Текст книги "Все под откос, или Я выпита до дна (Раба любви, или Мне к лицу даже смерть)"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты не имеешь права сделать то, что сделала твоя мать! Ты должна быть сильнее. Ты никогда не сделаешь этого!

– Я не знаю. Зачем мне жить, если я не смогу выйти замуж, родить ребенка, если я вообще больше ничего не смогу?

– Ты должна жить так, словно ничего не произошло. Словно это сон, страшный кошмарный сон. Постарайся проснуться и больше никогда об этом не вспоминать.

Димка наклонился ко мне и стал целовать мои волосы. Я оттолкнула его и сквозь слезы произнесла:

– Ты что, чокнутый? Ты же можешь заразиться! Вернись на свое место и разговаривай со мной на расстоянии.

– СПИД передается только половым путем.

– Ерунда! СПИД может передаться вместе со слюной и с чем угодно! Эта болезнь до конца не изучена, поэтому не надо испытывать судьбу, сядь на прежнее место.

Димка тяжело вздохнул:

– Глупенькая ты моя девочка, если бы у меня во рту была небольшая ранка и такая же ранка была бы у тебя, тогда я бы мог заразиться, но я целую твои волосы. О заражении нет даже и речи. Ты сдавала анализ крови?

– Нет.

– Тогда откуда такая уверенность, что ты больна?

– Недавно я переспала с человеком, в крови которого нашли ВИЧ-вирус.

– Этим человеком был тот самый больной, который послал тебя с деньгами в Пески?

– Да, этим человеком был Илья.

– Маша, тогда еще не все потеряно. Ты зря паникуешь. Время покажет, больна ты или нет, еще слишком рано. Может, тебя пронесет. Бывают случаи, когда проносит.

– Таких случаев не бывает, – задумчиво сказала я.

– Не надо отчаиваться. Через три-четыре месяца ты сдашь кровь, и я уверен, что все обойдется. Ты зря впадаешь в панику. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Ты думаешь? – спросила я.

– Я в этом уверен, уверен, Маша.

Мы допили виски, Димка взял меня на руки и понес в комнату. Положив меня на кровать, он сел рядом и стал гладить мои волосы. Я закрыла глаза и представила, что рядом сидит моя мама. Моя милая, нежная мамочка, которая так рано ушла из жизни, оставив меня совсем одну. Я улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Спасибо тебе за все.

«Я буду ждать анализов, – думала я, потихоньку погружаясь в сон. – Если анализы покажут, что никаких оснований для беспокойства нет, я проживу долгую и счастливую жизнь. Если результат подтвердит худшие подозрения, я сделаю то же самое, что сделала моя мать. Мы обязательно встретимся с ней в аду, потому что самоубийцы всегда попадают в ад. Она даже представить себе не может, какая я уже стала взрослая. Я улыбнусь, прижмусь к маминым рукам и тихо скажу: «Вот и все, вот и все, мамочка! Теперь мы всегда будем вместе. Нас никто не сможет разлучить. Нас сблизила смерть. Спасибо ей за это…»

Проснувшись, я быстро вскочила с кровати. Димки не было. На кухне вкусно пахло. Подняв крышку со сковородки, я увидела жареный картофель и котлеты. На столе лежала записка.

«Милая Машенька! Извини, но мне пришлось уехать на работу. Завтрак в сковородке на плите. Обязательно заставь себя поесть, даже если не хочешь. Ни о чем не думай. Держи себя в руках. Все обойдется, вот увидишь! При первой возможности позвоню. Целую тебя без всяких марлевых повязок. Дима».

Я улыбнулась, поцеловала записку и с опаской подошла к зеркалу. На лице и шее никаких изменений не было. Может, и в самом деле пронесет, подумала я и растерянно пожала плечами. Впрочем, это маловероятно. Если бы в ту ночь Илья надел презерватив, тогда можно было бы хоть на что-то надеяться.

Так шли неделя за неделей. Я каждый день подходила к зеркалу и смотрела на свое отражение. Никаких изменений. Димка постоянно звонил и напрашивался в гости, но я предпочитала беседовать с ним по телефону. На работе Танька только и делала, что недобрым словом вспоминала Илью. От этого мне становилось совсем худо. Я с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить ей кучу гадостей.

