Текст книги "Рецидивные чаепития(СИ)"
Автор книги: Юргенсен Кьерн
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
ПАПА: Они слишком нестарые, чтобы умирать от старости.
ДОЧЬ: Давай, позвоним в милицию. – попросила Дочь.
ПАПА: Мы с мамой уже слишком много перенесли. Чтобы звонить в милицию.
ДОЧЬ: Но мама там. И это все время продолжается.
ПАПА: Ничего страшного. Мама сама уже сказала, что привыкла. Так что, ничего страшного.
Тут послышались выкрики. Потом заглохли.
ДОЧЬ: Пап?
ПАПА: Ничего страшного. Это, наверное, широкополосный скотч у мамы со рта слез.
ДОЧЬ: Пап, а, если ей, действительно, делают больно?
ПАПА: Ей все время делают больно.
ДОЧЬ: Пап, а, если они ее там убивают?
ПАПА: Хорошо, я схожу.
Папа прошел по коридору. Оказался возле кухни. Аккуратно приоткрыл дверь. Но та заскрипела.
Артемка и Вадима вдвоем занимались сексом с Мамой с заклеенным ртом. Все замерли, увидев Папу,
ПАПА: Извините, что помешал. У вас все в порядке?
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, если вы думаете, что мы убиваем Ольгу Андреевну, то хочу вас заверить, это не так. Ольга Андреевна слишком ценный ресурс.
ВАДИМКА: Крики Ольги Андреевны исключительно из-за того, что широкополосный скотч слез... И плюс мы сегодня немного экспериментируем.
Маме было как-то все равно. Она не особо реагировала.
ПАПА: Можно в ширину больше заклеить. Тогда слезать, скорее всего, не будет.
Папа закрыл дверь. Прошел по прихожей. Оказался в комнате. Сел рядом с Дочерью.
ДОЧЬ: Ну, и как там?
ПАПА: Широкополосный скотч отклеился. Не могу понять почему они до сих пор заклеивают маме рот такой узкой полосой.
ДОЧЬ: Это хорошо, что маму не убивают.
Дочь взяла свою сумку для учебы. И пошла в прихожую. Папа пошел следом. Оба оделись по весенней погоде.
Папа открыл дверь. Дочь вышла к лифту. Папа, посмотрев в сторону кухни, взял свою наплечную сумку вышел следом.
Пошел к лифту. Дочь уже стоял и ждала лифт.
Опять донеслись крики.
ДОЧЬ: Может, надо что-нибудь другое? А то этот широкополосный скотч такой ненадежный.
ПАПА: С Бабой верой будет все в порядке.
ДОЧЬ: Ты думаешь? Она же сердечница.
Лифт открылся. Они зашли внутрь, Поехали.
ГОЛОС ДОЧЕРИ: Пап, а ты, правда, думаешь, все будет хорошо?
ГОЛОС ПАПЫ: Конечно.
Лифт вдруг перестал работать.
ГОЛОС ДОЧЕРИ. Кажется, если и будет все хорошо, то явно не сейчас.
По звуку можно было понять, что Папа пробовал открыть двери. Безрезультатно.
Кто-то стал колотить руками по панели лифта.
ДОЧЬ: Пап, ты действительно думаешь, что так лифт возьмет и заработает?
ДОЧЬ
Майским солнечным днем Дочь шла вместе с Подругой через двор.
ПОДРУГА: Ну и как?
ДОЧЬ: Вроде чувствую.
ПОДРУГА: Голова кружится или ноги начинают заплетаться?
ДОЧЬ: Нет. Просто теплее стало.
ПОДРУГА: Может, мало выпила?
ДОЧЬ: Нет, не мало.
ПОДРУГА: Ты уверена?
ДОЧЬ: Как я могу быть уверена, если я никогда не пила?
ПОДРУГА: Тогда откуда знаешь, что тебе хватит?
ДОЧЬ: Все знают, как действует алкоголь. Вначале ничего и поэтому думаешь, что можно еще выпить. Пьешь еще и потом все это сразу наваливается. А там уже полная неадекватность... А ты как?
