Текст книги "Шут из Бергхейма (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава двенадцатая «Пирушка»

– Концепция поменялась, – заявил я. – Я слишком хорош для вас. Вы унылые и медленные, почти все некрасивые. Стас трусишка, Юра псих, Олег грубиян, а у Миши прыщи!

Пауза.

– Есть версия, что вам всем в целом должно быть до фонаря на это. Я также допускаю, что мне должно быть до фонаря, но что-то тянет оправдываться. Настроение сегодня такое. Не выспался. Или дело в изумрудных глазах?

В ушах опять захрустели стеклом автомобильные дворники. Будто напоминая, что нельзя так думать, Егор. Нельзя. Я скосил глаза вправо, опасаясь снова увидеть то, что когда-то убило меня. Мотнул головой, сделал сальто на месте. Одинокий шут на дороге к кузне.

– Пренебречь, братцы, вальсируем! – звонко гаркнул. – Дурацкая речь, Егорушка. Омерзительная! Все говно – переделай! Больше драмы. Мы ведь так сблизились за эту неделю. Дави на это, пусти слезу. Расскажи, как полюбил их! Что если бы не то, то это.

Я стоял перед подъемом на холм, где нахохлился наш «клан холл». Кожа на лице горела. В глазах царапался песок. Поспать бы. Голову словно забили ватой. Мысли вспыхивали и таяли прежде чем сформироваться.

Недоспатый разум буксовал. Потому что группу я оставлю, тут и говорить не о чем, но, удивительно, мерзкая душонка низкоуровневого шута противилась решению. Как же так! Ты ведь был с ними! Нельзя же просто уйти. Надо быть тут, никого не бросать. Люди важнее.

Когда-то эта скотская склонность «как же они» сожгла мне много нервов и времени. Пару лет назад тащил на себе гильдию казуалов, которых и на рейд-тайм собрать в полном составе было победой. То танк не пришел. То хил заболел, то дд забухали. Нет, в итоге мы даже убили последнего босса первого рейда. Вот только в этот момент уже почти весь сервер осваивал эпические сложности да проходил рейды прыгая на левой ноге с зажатым в зубах букетиком фиалок, для ачивки типа «Полоумный Цветочник», а мы радовались, что у нас вышло завалить всех в «нормальной» сложности. Для игрока с руками это достижение сомнительное, но… Хорошие люди не всегда хорошие игроки. Люди важнее.

Это был мой девиз, который я когда-то навязал нашему сообществу.

Очень дружная была гильдия. Очень. Однако игроки с руками приходили к нам, но отваливались, потому что видели туговатость танков, отсутствие огонька у части дпс и кривые руки кого-нибудь из хилов. Кто-то оставался, потому что атмосфера. Кто-то тащил потом всех остальных, пытался помочь.

Хороший был период.

Потом я устал и все бросил. Понял, что нет шансов, что нужно больше времени уделять семье. Гильдия осталась, но в течении месяца перестала быть рейдовой – это приятно, что я оказался незаменим, но чувство того, что при этом предал наше Братство (так мы назывались) не покидало и по сей день.

Дурацкое сравнение. Там была игра. Выключил ее и закрыл тему. Переключился. Создал нового персонажа. Выбрал новый сервер, иную фракцию, другой язык. Вообще игру сменил.

Тут такое не прокатит. Тут все серьезнее. Здесь нельзя поступать как обычный задрот. Нельзя уходить молча. И склоку затевать на ровном месте, чтобы вроде б по чужой вине свалить. Знаю таких, видел много за игровую практику. Это совсем не игра. На кону…

Мне стало жутковато. В груди заболело. Я принялся искать взглядом пять предметов, переключаясь. Зашагал к дому.

Вот уеду сейчас, а они тем временем выход найдут – и свалят. Я если найду – то вернусь, а они свалят. Потому что в плохих людей как-то легче верится, чем в хороших. И задохликам моим ведь вообще может быть до фонаря, есть я или нет.

Я добрался до двери кузни, зашел в убежище ночных охотников. Все спали. Друзья. Дружочки. Друженяшеньки. Там, в Бергхейме, может, бедного Егорку перемалывали на кусочки злобные северяне, а они…

Чего тут думать, проснутся и скажу – валю от вас, дорогие мои, хоррррошие. На разведку-разведоньку. Вернусь – все-все расскажу. Они к тому моменту, наверное, допилят уже и Ночного Хозяина. А мне дадут козырную маску клоуна, разблокируют чат с полоумным маньяком. Одни плюшки, никаких потерь. Вдруг еще «дружелюбие» с Бергхеймом прокачаю. Оно ж должно быть веселее чем «нейтральное».