В один из обычных пасмурных вечеров я сидела дома и смотрела телевизор. Внезапно раздался звонок в дверь. Я подумала, что это Димка. Решил не дожидаться моего приглашения и приехал на свой страх и риск. Накинув легкий халатик, я подбежала к двери и посмотрела в глазок. По спине пробежал холодок. Это был Илья.

– Маша, я знаю, что ты дома, открой.

– Что тебе нужно? – спросила я.

– Открой. Мне нужно с тобой поговорить.

– По-моему, мы с тобой все обсудили.

– Я знаю, что ты приходила ко мне домой. Соседка сказала.

Я повернула ключ и распахнула дверь. Илья был в дорогом костюме, но при этом выглядел отвратительно. Он был какой-то исхудавший, бледный и небритый, чего раньше за ним не наблюдалось. Я схватила его за руку и потащила в комнату. Он безропотно шел за мной. Толкнув Илью на диван, я широко размахнулась и с силой заехала ему в ухо. Он вскрикнул и закрыл лицо руками. Я стала бить его не переставая, но он даже не пытался сопротивляться.

– Это тебе за Галинку! Это за Сашеньку, который родился таким болезненным! Это тебе за СПИД! Мерзкая тварь! Подонок! Ты знаешь, что умышленное заражение карается законом?! Я тебя засажу, говно собачье! Будешь доживать свои последние дни в тюрьме!

Немного успокоившись, я увидела, что Илья вытирает кровь. В порыве гнева я и не заметила, как разбила ему ухо.

– У тебя кровь, – почему-то шепотом сказала я и бросила Илье платок.

Илья взял его и приложил к уху.

– Ты отошла?

– От чего?

– От всего. Прости, я не знал, что болен. Узнал об этом от главного врача вашей больницы. Я лечусь в СПИД-центре. Дал подписку об уголовной ответственности за умышленное заражение. Короче, меня загрузили по полной программе.

– Ты перечеркнул мне всю жизнь, а говоришь только одно слово: «Прости». – Я чувствовала, что в любую минуту могу перейти на крик. – Ты считаешь, что такие вещи можно прощать? Я что, похожа на конченую идиотку?!

– Я не знаю, что мне сделать для того, чтобы ты меня простила… Не кипятись, мне и так тошно.

– Тебе тошно?! А что я, по-твоему, должна чувствовать?! Грязный ублюдок! Почему я должна расплачиваться жизнью за проведенную с тобой ночь?! Будь ты проклят!

– Я уже и так проклят, – еле слышно сказал Илья и опустил глаза.

– Я засажу тебя в тюрьму. Ты заразил меня умышленно!

– Маша, о какой тюрьме может идти речь?! Нам и так с тобой осталось всего ничего. Ты будешь жить дольше. Ты заразилась совсем недавно. Я умру быстрее.

Илья закашлялся, а я, опешив от таких слов, заехала ему в кровившее ухо. Скорчившись от боли, он во все глаза смотрел на меня. В его взгляде читался страх перед завтрашним днем. Неожиданно он опустил голову на стол и громко зарыдал. Я села рядом, не зная, что сказать.

– Машка, если бы ты знала, как мне плохо, – рыдал он. – Трахнул незнакомую телку. Просто случайно ехал вечером домой. Она голосовала, попросила подвезти до центра. По дороге разговорились. Понимаешь, с виду телка нормальная. Ноги от ушей, одета прилично. Сказала, что учится в престижном вузе, даже зачетку показала. Короче: повелся я, как последний лопух, в ресторан ее потащил. Дурное дело нехитрое. После ресторана прямо в машине и согрешили. Я ее до общежития довез и больше не видел. Как узнал, что СПИДом заразился, искать стал. Хотел поднять за ноги и разорвать ее к чертовой матери! Только эту девку теперь днем с огнем не найдешь. Говорят, отчислили, из Москвы уехала. Я же не могу ее по всей России искать, мне и так совсем мало жить осталось. Сволочь! Ее счастье, что она мне на глаза не попалась, хотя, скорее всего, СПИД ее доконал. В Питере и Москве со СПИДом еще можно несколько лет протянуть. Тут все-таки медицина покруче, лекарства проще достать… Как при сахарном диабете – подлечился и живи дальше. А в провинции зараженные мрут как мухи. Там не то что новых препаратов – даже приличных антибиотиков не найдешь. Вот я и подумал грешным делом, что Бог эту гребаную студентку уже давно к себе прибрал. Не зря она из Москвы уехала. Узнала, падла, что больна. Испугалась. Наверное, не меня одного наградила. Лечиться тоже деньги нужны. Ведь лекарства стоят целое состояние.

