Текст книги "Не будите спящего ежа (СИ)"

Автор книги: Юрий Адашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   – Я военврач!

   – Да. Можешь убить, и научно это опишешь. Так почему ты не обнаружил рану от лазера раньше, Док? Прямо там, под лестницей.

   – Не заметил. На Риксе было много ссадин.

   Кэп откинулся на спинку, продолжил:

   – Крикуны, Док? Врага нужно изучать? Они умнее и сильнее нас? Убей ты Рикса по-другому, то всё могло сойти с рук. Но тебе непременно нужно было дискредитировать нивлаков. Рикс думал, что ты ими восхищаешься, но ты их ненавидишь и боишься. Ты всё продумал. Рикс нервничал перед сменой, пришёл к тебе, и ты дал ему снотворное. Он тебе доверял... Дождался, пока все разойдутся по каютам, поднялся в мастерскую Тхелла, нагрел иглу, пошёл к спящему Риксу и убил его. Сначала оставил его в рубке. Рикса должен быть обнаружить Звонарёв, он бы вызвал меня, я тебя, ты бы тут же обвинил Тхелла и пошло-поехало. Но тут случилась неожиданность. Молокосос слёг с приступом лихорадки. Идти на смену не мог, а следующий по расписанию – Тхелл. И тут ты обделался. Если тело обнаружит Тхелл, то сразу опознает «драк тер нивлак». Его реакцию ты предугадать не мог. Разъярённый нивлак – прекрасный шанс умереть. Ты бы всё отменил, но Рикс уже мёртв. И тогда тебе пришла счастливая мысль замаскировать всё якобы под случайность, а уже позже вывалить на меня информацию. На что рассчитывал, Док? Что я застрелю Тхелла, когда узнаю?

   – Выходит, я убил Рикса, чтобы дискредитировать Тхелла? Кем ты меня считаешь, Кэп? Фанатиком?

   – Игроком, Док, всего лишь игроком. Всё это лишь способ. Но мотив у тебя был другой, банальный до невозможности – деньги. Ты проиграл Риксу больше ста пятидесяти штук. Вроде и не очень много по меркам Котла, но ты ведь должен. Долг компании плюс долг Риксу – твоя зарплата не покроет. Да, разница невелика, но отдавать тебе из сбережений, которых у тебя нет. Третья ходка на Котёл, а ты всё ещё должен Компании. Не умеешь деньги беречь? Последняя ходка... И ты пошел ва-банк. Наверняка думал выиграть в эту смену, но Рикс тебя обломал, вдобавок связался с «ежом», ему стало неинтересно с вами, он ведь играл не столько ради наживы, сколько из любви к игре. Но теперь и проигрыш Риксу отдавать не надо, и часть его зарплаты должна тебе отойти. Чувствуешь себя в шоколаде, Док?

   – Браво, Кэп, – голос Дока сделался злым и колючим. – Вижу, ты мастер сказки рассказывать. Только есть одна проблема: где доказательства? Факты таковы: Рикс был убит «драк тер нивлак», когда на борту Альфы находился ёж! И посмотрим, что скажут наверху...

   Договорить он не успел. Со стороны нивлака раздался звук падающего стула. Тхелл выпрямился во весь свой двухметровый рост, навис. Каждая шерстинка на теле вздыбилась, серебряная шевелюра словно взорвалась, превращаясь в смертельный колючий шар.

   – Драк тер нигада меза грак! – Выключенная интерлингва нивлака лежала на столе. – Скипара ребек ханата меза драк тер! Мерза коза!

   Док сжался, лицо побелело. Кэп опустил руку на пистолет, толкнул, крикнул: «Держи, Док!»

   Доктор машинально схватил оружие. Тхелл резко наклонил голову. Раздался звук лопающейся струны, и Хамон Инкиани начал оседать на пол, хватаясь за горло ладонями, из-под которых толчками выплёскивалась кровь.

   – Мерзотта! – громко закончил Тхелл.

   – Тут я полностью согласен, – устало ответил Кэп.

   14 июня 75 года по Земному исчислению. Плавучая база Альфа, Адский Котёл..

   – Пора, Тхелл, – негромко сказал капитан, – судебный пристав скоро приводнится.