Хотелось бы верить.

Под ногой скрипнула доска. Света приподняла голову с груди Олега, улыбнулась мне заспанно, но радостно.

Я безмолвно раскинул руки, мол, глядите кто пришел. Девушка приложила палец к губам, и от этого жеста меня бросило в жар. Глаза Светы смеялись.

Я протиснулся мимо спящих. Сел на кровать, затем вытянулся, едва не замычав от удовольствия. Тело требовало сна. Я натянул одеяло и только в этот момент понял, что все это время улыбался, как ребенок получивший желанную конфету и отправившийся с ней в под одеялко.

Неуместная гримаса прошла.

«Млять» – всплыла жалобная мысль.

– У Миккеля шут лучше, – громыхнул медведеликий, лохматобородый гигант. На усах обвисли хлопья пены. Рог, окованный металлом, зажатый в огромном кулаке угрожающе мотался у лица полумертвого от выпитого соседа. – Этот хлипкий. Жалкий. Не смешной.

Я грыз в этот момент что-то похожее на куриные крылышки. Расселся, запрокинув ноги на стол, посреди всеобщего безумия и пьяной вакханалии. Мне уже пришлось попрыгать, изобразить пару сценок посмешнее, нащупывая уровень юмора у собравшихся. Тяжелая работа. Неблагодарная. Да и для любителя типа меня – в новинку. Пока тебя не просят развлекать людей – все получается само собой, но когда вдруг скриптованная дрянь ставит тебя шутить перед сотнями других скриптов – есть в этом что-то от апокалипсиса. Что-то из разряда «уговори кофеварку сделать тебе эспрессо или сдохни».

– Хотя все эти кривляющиеся огрызки мужчины есть огромный позор для Унии Мороза, – продолжал гигант. Я вздернул брови, встретив его взгляд. Старательно прожевал очередной кусочек мяса, храня невозмутимость.

Дом хевдинга был забит до отказа. Носились слуги, драли струны менестрели, северяне невпопад горланили жуткие песни. Кого-то тошнило. Слышался шум кулачной схватки.

А до меня докапывался здоровенный викинг. Пьяный, как вся моя жизнь.

– Убожество, – пьяно осклабился бородач. Гаркнул: – Зачем тебе он, Харальд? Взял бы себе девку из тех, из задохликов! Я видел, хороша баба. А этот на что тебе? По столам скакать в своей шапке дурацкой?

Это он так назвал мой прекрасный шутовской колпак, собранный из нескольких тряпок практически на коленке! Мерзота какая! Я ведь старался!

На вопли громилы оборачивались. Вокруг нас будто уже образовался круг. Наверное, все ждали как я пойду ломать груду мяса и костей. Делать ачивку «Давид и Голиаф» версия 5.0. Сразу максимальный уровень, миллион золота, лучший набор брони и обожание местных красоток.

Эх… Мечты, мечты.

– Что ты смотришь на меня, задохлик? – радовался вниманию здоровяк. Люди его слушали. Людям было интересно. Люди ждали шоу. – Что же ты не шутишь?

Хорошо.

Я скучающе посмотрел на него, щелчком пальца швырнул в лицо громиле обглоданную кость. Вздохнул и, забыв про оппонента, потянулся за следующим крылышком. Сосед здоровяка закашлялся, скорчился от хохота. В логе посыпались оповещения системы о прыгающей репутации. Сыпало знатно. Вокруг хохотали грязные, изуродованные, грубые мужики. Я посреди этой гогочущей массы был странным худеньким дурачком.

Однако с закинутыми на стол ногами. И сапоги на мне были хорошие. Те самые, из толстой кожи. Верные соратники, спертые с трупа Ловеласа.

Викинг застыл, будто его обожаемый Один спустился в зал и копьем пригвоздил вояку к полу. Вокруг ржали в лицо бедняге верные товарищи. Кто-то тряс брошенной костью перед багровеющей мордой.

