Текст книги "Выигрывает тот, кто все продумал, или Наказание красотой"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А он при деньгах?

– Думаю, что да.

– Тогда, наверное, бывает. – Светка с аппетитом закусила и, налив шампанское в свой бокал, испытующе посмотрела на меня: – Вер, ты вправду влюбилась?

– Не знаю… Сегодня я переспала с совершенно незнакомым мне человеком…

– Тоже мне, нашла чем удивить! Я так каждый день спала. Только не с одним, а с несколькими сразу, – сморщилась Светка.

– Я не просто переспала, а со страстью. Я сама этого хотела. Так хотела, что от одного его взгляда у меня ныло внизу живота…

Прихватив шампанское, я пошла в спальню. Плюхнувшись на кровать, стала пить прямо из горлышка и смотреть в потолок. Светка устроилась рядом, вытянувшись на спине.

– Верочка, я так счастлива, что попала к тебе, – сказала она, сладко потягиваясь. – Словно меня долго держали в тюрьме, а потом освободили…

– Завтра Любка пойдет к паспортистке. Ты поедешь в Россию с паспортом недавно умершей чешки, притворившись глухонемой, – засмеялась я.

– Я даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить! Ты столько для меня сделала!

– Я пока ничего для тебя не сделала.

Мы помолчали.

– Я же сказала тебе, что он благородный, – толкнула меня в бок Светка.

– Благородный не благородный, но меня к нему тянет, – отозвалась я и, поставив бутылку на пол, натянула на себя одеяло.

– Верочка, ты поспи. – Чмокнув меня в щеку, Светка ушла.

Разбудил меня резкий телефонный звонок. Часы показывали десять.

– Слушаю, – зевая, произнесла я.

– Верунька, я тебя разбудил? – запел в трубке слащавый голос Карася.

– Слушай, ты мне дашь когда-нибудь отдохнуть? – взорвалась я.

– Верунь, я хотел твой голос услышать.

– Ты его и так каждый день слышишь!

– Рыбка моя, ты сейчас чем будешь заниматься?

– Тем же, чем всегда. Приведу себя в порядок и двинусь на работу.

– У тебя сегодня репетиция? Лабухи твои говорили, что ее не будет.

Смутившись, я подумала о Михаиле.

– Хорошо, что ты напомнил. Знаешь, это даже к лучшему! Посижу дома, напишу музыку…

– Ты давай больше новых песен пиши!

– Плати больше, я тебя новыми песнями завалю!

– Ну и язва ты, Верка! С тобой по миру пойдешь.

– Да уж, ты пойдешь по миру… Ладно, вечером увидимся, – окончила я разговор и положила трубку на рычаг.

Не прошло и двух минут, как телефон снова зазвонил.

– Верунь, ты зачем трубку бросила! Я ведь не договорил с тобой до конца! – обиженно загундел Карась.

– Договаривай.

– После ресторана я приду к тебе.

– С чего бы это? – покосилась я на зашедшую в комнату Светку.

– Просто мне хочется провести с тобой остаток ночи. А ты разве этого не хочешь? – В голосе Карася появились угрожающие нотки.

– Знаешь, я так устаю, что после работы мне хочется спать… – выкрутилась я.

– Вот мы и будем спать. Обнимемся и будем спать. Долго. Пока ты не выспишься.

Такая перспектива привела меня в уныние. Отвечать не хотелось, бросать трубку было рискованно.

– Веруня, ты меня любишь? – не унимался Карась. – Что ты молчишь?

– Люблю, – безразлично отозвалась я.

Удовлетворенно вздохнув, Карась наконец отключился.

– Вера, что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Светка.

– Ничего, кроме того, что этот козел собрался сегодня после работы заявиться ко мне!

– Ты не волнуйся. Я в гардеробной посижу, – успокоила меня Светка. – Пойдем завтракать.

Уплетая за обе щеки приготовленные Светкой оладьи, я все время поглядывала на часы.

– Верунь, что с тобой происходит? – забеспокоилась Светка.

– Хочешь, раскрою тебе секрет? – отодвигая тарелку, сказала я. – Сейчас я надену лучшее платье и поеду к тому джентльмену, которого ты видела вчера у цветочного магазина.

– К благородному? – ойкнула Светка.

– К благородному, – рассмеялась я и, допив кофе, встала.

