355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Виноградов » Непокоренный остров (Документальная повесть) » Текст книги (страница 1)
Непокоренный остров (Документальная повесть)
  • Текст добавлен: 16 апреля 2020, 04:00

Текст книги "Непокоренный остров (Документальная повесть)"


Автор книги: Юрий Виноградов


Жанр:

   

Военная проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Юрий Виноградов
НЕПОКОРЕННЫЙ ОСТРОВ
Документальная повесть


ОСМУССААР К ВОЮ ГОТОВ!

з железобетонной боевой рубки командного пункта 314-й башенной береговой батареи отчетливо просматривался весь небольшой, вытянутый с юго-востока на северо-запад, каменистый остров Осмуссаар (Оденсхольм). На фоне серой гальки с белесыми крапинками известняка густо зеленели пятна вереска и можжевельника. В центре острова между двумя крошечными рощицами разместилась рыбачья деревенька с кирхой на окраине. На самом высоком месте в северо-западной части, у уреза воды, гордо возвышался полосатый столб 30-метрового маяка. Были хорошо заметны и два рыбачьих пирса – западный и южный, приспособленные для швартовки баркасов, шлюпок и малых катеров. С востока, за десятикилометровым водным плесом, остров окаймляла толстая, ломаная береговая черта материка; с запада, с просторов Балтийского моря, на скалистый берег накатывались бесконечные шеренги седогривых волн, среди которых, почти на траверзе маяка, островерхой скалой чернела часть остова германского легкого крейсера «Магдебург».

Еще в первую мировую войну, в ночь на 13 августа 1914 года, он на полном ходу наскочил в тумане на банку. С рассветом крейсер открыл огонь по маяку из главного калибра, опасаясь, что служители сообщат о случившемся командованию русского флота. И действительно, маячники успели послать в Таллин депешу о застрявшем в камнях германском легком крейсере, и к Осмуссаару вышли крейсеры «Паллада» и «Богатырь». Германские миноносцы не смогли стащить с банки «Магдебург», и, когда первые снаряды с русских кораблей стали вздымать фонтаны воды, решено было подорвать крейсер…

Значение островов Моонзундского архипелага и примыкающего к нему острова Осмуссаар, занимающих стратегическое положение в северо-восточной части Балтийского моря, было чрезвычайно велико. Мимо них проходили морские пути на Таллин, Хельсинки, Ленинград, Ригу. В течение многих веков все При балтийские государства постоянно боролись за Моонзунд: тот, кто владел эстонскими островами, имел ключ к северной части Балтийского моря.

Петр I, настойчиво «прорубавший России окно в Европу» через Балтийское море, по достоинству оценил исключительно выгодное с военной точки зрения расположение Моонзундского архипелага.

Лишь в 1721 году в соответствии с Ништадтским мирным договором со Швецией ему удалось присоединить острова Моонзундского архипелага к России. С тех пор они являлись форпостом западного Прибалтийского побережья, служили дальним рубежом прикрытия новой столицы русского государства Санкт-Петербурга. В первую мировую войну береговые батареи, установленные на островах, закрыли доступ германским кораблям в Финский и Рижский заливы. В октябре 1917 года гарнизон островов во взаимодействии с кораблями революционного Балтийского флота сковал германский кайзеровский флот, не пустив его в Финский залив и дальше к Петрограду.

Перед второй мировой войной Советское правительство, чтобы не дать возможности фашистской Германии вовлечь Прибалтийские государства в свой внутренний блок и тем самым создать удобный плацдарм в Прибалтике для нападения на Советский Союз, предложило правительству буржуазной Эстонии заключить договор о взаимопомощи. Под давлением эстонского рабочего класса и крестьянства, которые всегда стремились жить в дружбе и сотрудничестве с советским народом, 28 сентября 1939 года был подписан пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонией. По этому пакту Советский Союз имел право на островах Моонзундского архипелага и в порту Полдиски разместить свои войска численностью до 25 тысяч человек. Аналогичные пакты были заключены с буржуазными правительствами Латвии и Литвы.

