Текст книги "Знакомство по Интернету, или Жду, ищу, охочусь"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– И как же она на них охотилась? Своей тележкой миллионера к стене прижимала, чтобы не убежал, или прямо в магазине ему подножку ставила?

– Да нет. Она действовала так завуалированно, что у миллионера создавалось впечатление, что это не она, а он с ней хочет познакомиться. Она просто ходила по магазину и изучала содержимое тележек.

– А при чем тут содержимое тележек?

– Содержимое тележек – это важная составляющая данного мероприятия, – с видом знатока объяснила мне Снежка. – По содержанию тележек можно узнать, насколько богат мужчина и есть ли у него семья.

– Я смотрю, это целая наука.

– А ты как думала? Если мужчина покупает чересчур дорогую бутылку коньяка, то понятно, что он покупает ее не на последние деньги. Если его тележка набита детским питанием, то тут вывод напрашивается сам собой. По содержимому тележки можно легко узнать вкусы и предпочтения ее хозяина и выяснить, опутан мужчина семейными узами, любит ли он погулять, является ли гурманом и как он заботится о своем здоровье. Если кошелек на ножках покупает дорогое спиртное, не менее дорогую закуску и кладет в эту же корзину дорогие носки, тогда на сто процентов можно быть уверенной, что он холостяк. Семейные мужчины в супермаркетах носки не покупают, если только иногда, когда ходят с женами. Так что, если мужик кидает в корзину носки, то на него нужно обратить особенное внимание. У миллионеров обычно все носки одноразовые. Они старые выкидывают и тут же надевают новые.

– Снежка, наговорила ты тут всякой ерунды. У меня нет никакого желания ходить по супермаркетам и изучать содержимое тележек.

– В этом я с тобой согласна. Работа эта очень трудоемкая и, можно сказать, неблагодарная. Предположим, ты нужный объект найдешь, а он с тобой вдруг знакомиться не захочет? Ты к нему и так и сяк, говоришь ему о том, что очки дома забыла и просишь его прочитать срок годности пельменей, а он сам себе на уме. Срок годности прочитает и, не обращая внимания на все твои рассуждения о вкусовых качествах данного продукта, пойдет дальше. Но ты знаешь, одна девушка таким образом замуж вышла. Она своего кошелька сразу приметила. Увидела, что он на бутылку элитного коньяка носки положил и сразу стала расспрашивать о качестве выбранного им напитка. Мол, ей тоже отцу на день рождения такой подарить надо, но она боится покупать, потому, что в прошлый раз ей подсунули подделку и вместо коньяка в бутылке был обыкновенный чай. У кошелька на лбу пот выступил. Он и подумать не мог, что в таком дорогом магазине могут продать подделку. В общем, он пригласил к себе девушку на пробу этого коньяка. Ну, естественно, она тоже времени даром не теряла. Сейчас в свадебное путешествие на Канарские острова уехала. Я когда на нее посмотрела, то подумала о том, что в этой жизни можно многого добиться, если, конечно, сильно захотеть. Главное – сделать свои поиски целенаправленными и не размениваться по мелочам.

– Снежа, а что же ты себе кошелька на кривых ножках с полной тележкой дорогих коньяков и носков не нашла? – спросила я сестру крайне раздраженным голосом. – Сейчас отдыхала бы где-нибудь на Мальдивах, а ты вместо этого каждый день в институт ездишь и грызешь гранит науки, чтобы потом диплом получить и за копейки работать.

Снежка заметно погрустнела и тихо произнесла:

– Мне патологически не везет. Все кошельки на ножках шарахаются от меня, как от какой-то проказы.

– Это потому, что ты их слишком целенаправленно ищешь, – сделала я соответствующий вывод. – Ты их отпугиваешь. Ты же не можешь просто взять и расслабиться. В тех же супермаркетах, перед тем, как купить бутылку кефира, ты ищешь своего кошелька. Мужики чувствуют таких охотниц, как ты, и они их боятся.

– Откуда мужику знать, что я охочусь за его деньгами? Я же не говорю ему прямо в лоб, что мне от этого знакомства надо.

