Текст книги "Счастливые Земли"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– У Мудрого коренья какие-то были, – вспомнил Фарш. Он удивленно наблюдал за юношей.

– Нужна еда… У меня нет сил. – Парень упер локти в колени и опустил голову на руки.

– Где ее можно достать?

В лесу… Только в лесу. Весь город голодает. Запасы есть только у дружины, рыбаков и церковников. Достаньте еды – и я вылечу вашего бойца.

– Где можно найти Кутхха? – спросил лекаря Лесоруб.

– Иди к пристани… – махнул рукой парень.

Алебардист проследил направление и кивнул:

– Фарш, Медведь, останьтесь с Рыбаком. Я скоро буду.

Фарш коротко хмыкнул, все еще не сводя глаз с лекаря, а командир зашагал к пристаням.

Улицы Ан-Да-Геда пустовали, что воина больше не удивляло. Пару раз он замечал, как из окон за ним наблюдают измученные жители. Тоскливые взоры. Потухшие глаза. Что здесь происходит?

Вскоре Лесоруб оказался у храма, с колокольни которого и срывался унылый звон. Двери святилища были распахнуты, и алебардист на миг остановился, чтобы заглянуть внутрь. Такое чувство, что здесь на последнюю молитву собрались все жители города. Коленопреклоненные, с опущенными головами. У алтаря стоял низкорослый, лысый жрец и, воздев руки к потолку, что-то говорил. Лесорубу не хотелось знать – что именно…

Через полчаса алебардист уперся в еще одни ворота. На сей раз – запертые. По стене над ними лениво прохаживались двое воинов. Не чета полумертвым стражникам, которых отряд встретил на входе в Ан-Да-Гед. Настоящие, опытные, готовые к драке бойцы.

– Че надо? Кто такой? – рявкнул один из них. Облокотившись на зубец, он смачно сплюнул вниз,

– Мне нужен Кутхх. Я от Эвара.

– А… Щас… – Воин придирчиво оглядел ближайшие улицы и махнул рукой.

Створки слегка разошлись, так, чтобы пропустить одного человека. Проскользнув в щель, Лесоруб остановился, глядя на преградивших ему дорогу солдат. На белых щитах грубо намалевана красная корона. Едва ворота закрылись – бойцы моментально потеряли к алебардисту интерес.

– А где мне его найти? – окликнул их командир Искателей.

– Не надо меня искать, – громыхнуло справа. Обернувшись, Лесоруб увидел сидящего у стены воина. Улыбнувшись, он поднялся на ноги: – Я тебя не знаю.

– Мы с Эваром у протоки встретились, они Ковыль ловили. А мы только из Колонны.

– И зря, скажу я тебе. Тут искать нечего! Он тебе доспехи обещал, да?

– Да.

Эвар-Эвар! Все к рукам приберет, – покачал головой Кутхх. Одутловатое лицо воина блестело от пота. – Но – что делать. Обещал так обещал. Сколько комплектов?

– Шесть.

– Ага… С нами пробиваться будете? И где остальные? – Кутхх почесал бритый затылок.

– С лекарем торгуются. У нас раненый.

– Это плохо. Погодь. – Кутхх отошел к сторожке, из которой донесся задорный смех.

– Харе ржать, морда. Дай мне пару рыбин, – грубо скомандовал друг Эвара. Веселье сменилось недовольным возгласом. – Давай сюда, пасть разевать будешь, когда я скажу! – Толстяк пнул дверь.

Из сторожки вышел высокий солдат и протянул Кутхху двух рыбин. Крупных. Каждая с локоть в длину.

Вояка с широкой улыбкой вернулся к Лесорубу:

– Держи, отдашь лекарю. Пусть твоего вылечит. Потом дуйте к нам, в Порт. В городе ждать нечего.

– Что у вас происходит? – Лесоруб машинально взял рыбу.

– Ничего. Хана славному Ан-Да-Геду, – помрачнел Кутхх. – Перемудрили колдуны. Перемудрили…

– То есть?

– Башню видал? Вот, из-за нее все. Попытались Охранную создать. Ну и создали на нашу голову. Теперь она никого из города не выпускает. Из тех, кто в городе в момент волшбы находился. Хорошо, что наши все на охоте были.

– А ты кто?

– Десятник славной андагедской дружины, – с сарказмом проговорил Кутхх. – Ты на улице осторожнее, и вообще – лучше спрячь жратву куда подальше. Народ в Старом Городе совсем озверел. Могут и убить. И съесть…

– Что?