Илья замолчал, приложил платок к уху и смахнул слезы.

– Тебе-то что за деньги переживать! У тебя с деньгами проблем нет. Только эта болезнь и за деньги не лечится. Сколько тебя медикаментами подпитывать будут? Месяц, год?! Все равно потом сдохнешь.

– Дома тоже дурдом, – продолжал Илья, не обращая на мои слова никакого внимания. – Развод. Даже пацана мне показывать не хочет. Понимаю, что виноват. Но я же не нарочно. У этой студентки на лбу написано не было, что она СПИДом болеет. Это же как карточная игра: попал – не попал. А с резиной я не люблю. Ощущения не те, понимаешь? Не в кайф мне с резиной трахаться.

– Вот и дотрахался без нее, – задумчиво произнесла я.

– Знал бы, где упаду, соломки подстелил. Если бы все назад вернуть, я бы резинок набрал целый вагон и сам бы ходил стерильный, как презерватив. Только назад уже ничего не воротишь. Ты кровь сдавала?

– Нет. Еще рано.

– Можешь сдать. Я в СПИД-центре немного поднатаскался. Не хуже любого врача разбираюсь. Познакомился с парнишкой из Питера. Он месяц назад трахнул какую-то шлюху на Невском, а потом сдал анализ и понял, что попал. Давай съездим в одну частную лабораторию. Проверим твою кровь. Посмотрим, что покажет.

– Нет. Это ты на виду, а мне этого не надо. Меня с работы погонят моментально. На что я, по-твоему, существовать буду?! Лучше ничего не сдавать и не знать, что будет дальше. До медкомиссии далеко, так что у меня еще есть время спокойно пожить.

– Но ведь если ты больна, нужно лечиться. Хоть немного поддерживать иммунную систему. Если ты ничего не будешь знать, можешь сгореть как свечка. Я же тебе говорю – это частная лаборатория. Она работает круглосуточно. Анализ берут анонимно. Какой бы ни был результат, об этом, кроме тебя и врача, никто не узнает. Все это сварганили для проституток с Тверской. У них работа рискованная, сама понимаешь. Там сидят лаборант и врач, который делает все, вплоть до абортов.

– Но ведь я же не проститутка и на Тверской не работаю.

– Маша, какая теперь разница? Ну иди, сдавай официально. Тебя сразу загребут, заставят подписать кучу бумаг и опозорят по полной программе. О тебе не только на работе, но и в соседних домах узнают. То, что я тебе предлагаю, даст возможность узнать свой диагноз в обход официальной медицины. Никто, кроме тебя самой, не будет знать, что ты больна.

– Где находится эта лаборатория?

– Доедем до Тверской и свернем в один из переулков.

– Ты хочешь сказать, что мы должны ехать прямо сейчас?

– Конечно, а что тянуть? Поехали, ты сама не найдешь.

– К чему такая спешка?

Илья вытер свое ухо и тихо сказал:

– Маша, ведь это я виноват в твоей болезни. Я понимаю, что никак не могу искупить свою вину, поэтому мне хочется принять участие в твоем лечении. Тебе самой не выкарабкаться. Помнишь, ты хотела, чтобы я развелся с женой? Так вот. Я развожусь.

Я презрительно посмотрела на него:

– Что-то раньше ты не торопился с разводом!

– Получить развод никогда не поздно. Главное, что все уже произошло.

Я подошла к зеркалу и стала внимательно изучать свое отражение. Затем резко повернулась к Илье и сквозь слезы спросила его:

– Илья, скажи, я красивая?

Он поднял голову и грустно улыбнулся:

– Очень.– Спасибо. Интересно, что станет со мной через год? А может быть, я умру гораздо раньше. Хватит теряться в догадках! Я хочу знать правду. Вставай, поехали на Тверскую, в твою подпольную лабораторию. Только учти: ты меня заразил, ты и плати за все анализы. Я обычная медсестра, надеюсь, тебе понятно, что денег у меня нет и никогда не было.

– Маша, о чем разговор?! Конечно, я заплачу!