До встречи в мотеле оставалось не больше сорока минут. Двадцать из них нужно потратить на то, чтобы одеться. Бросившись в гардеробную, я стащила с плечиков эффектный ярко-красный сарафан из лайкры и, натянув его, метнулась к ящику с нижним бельем. Коробочки, пакетики, сумочки… Нет, все не то, не то… Пожалуй, «папиллоновские» трусики со вставками на боках подойдут… Попка в них смотрится такой аппетитной… Белые я не люблю, значит, возьмем красные… Бюстгальтер… Бюстгальтер оставим дома. Грудь у меня такая, что не требует поддержки, сарафан лишь подчеркивает ее красоту… Теперь туфли… Туфли наденем в тон сарафану, на полупрозрачных каблуках… Нет, на шпильках, с перепоночкой на подъеме… Так, кажется, готово…

Подкрасив ресницы и подушившись «Ультрафиолетом», я на бегу чмокнула обалдевшую Светку в щеку и, пулей выскочив из квартиры, помчалась к стоянке, проверяя, лежат ли в сумочке ключи.

Глава 8

До мотеля я доехала очень быстро. На открытой площадке перед входом стоял спортивный «фольксваген». В салоне никого не было. Значит, он уже там…

Отыскав знакомую дверь, я осторожно толкнула ее и прошла внутрь. Все тот же полумрак, все тот же вентилятор, с едва слышным гудением разгонявший прохладный воздух по комнате, все та же постель с безукоризненно чистым бельем, только вместо Джорджа Майкла пела Селин Дион…

Михаил сидел в кресле и с немым восхищением смотрел на меня. Именно такой взгляд я и хотела увидеть, собираясь сюда.

– Привет, – наконец сказал он, по привычке насмешливо складывая губы.

– Привет, – ответила я и, сбросив туфли, подошла к Михаилу.

– Может, ты меня поцелуешь? – спросил он улыбаясь.

– Поцелую, – ответила я и, легонько пощекотав его у основания шеи, опустила руку за ворот рубашки.

Михаил притянул меня к себе и, дрожа от нетерпения, принялся раздевать. Спустя мгновение наши тела сплелись в страстном порыве, вызывая долгожданный оргазм…

…Опустошенные, мы лежали обнявшись на широкой постели, с сожалением думая о том, что скоро придется вставать.

– Ты любишь своего жиропупа? – неожиданно спросил Михаил.

– Я его ненавижу! Если бы ты только знал, как я его ненавижу!

– Тогда зачем ты с ним спишь?

– Он устроил меня на работу, платит деньги…

– Ну и что? Это еще не повод, чтобы с ним спать. Я тоже плачу деньги своим сотрудникам…

– У нас другой вариант. Если я не буду спать с ним, мне придется спать с другим, а если я не буду спать с другим, то мне придется спать со всеми. Я в чужой стране, и я хочу заработать денег побольше. Платит он мне нормально. По сравнению с другими девушками я просто шикарно устроилась. Ресторанный бизнес не бывает чистым. Это надо учесть. Вот в такую кашу я попала.

– Я вчера сказал, что работаю в студии звукозаписи. Думал, совру, что хочу тебя записать, и увезу в Россию. Ты не обиделась? Надо же было как-то заинтересовать твоего жиропупа.

– А почему я должна обижаться? Что же касается жиропупа – ему все равно, кто ты. От него не так-то просто отделаться. Это мафия. Самая настоящая русская мафия, о которой пишут в книжках и снимают фильмы. Если бы я знала, что вляпаюсь в такое дерьмо, может, и не согласилась бы работать…

– Но ты же когда-нибудь вернешься домой?

– Наверное, да. Только без денег я не хочу возвращаться. Кому я там нужна без денег? Здесь я получаю пять тысяч баксов в месяц, за квартиру не плачу, продукты почти не покупаю. В России мне такие деньги даже и не снились. Знаешь, сколько я получала в своем провинциальном Доме моды? Семьсот рублей в месяц плюс шестьдесят рублей за каждый показ. И все! Продавец в ларьке и то больше получает. Мужики, конечно, вокруг нас крутились… Только те, у кого бумажники побольше, были давно женаты, а другие, порядочные, сами с голодухи не знали, куда деться. Возможно, в конце концов я бы дождалась, чтобы богатенький Буратино предложил мне нечто большее, чем эпизодический секс, но ждать не хотелось. А денег страсть как хотелось! Нормальных денег. Чтобы одеваться нормально, пить дорогие напитки, не чувствовать себя ущербной в приличном обществе… Хотя какое там общество… Так, братки одни… Женой военного или рабочего я себя не могла представить. Если бы мне пришлось выйти замуж за военного, я бы в первый день умерла от разрыва сердца. Зарплата у них сам знаешь какая…

– Когда тебя жиропуп избивает – это нормально, а за военного выйти ты не можешь, – усмехнулся Михаил.