ПОДРУГА: Да я нормально. Вообще чувствую, что ничего не выпила.
Тут Подруга обо что-то споткнулась. И распласталась на земле.
ПОДРУГА: С-с-с.
ДОЧЬ: С тобой все в порядке?
ПОДРУГА(поднимаясь): Я только что себе рука разодрала, как со мной может быть теперь все в порядке?
ДОЧЬ: Это же только рука.
ПОДРУГА: Рука, рука. Ты так говоришь, как будто тебе сегодня ногу отрежут. И моя руках – это мелочь. (пошла вперед, разглядывая руку). Хотя, я бы тоже так про твою руку говорила, если с моей было бы все в порядке.
Дочь пошла следом.
ПОДРУГА: А тебе пить зачем вообще?
ДОЧЬ: Просто хотела.
ПОДРУГА: И школу прогуливать. Ты вообще хоть раз прогуливала школу?
ДОЧЬ: Теперь хоть раз прогуливала.
ПОДРУГА: Не пойму я тебя вообще. И зачем мы вообще идем к твоему дому?
ДОЧЬ: А я сейчас приду к себе домой. Там мама. Меня развезет и я спрошу у мамы, как ей такое.
ПОДРУГА: И зачем?
ДОЧЬ: Чтобы не спрашивать это в семнадцать лет после выпускного.
Они дошли до угла дома. И тут остановились. Теперь Дочь время от времени посматривала за угол. На подъезд. Там никого не было.
ПОДРУГА: По-моему, это, как раз, лучше спросить у мамы сразу после выпускного, а не в пятнадцать лет.
ДОЧЬ: Ты думаешь, моя мама сможет такое выдержать после выпускного?
ПОДРУГА: Конечно, сможет. А почему нет? Все родители же как-то это выдерживают.
ДОЧЬ: А моя не сможет, она будет рыдать из-за того, что я повзрослела и учиться уеду, а тут я еще пьяная и спрашиваю у нее, как ей такое.
ПОДРУГА: У тебя очень сентиментальная мама.
ДОЧЬ: Ты, главное, подожди меня под балконами. Если я через час тебе не крикну, что все нормально, значит, звони в милицию.
ПОДРУГА: А немного ли через час?
ДОЧЬ: Это максимум.
ПОДРУГА: А в милицию зачем звонить?
ДОЧЬ: Так надо.
ПОДРУГА: В милицию из-за так надо не звонят.
ДОЧЬ: Позвонишь и скажешь, что, по-твоему, моя мама неадекватная.
ПОДРУГА: Она правда, что ли, неадекватная?
Дочь еще раз посмотрела за угол. Артемка в тренировочном костюме убегал от подъезда.
ДОЧЬ: Если через час максимум ничего тебе не крикну, то правда.
ПОДРУГА(тоже посмотрев за угол): Ты за ним следишь?
Артемка еще чуть-чуть и скрылся из виду.
ДОЧЬ: Еще чего. Ему двадцать пять лет.
ПОДРУГА: Вообще-то старые – это хорошо.
ДОЧЬ: Извращенка... Так ты будешь под балконами?
ПОДРУГА: Еще ждать под этими балкономи. Как дура буду. Люди будут проходить мимо. И смотреть на меня, как на ждущую под балконами. Надо было мобильник взять, чтобы ты не орала мне с балкона. А набрала, как все, культурно... Может, ты мне свой дашь? Не хочу я торчать под балконом.
Дочь порылась в сумочке и вытащила мобильный телефон. Старый, черно-белый.
ПОДРУГА: Хотя, не надо. У тебя же кнопочный и черно-белый. У меня от кнопочныйх синяки на подушечках пальцев остаются. Лучше постою под балконом. А ты мне поорешь.
ДОЧЬ: Ладно, я пошла.
ПОДРУГА: Постой, я может, покурим?
ДОЧЬ: Я же не курю.
ПОДРУГА: Ты и не пьешь, но это же не помешало тебе выпить. Придешь к маме, подышишь ей сигаретами и бухлом. И спросишь, как ей такое. Сильнее получится.
ДОЧЬ: Нет, спасибо.
ПОДРУГА: Тогда, когда она спросит, это что такое? Скажи: я молодая, я жить хочу.
ДОЧЬ: Это еще зачем своей маме говорить?
ПОДРУГА: Не знаю. Так просто. Звучит хорошо... В фильме недавно видела. Фильм так себе, но фраза, что надо.
ДОЧЬ: Я подумаю.
Дочь пошла к подъезду.
Вышла из лифта. Посмотрела на свою дверь, но пошла к другой. Вадимкиной и Артемкиной. Позвонила.
Дверь нескоро открыл мокрый? После душа Вадимка.
ВАДИМКА: Какие-то на нас планы?
ДОЧЬ: Чая, может, предложишь?
ВАДИМКА: У тебя же свой дома есть.
ДОЧЬ: Мне не кажется нормальным, пить дома чай, когда моя мама лежит на диване без движения и приходит в себя после вас.
ВАДИМКА: Да, мне тоже не кажется нормальным.
Вадимка пропустил Дочь внутрь.
Дочь прошла в прихожую. Разулась. Прошла на кухню. Вадимка следом.
Дочь посмотрела, сколько в электрочайнике воды. Воды было достаточно. Включила.
Выбрала две чашки.
ВАДИМКА: Мне без скола.
ДОЧЬ: У вас есть со сколом?
ВАДИМКА: У всех есть со сколом.
Дочь присмотрелась к чашке. Не найдя скола, поставила напротив Вадимки.
Поставила и себе. Налила заварки. Сахара насыпала: шесть Вадимке, две себе.
Села за стол. Оба стали ждать, когда закипит чайник.
ВАДИМКА: Ты не спросишь, где Артем?
ДОЧЬ: Где Артем?
ВАДИМКА: На пробежке.
Дочь понимающе закивала.
ВАДИМКА: А у тебя, разве, не школа, сегодня?
ДОЧЬ: Школа.
ВАДИМКА: Не хорошо прогуливать школу. Твои родители сильно расстроятся.
ДОЧЬ: Не расстроятся, если ты им про это не расскажешь.
Вадимка понимающе закивал.
ВАДИМКА: Может, тебе, все-таки, домой сходить? С мамой поговорить?
ДОЧЬ: Всего пару часов прошло. В смысле, после того, как вы ее насиловали.
ВАДИМКА: Я бы не торопился это называть изнасилованием. Твоя, мама, между прочим, последнее время, старается сама принимать участие.
Дочь удивилась.
ВАДИМКА(поспешно добавляя): Но только из-за того, что так происходит гораздо меньше травмирования... Так, что лучше это называть не изнасилование, а обязанностью заниматься с нами сексом.
ДОЧЬ: Тогда моя мама несколько часов после того, как позанимается с вами обязательным сексом, замкнута в себе и не разговорчива. Она только ближе к вечеру становится разговорчивой. Так, что идти к ней сейчас, это все равно, что идти и разговаривать со стенами в комнате.
Закипел чайник. Дочь налила Вадимке, а потом и себе.
Колотили сахар.
Потом молча пили.
ВАДИМКА: Ты знаешь, что ваш чудесный чай у нас скоро закончится? И что это последний заварник?
ДОЧЬ: Конечно знаю, вы же сами ходите к нам и все время отсыпаете себе чай. У нас тоже на последний заварник.
ВАДИМКА: Чтобы это могло значить?
Вадимка под столом положил свою руку на коленку Дочери.
ДОЧЬ: Что и у нас и у вас чая на последний заварник.
Дочь напряглась, но не двигалась.
Вадимка бесцеремонно принялся гладить промежность Дочери. Дочь стала пить чай.
ВАДИМКА(возбужденно): Тебе нравится?
ДОЧЬ(стараясь невозмутимо): Почему бы и нет.
ВАДИМКА: Как?
Вадим убрал руку с колена.
ДОЧЬ: Не знаю, вот так. Только я в джинсах. Может, их снять?
ВАДИМКА: Ты меня клеишь?
ДОЧЬ: Ты сам мне до этого колени гладил.
ВАДИМКА: Ты же несовершеннолетняя.
ДОЧЬ: И тебя, это правда, должно остановить? Вы каждый день открываете нашу дверь нашим ключом. Пьете с нами чай. И насилуете мою маму.
ВАДИМКА: Я бы попросил это, все-таки, не называть изнасилованием.
Вадимка прихлебнул чая.
ДОЧЬ: Другой возможности у тебя никогда не будет.
ВАДИМКА: Напугала... Хотя, если Артем и твои родители будут не против, то вполне возможно.
ДОЧЬ: Может, тогда уже лучше в школе провести родительское собрание и спросить разрешения там?
Вадимка не реагировал. Дочь отхлебнула еще пару раз и уронила ложку на пол.
ВАДИМКА: Ты это специально?
ДОЧЬ: Глупости. Она просто упала. Ложки же просто падают?
ВАДИМКА: Падают. Но сейчас было похоже на то, что ты это специально.
ДОЧЬ: Зачем мне заставлять ложку падать специально?
ВАДИМКА: Чтобы я полез под стол. И просил тебя спуститься туда ко мне.
ДОЧЬ: Но можно же залезть под стол и не просить меня спускаться к тебе?
ВАДИМКА: Можно. -
ДОЧЬ: Тогда какие проблемы?
ВАДИМКА: Никаких.
Молчали. И ничего не делали.
ВАДИМКА: Может, ты ее уже поднимешь?
ДОЧЬ: Еще чего. Я сюда пришла в гости. Попить чай. А не ложки поднимать. Ничего с ней не будет.
ВАДИМКА: Ты в это уверена? А пыль, которая на нее налипнет?
ДОЧЬ: Она легко отмывается.
ВАДИМКА: Но привкус остается.
ДОЧЬ: Ты теперь говоришь, как мой папа. Он плохо на тебя влияет.
ВАДИМКА: Мы с ним чай уже сколько времени вместе пьем. Конечно, влияет. Поднимай, давай,
ДОЧЬ: Пусть лежит
ВАДИМКА: Ты напрашиваешься.
ДОЧЬ(пожав плечами): У всех бывает.
Вадимку разрывало. С одной стороны он противился тому, чтобы лезть под стол, а с другой – лез.
Наконец, он поднял ложку и исчез под столом.
ВАДИМКА(расстроенно): Ты вниз спустишься?
ДОЧЬ: А что там?
ВАДИМКА: Тут помощь нужна.
Дочь собралась с силами и стала лезть под стол.
Тут Выдимка вытолкнул Дочь из-под стола. Навалился на нее сверху. И стал быстро расстегивать ей джинсы, а затем стягивать трусы.
ВАДИМКА(трясясь от возбуждения): Сама, напросилась, дура.
Дочь зажмурила глаза. И стала покорно ждать.
Вадимка перевернул ее.
ВАДИМКА: На колени, встань и упрись руками... Напросилась. -
ДОЧЬ: Я же орать буду. Может, рот заклеить?
ВАДИМКА: Конечно будешь, конечно. Ты же еще незнакома с моим Филиппом Диком. Знала же на что шла, дура... Нечем заклеить. Будешь орать.
ДОЧЬ: Но баба Вера?
ВАДИМКА: Пусть уже умирает эта баба Вера.
ДОЧЬ: Ты, правда, хочешь, чтобы умерла баба Вера?
ВАДИМКА: Ну нет у меня скотча. К вам идти не пойду,.. твоим родителям это не понравится.
ДОЧЬ: У меня в сумке есть.
ВАДИМКА: Только попробуй меня обмануть, только попробуй.
Трясущимися руками Вадимка стал ковыряться в сумочке, которую Дочь повесила на стул.
Нашел скотч.
ДОЧЬ: Только заклеивай по ширине в две полосы. Так не отклеится.
ВАДИМКА(заклеивая рот дочери): Ты сама меня спровоцировала на анальное проникновение туда-сюда, дура.
Вначале он полизал там языком. А потом принялся засовывать член. Член шел плохо.
Дочь мычала.
Потом секс пошел лучше.
Дочь все мычала.
ВАДИМКА: Постарайся расслабится.
Вадимка сам тут же кончил и отвалился в сторону.
Дочь стояла, как стояла, а потом сорвала с себя скотч.. Вытерла слезы и тоже упала на спину. Так и лежала.
ВАДИМКА: Ты сама этой ложкой все спровоцировала.
ДОЧЬ: Надеюсь, ты за это сгоришь в аду.
Дочь с большим трудом поднялась. И оделась. Взяла свою сумочку и пошла.
Прошла в прихожую. Обулась. Открыла дверь. Вышла. Дошла до своих дверей. Открыла их ключом. Разулась, вошла внутрь.
Папа, который сидел на кресле и смотрел телевизор.
ПАПА(удивленно): Уже два?
ДОЧЬ(тоже удивившись): Уже шесть?
ПАПА: Я с сегодня в отпуске.
ДОЧЬ: И когда ты это мне хотел сказать?
ПАПА: А когда ты мне хотела сказать, что прогуливаешь школу?
ДОЧЬ: Сегодня первый раз, Папа, честно.
ПАПА: Точно, честно?
ДОЧЬ: Точно.
ПАПА: И зачем даже в первый раз?
ДОЧЬ: Я с Вадимом и Артемом разбиралась.
ПАПА: Ты ходила к ним с ломом?
ДОЧЬ: Пап, я не ходил к ним с ломом.
ПАПА: Тогда как ты с ними разбиралсь?
ДОЧЬ: Можно, я в ванную вначале схожу?
ПАПА: Если ты звонила в милицию, они тебя изнасилуют. И тогда наша мама зря столько времени позволяла им делать с собой то, что они делали.
ДОЧЬ: Я не звонила в милицию.
Дочь прошла во вторую комнату. Вышла оттуда с комплектом чистого нижнего белья. Прошла в ванную. Разделась. Настроила себе воду. И стала мыться под душем. Тщательно отмывала себе задницу. Потом еще постояла под душем, подставляя струе лицо.
Выключила воду. Тщательно вытирала свои короткостриженные волосы. Вытерлась сама. Оделась.
Грязное белье засунула в карман. Вышла из ванной. Дошла до кухни. Включила электрочайник. И спрятала белье на самое дно мусорного ведра, прикрыв сверху старым мусором.
Вытряхнула из заварника старую заварку. В шкафчике нашла пакет со знакомым чаем. И все, что там осталось, засыпала в заварник.
Села на пол, расставив ноги. Когда чайник закипел. Залила заварку кипятком.
Села обратно на пол.
Зашел Папа.
ПАПА: Там удобно сидеть?
ДОЧЬ: Сейчас удобно. Пол холодный.
ПАПА: Только не говори, что они сделали с тобой то же самое, что они делали с мамой. И один раз со мной.
ДОЧЬ: Папа, теперь они не будут ходить к нам и насиловать маму. Я же уже изнасилована.
Папа опешел.
Зашла заспанная мама.
МАМА: Что тут происходит?
ПАПА(испуганно): Нас скоро убьют.
МАМА: Неужели я отмучаюсь? А кто, хоть, убьет?
ДОЧЬ: Папа думает, что Артем и Вадим.
МАМА: Эти? Этим мы уже как родственники. Никто не убивает родственников.
ПАПА(про дочь): Они и ее изнасиловали.
МАМА: Значит, самое страшное уже позади. Главное, сейчас хорошенько отлежаться. Тогда болеть перестанет. (Дочери) У тебя же болит?
ДОЧЬ: Болит.
МАМА: Это плохие гены... А ведь есть же такие, у которых не болит. Если ты в меня пошла, то будет все время болеть, дочь.
ДОЧЬ: Надо звонить в милицию. Теперь им нечем прикрываться.
ПАПА: Теперь первое, что они сделают, это подумают, что теперь им нечем прикрываться. И убьют нас.
МАМА: Долго, что-то думают.
ДОЧЬ: Артем вообще не в курсе.
МАМА: Лучше бы Артем был в курсе. Его Филипп Дик по сравнению с Филиппом Диком Вадима... это на несколько раз меньше боли...
ДОЧЬ: Но зато им теперь точно нечем прикрываться.
ПАПА: Определенно.
Папа вышел из кухни.
МАМА(принюхавшись): Это пахнет чаем? Тем самым?
ДОЧЬ: Тем самым. На последний заварник.
Мама села за стол.
МАМА: Неплохая середина дня получается...Ты знаешь в изнасиловании есть определенные плюсы. Теперь, когда по телевизору я натыкаюсь на историю изнасилования я, правда, понимаю, о чем все там говорят.
На кухню впихнули Папу. А потом появились и Артемка в тренировочном костюме и Вадимка.
Папа сразу сел за стол к Маме.
АРТЕМКА(дочери): А ты не присядешь?
ДОЧЬ: Мне сейчас сидеть удобно только на холодном. Болит все.
АРТЕМКА(Вадимке): Дебил!.. Садись теперь, что уж.
Вадимка сел.
МАМА: А ты, Артем не присядешь?
АРТЕМКА: Спасибо, Ольга Андреевна, но я постою.
МАМА: Неужели расстроился?
АРТЕМКА: А вы сами, как думаете? Прихожу домой с пробежки. А там лежит этот. Голый на кухне. Спрашиваю, что случилось, а он говорит, пятнадцатилетняя соседка приходила со своим собственным широкополосным скотчем.
ПАПА: Правильно, баба Вера же сердечница.
АРТЕМКА: И что нам теперь делать?
ДОЧЬ: А ничего. Теперь у вас нет ничего.
ПАПА: Она не хотела, Артем.
АРТЕМКА: Еще как хотела, только не понятно зачем... Вы хоть понимаете, что теперь мы убивать вас будем?
ВАДИМКА: Артем, не надо. Они же хорошие.
АРТЕМКА: Я сам знаю, что хорошие. А что ты предлагаешь?
ДОЧЬ: Можно других себе соседей найти.
АРТЕМКА: И вы про нас забудете? Ольга Андреевна забудет, Игорь Игоревич забудет, ты забудешь?
ПАПА: Иногда у меня возникают проблемы с памятью. Так что я легко забуду.
МАМА(Папе): Если бы столько времени, каждый день насиловали тебя, а не меня, я бы тоже с легкостью забыла
ДОЧЬ: Не будут они нас убивать. Они же никого раньше не убивали.
АРТЕМКА(Вадимке): Ты еще и проболтался?
ВАДИМКА, Ничего я не говорил.
АРТЕМКА(Дочери): Чайку, может поставишь? (присел за стол). – По запаху чувствую, только недавно заварили тот самый.
ДОЧЬ: Последнее заварила. Больше нет.
Дочь поднялась. Налила воды в чайник и включила.
ПАПА: Я могу еще, если надо достать. Только время надо.
АРТЕМКА: Простите, Игорь Игоревич, но, кажется, времени у нас-то и нет.
ПАПА: У меня же только первый день отпуска.
АРТЕМКА: Надо было это как-то на семейных собраниях обсуждать. (к Дочери) Ты садись садись, соблазнительница.
Дочь болезненно села.
МАМА: Старайся сесть на бок. Помогает.
Дочь воспользовалась советом.
ВАДИМКА: Честное слово, не хотел. Она уронила на пол эту ложку. И на мою просьбу поднять самой, никак не реагировала. Я ничего не смог с собой поделать.
МАМА: Вадим, если тебе полегчает... то я тебе верю.
Замолчали.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, а как там с нашим ломом?
ПАПА: Вы про тот, с которым я к вам ходил?
АРТЕМКА: Да, именно про этот, Игорь Игоревич.
ПАПА: Я не знаю.
АРТЕМКА: То есть, как вы не знаете? Это же ваш лом.
МАМА: Я его на старое место поставила. Стоял, как-то неудобно. Я несколько раз спотыкалась.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, вы не сходите за ломом? Вместе с Вадимом?
ВАДИМКА: Я не хочу.
АРТЕМКА: Тебе ногу отдавить?
ПАПА: Хорошо.
Папа затравленно встал из-за стола. И вышел из кухни. Следом за ним и Вадимка.
МАМА: Артем, только я не хочу, чтобы меня убивали долго.Ты же наверняка заметил, как сильно я устала за последнее время.
АРТЕМКА: Заметил, Ольга Андреевна. В последнее время ваша активность заметно поугасла.
МАМА: Мне ж не тридцать лет, Артем, чтобы не угасать.
ДОЧЬ: Мам, да все нормально будет. Они никого никогда не убивали.
АРТЕМКА(качая головой): Повторяется.
МАМА: И теперь даже не повзрослеет, Артем.
АРТЕМКА: Да, хорошей же девочкой росла. Но золотую медаль, Ольга Андреевна, при такой-то логике с изнасилованием...
ДОЧЬ(начиная все принимать): Я же помочь хотела!
МАМА: В школе, Артем, про изнасилования не учат.
Закипел чайник.
Дочь встала. Расставила всем чашки. Налила заварки и кипятка. Насыпала сахара каждому. Сильно тряслись руки.
АРТЕМКА: Вадим, что вы там так долго?
Зашел Вадимка с ломом. И поставил его рядом с Артемкой.
ВАДИМКА, Ты можешь потише? Баба Вера, же, наверное дома.
Появился Папа. Подошел к раковине. Стал мыть руки.
ПАПА: Прошу прощения. Лом же стоял там. Уже долго. Я про пыль забыл.
ВАДИМКА: Его вывернуло.
Папа взял чайную ложку. Принялся ее тщательно мыть.
ПАПА: Хорошо, что до балкона добежать успел.
Папа сел за стол.
АРТЕМКА: Что, попьем чайку?
ВАДИМКА: А почему у меня опять со сколом? Вы так издеваетесь?
АРТЕМКА: Ты думаешь, у них сейчас есть настроение над тобой издеваться? Им умирать скоро.
ВАДИМКА: Но при этом у меня со сколом, а тебя нет. Игорь Игоревич, поменяемся?
Папа кивнул.
Вадимка хотел было поменяться, но тут за чашку Папы схватилась Мама.
МАМА: Вадим, не хорошо. Он же последних раз пьет.
ДОЧЬ: Ничего не в последний.
Дочь поменяла свою чашку с чашкой Вадима.
Все молча пили чай. Долго так. В гробовой тишине.
Затем Вадимка явно специально уронил на пол ложку.
АРТЕМКА: Вадим, не хорошо.
ВАДИМКА: Что?
АРТЕМКА: Я только один видел, что он специально уронил ложку?
ПАПА: Очень было видно, что специально.
ВАДИМКА: Ничего не специально. (Артемке) На ногу мне только не наступай.
АРТЕМКА: Тогда пусть лежит.
ПАПА: Это же ложка. Ей сахар колотили. Пыль начнет на сладкое прилипать.
МАМА: Можно было бы и успокоиться с ложками. Скоро они вообще не нужны будут.
ДОЧЬ: Мам, скорее, папа правильно говорит.
АРТЕМКА: Не соглашусь. Мама твоя ближе к истине. Вам она уже не будет нужна. -
ВАДИМКА. Но есть же другие люди. Кто-тот же будет потом использовать эту ложку? А она уже с привкусом пыли.
ПАПА: Вадим, вы можете не продолжать? Мне скоро плохо будет.
ВАДИМКА: Если она там так и будет лежать, мне точно скоро плохо будет. Вам-то уже все равно. Вам умирать скоро.
Артемкина ложка случайно упала под стол.
АРТЕМКА: Дурацкие ложки. И почему они падают?
МАМА: Ничего они не падают. Ты ее уронил точно так же, как и Вадим. Просто, чуть изящнее.
ДОЧЬ: Я подниму.
Дочь полезла было под стол.
АРТЕМКА: Не надо. Моя ложка, я ее и подниму.
ДОЧЬ: Но я не хочу, чтобы ты ее поднимал, Артем. Я хочу сама ее поднять.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, Ольга Андреевна, вы же понимаете, что ситуация после знакомства вашей очереди с Филиппом Диком Вадима поменялась? И теперь я могу ей спокойно ударить кулаком по лицу?
ПАПА(Дочери): Не надо лезть под стол.
МАМА: Да, дочь, не надо умирать с потрепанным лицом.
Артемка спустился на пол. Взял ложку и залез под стол.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, вы не поможете мне?
ПАПА: Артем, если честно у меня нет никакого желания.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич, вы начинаете несколько затруднять ситуацию. Вадим, скажи им.
ВАДИМКА: Действительно.
ПАПА: Но я не хочу туда.
МАМА: Какого теперь-то выкабениваться?
Мама полезла под стол.
Мама скрылась под столом.
Когда Артемка выпихнул Маму из-под стола. И сам навалился на нее сверху, Дочь дернулась.
ДОЧЬ: Папа, кажется, нам надо идти.
АРТЕМКА: Тебе не правильно кажется.
Артемка нащупал рукой лом и ударил по голове Маму.
Потом еще пару раз, пока кровь не заляпала ему лицо.
Дочь упала без сознания.
АРТЕМКА(Вытирая с лица кровь): И ничего сложного.
Папа за столом весь как-то задергался, начал хватать рот воздухом.
Артемка сел за стол обратно.
АРТЕМКА(Папе): С вами все в порядке?
ВАДИМКА: Со мной, определенно, нет.
Вадимка встал из-за стол, подошел к раковине и его стошнило.
ПАПА(С трудом): Я вам даже не написал, где чай достать можно.
АРТЕМКА: Кажется, Вадим, тебе уже не придется убивать Игоря Игоревича. Осталась только эта. (посмотрел на Дочь). Надеюсь, она только сознание потеряла.
ВАДИМКА: Я не хочу ее убивать.
АРТЕМКА: Как только мой Филипп Дик совершит в нее путешествие, тебе придется. Я не хочу быть эгоистом в ситуации, когда надо убивать людей.
Артемка склонился над Дочерью . Пощупал пульс. Потом подошел к Папе и тоже пощупал.
АРТЕМКА: Игорь Игоревич точно все... Он, что сердечником был? Вроде же только баба Вера она у нас сердечница.
ВАДИМКА: Я не знаю, Артем.
Вадимка видел, что Дочь открыла глаза и осматривается. Она увидела Маму. Увидела голову обмякшего Папы и голову Артемки.
Потом посмотрела глаза в глаза озадаченному Вадимке. И тут сделала рывок.
Она пробежала коридор. Комнату. Выбежала на балкон. И быстро перелезла через перила.
Подбежал Артемка, а потом и Вадимка.
Артемка хотел сделать шаг поближе.
ДОЧЬ: Я прыгну.
АРТЕМКА(Вадимке): Это ты виноват.
ВАДИМКА: Почему я?
АРТЕМКА: Потому, что я не могу за всем сразу следить.
ВАДИМКА: И ты мне сейчас опять наступишь на ногу?
АРТЕМКА: Может и наступлю.
ВАДИМКА: Не наступишь.
АРТЕМКА: Это еще почему?
ВАДИМКА: Вот почему.
Вадимка наступил Артемке на ногу.
Артемке было не больно.
АРТЕМКА: И че?
ВАДИМКА: Я думал ты начнешь орать, я буду издеваться.
АРТЕМКА: В такой момент?
ВАДИМКА: Да она же не прыгнет, Артем.
АРТЕМКА: Ты же не прыгнешь? Жить хоть сколько-то, разве, еще не хочется?
ДОЧЬ: Конечно не прыгну.-Я что дура, что ли? (задумалась, что-то вспоминая) Я ж молодая, я жить хочу.
Солнце светило ярко. Лето приближалось вместе с жарой.
КОНЕЦ
Кьерн Юргенсен
Санкт-Петербург