– У тебя все на лице написано. У тебя такая энергетика, что мужчина за версту чувствует то, что такая, как ты, хочет развести его на деньги. Снежа, я тебе тысячу раз говорила: не в деньгах счастье.

– Конечно, не в них, а в их количестве. – Моя сестра взглянула на экран монитора и, словно между делом, произнесла: – Кошелек на ножках хоть и будет по другим бабам гулять, зато потом он тебя дорогими подарками завалит. А голые ножки без кошелька только нервы трепать будут и посторонних девок в дом водить, пока ты будешь деньги зарабатывать для того, чтобы холодильник продуктами забить и заплатить за недешевую съемную квартиру.

– Ты про Лешку, что ли?

– Хотя бы и про него.

Недолго думая я выключила компьютер и посмотрела на сестру уставшим взглядом, давая понять, что мне надоело ее присутствие.

– Ты что? – тихо спросила та, не зная, куда спрятать свои глаза.

– Ничего. Я всего лишь хочу побыть одна.

– Ты на меня обиделась, что ли?

– Я на тебя в детстве обижалась, а сейчас я стала слишком взрослой.

– А как же женихи из Интернета? Мы же с тобой на сайте знакомств порыться хотели.

– Женихи из Интернета пусть отдыхают. Там и без меня найдется целая куча девушек, готовых вести бессмысленную виртуальную переписку.

– Но почему бессмысленную?

Я проигнорировала вопрос сестры и произнесла уже более громко:

– Я тебе уже сказала, что хочу побыть одна.

– А почему таким тоном? – обиделась Снежка.

– Потому, что другим ты не понимаешь.

Встав со своего места, Снежка вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, а я не выдержала, легла на кровать и вновь дала волю своим чувствам.

ГЛАВА 3

Когда я ехала к Лешке на квартиру, то чувствовала острую душевную боль от того, что он так мне ни разу не позвонил, не раскаялся и не попросил меня вернуться. Все это говорило о том, что у Лешки с той девушкой все было серьезно. Иначе бы он обязательно мне позвонил, сказал о том, что он дурак, подлец, что он сам не понял, как это произошло, что он не может без меня жить и что это никогда больше не повторится. Но ни одного звонка не было. Кто бы мог подумать, что он может не позвонить в такой чудовищной ситуации. Я никак не могла примириться с мыслью, что Лешка обманул мое доверие, и от этого мое сердце ныло еще сильнее.

А ведь когда-то все так замечательно начиналось! После того, как мы с Лешкой познакомились, он стал совершенно ненавязчиво присутствовать в моей жизни, потому что я постоянно о нем думала. Без него мне было по-настоящему холодно. Я знала, что стоит мне его только увидеть, как он тут же сможет меня согреть. Я постоянно о нем думала, мечтала о встрече с ним. Когда мы стали жить вместе, мне стало спокойнее, потому что я знала, что теперь он рядом. По вечерам мы заваривали вкусный чай, укрывались одним пледом и включали какой-нибудь легкий фильм, чувствуя невероятное тепло, которое исходило друг от друга. Я смотрела на экран и думала о том, что мы с Лешкой абсолютно разные. У нас разные характеры, вкусы и предпочтения. Наверно, именно поэтому нас так тянуло друг к другу, и мы чувствовали, что счастливы. Я постоянно ощущала себя счастливой и хотела, чтобы наша с Лешкой идиллия длилась как можно дольше. Мой любимый был всегда внимателен, заботлив, нежен.

От этих воспоминаний у меня кровь застучала в висках, и я мысленно сказала себе, что все это – прошлое, что нам уже никогда не смотреть друг на друга горящими глазами, не сидеть под одним пледом, не ездить в танцевальный клуб для того, чтобы станцевать румбу, и не строить планы на будущее.

Подойдя к входной двери, за которой еще совсем недавно проходила наша личная жизнь, я постаралась перевести дыхание и дрожащими руками сунула ключ в замок. Мне не терпелось выяснить, дома ли Лешка или он все же ушел для того, чтобы со мной не встречаться и уж тем более не вдаваться в малоприятные и бессмысленные объяснения. Открыв дверь в квартире, я остановилась на пороге и крикнула:

– Лешка, ты дома?