– Тогда поехали. Пусть меня примут за уличную проститутку. В принципе я ничем от нее не отличаюсь. Трахнулась с первым встречным прямо на рабочем месте и даже не поинтересовалась, есть ли у него презерватив. Вот только денег я с тебя не взяла…

Илья встал, подошел ко мне и обнял за плечи:

– Эх, Маша, Маша, и чего мы с тобой такие невезучие?

Я прижалась к его могучей груди и тихо произнесла:

– Ты даже не представляешь, какая ты скотина!

Глава 9

Через час мы уже ехали в машине, приближаясь к Тверской. Я сидела рядом с Ильей и нервно кусала ногти. Господи, неужели я люблю этого человека? Он растоптал мою жизнь, смешал с грязью, а я хочу его по-прежнему. У нас нет будущего, да и прошлого тоже нет, и все же теперь мы пойдем с ним в одной связке. Могла ли я рассчитывать на это, если бы осталась здоровой? Конечно нет. Болезнь подарила мне Илью, помогла развести его с женой. Он пришел, как побитая, выброшенная на улицу собака, но он пришел ко мне, а не в другое место.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил Илья.

– Наверное, о том же, о чем и ты. Мы болеем одной болезнью, значит, и мысли у нас должны быть одинаковыми.

Илья закурил и надрывно закашлялся. Я подозрительно посмотрела на него.

– В последнее время ты стал как-то странно кашлять. Раньше я за тобой такого не замечала.

– Теперь мы будем замечать в себе много нового, – усмехнувшись, ответил Илья и глубоко затянулся.

– Скотина! – выругалась я и отвернулась к окну.

Мы оставили машину на стоянке у Елисеевского магазина и отправились в лабораторию. Она находилась в подвальном помещении добротного сталинского дома. Мы зашли внутрь. Илья предложил мне сесть на стул рядом с накрашенными девицами неопределенного возраста, но я резко замотала головой и в отместку предложила ему пристроиться по соседству с парочкой мило воркующих гомосексуалистов.

– Я что, похож на педика?! – разозлился он, с презрением покосившись на молодых парней с подведенными глазами.

– Мне кажется, что я тоже не похожа на проститутку. Неприятное заведение! Послушай, я бы не хотела торчать с этим сбродом в одном коридоре. Зайди и договорись, чтобы меня приняли без очереди.

Илья кивнул и зашел в кабинет. Время тянулось как резиновое. Тверские девицы, нахально поглядывая на меня, громко обсуждали своих клиентов. Одна не выдержала, повернулась ко мне и сказала:

– Послушай, а я тебя раньше где-то видела. Твоего сутенера случайно не Виктором зовут?

– Ильей, – брезгливо ответила я, не отрывая глаз от двери.

Девица пожала плечами, но не успокоилась:

– Что-то не знаю такого. Может, ты не на Тверской, а на Арбате стоишь? Я на Арбате и на Садовом девчонок плохо знаю. В основном с тверскими тусуюсь. Ты на ВИЧ провериться или прошкрябаться пришла?

Она не успела договорить, как дверь распахнулась и на пороге появился Илья.

– Наконец-то, – вздохнула я и вошла в кабинет.

За столом сидел пухленький врач лет примерно тридцати восьми.

– Здравствуйте, – улыбнулся он и предложил мне сесть. – Сейчас я возьму у вас анализ крови, а результат будет готов через полчасика. У нас все анонимно, можете не беспокоиться.

– Вы хотите сказать, что я должна торчать в вашем коридоре еще полчаса?! Но это же самоубийство!

– Мы посидим в машине, – успокоил меня Илья.

Я тяжело вздохнула и приготовила руку к забору крови. Врач мне определенно не нравился, поэтому на всякий случай я решила его предупредить:

– Учтите, я медик, а не какая-нибудь проститутка с Тверской. Работаю в больнице, так что не забудьте вымыть руки, перед тем как брать у меня кровь.

Врач криво усмехнулся и быстро открыл пакет с одноразовым шприцем.

– Скажите, пожалуйста, какие мы нежные! К вашему сведению, я всегда мою руки, перед тем как брать анализы. Мне без разницы, какой клиент передо мной находится. Будь вы путаной, специализирующейся на садомазохистском сексе, будь вы дамой из Госдумы – мне все равно. Я давал клятву Гиппократа и обязан лечить больных. Только вы, девушка, судя по всему, трудитесь в государственной больнице, а я – нет. Жизнь очень короткая, поэтому мне как-то не хочется гнуть спину за гроши. Хочется получать от жизни кайф, а не кормить государство за свой счет.

