Текст книги "Ноги от ушей, или Бойся меня. Я могу многое!"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11

 Рублевка – это своеобразное счастье в добровольном зоопарке... Это бренд состоятельности, миф о райской жизни. Рублевские мужчины, разъезжающие на «бентли» и оформляющие свои миллионы на подставных лиц... Их многочисленные любовницы, к которым они относятся как к куску мяса... Рублевские жены, постоянно посещающие швейцарские клиники в погоне за молодостью. Модные психоаналитики и вечный страх, что можно впасть в немилость и муж аннулирует твои кредитки. Эта вечная жизнь напоказ... Рублевские жены больше всего боятся лишиться дорогих машин, шмоток, элитных бутиков и бездонного кошелька. Некоторых женщин после развода лишают возможности видеть своих детей, и они даже не знают о их местонахождении. Рублевские мужья частенько оскорбляют, издеваются и бьют своих жен, ведь они не считают их за людей, потому что многие просто купили себе вторую половину, как покупают мебель! Постоянная тоска, безысходность... Даже если и радость, то искусственная... Неплохо живут только семьи, которые прошли вместе огонь, воду и медные трубы, то есть строили красивую роскошную жизнь вместе. В таких семьях женщины выходили замуж за бедных, но перспективных мужчин и делали долгий путь восхождения наверх вместе с ними.

Господи, а ведь для многих рублевские страдания смешны и омерзительны. Им никогда не понять, почему для жителей Рублевки финансы – смысл жизни. Им никогда не понять, почему многие рублевские дамы пьют успокоительные препараты пачками и нюхают кокаин. Нет ничего хуже растительной жизни. Многие просто выключены из социума. Все мы только и думаем о том, что ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, но уже не в состоянии хоть чтото изменить.

А сколько здесь суицидов, никто не поверит... Те, кого мужья отправили в отставку, травятся уксусной кислотой и различными лекарствами, вскрывают себе вены. Многие начинают заниматься шантажом. За несколько минут до прихода супруга напиваются снотворным и бросают пузырек на видном месте. Мужья тут же вызывают «скорую», а после выписки жены из больницы продолжают совместную жизнь с ощущением сильной вины. Кто-то презентует дорогое авто, кто-то бриллиантовое колье, чтобы уладить случившийся инцидент... Масса женщин добивается своего при помощи такой спекуляции.

Один бизнесмен так сильно погорел в кризис, что повесился из-за очень крупного долга на галстуке... Мужчины, занимающиеся политикой и бизнесом, вообще живут в вечном стрессе. У них чудовищные психологические нагрузки. Для них смерть – это освобождение от проблем и покой. У них настолько сильная душевная боль, что они не боятся смерти.

Проснувшись, я вновь увидела рядом с собой Нину.

– Я долго проспала?

– Почти сутки.

– Ничего себе. А где твой отец?

– Уехал на работу. Завтра мне придется пойти в школу. Сегодня появились гувернантки.

Я заметила, что лежу на кровати. Мой супруг перенес меня в мою спальню.

– Как только тебе станет лучше, убегай, – наклонилась ко мне Нина. – Если останешься, отец забьет тебя насмерть или сделает инвалидом. Тогда ты точно не уйдешь. У него к тебе какое-то болезненное пристрастие.

Нина замолчала, а я подумала: как же она права. У Ярослава действительно какая-то патологическая любовь, и это видит даже ребенок. Ему нравится делать мне больно. Все эти годы я живу в страхе, что он когда-нибудь меня убьет. Чтобы остаться живой, мне необходимо освободиться от диктата мужа. Тогда у меня появится хоть малейшая возможность почувствовать себя женщиной... С годами он становится все более жестоким и изощренным. Нет ни жалости, ни сострадания. Как же тяжело быть игрушкой в руках циничного и влиятельного мужчины... Все эти годы он требует от меня подчинения. Проклятая фраза: «Я мужчина, и значит, ты должна меня слушаться», больно режет слух. Как же я ненавижу эту жизнь – жизнь под тотальным контролем... Муж считает, что садизм – это нормально. Он имеет полное право меня подавлять, ведь мужчина от природы сильнее.

Болезненная ревность, из-за которой супруг может превратить мою жизнь в ад... Ярослав – образец ревнивца, клинический случай. Я живу как в тюрьме.