Ответа не последовало. Убедившись, что в квартире никого нет, я подумала, что, возможно, это даже к лучшему и, закрыв за собой дверь, сморщилась от какого-то резкого и неприятного запаха. Несмотря на то, что в квартире было абсолютно тихо, я почувствовала что-то неладное и ощутила, с какой сумасшедшей скоростью забилось мое сердце. В следующий миг мне пришлось пережить сильное потрясение.

– Что за чертовщина?

Войдя в спальню, я громко вскрикнула и увидела лежащую на кровати обнаженную девушку. Ту самую, которую я видела в нашей спальне вчера, как только приехала из командировки. То, что девушка была мертва, не вызывало сомнений. Ее тело было какого-то сине-зеленого цвета, а в голове зияла жуткая рана. Вся постель была забрызгана кровью. Я видела, что девушке уже ничем не поможешь, но все же, с трудом осознавая происходящее, подошла к ней и взяла ее за руку. Рука была безжизненной и холодной. Впрочем, по-другому просто и не могло быть. Опустив ледяную руку, я ощутила, как у меня самой все похолодело внутри и поплыло перед глазами.

Закричав, я бросилась прочь из квартиры и, достав мобильный телефон, стала звонить в милицию, сбивчиво рассказывая о том, что произошло. Выскочив на лестничную клетку, я слегка отдышалась и подошла к окну. Облокотившись о подоконник, я почувствовала себя так плохо, как никогда еще не чувствовала в своей жизни. Мне хотелось завыть от страха. Я с ужасом поняла, что толком не знаю, какая трагедия разыгралась за стенами этой квартиры и кто убил эту юную девушку. Недолго думая, я полезла в сумочку для того, чтобы достать сигарету, но мне это движение далось с огромным трудом. Меня совершенно не слушались руки. Они дрожали и не могли удержать зажигалку. Когда все же мне удалось прикурить сигарету, открылась соседская дверь и на лестничную площадку вышла моя соседка Татьяна – одинокая женщина, вдова, приблизительно сорока пяти лет, проживающая в квартире вместе со своим сыном. Ее сын укрывался от службы в армии и появлялся дома крайне редко, общаясь с матерью в основном по телефону или при помощи электронных сообщений. Увидев меня, соседка заметно удивилась и, поставив на пол мусорное ведро, обеспокоенно спросила:

– Лизка, а ты что тут стоишь? Случилось что?

– Случилось, – почти шепотом ответила я и почувствовала, как на моих глазах появились слезы.

– С Лешкой поругались?

– Мы с Лешкой расстались.

– Как расстались?

– Таня, это не важно.

– Как это не важно? На тебе же лица нет! Стоишь бледная вся, и губы трясутся.

– Я милицию жду.

– Он что, тебя избил?

– Таня, Лешка здесь ни при чем. В квартире труп.

– Какой труп? – не сразу поняла меня испуганная женщина.

– Там девушка убитая, в нашей спальне лежит.

– А Лешка где?

– Не знаю, – нервно замотала я головой.

– Он ее, что ли, убил?

Я посмотрела на Татьяну каким-то затравленным взглядом и осторожно спросила:

– А Лешка-то тут при чем? Лешка никогда в жизни комара убить не сможет, не то что человека. – Произнеся последнюю фразу, я прикусила язык и подумала о том, что Таня права. Ведь, кроме Лешки, это сделать некому.

Бросив на пол сигарету, я тут же принялась набирать его номер телефона и, услышав, что абонент недоступен, положила телефон обратно в сумку.

– Он недоступен, – зачем-то сказала я Татьяне и вытерла слезы.

– Конечно, он будет недоступен, он же не идиот. Если бы он был доступен, то в квартире не было бы трупа.

Последние слова Татьяны кольнули меня в самое сердце. Оперевшись на стоящую рядом соседку, я ощутила, как стали подкашиваться мои ноги и, собрав невероятные усилия, с трудом удержала равновесие.

– Лиза, ты что?

Я смогла устоять на ногах.

– Что-то мне нехорошо.

– А может, тебе померещилось?

– Что померещилось-то?

