Текст книги "Человек с топором"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 12

Ирма быстро приноровилась к тому, что эти двое мужчин едят примерно столько, сколько десять женщин. Даже не соблюдающих диету. Когда Олег и Мрак вошли в столовую, на столе уже дымились горы жареного мяса, истекали янтарным соком только что доставленные балыки, а из-под краев огромной, как котел, крышки вырывались струйки ароматного пара. И еще горы зелени, где прячутся гроздья винограда, горки персиков, абрикосов, слив…

Мрак довольно потер ладони, спохватился и показал Ирме, мол, чистые, она благосклонно кивнула, принимая роль строгой школьной учительницы или воспитательницы в детском саду.

Некоторое время слышался только частый стук ножей и вилок. Олег старался не особенно отставать от Мрака, чтобы тот с его уже даже не звериным голодом не так бросался в глаза, но после третьего блюда ощутил, что начинает есть через силу. А вот на Мрака было любо-дорого смотреть: он ведь не перекусил по дороге каменной плитой.

И все-таки лицо Мрака медленно темнело, а угрюмые складки на лбу стали жестче. Ирма страдала молча, не зная и не умея помочь сильному и удивительному человеку, а Олег наконец не выдержал, сказал зло:

– Да брось!.. Просто брось эти глупости. Лев мышей не ловит. А ты не просто лев, ты уже дракон!.. Во что превратимся, если начнем переводить старушек через улицу? А еще миллионы таких, что сами не могут сходить в туалет! А спасать всех кошечек, на которых напали злые собаки?.. Повторяю, мы ж не юсовские супермены, что помогают только тем, у кого юсовское гражданство. Нам придется спасать и чумазых негритят, переводить через улицу мексиканских и гватемальских старушек, снимать с деревьев котят индийцам, регулировать дороги в Китае!

Мрак вздрогнул, из рук едва не выпала обжаренная кабанья нога.

– Только не в Китае, – сказал он с содроганием, – их же за миллиард!

– Так вот, если помогать, то всем, если не помогать… Я выбираю – помогать всем.

– Как это?

– Мы отыщем Тарха. Я чувствую, что это и будет помощь всем.

Мрак подумал, сказал явно вынужденно:

– Ты прав. Я тоже, вообще-то, людей не люблю. Поубивал бы всех! Одни уроды. Но человечество – люблю.

– Еще бы! От безысходки полюбишь и козла.

– Почему?

– А другого человечества у нас нет.

Ирма переводила взгляд с одного на другого, стараясь уловить юмор, ибо эти люди явно шутят, но почему-то от их шуток веет грустью, а то и трагизмом.

После ужина Ирма пожелала им спокойной ночи и деликатно удалилась, тихая и все понимающая, как японская гейша, а они остались с кувшином крепкого красного вина на середине столешницы и двумя высокими бокалами. Мрак молча наливал, пил, снова наливал. Олег все ждал, когда же присосется прямиком к кувшину, но оборотень блюл манеры, благотворное влияние трепетной девушки сказывалось с мощью урагана.

Наконец он кое-как залил пожар в желудке, но оставался такой же сумрачный, напряженный, посматривал исподлобья. Брови остались сомкнутыми на переносице, кожа на скулах такая же натянутая, как всегда у него перед боем, а голос прозвучал неприятно трезво:

– Олег… Тарху хреново.

– Помню, – огрызнулся Олег. – Но что мы можем вот прямо сейчас?.. Я гоню изо всех сил. Если ты готов, то можем сделать первый рывок… В смысле, выйти за пределы атмосферы.

Мрак насупился.

– Ого!.. Выйти за Край?

– Какой это Край?.. Другие уже выходили. Попробуем подняться. Если уцелеем, то дальше…

Мрак поежился:

– Что-то мне от твоего «дальше» жуки по коже побежали. Как ты собираешься двигаться… там? Здесь, в атмосфере, как-то понятно. В воздухе, как сказали Нестеров с Икаром, везде есть опора. Даже если что, то можно крылья раскинуть, аки орел гордый, что наравне… Своим ходом, как сказать. По-птеродактильи.

– Орел по-птеродактильи?

– Не цепляйся к словам, зануда. Никто не знает, как летали птерики.

– Есть данные, – ответил Олег.

– По полетам?

– Нет, по птеродактилям. С таким весом можно летать только как дельтапланы. А вот по нам данных пока нет.

