Текст книги "Юный техник, 2007 № 06"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

С ПОЛКИ АРХИВАРИУСА
Тайны тайнописи

Без разведки не может существовать ни одно государство. Разведчик же должен не только добыть информацию, но и так ее передать своим, чтобы противник не знал, что его секреты раскрыты.

Такая задача порою встречается и у дипломатов. Решается она по-разному. Так, если верить легенде, немецкий канцлер Бисмарк (1805–1898), будучи послом во Франции, прекрасно знал, что все его письма тайно вскрываются и внимательно просматриваются. Прибегнуть к шифру или тайнописи? Бесполезно, французская контрразведка славилась умением работать с секретными посланиями. И Бисмарк… открытым текстом пишет на бумаге, в которую была завернута селедка. Потом письмо запечатывают в грязный конверт и опускают в почтовый ящик от имени некой торговки рыбой. Французская контрразведка тщательно проверила все письма. Но никому и в голову не пришло, что послание торговки рыбой содержало нечто важное…

Пишите «молоком»

Во времена, когда не было радио и, конечно, Интернета, известно было множество способов секретной связи. Вот один из них, самый примитивный. Написав обычное письмо, между строк впишите молоком другой текст. Как только молоко высохнет, «секретное» сообщение станет невидимым и проявится, лишь если подержать бумагу над огнем или прогладить горячим утюгом.

Можно сделать невидимую надпись и без помощи молока или специальных симпатических чернил. Сложите два листа чистой бумаги, а на верхнем что-нибудь напишите карандашом или шариковой ручкой. На нижнем листе останутся отпечатки. Их можно разглядеть в скользящем свете. Удобнее для этого сделать щелевую лампу, заклеив стекло карманного фонарика непрозрачной липкой лентой, так чтобы посередине оставалась щель. Поэтому писали симпатическими чернилами осторожно, без нажима на перо.

Рейхсканцлер Германии князь Отто Бисмарк фон Шёнхаузен.

Специальные перья и секретный состав симпатических чернил, казалось бы, превращали тайную переписку в надежное дело. Но в начале Первой мировой войны американский физик Роберт Вуд поставил на таком способе связи жирный крест. Он применил для проверки подозрительных писем невидимые ультрафиолетовые лучи, под действием которых светятся почти все вещества. Представьте: осветили письмо ультрафиолетовой лампой, бумага выглядит голубоватой, а тайная надпись черной. Вот секрет и раскрыт.

Сегодня, кстати, нечто подобное ежедневно делает кассир почти каждого магазина, освещая ультрафиолетовой лампой денежную купюру.

Очень часто «микроточку» делали при помощи микроскопа, пуская через него свет в обратную сторону.

Мелко-мелко… еще мельче

Итак, симпатические чернила отошли в прошлое. Для тайной переписки стали использовать более сложный способ – писать так мелко, чтобы непосвященный не заметил надписи.

Возьмите объектив «Индустар» от старого фотоаппарата и воспользуйтесь им в качестве лупы. Он позволит писать под увеличением 20 крат. Лучший инструмент для этого – остро заточенный карандаш. Хорошо заточить можно только самый твердый сорт карандаша – 3Н, а еще лучше 6Н. Довести его остроту до степени, соответствующей нашей задаче, можно лишь на мелкозернистой наждачной бумаге или на оселке. Таким карандашом при необходимом прилежании каждый сможет писать текст с высотой заглавных букв не более 1 мм. И это, конечно, далеко не предел.

Свидетельство тому работы мастеров-миниатюристов, таких, например, как Эдуард Казарян (см. фото). Спецслужбы для такого миниатюрного письма изобрели даже специальные приборы – пантографы, уменьшавшие размер обычного письма в сотни раз. А 150 лет назад микроскопическое письмо сменила микрофотография.

В какой строчке – «микроточка»?

Представьте, 1871 год, Париж осажден немцами. Но однажды утром над их головами проплыли два аэростата. На одном из них находился фотограф Рене Дагрон, на другом его лаборант и клетки с почтовыми голубями. Прибыв в город Тур, Р. Дагрон развернул производство сверхминиатюрных копий всевозможных писем и документов для пересылки в осажденный Париж с помощью почтовых голубей.

Казалось бы, много ли может унести один голубь? Не спешите с ответом.