– Что там девушка убитая лежит.

– Я еще совсем с ума не сошла, – укоризненно сказала я Татьяне. – Там труп лежит. Девушку убили выстрелом в голову.

Увидев поднимающихся по лестнице милиционеров, я посмотрела на Татьяну испуганным взглядом и прошептала ей на ухо:

– Таня, я, наверно, пойду.

– Куда?

– Домой поеду.

– Да как ты можешь уехать в такой ситуации?

– Я ничего не видела, ничего не слышала и ничем следствию помочь не могу. Я вчера приехала из командировки и застала Лешку в постели с этой девицей, только она тогда была еще живая. Она меня испугалась, стала простыней прикрываться, мне даже как-то ее жалко стало. Врагу не пожелаешь попасть в подобную ситуацию. Я сказала Лешке, что сегодня приеду за вещами, и выбежала из квартиры. Он не позвонил ни вчера, ни сегодня. Я приехала за вещами, а тут такая картина. Татьяна, я никаких показаний давать не хочу. Я домой поехала.

– Не вздумай, – резко ответила Татьяна. – Сама знаешь, какова наша милиция. А то еще тебя крайней сделают.

– А я-то здесь при чем? – не поняла я Татьяну.

– При том, что если ты вчера застала их в постели, то могут на тебя все повесить. Обвинят тебя в убийстве на почве ревности.

– Татьяна, ты что несешь? – затряслась я словно в лихорадке.

– Я тебе дело говорю. От нашей доблестной милиции можно всего ожидать. Я считаю, что тебе лучше остаться и дать показания.

– Ты думаешь?

– Я в этом просто уверена.

Я послушалась Татьяну, все же осталась и, вновь вернувшись в квартиру, принялась отвечать на все вопросы приехавшей на место преступления опергруппы. Я была в крайне подавленном состоянии, с ужасом прокручивала в голове всю картину произошедшего и ощущала острую душевную боль от того, что все происходящее мне не приснилось. Это жуткая и пугающая реальность. Когда меня спросили о том, было ли у Лешки оружие, я отрицательно покачала головой и сказала, что его у него никогда не было и, по моему мнению, он даже не умел с ним обращаться.

– Как вы отреагировали, увидев своего гражданского супруга в постели с девушкой, личность которой нам придется установить? – задал мне вопрос следователь и испытующе посмотрел на меня.

– Как я могла отреагировать? С чувством собственного достоинства, – глухо ответила я и почти вжалась в стену. Я обвела взглядом свою кухню и поймала себя на мысли о том, что она стала какой-то серой и мрачной, несмотря на то что окно выходило на южную сторону. Будто предметы домашнего интерьера тоже чувствовали беду и имели уникальную способность менять цвет соответственно настроению, которое царило в доме. Меня смутило выражение следователя «гражданский супруг», потому что я к нему была еще не готова. Мы просто жили с Лешкой вместе, любили друг друга, копили деньги на свадьбу. Получается, что если двое живут под одной крышей, то это и называется «гражданским браком». Я ничего не имела против, потому что прекрасно понимала, что с Лешкой у меня больше вообще не будет никакого брака, ни гражданского, ни уж тем более официального. – Ни скандалов, ни истерик не закатывала. Сказала, что завтра приду за вещами. На наших отношениях поставлена точка.

– Вы так спокойно на это отреагировали? – недоверчиво улыбнулся следователь.

– Да, – глухо ответила я.

– И вам не хотелось отомстить за то, что вас предали?

– Вы правы. У меня было желание устроить хороший скандал, но я подумала: зачем топтать то, что уже затоптано?

– У вас такие крепкие нервы?

– Я не жалуюсь.

– А у вас было желание убить эту незнакомую девушку, лежащую в вашей постели?

Вопрос следователя поверг меня в шок, и я залилась алой краской.

– К чему вы клоните? К тому, что эту девушку убила я?

– Я этого не сказал.

– Но вы на это намекаете. Я вообще-то понятливая девушка. Все на лету схватываю.

– И все же вы не ответили на мой вопрос, – стоял на своем следователь.