Перед Краснознаменным Балтийским флотом встала ответственная задача по организации новых мест базирования кораблей флота и созданию обороны на приморских направлениях. Моонзундскому архипелагу и примыкающему к нему острову Осмуссаар вновь отводилась роль передового рубежа прикрытия Ленинграда. В октябре 1939 года здесь была сформирована Береговая оборона Балтийского района (БОБР), ее комендантом стал генерал-майор береговой службы Кабанов. В первую очередь намечалось создание мощной артиллерийской обороны на Моонзундских островах, где должны были строиться вначале береговые батареи калибра 100–180 миллиметров, а затем и более крупного калибра – до 406 миллиметров включительно.

К лету 1940 года обстановка в Прибалтийских государствах резко обострилась. Правящие профашистские круги оказались изолированными от своих народов. Новые демократические правительства Эстонии, Латвии и Литвы главной своей задачей считали укрепление всесторонних связей с Советским Союзом. 14 и 15 июля 1940 года проходили выборы в Государственную думу Эстонии и народные сеймы Латвии и Литвы. 21 и 22 июля вновь избранные депутаты провозгласили власть Советов в своих республиках и приняли Декларацию о вступлении в состав СССР.

Советская Прибалтика сразу же обрела большое стратегическое значение. Моонзундский архипелаг в силу своего выгодного географического положения стал не только рубежом прикрытия Ленинграда, Таллина и Риги, но и передовым опорным пунктом всего флота. Островам отводилась основная роль в создании минно-артиллерийских позиций в Прибалтике. Исходя из опыта первой мировой войны, штаб ВМФ разработал план, которым предусматривалось использование береговых батарей островов Хийумаа, Осмуссаар и арендуемого у Финляндии полуострова Ханко для прикрытия минных рубежей перед входом в Финский залив; береговые батареи островов Сааремаа, Муху и Курляндского побережья Латвии должны были прикрывать минную позицию перед Ирбенским проливом.

Осложнение международной обстановки в начале 1941 года заставило Военный совет флота сократить сроки строительства, однако большинство береговых батарей к началу войны построить не удалось. Приходилось в спешном порядке решать эту жизненно важную задачу. Береговая оборона Балтийского района в первые же три недели войны оказалась фактически отрезанной от Большой земли. Новый комендант БОБРа генерал-майор береговой службы Елисеев (генерал-майор Кабанов был назначен командиром военно-морской базы Ханко) приказал работы по строительству береговых батарей продолжать круглосуточно, в три смены. Вместе с инженерными подразделениями трудился и весь личный состав батарей…

Командир 314-й батареи капитан Клещенко до мельчайших подробностей изучил островной ландшафт, знал все параметры Осмуссаара, не один раз измерил шагами почти двенадцатикилометровую береговую черту, ходил по извилистым тропинкам вдоль и поперек острова, изучил подходы к нему с моря, высчитал с точностью до десяти метров расстояние и до островов Вормси и Хийумаа, что тонкой ниточкой очертили юг, и до острова Суур-Пакри, и до скрытого плотной дымкой полуострова Ханко.

По плану первой очереди на Осмуссааре намечалось строительство двух береговых батарей: 130-миллиметровой открытой – осенью 1941 года и 180-миллиметровой башенной – к началу 1942 года. План второй очереди предусматривал сооружение сверхдальнобойной 305-миллиметровой башенной батареи, перекрывающей почти все устье Финского залива. Практически работы начались лишь в ноябре 1940 года, с опозданием на пять месяцев. К этому времени для прикрытия строящихся важных боевых объектов на остров была передислоцирована 509-я зенитная батарея старшего лейтенанта Сырмы.

Строителям 46-го отдельного строительного батальона капитана Токарева под две башни и командный пункт пришлось выдолбить в скале котлованы двенадцатиметровой глубины. Работа продвигалась медленно, почти все делалось вручную. Стремясь облегчить труд строителей, сержант Вдовинский, призванный на действительную службу сразу же после окончания горно-взрывного техникума, пробурил в скале четыре шпура, вложил в них тол и подорвал. Начальник управления строительства Сошнев сразу оценил начинание Вдовинского, создал под его командованием группу взрывников, и дела по углублению котлованов пошли быстрее. На Вдовинского была возложена и заготовка гранитного щебня для заливки блоков башен и командного пункта, исходным сырьем которого послужили обросшие мелким мхом и лишайником камни-валуны, разбросанные на мелководье.

