Текст книги "Неверная, или Готовая вас полюбить"

Автор книги: Юлия Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 15

Мы держались за руки, гуляли по кромке морского прибоя и рассказывали друг другу о себе. Я объяснила, что учусь в институте, но по не зависящим от меня обстоятельствам пока временно не хожу на занятия.

– А что ты изучаешь?

– Иностранные языки.

– Ты отлично говоришь по-английски.

– Спасибо.

– А отец твой уже на пенсии или нет? Он видный мужчина, наверно, еще работает.

– Он бывший военный, а они рано уходят на пенсию, – соврала я.

– А мама?

– Они развелись. Мама с ним давно не живет. Когда мне пришлось выбирать, с кем из родителей остаться, я решила остаться с отцом. – Я и сама не думала, что умею так складно врать.

– А ты замужем?

Я рассмеялась и ответила, что еще молодая.

Шарль рассказал, что он родом из очень обеспеченной семьи и живет на юге Франции.

– Ты когда-нибудь была в наших краях?

– Я вообще в первый раз за границей. Тунис – первая страна, куда меня вывез отец.

Я не смогла сказать Шарлю о том, что Тунис не только первая страна, в которой я побывала, но и скорее всего, последняя, так как я не знаю, что у Егора на уме, и в любой момент он может посадить меня в тюрьму.

– В наших местах сейчас много русских проводят свой отпуск. На Лазурном берегу вода в море действительно лазурного оттенка. Я живу в Ницце – это столица Лазурного берега. Это очень красивый город с великолепной архитектурой и богатой историей. Я люблю бродить по узким старинным улочкам и прогуливаться по живописной торговой площади – цветочному рынку «Салейя». Там чего только нет: разнообразные цветы и фрукты, знаменитые прованские вина. В Ниццу приезжают известные модельеры, режиссеры, кинозвезды и музыканты. Все хотят погреться под ласковым солнышком и искупаться в теплом бирюзовом море. Я живу на вилле родителей, а они купили квартиру в Монако и перебрались туда. Я унаследовал их бизнес и теперь тружусь вместе со своим отцом, приумножаю наш капитал. А еще я очень люблю гостить у родителей в Монако. Там царит столь необыкновенная атмосфера роскоши и элегантности, что просто не передать словами. Монако называют местом встречи элиты. Вместе со своими родителями я участвую в благотворительных приемах и балах, которые проводятся в Монте-Карло.

– У тебя такая интересная жизнь. Балы, благотворительные приемы…

– А приезжай ко мне в гости.

Я встала как вкопанная и переспросила:

– Ты пригласил меня к себе в гости?

– Приезжай. Я покажу тебе столько интересного!

Не знаю почему, но на моих глазах вновь показались слезы.

– Но я беру часы в ремонт у пьяных мужчин и сажусь в машины к незнакомым молодым людям, – повторила я.

– Ну и что? Я тоже не без греха, – совершенно спокойно ответил Шарль.

– Ты тоже берешь часы у пьяных мужчин? – В моих глазах читалось недоумение.

– Нет. Часы я не беру, – рассмеялся Шарль. – Но один раз я подделал чужую подпись в документе, и это сошло мне с рук. Сделка состоялась, и никто ничего не заметил.

– Ну ты даешь! – Я не смогла сдержать улыбки.

– Так ты приедешь?

– Меня отец не пустит, – только и смогла сказать я.

– А ты приезжай вместе с отцом. Это нормально, что у тебя такой строгий родитель. Значит, он очень тебя любит. Приезжайте вдвоем. Я познакомлю твоего отца со своим. Они одного возраста и обязательно найдут общий язык.

Я прижалась к груди Шарля, обвила его шею руками и закрыла глаза. Если бы я только могла ему рассказать про все то, во что я вляпалась… Если бы… И почему жизнь настолько несправедлива? Если бы мы могли встретиться в другой жизни… Например, в той жизни, где не было убийства Игоря, знакомства с Егором и кокаина. При мысли о кокаине у меня тут же вспотели ладони и появилось дикое и необузданное желание получить свою дозу. Я стала гнать прочь от себя эту мысль, но она прочно засела в моем сознании. А еще я подумала, что в той, другой жизни, я бы никогда не встретилась с Шарлем, так как никогда бы не полетела в Тунис. У меня не было бы на это денег.

Шарль прижал меня к себе и поцеловал в лоб.

– Наташа, а зачем ты взяла часы? Тебе нужны деньги? – неожиданно спросил меня он. – Сколько тебе нужно?

