все равно «водочник», агрессор и манкурт, почем зря швыряющий налево и направо купюры, предварительно наверняка отмытые с помощью криминальных схем. А еще ты чуждый тип в тельняшке, балдеющий от цыган и при первом удобном случае непременно пускающийся вприсядку.
– Говорят, у вас, у русских, без водки дела не делаются.
– Это верно, но отчасти. Во-первых, подойдут и другие напитки, хоть абсент. Во-вторых, прежде чем дела пойдут, надо договориться. А уж потом… А вообще у нас еще говорят, что кур доят!
– Как это, кур доят?
– Такой рифмованный афоризм. Образный намек на то, что надо меньше верить стереотипам и всяким небылицам.
– Да я шучу, Антон, – воскликнул Жерар со смехом. – Примитивный французский юмор. Хотя я где-то читал, что русские как раз его понимают и любят. У вас даже Пьер Ришар считается гениальным актером, а Депардье вы сделали гражданином России. О’кей, мне тоже неохота морочить вам голову дипломатическим трепом, поэтому сразу переходим к сути вопроса. Прежде всего, имею честь сообщить вам, что этот ресторан принадлежит мне… – Жерар горделиво откинулся на стуле и в ожидании реакции уставился на собеседника.
Однако на Антона его заявление никакого эффекта не произвело. Даже несмотря на то, что фраза this restaurant belongs to me[2]2
Этот ресторан принадлежит мне.
[Закрыть] прозвучала недвусмысленно и четко, он посчитал, что француз ошибся, ведь английский-то для него тоже не был родным языком. Именно поэтому Антон продолжал оставаться невозмутимым, а лишь только кивнул в ответ, из вежливости.
– Чертовски приятно иметь дело с человеком, умеющим слушать, – воскликнул француз с досадой. – Казалось бы, произносишь нечто из ряда вон выходящее, а собеседник не перебивает тебя, а терпеливо ждет объяснения. Мы с вами сработаемся.
Жерар засмеялся, но вышло у него это нервно. Антону было и вовсе не до смеха. Выходит, этот подозрительный человек из Лиона, «сосватанный» Антону его старинным немецким приятелем Ральфом Мюллером, не оговорился, а он не ослышался. За последние годы, наполненные невероятными приключениями, Ушаков повидал всякое, но не отвык подозревать некоторых людей в неадекватности, особенно если они в самом начале знакомства начинают нести ахинею. Он ведь прекрасно знал, кто владелец заведения, даже виделся с ним несколько раз.
И все же для верности Антон переспросил:
– Этот ресторан принадлежит вам, так вы сказали? Быть может, вы имели в виду, что это место как раз для вас? You meant «you belong to this place»?
– А, вы все-таки не так невозмутимы, как мне показалось? Вас можно понять. Я имел в виду, что это фактически мой ресторан. И самое смешное, это правда. Другое дело – доказать этот факт будет чрезвычайно сложно, и ваша помощь мне как раз в этом и нужна.
«Ладно, Ральф, я тебе это припомню: подсылать ко мне ненормальных – это что-то новенькое», – мысленно возмутился Антон.
И поскольку он молчал, французу пришлось поспешить с разъяснением.
– Эта история тянется с 1812 года…
– В 1812 году этого ресторана еще не было, – уточнил Антон. – Вообще в Москве нет ни одного ресторана, который просуществовал столько лет, даже в виде бренда, названия.
– Я знаю, – Жерар расхохотался. – Я имею в виду не это здание, оно ведь, как это у вас говорят, novodel, так? И все же меня привели сюда события, происходившие именно в 1812 году в Москве.
– Прошло уже больше двухсот лет, – заметил Антон.
– Верно, все случилось ровно за двести лет до начала третьего, но, я убежден, не последнего президентского срока Владимира Путина.
Француз вновь рассмеялся, теперь уже собственной шутке. Антон через силу улыбнулся. Несколько посетителей кафе обернулись, услышав столь родную фамилию.
– Видите ли, в чем дело, – продолжал Жерар, – мой предок – русский офицер и дворянин. В силу неизвестных мне обстоятельств он вынужден был после войны осесть во Франции. Есть легенда, будто он уходил из вашей страны как все наши, вместе с армией Наполеона в районе Березины. О, Березина, Березина… Позор и трагедия Франции! Такая славная победа при Бородино, взятие Москвы – и такой унылый и бесславный конец на Березине!
– Так уж прямо и победа, – проворчал Антон. – Так уж и «взятие» Москвы. Прямо не Наполеон, а Девлет-Гирей.
– Простите?
– В Бородинском сражении как минимум не было победителей. Это признанный факт. А Москву вам просто так отдали. Точнее, не вам, а им, раз вы русский.
– Точно, немного русский. Но Бородино! Да что вы говорите такое? Наполеон одержал победу при Бородино! Русские потеряли там десятки тысяч человек. Именно поэтому Александр, ваш император, оставил столицу, бросил Кремль и бежал в Санкт-Петербург.
– Стоп. Стоп! Кто бежал, куда? Столицей России тогда был Питер. В нем, а не в Москве находились царские резиденции, например в Зимнем дворце. Жерар, извините, но у вас в голове, хоть вы и немного русский, как и у всех иностранных гостей, чудовищная каша. Ну, типа мюсли, сборная солянка, то есть буйабес из не связанных между собой сведений… Нет, разумеется, до американцев вам в этом смысле еще далеко, но все-таки… Кстати, однажды я встречал в аэропорту своего коллегу из США, так он на полном серьезе спросил у меня, принимал ли я участие во Второй мировой войне… А то, что я родился в 1967 году, его не смутило.
– Ха! Так это ж американцы! – воскликнул Жерар. – Что вы от них хотите? Надутые, бесцеремонные невежды!
Антон в который раз поразился, как легко объединяются представители любых народов в своем желании обсуждать и осуждать за глаза несчастных американцев, продолжая при этом пользоваться их технологиями, правилами корпоративного управления, обещая, но не отказываясь от фастфуда и кока-колы, ожидая новых голливудских релизов или очередной версии айфона.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