Двадцать первичных сообщений размером 80x110 мм Дагрон собирал на одном большом листе, переснимал специальной фотокамерой с таким уменьшением, что каждое из них как бы превращалось в точку размером около 1 мм. Далее на тончайшей пленке готовили крошечные фотоснимки, заключали их в специальные пеналы из слоновой кости и закрепляли на теле почтового голубя. Каждый голубь мог нести информацию, содержащую до 50 000 сообщений!

Естественно, что этим методом неизбежно должны были воспользоваться разведки всего мира. Произошло это не сразу. Лишь в 1916 г. возглавляемый Вильгельмом Канарисом филиал германской разведки в Латинской Америке начал посылать связников, переносивших сообщения на микроскопическом кусочке фотоэмульсии в авторучке, под крышкой часов или в другом малодоступном месте. Позднее был разработан процесс, позволявший уменьшать размеры изображения в 300–400 раз. Вершиной этой работы стало создание «микроточки». Представьте себе страницу машинописного текста, а в конце одной из фраз обычная, ничем не примечательная точка. Но стоит посмотреть на нее под микроскопом, и станет ясно, что это кусочек микропленки.

Его отделяли и рассматривали. В «точке» размещался секретный текст объемом с целую страницу. Такое «фото» откровенно размещали на совершенно невинных документах и пересылали.

Согласитесь, найти такое сообщение очень трудно, даже если знаешь, где искать. А если не знаешь?

Город Тур (Франция), 1871 г. Просмотр микропочты, прибывшей из Парижа.

И все же находили. Девушки из английской разведки МИ-5 дотошно, миллиметр за миллиметром, проверяли тысячи подозрительных писем под микроскопом с увеличением 200 крат.

Изготовление микроточки, в самых общих чертах, происходило так. Вначале документ снимали обычным фотоаппаратом на 35-мм пленку и получали 10 – 15-кратное уменьшение. Затем проявленный кадр помещали в специальное приспособление, где его освещали и снова переснимали. На этом этапе применяли специальные аппараты с короткофокусными объективами и очень резкую, мелкозернистую пленку. Здесь изображение приобретало размеры точки. Можно ли такое сделать в домашних условиях?

Безусловно! Об этом мы расскажем в одном из номеров журнала.

Современные хитрости

Наш же рассказ закончим некоторыми сведениями из жизни современных разведчиков. Сейчас они, кроме обычной, широко используют и электронные виды связи. Причем и здесь есть свои хитрости, свои «микроточки».

Например, если во времена Второй мировой войны радистам приходилось иной раз часами «сидеть» в эфире, вручную выстукивая точки-тире шифра, то позже время радиопередачи научились сжимать до долей секунды.

Сначала весь текст передачи записывали на магнитофон, а потом «выстреливали» в эфир на огромной скорости. Причем остронаправленную антенну в определенный час нацеливали в небо, на приемные антенны спутника-шпиона. Попробуй перехватить такую передачу…

Еще проще спрятать шифровку в Интернете. Там множество информационных каналов, по которым в режиме реального времени перекачиваются терабайты информации, и поди-ка узнай, где именно, в каком месте лирической комедии, мультика, музыкального хита или статистической сводки «зашита» специальная информационная «точка».

А. ИЛЬИН

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

ГИБРИДНЫЙ МОТОЦИКЛ. Автомобилями, у которых два двигателя – ДВС и электрический – ныне на Западе уж никого не удивишь; их не только на выставках, но и на дорогах становится все больше. А теперь появились и первые прототипы мотоциклов с гибридными двигателями. Основой конструкции, разработанной специалистами американских компаний еСусlеи Machineart, стал бесщеточный электромотор/генератор, способный работать с небольшими бензиновыми или дизельными двигателями. Принцип движения такой же, как и в гибридных авто: электробатареи отдают энергию при разгоне и заряжаются во время торможения.

НА ДЕЖУРСТВЕ – РОБОТ-ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Он приступил к выполнению своих обязанностей в одном из наиболее популярных токийских торговых центров на Дайбе – искусственно приращенном районе столицы в Токийском заливе. Робот «Реборг-Кью» стоимостью 10 000 долларов способен замечать задымления, издавать сигнал тревоги, а также запечатлевать все происходящее вокруг на видеокамеру, установленную на его макушке.

Японский «робокоп» высотой 1,3 м и весом 90 кг благодаря сенсорам заблаговременно обходит препятствия. Он дистанционно управляем и снабжен множеством полезных функций – например, отображает на собственной груди информацию о потерявшихся детях. Эксплуатация такого робота обойдется в месяц в 380 тыс. иен (около 3,5 тыс. долларов), что сопоставимо с зарплатой офицера полиции.

ТОПЛИВНЫЙ ЭЛЕМЕНТ БЕЗ БАКТЕРИЙразработан в Тихоокеанской северо-западной национальной лаборатории (Ричлэнд, шт. Вашингтон). Выделив из бактерии Shewanella oneidensis белок с-типа, разработчики перенесли его на подложку из минерала гематита, добавили «клеточное топливо» (никотинамид-аденин-динуклеотид – NADH) и стали получать электроэнергию.

«Использование только белка вместо бактерий позволяет сделать топливные элементы еще компактнее», – утверждают авторы разработки.

ЛЕГКИЙ МОЛОТОК ДЛЯ ТЯЖЕЛЫХ РАБОТсоздан специалистами немецкой компании Bosch. Конечно, и новый отбойный молоток – не пушинка; он весит целый пуд (16 кг). Но все-таки данный инструмент в 2–3 раза легче других моделей. Тем не менее, при такой массе молоток GSH 16 развивает значительную силу удара; за час работы им можно раскрошить 1700 кг монолитного бетона марки В25/30. Это, как минимум, вдвое больше, чем при работе другими отбойными молотками.

Привод данного инструмента электрический, так что не нужно тянуть к нему толстый шланг от компрессора – достаточно тонкого электрокабеля. А необходимое пневматическое давление электромотор-компрессор создает уже на месте, непосредственно в рабочей камере отбойника.

АНГЛИЧАНЕ ВЫЛЕТЕЛИ В ТРУБУ. Причем сделали это по доброй воле и отнюдь не с помощью нечистой силы. Просто на Британских островах придумано новое необычное средство передвижения. Новый скоростной пассажирский трубопровод имеет внутри обычные железнодорожные рельсы, по которым и катят капсулы с людьми. Чтобы при скорости свыше 400 км/ч свести до минимума сопротивление движению, из трубы будут откачивать воздух, а сама капсула будет двигаться с помощью линейного электродвигателя.

Впрочем, это уже не первая попытка создать подобный транспорт. Предыдущие провалились отчасти из-за того, что среди пассажиров находилось не так уж много желающих еще при жизни ложиться в «гроб на колесах».

ДЕТСКИЙ НОУТБУК– вовсе не игрушка. В США представлен работающий образец долгожданного дешевого ноутбука ХО, созданного в рамках программы ОLPC ( One Laptop Per Child). Агрегат оснащен процессором AMD Geode, работающим на частоте 300 МГц. Объем оперативной памяти составляет 128 Мб. В качестве жесткого диска установлено 500 Мб флэшпамяти. Работает система под управлением ОС Linux. Новинка снабжена также тремя портами USB, модулем Wi-Fi и водонепроницаемой клавиатурой.

Интересна система питания ноутбука. Разработчики модели приняли решение поставлять ее вместе с механическим зарядным устройством от компании Squid Labs, по конструкции напоминающим игрушку «йо-йо». То есть подзаряжать никель-металлогидридный аккумулятор можно, дергая за веревочку.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ

«2007»

Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ

Все, наверное, знают, что Иван Петрович Кулибин сконструировал дивные карманные часы с музыкой, боем, театром и передвижными фигурками, которые так глянулись Екатерине Великой, что она взяла нижегородского изобретателя с собою в стольный град Санкт-Петербург и в мастерской самой Академии наук поставила его над всеми начальником!

Там Иван Петрович изобрел фонарь-прожектор, семафорный телеграф, водоход, самоходную карету, написал трактат «О фейерверках», а еще воздвиг мост чудный деревянный через Неву.

Но мало кому известно, что, кроме всех этих чудес, в скучном галантном XVIII веке Портрета и Просвещения Иван Петрович втайне от всех сконструировал машину времени. После этого сумел он побывать в разных временах и странах, и даже встретился ему в 1925 году на улице Глинской не кто иной, как писатель Даниил Хармс, с которым Кулибин тотчас сдружился.

– …Так куда сегодня прикажете? – отдуваясь, спросил разгоряченный чаепитием Кулибин литератора в одну из встреч.

Даниил Хармс человеком был на подъем легким.

– Не махнуть ли нам, братец, в две тысячи седьмой? – сощурился он и прищелкнул языком. – Старина Нострадамус говаривал, что в году 2007-м Северо-Американские Штаты исчезнут с лица земли.

– На кой вам эти штаты? Может, лучше в Бобруевск? Крепость поглядеть, на бобров сходить…

– Прав! Ей-богу, прав! – воскликнул Хармс и с удовольствием прихлопнул ладонью по столу, так что звякнули чашки. – Запрягай!

Свинтус сидел у компьютера и по обыкновению общался в Интернете. Он был не в духе. Когда в комнате материализовались Кулибин и Хармс, Свинтус мастерил злобный комментарий к очередному креативу.

«Абламинго. Концентрация бездарности невыносима. Аффтар, ты убил мое драгоценное время. Выпей йаду», – вывел Свинтус и, почувствовав, как на душе становится легче, потянулся. В этот момент голос подал Хармс:

– Приветствуем вас, сударь, – сказал писатель, а Иван Петрович поклонился.

– Ф Бабруйск, жывотные!! – не поворачивая головы, угрюмо произнес Свинтус, добавив тише: – Достали, глюки!

– Прошу покорнейше простить, но разве мы не в Бобруевске? – Кулибин посмотрел на Хармса, и тот начал медленно заливаться краской.

Свинтус лениво обернулся, чтобы раз и навсегда развеять навязчивые слуховые галлюцинации:

– А не пойти ли вам…

При виде людей в несколько несовременных одеждах он осекся.

– Ахтунг! – прошептал Свинтус, и глаза его полезли на лоб. – Вас ист дас?

– Немец, – шепнул Хармс Кулибину и мигнул. – Разрешите представиться, майн намэ ист Даниил Хармс.

– Морозишь! – воскликнул Свинтус.

– А это товарищ мой, Иван Кулибин.

– Бугагаа! Кулибин! – обрадовался Свинтус, услышав знакомое имя (о Хармсе он раньше ничего не слышал).

Иван Петрович растерялся. Хармс пришел на выручку.

– Мы к вам прямиком из 1925 года, на машине времени.

– Только не мой мне мозг! – хмыкнул Свинтус.

«Прелюбопытнейшее наречие», – подумал Хармс и горячо добавил:

– Клянусь честью!

– Ы! Да ты креативщик, – присвистнул Свинтус. – И фрак у тебя симпатичный, – одобрил он, обходя Хармса кругом. – Как зовут?

– Я писатель Даниил Хармс, – заверил потомка Хармс. – Может, читали «Старуху»?

– «Старуху»? – задумался Свинтус, и высокий лоб его прорезала глубокая складка. – Неа, не осилил, слишкам много букаф.

– Простите? – не понял Хармс.

– Учи албанский, – отрезал Свинтус. – А тебе, Кулибин, респект, уважуха и медаль за отвагу! Грамотный ты чел! – расчувствовавшись. Свинтус затряс Кулибину руку.

Иван Петрович ничего не понял, но зарделся. Хармс спросил:

– Скажите, Северо-Американские Штаты еще существуют?

– Пендостан? Чего ему сделается!

– Однако! – воскликнул Хармс.

– Хотите батончег? – предложил Свинтус.

– С превеликим удовольствием, – согласился на всякий случай Хармс и подмигнул бледному Кулибину, мол, держись.

– Знакомы будем! – достав недоеденную конфету и разломив на три части, объявил Свинтус. – Свинтус!

– Очень приятно, а по батюшке?

– Поликарпыч, – добавил Свинтус и улыбнулся.

Стало заметно, что ему тоже приятно.

– Скажите, Свинтус Поликарпович, как живется вам, людям третьего тысячелетия?

– Тоесть кагдила? Ничего, вполне гламурненько.

Кулибин с Хармсом переглянулись. В подробности больше не вдавались – было неловко.

– Любопытная вещица, – сказал Хармс, меняя тему и рассматривая экран компьютера. На обоях изображался вставший на дыбы медведь и пара неглиже на лоне природы. – Примитивизм или сынишка нарисовал? – поинтересовался писатель.

– Ыыыы, ржунимогу! – покатился Свинтус. Однако, вспомнив, кто перед ним, взял себя в руки. – Джон Лурье, – пояснил он, – «Медвед с преведом», албанская версия.

«Да-с!» – подумал Хармс и замолчал.

Кулибин же тем временем сосредоточенно разглядывал поблескивающую серебром клавиатуру компьютера.

Назначение сего восхитительного предмета было ему неведомо, но он манил и возбуждал мыслительный процесс…

Говорить с потомком как будто было больше не о чем.

Да вот еще и Иван Петрович стал подавать Хармсу какие-то знаки глазами.

– Благодарю, Свинтус Поликарпович, за гостеприимство. Нам пора. Дорога долгая.

– Ну, ваще! Тока сели… – расстроился Свинтус, но спорить не стал. – Валяйте, – сказал он. – Пращурам могучий падонкаффский превед!

– Непременно, – вымученно улыбнулся Хармс и шагнул в матрицу. Позеленевший Кулибин не мешкая нажал кнопку «ПОЕХАЛИ».

– Как вы, голубчик? – спрашивал Кулибина переодевшийся в домашний халат Хармс. Приятели пили на кухне чай с молоком и баранками. Времена были смутные, разруха, но молоко и баранки в доме Хармса водились.

– П-помилуйте, братец, не мог я больше это все, – прихлебывая с блюдечка, отвечал Иван Петрович. – Даже катар желудка разболелся. Картинка эта срамная, прости господи! Неудобно… А вот штуковина на столе презанятная была…

– Ну, ладно, вы устали, идите спать, – ласково потрепал его по плечу писатель и, когда Кулибин ушел в почивальню, уселся за письменный стол карельской березы.

Вскоре была готова первая строфа стихотворения:

 
Прогулка
Шел медвед, вздув рога…
Стучала его одеревенелая нога.
Он был генералом, служил в кабаке,
Ходил по дорогам в ночном колпаке.
Увидя красотку, он гладил усы,
Трепал он бородку, смотрел на часы…
 

Хармс хмуро посмотрел на написанное, поколебавшись, добавил к слову «медвед» мягкий знак и, чувствуя, что голова набита не то ватой, не то какими-то албанскими батончегами, стал сочинять дальше.

Встреча с потомком оставила в душах литератора и изобретателя глубокий след и даже наложила на их творчество своеобразный отпечаток. Современникам выдающихся мастеров-новаторов это позволило утверждать, что Иван Кулибин и Даниил Хармс во многом опередили свое время.

Однако во времени приятели больше не путешествовали: Хармс попросил Ивана Петровича машину времени уничтожить, что тот по возвращении в свой век незамедлительно исполнил.

В 1801 году Кулибин ушел в отставку и вернулся в родной Нижний Новгород, где сконструировал фортепиано с клавиатурой из цельного куска дерева…

Краткий компьютерный словарь «падонкафф»

Афтар, аффтар– автор.

Албанским«падонки» называют русский язык, иногда так называют жаргон самих «падонкафф».

« Ф Бобруйск, жывотное!»– восклицание, призванное донести до собеседника его неполноценность.

Батончег– шоколадный батончик.

Бугагаа, ы, ыыы– смех.

Йад– яд.

Кагдила– как дела.

Морозить– говорить глупости.

Пендостан, Пендосия– Соединенные Штаты Америки.

Выражение « Слишкам многа букаф» используется в смысле «не понял».

«Две тысячи лет спустя»

Анна НИКОЛЬСКАЯ-ЭКСЕЛИ

Я лежала на пляже и смотрела на море. Точнее, на то, как к берегу приближается шарик для пинг-понга, только гораздо крупнее. Самое интересное, что никто, кроме меня, сферу не замечал. Немцы усердно штудировали Дэна Брауна, голландцы ожесточенно натирали друг на друга солнцезащитным кремом, а турки демонстрировали приезжим бронзовые загары.

Тем временем таинственный объект причалил к берегу и, разделившись, точно переспелый мандарин на четыре дольки, раскрылся, и наружу вышел мопс. Это было несколько неожиданно и одновременно так прозаично, что я не сдержала улыбки. Не обращая ни на кого внимания, мопс скинул элегантный комбинезон из тех, что носят итальянские астронавты, и моему удивленному взору предстал полосатый купальный костюм а-ля двадцатые годы двадцатого века. Мопс с независимым видом отряхнулся и, щелкнув брелоком сигнализации (отчего сфера два раза мигнула и растворилась в воздухе), направился прямиком ко мне.

Будучи неисправимой паникершей, я судорожно заозиралась по сторонам, но отдыхающие по-прежнему не замечали мопса в упор.

– Ьнед йырбод, – приблизившись, сказал мопс приятным баритоном. – Отяназ ен сав у? – с французским прононсом поинтересовался он.

– Извините? – я схватилась за сумку, где лежали все мои деньги.

Мопс смутился.

– Добрый день, – конфузливо повторил он по-русски. – У вас не занято?

Он вопросительно посмотрел на пустующий возле меня шезлонг.

«Занято», – хотела ответить я, но вместо этого утвердительно кивнула.

Мопс благодарно ускалился и расположился рядом.

– Жарко сегодня, – проговорил он, высовывая наружу язык. – Кстати, это какое тысячелетие? – на его лице, прошу прощения, на морде, не было и тени насмешки.

– Третье, – ответила я и, чуть подумав, уточнила: – Самое его начало.

– Поня-атно, – протянул мопс и, достав из кармана купального костюма блокнот, чернильницу и гусиное перышко, что-то записал.

– Значит, период деградации уже начался…

– Что, простите? – переспросила я.

– Я говорю, отдыхающих много, – сказал пес и стал оглядываться по сторонам. – Это Морносредимерзкое побережье, если не ошибаюсь?

– Средиземноморское, – поправила я.

– Вот именно, – кивнул мопс и, вновь сделав пометку в блокноте, замолчал.

– М-м-м… э-э-э… я так понимаю, вы к нам издалека? – спросила я, чтобы прервать неловкую паузу.

– Из пятого. Из пятого тысячелетия, – невозмутимо ответил мопс и перевернулся на живот.

– Серьезно? – несколько удивилась я. – Ну, и как же там, в пятом?

– А знаете, неплохо, – отозвался мопс. – Экология в порядке, количество озоновых дыр сведено к минимуму. В прошлом веке с повестки дня снята проблема perpetuum mobile.

– А на политической арене?

– Затишье, – ответил мопс, доставая из кармана темные очки, «Сканворды» и панаму. – Междоусобные войны не ведутся вот уже полторы тысячи лет. Границ меж государствами нет.

– Что вы говорите? – искренне порадовалась я за своего нового знакомого. – А как у вас насчет глобального потепления?

– Все в порядке, – лаконично ответил мопс.

– Ну-у, а как вам, вообще, живется? – никак не унималась я.

– Мы живем в исключительно гуманном обществе, не знаем болезней, природных катаклизмов и семейных конфликтов, питаемся экологически чистыми продуктами и ведем спортивный образ жизни, – отрапортовал пес.

– Неужели такое возможно? – поразилась я.

– Разумеется, – ответил мопс. – Хотите, я возьму вас с собой? – неожиданно предложил он.

Я задумалась. Что держит меня здесь? Работы приличной нет, семьи тоже, да и на Ближнем Востоке неспокойно… Набрав в легкие побольше воздуха, я ответила:

– Хочу.

– Закройте глаза, Анастасия, – приказал мопс, назвав меня по имени.

Приятно удивившись, я подчинилась.

– Можно открыть, – услышала я.

Я стояла посреди уютного пригорода: небольшие аккуратные домики, зелень подстриженного кустарника и газонов, длинные автомобили, движущиеся со скоростью 20 км/ч. Мамаши с колясками, тинэйджеры на роликах, банковские служащие и разносчики пиццы окружали меня. Однако среди всех этих пешеходов я не обнаружила ни одного человека. Не замечая моего замешательства, мимо шагали пекинесы, буль-терьеры, овчарки, далматинцы, пудели…

– Послушайте, а где же люди? – придя в себя, спросила я мопса.

– Люди? Людей нет, – мопс, казалось, был несколько смущен. – Еще в Пятую мировую… Не обижайтесь, но собаки добрее людей, поэтому млекопитающим семейства собачьих, расе дружелюбной и гуманной, доверили возродить и населить планету.

– Кто доверил?.. – Я смотрела на мопса во все глаза, из которых готовы были брызнуть слезы.

– Анастасия, не задавайте глупых вопросов. Сами все прекрасно понимаете… – Пес покачал головой. – Не переживайте, пойдемте лучше ко мне, я познакомлю вас с супругой и дочерьми. Краеведческий музей вот уже двести лет как закрыли, а мои просто мечтают посмотреть на живого человека!