– Когда я застала Алексея в постели с незнакомой девушкой, у меня не возникало желания ее убить. Мне всего лишь хотелось взять что-нибудь тяжелое и в нее запустить. Подобная мысль действительно была, но я тут же отмела ее в сторону. Если мужик загулял, то виновата не та женщина, с которой он бросился во все тяжкие, а виноват сам мужик.

– Как вы думаете, а ваш гражданский муж смог бы пойти на убийство? – Следователь прищурил глаза и посмотрел на меня так, словно пытался просветить меня насквозь своим взглядом, подобно рентгеновскому аппарату.

– Нет, – не задумываясь, ответила я и нервно застучала пальцами по кухонному столу.

– Почему вы настолько в этом уверены?

– Потому, что я слишком хорошо знала человека, с которым жила.

– Вы противоречите сами себе. Вы говорите, что хорошо знали своего гражданского мужа, тогда почему вы были так удивлены, когда он привел в вашу постель постороннюю девушку?

– Измена и убийство – совсем разные вещи, и их нельзя ставить на одну ступень. Леша не убивал. У него и пистолета никогда не было, – заступалась я за Алексея.

– Вы уверены?

– Вполне. Да и зачем ему ее убивать? За какие грехи? Он же понимает, что этим преступлением он перечеркнет всю свою жизнь. Лешка не сумасшедший.

– Преступления редко совершаются сумасшедшими людьми. В основном их совершают вполне здравомыслящие люди.

– Леша не убивал, – вновь повторила я и почувствовала, как затряслись мои губы.

– А кто? – спросил меня прямо в лоб следователь.

– Не знаю, – дрожащим голосом ответила я. – Вы милиция, вы и ищите.

– Мы-то найдем, – в голосе следователя появилась легкая угроза. – Но перед тем, как найти убийцу, мне бы хотелось услышать ваше мнение.

– Я вам ничем не могу помочь.

– А вы бы смогли убить любовницу вашего гражданского мужа?

– Я?!

– Вы. Ну, например, в состоянии жуткого отчаяния под влиянием аффекта?

– Да вы что, меня обвиняете? – незамедлительно всполошилась я. – Получается, вам нет разницы, кого за решетку сажать. Кто первый под руку подвернулся, тот и виновен. Вы, господин следователь, плохо сериалы смотрите. В них женщины, доведенные до отчаяния, стреляют не любовниц, а самих мужей. Только это не про меня.

– Я вас ни в чем не обвинял, – тут же попытался исправить ситуацию следователь и хмуро добавил:– Я всего лишь задаю вопросы, а все остальное установит следствие. Не волнуйтесь, оно обязательно найдет виновных.

– Хочется верить, что за решеткой окажется виновный, а не тот, кто просто проходил мимо.

Я посмотрела ясным взором на следователя и, не выдержав, прослезилась. Достав носовой платок, я постаралась взять себя в руки и успокоиться.

– Из-за чего вы расстроились?

– Как из-за чего? – опешила я.

– Но вы же утверждаете, что не знали эту девушку, что не были с ней знакомы? Вы плачете, потому что она мертва?

– Мне всегда жалко, когда кто-то умирает. Мне жалко эту молодую девушку, жалко себя, жалко Лешку, жалко нашу любовь, – нерешительно ответила я, покусывая свои губы.

Увидев, что меня всю трясет, следователь записал координаты моего гражданского мужа и сказал, что пока я свободна.

– В ближайшее время я вас приглашу.

– Зачем?

– Затем, что нам с вами придется еще неоднократно побеседовать.

– Я не убивала, – вновь повторила я и почувствовала, что еще немного, и у меня начнется истерика. – Если бы я была убийцей, то сбежала бы с места преступления и не вызывала милицию.

– В нашей практике было столько разнообразных случаев и хорошо разыгранных жизненных спектаклей! Но я повторяю еще раз, что вас никто и ни в чем не обвиняет. Возможно, вы постараетесь что-нибудь вспомнить.

– Что именно я должна вспомнить?

– Да что угодно! Сейчас вы в таком состоянии, что вам не до воспоминаний, но как только вы успокоитесь, то, возможно, припомните какие-нибудь новые детали. Вот вам моя визитка. Если вы что-то вспомните, то сразу звоните в любое время суток.

