Текст книги "На берегах медовой реки"

Автор книги: Юлия Баутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

День обещал быть ясным. Неторопливо восходящее светило заливало безоблачное небо расплавленным золотом. Задержавшийся по низинам туман приобретал под солнечными лучами матовую прозрачность перламутра, а тянущееся до самого горизонта море древесных крон выглядело так мирно, как только может выглядеть лес. С лысой макушки холма, отмеченного одиноким покосившимся гранитным столбом, пятеро всадников осматривали окрестности, пытаясь угадать, что ждет их в пути. Позади, на горизонте, в серой дымке едва различались неказистые хибары Заводья, впереди была неизвестность.

Не выспавшийся Гарт, половину ночи просидевший на табурете, прислушиваясь к малейшим шорохам, доносившимся из коридора, отчаянно зевал. Нынешним утром его раздражало все: чересчур яркое солнце; до обиды бодрый Дегюрджа; веселое щебетание каких‑то птах, приветствующих новый день; неровный шаг аламана, кажется, поставившего себе задачей не пропустить ни единой ямы, встреченной на пути; навешенные на седло походные сумки… Впрочем, арчимаками обвешали всех лошадей без исключения, и особенно курьезно под ними смотрелся тонконогий аргамак Ларри, смертельно обидевшийся на хозяйку за подобное предательство.

'Вересковый мед' они, наскоро позавтракав и расплатившись с хозяином, покинули, когда небо на востоке едва–едва начало приобретать прозрачность, подсказывая, что рассвет уже не за горами. Владелец таверны немного постоял на пороге, глядя, как скрываются в сером сумраке пятеро верховых, покачал головой, вздохнул и пошел досыпать. Для него, как и для большинства старожилов, предмет интереса пришлых не был такой уж большой тайной. Быстрая нажива. Многие приходили за этим в Заводье раньше, многие придут позже, и мало кто вернется, ведь северные болота надежно хранят свои тайны. Впрочем, кое‑что из тех тайн все же добрело до городка. Не красивые легенды, которыми потчевали чужаков, но знание, которым никто и ни за что с ними бы не поделился. Не подозрение, не догадка – именно знание, которому один лишь Безымянный знает, сколько лет. Тому, что спало среди болот, нужна была пища, и Заводье исправно эту пищу поставляло…

Выехавшему в предрассветных сумерках отряду размышления трактирщика, разумеется, не были известны. И уж точно ни у кого в это ясное утро не возникало и тени мысли о том, что поход может закончиться трагично или не закончиться вообще. Это могло случиться с кем угодно, но только не с ними. Впрочем, кое‑что странное здесь все же присутствовало.

– Интересная аура у этой рощицы, – вполголоса сказала магичка, привстав в седле и вприщур рассматривая что‑то известное ей одной.

– Что именно не так? – разом отреагировал Хельстайн.

Ларри пожала плечами.

– По всему лесу расходятся волны, как в луже от брошенного камня. Кто‑то его потревожил, причем недавно. Сколько, ты говорил, разница у нас с предыдущей группой? – вопрос был адресован Дьюину.

– Теперь уже три полных дня, как минимум, – нехотя сказал тот. – Вряд ли они до сих пор сидят здесь, на опушке.

– Сомневаюсь, – согласилась Ларри. – Но кто сказал, что они не могли расшевелить что‑то там, глубже? Эх, не зайдешь – не узнаешь, – заключила она с какой‑то мальчишеской бесшабашностью. – Пошел, голубчик!

Магичка наподдала каблуками в бока жеребца. Тот недовольно фыркнул и начал спускаться вниз по склону. Хельстайн последовал за ней, а уж за ним потянулись и остальные, и менее чем через час вся экспедиция скрылась под сводами леса.

С погодой им повезло. Монметон в течение всего пути по бездорожью не раз и не два пытался обратить внимание спутников на расположение духов природы, кои предпочли в течение последних двух месяцев не обременять северные пределы излишними осадками и ограничились всего парой–тройкой слабых дождей. Сельчане за это им вряд ли были благодарны, но стоило признать, что болота милость древних богов, действительно, высушила неплохо. Кони спокойно шли гуськом через валежник по тропке, которую торил тот, кому не посчастливилось оказаться первым. Ларри какое‑то время попыталась побыть указывающим дорогу, но в итоге, когда ее аргамак просто встал, как вкопанный, несмотря на все понукания, магичка была вынуждена передать привилегии лидерства Хельстайну, чей мерин неопределенной породы оказался куда сговорчивее.