Я подняла голову и прошептала:

– Шарль, я в таком дерьме, что меня не спасут даже деньги. Извини, но я не могу тебе этого рассказать.

– А хочешь, я больше не буду тебя об этом спрашивать?

– Очень хочу. Я была бы тебе так благодарна…

– Тогда не буду.

– Шарль, а ты женат?

– Нет, – чуть поспешно ответил он и тут же добавил: – У меня была девушка, но мы расстались.

– Почему?

– Она предпочла мне моего друга. Я застал их вместе. В общем, они поженились и ждут ребенка. А я не держу на них зла. Главное, что они счастливы и нашли друг друга. Я даже иногда приезжаю к ним на ужин.

– Правда? Вам удалось сохранить такие хорошие отношения?

– Конечно, я считаю, что как бы больно ни было при расставании, люди всегда должны оставаться людьми. Это очень важно. Нужно уметь отпускать тех, кого мы когда-то любили, поблагодарив их за проведенное вместе время. Я постарался, и у меня это получилось.

– Шарль, ты такой чудесный!

Я вновь вспомнила о кокаине и ощутила жуткое раздражение. Шарль, которым я только что восхищалась и который совсем недавно спас мою жизнь, стал мне неприятен и тяготил своим присутствием. Боже, что же делает с людьми наркотик! Все мысли только о дозе. Мне показалось, что если сейчас я не понюхаю кокаин, то просто сойду с ума, так как мой организм хотел получить дозу сию же минуту.

– Шарль, мне пора. Отец сильно волнуется.

– Можно, я провожу тебя до номера?

– Проводи.

В холле мы столкнулись с двумя знакомыми бабульками, которые принарядились, накрасились и при полном марафете собрались выйти погулять на набережную или, как ее называют туристы, на «Улицу красных фонарей». Проходя мимо нас, та, что говорила по-русски, пожаловалась нам на то, что мистер Большой Член заперся в номере и отклонил их с подругой предложение выпить вина и развлечься. Мы с Шарлем переглянулись и улыбнулись.

– Не завидую я твоему отцу, – не мог не заметить Шарль. – Они его допекут.

– Ничего. Он держится молодцом. Зато будет что вспомнить. Знаешь, а я бы тоже хотела быть такой в их возрасте.

– Какой? Сексуально озабоченной?

– Мне бы не хотелось потерять аппетит к жизни, который у них есть. Эти бабульки просто живут и радуются. Это так важно. Знаешь, я никогда не видела пенсионеров, которые радуются жизни. Их можно встретить только за границей. Они живут и получают удовольствие от жизни. А вот эта русская бабушка, оказывается, уже много лет назад эмигрировала в Германию.

– А что, в России пенсионеры не радуются жизни?

– Нет, – с болью в голосе ответила я.

– Почему?

– Потому что они там никому не нужны. Даже своей собственной родине, на которую пахали всю жизнь. В России старость страшна: пенсионеры не живут, а доживают. Горько смотреть на ветеранов, которые не могут отдохнуть в санатории. Какая там, к черту, заграница…

Остановившись у дверей, Шарль взял меня за плечи и тихо сказал:

– Тебе, наверно, сейчас влетит за то, что ты так поздно вернулась.

– Может, и обойдется.

– А хочешь, мы сейчас постучим в номер, и я сам лично извинюсь перед твоим отцом за то, что ты так поздно пришла? Скажу, что я в этом виноват: мы гуляли по берегу моря и забыли посмотреть на часы. Меня он не будет ругать. Главное, что тебе тогда не влетит.

При мысли о том, что Егор может услышать наши голоса и открыть сейчас дверь, мне стало не по себе. Шарль заглянет в номер, увидит одну-единственную кровать и все поймет. Ну не могут папа и дочка спать в одной кровати. Дочь-то не малолетняя. Хоть убей, не могут. Чтобы не попасть в крайне нелепую ситуацию, мне нужно было как можно быстрее и отделаться от Шарля.

– Давай я извинюсь перед твоим отцом, – стоял на своем Шарль.

– Ни в коем случае!

Момент получения дозы кокаина оттягивался, мне хотелось ударить добряка Шарля чем-то тяжелым по голове. Я поцеловала француза в губы и отстранилась от него.

– Все Шарль, иди. Мне пора.

– Может быть, я дождусь, пока папа откроет дверь?

– Зачем?

– А вдруг он крепко уснул и не услышит твой стук. Я боюсь, что ты тогда опять отправишься на поиск приключений.