– Жиропуп мне платит. В этом вся фишка. Я многое умею терпеть, но за деньги, а терпеть без денег – это катастрофа. Терпение нужно поддерживать, иначе оно просто лопнет. В общем, чтобы вылезти из нищеты и зажить нормально, мне пришлось петь в ресторане…

– Ты считаешь, что живешь нормально? – Голос Михаила дрогнул.

– А почему бы и нет? Я всем довольна. Была довольна, пока в моей жизни не появился ты…

– Ты обманываешь себя, Вера! Еще немного – и ты попадешь в больницу с неврастенией. Ты посмотри на себя, ты же вся какая-то дерганая, психованная, готовая взорваться в любую минуту… Тебе здесь плохо. Ты запуталась, в глубине души ты жалеешь о том, что согласилась ублажать этого полоумного ублюдка, когда ему захочется, пусть даже за пятерку баксов. Разве не так?

Вскочив с кровати, я стала быстро одеваться. Михаил, приподнявшись на локте, внимательно следил за моими движениями.

– Верка, я тебя обидел? Извини, я не хотел. Мне тебя жаль. Я бы мог тебе помочь, но для этого нужно, чтобы ты сама захотела принять мою помощь. Неужели ты не понимаешь, в какое болото ты попала?

Натянув сарафан, я села у зеркала и стала нервно расчесывать волосы.

– А меня не надо жалеть… Я уже взрослая девушка! Я и сама знаю, что мне надо делать. Ты занимайся своими проблемами, а в мои не лезь. Ты зачем в Прагу приперся?

– По делам.

– Так вот и занимайся своими делами, а в мои дела нос не суй, а то я его и откусить могу. Тоже мне проповедник нашелся! Стыдить он меня вздумал! Я знаю, что я хочу получить от жизни! Я хочу денег! Пусть даже такой ценой, какой они мне достаются! Я же не торгую своим телом. Я просто пою… Ты считаешь, что петь в ресторане недостойное занятие? Ты ошибаешься, милый мой! Наш ресторан считается одним из лучших в Праге! А насчет того, с кем я должна спать, я позабочусь сама. Ты, я вижу, в этом все равно не волокешь. Я не знаю, где ты живешь, но по твоим рассуждениям понятно, что далек от криминального бизнеса! Тут все по-другому. Тут невозможно работать и оставаться недотрогой. Если ты не дашь, так на твое место метят тысячи новых претенденток! Уж они-то не будут ломаться, будь уверен! За пять тысяч любая из них ублажит самого противного жиропупа. Гордые, они за нищенскую зарплату на производстве вкалывают! Я тоже могу взъерепениться, но потом всю оставшуюся жизнь буду вспоминать своего жиропупа и жалеть о том, что так глупо распорядилась своей судьбой.

– Но ведь та, другая, может не быть такой талантливой, как ты. Ты пишешь музыку, стихи…

– Да кому она нужна, эта музыка? Это же ресторан! Тут что хочешь спой, все прокатит. А пишу я просто так, для себя, и мне без разницы, нравится все это кому-нибудь, кроме меня, или нет! Надоест, так я брошу писать, и все! И вообще, что ты ко мне в душу лезешь?! Что ты от меня хочешь?!

Я открыла сумочку, чтобы достать губную помаду, но оттуда с грохотом выпали уже знакомый Михаилу пистолет и маленький пакетик с порошком. Михаил дотянулся до него, поднял с полу и посмотрел на свет.

– Кокаин?

– Кокаин, – покраснев, призналась я.

– Часто употребляешь?

– Иногда.

– Я так и думал. Жиропуп подогревает? Он посадил тебя на кокаин?

– Никто меня не сажал. Просто эта штука помогает расслабиться.

– Ну ты, девушка, даешь! Разгуливаешь по Праге с пистолетом и пакетом кокаина! А вдруг какой-нибудь полицейский проверит у тебя сумочку? Теперь я понимаю, почему ты так испугалась, когда я пригрозил сдать тебя в полицию!