Когда под сводами леса начало смеркаться, путешественники встали лагерем на удачно встретившейся им в пути небольшой полянке. Несмотря на кажущуюся безмятежность выбранного для ночлега места, после того, как дрова для костра были заготовлены, Ларри не поленилась обнести стоянку защитным кольцом, а Хельстайн распределил очередность дежурства. То ли вопреки предосторожностям, то ли наоборот благодаря им ночь прошла спокойно. Даже лошади, оставленные за пределами охранного барьера, и те не выказывали признаков беспокойства.

Утром отряд продолжил путь и чуть позже полудня вышел на такую хорошую тропу, какую трудно было ожидать встретить в подобной глухомани.

– Проклятье, да тут и вправду целый тракт, – придержав коня на обочине, удивился Дьюин, с подозрением изучая прямую, словно стрела, дорогу, которая уходила в обе стороны насколько хватало взгляда, медленно растворяясь в зеленоватом сумраке. – Неужто тот самый?

– Причем как минимум похоронный, – хмурясь, добавила Ларри. – Гляньте на окружение – одни ольхи и ивы.

– Язык придержи, дура! – огрызнулся Гарт, у которого от слов магички морозом по коже продрало мимолетное воспоминание о пророчестве нищенки. Откуда, скажите на милость, та могла знать об этой треклятой дороге?

Ларри рванула повод, разворачивая коня в сторону охранника.

– Повтори‑ка еще раз, – почти ласково предложила она, сузив глаза в щелочки.

– Прекратите оба, – не повышая голоса, произнес Хельстайн. – Гарт, сделай одолжение, соблюдай вежливость по отношению к спутникам. Ларри, ты считаешь тракт похоронным только из‑за растительности, или еще из‑за чего‑то?

– А разве этого мало? – передернула плечами магичка. – Я, конечно, понимаю, что трудновато было бы встретить на северных болотах пальмы и розовые кусты, но такой набор, как здесь, от хорошей жизни не появляется, да и от плохой тоже. Нет, заклятий тут не имеется, если ты про это собираешься спросить, – добавила она, заметив, как мнется Монметон, пытаясь вставить хоть слово.

– Мне плевать, похоронная это дорога или свадебная, – задумчиво сказал Дьюин, – но хотелось бы знать другое – кто по ней ездит, кроме искателей сокровищ? А ездят по ней часто, это точно. Колеи‑то чистые – ни единой травинки. Десятком коней за год, да хотя бы и двумя десятками так землю не выбьешь. Что думаете, господа академики, не ваш ли малый народец здесь порезвился?

– Надеюсь, скоро мы это выясним, – с энтузиазмом отозвался Монметон.

– Мастер Ренеке, а может, мы как‑нибудь сторонкой проедем? – попытался возразить Гарт, когда понял, что дальше отряд намерен продолжать путь по подозрительной дороге.

– Не думаю, что это будет лучшим выходом, – ответил Хельстайн. – Тропа идет в нужном направлении. Более того, осмелюсь предположить, что перед нами остатки того самого Пути Гнева, по которому некогда войска императора Максимиллиана двигались к рубежам владений короля Ши. Но если даже это не он, по дороге, согласитесь, передвигаться все же легче, чем без нее.

– И не мы одни, похоже, так решили, – заметил отъехавший на пару–тройку родов от остальной группы Дьюин, рассматривая кучку подсохшего уже конского навоза. – Наши соперники, гляжу, тоже успели здесь отметиться.

– Странно все‑таки это, – задумчиво сказала Ларри, что‑то прикидывая в уме. – Слишком уж легко эта дорога нашлась, как будто нам ее нарочно кто подсунул.

Ренеке Хельстайн пожал плечами.

– Я бы предпочел думать о везении, – сказал он.

Магичка скептически покачала головой. Дьюин не менее скептически фыркнул. Впрочем, стоит отметить, что и голос самого Хельстайна не блистал уверенностью.

– Ну, коли все равно решили ехать, поехали тогда, что ли, – проворчал Гарт. – Чего тут до ночи толочься?

– Торопишься на поиски медовой реки? – осклабился Дьюин. – Не сбежит от тебя это чудо природы, не бойся. Кстати, мастер Хельстайн, в ваших ученых книжках нигде не говорится, бывают ли у малого народца постоялые дворы? А то, глядишь, не только пройти, но еще и переночевать с удобством удастся, раз уж они так гостеприимны…

***

Пожалуй, единственным, кто всерьез воспринял слова наемника насчет постоялых дворов, оказался Монметон, следующие два часа дороги посвятивший размышлениям вслух на тему, требовались ли магическому народцу из легенд места для отдыха во время путешествий, если да, то как они обустраивались, и как вообще эти путешествия могли происходить. Под конец Дьюин, кажется, начал жалеть, что вообще задал вопрос. Подстегнув коня, наемник оторвался от отряда и поехал впереди, когда его внимание привлекло нечто, находящееся в стороне от дороги.