Началось это не сразу. Правила прививались мне постепенно. Это дикое желание подмять женщину под себя, под свои вкусы и взгляды. Ярослав сделал из меня настоящую мазохистку, убеждая в том, что мне больше не на что тратить свою единственную жизнь, как только на него, на его психозы и комплексы. Надо почувствовать свою силу и УЙТИ... Моя жизнь безмерно исковеркана некогда любимым мужем...

Это желание понятно. Если женщина разрешает, чтобы ею пользовались, так и будет. Если нет, то и незачем портить жизнь. Каждый сам решает, как ему быть. Не стоит надеяться, что муж когданибудь изменится. Главное, не думать о том, что все мужчины одинаковые. Среди них есть и чуткие, и благородные, поэтому не стоит ставить крест на личной жизни. Когда-то мой супруг и так заставил меня забыть об увлечениях, друзьях, карьере. Он заставил меня потерять уважение к себе. Теперь мне придется собирать себя по крупицам и восстанавливать.

У мужа чрезмерно развито самолюбие, которое зачастую принимает болезненные формы. Скажешь хоть слово против, он сразу вспылит. По его рассказам я поняла, что желание причинить боль другим появилось у него еще в раннем детстве. Мальчишкой он мучил и убивал кошек, стрелял из рогатки в голубей. Одним словом, он был трудным подростком. Меня сразу насторожило, что с самого начала отношений он вникал буквально во все. Критиковал то, что я надевала. Навязывал свое мнение, настраивал меня против моих родственников. Во время сна он перетягивал одеяло на себя и плевал, что мне очень холодно. Для Ярослава главное – его жизнь и его интересы, а остальные должны жить его интересами и во имя его целей. Это очень страшно, когда мужчина любит только себя и все его мысли заняты собой, любимым. Во всем прав только он.

Мужчина, самоутверждающийся за счет женщины, – не самая лучшая кандидатура для построения счастливой семьи. Если не потеряешь такого мужчину, значит, потеряешь себя. Такому человеку нужно постоянно противостоять, иначе можно оказаться в полной зависимости. Это диагноз, и с годами он будет только усиливаться. Результат жизни с подобным человеком всегда печален. Сначала лишаешься друзей, нормального досуга, затем собственного взгляда на жизнь, а в дальнейшем и права голоса. Я помню высказывание Цицерона – нельзя любить того, кого боишься, и того, кто тебя боится.

Женщина-жертва вызывает большое желание сделать ей еще больнее или сказать что-то обидное. Такие мужчины, как Ярослав, применяют правило кнута и пряника. Он умеет держать в вечном напряжении более слабого. Для меня сильный человек тот, кто может побороть в себе зверя. Увы, этого мой супруг не умеет.

Даже в любви есть грани. Есть норма, а есть безумие. ЕСЛИ Я НЕ ПОЖАЛЕЮ СЕБЯ, ТО ПОЖАЛЕТЬ МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕКОМУ. Сначала я уступала мужу в мелочах, а потом стала уступать по-крупному. Тяжелый характер супруга – следствие аномалии его личности. В конце концов, не я нуждаюсь в Ярославе, а он во мне. Ему необходима подпитка и иллюзия собственной силы.

Противостоять мужу довольно трудно. Он постоянно подавляет мою волю и ощущает себя царьком в небольшом семейном мире. Ему необходимо осознание, что я в его власти, что он хозяин моей жизни и я его собственность. Я должна найти в себе силы бросить его. Раз и навсегда. Бесповоротно. Этап любви в моей жизни прошел. Пора забыть о жертвенности, надо строить собственную судьбу. Сойдясь с Ярославом, я предала себя. Мужчина, избивающий женщину, вызывает стойкое отвращение. Бить и любить – несовместимые вещи. Это как унижать и унижаться. Самоуважение дороже. Настоящий мужчина может ударить только словом. Да и то подумает, прежде чем это сделает.

В который раз я прокрутила в голове, как все начиналось... Сильные объятия, резкие движения... Когда-то мы оба были полны страсти и огня. Гдето там, вдалеке, остались минуты взаимного счастья. Да, этот человек не оправдал моих надежд, а его поступки обесценили то, чем мы дорожили, на что надеялись и во что верили... Но ведь были же телефонные звонки, от которых учащенно стучало сердце, вечера под луной, когда мы держались за руки, целовались и верили в то, что эти отношения на всю жизнь. И пусть мы больше не способны на те поступки, которые запросто совершали в молодости. Пусть наша любовь наглядно нам показала, что она может быть горькой и драматичной... Пусть, но как это все горько...