– Знаешь, в моей квартире жиропуп устроил склад по хранению наркотиков. Там столько наркоты, что мне сразу вкатят пожизненное, – опустив голову, пролепетала я.

– Да, здорово он тебя подставляет… Нанес наркотики, чтобы в случае чего тебя можно было бы припереть к стенке, посадил на кокаин, делает на тебе неплохие деньги! Нормальный у тебя мужчина!

Вспыхнув, я затолкала пистолет в сумочку, бросила туда же пакетик с кокаином и выбежала из мотеля. Михаил выскочил вслед за мной, на бегу застегивая рубашку. Сев в машину, я нажала на газ и, глотая слезы, поехала в противоположную от Праги сторону.

Безотказная в управлении «мазда», ловко перестраиваясь из ряда в ряд и распугивая зазевавшихся автомобилистов, быстро неслась по пригородному шоссе. Стрелку спидометра зашкаливало. Впереди показался пункт дорожно-патрульной службы. Заметив его, я сбросила скорость и, проехав еще километров пять, остановилась у пыльной обочины.

Кокаин… Зачем я только взяла его с собой? Надо было оставить этот дурацкий пакетик дома… Может, нюхнуть? Может… Нет… не буду… не буду, и все… Пора наконец завязывать с этим делом! Карась никогда не сделает из меня наркоманку. Я сильная, я смогу, у меня получится!

Повертев пакетик в руках, я решительно бросила его в негустую траву, пожухшую от солнца, и, развернув машину, поехала на работу.

Глава 9

Поставив машину на стоянку, я зашла в полутемный зал. Посетителей было мало. Публика, специально приходившая послушать мои песни, еще не собралась.

Любка сидела с поварихой, вручную чистившей картошку. Увидев меня, она моментально вскочила:

– Ты что задержалась? Я тебя раньше ждала. Хорошо хоть Карась еще не приезжал!

– Вообще не приезжал?

– Не было его. Пока никого из братвы нет.

– Замечательно! – с облегчением вздохнула я.

Любка внимательно посмотрела на меня и встревоженно спросила:

– А ты почему заплаканная такая? Случилось что?

– Все нормально, – выдавила я кислую улыбку. – Давай по рюмочке?

– Давай.

Мы зашли в гримерку и закрыли дверь на ключ. Я полезла в комод и достала заначку. Любка приготовила рюмки и поломала на кусочки плитку шоколада. Наполнив рюмки, она произнесла дежурный тост, и мы выпили.

– Любань, я, кажется, влюбилась.

– В кого?

– В одного из наших гостей. Со второго взгляда.

– А почему не с первого? – засмеялась Любка.

– С первого я его не разглядела.

– Он богат?

– Не знаю, но деньжата у него водятся.

– Как это «не знаю»! – пристыдила меня Любка. – Как вообще можно влюбляться в человека, не выяснив его материальное положение?! Деньги – не тараканы. Они не могут завестись. У нормального мужика деньги должны быть всегда. Верка, а что это за гусь?

– Я про него ничего не знаю. Знаю только, что он приехал в Прагу по каким-то делам. Наверное, бизнесом занимается.

– Не из братвы?

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Он братву, наоборот, осуждает.

– У тебя с ним что-нибудь было?

– Мы с ним дважды занимались сексом в придорожном мотеле. Он номер снял.

Поперхнувшись виски, Любка закашлялась.

– Карась ничего не заподозрил? – испуганно спросила она.

– Пока нет.

– Ну ты даешь! Тебе с ним понравилось?

– Очень, – вздохнула я.

– Вер, ты бы лучше с ним не встречалась. Если Карась пронюхает про ваши встречи, он вас обоих пристрелит. Его-то не жалко, а за тебя ой как обидно будет… С огнем играешь, подружка!

– Что же мне теперь, до конца жизни с Карасем спать? – обиженно спросила я.

– Выхода-то нет… Сама знаешь, он дурак дураком. Карась тебя никому не отдаст. Ты девушка яркая, мужики, глядя на тебя, как коты мартовские, облизываются, а подойти поближе не торопятся. Не догадываешься почему? Потому что все Карася боятся. Была бы охота на пулю нарваться. Ты и домой-то не уедешь, не надейся. Он скорее тебя убьет, чем отпустит от себя. Так что не забивай себе голову всякой ерундой! А уж если хочешь с кем-то встречаться на стороне, то встречайся по-тихому, чтобы никто об этом не знал.