– Что там? – приглушенно спросил Хельстайн, когда Дьюин резко осадил жеребца и предостерегающе вскинул руку.

– Гляньте‑ка сюда, профессор, – наемник кивнул в сторону зияющего в обступающей дорогу растительности прогала. – Что это, по–вашему, такое?

Тракт был сух, однако всего в нескольких шагах от него почва снова заболачивалась. Из буйно разросшейся на напитанной влагой земле осоки выступал продолговатый черный камень с острыми, ровными гранями, выдающими его искусственное происхождение. Воздух над камнем дрожал, искажая очертания окружающих предметов, как порой бывает на солнцепеке в жаркий полдень.

– Бесовщина какая‑то, – пробормотал Гарт.

– Скорее похоже на температурную аномалию, – поправил его Монметон.

– Тысячи безликих, Каллаган, – восхищенно сказала Ларри, которой хватило всего одного взгляда на камень. – Если это окажется именно тем, о чем я думаю, считай меня своим должником!

Магичка спешилась и, перекинув поводья коня Монметону, без колебаний шагнула на обочину.

– Поосторожнее там, – с беспокойством попросил Хельстайн, но Ларри только отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Ловко перепрыгивая с кочки на кочку, она добралась до камня и, обойдя его вокруг, крикнула:

– Кому интересно, можете подойти – он безопасен. Просто путевая веха, к тому же почти выдохшаяся. Лис, для тебя особо настоятельное приглашение. Не пожалеешь, честное слово.

– Тьфу, – разочарованно протянул Дьюин, когда, привязав коней к стволам молоденьких осин, они сгрудились вокруг находки. – Я‑то думал, ты клад отыскала…

– А это, по–вашему, разве не клад? – возмущенно спросил Монметон.

– Ну, покладен‑то он основательно, с этим не поспоришь, – не стал возражать наемник. – Так покладен, что ни в карман не положишь, ни на лошадь не навьючишь.

Напоминающий гладкостью и стеклянным блеском обсидиан камень некогда представлял собой установленную вертикально четырехгранную стелу высотой в два человеческих роста, однако, даже теперь, поваленная и наполовину погрузившаяся в сырую, податливую землю, она еще сохраняла часть своего былого величия. Под полированной, без единой щербинки, поверхностью, в дымчатой глубине чудилось некое движение сродни бьющемуся на ветру пламени. Огненно–рыжие узоры, покрывающие стелу упорядоченными рядами, казалось, не были нанесены на нее при помощи доступных человеку способов обработки материала, а выступали из недр камня. В узорах преобладал растительный орнамент, среди которого в свою очередь наиболее часто встречалось искусное изображение огромного плодоносящего дерева.

– Прелестно, – восхищенно сказал Хельстайн, делая торопливые зарисовки орнамента стелы. – Ну, что, Ларри, ты все еще сомневаешься в том, что мы выбрали верное место для поисков?

– Во всяком случае, что‑то тут раньше было, – ответила магичка. – Не знаю, малый народец создавал эту веху или большой, но структура наложенного заклятия полностью архаична, да и комбинация нитей далека от классической, так что вряд ли ее авторство можно приписать нашим магам. Что ж, если так пойдет и дальше, возможно, я даже не пожалею, что вняла уговорам и поехала с тобой. Посмотрим.

***

Впрочем, в этот день, вплоть до самого вечера, смотреть было не на что. Ни следов предыдущего отряда, ни других, помимо первой вехи, магических артефактов, ни признаков присутствия поблизости вообще хоть каких‑либо живых существ замечено не было. Тропа буквально излучала безмятежность, в которую так навязчиво хотелось верить, что в итоге даже у Монметона возникло устойчивое ожидание готовящейся ловушки. Не удивительно, что, когда завечерело, предложение Ларри встать ночлегом в стороне – где‑нибудь в лесу, а не на дороге, было единогласно поддержано, однако найти хоть один сухой клочок земли, чтобы реализовать его, так и не получилось.

– Как нарочно кто подгадывал, – раздраженно сказал Дьюин, пытаясь оттереть пуком сорванной травы рыжую болотную грязь с сапог, когда, сдавшись, они выбрались из топей обратно на тракт. – Воды нормальной нет. Дров считай что тоже. Ну что, попытаемся вернуться, или здесь встанем?