Почти каждый вечер мы ужинали в ресторане, а нашим любимым развлечением был шопинг. Мы любили шататься по фирменным магазинам. Я выбирала самые интересные вещи и уходила в примерочную. Ярослав сидел в холле и ждал. Когда я выходила из примерочной, он громко хлопал в ладоши и в его глазах светился восторг. Продавщицы улыбались нашему мини-спектаклю и шептались между собой. Я понимала, что они мне просто завидуют. Завидуют и выискивают во мне изъяны. Обыкновенные женские заморочки.

Ярославу нравилось каждое мое движение. Когда я выходила из примерочной в особенно сексуальном платье, он тут же вскакивал с места и начинал меня целовать. А вечером, уже дома, я поощряла его за потраченные на подарки деньги и танцевала перед ним стриптиз. Если вы думаете, что я делала это раньше, то ошибаетесь. Я училась по фильмам и клипам. Просто брала стул и... фантазировала. Зажигала свечи, включала легкую музыку, вставала к любимому спиной и начинала танцевать, поглядывая на него то через одно плечо, то через другое. Гладила себя по бедрам и ягодицам, медленно приспускала платье. Затем снимала его и начинала крутить над головой. Я пристально смотрела Ярославу в глаза, он заметно смущался, снимал галстук и расстегивал ворот рубашки. Я сбрасывала белье, кидала его в любимого, приближалась к нему, дразнила, но не разрешала себя трогать. Ярослав ловил трусики и блаженно вдыхал их аромат. А затем я подбивала его на мужской стриптиз. Он расслаблялся, и от его консерватизма не оставалось и следа.

А однажды я даже затащила его в секс-шоп, и мы прикупили много разных интересных штучек. Ярослав краснел и готов был провалиться сквозь землю, а я вела себя так, словно хожу в подобные заведения каждый день. Я просто представила, что в этом магазине торгуют не интимными вещами, а обычными повседневными продуктами.

Меня не особо волновало, что думает обо всех моих выходках Ярик. Мне просто нравилось его шокировать и жить для себя и для своего тела. Я знала, что даже самая порядочная, но полная комплексов в сексе женщина вряд ли сможет удержать мужчину. Мужчина желает видеть даже в постели раскрепощенную женщину, развратную и жадную до удовольствий, пусть даже днем она самая что ни на есть порядочная и скромная.

Хорошо помню тот день, когда Ярик сделал мне предложение. Он снял номер в пансионате и устроил настоящий праздник с красивым рестораном, живой музыкой и признанием в том, что я лучшая. Я примерила подаренное Ярославом кольцо и подумала, что наконец-то представляю собой опасность для мужского кошелька. Стоило мне только поменять сознание и образ мыслей, как я тут же привлекла к себе именно того мужчину, который раньше по определению не мог проявить ко мне интерес. Видимо, мое нынешнее мышление и поведение вполне укладываются в рамки мужской логики и воспринимаются сильным полом как норма. Женщина дарит мужчине праздник, и единственное, что требуется от партнера, так это его оплатить. Уж если играть, то покрупному.

Еще до знакомства с Яриком я поняла: нельзя делать ставку на хромую кобылу. В глубине души я всегда хотела состоятельного мужа и не видела в своем желании чего-то постыдного. Элитное жилье в престижном районе Москвы, загородный дом с бассейном и зеленой лужайкой, роскошный автомобиль. О ЖЕНЩИНАХ СУДЯТ ПО ИХ МУЖЧИНАМ. А о мужчинах, в свою очередь, судят по их женщинам.

В ту ночь я была особо раскованной и доводила Ярика до сумасшествия. Я же испытывала ощущение неземного счастья и была готова плакать от радости. Ярослав был для меня самым лучшим и самым прекрасным. Моя любовь была сродни наркомании и доставляла настоящую душевную боль. Тяжело любить и скрывать чувство собственного достоинства, думая, что от него уже почти ничего не осталось. Я готова была отдать за эти ночи, за эти губы и руки все, что имею... Я знала, что в любовную зависимость попадают люди с низкой самооценкой или те, кому в детстве не хватало родительской любви. Мне не хватало и родительской любви, и высокой самооценки. Я считала Ярослава своей настоящей любовью и второй половинкой. Любовь моя была мучительна, и я хорошо понимала, что источник этих мук – я сама. Но ничего не могла с этим поделать. Мне было страшно оттого, что в жизни меня перестало интересовать все, кроме Ярослава. Всего лишь за несколько встреч этот человек смог заслонить от меня целый мир.