– То. Никогда бы не подумал, что так все сложится. Мы уже с месяц тут оборону держим против сограждан. Как два месяца назад колдуны пошутили – таки все.

– Не понимаю…

– Ну да, ты только с Колонны. Добро пожаловать в реальность, Проклятый. Через Топи шли? Шли… Башни в лесу видели? Видели, думаю…

Лесоруб кивнул.

– Вот, башни старые, заклятия спадают, а только они Топи и сдерживали. Еще немного – и рухнут последние. Тогда болота от Колонны до Святых Гор будут. Река их остановит, но этим землям точно конец. Колдуны хотели еще время потянуть. Забацать Охранную Башню прямо в городе. Ну и намудрили чего-то… Ладно, иди уж, если за тобой следили – могут быть проблемы. За доспехами всем скопом заходите. Не стоит по одному – рискованно.

– Но…

– Иди давай. – Кутхх махнул рукой, и ворота затрещали, приоткрываясь.

Недоумевая, Лесоруб выскользнул в Старый Город, пряча под стеганым доспехом двух холодных рыбин.

Добрался он без приключений. Лекарь отреагировал на подношение странно. Что-то зло прошипел, но дар, воровато оглянувшись, забрал.

Усадив Рыбака на крыльцо, парень, постоянно озираясь, наложил руки на рану и зашептал заклятия.

Через пару минут охотник неуверенно вышагивал по улице, с удивлением поглядывая на осунувшегося лекаря.

Тот привалился к стене и тяжело переводил дух. Лечение далось ему непросто. На вопрос Лесоруба, почему он не переедет в Порт, юноша разразился гневной тирадой, из которой многое стало ясно.

Потом Лесоруб часто вспоминал его рассказ о произошедшем в городе. Кутхх не соврал – колдуны действительно пытались воссоздать Охранную Башню. И отчасти попытка увенчалась успехом. Во времена Безумия, насколько знал лекарь, они создавались за счет жизней, пожертвованных на чародейство. Но что-то пошло не так. Под воздействием магии оказался весь город, а не только башня. Да, окрестности стали недосягаемы для болота еще на несколько веков. Но стоило ли? Сейчас в Ан-Да-Геде осталось немногим больше пары сотен жителей. Остальные либо покончили с собой, либо погибли во время одного из штурмов Порта.

Голод и разруха поглотили город. Если снаружи руины вспоминали старое Безумие, то внутри царило нынешнее. Первое время дружинники и рыбаки пытались прокормить жителей, потом появились караваны из-за гор. Земли Святого Ларса, старые враги Ан-Да-Геда, пировали на костях умирающих еретиков.

Продовольствие в обмен на ценности. Такая хитрая торговля. В крепости и ее окрестностях теперь нельзя было найти ничего стоящего. Опустели стены храма. Жрецы отдали свои святыни церковникам, дабы получить жалкие крохи провианта. Как-то раз горожане и дружина попытались ограбить один из караванов. Не удалось. Ларсовцы, все как один опытнейшие бойцы, легко отбили атаку. И с тех пор с запада шли только усиленные конвои.

Женщинам Ан-Да-Геда поначалу жилось проще. Церковники щедро расплачивались за их услуги. Пока большинство красавиц не «поизносились». Сейчас мало кто из чужаков соблазнялся прелестями андагедок.

Потом наступил момент, когда дружина заперлась в Порту и подмяла под себя рыбаков. По слухам – теперь еды им хватало, хотя на реке все чаще появлялись еще одни извечные враги Ан-Да-Геда – Хозяева Рек.

Горожане остались без защиты, выживая за счет пары Диких отрядов, что еще бродили по округе и периодически завозили немного провианта в город. Даром.

В крепости пропали даже крысы. Умерших больше не хоронили. Их ели… Лекарь, которого звали Март, еще держался на редких дарах, но в последнее время и ему все чаще несли человечину. Перебираться в Порт он не собирался. Его услуги были нужны здесь. Согражданам он помогал просто так.

Рассказ юноши произвел на Искателей неизгладимое впечатление. Больше всех оторопел Мудрый. Немудрено, с его-то мечтами о «Счастливых Землях» – окунуться в такой ужас.