– Ох ты ж ежик, – проговорил я, наблюдая за тем, как наливается свекольным цветом рыхлая физиономия воителя. Хрустнул и осыпался в побелевшем кулаке рог. Эль брызнул в разные стороны. Верзила встал, потянулся ко мне.

– Ивар! – над грохотом и гвалтом пронесся бас Харальда. Мой опекун сидел на своем троне и улыбался. Мягко, дружелюбно, однако верзила остановился. Хевдинг приподнял рог, глядя в глаза соратнику, и добавил. – Это мой шут. Он часть моей Своры.

– За такое… – выдавил из себя закипевший викинг. – Я… За…

Будет неприятно, если хевдинг решит, что ему надоело, и лишит протекции. Уж сколько преданных поклонников я к тому времени заработаю. Но, мам, этот дядя ж первый начал!

– Соберись, – участливо обратился я к Ивару. – Соберись. Проговори про себя то что ты хочешь сказать. Лучше досчитай до десяти. Ты ведь умеешь считать?

Всплеск репутации. Громила пошел пятнами. Бей-унижай. В грубом коллективе никто не станет рассуждать о тонкости шутки, об аллегориях, об отсылках. Чем глубже опустил, тем веселее всем. Хотя, разумеется, нужно быть внимательным. Осторожным.

– Ты… Он…

Я кинул ему в лицо вторую кость. Изогнул бровь вопросительно, вложив в себя все участие, на которое только был способен:

– Уверен – у вас получится. Не забывайте дышать. Тогда, я уверен, мы сможем понять вас. Пока получается не очень, слишком большие паузы, слишком неуверенный слог. Ты, он, я – определитесь, пожалуйста, Ивар!

Харальд задыхающимся ослом ржал в троне. Хохот северян долбил по перепонкам и пробирал до кишок.

– Ты бессмертный? – спросил меня кто-то. Я задрал голову и увидел над собой одного из людей хевдинга. Беззубый Олаф. Побратим Харальда улыбался и хищно смотрел куда-то поверх толпы. Удивительно, но безумные пьяные викинги держались от него подальше. Где-то так же народ в метро бомжей обтекает.

Ивар убивал меня взглядом, но не садился. Здоровый дядька, метра два точно есть. Правое веко северянина дрожало в тике. Хохот стихал, потихоньку. По-моему, даже менестрели сбились с нот (впрочем, они и до этого не шибко-то попадали). Если бы красный викинг был чайником – он бы уже вовсю свистел.

Слева от меня тоже кто-то встал. Я медленно убрал ноги со стола. Еще один старый знакомый, тот хмырь из людей Харальда, с изуродованным ртом. Что он, что Олаф внимательно, и чуточку хищно наблюдали за Иваром. И тот это заметил.

– Ньял? Ты слышал, что говорит этот червяк? – просипел гигант. Северянин с уродливым ртом лишь пожал плечами. Олаф не прекращал улыбаться. Только ноги пошире расставил.

– Но…

– Это шут хевдинга, Ивар, – мягко, но жестко (да, так тоже бывает) сказал Ньял. – А значит часть Своры. Ты же понимаешь?

Гигант повел плечами. Зыркнул в сторону хевдинга.

– Свора не станет защищать тебя вечно, задохлик, – сказал он. Как вообще может неигровой персонаж так выражать эмоции? Ивар ненавидел меня совсем не заскриптованно. – Когда-нибудь Харальд тебя выбросит, и тогда…

«В тот момент я уже буду с уважением целой фракции» – подумал я. И добавил «Надеюсь».

– Мне не нужна защита Своры, малыш! – вырвалось у меня. – Как в песне: пускай все чаще угрожают мне расправой, но я и в драке – хорош собой. Хорош собо-о-ой! Е и е!

Репутация вновь поскакала ввысь.

– У-у-у-у, – протянул надо мною Олаф. – Уходим, Ньял. Малек хочет умереть – не будем ему мешать.

Ивар с удивлением посмотрел на меня. Затем на хевдинга. Харальд все слышал, он хищно скалился, сжимая кубок, и степенно кивнул.

– Я затолкаю твои зубы тебе в брюхо! – взревел обрадованный Голиаф. Народ разошелся, образовав круг. Стол, за ним громила, а по другую сторону маленький беззащитный шут в красном колпаке. – Ты будешь срать обломками пока не сдохнешь!