И все же я была так счастлива, что хотелось обнять весь земной шар и поделиться своим счастьем с другими. Ведь любовь – это светлое, радостное и окрыляющее чувство. Хотелось дарить радость и получать ее. Ведь когда любишь, любые сложности по плечу. Именно рядом с этим мужчиной мне хотелось жить и дышать. У меня словно крылья выросли. А без него мне начинало казаться, что я умираю. Я была в его власти. Он мог пользоваться моей любовью, мог манипулировать мною, как хотел, мог заставить страдать.

Первый год нашей супружеской жизни Ярослав постоянно говорил мне о том, как сильно меня хочет. Постоянное желание ЕЩЕ и ЕЩЕ... Море обалденного секса и постоянные мечты нарожать кучу детишек. От прошлого остались одни воспоминания, и наступило страшное настоящее. Будущее вообще не просматривалось.

– Твой отец меня найдет и убьет.

– Не найдет. Я поговорила со своим крестным. Он тебе поможет.

Я знала, что у Нины есть крестный, но так как он был человеком, приближенным к моему мужу, старалась держаться от него подальше.

– У него есть свободная квартира. Он даст тебе ключи и ты сможешь там жить. Отец про эту квартиру не знает. Квартира в дальнем Подмосковье. Тебя там точно никто не найдет.

– Как я могу ему доверять?

– А тебе и не нужно ему доверять. Доверься, пожалуйста, мне.

Наши взгляды встретились. Я не выдержала и первая отвела глаза в сторону.

– Хочешь сказать, что не можешь доверять и мне?

Я посмотрела на Нину и прошептала:

– Мне очень хочется тебе верить...

Глава 12

Всю следующую неделю я лежала у себя в комнате и залечивала раны. Постепенно стала вставать и ходить, не обращая внимания на сильное головокружение. Ярослав был на работе, а Нина в школе. В один из ничем не примечательных дней со мной по внутреннему телефону связался охранник и сообщил, что у ворот стоит какая-то Катя, представившаяся моей подругой, и просит пустить в дом.

– Можно ей войти? – спросил охранник.

– Даже не знаю, – чуть слышно произнесла я, размышляя о том, что если не пущу Катю, от нее можно ожидать любой гадости. – Проведите ее в гостиную. Я сейчас спущусь.

Накинув на ночную рубашку халат, я сунула ноги в тапочки, посмотрела в зеркало на свое еще опухшее и отечное лицо и принялась осторожно спускаться по ступенькам.

– Привет, давно не виделись. – Катя плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу.

Я посмотрела на грозного охранника и успокоила его:

– Все хорошо. Идите. Если понадобится, я вас позову.

– Может, мне за дверью постоять?

Было нетрудно догадаться: охранник посчитал Катерину крайне подозрительной.

– Я же сказала, вы свободны. Меня навестила моя старая приятельница.

– Лучшая подруга, – добавила Катя.

Охранник тут же удалился.

Я захлопнула дверь в гостиную, затем, на всякий случай, вновь ее приоткрыла, проверила, нет ли за ней кого, и, убедившись, что охранник ушел, прикрыла ее как можно плотнее.

– Что с твоим лицом? – поинтересовалась Катя.

– Муж избил.

– За что?

– Чтобы избить, необязательно нужен повод. Хотя на тот момент его главным аргументом было то, что я испачкала платье вином.

– Бред какой-то. Я всегда считала, что лучше ходить в любовницах, чем в женах. На любовницу мужчина хоть никаких прав не имеет, а на жену – все права. Кстати, полным ходом идет расследование убийства Влада. Один официант видел, как мы с тобой поднимались из винного погреба в служебное помещение.

От этих слов меня прямо заколотило, и, несмотря на деланную бодрость, я побледнела как мел.

– Я уладила дело, – спокойно продолжила Катерина.

– Каким образом? – От нервного напряжения у меня пересохло во рту.

