Текст книги "Hatred (СИ)"

Автор книги: Юлия Гриненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Пап? -Он повернул голову на мой голос. – Как это случилось?

Я не знала, что случилось. Мне отказались сообщать, что лишило мою мать жизни.

– Она повесилась. – Его хриплый голос сделал эту фразу еще страшнее. – Почему она это сделала, Герм? Ей чего-то не хватало? Что посодействовало...? Просто, почему?

Вот почему я не могла оплакивать её. Она сама убила себя, бросила нас. Оставила. Слезы лились из глаз отца, я подошла к нему и обняла. Для него жизнью была мама и сейчас она оставила его.

Я пробыла дома пять дней. Все это время Гарри и Рон присылали мне сов с письмами, но я их не читала. Это было бы сложно. Просто выкидывала, не распечатывая. Папа держался молодцом, я гордилась им. На даный момент я прогуливалась по парку. Это успокаивало, отталкивало от гнетущей реальности в свободный и легкий мир.

– Простите! – Меня отвлек чужой голос. – Гермиона?

Я обернулась, на меня смотрела Ализ Уайт из магазина одежды.

– Миссис Уайт? Здравствуйте.

– Привет, Гермиона. Что-то случилось? Почему ты не в Хогвартсе?

– Я... Просто, моя мать умерла и я приехала домой. – Почему я оправдывалась?

– О, Господи! Прости, милая, я сожалею! Ты в порядке? – Её голос был обеспокоенный, но от вопроса мне стало тошно.

– В порядке. – Эхом повторила я.

– Хочешь зайти на чай? Я живу вон в том доме. – Она указала на ближайший дом.

– Хорошо. – Я кивнула в подтверждение слов.

Её дом был прототипом кукольного домика. Все было слишком сладким, детским. Мы сидели за столом и молча пили чай.

– А где отец Эммы? – Поинтересовалась я.

– Я не знаю. – Сухо ответили мне. Было видно, что девушка не хотела рассказывать.

– Ясно...

– Двенадцать лет назад я переехала в Англию. У меня была хорошая работа, друзья, родные. – Вгляд её потускнел. – Однажды ночью, я возвращалась домой и наткнулась на темную подворотню. Все знают, что может произойти в темных подворотнях. – Я сглотнула. Это ужасно. – Я не имею ни малейшего понятия, кем был этот парень. И, честно, мне все равно. Он осквернил меня, сделал изгоем среди моих близких, но подарил мне самое большое чудо – мою дочь.

Я молчала. Мне нечего было сказать, да и, зачем? Я лишь смотрела на нее.

Она была сильной. И не только потому, что не плакала, не потому, что держала лицо, а потому, что жила. Вспоминала все с легкой горестью в глазах. Я хотела быть такой же сильной.

еще неделю, я приехала в Хогвартс. Меня нервировал шум в Большом Зале, сочувственные взгляды и подбадривающие улыбки. Будто, им не все равно. Мне не нужна была их жалость. Я спряталась в своей комнате, подальше от них. Села на подоконник и смотрела в окно. Раньше, я часто так делала, это успокаивало и приводило в порядок мысли. Я посмотрела на часы, пора на ужин.

– Герми, как ты? – Спросил Гарри, после затянувшейся паузы, когда я села возле них с Роном.

– Все в порядке. – Я кивнула, стараясь придать себе уверенности.

– Гермиона, ты ведь знаешь, что можешь на нас расчитывать?

Я посмотрела на Рона.

– Знаю.

Парни ободряюще улыбнулись, а Гарри сжал мою руку. Мне, вдруг, стало противно. Вся эта жалость и сострадание. Я, черт возьми, была зла на маму, за то, что она бросила меня и отца. Я не плакала, совсем. Не знаю, откуда во мне появилось это, но мне не было её жаль. Мама сама сделала свой выбор.

– Привет, подруга! – Джинни бодро плюхнулась рядом со мной. – Как ты?

– Порядок, Джин.

– Как твои обязанности старосты?

Я немного опешила от такой резкой смены темы, но была благодарна подруге за это.

– Я... – черт возьми, я даже не знала, что происходит в школе. – Я сегодня собираюсь к МакГонаглл, узнаю обо всем.

– Хорек, наверняка, синеет от злости, что ему пришлось одному все делать. – Злорадствовал Рон.

При упоминании Малфоя, Джинни странно посмотрела на меня. Я пожала плечами.

– Мне все равно.

– Ладно, у вас сейчас Чары, у меня – Трансфигурация, мы с Гермионой пройдемся. – Джинни ухватила меня за локоть и осторожно потянула за собой.

– Итак, на самом деле, как ты?

– Я же сказала...

– Гермиона, ты можешь обманывать парней, но не меня. Я же вижу, ты не в порядке. И дело вовсе не в трауре, а в чем то другом!

– Хорошо, Уизли! Я злюсь, ладно. Моя мать повесилась. Понимаешь? Она сама убила себя! И зла, нет, я в ярости! Она не имела права бросать нас с отцом. Я впервые увидела, насколько он сломлен и это не лучшее зрелище. Мать эгоистка, просто убила себя, не подумав о нас, обо мне. – Меня охватил озноб, я впервые рассказала кому-то о своих чувствах. О том, что на самом деле со мной творится. – Вот, что я переживаю сейчас! Злость, негодование, называй это – я неопределенно взмахнула рукой, – как хочешь.