Любка замолчала и, достав сигарету, закурила. Наполнив рюмки, я спросила:

– Люб, а ресторанной певичкой быть стыдно?

– Стыдно? Это круто! – воскликнула Любка, всплеснув руками. – А что, твоему новому бойфренду не нравится, что ты поешь в ресторане? Он что, совсем дурак? Да в таком ресторане, как наш, любой бабе почетно петь! Тут все сливки общества собираются, не считая, конечно, нашу братву.

– А он меня за это осуждает…

– Лопух он, вот кто! Знаешь, Верка, пусть оставит тебя в покое и спит с какой-нибудь библиотекаршей, урод!

– Я больше не буду с ним встречаться, – опустила глаза я.

– Вот это ты правильно решила, подруга! – обрадовалась Любка. – Мы люди темные, книжки по этикету не читали. У нас свой этикет, ресторанный, и мораль соответствующая. Нас вполне устраивают такие парни, как Карась. Правильно я говорю? – Любка разлила виски по рюмкам, взглянула на часы и быстро произнесла: – По последней. Работа зовет. Я как-никак старший официант. Карась меня в звании повысил. Кстати, я была у паспортистки. Все нормально. Она согласилась помочь. Завтра посмотрит паспорта умерших и найдет кого-нибудь подходящего от двадцати до тридцати лет. Можешь порадовать свою Свету.

Поблагодарив Любку, я покрутилась у зеркала и пошла к кулисам. Заглянув за шторку, я с удивлением обнаружила, что Карася в зале не было. Через несколько минут ко мне подошел Максим и протянул бокал шампанского.

– Это для храбрости, – улыбнулся он.

– С вами тут спиться можно, – засмеялась я.

– Сегодня ни Карася, ни Макара нет. Такого еще не было, – восторженно произнес он и провел ладонью по моей щеке.

– Ты что? – опешила я.

– Ты красивая, – вздохнул Максим. – У тебя проблемы, я знаю. Ты устала, тебе нужно отдохнуть.

– Тащи еще шампанского! – не зная, что сказать, предложила я.

Максим моментально выполнил мою просьбу.

– Неужели этих гадов сегодня не будет? – еще раз посмотрев в зал, сказал он.

– Может, с ними что-то случилось? – наивно предположила я. – Может, они друг друга перестреляли, может, разбились на одной машине…

– Они живучие… Нас с тобой скорее пристрелят. Со мной-то все нормально. Я мужик, работу выполняю, с меня, как говорится, взятки гладки. А вот что с тобой может случиться – даже страшно подумать!

– Со мной ничего не случится, если я Карася не буду из себя выводить и не перестану клясться в любви и преданности ему, – махнула я рукой.

– А на сколько тебя еще хватит?

– Не знаю, – прошептала я и заглянула в зал.

Народу собралось, как всегда, много. Пустыми оставались только столики, предназначенные для Карася и его братвы. «Что ж, уже легче», – подумала я и, протянув Максиму бокал, вышла на сцену. Публика взорвалась аплодисментами. Тепло улыбнувшись, я начала петь. Петь приходилось вживую, так как Карась категорически возражал против фонограммы. «Попробовал бы ты отплясывать с кордебалетом и при этом сохранять дыхание! – не раз жаловалась я ему, надеясь получить послабление. – Даже артисты и те под фанеру поют, а мне каково приходится!» – «Ага, разбежалась, коза, поищи дураков в другом месте, – нагло усмехался Карась, лениво ковыряясь в зубах. – Ты будешь на халяву рот открывать, а я тебе за это нормальные бабки платить? Нет, не выйдет, дорогая! Хочешь заработать – приложи усилия». Разговаривать с ним на эту тему было невозможно.

«Ночная Прага», – объявил конферансье название следующей песни.

Снимая микрофон с держателя, я встретилась глазами с Михаилом. «Значит, пришел… – в учащенном ритме забилось сердце. – Цветы? Какие красивые! – подумала я, заметив желтые розы, лежавшие на стуле. – Только почему желтые? Разве мы расстаемся?»