Я запрыгнул на стол. Ивар поднял голову (ну да, так я был чуточку выше). Вид у него был рассеянный.

– Твоя душа будет моей, – завизжал я, как можно страшнее, и прыгнул ему на шею, за спину. Мерзко хихикая повис на верзиле и ткнул подхваченным со стола ножом в горло. Верзила попробовал сбросить меня с себя, но никак не мог дотянуться. А я лупил хлипким кусочком стали ему в шею, болтаясь на громадной туше викинга как пиявка.

Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 3 единицы (штраф за уровень)

Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 2 единицы (штраф за уровень)

Карл Ивар «Железнорылый» получает критический урон 6 единицы (штраф за уровень)

– Ахахаха! – визжал я в ухо опешившему викингу. Тот махал руками, как медведь в охоте на пчел, и пытался стащить меня со спины. Передо мною мелькали лица северян.

Народ вокруг будто бы немного протрезвел. Даже хевдинг привстал, наблюдая за схваткой.

Я бил и бил Ивара, пока система не обрадовала сообщением что «нож сломан».

– Твоя душа будет моей! – визжал я, как одержимый из фильма ужасов. – Моееей! Высосу! Высосу всю! Боги забудут твое имя. НИКТО НЕ СЯДЕТ С ТОБОЙ ЗА ОДИН СТОЛ В ВАЛХАЛЛЕ!!!

Гигант, наконец, дотянулся до меня. Сдернул, как котенка, со спины. Грохнул о доски пола. Дыхание выбило из груди. Перед глазами потемнело.

«Мои сапожки» – тоскливо подумал я. Растерянный и (божечки-кошечки) испуганный Ивар стоял надо мною. Весь залитый кровью, огромный, но все равно по сути невредимый. Викинг с перекошенным от ужаса лицом занес ногу.

Наверное, я с таким же видом давлю тараканов.

ХРУСТ!

Приступ панической атаки длился чуть дольше, чем в прошлый раз. Но, что хорошо в этих отрыжках измученного разума, отпустил. Я встал, пошатываясь. Огляделся. Следов Ловеласа на было. Неглупый мужик. Не лезет в изначально проигрышную ситуацию. Ноги дрожали так, что я вновь сел. Прикрыл глаза, тщательно считая дыхание. Так, что у нас есть?

Во-первых – мои сапоги. Вот это вот – потеря. Я бы даже назвал ее потерей потерь. Конечно, нпц вроде бы не собирают чужой лут, в обычных играх. Но мы-то давно не в обычной. Тут нпц могут быть похитрее игрока. Дурацкий мир.

Во-вторых – репутация.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 64,91%

Если они будут гулять всю ночь – есть шансы перейти на следующий уровень репутации. Что-то подсказывало мне – дружественным это дружелюбие вряд ли будет, и интерфейс пользовательский ничем не поможет, однако…

Вдруг свершится чудо? Пара новых панелей. Выход на гайды, режим подсказок. Да хотя бы карту!

Нервишки пришли в себя. Для безопасности я еще немного посидел в звенящем от цикад поле, затем поднялся и побрел к Бергхейму. Интересно, куда пропал Ловелас?

Изгой задохликов ведь должен был познать ночной мир, оказавшись за пределами кланхола. Додумался б с волками потягаться и прокачался бы. Однако нет, этот ушлепок торчал тут, на точке возрождения. Зачем? Череда совпадений, и он просто не знал?

Скорее всего тут просто нет волков. Игра жестока, коварна. Очень многое зависит от места. Я обернулся на чернеющий лес. Чаща вскарабкивалась на гору, редела и уступала главенство каменным склонам. Может, тут что-то уровня пятнадцатого гуляет? Вон, какая-нибудь дочь Оленя, размером с десятилетнюю елку. Шастает где-то по склону, смотрит вниз голодными глазами.

Я как-то машинально ускорил шаг.

Если серьезно – что-то же должно было сподвигнуть чертова Ловеласа застрять здесь и отстреливать бедного Егорку, вместо неистовой прокачки на ночных жителях.

Солнце сползло за горы. Похолодало. На смотровых башнях Бергхейма загорелись костры. Судя по всему, меня не было час. Раз встречающей процессии нет – за маленького шута никто не переживал.