   Они стояли в мастерской возле законченной картины. Капитан продолжил:

   – Думаю, беспокоиться вам не о чем. Правда уже просочилась на другие базы каким-то загадочным образом. К тому же, самозащита. Гарантии не дам, но думаю, что это дело просто замнут и похоронят в архивах.

   – Я боюсь не суда, капитан, – ответил нивлак, – я боюсь вас. – Помолчал минутку. – Мы не даём названия своим картинам. Но эту я назвал. «Возмездие». Возьмите её, капитан. Это мой дар. И ваше право на месть.

   Россыпи звёзд на ночном небе. Капитан стоял на смотровой площадке уже с полчаса, вглядываясь в звёздный хоровод. Астра была где-то там. Впервые, при мысли о ней, его шея не ныла. Под ногами дышал океан. Звёзды отражались в тёмной воде, создавая иллюзию, что паришь над кипящим котлом. Капитан протёр лицевое стекло шлема, поднял картину и долго вглядывался в вычурную вязь линий. Потом чуть заметно усмехнулся и швырнул «Возмездие» в воду.

   «Господи, как же я ненавижу ежей...»

   Капитан невольно вздрогнул, выключил запись. Нелюбовь, даже ненависть – в порядке вещей там, снаружи, за сотни световых лет от Адского Котла. А в капсуле, на глубине километра, в компании ещё троих и «ежа» – смерти подобно. Повеяло запашком канувшего в Лету «Немеси» – движения ультраправого и упёрто-нетерпимого. Резня на Астре толкнула в «немезиды» многих, но двадцать семь лет поостудили ненависть. Выходило, Рикс так и не остыл.

   Привычно заныла шея сзади. Почесал давнишний, почти незаметный шрам, задумался. Наверху не знали про Рикса? Или упустили? Идиотов хватает во все времена. Если Рикс погиб не случайно...

   Капитан тряхнул головой, отгоняя мысли прочь, вновь включил запись:

   «13 сентября 74 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл... Док посоветовал вести дневник, упорядочить мысли. Запись первая... Господи, как же я ненавижу ежей...»

   Это чудо инженерной земной мысли называли капсулой. Наверху ярится и буйствует спиральный шторм, а ты заперт в «консервной банке», в компании ещё троих и нивлака. На океанском дне, при давлении в сто атмосфер, вокруг – миллионы тонн воды, пропитанной растворами тяжёлых металлов и «мифрила». Но выжить во время спиральных штормов можно только здесь. Временами жутко на душе, и снятся подводные чудища, но разум знает – пустое. Адский Котёл, планета-океан, стерилен, а капсула с лёгкостью выдержит давление вдвое больше.

   Плавучая база «Альфа» – цветок из сегментов. Шторм закончится, местное солнце выглянет из-за туч, ласково пощекочет пальчиками жёсткой радиации водную гладь. Настанет время всплывать и орбитальный спутник пошлёт сигнал. Зашелестят антигравы, оживут навигаторы. Сегменты базы, законсервированные на время шторма, разбросанные на тысячи километров бушующей стихией, начнут свой путь наверх. «Альфа» восстанет из водных глубин, собираясь вокруг жилой капсулы-сердца, словно детский конструктор, в единое целое. Проснутся шахтёрские разведчики, дроны-добытчики вгрызутся в твердь океанического дна. Работа закипит.

   Но это после, а ныне: сорок метров в диаметре и пятнадцать метров в высоту. Три этажа. Центральная ось опоясана винтовой лестницей, от нижнего этажа до верхнего. Нижний этаж – жилой. Пять кают по кругу. Двери выходят в коридор, что окольцовывает центральную ось. В каютах роскошно. Кровати – антигравитационные. Руководство не поскупилось. Людей оно недолюбливает, но рыночная стоимость «мифрила» высока настолько, что сторицей окупает все затраты. Средний этаж – общественный. Одну половину занимают кухня, арсенал, который не нужен, но традиция требует, и медицинский отсек. Вторая половина для досуга – всё подстроено под запросы экипажа. Верхний этаж – рубка управления и связи. Во время шторма связи нет и управлять особо нечем, но Инструкция есть альфа и омега, жизнь и смерть. Восьмичасовые дежурства строго по расписанию. Всегда есть «вдруг»...

   21 марта 75 года по Земному исчислению. 7:03. Капсула. Шторм.

   Назойливый писк коммуникатора. Капитан открыл глаза, недовольно поморщился, принял вызов – Тхелл:

   – Слушаю, – Кэп постарался скрыть недовольство.

   – Капитан, – голос нивлака почти бесстрастен, – твой человек, Рикс, мёртв.

   – Что за ..? – услышанное не сразу уложилось в голове, – это шутка?

   – Я похож на шутника, капитан? – всё так же бесстрастно спросил нивлак.

   – Хорошо. Сейчас буду. – Отключился и принялся набирать Дока.

   Инженер мёртв – это Кэп понял сразу. Рикс лежал в коридоре жилого этажа: на спине, раскинув руки, верхней половиной туловища на полу, нижней – на лестнице. Шея вывернута, левая нога «запуталась» в перилах. Рядом стоял нивлак Тхелл, спокойно взирая круглыми глазами на распростёртое тело.

   Тхелл высок – добрых два метра – мускулист. Капитан поймал себя на мысли, что никогда не видел толстого нивлака. Всё тело нелюдя, что на виду, покрыто короткой серой шерстью, кроме лица и ладоней. Всё круглое: голова, глаза, с жёлтой радужкой зрачков, аккуратные уши. Лицо ниже глаз вытянуто вперёд, «собачий» нос. Форменный мундир клана: без рукавов, со штанами до колен. Невысокие, до середины голени, сапоги. На поясе – коробка интерлингва и лазерный излучатель. Нивлак единственный на борту, кроме капитана, имел боевое оружие. Только капитан своё хранил в сейфе. Впрочем, в атмосферной среде излучатель больше годился в качестве резака и паяльника, да и батарею Тхелл сдал на хранение в сейф без лишних вопросов. Нивлак опасен другим. Серебряная копна зачёсанных назад волос начинается выше бровей, покрывает всю голову и спускается почти до лопаток. В этой шевелюре прячется природное оружие – иглы. Длинные, гибкие и прочные, формой – словно лезвие кинжала. В случае нужды или приступе ярости, нивлаки превращали голову в колючий шар и стреляли иглами с силой, способной пробить человека насквозь с пяти метров . Потому и получили оскорбительное прозвище – ежи. Впрочем, сами «ежи» ничего оскорбительного в этом не находили.

   Капитан тяжело вздохнул, посмотрел на доктора, спросил:

   – Что там, Док?

   – Рикс мёртв, – просто ответил доктор, разглядывая экран медицинского анализатора. – Сломана шея. Что тут ещё скажешь?

   Кэп перевёл взгляд на Тхелла:

   – И что у вас случилось?

   – У нас, капитан, ничего не случилось, – голос нивлака из интерлингва звучал приглушенно и спокойно. – Я вышел из каюты в шесть пятьдесят восемь принять свою смену в рубке. Увидел тело Рикса, вызвал тебя.

   – Смену? Рикса должен был сменить Серж.

   – Я поменял, – вклинился в беседу Док. – Звонарёв вызвал меня около двух часов ночи. Приступ мифрильной лихорадки. Первый срок в Котле – бывает. Вкатил ему дозу блокиратора и снотворного, потом вызвал Тхелла, его смена следующая...

   – А предупредить? – Кэп недобро сощурился на Дока. Он никогда не ставил смены Рикса и нивлака рядом.

   – Ты отдыхал, Кэп.

   – Ладно. Потом поговорим. Что думаешь по поводу Рикса?

   – Предварительное заключение: упал с лестницы и сломал шею. Нужно тело в медотсек перенести.

   – Рикс? С лестницы? Серьёзно?

   – Я это... – Док выглядел смущённым, как нашкодивший щенок, – Дал Риксу сильный нейролептик, а анализатор показывает, что покойный ещё и малость перебрал...

   – Выходит, Рикс был обдолбан и пьян?

   – Ну, не совсем. Немного, вероятно...

   – Ясно. Нейролептик зачем?

   – Ну, Рикс нервничал...

   – Из-за меня, капитан, – перебил Дока нивлак. – Вероятнее всего, из-за меня.

   Кэп перевёл взгляд на Тхелла, покачал головой, опять повернулся к Доку:

   – Меня сильно бесит, что капитан не в курсе интересных событий, происходящих вокруг. Но это отдельный разговор. Ты хотел Рикса в медотсек перенести? Неси. А вы, Тхелл, – повернулся к нивлаку, – Идите в рубку и принимайте смену. Я навещу Звонарёва. Посмотрим, насколько крепко он спит.

   «21 сентября 74 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Запись вторая... Трудно. Труднее, чем я думал. Этот ёж... Я ведь был на Астре... Почти тридцать лет, а перед глазами по-прежнему горы детских трупов... Ежи аккуратно перерезали лазером спинной мозг между вторым и третьим позвонком, парализуя, потом ломали шеи... Ежовые рукавицы. Так мы это называли... Первые три дня не мог заснуть. Слышал, как он скребётся своими лапами за стенкой каюты... Знаю, что невозможно. Каюты звукоизолированы. И не рядом. Пошёл к доку. Док, умница, помог. Дал таблетки. Теперь могу спать... С „ежом“ почти не видимся. Мы – шахтеры, кто-то всегда на смене или за бортом. Это спасает... Работа налажена. Сбоев почти нет. Надо устроить игру. С Доком и молокососом... Завтра поговорю с ними...»

   10 сентября 74 года по Земному исчислению. Космический клипер «Сатурнион», орбита планеты Адский Котёл.

   Кэп молча оглядел троих, стоящих перед ним:

   – Итак, меня зовут Алекс Сикорский, но вы, по доброй традиции, будете звать меня Капитан. Или Кэп.

   Повернулся к самому молодому:

   – Сначала вы. Судя по досье – Серж Звонарёв, вам двадцать семь, и это первая ваша ходка на Котёл. Системный аналитик, администратор, программист, робототехник и завхоз в одном лице. Мой штурман и боцман. Мне совершенно плевать кому и что вы подмазали. Один вопрос – справитесь?

   – Я работал на Нептуне, капитан, – начал отвечать Звонарёв, – И там такие же плавучие...

   – Я сказал – плевать, – резко перебил Кэп., – Нептун – рай. На Котле самое страшное время – спиральный шторм. Но мы ждём его. С нетерпением. Знаете, почему, Звонарёв? Можно немного расслабиться и отдохнуть. Полмиллиона кредитов за смену – это лет пять безбедной жизни. Здесь готова рвать жилы туева хуча опытного народу, но почему-то прислали вас, молокососа. Так что спрашиваю ещё раз: справитесь?

   – Справлюсь, капитан! – бодро отчеканил «молокосос».

   Кэп слегка кивнул, повернулся к следующему – стройному, худощавому брюнету лет пятидесяти – открыл рот, но брюнет его опередил:

   – Судя по досье, я – Хамон Инкиани, мне сорок девять лет, но вы, по доброй традиции будете звать меня доктор. Или Док. Я отвечаю за физическое и душевное здоровье экипажа. Ещё немного разбираюсь в робототехнике и системотехнике, так что, в случае чего, могу подсобить. Это моя третья ходка на Котёл. И да, капитан, предвосхищая вопрос: справлюсь.

   Капитан холодно кивнул:

   – Вопрос не в том. По меркам Котла, вы – старик. В конце смены будете пару месяцев как на «пенсии». Это почти незаконно. Мне плевать, что там решили наверху насчёт вас, но последнее слово всегда за капитаном. Без веской причины я вас вниз не возьму.

   – Хорошо, Кэп, – доктор запросто перешёл на панибратский тон. – Расскажу. Долги. Так сложилось, что я должен Компании триста пятьдесят штук. Потому мне и разрешили последнюю ходку. Кэп, поверь, я – лучшая кандидатура из всех, что рассматривались. Я бывший военврач, привык к полевым условиям, и здоровье у меня отменное.

   – Добро, – ответил капитан, немного подумав. Док невольно вызывал у него симпатию.

   Повернулся к третьему, улыбнулся:

   – Здравствуй, Рикс.

   – Здравствуй, Капитан, – Рикс протянул руку, и Кэп крепко пожал её.

   С Риксом он работал несколько раз, вопросы без надобности. Сказал другое:

   – Теперь о главном. Вы уже в курсе, что эта ходка – особая. Как видите, второго «шахтёра» среди нас нет. В этой ходке мы будем работать с «ежом», – капитан замолчал, посмотрел на подчинённых, потом продолжил: – Отношение к нивлакам неоднозначное. Астра случилась почти тридцать лет назад, но... – капитан погладил внезапно занывшую шею, – ...многие не простили. И не простят. Так что спрашиваю сейчас, внизу будет поздно. Справитесь? Звонарев?

   – Мне безразлично, капитан.

   – Док?

   – Кэп, это неплохо. Будет возможность изучить «ежа» поближе.

   – Ты был немезидой, Док. Хоть и недолго.

   – Поумнел. Не волнуйся, Кэп, со мной будет в порядке.

   – Рикс?

   – Знаешь, капитан, – Рикс задумчиво посмотрел на Кэпа, – С возрастом оно того. Я ведь сам вызвался. «Ежей» я очень не люблю, спору нет, но тут такое дело. Это ведь моя последняя ходка, пора остепениться уже, семью завести. Видеться с «ежом» буду нечасто. Ну, ты и сам знаешь. Только, если, во время шторма... Я сдюжу, капитан. Да и Док подсобит. Вот только другой вопрос мучает. Справится ли «ёж»?

   – Помнишь, пять лет назад передали две базы нивлакам? Эпсилон и Дельту. Так этот «ёж» оттуда. Уверили, что опытный. Решили сделать эксперимент со смешанными экипажами. Двух ежей к нам и на Бету, а двух наших – к ним.

   – Хорошо. Время покажет, капитан.

   «14 октября 74 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Запись третья... Работа кипит. Хорошо. Начинаю привыкать к ежу. Вчера случайно столкнулись на лестнице. Я почти ничего не почувствовал. Ёж уступил мне дорогу. Постоянно говорю с Доком. На днях чуть не поругались. Спросил его, зачем ушёл из немезид.... Крикуны. Так он мне ответил. Чуть не вмазал ему. Сдержался. Потом Док сказал, что вместо криков нужно было изучать врага. Док прав. Хотя теперь уже поздно... Играем. Звонарёв совсем не умеет. Открытая книга. Злится, кричит. Приходиться сдерживать. Док хорошо играет, вдумчиво. С ним нелегко...»

   21 марта 75 года по Земному исчислению. 7:23. Капсула. Шторм.

   Разбудить Звонарёва оказалось непросто. Кэп минут пять вызывал «боцмана» по коммуникатору, пока наконец Серж не появился в коридоре, с чуть опухшим ото сна лицом, сладко позёвывая: «Что случилось, капитан?»

   – Рикс мёртв, – коротко ответил Кэп.

   – Да ладно! – было похоже, что Звонарёв удивлен. Даже рот забыл закрыть.

   – Не слышу грусти в голосе, – пожурил Кэп.

   – Я грущу, капитан, грущу, – поспешно ответил «боцман». – Вот только...

   – Что?

   – Между нами: так себе он был человечек. Гнилой.

   Вместо ответа Кэп лишь зыркнул зло, и Звонарёв тотчас заткнулся.

   – Ладно. Идем осмотрим каюту. Инструкция требует присутствия нас обоих, – приказал Кэп.

   Каюта Рикса блистала чистотой и пустотой. Никаких личных безделушек, лишь несколько трёхмерных снимков на стене да аккуратная стопка наборов «по-ко-го». «По-ко-го» – смесь покера, костей и фишек го – была игрой весьма сложной, с кучей правил и редакций. Играли в неё на Котле практически все. На деньги, вернее, электронные расписки, и суммы порой выходили очень солидные. Руководство не поощряло, но смотрело сквозь пальцы и расписки аккуратно учитывало при расчётах в конце годовой смены. Разве что капитанам играть запрещалось категорически. А вот Рикс был мастером и обычно имел неплохой приварок к основной зарплате.

   – Капитан, – Звонарёв рассматривал снимки на стене каюты, – Рикс служил в армии?

   – В космодесанте, – ответил Кэп. – Девять лет. Его дивизия спасала Астру.

   – Ага. А семьи у него нет?

   – Нет. Шахтёры заводят семью на пенсии. Обеспеченными людьми, лет в пятьдесят.

   – Получается, капитан, что его заработок за эту смену поделят между нами? Так ведь по правилам...

   – Заткнись, нахрен, боцман! – Кэп едва сдержал нахлынувшую ярость.

   Звонарёв испуганно втянул голову в плечи, но Кэп уже успокоился. Включил терминал Рикса. Нужно изучить всё. Смерть инженера будут расследовать, и лучше ничего сомнительного не оставлять. Служебная переписка – всё как обычно. Личной переписки тоже немного. Письма от Норы. Невеста? Какие-то записи. Кэп включил одну, послушал пару минут. Похоже на аудио-дневник. Хмыкнул и сбросил записи себе на коммуникатор. Послушает позже, а службисту из безопасности знать необязательно. Оставался последний раздел, но тут ждал сюрприз. «Введите пароль» – замигала призывная надпись. Что за ерунда? Капитанский идентификатор должен давать доступ везде.

   – Звонарёв, – позвал боцмана, – А ну глянь.

   – Капитан, тут нужен восьмизначный пароль. Это старая автономная система защиты. Когда Альфу модернизировали, её попросту не убрали.

   – И что теперь?

   – Ввести пароль. Система проста и надёжна. Хотя СБ сможет...

   – Давай пока без службы безопасности.

   – В принципе, капитан, я могу попытаться её хакнуть. Хотите?

   – Серьёзно? – иронично спросил Кэп: – С чего вдруг такое рвение, Звонарёв?

   – Ну...

   Капитан остро зыркнул на боцмана:

   – Ты ведь понимаешь, Серж, что если попытаешься что-то уничтожить на этом терминале, то система мгновенно оповестит меня?

   – Знаю, капитан.

   – Ладно, работай. Только пытаться не надо – надо делать. Тебе в пятнадцать Тхелла в рубке менять.

   Кэп ещё немного посидел, задумчиво глядя в монитор.

   – Что же ты такого хранил, Рикс? – пробормотал про себя.

   «21 декабря 74 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Запись четвёртая... На Земле канун Рождества. А у нас кипит работа. Все на удивление стабильно. Обычно так не бывает... На днях наблюдал, как этот ёж, его зовут Тхелл, делал проводку по шельфу. Дроны шли, как по-ниточке. Знает своё дело. Украдкой подсмотрел алгоритмы. Местами даже лучше, чем у меня. Эффективней. Местами хуже. Нам бы объединить... Регулярно беседую с Доком. На разные житейские темы. Док тоже служил в десантуре. Недавно говорили о ежах. Кажется, Док ими восхищается. Рассказал много интересного. Док уверен, что ежи умнее и сильнее нас. До возраста зрелости доживает один из десяти. Те, кто выиграет борьбу за жизнь. Потом говорили о нивлакской живописи. Док рассказал, что ежи используют собственные иглы. Накаляют их добела, чтобы вплавлять краски в прозрачный пластик. Советовал сходить посмотреть, как рисует Тхелл. Я подумаю. Может попозже... Позавчера за игрой крепко поссорился со Звонарёвым. Обвинил меня в жульничестве, молокосос. Даже пришлось вмешаться Кэпу и Доку. Доку удалось немного отыграться. Да, всё-таки Док – опытный игрок... Было бы интересно сыграть с Тхеллом...»

   13 октября 74 года по Земному исчислению. Плавучая база Альфа, Адский Котёл.

   Тхелл творил. Подхватил небольшими щипцами раскалённую иглу из электронного тигелька, в котором грелось ещё несколько, вставил в рукоятку и начал аккуратными и точными движениями «рисовать». Нивлак облюбовал часть комнаты отдыха на втором этаже, возле арсенала, и оборудовал под художественную мастерскую. Нивлакская живопись, пожалуй, единственное, что восхищало людей в «ежах» безоговорочно. Абстрактные псевдотрёхмерные картины ценились высоко. И дорого: на создание одного полотна уходило от нескольких месяцев до нескольких лет. Запашок от процесса творчества в игровую шёл ещё тот, вызывая у Звонарёва приступы аллергии и праведного боцманского негодования, пока Серж не догадался установить в мастерской дополнительный аэрофильтр. Чего не сделаешь для укрепления отношений.

   Кэп несколько минут понаблюдал за отточенными движениями «ежа», негромко прокашлялся. Тхелл обернулся, отложил инструмент и уставился на капитана круглыми глазищами.

   – Нам нужно поговорить, Тхелл, – негромко сказал Кэп.

   Нивлак кивнул, и они уселись за столик в комнате отдыха.

   – Итак, – начал капитан, – Вы с нами почти уже месяц. Пришло время, как выражаются люди, поговорить по душам. Как вам у нас?

   – Поясните мысль, капитан, – негромко ответил «ёж».

   – Вы прекрасный профессионал. Но в моём экипаже есть люди, которые не испытывают к вам тёплых чувств. Вам это не мешает?

   – Я понимаю, капитан. Инженер Рикс. Мне не мешает. Моё клановое "я" говорит, что вы – чужаки и ваше мнение не имеет ровно никакого значения.

   – Клановое "я"?

   – Да, капитан. Но я – зрелый нивлак, и у меня есть собственное "я".

   – Похвально. И что же вам говорит собственное я?

   – Что разум, в любых проявлениях, слишком ценен, чтобы им попусту разбрасываться. Я не собираюсь убивать людей за то, что они ненавидят нивлаков.

   – По Астре этого было не видно! – вырвалось у Кэпа. Заныла шея.

   Наступила неловкая пауза, потом Тхелл произнёс:

   – Некоторые вещи не изменить, капитан. Как нельзя омывать кровью рисовальную иглу, так нельзя понять некоторые человеческие концепции и чувства. Например, материнскую любовь. Нивлаки примерно до тридцати ваших, человеческих, лет – всего лишь нивлако. Поросль. Поросль неразумна, для неё существует только клановое "я". И это клановое "я" говорит им, что право на жизнь нужно заслужить. Люди считают нивлаков кровожадными. Это не кровожадность, капитан, это наша биология. То, что вы называете клановыми войнами – лишь экзамен, который сдадут только самые достойные. Те, кто сумеет дожить, получат право на разум.

   – И что из этого следует?

   – Астра – смертельная ошибка, капитан. Мы почти ничего не знали о людях. Концепции разума с рождения не было в нашем мировоззрении. Для нас вы были нивлаками. Странными, но нивлаками. Когда Астра была захвачена, вступил в силу стандартный протокол. Неразумная поросль, не сумевшая защитить собственный дом – сорняки. Должна быть уничтожена, чтобы дать жизнь новым росткам. Мы лишь принялись очищать поле...

   Нивлак помолчал минуту, потом закончил:

   – Мы слишком поздно поняли свою ошибку, капитан.

   – Тхелл, вы хоть сожалеете об этом? – спросил Кэп.

   Нивлак посмотрел на него своими круглыми глазами и ответил:

   – Нет, капитан, мы не сожалеем.

   «18 января 75 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Запись пятая... Вчера случилось странное: во время игры явился Тхелл, но не пошёл рисовать, а стоял и смотрел, как мы играем. А мне было всё равно. Я даже подумывал предложить ему сыграть... Я заметил, как смотрел на меня Док... Со Звонарёвым нужно кончать, а то останется без штанов. Не знает меры... Спросил меня, что за шрам у Кэпа на шее. Велел ему заткнуться. Молокосос надулся и пошёл пытать Дока. Идиот... Я всё-таки предложил Тхеллу оптимизированный алгоритм... Заговорить не смог, передал через Кэпа. Тхелл мне кивнул... Я начинаю замечать, что... Я ненавижу ежей. Но Тхелл... Мне трудно описать...»

   21 марта 75 года по Земному исчислению. 13:13. Капсула. Шторм.

   – Никакой ошибки нет, Кэп. Всё именно так. Он умер около часу ночи. Все травмы и ссадины посмертные, кроме сломанной шеи и этой.

   Они с Доком находились в медицинском отсеке. Тело Рикса было тут же, укутанное в капсулу сканера. Кэп внимательно изучал отчёт медицинского «виэй», который ему всунул Док. Сам Док меж тем продолжал:

   – Я заметил, когда переносил Рикса сюда. Но не хотел поднимать панику раньше времени. Решил дождаться результатов. Рана едва заметная. Крови нет. Края раны прижжены.

   – Здесь не указано, чем, – вяло ответил Кэп.

   – «Виэй» не делает выводы, Кэп. Он сообщает только факты. Ты сам всё понял. Ему перерезали спинной мозг. Лазерным лучом. Между вторым и третьим шейными позвонками. С хирургической точностью. Парализовали, а после сломали шею. И ты прекрасно знаешь...

   Кэп знал. Адски ныла шея, но он сдерживался. Об этом столько мусолили и мусолят в сми, что знает каждый ребёнок. Драк тер нивлак. Ежовые рукавицы... Кэп устало опустился на стул, поднял взгляд на Дока:

   – И Рикс не сопротивлялся?

   – Ты знаешь, Кэп. Я уже говорил.

   – Нейролептик. Да, помню. Не значит, что убил он.

   – А кто еще, Кэп? Лазерный излучатель есть только у Тхелла.

   – Он без батареи... – начал было Кэп и тут же понял – наивно. Мог иметь запасную, потом выкинуть в утилизатор.

   Док покачал головой, отошёл и принялся возиться со сканером.

   – Я не могу арестовать его, Док, – безнадёжно пробормотал капитан.

   – Почему?

   – Он подчиняется мне номинально. Но дело не в том. Без Рикса, он – единственный профессиональный шахтёр. Я сообщу в компанию после всплытия, но жопы там поднимут нескоро. Работа не может останавливаться. Я загнусь один. Звонарёв будет занят базой, а твоих навыков, извини, только коту подтереться.

   – Как знаешь, Кэп.

   Звякнул вызов коммуникатора. Звонарёв. Кэп поднялся, распорядился:

   – Значит так, Док. Ты пока не отсвечивай. Случайность. Рикс погиб случайно. Мне подумать нужно.

   «7 марта 75 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Запись шестая... Я всё-таки пригласил Тхелла сыграть. Док был занят, а со Звонарёвым всё. Сыграли пять партий. Ёж молодчина. Сначала оставались при своих, а потом я даже проиграл пару сотен... Но тут накатило, вспомнил Астру, начали дрожать руки... Тхелл заметил, но ничего не сказал. Просто ушёл. Успокоился быстро... Через пару недель начнётся шторм. Будем заперты в капсуле с ежом. Не люблю шторм – практически нечем заняться. Док сказал, что пропишет мне таблетки. Думаю, что обойдусь. Хватит транквилизаторов. Док одобрил... Опять поругался со Звонарёвым. Этот идиот орал, что я не даю ему отыграться. Полез драться. Начистил мальчишке рыло и отправил к Доку, пусть даст успокоительное...»

   21 марта 75 года по Земному исчислению. 13:30. Капсула. Шторм.

   Личное. Вот, что хранил Рикс в запароленном разделе. Кэп долго разглядывал снимки. Вероятно, это и есть Нора. Нора и Рикс. Нора и пацан лет семи. Рикс и пацан. Все втроём. Рикс, Рикс... Выходит, ты говорил правду, что готов остепениться. И пацан похож на тебя. Шахтёрам не разрешено жениться, но на пенсии – кто запретит? Очередной снимок оказался слишком личным, и Кэп поспешно закрыл его. Всё придётся передать наверх, и, если пацан – Рикса, имеет право на его деньги, включая нынешний заработок. Звонарёв охренеет от такой новости.

   Дальше шли финансовые файлы. Рикс аккуратно вёл учёт деньгам. Глянув на общую сумму накоплений, Кэп присвистнул. Неплохую пенсию обеспечил себе инженер. А это что? Расписки «по-но-го» от Дока и Звонарёва. Посмотрим. Док – сто шестьдесят три тысячи кредитов, Звонарёв – триста девяносто семь тысяч...

   Кэп откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Триста девяносто семь тысяч... Звонарёв проиграл Риксу восемьдесят процентов зарплаты за этот сезон. Теперь расписки аннулируют. Компания не будет выплачивать игорные долги мёртвому инженеру. И ещё доля от зарплаты Рикса за этот сезон...

   Кэп сел в кресло, включил коммуникатор. Вставил наушник в ухо, откинулся на спинку, выбрал первую запись аудио-дневника Рикса:

   «13 сентября 74 года по Земному исчислению. Старший инженер-системотехник Генри Рикс, плавучая база Альфа, Адский Котёл. Док посоветовал вести дневник, упорядочить мысли. Запись первая... Господи, как же я ненавижу ежей...»

   21 марта 75 года по Земному исчислению. 19:40. Капсула. Шторм.

   Кэп открыл сейф, достал пистолет. Ребристая рукоятка удобно легла в руку. Взвесил оружие в руке, подумал и сунул в кобуру на поясе. Звонарёв сейчас должен быть на вахте в рубке. Хорошо, лишние свидетели не нужны.

   Тхелл нашёлся на втором этаже. На удивление, не рисовал. Сидел за столом в игровой комнате, задумчиво перебирая фишки го. Капитан подошёл, сел напротив, достал пистолет, положил перед собой. Нивлак поднял взгляд и вопросительно уставился на Кэпа.

   – Добрый день, Тхелл, – поздоровался капитан. – О чём размышляете?