Когда, казалось, скала поддалась человеку, в котлованы из расщелин начала поступать грунтовая вода. Хотя насосы качали день и ночь, порой котлованы заполнялись до верха, и работы приостанавливались. К тому же зима выдалась суровая: снежные бураны сменялись ледяными дождями, с моря беспрерывно дул сырой, холодный ветер, морозы иногда превышали двадцатиградусную отметку. Но люди работали с утра до вечера, тут же обедали, отдыхали в палатках, сменяя друг друга, и только ночью их на машине отвозили в деревню, где размещался казарменный городок. Капитан Клещенко удивлялся выдержке строителей батальона, рабочих ленинградских заводов и орудийных расчетов башен, открыто восторгался их терпением и мужеством.

В апреле 1941 года бетонирование башенных блоков было закончено, начался не менее трудоемкий процесс установки и монтажа тяжелых артиллерийских систем. Работами на первой и второй башнях руководили лучшие мастера – Февралев и Захаров.

О начале войны гарнизон Осмуссаара был оповещен дружными залпами 509-й зенитной батареи, 76-миллиметровые орудия которой открыли огонь по немецкому самолету-разведчику, пытавшемуся пролететь над островом. На митинге, собранном военкомами 314-й батареи старшим политруком Усковым и 46-го строительного батальона старшим политруком Васильевым, было единогласно решено сократить и без того короткие сроки строительства обеих береговых батарей.

Комендант острова и начальник гарнизона Клещенко сразу же после митинга собрали на совещание весь командный и руководящий состав гарнизона. Вопрос был поставлен жестко: минимум втрое сократить время на монтаж башенной батареи и ввести ее в строй к сентябрю, немедленно приступить к сооружению бетонных оснований для батареи стотридцаток. Работать предлагалось круглосуточно, в три смены, с привлечением всего личного состава за исключением 509-й зенитной батареи старшего лейтенанта Сырмы. Зенитчикам предстояло охранять остров от налетов вражеских самолетов и дооборудовать свою постоянную боевую позицию. От коменданта БОБРа поступил приказ об организации круговой обороны Осмуссаара, инженерное обеспечение которой дополнительно возлагалось на начальника управления строительства военинженера 2 ранга Сошнева. Одновременно генерал Елисеев требовал срочно обучить строителей владению оружием на случай отражения морского или воздушного десанта противника. Но как это сделать, Клещенко не знал, ведь строители не имели ни винтовок, ни пулеметов, ни патронов.

27 июня артиллерийское управление флота прислало на Осмуссаар самоходную баржу с тремя 130-миллиметровыми орудиями и боеприпасами к ним. Однако орудийные расчеты для этой новой батареи еще не были сформированы, их прибытие ожидалось лишь через месяц. Клещенко вынужден был выделить для установки и монтажа орудий специалистов-комендоров со своей батареи, возложив руководство работами на недавно прибывшего с Кронштадтского форта на должность командира первой башни лейтенанта Митрофанова.

– Батарею ввести в строй ровно через неделю, – приказал Клещенко удрученному сложным заданием Митрофанову и, видя недоумение на лице лейтенанта, со вздохом добавил: – Понимаю, Федор Степанович, трудно. Но ведь идет война!

В полдень 3 июля Митрофанов доложил о готовности 130-миллиметровой батареи к отстрелу. На установку и монтаж орудий было затрачено всего 104 рабочих часа – подобного в береговой артиллерии еще не было.

На другой день провели отстрел орудий по останкам германского легкого крейсера «Магдебург», и первая береговая батарея на острове Осмуссаар, получившая номер 90, заступила на боевое дежурство.

– Командиром батареи временно назначаю вас, Федор Степанович, – сказал Клещенко уже привыкшему ничему не удивляться Митрофанову. – До прибытия штатного личного состава.