– Ага, – сказал Мрак зло. – Это же самое главное!

– Самое главное… не это, – сказал Олег. – Я бы сказал, что самое главное – жизнь, но это понятие опоганили политкорректники этой планеты. Или общечеловеки. Даже ты истолкуешь не так… Я могу двигаться и там, в космосе. Но двигаться можно ползком, перекатываясь с боку на бок, кувыркаясь, ковыляя…

– Да, – протянул Мрак, – ковыляя – самое то! Ишь ковыляльщик!

Олег угрюмо и потерянно молчал. Брови сдвинулись на переносице. Было тревожно, словно оказался голым в ночи в чужой местности, да еще на холодном ветру, а где-то слышится злой стук копыт. Пора переносить полеты за пределы атмосферы. Таргитай где-то там, в космосе. Да и в самом деле, смешно им, с их мощью, начинать заниматься такой мышиной возней, как борьба с мафией, тушение пожаров, спасение тонущих и перевод старушек через дорогу.

– Завтра попробуем, – сказал он дрогнувшим голосом. – Ирма точно ушла спать?

– До утра не появится, – заверил Мрак. – Если, конечно, ты не станешь к ней ломиться в спальню.

– Хорошо, – сказал Олег, он как будто не заметил ехидности в голосе оборотня. – Тогда приступим к ужину… по-настоящему.

Он щелкнул пальцами. Из-под стола выдвинулся металлический контейнер. Мрак нахмурился.

– Ты его там прятал? А если Ирма подхватит радиацию?

– Я его только что сюда принес, – сказал Олег. Мрак явно не понял, Олег добавил: – Две секунды назад…

– Ни фига не понял, – огрызнулся Мрак рассерженно. – Ну и что с ним делать?

– Посмотри, узришь.

Он снова щелкнул пальцами, словно подзывал собачку. Крышка соскочила и покатилась по полу. Наверх приподнялась темно-коричневая глыба, такой она показалась на первый взгляд, в обычной оптике, но, когда Мрак взглянул во всем диапазоне, внутри громко вякнуло. Руки радостно затряслись, он шумно сглотнул слюну.

– Ого, – сказал он невольно, – это же… Олег, давай скорее есть!

– Погоди, – сказал тот безжалостно. – Щас я его вытащу, очищу, а вот уже тогда…

Мрак взмолился:

– Не могу терпеть!

– Ну, ты что за… Не станешь же есть сырым?

– Стану, – сказал Мрак твердо. – Я зверь, мне можно.

– Придется тебя человечить, – сказал Олег безжалостно. – Вот сиди и жди.

И человечил: сперва вытащил глыбу из контейнера, Мрак даже не обратил внимания, что глыба плотно упакована, подвело богатство зрения, глыба засветилась в недрогнувших руках волхва, вспыхнула огоньками. Все рецепторы Мрака пришли в буйное помешательство, чудилось, что слюни текут даже из ушей, а желудочный сок вырабатывается и под ногтями. Олег тем временем закончил удалять примеси, глыба уже блестела мелкими крапинками, Мрак прямо видел горячие капельки сладкого дурманящего сока, что выступают на коричневой корке жареного кабанчика, на его спинке…

Он протянул руки, и эта корка послушно лопнула под его пальцами. Выметнулся горячий одуряющий ароматный пар. Мрак с рычанием оторвал ломоть, горячий сок побежал по руке. Зубы впились в сладкую плоть, и термоядерный желудок с жадностью набросился на истекающее тяжелыми частицами лакомство.

– Отлично, – сказал Олег с неимоверным облегчением. – Вот теперь мы можем… за Край.

Мрак дернулся, когда первый раз услышал голос прямо в черепе. Первое инстинктивное желание было заорать: «Пошел вон из моей головы!», тут же устыдился, заставил себя принять истину, что так отныне и будет звучать голос Олега, когда они в космосе… или вообще на больших расстояниях один от другого.

А то, что он звучит прямо в голове, вовсе не значит, что он точит там его твердый мореный мозг, как жук-древогрыз, или хотя бы бегает по извилинам с телекамерой, подсматривает в замочные скважины.