Я улыбнулся, хорошо получилось с Иваром. Репутации навалилось очень много. Во всех смыслах этого слово. Теперь-то с полоумным шутом Харальда связываться захочет не каждый. Сумасшедших вообще стараются стороной обходить. Можно страшно пучить глаза, хрустеть кулаками, громко орать – это не на всех подействует. Но похихикай мерзко, поигрывая ножом, пуская слюну и говоря несуразности – и даже самая навороченная программа не найдет подходящей реакции на это.

Вонь нагнала меня неподалеку от входа в Бергхейм. Сначала я подумал, что наступил в какое-нибудь особенно оцифрованное говно, простите за французский. Потом вспомнил как пахнет гнилой зуб. А потом увидел Ночного Хозяина.

Он уже вскарабкался на холм и остановился у кланхола. Сгорбленная фигура шарила руками по крыше дома, но теперь в движениях монстра не было размеренности. Хозяин знал, для чего пришел. Затрещали отрываемые доски. Над засыпающей долиной пронесся женский визг.

До входа в Бергхейм оставалось около ста шагов, когда я свернул с дороги и бросился наверх, еще даже не понимая, зачем. Кричала Света.

Ночной Хозяин сорвал с кузни крышу. Обломки полетели в разные стороны. Монстр запустил длинные руки в недра дома, и вопль Светланы прервался. Наверху залязгало. Грохнуло. Над головой пролетел какой-то тяжелый предмет, поток воздуха коснулся волос.

Я бежал по тропе наверх, а вокруг падали куски того, что прежде было нашей твердыней. Звякнул меч. Затем справа глухо плюхнулось что-то массивное, но мягкое. Как мешок с мясом. Запахло солью и нечистотами. Мимо пролетела нога.

Не останавливаясь, я развернулся и поскакал вниз, к Бергхейму. Планы спасать друзей показались нереализуемыми. Теперь нужно было уцелеть самому.

Впереди на воротах стояло двое карлов Бергхейма, с копьями в руках. Над входом в город горели факела.

Позади монстр потрошил кузню, выбрасывая оттуда все, до чего мог дотянуться.

Очень не похоже было на то, что ребята просто забыли закрыть окна на ночь.

Глава тринадцатая «Выводок»

Из дозорной башни, чуть выпирающей над частоколом, торчал широкий раструб сигнального рога. Здоровый, изогнутый, укрепленный стальными полосами, которые тускло отбрасывали свет факелов. Когда я пробегал вдоль стены, устремляясь в город, часовой повернул рог, как крупнокалиберный пулемет, в сторону Бергхейма. Низкий рев обрушился на долину, особенно жуткий в ночной мгле. Что-то определенно шло не так, как здесь принято, но так, как когда-то уже бывало, пусть сложность сентенции и вызывает сомнения.

Я обернулся. Ночной Хозяин доламывал кузню. Треск и грохот остались единственными звуками, доносящимися с холма. Что означало очевидную вещь – задохлики в кузне закончились. Все-таки моя утренняя тревога насчет сына Лося была отнюдь не напрасна. Ребята, конечно, апнулись, но стоило ли? И, блин, серп Зубоскала остался где-то там, наверху. Бесполезный и беспощадный.

– Выводок! Выводок! – заорали с башни. – Выводок пробудился!

С дальней стороны Бергхейма докатился гул еще одного рога. Ночной Хозяин замер, посмотрел на город. Какой же огромный уродец. В бугристой голове монстра отчетливо формировалась новая цель.

– Ночной хозяин у города!

– Выводо-о-о-ок! – послышался вопль за частоколом. Да, ничего хорошего таким мерзким словом не назовут.

В городе вновь загудели рога. Одни звуком повыше, другие угрожающе низкие. Пошла движуха. Однако стражи на воротах как несли свою вахту, так и несли. Торчали себе на посту, копья сжимали. Нет, оба наблюдали за черной фигурой на холме, но не суетились. Вот это дисциплина. Я встал рядом, заглянул в ворота. Судя по невозмутимости охраны, никто запираться не планировал.

Логично. Смысл закрывать ворота от животного, так поступившего с кузней на холме?

На центральной улице появились первые люди. Самые тревожные, должно быть, самые беспокойные. Один северянин в белой рубахе, навыпуск, озирался у своего дома. Босой, растрепанный, но с огромным топором в руках.