Чтобы не показывать нарастающее раздражение, я развернула Шарля на сто восемьдесят градусов и сказала ему:

– Шарль, иди. Я не хочу, чтобы отец тебя видел.

Шарль пошел каким-то неуверенным шагом, а я смотрела ему вслед и чувствовала себя последней сволочью. Человек спас мне жизнь, а я с ним так обращаюсь, и все из-за какой-то дозы кокаина, при мыслях о которой начинаю терять рассудок.

Не выдержав, я шагнула вслед за ним и крикнула:

– Шарль!!!

Он обернулся и посмотрел на меня грустным взглядом.

– Я готова тебя полюбить!

– Что? – Шарль явно не ожидал такого поворота и растерялся.

– Я готова тебя полюбить! Скажи, что лучше – я или пустыня Сахара?

Шарль покраснел.

– Сахару я мечтал увидеть всю жизнь, но ты меня впечатлила больше.

– Тогда до завтра.

– До завтра.

Шарль пошел к лифту, но внезапно остановился и расплылся в улыбке.

– Наташа, а ну-ка повтори фразу, что ты произнесла.

– Я готова тебя полюбить!

Шарль, словно ребенок, подпрыгнул от радости, достал рукой до потолка и счастливый вошел в лифт.

Глава 16

Я даже не сомневалась в том, что в тот момент, когда я разговаривала с Шарлем, он стоял под дверью и все слышал. Егор смотрел на меня в упор, и я чувствовала, как от него несло перегаром. Он нанюхался кокаина, но еще и хорошенько выпил. Открыв мне дверь, Егор выглянул в коридор и стал испуганно смотреть по сторонам.

– Кого ты там ищешь? У тебя галлюцинации? Я вижу, ты хорошо набрался. Ты уверен, что твое сердце выдержит такую нагрузку? – язвительно спросила я.

– С каких пор ты стала заботиться о моем здоровье?

– С тех самых, когда поняла, что тебе на себя наплевать. Хотя, по мне, лучше бы ты умер. От тебя одни проблемы.

– Компромат на тебя есть не только у меня. Даже если меня не станет, тебя засадят мои сообщники. Тебе выгоднее, чтобы я жил. Если со мной что-нибудь случится, скорее всего, на тебя наденут наручники прямо на моих похоронах.

При слове «наручники» я вздрогнула и вспомнила, что произошло со мной сегодня ночью: меня чуть было не продали какому-то арабу и не посадили на цепь, как дворовую собаку.

– А с чего ты взял, что я вообще приду на твои похороны?

– Куда ты денешься? Я тот человек, который изменил твое мировоззрение и подарил тебе кокаиновое счастье.

Поговорить с Егором про кокаин я хотела в данный момент больше всего на свете. Но для этого мне было необходимо, чтобы он закрыл дверь.

– Ну, кого ты там высматриваешь? Закрой дверь.

– Я смотрю, нет ли там этих сумасшедших бабок.

– Сдались они тебе!

– Ты лучше спроси, какого черта я им сдался?! Я не знаю, что с ними делать. Хоть переселяйся в другой отель. Они караулят меня у номера и ждут на соседнем балконе. Они пытаются потрогать мой член при всем честном народе прямо посреди ресторана. Даже не потрогать, а ущипнуть. Когда я уходил из ресторана, они увязались за мной, и, знаешь, что они мне предлагали?

Я смотрела на Егора пустым взглядом и думала только о кокаине.

– Они уговаривали меня всего один раз его показать! Клялись, что пальцем не тронут. Просто им очень хотелось на него посмотреть. Их распирает от любопытства. Такая маленькая и невинная просьба: «Покажи нам его всего один раз, и мы отстанем», – едва держась на ногах от алкоголя и наркоты, жаловался Егор.

– Кого его?

– Мой писюн. Они с чего-то решили, что я сексуальный гигант. В отеле полно молодых и хорошо сложенных парней, но они увязались именно за мной. Это маньячки. Их не интересует ни Тунис, ни отель, ни пляж, ни лечение, ни отдых. Их интересует только мой писюн. Наташка, у меня есть подозрения, что ты приложила к этому руку.

– Егор, мне нужна доза, – произнесла я ледяным тоном и мельком взглянула на свое отражение в зеркале: у меня налились кровью глаза.

– А где ты была? – принялся выяснять Егор.

– Егор, сейчас не время для расспросов. Мне нужна доза. Потом я тебе все расскажу. Дай мне нюхнуть, и я все тебе объясню.

