Текст книги "Юный техник, 2005 № 02"

Автор книги: Юный техник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

РАССКАЖИТЕ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО…
Стрельба без шума

В кинофильме «Брат» показано, как главный герой мастерит глушитель для нагана из обыкновенной пластиковой бутылки. А в телесериале «Слепой» глушитель на пистолете Игоря Северова вообще едва ли не больше самого пистолета. Какова физика глушения? Действительно ли такое устройство может быть самодельным?

Андрей Коротков,

г. Севастополь

Глушителем ныне оборудуют практически всякую шумящую машину, аппарат, двигатель, агрегат, устройство… Скажем, глушитель мотоциклетного двигателя оборудован множеством перегородок, заставляющих выхлопные газы из цилиндров перед тем, как вырваться на волю, пройти довольно-таки длинный лабиринт и по пути значительно растратить свою энергию.

На том же принципе работают глушители автомобильных и авиационных двигателей. Что же касается оружейных глушителей, то их создание, пожалуй, наиболее сложная техническая задача. Прежде всего, потому, что грохот тут создается воздухом, выталкиваемым из ствола пулей и пороховыми газами. Вырвавшись из ствола, эти газы попутно еще и создают ударную волну, распространяющуюся со сверхзвуковой скоростью. Ведь давление газов в стволе – порядка 200 атмосфер, а температура – около 1000 °C…

Сами понимаете, справиться с таким шумом не так-то просто. Тем более что глушитель должен быть достаточно компактным и надежным. Попытки создания таких устройств предпринимались неоднократно и с переменным успехом.

Идеи иностранцев

Пионером в этом деле считают полковника французской армии И. Гумберта, который в 1898 году сконструировал первый «прибор для бесшумной стрельбы».

Нужно отдать должное хитроумию полковника. Глушитель Гумберта представлял собой насадку, которая навинчивалась на конец ствола. Внутри, в специальной выемке ниже канала ствола, покоился шарик. При выстреле двигавшиеся за пулей пороховые газы шарик подхватывали, и он, словно пробка, затыкал изнутри отверстие глушителя. Газы оказывались заперты в канале ствола и медленно просачивались через тончайшие отверстия в задней стенке глушителя.

Теоретически конструкция выглядела почти идеально. Однако на практике камера глушителя в полевых условиях быстро засорялась, шарик переставал прилегать так плотно, как нужно, и глушитель переставал выполнять свои функции.

Но это еще полбеды. Беда же состояла в том, что вся конструкция работала лишь при горизонтальном положении ствола. А стоило наклонить оружие, шарик мог еще до выстрела закупорить дуло, что иной раз приводило к разрыву ствола.

От конструкции Гумберта пришлось отказаться. Взамен его датские оружейники Борренсен и Сигбьерсен предложили устройство совсем другого типа. А воплотить их идею в металле взялся сын знаменитого изобретателя пулемета. Глушитель Максима представлял собой надульную насадку цилиндрической формы без всяких шариков. После выстрела пороховые газы, выходя из дула, сразу расширялись и охлаждались. При этом они теряли часть кинетической энергии, а потому выходили наружу более или менее тихо.

Интересно, что первыми оценили глушители… охотники. «Бесшумные» выстрелы, на самом деле напоминавшие по звуку хлопки в ладоши, меньше распугивали дичь.

Шариковый глушитель полковника Гумберта.

Вместе со стволом

Однако однокамерный глушитель слабо глушил звук. И конструкторы вскоре догадались, что эффект можно усилить, посадив на ствол несколько глушителей последовательно. Или, что еще проще, разделить корпус глушителя внутренними перегородками-диафрагмами. Такая конструкция тоже далека от идеала. Пуля, проходя через диафрагмы, тратит часть своей энергии, поэтому страдают дальность и точность стрельбы. Кроме того, служат подобные глушители недолго. Диафрагмы быстро изнашиваются, и после нескольких выстрелов оружие вновь становится шумным.

Тем не менее, из-за простоты конструкции одноразовые глушители используют и по сей день. Например, насадка на автомат Калашникова поначалу снижает уровень шума в 20 раз и позволяет произвести до 200 выстрелов. А если накрутить аналогичный глушитель на ствол пистолета, то звук выстрела можно пригасить и в 500 раз. Пробка от шампанского и то иной раз хлопает громче.