Когда алебардист сообщил, что их ждут в Порту, Мудрый и Родинка особого восторга не испытали. Но Лесоруб был тверд. В душе укрепилось желание раздобыть доспехи и убраться отсюда подальше. В акитоне он чувствовал себя голым. Да и практика показала – в Кимании редко обходится без стычек.

На этот раз ворота им открыли более охотно, Кутхх приветливо встретил странников и первым делом повел их в трапезную.

Мудрый ел тяжело, давился каждым куском, угрюмо буравил миску взглядом, а в памяти мужчины все еще стояли изможденные лица тех двух женщин и блеск глаз, когда он и Родинка вытащили труп из повозки и занесли его в дом. Теперь седовласый знал причину их нетерпения.

Проклятые старались не думать о том, что творится за стенами Порта. Старались… Но удержать мысли не могли. И лица приятелей мрачнели.

После обеда Кутхх показал Искателям хижину, где можно расположиться на отдых, и провел их в оружейную. Там думы бойцов оставили. На время.

Выбор был богатым…

Пока воины подбирали себе доспехи, Кутхх стоял у дверей и кратко вводил Проклятых в курс дел. Дружина больше не собиралась оставаться в городе. Нападения Хозяев Рек участились, рыбаки все чаще роптали, а Ан-Да-Гед верно превращался в кладбище. По реке уходить было бессмысленно – пираты держали на ней блокаду, ожидая, когда их вечный враг сдохнет с голоду. На противоположном берегу царило Урочище, и еще никто не слышал о том, чтобы человек протянул там более суток. В последнее время лесные твари вконец обнаглели. Был уже случай, когда одну из рыбацких лодок, приблизившихся к берегу, утопил вылетевший из чащи хищник. Никто не спасся.

Уходить через Ахханские Топи дружина и не думала. Кутхх с ужасом на физиономии выслушал рассказ Лесоруба о пути Искателей по болотам. После того как дружинник объяснил свои чувства – алебардист и сам оцепенел. Зеленые огни – Гончие Топей. Нет худшей участи, чем попасться на их дороге. Тело умирает, а душа навеки прикована к трясинам, и ничто никогда не спасет ее от нечеловеческих мук. Светляки в ту ночь гоняли по болоту одну из загубленных ими ранее жертв. Искателям просто повезло, что огни предпочли охоту за духом.

И даже если удастся пройти Топи – то дальше только Колонна. Ну и Темная Крепость, еще сдерживающая Проклятых от вторжения в Киманию. Оставались только «добрые» соседи – Земли Святого Ларса. Церковники… Андагедцы считались ими за еретиков, которые могут жить на своих землях, но на святую ступать права не имеют.

Дружинники собирали Диких для прорыва. В окрестностях ходило два отряда, Лесоруб оказался командиром третьего.

Как рассказал Кутхх – храмовники атаки ждать не будут. Ларсовцы считают, что в городе осталось не больше двух-трех десятков бойцов.

В Святые Земли, отгороженные от Топей и Ан-Да-Геда горной грядой, можно было пробраться только одним путем. Через Святой Перевал…

– Слишком много святости, – заметил на это Медведь.

Кутхх усмехнулся его шутке и продолжал рассказ. Сбор назначили на определенное время. Идти организованной колонной никто не планировал, дабы не встревожить караван церковников, что обосновался у башни. Пробираться решили небольшими отрядами. Часть уже выехала из крепости. В общей сумме набиралась почти сотня бойцов. Из них в городе оставалось от силы десятка три, если считать и воинов Лесоруба.

– Если все пройдет удачно – мы пробьемся через кордон ларсовцев и рванем по горам на север. Там будет проще перебраться на другой берег. И прощай, великий Ан-Да-Гед…

– Иной дороги точно нет? – поинтересовался Лесоруб.

– Абсолютно, – признался Кутхх. – Раньше – лет пятьдесят назад, когда еще держались южные башни, был путь по югу Святых Земель. Но теперь там тоже Топи. И по ним – гиблое дело пробираться.

Лесоруб подбирал себе доспех дольше прочих. Наконец он остановил свой выбор на панцире, кольчуге, паре наручей и трехчетвертных поножах. После некоторых размышлений добавил к ним массивные наплечники и пару латных рукавиц.

Фарш и Мудрый выбор командира не оценили. Такой доспех больше подходит тяжелой пехоте, чем алебардисту. Но Лесоруб был непреклонен.