Олег несся с неба, как падающий болид. Нет, куда быстрее, но в трех метрах от земли остановился, даже мгновение повисел в воздухе, а потом неслышно опустился на зеленую травку. Мрак не рассчитал, затормозил позже или вообще не сумел справиться с инерцией. Олег увидел небольшой взрыв, в стороны разлетелись комья земли, а Мрак сконфуженно вылез из ямы.

Олег взлетел, как потревоженный мотылек, опустился рядом, легкий, словно привидение невинной девушки. Земля в яме слегка дымилась, запах пошел, как от плохо загашенного костра. Мрак выглядел все еще красным, раскаленным, воздух над ним струился и колыхался.

– Мог бы и лучше, – сказал Олег.

Мрак сказал зло:

– Это не мое!.. Летать, если приспичит, – могу, но садиться, как балерина перед зрителями… Олег, мы что, отрабатываем красивую посадку? Ты говорил, что сегодня пробуем! Мы уже трижды облетели планету без посадки. Я научился смотреть на нее как на планету. И называю планетой! Правда-правда, я и думаю о ней как о планете. Стоило подняться повыше, то… это не так трудно, как там, внизу.

Олег смотрел исподлобья, по лицу пробежала тень.

– Уверен?

Мрак воспрянул, и Олег понял, что Мрак пока еще не думал всерьез про выход в открытый космос. Ему просто не терпится сделать следующий шаг. Просто сделать следующий шаг. То есть главное – ввязаться в драку. А там, мол, будет видно. Но он сам еще не знает, что это за шаг.

– Ну, – сказал Мрак с вызовом, – я того, уже уверен! А ты?

– Я не уверен, – вздохнул Олег. – Ну да ладно, я всегда осторожничаю, сам иногда как-то, бывает, замечаю. Давай накапливай жирок. После обеда сделаем рывок.

– В космос?

– В открытый космос.

– На Луну?

– В сторону Луны, – ответил Олег осторожно. – Надеюсь… Нет, ни на что не надеюсь. Тьфу-тьфу, даже не думаю надеяться. Просто выйдем, проверим… как ты сумеешь дышать в открытом космосе. Не разорвет ли тебя, как жабу…

– Моя кожа крепче твоей, – ответил Мрак совсем серьезно. – Танталовая!

Олег смолчал. У него кожа проще, но зато сумел сдвинуть нейтроны так близко один к другому, что нейтронная звезда признала бы его своим собратом по классу. Только звезда целиком из такого вещества, а здесь только кожа толщиной в сотую долю миллиметра, зато ее не пробьет даже пучок мощнейших гамма-лучей… Но Мраку сейчас об этом говорить не стоит, расстроится, что не все еще умеет.

Обед прошел в молчании, Ирма посматривала на них большими тревожными глазами, но помалкивала. После обеда ушли в лесок, Олег присел, оттолкнулся от земли, как лягушка, что пытается допрыгнуть до неба. Его взметнуло молниеносно и бесшумно, без всякого огня и грохота взлетающей ракеты. Мрак ринулся следом, как гигантский булыжник, запущенный катапультой, только воздух запоздало затрещал, да и то сзади. Испуганно закричала мелкая птаха, мимо гнезда которой пронеслись два огромных тела, да запоздало раскаркались вороны. Они не видели странных птиц, но предупреждающий гвалт подняли. И далеко, на границе наблюдения за этим домом, двое переглянулись и отметили странную активность птиц.

Мрак несся на расстоянии вытянутой руки от Олега, потом начали чуть-чуть расходиться в стороны. Мрак то и дело смотрел вниз, ибо вперед смотреть нечего, а внизу стремительно уходит из-под ног зеленый лес, превращается в мохнатого зверя с зеленой шкурой, все измельчается, слева выпрыгнула широкая полоска реки, на глазах мелеет, сужается…

Олег в стремительном полете отодвинулся уже на сотню метров. Мрак сделал едва заметное движение, гордясь тем, что перестал прыгать из стороны в сторону, умеет вот так, почти виртуозно. Олег вскинул руки над головой, как ныряльщик, что прыгает с трамплина в воду, так он собрался пронзить приближающиеся облака. Наверное, ждет, что окажут такое же сопротивление, как и вода…

Мрак захохотал, перешел на рентгеновское зрение и захохотал еще громче: облака исчезли, а он несся за тощим скелетом, что вытянул вверх и сложил, как для молитвы, костлявые ладони. Потом смотреть так показалось почему-то не то нехорошо, не то страшновато. Во всяком случае, он ощутил предостерегающий холодок по спине, что не раз оберегал от опасности, и поспешно вернулся к простой оптике.