– Я хочу знать, где ты была.

– Я обрабатывала француза.

– Почему ты так неожиданно ушла из ресторана и ничего мне не сказала?! Почему ты меня не предупредила?! Я же все-таки играю роль твоего родителя и должен знать, где ты.

– Не смеши! – истерично крикнула я. – Тоже мне, родитель нашелся! Я хочу получить свою дозу. Ты что, меня не слышишь?!

Мое сердце забилось еще чаще, я почувствовала, что руки и ноги стали сводить судороги.

– Егор, ты что, не видишь – мне плохо? Дай, пожалуйста, дозу. Будь человеком.

– Ты не ответила мне, где была.

– Гуляла с французом. Кстати, он пригласил нас с тобой во Францию. Очень хочет, чтобы ты познакомился с его отцом.

– Врешь!

– Честное слово.

– Ты ему давала?

– Ты о чем?

– Я хочу знать, ты с ним спала?

– Нет.

– Смотри, не давай. А то он потеряет к тебе интерес. Пусть думает, что ты порядочная. Ему незачем знать, что ты шлюха.

Я ощутила еще большее раздражение и процедила сквозь зубы:

– А я и была порядочная, пока не встретила тебя. Из-за тебя вся моя жизнь пошла кувырком. Ты сделал из меня ЧУДОВИЩЕ!

– А ты не хочешь вспомнить, где мы познакомились? Ты лежала в постели с моим врагом!

– Ну я же не святая. Это была сумасшедшая страсть. Мне незачем тебе это объяснять. Ты все равно не поймешь, что это такое.

– Вот я и говорю, что ты шлюха, – сделал заключение Егор.

Неожиданно у меня закружилась голова и очертания окружающих меня предметов потеряли резкость. За дозу я была готова сделать все, что угодно. И даже если бы Егор велел мне сейчас прыгнуть с балкона, я бы обязательно прыгнула. Я понимала, что влипла окончательно, но ничего не могла с собою поделать.

Увидев, что совершенно невменяемый Егор надо мной элементарно издевается, я бросилась к сейфу и стала вновь пытаться подобрать код замка в надежде, что он откроется.

– Будь ты проклят! Дай мне дозу или я сейчас умру. Не мучай меня!!!

Я кричала, но в голове билась только одна мысль – как же я собралась бежать от Егора, если попала в такую чудовищную зависимость? Ведь еще несколько дней назад наркотики были нужны мне для эйфории, а теперь – для того, чтобы хорошо себя чувствовать, снять раздражительность, успокоить нервную систему и прекратить мышечные спазмы и судороги.

– Можешь не возиться с сейфом. Все равно не откроешь.

– Зачем ты надо мной издеваешься?

– Я не хочу, чтобы ты больше уходила от меня без предупреждения. Я должен контролировать каждый твой шаг.

– Но ведь ты же сам велел мне обрабатывать француза!

– Обрабатывать француза можно по-разному. Если ты решила кинуть меня и свалить с ним во Францию, то ни хрена у тебя не получится. Я покажу ему запись, на которой ты признаешься в убийстве Игоря. Твой француз из очень состоятельной семьи. Он не будет связываться с убийцей. Он тут же тебя бросит, и у тебя останется только одно пристанище – это тюрьма.

Я отползла от сейфа и, стоя перед Егором на коленях, простонала:

– Егор, что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты знала, что твоя жизнь принадлежит мне и что я в любой момент могу тебя уничтожить Я хочу, чтобы ты сама зарабатывала себе на дозу, чтобы ты разводила мужиков на деньги и приносила мне хорошую прибыль.

– Ты дашь мне дозу?

– Ползай на коленях, называй меня по имени-отчеству и проси. Меня зовут Егор Константинович, – смеялся Егор. – Целуй мои ноги, проси прощения и вымаливай дозу. Наташа, а ведь ты стала наркоманкой! Так быстро… Девочка моя, ты делаешь такие успехи…

Я встала с колен и направилась к выходу.

– Ты куда? – бросил мне вслед Егор, но я не ответила и выскочила в коридор.

Зайдя в полутемный бар, я тут же наметила жертву и на всякий случай посмотрела по сторонам. Убедившись, что в баре нет Шарля и он, по всей вероятности, уже спит, села за столик к заметно опьяневшему, скучающему иностранцу.

– Не угостишь меня? – задала я вопрос и поморщилась от боли: мои мышцы в очередной раз свело судорогой.