– Извините, я не хотела вас обидеть, – сказала я и отвернулась в сторону, чтобы не видеть, как игла пронзает мою кожу.

Сдав анализ, мы пошли к машине. Илья поставил первую попавшуюся кассету и нервно закурил.

– Ну что ты, Машка, взъелась? Здесь хоть анонимно все делают, а в другом месте в случае плохого результата по головке не погладят. Опозорят так, что умереть захочется гораздо раньше, чем СПИД заберет. А тут спокойно. Никому нет никакого дела. Если болен – лечись. Были бы бабки! Ты ведь заметила, что у тебя даже фамилию никто не спросил. Проститутки сюда толпами ходят. Этот врач им как отец родной. Он их и штопает, и шкрябает, и анализы берет. Чудо-мастер на все руки.

– Я так и поняла. Очень неприятный тип.

– Это почему?

– На мясника похож. Ему бы мясо в мясной лавке разделывать, а не людей лечить.

– Он и есть мясник. Только режет не скотину, а живых людей. Хотя проститутки бывают хуже любой скотины. Я никогда им не плачу. Мне всегда бесплатно дают. По любви.

Услышав последние слова, я не выдержала и дала Илье хорошую пощечину. Он вздрогнул, погладил покрасневшую щеку и тихо сказал:

– Извини.

Я промолчала.

– Машка, – обратился ко мне Илья через несколько минут, – ты давай завязывай меня лупить. Ухо разбила, по голове несколько раз стукнула. Не забывай, что у меня сейчас иммунная система слабая. Сдохну раньше времени, и все. А мне, между прочим, еще пожить хочется. Тебя любить.

– Что? – не поверила я своим ушам.

– Я говорю, что люблю тебя. Может, совсем не так, как тебе хочется, но по-другому я не умею. Я стараюсь, Маша, поверь.

Я почувствовала бесконечный прилив блаженства и на минуту забыла о своей болезни. Затем растерялась и испуганно спросила:

– Илья, ты это серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Тогда почему ты не сказал мне правду?

– Какую?

– О том, что живешь с женой и ребенком.

– Наверное, потому, что не хотел тебя потерять. Ты бы сбежала от меня в самый первый день, если бы узнала, что у меня есть жена и ребенок. Теперь у меня их нет. Галка забрала Саньку и укатила к своим родителям в Крым. К телефону подходить не хочет. Она ведь тоже заразу подхватила. Дура, в Крыму нет таких препаратов, как в Москве. Там она долго не выживет. Я ей пытался что-нибудь из лекарств переслать, но она даже не хочет сходить на почту, чтобы получить посылку. Все обратно возвращается. Сашку проверяли. С ним, слава богу, все в порядке. Один раз я им звонил, да на тещу нарвался. Она мне таких гадостей наговорила, что вспоминать тошно. Сказала, чтобы я свои лекарства сам глотал, а Галка на днях уезжает в Штаты. У нее там сестра. Будет лечиться в Америке. В принципе проблем у нее с деньгами нет, только от СПИДа и там не вылечат. Не лечится он, падла.

Илья задумался, а я, поправив волосы, тихо спросила:

– Плохо тебе без нее?

– Без кого?

– Без жены.

– Какая теперь разница, плохо или нет. Я же не специально ее заразил. Случайно. Это медики виноваты. Студенток на СПИД нужно почаще проверять.

– А ко мне-то ты зачем приехал? От безысходности?

– Тянет меня к тебе. Да и последним скотом себя чувствую. Уж больно ты чистая для такой болезни, Машка!

– Ты и есть скот, – вздохнула я и посмотрела на часы.

Полчаса уже истекли. Я открыла дверь и вышла из машины. На улице шел дождь. Илья снял пиджак и накинул мне на плечи.

– Ты же вымокнешь, – сказала я.

Он махнул рукой и повел меня вперед, помогая перепрыгивать через лужи.

Как только мы вошли в кабинет, я почувствовала, как задрожали мои руки и закружилась голова. Я боялась самого худшего и в то же время надеялась на чудо, но чуда не произошло.

Врач повертел в руках листочек с результатами анализа и с сожалением в голосе произнес:

– Мне нечем вас порадовать и успокоить. Диагноз подтвердился. Вы больны СПИДом.