Тут все заволокло светло-серой мутью, а когда проскочили, внизу начали удаляться облака, что как-то сразу превратились в заснеженное поле. Он сжал зубы и зло сказал себе, что это всего лишь облака, но глаза и все чувства упрямо твердили, что он дурак и ничего не понимает: внизу под ногами снег, по снегу можно ходить, ездить на санях и снегоходах, бегать на лыжах, догонять лося и с рычанием прыгать ему на шею…

К счастью, облака дальше оборвались, а еще через пару минут он уже видел, что эта заснеженная равнина плывет на большой высоте над зеленым с рыжими пятнами покровом земли. И удалось убедить себя, что вот это покрытое снегом плато – вовсе не гранитное плато, а опасное эфемерное создание, по которому не походишь на лыжах и не побегаешь на всех четырех за оленем.

Огромный материк, за которым светло-серое море, медленно начал выгибать горб. Это выглядело странно и пугающе – материк вспухал, превращался в исполинскую линзу. Линза все опускала края, и наконец потрясенный Мрак увидел, что под ногами у него настоящий шар – огромный, занимающий почти все небо, но уже ясно видно, что это шар, что это планета, материки уже видны целиком, видны океаны…

А вот Олег, в отличие от Мрака, ни разу не оглянулся. Глаза не отрывались от облачного покрова, словно он страшился столкнуться с пролетающим лайнером, разлетались тут всякие, потом сканировали небо. Он еще на подлете к облачному покрову расширил диапазон зрения и прекрасно видел Луну, звезды, а теперь наблюдал и запоминал, как уходит синева, а небо чернеет, звезд становится все больше и больше, в то же время они перестают мигать, мельчают.

Ему показалось, что Мрак что-то крикнул. Он оглянулся, впервые оглянулся. Его тряхнуло, как при ударе электрическим током, из груди вырвался хриплый крик. Внизу медленно удаляется ядовито-синий шар с оранжево-красными пятнами. Шар изъеден впадинами, очень похож на поверхность Луны. Дрожь пронизывала все тело, сотрясала. Он с ужасом во всем теле сообразил, что это Земля, только не привычно снятая из космоса на пленку, а… живая. К тому же его зрение пронизывает атмосферу, словно ее нет вовсе, даже моря почти не моря, его зрение проникает до самого дна, потому и эти жуткие впадины…

А оранжево-красное – это материки, вот знакомые очертания Африки, Европы, хорошо различим Уральский хребет. Что с его зрением, видит ли в ультрафиолете, инфре или в рентгеновских лучах, но это потом, во всем теле нарастающая боль, мышцы… а какие у него мышцы… сковывает леденящий холод открытого космоса…

Он в ужасе сузил зрение, отвернулся так резко, что едва не вывихнул шею. Далекий диск Луны еще не приблизился, все такой же, но вокруг уже тьма, холод, настоящий космос, первое серьезное испытание для его кожи, для всего тела. Ядерная топка поддерживает нужный жар, давление, перерабатывает отработанный воздух, выводит шлаки, но как покажет себя в космосе?

Рядом летела половинка Мрака. Освещенная солнечным светом половинка, а второй просто не существовало. Он сжал челюсти и сказал себе четко и твердо, что сами по себе фотоны невидимы и не светятся. Свет возникает при взаимодействии с чем-либо, к примеру с сетчаткой глаза. Потому они и летят в полной тьме, а видна только та часть тела, о которую стучат фотоны. К счастью, звезды испускают их немало, а их зрение способно ухватить даже один фотон, преобразовать и получить достаточно информации…

Да и кто сказал, что они должны смотреть друг на друга только в видимом простому человеку спектре? Он не испугается, видя Мрака в гамма-лучах, видывал его же и пострашнее.

Сердце стучало сильно и мощно, он почти взял себя в руки, несся стремительно, все набирая и набирая скорость… и вдруг Вселенная качнулась, звезды взлетели, пронеслись горящими полосами, покачались на новом месте. Сдвинулись и переместились влево. Луна тоже прыгнула в сторону, потом исчезла вовсе. Вместо нее холодно и немигающе смотрела чернота с мельчайшими точками звезд.