– А все-таки, что я должна вспомнить-то? – Я ощутила, как у меня сильно пересохло во рту.

– Ну, например, быть может, вы вспомните, что был момент, когда вы почувствовали, что у вашего мужа кто-то есть, что он с кем-то встречается, что у него появились собственные тайны, в которые он категорически не хотел вас посвящать.

Я хотела было возразить, но следователь жестом дал мне понять, чтобы я не торопилась с ответом, и попросил меня позвонить сразу, как только Алексей появится на горизонте.

– Вы должны мне сообщить о любом звонке, любом визите вашего мужа, и причем незамедлительно. Это же в ваших интересах. – Следователь протянул мне свою визитку и поднялся, закончив разговор.

Я кинула в его сторону безжизненный взгляд, сунула визитку в карман и вышла из кухни.

ГЛАВА 4

Когда я вернулась домой, у порога меня встретила взволнованная мать.

– Мама, ты что, у дверей, что ли, стояла?

– Я тебя жду, дочка, – еле слышно произнесла мать.

– Мама, но я же уже не маленькая! Почему ты так за меня волнуешься?

– Для меня ты всегда будешь маленькой. Когда свои дети будут, ты меня поймешь. Как я могу не переживать, если в твоей жизни произошли такие неожиданные изменения? Мы думали, скоро твою свадьбу сыграем. Страшно мне за тебя, ты ведь в таком состоянии можешь разных глупостей натворить.

– А что я могу натворить? – опешила я.

– Не знаю, – ушла от ответа мать. – Женщины, доведенные до отчаяния, способны на все. Ты же у меня такая вспыльчивая!

– Мама, но это не означает, что я должна потерять голову и наделать каких-нибудь глупостей.

Мать словно опомнилась и с надеждой в голосе спросила:

– Дочка, а ты что, без вещей? Вы с Лешей помирились, что ли?

Я молчала, потому что была не в состоянии ответить на мамин вопрос. Мое лицо исказила судорога, из глаз хлынули слезы.

– Мама, мне очень плохо, – только и смогла сказать я и бросилась к испуганной матери на шею.

Когда, наконец, я все же смогла успокоиться и рассказала матери о том, что же я увидела в нашей с Лешкой квартире, мама заметно побледнела. Выслушав мой рассказ, она не произнесла ни единого слова.

– Мама, ну что ты молчишь? Скажи хоть что– нибудь!

Мать сидела словно в ступоре и продолжала молчать. Не выдержав, я отвернулась к стене и вновь зарыдала.

Мать тут же опомнилась и попыталась меня успокоить. Она принесла мне стакан с водой, я сделала несколько глотков и поднесла носовой платок к мокрому от слез лицу.

– Лиза, девочка моя, успокойся. Самое страшное уже позади. Ты просто очень сильно напугалась, когда увидела эту мертвую девушку. Кто бы мог подумать, что Алексей способен на подобное! С виду такой благородный…

Я позволила матери себя обнять и глухо спросила:

– Мама, ты считаешь, что это Лешка?

– Я не хочу в это верить, но кому еще это было нужно?

– А зачем ему ее надо было убивать? Может, это все же не он? Может, в квартиру ворвались какие-нибудь грабители? Правда, у нас там и брать нечего.

– Если бы в квартиру ворвались грабители, то тогда ты увидела бы два трупа, а не один.

Я подумала о том, что в словах матери есть доля истины.

– У Лешки-то оружия никогда не было. Что-то я ничего не пойму. Зачем ему нужно было сначала с ней спать, а затем ее убивать? Он что, маньяк, что ли, какой? Мне казалось, что я достаточно хорошо его знаю. Я не замечала за ним никаких странностей.

Мама утешала меня, как маленького ребенка, и ласково гладила по голове.

– А ты раньше не замечала, что у Алексея кто-то есть? Может быть, были моменты, которые тебя настораживали? Быть может, ты просто закрывала на них глаза?