И все же конструкторы недовольны глушителями расширительного типа. Они бы хотели, чтоб такие устройства служили столько же, сколько и само оружие, могли составлять с ним единое целое. В итоге раздумий и экспериментов появились так называемые интегрированные глушители.

Главная «изюминка» здесь заключается в предварительном отводе части пороховых газов из ствола. Для этого в стволе высверлены небольшие отверстия. Через них газы, толкающие пулю, выходят в заднюю расширительную камеру глушителя. Передняя же его часть, как обычно, разделена диафрагмами. Данная конструкция позволяет уменьшить общую длину оружия, поскольку глушитель располагается вокруг ствола и лишь незначительно выступает за его пределы. Но остается и недостаток: отвод части пороховых газов снижает дальнобойность и меткость такого оружия.

Стрелково-гранатометный комплекс « Тишина» с прибором бесшумной стрельбы.

«Русский шепот»

В последние годы выяснилось, что можно заглушать звук выстрела и более действенным способом. Идея заключается в том, чтобы после выстрела вообще не выпускать пороховые газы из ствола, а наглухо запирать их, как то делалось в глушителе Гумберта.

Делается это с помощью специального патрона, конструкцию которого тульский оружейник Гуревич предложил еще полвека назад. Внутри патронной гильзы, впереди порохового заряда, он поставил поршень. А пространство между ним и пулей предложил заполнить водой. При выстреле пороховые газы толкали поршень, тот давил на воду, а она – на пулю. Дойдя до конца гильзы, поршень останавливался, упираясь в уступ, и запирал выход газам. Пуля же, продолжая двигаться под напором воды, вылетала из ствола. Шума при этом действительно было мало, но облако брызг демаскировало стрелявшего.

От воды пришлось отказаться. Но сама идея производить отсечку пороховых газов в гильзе патрона осталась. Сейчас после вылета пули особый поршень плотно закрывает выход газам из гильзы. И стрелок уже ничем себя не выдает.

Создание в нашей стране патронов с отсечкой газов вызвало на Западе настоящий переполох, а сами комплексы (оружие – патрон) получили у специалистов название «русский шепот».

И все же, несмотря на все эти достижения, глушители пока очень дороги, громоздки, недолговечны. А потому работа над их усовершенствованием продолжается. Так, некоторые изобретатели предлагают решить проблему радикально, вообще отказавшись от источника шума – порохового взрыва. Необходимую кинетическую энергию пуле или стреле должны сообщать сжатый воздух или натянутая тетива. Но о пневматическом оружии и современных арбалетах мы поговорим как-нибудь в другой раз.

Здесь же к сказанному остается добавить, что официально использовать глушители могут лишь бойцы спецназа. Всем остальным это запрещено. Если даже у человека есть лицензия на огнестрельное оружие, оснащение его глушителем все равно считается уголовно наказуемым преступлением.

Виктор ЧЕТВЕРГОВ

КОЛЛЕКЦИЯ ЭРУДИТА
Сухая…вода?!

Внешне она очень похожа на муку. Если подуть – рассеивается в воздухе как дым. На самом деле этот порошок на 90 процентов состоит из обычной воды и на 10 процентов из гидрофобной (водоотталкивающей) кремниевой кислоты.

В иной своей форме – гидрофильной (неводоотталкивающей) – кремниевая кислота встречается в природе очень часто; например, кварц и многие полудрагоценные камни в основном состоят из кремнезема – соли этой кислоты. А вот гидрофобной кремниевой кислоты в природе не существует. Но химикам удалось ее синтезировать.

Поначалу такую кислоту стали использовать в резиновой промышленности для усиления водоотталкивающих свойств каучука. Но однажды кому-то в голову пришла идея смешать кислоту с водой. И та… вдруг исчезла, превратившись в белый порошок, который не превращается в «мокрую воду» сколь угодно долго, пока кислоту не нейтрализовать, например, щелочью.

Сейчас специалисты думают, как им лучше воспользоваться столь оригинальным открытием. Первое, что придумали, – добавлять сухую воду в состав порошковых огнетушителей. Срок их действия вместо обычных 6 месяцев становится «практически вечным». Возможно также, что сухую воду окажется выгодно брать с собой в длительные космические рейсы.

УДИВИТЕЛЬНО, НО ФАКТ!
Человек – часы

Многие из нас могут хотя бы приблизительно определять время без часов, повинуясь своему внутреннему «хронометру». Молодой В. Маяковский, например, в свое время даже носил для форсу на цепочке… морковку. Вытаскивал ее время от времени из кармана, задумчиво говорил: «Да, так я и думал. Время обедать»…

Но человек-хронометр, о котором пойдет речь ниже, похоже, превзошел всех.

О нем рассказывали легенды и сплетни, сочиняли выдумки и говорили чистую правду. Его обвиняли в колдовстве, магии и в связях с дьяволом. Его даже считали сумасшедшим. Лишь в одном наблюдатели были единодушны: этот человек определял время по собственному пульсу. Причем с исключительной точностью – до секунды.

Впрочем, проверить последнее ныне не представляется возможным. Ведь дело происходило в XVIII столетии. Службы точного времени тогда не было, да и радиоприемников тоже. Так что горожане сверяли свои карманные и домашние часы с теми башенными, что располагались на городской ратуше. И если верить им, Жан Даниель Шевалье действительно предсказывал время с удивительной точностью в любой час дня и ночи.

Жил этот необыкновенный человек на Шаблейской мельнице, в долине близ швейцарского городка Эссертина. А родился он в Шампорозе в 1757 году. В детстве нередко поднимался на колокольню и наблюдал бой колоколов и ход маятника городских часов.

Потом Жан Даниель занялся арифметическими вычислениями. Подсчитал, что среднее число качаний маятника всегда равно одной и той же величине – двадцати колебаниям в минуту. Дальше этих расчетов он не пошел. Остановившись на своих выводах, которые, кстати сказать, хорошо были известны любому часовщику, Шевалье занялся тем, что стал постоянно – из часа в час, изо дня в день – считать про себя. Ему не мешала ни работа, ни разговоры, ни служба, ни чтение книг…

Крестьяне быстро заметили странности Шевалье – его поведения, разговоров. Невольно содействовал этому и сам Шевалье, изрекая время от времени мистические фразы. Так постепенно упрочилась за ним слава самого «выдающегося» из юродивых. Правда, особых почестей и выгод она ему не принесла.

Когда Шевалье минуло двадцать два года, он хотел устроиться служителем в одну из школ. Но ему резко отказали, посчитав, что такому человеку не место в учебном заведении.

Обиженный Шевалье уехал в Эссертин. В долине, лежащей невдалеке от города, он устроился работником на Шаблейскую мельницу и остался там на всю жизнь. Беспрестанные многолетние исчисления привели к тому, что он не мог и мгновения пробыть без того, чтобы не считать секунды, минуты и часы. Даже во сне эта способность не покидала его. Проснувшись, он уже спустя пару секунд мог сказать, который час. При этом, говорят, Шевалье оперировал не числами, а понятиями, специально им самим придуманными. В основу своей системы счисления Шевалье клал три числа – 1, 5 и 12. Сумма первых пяти минут отделялась им и отправлялась в память. Затем он начинал счет заново.

И спустя пять минут отправлял в кладовую памяти следующую сумму. И так ровно двенадцать раз. Ведь двенадцать раз по пять минут – это и есть час. Способность постоянно и в любых условиях не терять нити счета достигла у Шевалье прямо-таки фантастического развития. Его пытались сбить, нарочно заводили с ним жаркие споры, заставляли совершать сложные математические расчеты. А потом неожиданно спрашивали: «Который час?» Шевалье не ошибся ни разу.

Слух о человеке-часах распространились по стране. И он, наконец, удостоился внимания ученых. Летом 1824 года молодой швейцарский исследователь Феликс Шаван приехал на Шаблейскую мельницу. Шевалье в то время было уже шестьдесят семь лет.

Шаван ожидал встретить либо шарлатана, либо же убогого дурачка. Но не увидел ни того, ни другого – перед ним был на редкость здравомыслящий человек, удивлявший выразительностью и оригинальностью своей речи.

Природу дара Шевалье Феликсу Шавану разгадать так и не удалось. Но именно его запискам мы обязаны тем, что весть о человеке-хронометре дошла до наших дней. В наши дни исследователи совершенно уверены, что своеобразные химические часы есть в каждой живой клетке. Именно благодаря так называемым циркадными ритмам наш организм автоматически регулирует самые разнообразные процессы: ритм дыхания и сердцебиения, процессы пищеварения, суточные повышения и понижения умственной и физической активности…

Некоторых людей – например, разведчиков – специально учат прислушиваться к своему внутреннему хронометру, и в результате тренировок они приобретают способность просыпаться точно в назначенный час, правильно определять длительность того или иного события.

Известно также, что корректируется ход наших внутренних часов суточным ходом солнца; если человека поместить на длительное время в помещение без окон, то со временем наши внутренние часы переходят с 24-часового суточного ритма на 25-часовой и даже более длительный. Знают специалисты и о десинхронозе – болезни, которая постигает людей, часто перелетающих из одного часового пояса в другой. Выражается она в быстрой утомляемости, бессоннице, нервозности…

Не знают они по-прежнему лишь одного: как же все-таки устроены биологические часы? Исследования их механизма все еще продолжаются.

Максим ЯБЛОКОВ

ВЕСТИ С ПЯТИ МАТЕРИКОВ

ПНЕВМОМОБИЛЬразработал австралиец итальянского происхождения Анджело ди Пьетро. На стоянке он закачивает в специальные баллоны сжатый воздух, на котором затем и работает сконструированный им роторный двигатель. Одной заправки хватает на 16 км, так что ездит пока пневмомобиль по складу, выполняя роль электрокара.

УСКОРИТЬ РАДИОАКТИВНЫЙ РАСПАДсумели японские физики. Принято считать, что ядерные процессы совершенно не зависят от условий, в которых находятся атомы. Тем не менее, есть вид радиоактивного распада – так называемый бета-распад, – при котором ядро захватывает один из окружающих его электронов. Вероятность такого захвата зависит от конфигурации электронных оболочек атома, а значит, от химической среды, в которой он находится. В японском эксперименте изотопы берилия-7 помещались внутрь фулеренов – шарообразных молекул, состоящих, как правило, из 60 атомов углерода. При повышении электронной плотности внутри фулерена скорость бета-распада гелия увеличивалась почти на 1 %.

Это, конечно, пока немного, но главное – принцип. Ведь найден, ни много ни мало, способ воздействия на радиоактивный распад. А значит, открывается возможность ускорить, например, распад радиоактивных отходов, которые согласно сегодняшним данным придется хранить в могильниках сотни тысяч, а то и миллионы лет.

АНТЕННА ДЛЯ… СВЕТАсоздана в Бостонском колледже. Она способна детектировать оптическое излучение, подобно тому как обычные антенны ловят радиоволны. Устройство представляет собой поверхность, покрытую своего рода нанощетиной из коротких углеродных нанотрубок. Под воздействием световых волн электроны в нанотрубках начинают колебаться, порождая сверхвысокочастотные колебания. Разработчики считают, что подобные устройства могут лечь в основу оптического телевидения, а также послужат для преобразования солнечного света в электроэнергию.

ДВЕРИ – В СТОРОНУпозволяет сдвинуть конструкция современного городского автомобиля, разработанного сотрудниками фирмы Opel. Новый концепт-кар представляет собой маленький автомобильчик, который легко втиснуть на стоянку. Ведь ему даже не нужно места, чтобы распахнуть дверь. Она просто сдвигается в сторону.

ОРИГИНАЛЬНЫЙ АКУСТИЧЕСКИЙ КОЛОКОЛсоздан физиками Национальной лаборатории Лос-Аламоса. Он представляет собой сочетание горячих и холодных стальных решеток, омываемых потоками гелия. Перепады температуры вызывают быстрое периодическое изменение объемов газа. Эти колебания складываются, образуя бегущую акустическую волну, которая и является источником колебаний. КПД нового преобразователя составляет 18 %, что в 2,5 раза выше, чем у прежних устройств подобного типа. Новый прибор разработан по заданию НАСА и предназначен для исследовательских зондов, отправляемых в дальний космос.

УСТРОЙСТВО, СПОСОБНОЕ РАЗЛИЧАТЬ ОТДЕЛЬНЫЕ АТОМЫ, создано в США. Его главным элементом является углеродная нанотрубка, имеющая диаметр в считаные нанометры, но длину в 1000 раз большую – около 1,5 микрона. Концы трубки закреплены так, что она, подобно стальной цепочке, свободно провисает над токопроводящей кремниевой пластиной. Если подать на трубку переменное напряжение определенной частоты, она начинает вибрировать. При этом между трубкой и пластиной возникает электрический ток. Частота, на которую отзывается трубка, зависит от ее массы. В экспериментах удалось заставить трубку реагировать на частоты от 3 до 200 мегагерц, что соответствует массам отдельных молекул, даже атомов.

ХОЛОДИЛЬНИК-РАДИОсоздан сотрудниками американской фирмы Coleman. Они логично рассудили, что вряд ли кто отправится с музыкальным центром на пикник, не запасшись закусками и прохладительными напитками. И предусмотрели для них специальный отсек с холодильной камерой. Ну, а остальной объем отдан трем динамикам, проигрывателю компакт-дисков и радиоприемнику.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Хозяин Голубой планеты»

Майк РЕЗНИК

Перевел с английского Дмитрий ВЕБЕР

Художник Лена САНКИНА

Лизард О'Нил откинулся на спинку плетеного кресла и, обхватив грязными руками огромный живот, прикрытый давно не стиранной рубашкой, обозрел просторы своей империи.

Простиралась она не менее чем на двести футов от него, в какую сторону ни посмотри, а сидел он в самом ее центре. Справа жались друг к другу шесть маленьких хижин, каждую из которых обслуживала земная девушка. Слева находился бар, стойку его – огромный ствол дерева – доставили с немалыми расходами из соседнего леса, что шумел под ветром в шестидесяти ярдах. Украшали бар фотографии наиболее опасных преступников окрестных планетных систем с набранным поверху словом «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», каждый с личным автографом. Позади высился императорский дворец, на две комнаты, сработанный из фанеры, досок, ящиков и прочих подручных материалов, скрепленных воедино клеем и проволокой. Обстановка в основном состояла из кип грязного белья. Впереди лежал императорский космопорт – выжженная дочерна полоска земли, на которой хватало места для шести двухместных кораблей. Тут же располагалась и императорская заправочная станция.

По периметру империю окружали леса и скалы, реки и горные ручьи, а за ними нежился под солнцем безбрежный океан, благодаря которому планета сияла в ночном небе сапфиром. Вроде бы на планете обитали и туземцы, то ли разумные, то ли нет. Ходили слухи, что где-то за горами начиналась пустыня, ожидавшая, пока какой-нибудь псих решится пересечь ее.

О'Нил запустил пятерню в копну нечесаных рыжих волос, потянулся, зевнул и наконец посмотрел на мужчину, настороженно оглядывающего окрестности.

– Я ответил на твой вопрос, – О, Нил прихлопнул сине-золотое насекомое, спикировавшее на шею. – Чего ждешь?

– Ответ неприемлем, – бросил Рейнхардт.

– Как и предложение.

– Мистер О'Нил, Союзу абсолютно необходимо…

– А ты оглядись, – прервал его О'Нил. – Чего ты здесь видишь?

– Ровным счетом ничего, – ответил Рейнхардт.

– Верно! – согласился О'Нил. – Ни тебе банков, ни адвокатов, ни налоговой инспекции и уж, конечно, никакого Союза.

– Этим ваша планета и заинтересовала Союз, – гнул свое Рейнхардт, утирая пот со лба.

– Зато эту планету Союз абсолютно не интересует. До Тау Сети от нас семьдесят пять тысяч световых лет, мы не лезем в чужие дела, наслаждаемся жизнью. Здесь в достатке солнца, свежего воздуха, и никто не беспокоит нас попусту. Разве что ты.

– Именно потому, что эта часть Галактики практически необитаема, у нас возникла необходимость на несколько недель воспользоваться вашей планетой.

– Нет.

– Я могу приказать вам подчиниться моим требованиям.

О'Нил пожал плечами.

– Приказывай, если неймется.

– Эта планетная система входит в сферу влияния Союза, – заметил Рейнхардт.

– Эта планета провозгласила независимость пять лет тому назад, – отпарировал О'Нил.

– Мы не располагаем документами, подтверждающими это знаменательное событие.

– Возможно, не располагаете, но у нас они есть. – О'Нил указал на здоровенный сейф за стойкой бара. – Вон там, вместе с расписками.

– Документы незаконные.

– Прекрасно. Выясним это в суде.

– Мы могли пригласить вас на суд. Благо, поводов хватает, – холодно ответил Рейнхардт. – Лизард О'Нил разыскивается по обвинению в торговле оружием, контрабанде, сводничестве, мошенничестве, укрывательстве известных…

– Досадные недоразумения, – вновь пожал плечами О'Нил.

– Решать будет суд.

– К сожалению, нет. С Союзом договора о выдаче преступников у нас нет.

– Тогда я хочу поговорить с правителем этой планеты.

– Ты с ним говоришь, – О'Нил добродушно улыбнулся. – Император Лизард О'Нил Первый.

– Вы пришелец. Я имел в виду правителя аборигенов.

– Это я. У нас прошли выборы. Я победил.

– И кто принимал участие в голосовании? – полюбопытствовал Рейнхардт.

– Все население планеты.

– Сколько за вас подали голосов?

– Всего один. Но это были свободные выборы. Едва ли можно винить меня за апатию избирателей.

– Я вижу, что к длинному перечню ваших правонарушений следует добавить порабощение разумных гуманоидов.

– Вам понадобится пятьсот лет, чтобы доказать, разумные они или нет, – ответил О'Нил. – А планета, если я тебя правильно понял, нужна вам в следующем месяце.

– Нужна… и она будет нашей, так или иначе.

– А что вы так за нее уцепились? – спросил О'Нил. – Что тут есть? Уран? Золото? Платина?

– Эта планета ценна для нас именно тем, что никому не нужна.

– Что пил-то?

– Что наливал ваш бармен, то и пил.

– Да, тогда напиться ты не мог. Спиртное здесь разбавляют, как нигде. – О'Нил помолчал, посмотрел на Рейнхардта из-под полуприкрытых век. – Так с чего же этот комок грязи, затерянный бог знает где, так понадобился Союзу, если его полномочный представитель угрожает мирному бизнесмену, который за свою жизнь не обидел и мухи?

Рейнхардт сверлил его взглядом.

– Ну же? – настаивал О'Нил.

– Я пытаюсь представить вас мирным бизнесменом, – вырвалось у Рейнхардта. – Поверьте мне, это нелегко.

– Напряги воображение, – посоветовал О'Нил. —

И все-таки, я хочу знать, зачем тебе понадобилась моя планета.

– По-моему, вам и так все ясно.

– Так-то оно так, но хочется знать твои резоны.

– Вы что-нибудь знаете о Швейцарии? – Рейнхардт наклонился вперед.

– Не припоминаю.

– Маленькая страна на Земле, которую никто никогда не завоевывал.

– Крепкий там жил народ, так? – спросил О'Нил скорее из вежливости, чем с интересом.

– Дело не только в этом.

– Значит, им еще и сопутствовала удача.

– Швейцария никогда не знала сапога завоевателя, потому что представляла собой куда большую ценность, оставаясь нейтральной. Воюющим сторонам необходимо место, где могут встретиться их дипломаты, где функционируют международные банки, где…

– Подробностей не надо, – оборвал его О'Нил. – Ты хочешь сказать, что вам нужно что-то обсудить с Калией и эту встречу вы решили провести на моей планете.

– Совершенно верно.

– Так что ты ходил вокруг да около? Почему начал с угроз?

– Разве вы бы согласились? – изумился Рейнхардт.

– Нет… но мы сэкономили бы столько времени!

– О'Нил, мне поручено обеспечить проведение секретных переговоров с Калией на этой планете. Я не могу вернуться с пустыми руками.

– А я не могу остаться с пустыми карманами.

– Так дело в деньгах?

– А когда-нибудь было иначе?

– Неужели вы не патриот? – воззвал Рейнхардт к совести О'Нила. – Вам предоставляется возможность послужить своему народу.

– Мой народ – предприниматели, честно зарабатывающие свои кредитки, и я буду служить ему по гроб жизни. А вот у вас с Калией денежки водятся.

– Хорошо, – кивнул Рейнхардт. – Ваши условия?

О'Нил пожал плечами.

– Предлагай ты.

– Союз готов заплатить двести тысяч кредиток за использование вашей планеты.

– Перестань, – фыркнул О'Нил. – Да у тебя на дорогу ушло больше.

– Двести пятьдесят тысяч.

– Не смеши людей.

– И мы простим вам все ваши правонарушения.

– Возвращаться я не собираюсь. Что мне ваше прощение?

– Так чего вы хотите? – раздраженно выкрикнул Рейнхардт.

– Ручка есть?

– Только карманный компьютер.

– Сойдет. Первое, я хочу миллион кредиток.

– Это невозможно.

– Второе, я хочу, чтобы мне простили все правонарушения, о чем ты только что говорил.

– Я повторяю, о такой сумме…

– Дай закончить, – оборвал его О'Нил. – Тогда все и обсудим. – Он уселся поудобнее. – Третье, это надо занести в договор, чтобы Союз не строил здесь конкурирующих баров, пока будут идти переговоры. Если кому приспичило выпить, пусть идет в «Задницу Дьявола».

– «Задницу Дьявола»?

– Аккурат тут мы и находимся.

– Абсолютно неприемлемое название. Вы должны его изменить.

– А мне нравится.

– Не пойдет.

– Да кто здесь командует, в конце концов?

– Это же дипломатические переговоры! Не могут они проходить в «Заднице Дьявола»!

– Хорошо! Я подумаю, – пообещал О'Нил. – Четвертое, если Союз намерен строить специальные здания для представителей Калии, за это придется платить отдельно.

– Это все? – сухо осведомился Рейнхардт.

– Нет. Никак не могу доставить сюда водку. Так что позаботься о том, чтобы сюда привезли двадцать четыре контейнера водки. Самого лучшего качества. И последнее, меня официально признают императором Лизардом Первым.

– Вы, разумеется, шутите!

– Отнюдь.

– Ваши условия совершенно неприемлемы.

– Как я и говорил, они представляют собой хорошую основу для переговоров. Я могу согласиться на шестнадцать контейнеров водки.

– Вы получите двести тысяч кредиток, и ничего больше. И радуйтесь, что мы не взорвали вашу планету ко всем чертям!

– Вы дадите мне все, о чем я прошу, или я сам заминирую всю планету.

– Вам это не под силу! – отмахнулся Рейнхардт.

– Может, и не под силу. Но загадить воду и воздух я сумею.

– Мы найдем другую планету, – пригрозил Рейнхардт.

– Прекрасно. Попутного вам ветра.

– Черт побери, О'Нил, в нашем распоряжении всего месяц!

– Это я слышал, – О'Нил усмехнулся. – И прикинул, что к чему. Вот у меня и получилось, что дипломаты Калии уже в пути, раз у тебя в распоряжении всего один месяц.

– Пока им известен лишь галактический сектор, где назначена встреча.

– А твои инженеры вообще в одном дне полета отсюда. Иначе этим дипломатам придется ночевать в соломенных хижинах. – О'Нил отхлебнул из стакана. – В такой ситуации условия диктует продавец.

– Я свяжусь в начальством и вернусь.

– Мне-то что, – пожал плечами О'Нил. – Я никуда не тороплюсь.

Рейнхардт повернулся и зашагал к своему кораблю, надеясь, что О'Нил не заметил довольной улыбки, заигравшей на его лице.

Не прошло и трех часов, как Союз принял все условия О'Нила.

* * *

– Боже ты мой, – дипломат покачал головой. – Это никуда не годится, О'Нил. Не лезет ни в какие ворота.

– Что не лезет? – полюбопытствовал О'Нил.

– Не можем же мы позволить нашим людям ночевать в этих хижинах. Это сразу же скажется на дисциплине и моральном духе.

– Должен отметить, что для укрепления морального духа лучшего средства не найти, – возразил О'Нил. – Каждое утро они будут просыпаться с улыбкой.

– Повторяю, это никуда не годится, О'Нил. Вашим девушкам придется съехать отсюда.

– Съехать? Куда?

– Это не моя забота.

– Они останутся там, где живут сейчас.

– Тогда мне придется доложить, что вы нарушили дух, если не букву нашего договора, и деньги не переведут на ваш счет.

– Прекрасно. Так и доложи. Лично. А потом проваливай с моей планеты.

– Я имею полное право находиться здесь, мистер О'Нил.

– Я император! И приказываю тебе – проваливай!

– Позвольте мне процитировать двадцать первый параграф третьей части девятнадцатой статьи подписанного вами договора с Союзом…

– Почему бы тебе просто не сказать, что там прописано…

– Этот параграф разрешает мне инспектировать строительные площадки и…

– Площадки? – повторил О'Нил. – Так их будет несколько?

– Я же сказал: наши доблестные солдаты не будут спать в хижинах. – Чувствовалось, что подобная мысль шокирует дипломата. – И, разумеется, мы должны построить подобающие жилища для посольства Калии.

– А при чем здесь мои девушки?

– Послушайте, мистер О'Нил, у меня нет времени на пустопорожние разговоры. И разумеется, вы должны изменить название вашего заведения.

– Уже изменил.

Дипломат строго взглянул на О'Нила.

– «Сфинктер сатаны» нас не устраивает. Если вам ничего не приходит в голову, я попрошу кого-нибудь из своих сотрудников предложить что-нибудь поприличнее.

(Окончание в № 3)