Михаил слушал очень внимательно. Когда я закончила петь, он легко поднялся на сцену и, поцеловав мне руку, вручил букет. Среди цветов виднелась открытка. Покосившись на пустующий столик, за которым обычно сидел Карась, я убежала за кулисы и, залпом осушив приготовленный Максимом бокал шампанского, произнесла:

– Поставь в вазу в гримерке.

Максим, взяв букет, ушел.

Раскрыв открытку и прочитав ее, я покраснела от неожиданности. На белом листе с золотой виньеткой внизу было написано всего одно предложение: «Выходи за меня замуж». Протянув открытку проходящей мимо Любке, я запрыгала, как ребенок, и громко закричала:

– Любка, он сделал мне предложение!!!

Любка внимательно изучила открытку, затем протянула ее мне и на удивление сухо произнесла:

– Это розыгрыш. Я и не знала, что ты такая наивная, Верочка! Вроде на тебя это не похоже.

Я опустила глаза.

– Ты думаешь, это розыгрыш?

– Конечно!

– Ты считаешь, что на мне нельзя жениться?

– Можно и даже нужно, – начала оправдываться Любка. – Только ты сама мне недавно говорила, что он стыдится, что ты ресторанная певичка…

– Он стыдится, что я сплю с Карасем, – поправила я.

– Не бери в голову, Верка! Наш Карась – мужчина видный, при деньгах. Если он в хорошем настроении, то с ним многие бабы с радостью в постель лягут. Этот хрен заезжий стыдится именно того, что ты ресторанная певичка. Ладно бы пела на нормальной сцене, но ведь ты поешь в кабаке! Опустись с небес на землю, Вера! Мужчина, который по-настоящему тебя полюбит и предложит выйти за него замуж, не будет задумываться над тем, кто ты и чем занимаешься. Ему будет нравиться все, что ты делаешь, а самое главное, он будет тебя уважать.

Я подошла к мусорной корзине и кинула в нее открытку. Затем вышла на сцену и запела. Как только закончилось первое отделение и у меня появилась возможность хоть полчасика отдохнуть, я решительно прошла мимо вертевшейся в коридоре Любки и, закрыв перед ее носом дверь на ключ, с наслаждением опустилась в кресло. Меня радовало только одно: что сегодня по непонятным причинам в ресторане нет Карася и его окружения. Если бы в данный момент в гримерку вломился Карась, я бы просто не выдержала и съездила бы ему по физиономии!

Услышав стук в дверь, я раздраженно крикнула:

– Люба, оставь меня в покое!

Стук повторился. Нехотя встав, я лениво щелкнула замком и тут же потеряла дар речи. В дверях стоял Михаил и, как всегда, насмешливо смотрел на меня.

– Послушай, что тебе надо? – спросила я.

Не спрашивая разрешения, Михаил прошел в комнату и, сев в то же самое кресло, в котором минуту назад сидела я, кивнул на букет:

– А открытка где? – Голос его не выражал никаких эмоций.

– Выкинула в мусорное ведро.

– Зачем?

– Потому что я не склонна хранить глупые записки.

– А с чего ты взяла, что мое послание глупое? Я не шучу, Вера! Перед тем как написать это, я все обдумал.

– Надо же: ты все обдумал! – усмехнулась я. – А меня ты спросил? Я вообще ничего про тебя не знаю.

– Зато я про тебя знаю все, – засмеялся этот наглец.

– И что же ты про меня знаешь?

– Что ты замечательная девушка, просто немножко свернутая на деньгах. Что ты хорошо поешь, сама пишешь песни. За границей ты попала в лапы к русской братве и пашешь как проклятая в надежде сколотить капитал, – засмеялся Михаил.

– Ничего не вижу в этом смешного, – взвилась я. – Кстати, ты даже не представляешь, что с тобой будет, если сейчас сюда припрется Карась.

– И что со мной будет?

– Ничего, не считая того, что он может запросто тебя пристрелить.

– И часто он к тебе приходит?

– Бывает.

– И чем вы тут занимаетесь?

– Сексом, – вызывающе ответила я и показала Михаилу на дверь, но он не обратил на мои слова никакого внимания и невозмутимо произнес:

– Так ты пойдешь за меня замуж?

– Послушай, ты что, ненормальный, что ли?! Ты же стыдишься того, что я пою в ресторане!