Мне показалось, что в данной ситуации алкоголь хоть немного сможет облегчить мое состояние.

– Только чего-нибудь покрепче.

Парню польстило то, что к нему за столик подсела красивая дама, он улыбнулся и слегка растерялся.

– Если можно, побыстрее, пожалуйста, – мне показалось, что тело скручивается в узлы, и я с трудом сдержалась, чтобы не застонать.

Иностранец жестом подозвал официанта и заказал мне рюмку финиковой водки.

– Я отработаю в номере, – пробормотала я и не могла дождаться того момента, когда официант принесет спиртное.

Взяв дрожащими руками рюмку, я быстро выпила водку, не морщась и не закусывая, чем изрядно удивила парня.

– А можно еще? – спросила я.

– Еще? – удивился иностранец и развел руками: мол, официант куда-то ушел и теперь его вряд ли дозовешься.

– Я в номере отработаю, – вновь повторила я, ощущая сильный озноб.

– Бар открыт до двух ночи, а сейчас уже ровно два часа. Наверно, больше не будут обслуживать, – с трудом ворочая языком, произнес иностранец.

– А ты достань из кошелька сто долларов. Пойди поговори, возьми бутылку водки и возвращайся. Они дадут за наличные.

– Сто долларов?! – Иностранец придирчиво оглядел меня с ног до головы.

Я и не сомневалась, что ему было жалко тратить на меня такие деньги. Он относился к категории тех мужчин, которые любили получить женское тело по максимуму при минимуме затрат, а точнее, на дармовщинку.

– Иди быстрее, пока за барной стойкой еще кто-то есть. Я же говорю, что за наличные тебе все сделают. Потом пойдем к тебе в номер.

– Мы будем пить в номере?

– Ну, если бар до двух часов ночи, то, конечно, в номере.

– Неплохой вариант, – парень явно одобрил мое предложение.

– Ты меня хочешь? – я попыталась зазывно улыбнуться ему.

– Хочу, – тут же буркнул он и добавил: – Но если я сейчас возьму бутылку водки за сто долларов, то за секс платить не буду.

– Договорились. Считай, тебе повезло. Ты отделался ста долларами. Эта ночь только для тебя!

Парень сразу повеселел, достал бумажник и стал изучать его содержимое.

– Может, пятьдесят дать?

– Да что ты жмешься? – не удержалась я. – За пятьдесят тебе дадут пустую бутылку из-под водки. Ты же за секс не хочешь платить, так заплати хоть за спиртное.

Иностранец нехотя достал из кошелька сто долларов, нервно кинул его на стол и, заметно пошатываясь, направился сквозь полутемный бар к барной стойке. К счастью, кроме нас, посетителей уже не было. Взяв лежащий на столе бумажник, я быстро его открыла. К моему удивлению, кошелек был набит до отказа. Странно, что обладатель набитого деньгами кошелька пожалел сто долларов на красивую девушку, согласную подарить ему восхитительную ночь. Достав ровно пять стодолларовых купюр, я решила, что не стоит брать больше, и, оставив кошелек на столе, исчезла в полумраке.

Чем ближе я подходила к номеру, тем все сильнее чувствовала, что мои ноги становятся какими-то ватными. Я шла и не верила в то, что я – это я. Целеустремленная девочка с двумя косичками, громко читающая стихи Маршака, окончившая школу с золотой медалью… Умница, отличница, активистка, красавица… Самая умная и эрудированная на факультете девушка, на которую возлагали большие надежды все преподаватели института… Студентка, идущая на красный диплом… И вдруг – беспринципная наркоманка, воровка, готовая ради дозы на ВСЕ…

Как же я себя сейчас ненавидела и презирала…

Как только едва стоящий на ногах Егор открыл дверь, я стремительно прошла в номер и злобно спросила:

– Сколько стоит доза?

– Ты где была? – вновь принялся докапываться до меня Егор.

– Я задала тебе вопрос. Сколько стоит доза???

– Зачем спрашиваешь? Можно подумать, у тебя деньги есть…

Не выдержав, я бросила Егору в лицо пятьсот долларов и прокричала:

– Да дай ты мне ее наконец!!! Дай мне дозу!

Глава 17

После дозы я наконец-то почувствовала себя хорошо, и меня накрыла волна полнейшего безразличия. Все проблемы тут же отступили на второй план, и я ощутила себя пушинкой, парящей над океаном. Егор даже дал имя такому состоянию – «приход». Если совсем недавно я себя ненавидела и считала последней сволочью, то сейчас мне было глубоко наплевать как на себя, так и на то, что со мной будет в дальнейшем. Главное – это приход.