Мне показалось, что я оглохла и ослепла. Нет, этого не может быть. Не может, и все. Это просто глупая шутка. Какой, к черту, СПИД – разве он бывает у порядочных людей?

Опомнившись, я посмотрела на Илью, затем перевела взгляд на врача и как-то неуверенно спросила:

– Простите, я не расслышала, что вы говорите.

– Я говорю, что у вас плохой анализ. Вы больны СПИДом. Вам необходимо начать лечение. И чем раньше, тем лучше. СПИД очень коварная штука. Человек может жить долго, а может сгореть за считаные недели. Необходимо поддерживать свою иммунную систему и не давать ей ослабевать. Вот у меня недавно был один пример. Здоровый мужик, в прошлом боксер, познакомился с юной девушкой. В результате СПИД. Я его обследовал. Иммунитет нормальный. Я его успокаивал. Говорил, что он проживет долго. Я не врал, так как не имею такой привычки. Я и в самом деле так думал. А он умер через полгода, зимой, в эпидемию гриппа. Заболел гриппом, затем возникли различные осложнения. При СПИДе вообще лучше не простывать.

Малейшая простуда может привести к летальному исходу. Как ни печально, но это факт. Есть и другой случай. Знаю я одну дамочку. Она лечится в СПИД-центре официально. Состоит на учете с девяносто первого года. Болеет, лечится, затем опять болеет и опять лечится. Вроде бы сто раз загнуться могла, а все живет. Столько лет болеет, а выглядит все еще неплохо. Мечтает о будущем. На что-то надеется. Квартиру ремонтирует, дачу строит. Такая вот странная барышня. Правда, простыть боится. Для страховки даже в жару свитер носит…

– Господи, зачем же ей в свитере ходить? – не выдержал Илья.

– Тут самое главное – это самовнушение, – оставив без внимания его вопрос, продолжал врач. – От самовнушения многое зависит. При любой болезни нужно чувствовать себя здоровым, это очень важно. СПИД не СПИД, а жить надо, смертный приговор вам никто не выносил. А про ту дамочку, которая с девяносто первого года болеет, я немного не дорассказал. У нее крыша поехала. Погнала она в последнее время. Но это вполне нормальное явление для такого срока. Самое главное, что она до сих пор живет и нашего брата-медика удивляться заставляет. На Тверской каждая четвертая девочка заражена, и работают. Правда, нигде эти девочки не лечатся. Я имею в виду официально. Ко мне после ночи забегут, АЗТ купят – и дальше по делам. Я смотрю на них и диву даюсь: они за этим лекарством идут, словно за анальгином, как будто зуб заболел. Чудные девчонки! Деньги копят, планы строят, мечтают разбогатеть, а сами сгорают за пару лет. Буквально по швам расползаются, как в американских страшилках. Не приведи господи, конечно, такую девочку на ночь взять, влипнешь по полной программе. А наши дураки берут и о презервативе не думают…

Я стояла, опустив глаза, почти не слушая, что говорит врач. Когда он замолчал, я подняла голову и, запинаясь, спросила:

– Скажите, а вы не могли ошибиться?

– Нет. Я врач и не имею права на ошибки. Вы больны. Я могу повторить анализ, но это только для того, чтобы вы убедились окончательно.

– Не надо. Я вам верю.

– Вам легче, – неожиданно улыбнулся он.

– Как это легче? – удивилась я.

– А вот так. Как бы вам ни было тяжело, но вас двое. Вы можете продолжать вести активную половую жизнь, не опасаясь заразиться от другого. Любую беду легче переносить вдвоем. Запомните это, милая девушка, и держитесь за Илью. АЗТ – очень дорогое лекарство. Так как вы работаете в обычной больнице, то это лекарство вам не по карману. Его может себе позволить проститутка с Тверской, но только не простая медсестра. В Центре борьбы со СПИДом иногда раздают гуманитарную помощь, которая поступает из-за рубежа, но мы-то с вами взрослые люди и прекрасно понимаем, что она в основном расходится по блатным. Чтобы ее получить, нужно иметь большие деньги или занимать высокое положение в обществе. Думаю, Илья поможет вам решить этот вопрос.

Я посмотрела на Илью и криво ухмыльнулась:

– Ты что, занимаешь высокое положение в обществе?