Да, программисты постарались здесь знатно. Алгоритмы этих созданий (которых нельзя считать за людей, нельзя – они скрипты, Егор, скрипты) были построены так, что они не просто ложатся в кровать и изображают сон, а еще и соблюдают ритуалы. Черт, да они ж перед сном даже раздеваются!

А судя по белорубашечнику с топором, их персонажи вообще могут забыть одеться, прежде чем выскочить на улицу.

– Клянусь Одином, я каждую ночь этого ждал, – поделился радостью часовой справа. Глаза карла блестели в свете факелов. Бородатая морда улыбалась. – Я знал, что Выводок нарушит мирный договор!

– Что такое выводок? – спросил я.

– С дороги! – мимо промчалось двое всадников, обдав меня воздухом и парами выпитого. Кто-то с пирушки. Один все покрикивал на коня, молодецки подгоняя животное.

Кавалеристы направили лошадей на холм, поближе к монстру.

– Давно пора! Давно! Негоже было с ними мириться. Это наша земля, не выводка! – продолжил часовой справа. – Я слышал, они наших богов в священной роще говном мажут. Мол, только Серый Человек есть единственный истинный бог.

Всадники кружились неподалеку от подъема на холм, разглядывая Хозяина. Один из них держал в руках лук. Полоумные? Такой туше стрела как киту елочная иголка. Из Бергхейма поднимался гул. Что за пирушка без драки, да? Пьяные северяне собирались на площади перед теремом хевдинга. Однако, надо отдать Харальду должное, несколько викингов занялись сбором мирного населения.

Донесся первый плач ребенка. Теперь должны побежать немощные старики и беременные женщины. Картина пользователю – беда пришла, откуда не ждали.

– Что такое выводок, здрастье? – вновь спросил жалкий я.

– Выводок – это выводок! – отмахнулся страж. Он переступил с ноги на ногу, стукнул древком копья о землю. – Порождение лесных колдунов. Тварь, прячущаяся где-то в Чащобе.

Терминов становилось многовато. Однако то что Чащоба не просто красивое название леса, а именно что – Чащоба, я понял сразу. Есть слова, которые даже произносятся с большой буквы.

– Не стоило дроттам заключать мир с Выводком. Нелюди не держат слова. Нелюди служат только Серому Человеку! – продолжал делиться ненавистью викинг справа.

Ночной Хозяин перестал разглядывать город и двинулся вниз. Послышался хруст останков кузни, хлопнуло, будто веточка в пальцах, бревно. Один из кавалеристов радостно заулюлюкал, размахивая над головой факелом и приманивая гиганта.

Они совсем дурные?

Ночной Хозяин крадучись спускался, ощупывая пальцами дорогу перед собой. Вонь усиливалась. Я услышал, да что там – нервами почувствовал, как с тетивы второго северянина сорвалась стрела.

– О, великий Один, спасибо что ты с нами! – прошептал правый.

– Бергхейм почти пал, когда заключили мир, – наконец-то очнулся страж стоявший слева. – Никто не пришел к нам на помощь, когда твари ходили вокруг частокола. Боги молчали. Это мы отбросили их, а не они. Ни Тор, ни Один – не пришли.

– Эй! Быть может уже через час ты будешь пировать вместе с Всеотцом за общим столом. Побольше уважения!

Левый харкнул на землю.

Эти полоумные действительно собирались помирать. Но у меня таких планов не было. Я посмотрел на ораву собирающихся на площади бойцов. Чего они там так долго? Тут все такое вкусное и ни одного толкового хирда. Нужно ведь красиво вставать, командовать «стена щитов», и рубить, рубить, рубить. Чтобы лицо в крови, морда страшная и в небо кричать. Так в фильмах показывают, я видел.

Всадники тем временем пришпорили коней, и те, взрывая копытами землю, бросились прочь от наступающего Хозяина. Тварь потянулась вслед смельчакам безобразно длинными лапами. Медленно, почти удивленно. Как кот переросток за мыльным пузырем. Когти шкрябнули по камням.

Ночной Хозяин громко вздохнул и побрел за всадниками.

– Может обойдется? Может нажрется задохликами? Может… Может они что-то сделали? – сказал левый. – Может окна не закрыли и сами пустили Хозяина?

– Он дом разворотил! Открой глаза! Выводок прислал его.

– Дом-то задохликов. По мне так пусть из них хоть украшения на стены делает – не жалко.