Джинни молчала пару секунд, а потом обняла меня. Это было лучше всяких слов и поддержек со стороны мальчишек– Сегодня, мы с вами поговорим о традициях, легендах и проверьях у маглов.

Я сидела на магловедении и, откровенно, пыталась не уснуть. Впервые за столько лет в Хогвартсе. В этом году у Гриффиндора четыре совместных урока со Слизерином. Просто представьте, четыре! Каждый день смотреть на недовольные, скривившиеся рожи. Как будто нашему факультету приятно находиться рядом с ними.

– Самыми распространенными легендами являются легенды о зеркалах. Все они довольно интересны и очень близки к правде.

До меня доносились обрывки лекции мистера Герда, нового преподавателя, но я пропустила все мимо ушей.

– Люди считают, что зеркало ничто иное, как дверь в иные миры и измерения. С зеркалами они связывают всякие страшилки и пугалки, обряды. На мой взгляд, это очень опасно, ведь, зеркало и вправду имеет огромную силу.

Я отвлеклась от конспекта из-за смешка за соседней партой. Забини вместе с Ноттом о чем-то говорили и пытались не смеяться. Я нахмурилась но вернулась к прослушиванию лекции.

– Думаешь, он уже сделал это? – Шепотом спрашивал Забини, кивнув головой в мою сторону.

– Уверен, еще неделю назад.

О чем они говорят?

– Подслушивать – не хорошо, заучка!

Я вздрогнула. От его голоса скрутило внутренности.

– Не суди всех по себе, Малфой!

За спиной я услышала ухмылку и сдавленное хихиканье Гринграсс. Руки, нервно, сжались в кулаки. Они не смеют надо мной смеяться. Прошептав пару слов заклинания, с расслабилась. Астория закричала. Я даже не повернулась посмотреть, и без этого знала, её нос увеличивался до невероятных размеров. Захотелось громко и злорадно рассмеяться, но я отдернула себя.

Откуда во мне эта жестокость? Откуда во мне это? Это не я!

Я повернулась к ней и увидела ярость, презрение в глазах. Все сожаление к ней ушло. Она заслуживала. Как и я заслуживала свою боль.

–То есть, ты даже не пытаешься оправдаться? – Кричал Рон.

– Нет. – Устало ответила я.

Вот уже второй час я сидела с друзьями и разговаривала. Мои, как они это назвали, закидоны, ни в какие рамки. По сути, их огорчало то, что я перестала прятаться за их спинами. Просто, показала, что кое-что могу сама.

– Гермиона, мы понимаем, ты потеряла мать, но...

– Рон, не нужно все сводить к этому! – жестко отчеканила я. – Хватит оправдывать меня, каждый раз, обосновывая мои поступки потерей матери. Это совсем ни к чему!

– Но, Гермиона, мы правда сожалеем и поддерживаем тебя. Ты же знаешь. Мы рядом, если что.

– А, собственно, почему вы влезаете в это? Я не хочу ничьего сожаления. Я не горюю, ясно. Моя мать сделала свой выбор сама. Это жизнь, нужно перестать уже быть столь наивными.

На этом я вышла из гостиной гриффиндора, тем самым показывая, что разговор окончен.

Часом ранее

Я сидела в библиотеке, пытаясь разобраться в старых рукописях. А если честно, то я просто пряталась. От злой Гринграсс, от Малфоя, от друзей, от всего.

– Грейнджер! Я думал, что вы всегда ходите втроем. Где твои герои?

Я повернулась и увидела Забини. С последней нашей встречи, он стал доставать и раздражать меня еще больше.

– Забини, ты научился думать? Похвально, но дам тебе совет, может сначала научишься контролировать свой язык?

Увидев ехидную улыбку Забини, я покраснела, поняв, насколько двусмысленно это прозвучало.

– Поверь, – прошептал мне на ухо слизеринец, – я умею его контролировать.

Я решила проигнорировать близость Забини и нарочно фыркнула.

Рука Блейза опустилась на мою коленку и сжала её. Я чувствовала омерзение.

– Убери, – прошипела я, – убери свои грязные руки.

–Да ладно! Хватит из себя святошу строить. Ты любишь по-грубее?

А в следующую секунду я уже не контролировала себя.

Моя нога сама взметнулась вверх и попала в пах Забини. Мулат согнулся пополам и сдавленно ругался.

– Не. Смей. Меня. Трогать. – Отчеканила я.

Я повернулась уходить и застыла. Малфой стоял в проходе, сложив руки на груди. Он все видел. Лицо его было непроницаемым. О чем он думал? Я отвела взгляд от него и вышла из библиотеки, с высоко поднятой головой.

***

Я вошла в гостиную старост и сама себе усмехнулась. Разругалась с друзьями, избила слизеринца. Я села на диван и глубоко вздохнула. Черт, как же хотелось выспаться. Просто, выспаться. Выпасть из реальности, хотя бы на несколько часов. И забыть, что друзья злятся на меня, что Малфой уже продумывает план мести.

А может он не будет мстить?

« Грейнджер, ты вырастила его девушке огромный нос, а потом избила его лучшего друга!»

Да, он будет мстить. Я прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Шум в ушах. Гребаный шум в ушах не давал успокоится. Это раздражало.

Входная дверь хлопнула и я вздрогнула.

– Скажи мне, Грейнджер, ты что, пытаешься меня разозлить?

– И в мыслях не было! – я старалась придать голосу уверенности. – У меня есть дела поважнее.

– Тогда, какого хрена ты творишь? – Прорычал он. – Ты никак бороться решила? Думаешь силы хватит?

– Я не собираюсь с тобой бороться. Я не хочу ничего, связанного с тобой. Я предпочла бы жить с тобой на разных планетах. Но если твои идиоты хоть что-то предпримут на счет меня, я не буду молчать. – Теперь я говорила твердо.

– Ты не сможешь. – Усмехнулся Малфой. – Возле тебя уже нет святого Поттера с рыжим недоразумением. Без них ты не сможешь ничего.

– Я уже смогла без них, ясно. Или яйца твоего друга уже все забыли? Гринграсс долго исправляла нос? – Меня даже не смутило то, что Малфой знал о моей ссоре с Гарри и Роном, я проигнорировала его оскорбления. – Не будь так уверен в себе Малфой.

И вдруг, он засмеялся. Откинул голову и засмеялся.

– Ты мне угрожаешь? Серьезно? Я не Астория и не Блейз. Со мной тебе тягаться не по силам.

– Этот разговор не имеет смысла. Я ухожу.

Я повернулась в сторону лестницы.

– Из-за чего вы поссорились? – Этот вопрос сбил меня с толку.

– Прости, что?

– Из-за чего вы поссорились, а, Грейнджер? Поттер не смог поделить тебя с Уизли?

– Совет, Малфой: не суди всех по себе! – Я ступила на первую ступеньку.

– Или, может они не смогли оправить тебя после смерти твоей тупой мамаши?

Я повернулась к нему и меня трясло от злости.

– Закрой рот!

– Я что, попал в точку? Они так бездарны?

– Я сказала тебе заткнуться! Не смей ничего говорить о Гарри и Роне!

– Не указывай мне!

– Ты всего лишь тупой ублюдок, который портит всем жизнь!

– Тогда, ты, Грейнджер, ничем не лучше меня.

– О чем ты говоришь, черт возьми?

– Почему ты не скорбишь, Грейнджер? Где весь этот траур, слезы? Твоя мать умерла, а ты ходишь, как ни в чем не бывало. Почему ты не можешь принять сожаление от своих тупых друзей?

Он надавил на самое больное. Я не могла заплакать на могиле мамы, не могла спокойно реагировать на слова сострадания, хотя сама говорила их не раз. Я не контролировала свой гнев.

– Знаешь, почему ты так странно себя ведешь? Ты не хочешь всего этого притворства, как и я. Ты злишься и наказываешь обидчиков. Вот, что общего между нами. Мы не притворяемся.

– Не пари чепухи! Они тоже не притворяются.

– Да неужели? Твой Поттер притворяется героем...

– Он и есть герой, Малфой!

– Он лишь притворяется им! Так ведь проще. Его все любят, жалеют, уважают. Все это с головой компенсирует ему утрату родителей. А рыжий Уизли? Он лишь притворяется хорошим другом для вас. Благодаря тебе, он сможет закончить школу, а благодаря Поттеру, его замечают.

– Не правда...

– Ты ведь тоже притворялась раньше, да, Грейнджер? Правильная всезнайка. Вся такая идеальная подруга. Сколько раз ты хотела бросить своих недалеких друзей и спастись самой?

«Раз сто, но тебе это не нужно знать!»

– Ни разу! Это нас разделяет! Я не бросала друзей, ради спасения собственной шкуры.

– Чушь! Тебе не позволял твой образ, который ты себе выбрала.

Да как он мог?

– Чушь, тебе не позволял твой образ, который ты себе выбрала.

– Мне не позволяла совесть, хоть ты и не знаешь, что это такое!

– Не смеши, Грейнджер. Ты просто притворялась. Не хотела, что бы кто-то усомнился в твоей игре.

– Нет, Малфой. Я...

– Ты притворялась, и ты это знаешь. Весь ваш правильный и хороший мир насквозь фальшивый. Они все такие же эгоисты, как и на слизерине. Просто мы этого не скрываем. И из-за этого вы нас ненавидите. Ты стала настоящей только когда умерла твоя жалкая мать. Только, твой добрый и светлый мир слишком засел в твоей голове. Ты вся в этой лжи! Ты просто лживая тварь, Грейнджер!

– Я не хочу это слушать. Ты не понимаешь, что несешь.

Я быстро поднялась в комнату и заперла дверь. Придерживая себя рукой за живот, я прислонилась к стене. Малфой был прав. Я просто лживая тварь.