– В криминальном обществе, – серьезно ответил он. – Правда, не такое уж высокое, но все же кое-чего я достиг.

Мы вышли из лаборатории и поехали ко мне домой. Всю дорогу я нервно грызла ногти.

– У тебя есть сигарета? – наконец спросила я.

– Ты же не куришь.

– Думаю, что теперь я буду это делать.

Илья пожал плечами и протянул мне сигарету.

– Я бы на твоем месте не начинал. Нужно поберечь легкие. Если бы ты курила раньше, то это другое дело, а сейчас начинать – просто безумие. Можно моментально съехать вниз. Теперь нужно быть начеку и следить за своим здоровьем.

Я затянулась и влепила Илье очередную пощечину. Он потер щеку и жалобно произнес:

– Машка, ну хватит. Сколько можно! Я и так уже чувствую себя последним гадом.

– Гадом ты был, гадом и останешься! Сволочь!

– Мы обреченные, понимаешь?! Нам нужно держаться вместе.

Я закрыла лицо руками и громко заревела. Мы подъехали к дому. Илья протянул мне платок, погладил, как маленькую, по голове и помог выйти из машины. Открыв дверь моими ключами, он подхватил меня на руки и понес в комнату.

– Маша, Машенька, ну прости меня, – шептал он, покрывая мое тело поцелуями.

Я обвила его шею руками, слегка потянув за окровавленное ухо. Илья вздрогнул и крепко прижал меня к себе. Что было дальше, я помню плохо. Думать о смерти не хотелось. Какая смерть, если Илья здесь, рядом со мной, если я испытываю такое блаженство, что ради этих минут можно пожертвовать чем угодно.

Мне хотелось верить, что Илья хоть немного любит меня, но в глубине души я сомневалась в его искренности и догадывалась, что он пришел ко мне не только потому, что его грызла совесть. Скорее всего, Илья преследовал иную цель, но какую, я не знала да и не хотела знать. Как бы там ни было, но мне хорошо, и я хочу, чтобы эта ночь осталась в памяти надолго.

Ранним утром я открыла глаза и улыбнулась. Илья лежал на боку и крепко спал. Накинув легкий халатик, я пошла на кухню, приготовила омлет и сварила кофе. Поставила на поднос тарелки и чашки и вернулась в комнату. Сев рядом с Ильей, я потрепала его за ухо и спросила:

– Илья, скажи правду. Я дура?

Он потер заспанные глаза и с удивлением посмотрел на меня.

– Маш, ты что?

– Ничего. Просто я спрашиваю тебя: я дура?

– Что ты опять надумала?

– Ты заразил меня СПИДом. Ты пришел ко мне только потому, что тебе некуда больше идти, а я, несмотря на все это, продолжаю любить тебя как чокнутая и даже делаю для тебя душистый омлет.

Илья повел носом, поставил тарелку к себе на колени и принялся за обе щеки уплетать мой кулинарный шедевр.

– Машка, ты настоящее золото. Я и подумать не мог, что ты так вкусно умеешь готовить.

Я улыбнулась:

– Я много что умею. Из меня могла бы получиться отличная жена. Смейся сколько угодно, но сегодня утром мне показалось, что мы с тобой в любви и согласии живем уже черт знает сколько лет. Ты даже не представляешь, какой счастливой я себя почувствовала.

– Милая моя, ты просто никогда не была замужем. Семья – это такая жуткая каторга, что лучше не впрягаться. В браке нет ничего хорошего, поверь. Это издевательство над собственным организмом. Я никогда не был счастлив от того, что был женат. Брак всегда меня тяготил и не давал жить как хочется.

Я тяжело вздохнула и подумала, что Илья неисправим. Неожиданно в дверь позвонили.

– Ты кого-нибудь ждешь? – спросил он.

– Нет.

– Тогда иди и посмотри в глазок.

– Я боюсь, – шепотом призналась я.

– Кого? – удивился Илья.

– Вдруг это из СПИД-центра?

– Что ты несешь? Никто не знает, что у тебя СПИД.

– Может, твой подпольный врач настучал.

– Это исключено. Он работает анонимно. К нему в день по тридцать зараженных приходит. Ты только прикинь, что бы было, если бы он про всех властям стучал. Мы бы заняли второе место в мире по числу заболевших СПИДом. После жителей южных стран. Поэтому к нему и идут, что он точно не настучит.