Мать задавала те же самые вопросы, что совсем недавно задавал мне следователь. Признаться честно, но я действительно не замечала за Алексеем никаких странностей. Если он где-либо задерживался, то всегда меня об этом предупреждал. Был внимательным и заботливым. Если мы с ним ругались, то он всегда был более отходчивым, чем я, и первым шел на контакт, стараясь оставить все наши обиды и выяснение отношений позади и больше к ним не возвращаться.

– Вроде было все как обычно. Может, в последнее время он стал более раздражительным, но мы оба списывали это на неприятности на работе. Если бы, к примеру, от него пахло женскими духами, то я бы сразу это почувствовала. Но ведь ничего такого не было!

– А может быть, ты просто не замечала? – настаивала на своем мать. – Ведь говорят же, любовь слепа.

– Любовь, может быть, и слепа, а я нет, – возразила я матери. – Я на зрение вроде не жалуюсь.

Этим вечером я еще несколько раз попыталась набрать Лешкин номер телефона, но, как я и думала, абонент по-прежнему был недоступен. Вечером в мою комнату осторожно вошла Снежка и, сев на краешек кровати, тихо спросила:

– Ты как? Отошла хоть немного? – Сестра перешла на шепот.

– Отошла.

– Мне мама все рассказала.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Лешка не звонил?

– Нет. А почему он мне должен звонить, если я сказала ему о том, что между нами все кончено.

– Да… Все, что произошло, просто не укладывается в голове. Знаешь, а ведь Лешка тебя подставил.

– Как?

– Он же знал, что ты за вещами сегодня придешь и что ты обязательно вызовешь милицию, которая, скорей всего, решит, что ты убила свою соперницу из ревности. Тебя же обвинить могут.

– А я тут при чем?

– Что сказал следователь, в котором часу убили девушку? – заметно напряглась Снежка.

– Вчера, ближе к обеду. Она в квартире почти сутки пролежала. Я когда в комнату вошла, то сразу почувствовала резкий запах. У меня перед глазами все поплыло, – произнеся последнюю фразу, я задумалась. – Снежка, получается, что убийство произошло сразу, как только я вышла из квартиры.

– И я тебе про это говорю!

– Да, я даже представить себе не могла, что случится в нашей квартире после того, как я уйду.

– А откуда ты могла знать? Лизка, а так ведь и в самом деле на тебя подумать можно: прямо убийство на почве ревности.

– Но ты-то веришь, что это не я?! – Я задала вопрос с особым вызовом в голосе.

– Лиза, мы твои близкие люди, никогда про тебя ничего не подумаем, а вот Леша твой еще тот тип. В тихом омуте черти водятся. Так все обстряпал, что из свидетелей тебя могут запросто перевести в разряд подозреваемых. Знаешь, а ведь так хладнокровно убить может только человек, доведенный до отчаяния.

– Ты о чем?

– О том, что если бы Лешка хотел убить эту девушку, то ему необязательно было бы делать это у себя дома. Сделал бы это где-нибудь в другом месте, – принялась рассуждать Снежка. – Может быть, после того, как ты их застукала, на него нашло какое-то сумасшествие, он понял, что тебя потерял. Ведь он знает твой характер. Ты ему еще в первый день вашей совместной жизни сказала о том, что измену не простишь. А тут, наверно, еще девушка подлила масла в огонь: сказала Лешке что-нибудь резкое. Он в состоянии аффекта схватил пистолет и выстрелил ей прямо в голову. На тот момент он просто хотел одного: чтобы она замолчала. А когда до Лешки дошло, что он натворил, когда он, наконец, пришел в себя, то он сунул пистолет в карман и выскочил из квартиры.

– А откуда у него пистолет? – перебила я Снежку. – Почему он мне ничего о нем не говорил?

– Наивная ты! Разве о таких вещах кому-нибудь говорят?

– Ты думаешь, что это Лешка? – задала я встречный вопрос сестре.

– А больше некому. Если бы это сделал кто-то со стороны, то оставил бы два трупа, тогда Лешка должен был лежать рядом с этой девицей.

– Бред какой-то…

Я взяла телефонную трубку и позвонила Лешке на работу для того, чтобы уточнить, был он там сегодня или нет. Затем обзвонила всех его друзей и знакомых.