– Я горжусь тем, что ты поешь в таком дорогом ресторане, – серьезно произнес Михаил. – Я горжусь тем, что ты такая красивая, что у тебя прекрасный голос, что ты умеешь писать музыку и подбирать к ней слова. Я горжусь тем, что тебя любит публика, а ты любишь ее. Я горжусь тем, что ты выкладываешься вся, без остатка, устраивая людям маленькие праздники. Но вот среда, в которой ты крутишься, мягко говоря, далека от идеала. Мне стыдно за то, что ты подсела на спиртное и кокаин. Мне стыдно за то, что ты относишься к сексу с жиропупом как к одному из своих рабочих обязательств. Выходи за меня замуж, и я увезу тебя на родину, Вера.

Не зная, что сказать, я схватилась за бутылку.

– Будешь?

– Ты хочешь выпить?

– Мне нужно снять нервное напряжение.

– Тогда наливай, – улыбнулся Михаил.

– Понимаешь, мне не каждый день делают предложение, – пробормотала я, разливая виски.

Михаил, сделав глоток, поставил рюмку на стол. Я же допила свою порцию до конца и почувствовала себя значительно лучше.

– Ты пойдешь за меня замуж? – опять спросил Михаил.

– Да что ты заладил! – не сдержалась я. – Я не знаю, кто ты! Откуда ты взялся на мою голову! Жила себе нормально. Никому не мешала, пела, спала с Карасем, заколачивала пятерку баксов в месяц! Вдруг появляешься ты и переворачиваешь все кверху дном! Кто ты такой, черт бы тебя побрал?! У тебя хоть деньги есть?

– А при чем тут деньги?

– При том, что ты делаешь мне предложение, а я даже не знаю, есть ли у тебя деньги!

– Так ты хочешь выйти замуж за меня или за мои деньги?

– За тебя вместе с твоими деньгами.

Михаил громко рассмеялся и восхищенно посмотрел на меня.

– Значит, без денег ты бы замуж не пошла?

– Нет, конечно! Я же не ненормальная. Ты уклоняешься от ответа. У тебя есть деньги?

– Есть, – вновь засмеялся Михаил.

– Сколько?

– Хватает, чтобы ни в чем не нуждаться. – От смеха на глазах Михаила выступили слезы.

– Еще не хватало в чем-то нуждаться! Я хочу знать, сколько у тебя денег.

На лицо Михаила набежала тень.

– У меня есть деньги, иначе я бы не стал делать тебе предложение. Как только я тебя увидел, то сразу понял, что ты безнадежно больна. У тебя финансовый бзик. Но это мне даже нравится. Я увезу тебя на родину. Я подарю тебе восьмикомнатную квартиру в центре города, куплю тебе собственный ресторан, который назову твоим именем, машину, которую ты сама себе выберешь. Кроме того, я буду ежемесячно класть определенную сумму на твой личный счет. Все будет оформлено на твое имя. Тебе больше не придется работать. Ты будешь отдыхать и заниматься собой. Ты уже достаточно повкалывала.

– Да кто ты такой?!

– Обычный крупный бизнесмен.

– Бандит?

– Нет. Мой бизнес приносит хороший доход. У меня хватит денег, чтобы подарить тебе ту жизнь, о которой ты всегда мечтала. Только, помимо этого, мне бы очень хотелось, чтобы ты со временем меня полюбила. Я хочу на тебе жениться. Я хочу видеть тебя своей женой, я хочу иметь от тебя ребенка.

– Ты хочешь взять меня в долю? – неуверенно спросила я.

– Я хочу на тебе жениться. – Михаил громко рассмеялся. – Ты неисправима!

Услышав музыку, мы оба вскочили.

– Я жду тебя завтра в час дня в нашем мотеле, – сказал Михаил и вышел из гримерки.

Я перевела дыхание, чмокнула свое отражение в зеркале, выпила полную рюмку виски и вышла на сцену…

Столик, за которым сидел Михаил, был пуст. Я улыбнулась и подумала о том, что завтра ровно в час дня мы обязательно продолжим этот разговор. Я не знаю, как там насчет замужества, но то, что завтра в мотеле будет полумрак, вентилятор с большими лопастями, разгоняющий по комнате прохладный воздух, огромная расстеленная кровать и ОН, мой желанный, но совершенно незнакомый мужчина, я не сомневалась…

Я надену свои лучшие – «папиллоновские» – трусики, нет, лучше трусики фирмы «Комет», в «папиллоновских» я была в прошлый раз. И буду делать все, чтобы ОН, мой мужчина, был доволен.