– Когда я узнаю какого ты уровня, то вернусь и выпотрошу тебя, – поделился я с ним соображениями. Викинг улыбнулся. Блеснул золотой зуб.

– Пошел вон, – сказал мне северянин.

– Весна придет – Егор всплывет, – ответил ему я.

– Мы зря зашумели. Теперь-то, после того как в него стрелу метнули, Ночной Хозяин не успокоится, а так бы мимо прошел, – продолжил сокрушаться левый страж.

Мимо потянулись воины. По одному, по двое. С шутками и без. Хмурые и вконец пьяные. Один боец опирался на копье, вяло убеждая соратников, что воткнет острие Ночному туда, куда никто больше не воткнет. Кто-то толкнул его в плечо, и вояка рухнул на землю. Поверженный викинг с трудом встал на четвереньки, нащупал древко копья и проблевался.

Мой герой.

Однако среди совсем упившихся карлов хватало и собранных вояк. Их отличала молчаливая уверенность. Спокойствие. Скупость жестов.

Я вдруг столкнулся взглядом с Иваром. Улыбнулся грохнувшему меня громиле, исподлобья, но во все тридцать два зуба и захихикал. Викинг торопливо отвел глаза и сделал вид что вообще собирался в другую сторону.

– Чего стоишь? – рядом оказался вкрадчивый Олаф. – Хевдинг тебя ждал.

– Был занят. Обувь выбирал. Любовался видами. Ночь тепла, я слышу, как в полях шебуршатся мыши.

Олаф напоминал сытого кота. Злобного, беззубого, но сытого котяру. Северянин хмыкнул, и бросил на землю мои сапоги. Не знаю как, но побратим Харальда этим жестом стремительно прокачал репутацию с фракцией Егор.

– Ты полоумный, Лолушко. Мне кажется кто-то вскрыл твою голову и хорошо туда нагадил, – репутация покатилась вниз. Однако, ирония, Олаф и не представлял насколько прав в своей версии. Будто видел, как я задыхаюсь в поле и рою землю пальцами, пытаясь справиться с панической атакой.

– Спасибо! – ох, как же приятно не чувствовать подошвами ног всех неровностей этого чудесного мира. По телу разилась приятная истома. Олаф харкнул под ноги, ломая гармонию.

– Что такое выводок? – спросил я.

– Выводок – это весело! – подмигнул викинг.

– Понимаю. Очень сложный вопрос для вас. Никто ответить не может прямо. Тайное знание? Или просто выпендриваетесь? Ой, а давай поиграем в игру, у нас часто в нее играют, у задохликов. Я буду гадать, а ты подсказывать? Давай! Это круто! Выводок – оно живое или мертвое?

Олаф пожал плечами.

– Харальд идет! Харальд! – заорали из города.

– Харальд! – взревели воины.

То выводок, то Харальд. Хевдинг шел в полном боевом облачении, с нахлобученным шлемом. Наплечники, красный плащ, кольчуга до середины бедра. Пластины на груди. Что-то мне подсказывало, что доспех у него не слишком аутентичный, но смотрелся глава Бергхейма достойно.

Харальд шествовал в компании с остальными бойцами Своры, выделяясь среди них лишь доспехом. Настоящий кандидат от народа, блин. Никто не стелил перед ним красную дорожку, никто не прокладывал хевдингу путь. Некоторых викингов Харальд Скучный отодвинул в сторону сам, чтобы пройти. Заметив меня, властитель Бергхейма сменил маршрут.

– Ваша работа? – спросил он сразу. Простой и бесхитростный человек. Люблю таких. С ними всегда так легко. Рассказывать о своих промахах, о проблемах, о проступках. Говорить самую неприятную правду. Быть честным до конца!

– Нет! – возмутился я. – И вообще, ты обещал защищать меня! Что это только что было? Этот громила из меня таракана сделал!

– Ты сам полез, – Харальд отвернулся. Гаркнул:

– Уве! Бери десяток людей и обойди город. Свен – возьми два десятка и езжай в деревню. До утра крутись, делай что хочешь – чтобы ни одна тварь к бондам не подошла. Тащите факелы!

– Где дротты, Харальд? – заорал кто-то. – Как же договор?