– Просто поговорила с одним знакомым и решила этот вопрос. Ничего сложного тут нет.

– Подожди, я ничего не понимаю. Может быть, объяснишь... Как ты вообще узнала, что официант нас засек? Милиции про это известно?

– Если бы милиции было про это известно, за нами бы уже давно приехали люди в форме и отвезли под казенную крышу. Точнее, не нас, а тебя. Меня-то зачем везти... Я не при делах. Зашла в винный погреб, когда уже все закончилось и ты сделала свое черное дело. – Катя затянулась тоненькой сигаретой, выпустила несколько ровных колечек дыма. – Когда ты уехала, начался настоящий кипеж. Нашли тело Влада, вызвали ментов. Кто успел сорваться, тот уехал, а остальных не выпускали, оцепили помещение. Понятно, что я тоже осталась. Мне нужно было убедиться, что на нас никто не покажет пальцем. Меня допросили, но я ответила, что вместе со всеми пила и танцевала. Тогда допрашивать-то было сложно. Все гости в хлам пьяные. Многие так и не поняли, что произошло. Ужрались в ноль, буянили.

– А как же ты узнала про официанта?

– Я понимала, что с работников будут снимать показания особо тщательно, ведь они вхожи в служебные помещения, а значит, могли что-то видеть или знать. Я специально ходила мимо того места, где собрались служащие в ожидании своей очереди на допрос. Заметила, что один молодой официант просто сверлил меня взглядом и как-то сильно нервничал. Почувствовав неладное, я стрельнула у него сигаретку и предложила покурить. Сказала, чтобы он вышел на балкон незаметно, через несколько минут после меня, чтобы никто не догадался, что мы хотим поговорить. В общем, когда я спросила у него, какого черта он так на меня таращится, он раскололся и выдал мне правду. Сказал, что видел меня с тобой... Как мы поднимались по лестнице, ведущей из винного погреба в служебное помещение. Я, конечно, сначала попыталась доказать ему, что он ошибся, что это просто обман зрения и не более. Но он твердил, что мое ярко-красное платье ни с чем не спутаешь. Я поняла, что запираться бесполезно. Даже если он и сделает вид, будто со мной согласился и мне поверил, то потом сам же, за моей спиной, пойдет и сдаст меня ментам.

– И что дальше? – От волнения меня затрясло еще больше.

– А дальше я назвала ему сумму, от которой он не смог отказаться. Сама посуди: от того, что он нас сдаст, в его кармане не прибавится. Ему за такую сумму нужно всю жизнь пахать и все равно не заработает. Что касается Влада, то для него он просто толстосум, обычный «новый русский», привыкший сорить деньгами. Он его знать не знал, поэтому о его смерти ему жалеть особо нечего. Бедных олигархов каждый день отстреливают, как куропаток. Мы договорились, что после его допроса поедем ко мне домой за деньгами. – Катерина пустила изумительно ровные колечки дыма и: – Я дождалась, пока он освободится. Обычно он добирается на работу на маршрутке, а обратно на такси. Я сказала ему номер своей машины, стоящей за общей парковкой, и попросила сесть в нее так, чтобы никто не видел. Машина была в тени, на неосвещаемом участке дороги. Парень сказал сослуживцам, что его ждет такси, и сел в мою машину, как я и хотела, абсолютно незамеченным. Потом мы проехали достаточно большой отрезок дороги до очередного поворота. Я объявила, что с машиной творится что-то неладное, остановилась и попросила его посмотреть, почему так бьет и кидает правое колесо. Он вышел следом за мной и сел рядом с колесом на корточки. В тени деревьев, стоящих у дороги, нас ждал мой знакомый...

Катя замолчала и интригующе посмотрела на меня. Я почувствовала, как бешено заколотилось сердце, и тихо спросила:

– Что дальше?

– Ты не догадываешься?

– Боюсь догадаться.

– Эмма, в этом нет ничего страшного. Если не хочешь в тюрьму, ненужных свидетелей надо убирать. Официанту можно было и заплатить оговоренную сумму, только не думаю, что это бы помогло. Дальше начался бы шантаж. Он использовал бы меня, как «дойную корову», и постоянно вытягивал деньги в обмен на молчание. Таких случаев до хрена и больше. С такими лучше не вступать в дебаты, надо расправляться старым, надежным и проверенным способом. Другого варианта нет.