Отработав программу, я ушла на кухню.

– Устала, милая? – участливо спросила пожилая повариха, ловко переворачивая румяные блинчики – фирменное блюдо нашего ресторана.

– Устала, – кивнула я.

Из зала доносился оглушительный свист. Публика требовала моего возвращения.

– Верка, ты выйдешь? – заглянул в кухню взмыленный Максим.

– Нет, не хочу. Программа уже закончилась, мне нужно отдохнуть.

– Ну и зря! Тебе что, бабки не нужны?

– Ладно, уговорил…

В тот вечер я была в ударе. Словно второе дыхание открылось. Подгулявшие мужики с легкостью расставались с деньгами. Каждая песня оплачивалась отдельно. Ближе к утру ставки возросли. В общей сложности мне удалось собрать около трех тысяч долларов. Часть из них, конечно же, пойдет в общий котел, но и после этого на руках останется кругленькая сумма…

– Ты что, загнуться хочешь? Ты бледная как смерть! Пожалей себя! Скажи всем: до свидания! Пусть расходятся! – попыталась образумить меня Любка.

– Не могу, Люба. Я ведь набрала почти трешку баксов! – задыхаясь, произнесла я. – Я же не дура от денег отказываться!

– Ну и сдохни из-за этой трешки! – разозлилась Любка.

– Вер, ты бы и в самом деле угомонилась, – вмешался Максим. – Кончай жатву, на сегодня хватит. Жадность до добра не доведет!

– Ой, кто бы говорил! – усмехнулась я. – Ладно, пару песенок спою и ухожу.

Последние минуты на сцене дались мне с трудом. Натруженные связки отказывались подчиняться. Но публике все было мало… В конце концов, выжатая как лимон, я уползла со сцены.

– Веруня, ты, случайно, не помрешь? – жалостливо посмотрев на меня, спросила Любка.

– А почему я должна помереть?

– Ты бледная как стенка.

– Любка, я за вечер трешку баксов сколотила!

– Это потому, что Карася не было. Был бы Карась, он бы тебе разгуляться не дал. Ты и так ресторану хорошую выручку сделала.

– Штуку отдам девчонкам-танцовщицам, пятьсот – ребятам из оркестра, а полторы возьму себе. Нормально! Полторы тысячи за один вечер!

Любка достала из кармана фартука смятые купюры и, улыбаясь, показала мне:

– Я тоже сегодня неплохо заработала. Это надо отметить! – Откупорив бутылку виски, она покачала головой и в сердцах произнесла: – Верка, я думала, что ты загнешься на этой сцене!

– Ерунда! – беспечно махнула я рукой. – Я живучая.

Немного помолчав, я вздохнула и, сама не знаю почему, спросила:

– Любка, а ты с Карасем спала?

– С чего ты взяла? – вспыхнула Любка.

– Да я просто так спрашиваю. Ты только не подумай, что я ревную. Ты же прекрасно знаешь, как я отношусь к этому уроду.

– Он меня один раз изнасиловал, – опустив глаза, пробубнила она.

– Как это?

– Только смотри никому не проболтнись!

– Больно надо…

– В ресторане уже почти никого не было. Только охранники. Карась сказал, чтобы я зашла к нему в комнату. Ну я и зашла на свою голову… Он был обкуренный да в придачу еще и пьяный. Короче, он сказал, что, если я пикну, он мне голову отвернет. А если своему чеху пожалуюсь, то пристрелит обоих. Вер, я-то знаю, что он слов на ветер не бросает. В общем, после того случая я стараюсь последней домой не уходить, чтобы лишний раз этому уроду на глаза не попадаться…

– Получается, Карась любую может поиметь, когда ему захочется, – натянуто рассмеялась я.

– Тебя он, по-моему, не только имеет, но еще и любит, – язвительно произнесла Любка.

– Да уж, любит… Никогда не думала, что любовь выглядит именно так. Чистая, как капля росы…

– Верка, ты обиделась, что ли? – испуганно спросила Любка.

– На что? На то, что этот козел тебя изнасиловал?! Поначалу он меня тоже насиловал, а затем я ему сама давать стала. Я воспринимаю секс с Карасем как обыкновенную рабочую нагрузку. Приложение к моей основной деятельности… Я, Любаша, на родину уезжаю… Я замуж выхожу…

– Ты что, Верка, в своем уме? – подскочила Любка.