Хевдинг отмолчался. Проводил взглядом удаляющегося Ночного Хозяина. Задумчиво посмотрел на меня. Не, все-таки, думаю рассказать ему о том, что утречком задохлики свалили Сына Лося – та еще идея. Оправдываться постарею. Мол как-то так вышло, извините! Сорян, да?

Отчего-то вспомнился бедолага из Священной Рощи, висящий на жертвенным алтарем. Не забудут не простят.

Из Бергхейма притащили целую вязанку факелов, и вокруг стали загораться огни. Вооруженные бородатые северяне, озаряемые языками пламени, будто сошли с картин Якуба Розальски. Крошечные солдатики на фоне которых уходил за всадниками неторопливый Ночной Хозяин.

Харальд отошел от основной группы, сжимая в одной руке меч, а в другой круглый щит с красным крестом. Встал на дороге. Ночь сгустилась еще больше, будто обидевшись на людское посягательство. На небе высыпали звезды. Кстати, созвездия были наши – программисты здесь не стали усложнять и загрузили реальные карты.

Монстр удалялся. Он медленно брел по дороге, ощупывая ее, и терял очертания, становясь темным пятном, скрывающим отражение звезд в озерной глади.

Я отделился от группы, вглядываясь в темноту в районе холма с останками кузни. Весь наш скарб там. И волшебный серп Зубоскала. Черт, что если за этим безобразием наблюдал Ловелас? Махнув гудящим факелом перед собой, я шагнул по тропке наверх. Вдруг живо себе представил, как копаюсь среди кусков мяса в поисках лута. Вон, когда нас Сын Лося по лесу размазал – из весьма противных мест приходилось доставать вещи.

Не стану я выуживать из кишок Стаса лук Игната. У меня на это нервов не хватит. Пусть забирает все. Еще набьем. Интересно, что у них при новых вводных будет с походом? Крайне неблагоразумно бросать Бергхейм в такой момент.

И мысль эта воодушевила. Черт, если поход отменится – значит мне не нужно будет валить отсюда. Особенно теперь, в момент появления непонятного Выводка.

Я прошел к стоящему на дороге Харальду.

– Скучаешь? – спросил у него.

Хевдинг повернул голову. Я почти ткнул ему в лицо факелом, чтобы увидеть глаза. Викинг заслонился от света ладонью.

– Убери, Лолушко, а то вырву тебе руки.

Если человек вежливо просит – я всегда иду навстречу. Поэтому факел не убрал.

– Выводок это серьезно? – спросил я. – Если да, то не пострадает ли большой поход? Не останутся ли без защиты верных воинов несчастные детишки? Кто защитит их от Выводка, когда все мужчины, способные держать оружие…

Хевдинг взмахнул мечом, выбив у меня из рук факел. Острие клинка застыло в неприятной близости к моему горлу:

– Заткнись, Лолушко. Не вынуждай меня.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 63,91 % (понижение)

Черт, это работает в обе стороны. Целый процент просрал.

– Но я же Егор, – жалобно проговорил я.

– Я думаю, егор, – Харальд опустил меч. – Не мешай.

– Понял, не дурак.

В последнем, правда, я сомневался. Умные люди проценты не теряют! Ладно, пренебречь, Егорка, вальсируем. Да и с Ловеласом как-то слишком шустро заднюю включил. Не выспался? Ребята могут потерять все, потому что у одного шута воспалилась брезгливость!

Северяне ждали лидера. Ночной Хозяин исчез в ночи, и вонь даже чуть таяла. Я двинулся к разрушенной кузне. Вряд ли Ловелас выберется сюда. Вряд ли. Должно сойтись много планет в одну линию.

Ну и не сошлось, разумеется.

Я бродил среди обломков нашего быта, когда на тропе появился Стас. Угадать барда в поднявшийся на холм фигуре было непросто. Все-таки довольно темно, а ночью я, отчего-то, плохо вижу. Однако он сам себя сдал:

– Егор? Что вы тут делаете? – сказал он, и развеял весь ореол загадки. Ну, хорошо, что не Олег.

Надо сказать, что мою новость об уходе ребята восприняли несколько… Неоднозначно. Стас расстроился, хоть и согласился с доводами о пользе такой разведки. Мише было до фонаря, как и предполагалось. А вот Олег послал по матери, раз я такой слабак и бегу от сложностей. Юра занимался самогорением, и только Игнат, по-моему, всецело одобрил мои планы.