Луна висела почему-то справа, но, едва повернул к ней голову, прыгнула вверх, затряслась и плавно переползла налево. А затем звезды завертелись, закружились, в голове раздался звон. Олег услышал свой крик, вытаращил глаза, с огромным усилием поймал взглядом огромный сверкающий диск Земли, хотел зацепиться, но не успел – снова круговерть звезд. С третьей отчаянной попытки поймал взглядом, тут же рванулся к ней изо всех сил, закрыл глаза и прокричал уже с зажмуренными глазами:

– Мрак!.. Мрак, я возвращаюсь!.. Опасно!

Он слышал свой сиплый крик – чужой, незнакомый крик. Не человеческий даже, даже не животный, так мог бы в смертельном страхе кричать сгорающий в атмосфере железный метеорит.

Мрак летел на пару сот метров сзади и чуть слева. Он слышал и крик и видел отчаянный поворот, который любому сломал бы шею. Даже при сверхпрочной шкуре внутренности от перегрузки перемешались бы в кашу… если бы оставались прежними внутренностями.

Олег несся с закрытыми глазами. Потом что-то словно щелкнуло в мозгу. Он торопливо открыл глаза. Внизу медленно разрастается огромный шар. Снизу приближалась огромная блистающая планета, голубая с зеленым, покрытая белыми полосами, словно щедро забрызганная молоком и сметаной. Снизу! Где она и должна быть. А он падает на нее сверху. Как и положено. А проклятые звезды застыли, как приклеенные, каждая на своем месте. А чертова взбесившаяся Луна по-прежнему сияет над головой. И не шарахается из стороны в сторону, не дрожит даже…

Он уже почти пришел в себя, но все же ударился о землю с такой силой, что свет померк. Нахлынула тьма. В этой тьме начали плавать пятна, появился свет, потом вернулся слух, донесся шелест листвы, треск сучьев, встревоженный голос Мрака.

Свет появился сразу, словно в темной комнате включили большую люстру. На фоне буйной зелени над ним склонилось хмурое лицо. Черные мохнатые брови сшиблись на переносице, коричневые глаза всматривались с такой интенсивностью, словно сверлили взглядом дырку.

– Мрак… – прошептал Олег.

Мрак тут же исчез из поля зрения. Олег с усилием поднял голову. Деревья качнулись и заняли свои места. Лес неухоженный, странный, огромные сибирские кедры и ползающие лианы… Понятно, где-то в Уссурийской тайге.

Мрак сидел в двух шагах на поваленном дереве. Коричневые глаза смотрели уже с любопытством.

– Ну что, отходишь?

– Да…

– Что с тобой случилось? Ангелов увидел?

– Малость перебрали, – сказал Олег дрожащим голосом. – Для первого выхода достаточно было просто подняться… за верхний слой атмосферы.

Мрак фыркнул:

– За верхний слой? Да я тебя догнал чуть ли не на полдороге к Луне!.. Ну, пусть не полдороги, но пятую часть ты проделал. Ты не лунатик случаем?

– Ты хоть понял, что произошло?

– Нет, – признался Мрак. – Я услышал твой вопль, потом ты вдруг заложил крутой вираж и понесся обратно. Все было безукоризненно.

– Я не кувыркался?

Мрак вскинул брови:

– Нет. Я же говорю, вираж был что надо. А что случилось?

– Тогда… Тогда это все закувыркалось во мне самом.

– Ого!

– Что-то случилось с моим сознанием… Нет, восприятием. Я, как говоришь, оставался неподвижным, а мир вокруг меня вдруг запрыгал, как козел на веревке. Я сразу же потерялся: куда, в какую сторону. Ну, понятно, когда я еще ощущал гравитацию Земли, она оставалась внизу, а я как бы взлетал «от Земли вверх». С какой бы точки этого шара… я о нашей Земле, ни взлетел, это всегда «вверх», а Земля остается внизу. До тех пор, пока гравитация Земли и Луны не уравняется… Черт, зря я так запаниковал! Пролетел бы еще чуть, и все встало бы на места. В смысле, перестало бы кувыркаться. Низа-верха в космосе нет, а звездную карту я запомнил, как ты «Отче наш». Не помнишь? Дикий ты совсем, зря я слова выгранивал… Просто меня встряхнуло чересчур сильно, когда Земля вдруг из-под ног, а Луна из зенита рухнула вниз, под ноги.