Собрав доспехи, Искатели направились в отведенный им дом. Для каждого из них отдых под крышей был в новинку. Если, конечно, не считать той ночевки на болоте.

Но о ней почему-то не вспоминали.

Весь следующий день Проклятые провели в лачуге, стараясь поменьше высовываться на улицу. По реке лениво перемещалось несколько рыбацких лодок. Рыбак, кстати, долго изумлялся, каким образом жителям хватает пищи. На его взгляд – здесь добычи быть просто не должно. Однако блестели на солнце выуживаемые сети, да витали над Портом запахи жареной и вяленой рыбы. Кутхх собирал провиант на дорогу.

Лесоруб за день видел десятника лишь дважды. Один раз в трапезной, а второй, когда дружинник, переругиваясь с рослым рыбаком, бодро шел к берегу.

Суета…

Кутхх был здесь за главного. Основной отряд во главе с сотником ушел к перевалам неделю назад. Лесоруб с интересом бродил меж хлипких хижин, отмечая везде следы сборов. Рыбаки, видимо, тоже покидали Порт. Оно и к лучшему. Отбиться от пиратов без поддержки дружины им бы не удалось.

Командиру Искателей не давала покоя мысль о том, что может ждать отряд на Перевале. В душе Лесоруба ворочались страх и непонимание происходящего. Совсем не так он представлял Киманию, когда путешествовал с друзьями по болоту. Совсем не так…

Хотелось мира, тишины. Алебардист давно пожалел, что они ушли из Охранного леса. Там было хорошо. Там не приходилось думать о будущем. Там не маячили перед глазами загадочные перевалы, и не умирал неизвестный город.

У его ребят настроение тоже было подавленным. Даже вечно бодрый Родинка отмалчивался, по сотому разу затачивая меч.

Его можно понять…

Вечером, разговорившись с одним из дежуривших на воротах дружинников, Лесоруб узнал всю историю Ан-Да-Геда. Во время Эпохи здесь находилась ставка какого-то магического ордена. Названия его уже никто не помнил. Но как раз он и остановил Топи. А потом к городу вышли войска соседей, обвинивших чародеев в появлении на их землях Ветра. Ан-Да-Гед был почти полностью разрушен. Возглавлял войска захватчиков некий Ларс. Именно он признал магию ересью, именно он основал религию Единобожия, которой до сих пор придерживалась Церковь Святых Земель.

Дружинник, с которым беседовал Лесоруб, даже предположил, что вера ларсовцев, может, и правильная. Так как, по слухам, земли соседей меньше всего затронуло Безумие. Или им просто повезло.

Только вот Ветер и поныне терзает города Святых Земель.

На вопрос алебардиста, что за странная напасть этот Ветер, дружинник поежился:

– Он убивает. Попал под него и не успел спрятаться – ты лишь куча гнилого мяса. Причем он жрет только людей.

– Да…

– У каждой земли свое безумие, – поделился словоохотливый часовой. – У нас – Топи и Урочище, у Дундэйла – Колонна, у церковников – Бравый Легион и Ветер. Хотя Ветер и у нас бывает, но это дальше к югу. Тут еще ни разу не появлялся.

Они еще долго беседовали, а затем страж на стене коротко свистнул.

– Что? – Дружинник задрал голову.

– К нам Горящий и несколько бойцов. Ковыльцы…

– Открывай, Кутхх сказал, всех Диких пускать.

– Они с церковниками якшались, даром что среди них мадрал и Горящий, – с сомнением раздалось из сторожки.

– Кутхх сказал – всех пускать, – упрямо повторил дружинник, но задрал голову и крикнул: – Спроси, чего хотят.

– Горящий? – Лесоруб посмотрел на собеседника.

– Есть такие ребята. Со времен Безумия шастают. Странные очень. Говорят, что убить их нельзя, но я слышал, будто кому-то удавалось. Думаю, врут все.

– Мы с таким столкнулись в лесу, он от Хозяев помог отбиться.

– Гнев это. В округе только он появляется. Прибился к Ковылю, – поморщился дружинник.

– А что такого?

– Да одно название, а не отряд, – повел плечами часовой. – Ребята вроде неплохие, но какие-то… не боевые, что ли…

– Говорят, что в дружину хотят, – послышалось сверху.

Воин хмыкнул и ударил по стенке сторожки:

– Открывай!

Заскрипела цепь, и в вечернем сумраке Лесоруб увидел пламя Горящего.