– Но и первая башня с вас не снимается! – напомнил Усков.

В середине июля на Осмуссаар наконец прибыли орудийные расчеты 90-й батареи вместе со своим командиром капитаном Пановым. Лейтенант Митрофанов завершал монтаж двух артиллерийских систем своей башни. А буквально через два дня на южном пирсе ошвартовался командирский катер с новым командованием гарнизона на борту. Приказом командующего флотом все три батареи объединялись в 205-й отдельный артиллерийский дивизион, командиром которого с исполнением обязанностей коменданта гарнизона назначался капитан Цепенюк, военкомом – полковой комиссар Голубев, начальником штаба – капитан Кудрявцев. Вместе с ними прибыли начальники служб дивизиона и взвод управления.

Приезд командования дивизиона ознаменовался первым налетом фашистских бомбардировщиков на Осмуссаар. Под вечер со стороны Хаапсалу неожиданно появились три «юнкерса» и с ходу пошли на деревню, сбросив по две-три малокалиберные бомбы. Зенитная батарея встретила бомбардировщики залпами встречного огня. Огонь зенитчиков был настолько точен, что буквально вспорол фюзеляж замыкающему «юнкерсу»: тот на глазах бойцов загорелся и, едва дотянув до материковой полосы, рухнул в темно-зеленую чащу леса. Остальные бомбардировщики бросились наутек и вскоре скрылись за горизонтом. Потери от первой бомбардировки оказались незначительными: разрушен один деревянный дом и легко ранены начальник управления строительства военинженер 2 ранга Сошнев и красноармеец из строительного батальона.

– Зенитчики молодцы! – похвалил Цепенюк командира 509-й зенитной батареи старшего лейтенанта Сырму и военкома политрука Антонова. – Вижу, небо над Осмуссааром в надежных руках.

Командир дивизиона и особенно начальник штаба капитан Кудрявцев с первых же дней заставили орудийные расчеты, несмотря на занятость в монтаже башен, усиленно заниматься боевой подготовкой, а командиров батарей, башен и взводов – тренироваться в управлении артиллерийским огнем: ведь противник мог в любой момент предпринять штурм острова. Они пересмотрели систему круговой противодесантной обороны, закрепили участки за каждым подразделением, на наиболее удобных для высадки десанта местах наметили дополнительные препятствия. Кудрявцев составил план и для учебы строителей, которые должны были изучить винтовку, уметь стрелять из нее и метать гранаты.

В связи с осложнением обстановки под Таллином 205-й отдельный артиллерийский дивизион выводился из оперативного подчинения Северного укрепленного сектора БОБРа и переподчинялся береговой обороне главной базы КБФ, находящейся в Палдиски. Командующий флотом приказал Цепенюку немедленно отправить 46-й отдельный строительный батальон капитана Токарева для усиления обороны главной базы, вооружить его винтовками и пулеметами, снабдить патронами и гранатами. За строителями пришел транспорт, с батарей собрали для них оружие и боеприпасы. Начальнику управления строительства Сошневу с трудом удалось оставить на острове нескольких специалистов из батальона, в том числе и командира группы подрывников сержанта Вдовинского.

Цепенюк негодовал. Мало того что его гарнизон урезали на 1200 человек, так еще и забрали половину стрелкового оружия! Как защищать остров, если немцы вдруг высадят морской десант?

– Под Таллином сейчас жарче, – объяснял командиру дивизиона Кудрявцев. – А мы как-нибудь выкрутимся. Думаю, Северный укрепленный сектор поделится с нами винтовками.

После ухода 46-го отдельного строительного батальона в Таллин гарнизон Осмуссаара вместе со строительным управлением, рабочими-монтажниками ленинградских заводов и работниками военторга составил 965 человек. Кудрявцев вновь вынужден был перераспределить участки противодесантной обороны, но теперь они были для каждого подразделения в полтора-два раза больше прежних.