Звонок повторился, затем еще и еще. Я затянула потуже поясок халата и встала с кровати.

– Если твой врач умеет хранить тайны, тогда это Димка. Только он может заявиться без предупреждения. Как же я сразу не догадалась! Думаю, он не обрадуется, увидев тебя здесь.

– Какой еще Димка?

– Это мой хороший друг.

Я бросилась к двери и быстро повернула ключ, даже не посмотрев в глазок. В квартиру влетел огромный верзила и заткнул мне рот рукой. Следом за ним вбежали еще двое и захлопнули за собой входную дверь. Я попыталась вырваться. Как ни странно, мне это удалось. Отскочив к стене, я присмотрелась к верзиле и с ужасом поняла, что это Батон. Тот самый, который требовал деньги у Валета на даче. Накрутив мои волосы на руку, он потащил меня в комнату. Илья сидел, закутавшись в простыню, и держал пистолет. Увидев его, Батон поставил меня на колени и довольным голосом произнес:

– О, Илюха, и ты здесь! Каким ветром тебя сюда занесло? Неужто любовь? Не ожидал тебя здесь увидеть. А пушку свою лучше брось – мои мальчики стреляют метко!

– Пусти, волосы больно! – взмолилась я.

Батон ослабил хватку и наклонился ко мне:

– Здравствуй, девица-красавица! Долго же я тебя искал. Это стоило больших усилий и больших денег. Не знал, что ты у нас такая тихая серая мышка. По ночным клубам и ресторанам не ходишь, злачные места не посещаешь, в валютном баре не торчишь. Таких отыскать тяжело, практически невозможно. Но я настырный: вот видишь – нашел.

– Думаю, в этом не было необходимости, – прошептала я.

– Это как посмотреть, – усмехнулся он.

– Батон, что ты хочешь от этой девчонки? – вмешался Илья.

– Я хочу, чтобы она сказала мне, где находится ее дружок.

– Какой еще дружок? – возмутилась я.

– Тот самый, у которого ты отдыхала в коттедже, а потом рассказала нам, где у него находится тайник со ста тысячами долларов.

Илья, вытаращив глаза, уставился на меня.

– Машка, ты же сказала, что передала деньги на пороге и сразу ушла.

– Почти так и было. Валет пригласил меня зайти в дом и выпить чашечку кофе. Я была такая уставшая. Все-таки поехала сразу после ночной смены, да еще на больную голову. Это у тебя все подружки на машинах катаются, а я на электричке поперла. Думаю, кофе выпью, посижу немного и поеду. В общем, зайти-то зашла, а потом об этом тысячу раз пожалела. Буквально через минуту влетает этот громила со своими мордоворотами и начинает искать какие-то деньги. Я испугалась и рассказала им, где лежит сверток с деньгами, который ты попросил меня отвезти.

– Дура! Ой, дура! Боже мой, ну почему вы бабы такие дуры! – в сердцах произнес Илья. Затем он сел на краешек кровати и обхватил голову руками.

– Сам такой! Не надо было мне эти чертовы деньги давать. Мог бы Галинку попросить или свою любовницу. От тебя вообще только одни неприятности. У меня все кувырком пошло, как с тобой связалась. Чтоб ты раньше меня сдох!

– Недавно ты говорила, что тебе нравится все, что с тобой произошло. Ты влюбилась и радуешься жизни. Тебе хочется, чтобы мы были вместе, а все остальное – неважно.

– Хам! Ты даже не представляешь, какой ты хам!

– Заткнись, – не выдержал Батон, отпустил мои волосы и взмахом руки показал, чтобы я села на пол у стены.

– Илья, ты, конечно, меня извини, но в прошлый раз я видел эту девицу в коттедже у Валета. Тебе прекрасно известно, какой Валет бабник. Просто так к нему кофе попить не зайдешь. Он трахает все, что шевелится. Я не верю ни одному ее слову. Она спала с ним, поэтому была так хорошо осведомлена, где находится тайник. Насколько я понял, теперь с этой девицей спишь ты. Я не знаю, чья она – твоя или Валета, а может, ваша общая. Валет пропал, и я хотел бы знать, где он в данный момент находится. Если она не скажет правду и начнет его выгораживать, то я вырву ей язык прямо при тебе, и ты ничем не сможешь ей помочь.