Он говорил и говорил, бледное лицо на глазах розовело. За этот полет он исхудал не так уж чтобы сильно, но сейчас на глазах заметно полнел, складки на щеках разгладились. Поднялся, Мрак уважительно покачал головой. Если за обеденным столом Олег всегда проигрывает, то сейчас ухитрился выесть, как он говорит, всей поверхностью тела немалую ямку. Ну да ладно, пусть это называется всей поверхностью. Он тоже будет соглашаться и вслух говорить, что всей поверхностью. Когда-то тоже вот так научится… гм… всей поверхностью.

– Завтра повторим попытку!

– Зачем завтра, – возразил Мрак. – Ты своим анусом выел земли на полтонны ядерного топлива. Что тебя испугало – понял. Отдохнул. Отдохнул же?. А сколько тебе еще надо?.. Так что можно прямо вот сейчас. Не понимаю, зачем откладывать на завтра то, что…

Олег кивнул. Лицо снова стало тверже, скулы заострились, в зеленых глазах вспыхнули огоньки.

– Хорошо, – сказал он коротко. – Не отставай.

…Второй раз Олега тряхнуло еще ближе к Земле. Удаляясь от нее, он оглянулся и взглянул в жестком гамма-излучении, он же ученый, стыдно поверхность Луны знать лучше, чем океанское дно, как знают все земляне… в том числе и все ученые. По нервам пробежал болезненный удар: обожженный шар глины, растрескавшийся, сухой – выглядит абсолютно безжизненным, и сразу тоска обожгла холодом космоса внутренности. Вот такой Земля была совсем недавно, вот такой будет очень скоро. Не все знают, но атмосфера улетучивается с планеты с огромной скоростью. И Землю, родную Землю, ждет именно такая судьба.

Он поспешно вернулся к простой оптике, к обычному зрению, очень трудному, ибо видит мир не таким, какой он на самом деле, а иллюзорный, вымышленный, каким он кажется… Из груди вырвался вздох ужаса. От ног быстро уходила жуткая заснеженная планета, планета вечной мерзлоты, наподобие Плутона, откуда Солнце почти неотличимо от других звезд.

По всей планете свирепствуют жуткие снежные бури, вон вьюга, дальше пурга, поземка, снова снежный ураган, а под ним страшно проглядывает голубым замерзший лед. Вся поверхность планеты покрыта голубым льдом, а над поверхностью – жуткий ураган…

Он отвернулся, заставил себя смотреть только вперед, только на изъеденную поверхность Луны. И лишь потом как молотом по голове, что это не снежные бури планетной величины, а всего лишь облака, облачный покров, сквозь который проглядывает океан!

– Да что у меня с глазами? – вырвалось у него. – Идиот, смотреть не умею…

Оглянулся уже с чувством облегчения, но обезображенный земной шар все равно непривычен, а раз непривычен, то – страшен.

Мрак тоже оглянулся, но у него под ногами ярко блестела удаляющаяся гигантская жемчужина! Голубая, блестящая, сверкающая, безукоризненно круглая, ни одна морская жемчужина не может быть такой идеально круглой, без единой, даже микроскопической выемки…

И пусть неправда это все, вернее – полуправда, но мы все родились, выросли и приспособлены именно для этой неправды, для этой пасторально-фальшивой картинки.

Когда он оглянулся второй раз, у него захватило дух. В черном космосе, где не видно даже звезд, блистал страшным великолепием серебристый рогатый месяц. Острые концы хищно загибаются, месяц никак не походил на бледную безжизненную Луну в первой четверти. Он блистал, как исполинский бриллиант, сверкал, над ним дрожала едва заметная тонкая полоска света… и только когда Мрак понял, что это атмосфера, он узнал в рогатом месяце свою родную планету.

Он догнал Олега, крикнул:

– Ты как?

– Не по себе, – ответил Олег.

Лицо было бледное, с голубоватыми тенями. Красные волосы прилипли к черепу, словно вынырнул из воды, а лицо оставалось напряженным лицом ныряльщика, вынырнувшего в незнакомом месте.

– Лишь бы бензину хватило! – прокричал Мрак.