– Ты представляешь, его не было на работе. Он просто не вышел на работу и никого ни о чем не предупредил.

– А ты сомневалась, – усмехнулась Снежа.

– Он даже никому не позвонил. С ним что-то случилось.

– Он любовницу свою грохнул. Вот что с ним случилось. Интересно, где он отсиживается. Да и вообще, на что он надеется?

– Никогда бы не подумала, что Лешка способен на убийство. Живешь с человеком бок о бок и даже не подозреваешь, что он способен на подобные вещи.

После минутного молчания я продолжила:

– Сама не пойму, что произошло. Измена любимого человека, затем мертвая девушка… Мне до сих пор не верится, что все это не во сне, а наяву. Если преступление совершил Лешка, то он полный кретин. Его же все равно найдут и посадят. У преступления должны быть хоть какие-то мотивы, а какие основания были у Лешки убивать эту девушку? То, что я застукала их в постели?! Но это же не повод для убийства!

– А может, как только ты ушла, у него планку сорвало от того, что он отчетливо понял, что навсегда тебя потерял?! Может, эта девушка вступила с ним в словесную перепалку и сказала что-то вроде: «Так тебе и надо!» Алексей в состоянии полнейшей невменяемости выхватил пистолет и ее застрелил.

– Только за то, что эта девушка сказала «Так тебе и надо»? – опешила я. – Разве за это убивают?

– Я же тебе сказала, что твое неожиданное появление подействовало на Лешку самым негативным образом, так что убивал он в состоянии полнейшей невменяемости. Когда человек не в себе, он может убить за все, что угодно, и даже за один не вовремя брошенный взгляд.

Почувствовав, что моя голова раскалывается от самых неожиданных мыслей, я как-то растерянно пожала плечами и произнесла с болью в голосе:

– Да пошло все к черту! За одну сгоряча брошенную фразу не убивают. Значит, между Лешей и этой девушкой была не просто случайная любовная связь. Именно поэтому он и привел ее в дом. Даже если все мужики и гуляют, то они своих любовниц в дом не приводят, а делают это на стороне. Я не знаю, что там между ними произошло, раз Лешка взялся за пистолет, но я хочу сказать, что я просто слепая и глупая курица, если я жила с мужчиной, свято ему верила и не видела, что творится у меня под носом. Дура я глупая и получила по заслугам!

Я вдруг замкнулась и ушла в себя. Снежка погладила меня по плечу и тихо произнесла:

– Все будет хорошо. Ты так вещи свои и не собрала?

– Да как я могла их собрать? Мне же не до вещей было. Представь, как бы это выглядело: милиции полный дом, кровища и я сижу, вещи собираю.

– Ладно. Мы с тобой потом вместе на квартиру съездим и твои вещи соберем. Одной-то тебе, наверно, теперь страшно будет туда ехать. А вещи бросать жалко. Там же остался почти весь твой гардероб. А хозяйка квартиры пока ничего не знает?

– Да как она может знать? Она же за границей.

– А за сколько месяцев вперед ты за квартиру заплатила?

– За пять…

– Прилично!

Снежка заметно оживилась, а в ее глазах появился какой-то странный блеск.

– Лиза, а ты будешь жить в этой квартире?

Я дернула плечом и пробурчала:

– Я что, сумасшедшая?!

– Но ведь же ты заплатила за пять месяцев вперед, да и хозяйка раньше не покажется.

– И что?

– И квартира будет стоять пустая? Ты же за нее из своего кармана столько денег отдала?

– Да и черт с этими деньгами! Я в эту квартиру больше ни ногой, в ней же произошло убийство. Эта квартира несчастливая. Если бы я знала, что она такая левая, то я бы вообще ее не снимала.

– А квартира-то здесь при чем?

– При том, что в ней умерла моя любовь, рухнули мои мечты и мои надежды. А еще в ней произошло убийство. Снежа, ты потом как-нибудь со мной заедешь на эту злосчастную квартиру? Я свои вещи заберу, а то мне и в самом деле как-то одной ехать не хочется.

– Конечно, заеду, – кивнула головой Снежка и тут же добавила:– Лиза, а может быть, ты мне ключи от своей квартиры дашь?