* * *

Связь с береговой обороной главной базы в Палдиски оборвалась вечером 27 августа. Не отвечал и штаб флота. Всю ночь и весь следующий день радисты посылали в эфир позывные, а краснофлотцы поста линейной связи, находящегося на материке возле одноименной с мысом деревни Пыысаспеа, беспрестанно накручивали ручки полевых телефонов. Ответа не было.

– Видно, немцы уже в Таллине и Палдиски, – предположил Кудрявцев.

– Проверим, – предчувствуя неладное, ответил Цепенюк. – Пошлем в Палдиски наш катер.

Гарнизонный катер КМ при подходе к Палдиски был обстрелян с пирса из пулемета, легкие ранения получили командир катера и начальник связи дивизиона. КМ повернул обратно.

– Ясно, в Палдиски фашисты, – подытожил Цепенюк. – Давай, Гавриил Григорьевич, связывайся с Хийумаа, – отдал он распоряжение начальнику штаба. – Пусть наш гарнизон снова возьмут в Северный укрепленный сектор.

Только ночью Кудрявцеву удалось по радио связаться с Хийумаа. У аппарата был начальник штаба СУСа полковник Савельев. Он сообщал об уходе кораблей флота из Таллина в Кронштадт, обещал в ближайшее время выслать на Осмуссаар представителей Северного укрепленного сектора и на месте решить все вопросы с переподчинением дивизиона Береговой обороне Балтийского района.

Утром катер КМ доставил с материка на южный пирс тяжелораненого телефониста. Оказалось, на рассвете на пост связи у деревни Пыысаспеа напали местные националисты – кайтселиты. Начальник хирургического отделения гарнизонного лазарета майор медицинской службы Ошкадеров, осмотрев раненого, тут же положил его на операционный стол: требовалось извлечь две пули, засевшие в плече и бедре.

– Будет жить? – с беспокойством спросил Цепенюк.

– Операция покажет, – неопределенно ответил Ошкадеров.

Выяснив у телефониста, что на мысе Пыысаспеа еще нет немцев, командир 314-й батареи капитан Клещенко предложил командиру дивизиона воспользоваться этим и послать на берег группу вооруженных краснофлотцев за картофелем, который с помощью крестьян уже был вырыт и лежал на полях в гуртах.

– А командиром назначим старшину Сердюка, – посоветовал Клещенко. – Он руководил заготовкой картофеля. Тонн тридцать накопали. Да и симпатия у него там голубоглазая. Илга – эстонка. Она ему во всем помогала.

Предложение командира батареи понравилось Цепенюку. В самом деле, сколько еще придется держаться на острове, тридцать тонн свежего картофеля будет хорошим подспорьем для питания личного состава гарнизона.

Старшина Сердюк обрадовался поручению комдива, сам отобрал двадцать пять рослых краснофлотцев, вооружил их винтовками, двумя ручными пулеметами и гранатами. На следующий день, на рассвете, катер КМ переправил группу на материк. Вместе с ней был направлен и корректировщик огня с 90-й береговой батареи на случай, если появятся в районе Пыысаспеа гитлеровцы и предпримут атаку на группу краснофлотцев.

Пять человек с пулеметами Сердюк послал в боевое охранение, а остальные насыпали картофель из гуртов в мешки. На предоставленных крестьянами подводах отвозили их на рыбачий пирс и грузили на палубу катера. За весь день не появилось ни одного фашиста. Лишь в полдень группка кайтселитов показалась на опушке леса и, встреченная Огнем ручного пулемета, быстро скрылась в чаще.

Вечером весь картофель доставили на Осмуссаар. По указанию капитана Кудрявцева с мыса был снят и пост линейной связи. Краснофлотцы были довольны своей работой, но особенно радовался старшина Сердюк, ведь весь день рядом с ним находилась красавица Илга. Когда теперь придется увидеть ее, да и придется ли?

1 сентября на Осмуссааре устроили своеобразный праздник. Руководитель монтажных работ на башнях инженер Белозеров доложил руководству управления строительства, представителю артиллерийского управления наркомата Военно-Морского Флота и командованию дивизиона о готовности 314-й башенной береговой батареи. Трудоемкие работы по установке и монтажу артиллерийских систем рабочие ленинградских заводов при помощи орудийных расчетов выполнили на четыре месяца раньше намеченного срока.