Он суетливо двигался в полете из стороны в сторону, зря жег топливо, но его трепало, как флаг на ветру, веселое возбуждение. Олег, отворачиваясь, сделал движение… сделал ли?.. или только подумал, и весь космос взорвался красками, все засверкало, завертелось. Ему почудилось, что он заглянул в детский калейдоскоп, где цветные стеклышки складываются в узоры, эти узоры ринулись ему навстречу, огненные стрелы, синие глыбы, массы лилового тумана…

Все оборвалось, на него снова несся черный и безжизненный космос. Черт, подумал он растерянно, что же это я сделал?.. Чем посмотрел?..

Мрак летел… на языке, которого не было, вертелось избитое «как стрела» или «как пуля», но и то и другое покажется не просто медленными, а в сравнении с их скоростью покажется висящими на месте, неподвижными, застывшими объектами.

– Мрак, – крикнул Олег, – ты как?

– Я ж говорил, лечу и гажу, – ответил Мрак бодро, но Олег уловил в ответе страх и тревогу.

– Как ты видишь?

– А я ни хрена не вижу, – ответил Мрак сердито. – Лечу как с мешком на голове.

– Но хоть звезды видишь?

– Ха, сколько тех звезд!.. И совсем мелкие, с Земли их намного больше.

– Там атмосфера, из-за нее такие яркие… Мрак, я что-то и как-то… словом, не так двинул глазами или еще что-то, но космос увидел таким ярким, словно в него вылили ведро краски.

– Да? – оживился Мрак. – Как?

– Дурень, – сказал Олег сердито. – Это ж я предупреждаю, чтоб так не делал! А если вдруг сделаешь, чтобы не испугался.

– Спасибо, что предупредил, – сказал Мрак поспешно. – А как именно ты двинул глазами… чтобы мне знать, как не двигать?

Вдруг пришло страшное подозрение, что никуда не летит, а просто завис в этой черноте. По всему телу стегнула паника, он задергался, тут же звездное небо завертелось каруселью. Издали донесся предостерегающий голос, он увидел, как стремительно удаляется сверкающая половинка тела Мрака. Другая, что в тени, попросту исчезла.

Потом его ухватили сильные руки, злой голос ревел в уши так, что раскалывалась голова. Сразу стало восхитительно надежно и хорошо. Он засмеялся, едва не поцеловал Мрака, уже уверенно поймал взглядом изъеденную поверхность Луны и понесся в ее сторону, прямой, как луч.

Мрак мчался рядом, как пристяжной конь, Олег видел, как часто поглядывает в его сторону весьма встревоженно. Да, стыдно, ничего не скажешь, ведь это он, более продвинутый, то и дело психует, а Мрак идет к цели уверенно и напористо, как имперский крейсер. Железобетонный Мрак со стальными нервами. А вот он просто комок издерганных нервов… Не потому ли Таргитай, как они с Мраком уже обсуждали, может смотреть и видеть без страха все, как есть?

Мрак держался рядом, они долго неслись плечо в плечо, и снова начал заползать трусливенький страх и осознание, что никуда не двигаются, что вот так просто висят в этой жуткой черноте. Мрак висит рядом, как будто впаяный в невидимое стекло. И снова страх, что не движется…

Он попробовал ускориться, с огромным облегчением увидел, что между ним и Мраком сразу же расширилась щель. Значит, двигаются. Но что, если бы не было рядом Мрака? Рехнуться можно в одиночестве, когда ни Луна не приближается, ни Земля не отдаляется…

Внезапно он ощутил, что серебряный диск Луны все же растет. Даже слишком быстро растет. Видимо, все это время бездумно ускорялся от страха…

– Мрак! – заорал он. – Тормози!..

Мрака унесло вперед, Олег услышал гаснущий крик:

– Как?

Об этом не подумали, мелькнула паническая мысль. Это не Земля с ее толстой подушкой атмосферы. Мрак стремительно удалялся, он едва догнал, накрыл силовым полем и поспешно перевернулся ногами вперед. Мрак что-то спрашивал, Олег велел заткнуться, с ужасом всматривался в мертвый диск, что растет и растет, а скорость не падает… вроде бы не падает.

Потом Луна расширилась, как будто ее раздернули. Внизу быстро выросли скалы, камни, кратеры. Их несло прямо на острую скалу, он поспешно взял в сторону, из последних сил дал тягу в обратном направлении…

Грохот, взрыв, ослепительная вспышка. По голове ударило, как бревном.