– Обидно будет терять пройденный путь, – отозвался Хельстайн. – Думаю, есть смысл все же попробовать переночевать на достигнутом рубеже. Запаса воды нам хватит, да и что‑нибудь из сушняка, думаю, отыщется.

– Только искать надо сразу побольше, – заметила Ларри. – Можете считать, что у меня паранойя, но сторожевой костер будет здесь не роскошью, а необходимостью.

– Это не паранойя, – успокоил ее Хельстайн. – Это вполне рациональное предложение. Думаю, никто не будет против него возражать.

Никто и не стал. Несколько позже, когда уже окончательно стемнело, и они сидели вокруг окруженного созданным Ларри защитным кольцом костра, дожидаясь, когда в отставленном котелке допреет ячменная каша с солониной, по тракту пронесся ураганный порыв ледяного ветра. Вихрь, как бы доказывая свою не магическую природу, легко прошел сквозь охранный барьер и разметал костер, взметнув в воздух облако золы. Отчаянный кашель смешался с не менее отчаянной руганью, пока люди пытались протереть слезящиеся глаза. В то время как отфыркивающийся Гарт все еще сыпал красочными эпитетами, не пойми к кому относящимися, Дьюин, вскочив на ноги и выхватив меч, присоединился к Ларри, Хельстайну и Монметону, пытающимся хоть что‑то рассмотреть в темном тоннеле, в который к тому моменту уже превратился тракт.

– Это ведь оттуда прикатилось, верно? – наемник ткнул клинком в ту сторону, куда им предстояло завтра направиться.

– Угадал, Каллаган, – отозвалась магичка. – И хорошо так прикатилось. Успели заметить? Ветер шел только по дороге, на деревьях ни одного листика не шевельнулось. И ни капли магии. Что скажешь, Лис?

Ответ пришел с той стороны, откуда никто не ждал.

– Местные говорят, – слегка нетвердо произнес Монметон, – что такие порывы ветра после заката возникают, когда хозяева открывают Полые Холмы, чтобы проветрить дворцы. Похоже, не врут.

– Ничего себе у них там сквознячки гуляют, – хмыкнул Дьюин. – А почему именно ночью?

– Вроде бы потому, что дневной свет для малого народца губителен. Хотя это объяснение довольно натянуто, поскольку считается, что в Полых Холмах не существует деления времени суток на день и ночь.

Наемник присвистнул, покрутил пальцем у виска и махнул рукой.

– Погоди‑ка, – заинтересовалась Ларри, не отводя взгляда от темной дороги. – А где это ты ухитрился раздобыть рассказчиков? Вроде, говорили, что сюда никто не ходит?

– Не ходят, но информацию откуда‑то имеют. Не исключено, что такие локальные сквозняки возникают по всем болотам, и местные, как они полагают, нашли самое правдивое объяснение.

– Да уж… – согласилась магичка. – Правдивее некуда. Ну, похоже, представление закончилось. Пошли ужинать, пока каша не остыла?

Немного успокоившийся Гарт уже успел сгрести в кучу разметанные угли и заново раздуть костер. Устраиваясь вокруг огня, дающего скорее иллюзорную, чем реальную защиту от всего, что могло таиться в темных глубинах заболоченного леса, люди настороженно вслушивались в несущиеся из ночи звуки. Воображение услужливо дополняло и расцвечивало подробностями любой самый слабый шорох, треск ветки или плеск воды.

– Дьявольщина. Кто как, а я спать, – наконец, почти с вызовом сказала Ларри, отставляя миску. – Если малый народец все‑таки нагрянет в гости, разбудите.

Магичка перебралась на расстеленный под деревом конский потник и, пристроив в изголовьях седло, откинулась на него, закрыв глаза. Хельстайн и Монметон еще какое‑то время посидели у огня, рассматривая копии орнаментов, снятые со стелы, и пытаясь поддержать вяло текущую дискуссию касательно типологии присущего изготовителям камня художественного стиля, но вскоре начали клевать носом и расползлись по войлочным подстилкам. Дольше всех продержался Гарт, однако, в конце концов, сдался и он. В итоге на ногах остался один Дьюин, которому досталась первая очередь дежурства, но долго у костра он не задержался. Вскоре после того, как хриплое сопение Гарта О'Тула сменилось раскатистым храпом, наемник подбросил в огонь пару поленьев и осторожно, стараясь не производить лишнего шума, отступил в сторону, под защиту деревьев. Расчет Дьюина был довольно прост: если кто‑нибудь и бродит нынешней ночью по лесу, в первую очередь он заинтересуется источником света и спящими людьми, представляющими из себя легкую добычу.