– Можно производить отстрел батареи, – закончил доклад Белозеров.

Отстрел башенной батареи решили проводить, как и в первом случае, по останкам «Магдебурга». Когда Клещенко подготовил башни к стрельбе, дальномерщики заметили идущий с Хийумаа к Осмуссаару катер МО.

– В самый раз поспели! – вырвалось у Цепенюка. – Пусть и наше начальство посмотрит на работу артсистем.

На морском охотнике пришли военком СУСа полковой комиссар Биленко и начальник оперативного отделения штаба. Биленко вручил Цепенюку приказ полковника Константинова о включении 205-го отдельного артдивизиона в состав Северного укрепленного сектора. Тут же были переданы таблицы плановых огней на прикрытие минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива по линии Хийумаа – Ханко, документы по взаимодействию береговых батарей островов в бою и организации связи.

– Осмуссаар к бою готов! – доложил Цепенюк. – Дивизион может выполнять любые боевые задачи. В том числе и триста четырнадцатая башенная батарея.

– Как? – удивился Биленко. – У нас ведь по графику…

– Работали без графика, товарищ полковой комиссар. Все двадцать четыре часа в сутки.

– Да это же… это же здорово, товарищи дорогие! – обрадованный Биленко обнял командира дивизиона и долго жал руки всем стоящим возле Цепенюка монтажникам.

– Сейчас будем производить отстрел батареи, – сказал Клещенко.

– Двойная радость для нас! – не переставал восхищаться военком СУСа. – Возвращение гарнизона в отцовский дом и ввод в боевой строй главного калибра Осмуссаара! Вовремя мы пришли сюда, вовремя.

Посмотреть на отстрел дальнобойных орудий собрался весь гарнизон. В целях проверки стрельб на малых углах возвышения, что требовалось при противодесантной обороне острова, огонь вели по черневшим в море останкам «Магдебурга». Только вместо боевых снарядов применили практические снаряды-болванки. Первый залп лег с небольшим недолетом: четыре пенистых всплеска кучно взметнулись на фоне темного «Магдебурга». Два вторых залпа накрыли крейсер. Представитель артиллерийского управления наркомата ВМФ старший лейтенант Васерин – главный приемщик – проверил башни и дал положительное заключение: монтаж систем проведен без отклонений.

– Ура-а! – разнеслось среди собравшихся у командного пункта командиров и краснофлотцев. – Качать монтажников! Качать строителей!

Крепкие руки подхватили Сошнева, Слезингера, Белозерова, Февралева, Захарова и их помощников и начали подбрасывать вверх. Гарнизон Осмуссаара ликовал: теперь все три батареи могли вести огонь по врагу, а значит, и остров превратился в неприступную крепость.

Командир дивизиона предложил дать еще три залпа по наземной цели, Биленко не возражал.

– Только надо стрельбу произвести с пользой для дела. Дадим осколочно-фугасными снарядами по станции Палдиски, – посоветовал он. – Там наверняка немецкие эшелоны скопились.

Клещенко по карте снял координаты до станции, быстро рассчитал дистанцию до цели и азимут, ввел в них поправку дня: на деривацию, ветер, влажность, температуру воздуха и заряда. Огонь вести пришлось на предельной дальности. Четыре орудия по сигналу одновременно выдохнули длинные языки пламени, оглушив окрестность громоподобным ревом. Еще дважды с максимальной скорострельностью прогремели мощные залпы. Дюжина шестипудовых снарядов достигла цели и, видимо, переполошила немцев. На следующее утро шесть фашистских бомбардировщиков с трех направлений налетели на Осмуссаар, высыпая из люков бомбы. Парами и поочередно проносились они над островом до тех пор, пока один из них не напоролся на заградительный огонь 509-й зенитной батареи и не упал поблизости от «Магдебурга» в море. Оставшаяся пятерка «юнкерсов» тут же прекратила бомбардировку и вскоре скрылась из виду.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю