Текст книги "Да здравствует Герой! (СИ)"
Автор книги: Юрий Адашов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
День, когда Славик поспорил с Дьяволом, был ничем не примечателен. Обычный осенний день, с нудной моросью и унылым небом. Впрочем, сам Дьявол был тоже ничем не примечателен – невысокий мужичонка, черноволосый, с чуть косящими зелёными глазами.
– Привет, Славик, – голос у мужчины был густой и красивый – садись, поговорим.
Славик незнакомцам доверял не очень, но теперь, почему то, сразу присел на скамейку к мужичку.
– Ну, позволь представиться – я Дьявол, – хотя данное заявление мужичка тянуло явно на психушку, Славик как-то сразу поверил,– впрочем, ты меня можешь называть Чёртом, Сатаной, Люцифером – да как угодно. Есть у меня к тебе вопросик: ты считаешь себя Героем?
– Да, – скромно отозвался Славик, – ну, или, во всяком случае, скоро буду им.
Тут надобно дать пояснение: Славик действительно так считал. Был он парнем симпатичным и спортивным, умел отлично драться. В школе снисходительно дружил с ботаниками и защищал их от хулиганов, от девчонок отбою не было. Неплохо учился, так как был весьма неглуп, активно участвовал во всяко-разных школьных мероприятиях, в нём учителя души не чаяли. В универе дела обстояли примерно так же. В общем, всегда был героем местного масштаба. К тому же, Славик не сомневался, что совершит нечто великое и героическое и тогда о нём уже заговорят все. И ещё у него была цель. Вернее – Цель. Ни много, ни мало – счастье человеческое. Славик собирался изменить мир. Естественно, в лучшую сторону. Во всяком случае, в ту, которую он считал лучшей. Поэтому он и произнёс своё скромное «Да» в ответ.
– Ну что ж, очень рад это слышать, – казалось, Дьявол действительно обрадовался, – ну а как действовать собираешься?
– Чётко и по плану, – ответствовал Славик, – сначала получу образование, подзаработаю денег. Что-нибудь героическое обязательно подвернётся. Главное – стать известным. Хочу, что бы обо мне узнали. А там уже... Ну, там будет видно.
– Да, данная программа вызывает уважение, – Славику послышалась в голосе мужичка чуть уловимая ирония, – ну а если ничего героического не подвернётся?
– Подвернётся. В этом я нисколько не сомневаюсь. Главное – не упустить момент.
– Ну, понятно. Ну что ж Славик, считай, что момент настал. Хочу предложить тебе пари.
– Пари? – Славик несказанно удивился, – а разве Дьявол заключает пари? Вы вроде бы договор кровью заставляете заключать, желание в обмен на душу.
– Много ты знаешь, что делает Дьявол, – ворчливо заметил мужичонка, – и никого я не заставляю – сами просите. Договор – это скучно. Надоело. Пари гораздо интереснее. Выиграешь – сможешь загадать одно желание. Любое. В пределах разумного. Просто так. Ну а проиграешь – тогда уж душа моя.
– Любое желание? А если я захочу стать Президентом, или Королём, или Диктатором? Или попрошу счастье для всего человечества?
– Я же сказал, в пределах разумного, – показалось, что голос Дьявола приобрёл шершавость наждачной бумаги, – я не могу дать счастье для всего человечества. Потому что вы сами не знаете, что такое счастье. К тому же счастье надо заработать, а не ставить на кон. Ну а что касается власти, то я смогу дать тебе отличный старт для этого. Скажем, сделаю тебя очень знаменитым или богатым. А там ты уже сам. Если не дурак – сможешь стать кем угодно.
– Ну а в чем суть пари?
– Суть проста. Я поспорю, что ты не сможешь стать настоящим Героем. Ты, собственно, должен доказать обратное. Не правда ли, отлично совпадает с твоими планами.
– А как я узнаю, что стал настоящим Героем?
– В этом я тебе помогу. Есть у меня одна вещица.
Мужичонка засунул руку в карман и достал «вещицу». На первый взгляд она походила на хрустальное сердце, пронизанное красными прожилками, весьма напоминающие кровеносные сосуды. Но присмотревшись, Славик понял, что это не так. Прожилки скорее состояли из пламени, а «хрусталь» чуть мерцал и переливался, незаметно менял очертания и вообще был больше похож на нечто нематериальное.
– Нравится? – голос Дьявола на этот раз напоминал вкрадчивое журчание ручья – Моё творение. Называется банально – Сердце Героев. Сделано из крохотных частиц душ настоящих Героев. Даже не частиц, а отражений, отпечатков... Впрочем это довольно сложно. Некоторые из этих героев выиграли у меня подобное пари. Кто как не они смогут оценить?
– А каким образом?
– Да всё очень просто, – Дьявол приложил Сердце к груди Славика, прямо напротив его сердца, и оно, мягко пройдя сквозь одежду, словно прилипло к коже, – сейчас Сердце полностью снаружи. Но чем дальше ты будешь продвигаться по пути героя, тем больше оно будет врастать в твою плоть, соединяясь с твоим сердцем, его сосуды будут наполняться твоей кровью, ритм твоего сердцебиения будет его ритмом. И когда ваши сердца полностью сольются, твоя душа оставит свой отпечаток, и ты станешь настоящим Героем. Тогда я приду к тебе, и ты сможешь загадать своё желание. Ну а если ты откажешься от пари, то Сердце просто убьёт тебя и твоя душа станет моей. Кстати, Сердце не видно никому, кроме тебя и меня. И оно не будет тебе мешать в повседневной жизни.
– Да как то страшновато, – Славику действительно стало страшно, – а вдруг что-то в нём не сработает и оно убьёт меня раньше? Да и вы говорите – врастать в плоть? А это не опасно будет для меня?
– У меня не бывает вдруг, – голос Дьявола походил на скрежет напильника по металлу, – и это не опасно для тебя. Оно не материально. Кроме того, Сердце позаботиться о том, что бы ты не умер до окончания пари. И ещё оно будет помогать тебе – будет исполнять желания. Определённые желания. Те, которые помогут тебе продвинуться по пути героя. Проконтролирует, что бы ты не свернул с него. Ну а если захочешь закончить пари и отдать мне свою душу, должен будешь об этом прямо и недвусмысленно заявить, скажем, так: «Я, Вячеслав Имярек, находясь в трезвом уме и памяти, заявляю, что хочу расторгнуть своё пари с Дьяволом». И только тогда ты умрёшь. Понимаю, что страшно. Но и награда исключительная. Желание от Дьявола не каждому предлагают.
-Хорошо, я согласен, – уверенным тоном, хотя внутри у него всё дрожало, ответил Славик, – где мне подписывать?
– Да вот, у меня всё при себе, – Дьявол ловким движением правой кисти достал из воздуха свёрнутый пергамент и золотую булавку, – читай, прокалывай палец и подписывай. Всё правильно: «Я, Вячеслав Имярек, заключаю пари с Дьяволом, суть... пройти по пути героя и стать настоящим Героем при помощи Сердца Героя... в противном случае моя душа будет принадлежать Дьяволу». Свою подпись я уже поставил.
Славик неторопливо изучил документ и не нашёл в нём никаких изъянов. Всё излагалось доступно и доходчиво. Подпись Дьявола была заковыристой и длинной, угольно-чёрной или даже ещё чернее, и от неё слабо пахло серой. Вздохнув, Славик проколол палец булавкой, выдавил капли крови на документ и расписался.
– Ну вот и хорошо, – мужичок щелкнул пальцами и пергамент будто растворился в воздухе, – теперь всё в твоих руках. Дерзай.
– А что дерзать? – голос Славика выражал некоторое недоумение – что делать то мне теперь?
– То, что делают все настоящие Герои – помогать другим. Спасать. Да мало ли что. Сердце подскажет. А мне, извини, пора. Дела, дела. Даже у Дьявола есть дела, знаешь ли.
При этих словах мужичок хитро подмигнул Славику и пропал.
Домой Славик возвращался в приподнятом настроении. «Это же надо, как повезло, – думалось ему, – какая удача. И Героем стану, и ещё желание получу. А уж там, уж там...». От открывающихся перспектив сладко щемило сердце. Но на подходе к своему дому настроение Славика резко упало. Он услышал знакомые женские причитания. Причитала Любка , жена Петра Скоморохова. Петр и Люба были его соседями по лестничной площадке. И соседями вполне приличными, пока Петр не срывался и не начинал бухать. Загулы его могли длиться по нескольку недель – он бил жену и гнал её на улицу, орал песни из окна, заводился драться с соседями вообще, и со Славиком в частности. В общем, вёл себя как нормальный средне-статичный алкаш. «Душевные» беседы по-трезвянке успеха не имели. Пётр внимал, сильно извинялся и вёл себя тишайше, но только до нового срыва.
– Ну что опять? – для порядку спросил Славик Любку, хотя всё было ясно и так.
– А что не видно? – голос у женщины был заплаканно-истеричный, – насосался уже с утра, ирод. Счас ссать из окна начнёт.
Невидимое Сердце гулко бухнуло и Славика, словно окатило тёплой волной. «Вот оно, – подумалось ему, – можно начинать. Сердце, хочу, что бы Пётр перестал пить». В тот же миг на третьем этаже раздался звон разбитого стекла и, поднявший глаза, Славик успел увидеть летящую винную бутылку, которая через секунду смачно впечаталась ему в лоб. Уже проваливаясь в небытие, на грани сознания, Славик услышал в голове насмешливый голос Дьявола: «Кстати, забыл предупредить. Настоящий Герой помогает другим, не требуя награды. А иногда и жертвуя собой . Так что Сердце проследит и за этим». И потерял сознание.
С этого момента у Славика началась новая жизнь. После удара бутылкой он очнулся в больнице, с тяжелейшим сотрясением мозга. Его лечащий врач радостным голосом сообщил ему, что он легко отделался после такого удара. Поправился Славик на удивление быстро. Правда, на память от первого доброго дела ему достался шрам на лбу. Что касается Петра Скоморохова... Его арестовали и посадили в КПЗ, когда Славик валялся в беспамятстве в больнице. Следователь со слащавой улыбкой сообщил Петру, что они ждут, когда Славик умрёт, что бы предъявить Петру обвинение в непреднамеренном убийстве. Но Славик поправился, и дело общими усилиями и мздой удалось замять. После этого случая Пётр действительно бросил пить, но к Славику теперь относился с большой неприязнью. Хотя, если судить по результатам, дело можно было считать удавшимся – Сердце на пару миллиметров погрузилось в плоть.
После выхода из больницы, Славик размышлял около недели над последними словами Дьявола. Сейчас пари уже не виделось ему в радужном свете. То что награды за свои поступки он не получит – ну с этим ещё можно было примириться. В конце концов, если он выиграет пари, дьявольским желанием всё можно было исправить. Но вот жертвовать собой – это в его планы не вписывалось решительно никак. И Славик решил, что для своей безопасности, должен иметь к следующему своему «делу» как можно меньшее отношение. А на конкретное воплощение его натолкнул репортаж местного телевидения о местном же детском доме. Славик запёрся в комнате, приготовился к худшему, и пожелал, что бы все дети детского дома обрели родителей. Сердце опять гулко бухнуло, только намного сильней, Славика буквально обожгло теплом и больше ничего не произошло. Но через три дня на том же канале диктор, буквально захлёбываясь от счастья, сообщил, что местным детским домом заинтересовался один крупный благотворительный фонд и всем, трёхсот сорока пяти детям уже найдены приёмные семьи. И что через неделю состоится крупное официальное мероприятие, посвящённое данному событию, на котором состоится торжественное вручение детей. Славик обрадовался, но и встревожился одновременно – Сердце не желало врастать дальше. Он решил посетить данное мероприятие и убедиться сам, что всё это правда. Это оказалось правдой, но на данном торжестве Славик был арестован полицией. В отделении его огорошили известием о том, что ему предъявляют обвинение в педофилии. Следующие две недели для Славика обернулись сущим кошмаром. Постоянные допросы и «тёплый» приём сокамерников привели его на тюремную больничную койку. Там его и настигло радостное известие, что настоящий педофил арестован и Славика перевели в обычную больницу, где он провёл весь следующий месяц. В больнице он ещё, ко всем радостям, получил гепатит. Но были во всём этом и радостные моменты – по телевидению передавали о благополучном усыновлении детей из детдома, Сердце вросло на четверть и, было видно, что часть его кровеносных сосудов наполнилось кровью.
После этого случая, Славик долго не мог решиться на следующий шаг. На этот раз, рассудил он, выбрать нужно что-нибудь подальше, такое событие, на котором он присутствовать ну никак не мог. И опять же натолкнуло на мысль телевидение. Репортаж о захваченном террористами самолёте с заложниками. Отчаянно боясь, Славик пожелал, чтобы все заложники благополучно спаслись. Привычная, тёплая волна прокатилась по телу – Сердце сработало. И уже через два часа по телевидению передавали репортаж о блестяще проведённой операции спецназа. Превозносили профессионализм спецназовцев, упирая на тот факт, что решение было принято спонтанно и время на подготовку практически не было. Но Славика терзали жуткие опасения – Сердце опять не желало врастать. Он понимал, что для него ничего не кончилось, и боялся, боялся, боялся. Из-за этого страха он решил не выходить из квартиры, разве что в магазин за едой. В магазине его и взяли. Правда в этот раз это оказалась не полиция, а комитет госбезопасности. С горечью Славик подумал, что его ставки растут, ведь обвиняли его теперь, не много не мало, в международном терроризме. То, что Славик никогда не покидал своего города, разве что на экскурсии, следователей из комитета не смущало нисколько. Всё это напоминало театр абсурда, причём абсурда жуткого. Всё кончилось, как и в первый раз – через две недели. Вдруг оказалось, что Славика просто банально спутали с другим человеком, очень похожим на него, действительно террористом международного масштаба. Перед Славиком сухо извинились и отпустили. На этот раз обошлось без больницы, но морально парень был раздавлен. У него появился нервный тик правого глаза в минуты волнения и истеричные припадки. Но Сердце опять сдвинулось – теперь уже треть его было погружено в плоть, часть кровеносных сосудов разбухла, и было видно, как по ним толчками двигается кровь.
На этот раз Славик затих надолго. После всех перипетий из университета его выставили, и он нашёл работу в маленькой коммерческой фирме по продаже унитазов и прочей сантехники. Директор не интересовался его прошлым, требовал только продавать, да и платил исправно. К тому же Славик заметил одну вещь: ему не требовалось просить у Сердца добрые дела – в зачёт также шли те поступки, которые он мог совершать сам. Конечно, никакой награды он за них не получал, но и членовредительством они не заканчивались. Поэтому Славик начал выискивать старушек на тротуарах, что бы перевести их через дорогу, подносить сумки женщинам, переводить деньги для лечения больных детей, покупать и раздавать мороженное и конфеты детям, цветы девушкам – разносил добро, где только мог. Он прослыл большим чудаком в своём квартале, но не обращал на это внимание, главное, что сердце отзывалось на каждый поступок чуть ощутимой вспышкой тепла и медленно, почти незаметно для глаза срасталось с ним всё больше. Неизвестно сколько бы так продолжалось, пока однажды Славик не попал в заварушку – к его директору приехали выяснять отношения братки. То ли директор недокрышевал, то ли решил поменять крышу, не суть важно – приехавшие бравые молодцы оперативно начали разносить офис и исправлять директору физиономию. Что удивительно, Славика они не тронули, а просто грубо выставили за дверь, придав ускорение и прыти парочкой пенделей. Стоя в коридоре перед дверью офиса и слыша доносившиеся из-за неё звуки, Славик вдруг решился. Уже привычное тепло разлилось по телу и в тот же момент пуля, пробившая офисную дверь, ударила парня в грудь и отбросила на стену.
То, что вышло из больницы в этот раз, уже мало напоминало молодого, цветущего мужчину в самом расцвете сил. Здоровье Славика было подорвано напрочь, а нервы натянуты до предела. Сейчас он больше напоминал истеричную, больную ворону, выброшенную из стаи сородичами. Его бывший директор ныне процветал и не захотел даже видеть Славика. Впрочем, пенсия по инвалидности позволяла кое-как сводить концы с концами. На работу его брать не хотели – одним не нужен был работник с тёмным прошлым, вторых не устраивал инвалид. От безысходности Славик пошёл торговать газетами в метро и запил. Свою двухкомнатную квартиру он продал Петьке Скоморохову, ныне Петру Сергеевичу, успешному рекламному агенту, и купил себе однокомнатную, больше похожую на конуру, где-то на окраине. По вечерам он садился перед телевизором, включал передачу «Герои нашего времени», хлестал «чернила» из горла, громко матерился, глядя в экран, и швырял в него огрызками еды. Долго стоял пред зеркалом, любуясь Сердцем, наполовину вросшему в плоть. Как пройти вторую половину пути Славик не представлял, да и, если честно, уже не хотел. Он даже подумывал о том, что бы проиграть пари, но что-то мешало ему сдаться. То ли оставшиеся остатки гордости, то ли осознание того, что незачем было столько страдать лишь для того, что бы отдать душу Дьяволу. К тому же сроки пари не оговаривались, и у Славика теплилась слабая надежда на то, что он ещё сможет оклематься и набраться сил. А уж там, с желанием от Дьявола, всё изменится.
А всё оказалось намного проще. В один мягкий, тёплый осенний день Славик сидел на своём месте в метро, рядом с огромным рекламным табло. Народу было много, торговля шла бойко, когда всё и случилось. Похоже, лопнули канаты или крепления вырвало из стены, но вся многосоткиллограммовая конструкция табло, с леденящим скрипом и постепенно ускоряясь, начала сползать по стене прямо в людскую толпу. Народ прыснул в стороны, но со всех сторон напирала масса усталых и матерящихся граждан, не ведающих об угрозе, и толкающая всех назад. Славику повезло – он сидел в стороне, да и рядом был небольшой закуток, куда можно было спрятаться. Он уже собрался нырнуть туда, когда увидел молодую женщину с девочкой лет пяти-шести, вероятно дочерью. Женщина стояла в ступоре, глядя на надвигающуюся смерть, и со страшной силой сжимала руку дочери. Девочке было очень больно, она орала и вопила, пытаясь вырваться из материнской хватки, но тщетно. Не помня себя, Славик бросился к ним, сграбастал обоих в охапку и буквально выбросил вон из опасной зоны(откуда только силы взялись) в сторону своего закутка. И уже почти выскочил сам, когда табло рухнуло прямо на толпу, подминая и дробя в кровавый фарш всё живое, что попало под него. Славик под этот пресс не попал, но обрывок железного каната вскользь прошёлся по его голове, сорвал кожу, оторвал ухо и погрузил Славика в блаженное беспамятство.
Очнулся Славик на привычной больничной койке. На удивление, чувствовал он себя не очень и плохо. Побаливала забинтованная голова и в груди, там, где сердце, словно пульсировал живой огонёк. За окном смеркалось, и в комнате стоял полумрак.
– Ну, здравствуй опять, Славик, – тень в одном из углов материализовалась в высокую туманную фигуру – давненько мы с тобой не виделись, не говорили по душам.
– Дьявол? – Славик действительно удивился – но зачем ты пришёл?
-Как зачем? Неужели ты не чувствуешь перемен в себе, вот здесь? – фигура приложила руку к груди Славика, прямо напротив сердца, – Сердце слилось с твоим, отпечаток души наложен и ты выиграл пари. Я пришёл, что бы выполнить твоё желание. Добро пожаловать в пантеон героев.
– Но почему? Там же оставалось ещё половина... Раньше по чуть, а теперь один поступок... – Славик никак не мог ясно выразить свою мысль, но Дьявол понял его.
– Так ведь и один поступок может сделать героем. Раньше ты просил Сердце, думал только о себе, хоть и знал, на что идёшь. А в этот раз всё было по-другому, не правда ли? Ты должен был сдохнуть там, но это Сердце спасло тебя – ты не мог умереть, пока действует пари. Тебе повезло, герой.
– Герой? Какой же я герой? Я Ты обманул меня Дьявол – твоё пари совсем не помогло моим планам. Посмотри на меня – алкаш, инвалид, бомж. Зачем мне всё это? Что я смогу теперь? Что я получил за свой героизм? Равнодушие, презрение и боль.
– А кто настоящий герой? Конечно, легко быть героем, когда все знают, что ты герой. Тебе орут «Да здравствует...», женщины готовы раздвинуть ноги по твоему щелчку, тебе ставят памятники, возводят чуть ли не алтарь. Под восторженные вопли толпы и умереть легче. А ты попробуй быть героем вот так, всеми презираемым, бомжом и алкашом, и сдохнуть в грязной, бесплатной больнице, или на заплёванном полу туалета, или во вшивом окопе.
– Но зачем тебе это, Дьявол? В чём смысл пари, которое ты всё равно проиграл?
– Ну, может, я просто не люблю вас, героев, и заставляю страдать. А может, я, с помощью вас, вот так управляю человеческим стадом. Или просто развлекаюсь. Ты можешь выбрать любой вариант. Но если таково будет твоё желание, я расскажу тебе правду.
– Иди ты к чёрту, Дьявол. В гробу я видал твою правду. И твой героизм там же видал. Не вижу ничего плохого в том, что бы быть известным и знаменитым. Вот моё желание – я хочу славы. Хочу признания. Хочу, что бы все знали, что я – Герой!!! И ты должен выполнить моё желание. Ты думал, что я не выиграю, но ты ошибся. И теперь – Да здравствует Герой! Да здравствую Я!
– Ну что ж, желание произнесено. Будет тебе слава и признание.
Туманная фигура Дьявола отплыла в угол и начала растворяться в вечерних тенях. И до меркнущего сознания Славика донеслось:
– Я очень редко ошибаюсь. И в данном случае я не ошибся. Ты глуп. Сердце стало твоим сердцем. Я же говорил тебе, что оно состоит из отпечатков душ людей. Непризнанных героев. Как ты думаешь, долго ли оно даст тебе наслаждаться твоим признанием? Мне не было нужды выигрывать это пари – твоя душа и так будет моей. Гордыня и зависть – мои любимые грехи.
-Сестра, время смерти?
– Примерно около трёх часов ночи, Александр Иванович. Долго бредил, всё с кем-то разговаривал. Вот его карточка.
– Ага. Вячеслав Имярек, безработный. Наш постоянный гость. Был. Чудо, что ещё так долго прожил. Ладно, сестра, распорядитесь, что бы отвезли в морг.
– Вот господин Президент, полный отчёт по происшествию в метро. Как мы и подозревали, никакого теракта не было. Обыкновенная халатность и пофигизм.
– Бл...ь, пидарасы. Я им покажу халатность, – лицо Президента налилось кровью и стало похожим на перезрелый помидор, – Сергей Николаевич, распорядитесь. Сами всё прекрасно знаете. И подготовьте траурную церемонию – что бы всё как положено. Речь мне уже пишут. Идите. Хотя нет, еще одно дельце. Нам понадобится герой, желательно мёртвый, – палец Президента пробежал по списку фамилий погибших и наугад ткнул в одно – Вячеслав Имярек. Ну что ж, подходит.
Из указа Президента Љ N от такого то числа: «... в ходе расследования данного инцидента... в связи с открывшимися обстоятельствами... присвоить гражданину Вячеславу Анатольевичу Имярек звание Героя Государства(посмертно)».
День, когда Джексон поспорил с Дьяволом, был ничем не примечателен. Обычный солнечный зимний день, со щипучим морозцем и ясным небом. Впрочем, сам Дьявол был тоже ничем не примечателен – мужчина среднего роста, светловолосый, с чуть косящими карими глазами.
– Привет, Джексон, – голос у мужчины был густой и красивый, – садись, поговорим.
Джексон был парнем неробким и приветливым. Поэтому он сразу присел на скамейку к мужичку.
– Ну, позволь представиться – я Дьявол...