Нет, Дегюрджа вовсе не собирался жертвовать курицей, несущей золотые яйца. Два дня назад, в таверне, он сказал О'Тулу правду, хоть тот и не поверил. Убирать спутников, во всяком случае, пока, у наемника не было никаких причин. Даже напротив чутье подсказывало ему, что за них надо держаться до последнего, особенно за этого головастого Хельстайна, который точно что‑то знает. Сильфрид, конечно, тоже знал – видать, прослышал где‑то что‑то краем уха, поскольку читать заумные книжки он точно был не горазд. Только где сейчас Сильфрид? Поди, отыщи для начала… А академики – вот они, под боком, да и О'Тул с ведьмой будут неплохим подспорьем в стычке, если доведется с кем или чем схлестнуться. Так что подставлять спутников Дьюину было не резон, и он вовсе не собирался этого делать – просто темнота в случае чего могла уравнять его шансы с ночными скитальцами, а остальные и при свете поспят, что с ними станется.

Вжавшись в шероховатый ствол ивы и словно став частью дерева, наемник ждал, неподвижно и терпеливо, подобно тому, как в вескурийских барханах поджидали своих жертв его клыкастые тезки. И ожидание вскоре оправдалось. С юго–западного направления, из глубины болот, донеслись приближающиеся шорохи. Что‑то небольшое и юркое направлялось к лагерю. Дьюин, почти не мигая, всматривался в темноту, однако не видел пока никакого движения в том направлении, откуда доносился шум. Внезапно шорохи прекратились, и наемник кожей ощутил чей‑то взгляд. Дьюин сделал три плавных шага в сторону, и взгляд тотчас переместился за ним. Тот, кто находился во мраке за пределами охранного барьера, видел человека и следил за ним. Наемник аккуратно попятился, перемещаясь так, чтобы между ним и наблюдателем оказался ствол дерева, и, наконец, заметил черный комок, темнее самой ночи, шевельнувшийся среди кустов и снова замерший. Отлично! Дьюин обогнул дерево, не спуская глаз с неподвижной тени и держа ладонь на рукояти меча. Если удастся заставить непрошенного гостя выбраться на открытое место…

– Каллаган, ты куда поперся? – приглушенный шепот, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Тень мгновенно исчезла, словно никогда не существовала, а вместе с ней пропало и ощущение слежки. Дьюин раздраженно обернулся. Ларри, приподнявшись на локте, исподлобья изучала наемника.

– Проклятье, – сказала она, зевнув. – Если в следующий раз приспичит болтаться ночью – сделай одолжение, гуляй вокруг костра и не ломись на барьер. Знаешь, как сигнальной волной в уши шибает? Хотя откуда тебе знать.

– Там по лесу кто‑то шляется.

Сонливую вялость магички как рукой сняло.

– Кто? – спросила она, мгновенно вскакивая.

– А я почем знаю? Как раз поздороваться хотел, да ты спугнула.

Ларри подошла к наемнику, и на земле, реагируя на ее приближение, тускло засветились причудливые символы защитного круга.

– Никого не чую, – немного помолчав, сказала она. – А тебе часом не приснилось?

– Я на страже не сплю.

– Тогда дьявол его знает, что это было. Если не вернется и барьер не потревожит, значит, утром будем разбираться.

Магичка поплелась обратно под облюбованное дерево, немного повозилась и, свернувшись калачиком, снова уснула. Вплоть до окончания Дьюинова дежурства таинственный наблюдатель так больше и не появился. Около двух часов ночи наемник растолкал Хельстайна, предупредил его о происшествии и с чистой совестью лег спать. Тишина продолжалась вплоть до начала пятого часа утра, когда и клюющего носом у догорающего костра Гарта, только–только заступившего на смену, и всех остальных разбудил порыв ледяного ветра, вновь пронесшийся по тракту, только теперь в обратную сторону.

– Похоже, какая‑то сволочь в Полых Холмах закрыла дворец, – констатировал Дьюин, отплевываясь от золы. – Ларри, ты бы на будущее поплотнее что ли защитную стенку ставила, коль уж тут такие сквозняки…

– Я предоставлю тебе прекрасную возможность сегодня вечером на скорую руку сколотить забор, – мрачно отозвалась магичка, отряхивая камзол.

Сон был сбит напрочь. Отряд начал неторопливый подъем и сборы.