Едва демон и восемь незнакомых воинов прошли внутрь, как ворота закрылись.

– А где Крулин, Гнев? – крикнул дружинник.

– В лесу, нам все равно с церковниками ничего не светило, – громко сообщил Гнев. Он огляделся и зашагал к часовому.

– А что церковники хотели?

– Обещали вывести отряд из Ан-Да-Геда, если мы последних охотников отловим.

– Клура, что ли?

– Его, родимого

– Клур? – не понял Лесоруб.

Охотник городской. Единственный, кто еще хоть как-то там перебивается. Но его уже с неделю в городе не видать. Может, и отловили?

– О! Приветствую, – громыхнул подошедший Гнев, который узнал командира Искателей.

– Привет…

– Бойцы в отряд твой нужны? – хохотнул демон, и пламя внутри его шлема сменило цвет на зеленый. – Восемь отменных рубак, а?

– Я подумаю, – напрягся Лесоруб.

– Подумай, подумай. – Гнев отвернулся. Алебардист внимательно наблюдал за ним. По поведению – совершенно обычный человек, но горит…

– Тебе не больно? – вырвалось у Лесоруба. Гнев резко развернулся, пламя вырвалось из смотровой щели и лизнуло налобную пластину.

– Ты даже не знаешь, что такое боль, – неожиданно мрачно сообщил Горящий.

– Позови Кутхха, – повернулся он к дружиннику.

– Да он сам подойдет, небось слышал, что ворота открывали, – не пошевелился тот. – Ого, мадрал с вами, да?

Гнев кивнул.

– М-да…

– Нормальный мужик, – рыкнул Горящий.

– Это ты не мне объясняй, – хмыкнул дружинник.

– Никому ничего объяснять не собираюсь!

– Ого! Ковыль прибыл? – У ворот появился Кутхх.

– Уже не Ковыль, – произнес кто-то из воинов.

– А что так?

Меняем работу, – весело сообщил еще один боец.

– И правильно, нечего там ловить. К Гадам че не прибились?

– Зачем? Они – Гады, – хохотнул тот же голос.

– Джаззи, ты, что ли? – ухмыльнулся Кутхх.

– Я-я…

– Рад. Здорово, Гнев.

– Привет, – кивнул Горящий, – Принимай пополнение. Мы пока птицы вольные.

– А что так? Вон, Гады тут бродят, Искатели у нас сидят.

– Что за Искатели?

– Мы это, – подал голос Лесоруб.

– Тогда понятно… – Гнев шагнул к Кутхху, забыв про алебардиста.

– Или ты хочешь к Синему Легиону прибиться? – весело осклабился десятник.

– Единственное, что я хочу, – вывести ребят из этих проклятых мест.

– Оно понятно, – посерьезнел толстяк.

– Ладно, я пошел спать. – Лесоруб кивнул дружиннику и Кутхху, а затем зашагал к хижине.

– Стой-стой-стой! – быстро окликнул его десятник. Догнав воина, он почесал подбородок. – Вам бы завтра уже выдвинуться. Припасы дадим. Мы послезавтра пойдем.

– Понял, провожатого дадите? Мы же мест не знаем. – Лесоруб внимательно посмотрел на собеседника.

– Знаешь, – понизил голос Кутхх, – Гнев очень удачно зашел… Он местность знает. Может, вы вместе пойдете?

– Ты ему доверяешь? – нахмурился Лесоруб.

– Ну да, в общем-то. Он-то для церковников враг номер один, так что сдавать нас не станет. Нет смысла. Да и о ребятах печется. Ему-то на все плевать. Он сквозь Урочище пройдет и не почешется. Ему и Ахханские Топи не страшны, и Ветер. Он – Горящий.

– Я не против.

– Погоди, – засуетился Кутхх. – Гнев! Подь сюды! – окликнул он Горящего. Тот лениво сдвинулся с места.

– Ну? – грохотнул демон.

– Дело такое. Мы будем пробиваться через перевалы. Дружина, Веселые Гады и Искатели, – затараторил десятник.

– Та-а-к… – протянул Горящий.

– Иного выбора нет – ты знаешь. Так мы набираем под сотню бойцов. Есть шансы проскочить. Там атаки не ждут. После нападения на караван они нас вообще за бойцов не держат.

– Ну?

– Почти все наши уже либо на пути туда, либо на месте. Мы у Старой Дороги встречаемся. Ты с нами?