– Я так поняла, что официанта нет в живых...

– Правильно поняла. Только не думай о нем как о человеке. Лучше думай как о ненужном свидетеле. Короче, я тоже нагнулась к колесу, а в это время из-за деревьев выскочил мой знакомый, набросился сзади и перерезал ему горло. Оттащил в лес как можно дальше и закидал ветками.

– Ужас какой, – только и смогла вымолвить я.

– Эмма, только не строй из себя святую. Сама хладнокровно вонзила Владу нож в сердце по самую рукоятку, а тут услышала про чужую смерть и почувствовала себя плохо. Я, между прочим, спасала твою шкуру. Мне бы все равно за это ничего не было. Я не убивала. Убийство произошло до того, как я появилась в винном погребе. И это тебе не официант, это магнат. Даже у твоего супермуженька не хватило бы денег тебя отмазать. Ты не представляешь, какие люди стоят за Владом. Если кто-то узнает, что убийца ты, тебе не избежать самой страшной участи. Да твой муж не будет дожидаться суда, а лично порвет тебя на куски. Во-первых, он не простит, что ты восстала против деспотичного семейного режима, который он тебе устроил, и стала проституткой. Во-вторых, ты убила невероятно богатого и влиятельного человека, от которого даже твой супруг был в определенной зависимости.

После этих слов меня замутило. Я встала, поплелась к барной стойке и налила себе большую порцию виски.

– Ты что, с ума сошла? С таким-то здоровьем. Судя по опухшему синему лицу, тебя били по голове, а значит, у тебя стопроцентное сотрясение мозга. Думаю, в такой ситуации лучше не пить.

– Если не выпью, то «поеду» головой и попаду в психушку. У меня от всех этих мыслей голова разламывается.

– А если выпьешь, разломится тут же.

– Да пусть хоть взорвется.

– А мне почему не предлагаешь?

– Я думала, ты за рулем.

– Я приехала на такси. Немного вискарика я бы опрокинула.

Я налила Кате виски, пододвинула вазу с фруктами.

– Прости, льда и закуски нет. Не хочется на кухню идти. Повариха сразу поймет, что я опять пью, и настучит мужу.

– Да нормально, и фрукты пойдут.

Мы с Катей чокнулись. Я настороженно на нее посмотрела и, поймав ее странный дымчатый взгляд, спросила:

– Послушай, а как ты узнала мой адрес?

– Это не проблема. Я же провожала тебя до машины. Запомнила номера, навела справки о твоем муже. Нет ничего невозможного. Было бы желание, найти можно любой адрес.

Катя пригубила виски, а я допила свой бокал до дна, сморщилась и откусила яблоко

– Кстати, Эмма, мой знакомый за бесплатно работу не делает.

– Ты о ком?

– О том, кто вызвался тебе помочь и убрал ненужного свидетеля. С ним надо бы рассчитаться.

– А кто должен рассчитываться? Я?

– Ты смешная, честное слово. Ну не я же. Он ведь твой зад прикрыл, а не мой. Ты укокошила моего спонсора, а вместе с ним и мои красивую жизнь и достаток.

– Раньше меня собирался шантажировать официант, а теперь твой знакомый.

– Вот это зря. Не стоит их сравнивать и ставить в один ряд. Официант человек посторонний, никто не знает, что у него на уме, а моему знакомому можно доверять, я его могу контролировать. Ему просто нужно заплатить один раз, и все. Человек сделал такую рискованную работу, его обязательно нужно отблагодарить.

– А сколько он хочет?

– Пятьдесят тысяч евро. – Катя произнесла эту цифру с таким видом, словно речь шла о пяти рублях.

– Сколько?

– Ну ты что, глухая? Я же четко назвала сумму. Пятьдесят тысяч евро.

– А почему так много?

– Потому что, если бы не мой знакомый, ты бы сидела в тюрьме.

– Пятьдесят тысяч евро за то, чтобы убрать обычного официанта... Но это нереальные расценки. Столько даже за банкира не берут.

– Может быть. Тебе виднее. Я прайс на убийства не очень хорошо знаю. Только ты, наверное, не догоняешь. Убрали не просто официанта, а ненужного свидетеля. Можно сказать, за эти деньги спасли от краха твою жизнь.

Я молча посмотрела на Катю и поняла, что с ней лучше не спорить...