– Выбора особо нет, хоть и неприятно будет, – поморщился Горящий. – Церковники мне могут пару сюрпризов устроить…

– Так вот: Лесоруб со своими завтра выходит, но он дороги не знает. Пойдешь с ними, покажешь?

Горящий повернул голову к алебардисту, помолчал и промолвил:

– Хорошо.

– Вот, тогда завтра покидайте город, я припасов дам. Осторожнее – народ совсем озверел.

– Видел уже…

– По рукам?

Гнев слегка кивнул.

– Вот и ладно, все, пошли покажу, где вам спать.

– До завтра, Искатель, – хмыкнул Горящий.

– Удачи, – кивнул ему Лесоруб и зашагал в сторону хижины.

Завтрашний день обещал быть интересным.

Лица… Одно за другим… Улыбки, гримасы ярости. Высокий латник с окровавленными руками, тела мертвецов, устлавшие поле. Воронье, торжественно провожающее усталых бойцов. Шаг… Шаг… Шаг… Впереди стена. Как хочется остановиться, замереть, развернуться и идти прочь. Нет, только вперед. На стены. Стрела сбивает с ног соседа, яростный вой из первых рядов. Штурм. Шипение смолы… Боль, ненависть, обида… Мир не должен существовать. Он недостоин. Он должен исчезнуть. Под руками твердая перекладина лестницы. Удар… Крик… Полет…

– Гезеш!!! – Перед глазами знакомое лицо, испуганное, тревожное… – Очнись, Гезеш! Борись!

На устах сама по себе появляется холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь склонившегося человека.

– Зло… – вырывается из легких.

Лесоруб резко сел, вырываясь из объятий сна. Гезеш? Алебардист мотнул головой. Чье это имя? Неужели его? И кто был тот человек?!

– Проснулся? – среагировал на его пробуждение Мудрый. Воин сидел у окна, наблюдая за просыпающимся Портом.

– Как видишь.

– Хорошо, – кивнул мужчина.

– Я вспомнил свое имя вроде…

– Да?

– Да, наверное…

– И?

– Меня зовут… Гезеш, – неуверенно проговорил Лесоруб.

Мудрый нахмурился.

– Знакомо… Гезеш… Гезеш… И впрямь – я слышал что-то о нем. Но что?

– Не важно. – Лесоруб поднялся на ноги и посмотрел на товарищей. Фарш лежал возле стены, внимательно глядя на командира. Остальные – спали. – Сегодня выходим на перевалы, – сообщил Лесоруб.

– Отлично, – равнодушно отметил Фарш. – Мне здесь не нравится.

– Пойдем вместе с Горящим…

– С кем? – оживился Фарш.

– С тем самым, кто нам тогда на реке помог.

– Хорошая компания, – заметил Мудрый и покачался на табурете. – Мне нравится.

– Рад.

Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий бритоголовый боец в пластинчатом доспехе.

– Искатели?

– Ну? – Лесоруб повернулся к вошедшему.

– Мы едем или как? Гнев говорит – лучше в течение часа с места сняться.

– Ты кто?

– Я – Друз, – многозначительно ответил воин. – Просыпайтесь, завтракайте и поехали.

– Хорошо, сейчас, – Лесоруб пнул ногой спящего Медведя.

Тот недовольно заворчал, но глаза открыл.

– Подъем, – бросил ему алебардист и шагнул к Рыбаку.

Друз усмехнулся и исчез за дверью.

– Че такое? – мрачно пробурчал Медведь.

– Через час выходим из города, – сообщил ему Мудрый.

– На хрена?

– Надо, – коротко бросил Лесоруб.

Разбуженные им Родинка и Рыбак заспанно оглядывались. На лице последнего играла умиротворенная улыбка.

– Такой сон снился – чудо! – поделился он с приятелями.

– Мне тоже, – мрачно заметил Лесоруб.

– Эх… Досмотреть бы.

– Подъем, – грубо оборвал его алебардист и вышел из хижины.

– Чего это с ним? – непонимающе спросил Рыбак.

– Он вспоминает, – задумчиво сообщил Мудрый. – И это явно не Счастливые Земли.

– Достал, а! – фыркнул Фарш. – Нет твоих земель!

– Есть…

– Нет!

– Есть, – отстранений улыбнулся седовласый.

– Хрен с тобой, пусть будут, – осклабился Фарш.