Закутавшись в махровый халат, я вышла на балкон и стала любоваться на ночное море. Я всегда мечтала увидеть море, но никогда не думала, что эта встреча будет такой… Егор подошел ко мне сзади и уткнулся в мои волосы.

– Ты вкусно пахнешь. Как мама в детстве.

– А у тебя было детство?

Егор поправил прядь моих волос и прижался ко мне еще крепче.

– А как же без детства-то? Ты что, думала, я сразу таким подлецом родился?

– Хорошо хоть, ты знаешь свое настоящее имя.

– Я знаю, что я урод.

– А исправиться не хочешь?

– А меня только могила исправит.

– Наверно, так и есть.

– И Игоря я приказал шлепнуть только по той причине, что у него дела в гору пошли, и он зажил нормальной жизнью, в которой есть бизнес, семья, дети.

– А разве за это убивают?

– Девочка моя, в этой жизни убивают за все и даже за то, что нет причины для того, чтобы убить.

– Ты говоришь, а у меня мурашки по коже…

– Игорь раньше на моей сестре был женат. Первый брак, пробный, как это часто бывает. Женились, как и все, по любви. А куда она потом делась – непонятно. Сестра дочку родила. Развелись они, когда дочке еще года не было. Что там у них произошло, только им двоим известно, но Игорь еще тогда, когда моя сестра беременная ходила, другую себе нашел. Несмотря на слезы и истерики, как только ребенку исполнилось полгода, ушел к любовнице, снова женился и двоих детей наклепал. С ребенком моей сестры у него трое детей получается. Кузнец, ничего не скажешь. Так вот, у Игоря дела в гору пошли. Дом полная чаша, жена-красавица, дети нарядные и счастливые… А сестрица моя запила. А однажды она ко мне на коленях приползла и сказала, что закодируется, заживет как нормальный человек. Просила, чтобы я Игоря шлепнул.

– За что?

– За то, что у моей сестры все плохо, а у него все хорошо, и он ни о дочери, ни о бывшей жене не вспоминает. Не осталось в его жизни места для них. Плохо моей сестре жить в одиночестве и знать, что у Игоря все хорошо.

– Так, может, ей нужно было лучше своей личной жизнью заняться? Познакомиться с кем-нибудь, замуж выйти. Так легче пережить чужое счастье.

– Никто ей так и не встретился. Бывший муж из головы не выходил. Игорь знал, что я черными делишками занимаюсь, и от меня отдаляться начал. В общем, сестра моя закодировалась, за ум взялась, а я свое обещание сдержал и Игоря шлепнул.

– Зачем?

– Затем, что, если бы я этого не сделал, моя родная сестра никогда этого не простила. Она хотела, чтобы дети Игоря от другой жены росли без отца, как и ее ребенок. Наташка, я пошел у нее на поводу. Я гад?

– Гад конченый. И сестра твоя зараза. Гадюка! Два сапога пара. Вы приносите людям несчастье, – не смогла я не выразить своего презрения.

– Знаю. Вот такая у нас семейка. Одна порода. Наташка, что-то мотор так быстро бьется. Я сегодня перебрал. И алкоголь, и кокаин… И все в таких убойных дозах. Что-то я хреново себя чувствую.

– Может, сдохнешь, так я хоть заживу по-человечески, – шепотом произнесла я, не отводя глаз от ночного моря.

– Я убью тебя за эти слова.

– Убивай. Зачем жить так, как сейчас живу я? Во что ты меня превратил? В зависимую тварь? Я сама себя ненавижу. Сколько я так проживу с ненавистью к себе?

Я находилась под действием наркотика и не задумывалась над тем, что говорю. Но даже в таком состоянии я испытывала к себе брезгливость и отвращение.

– Натаха, а ты где деньги взяла?

– В баре у пьяного парня.

– Он тебя запомнил?

– Не знаю.

– Что значит, не знаю?

– Все зависит от того, в какой степени опьянения он находился.

– Ну, а ты как думаешь, в какой?

– На вид абсолютно пьяный, но относительно денег хорошо соображает. За сто долларов готов был удавиться. Возможно, он вернется за столик, пересчитает деньги, поймет, что не хватает пятьсот долларов, и забьет тревогу. А быть может, просто возьмет портмоне и пойдет спать в номер, в обнимку с бутылкой финиковой водки.

– Поосторожнее надо работать. Еще не хватало на какой-нибудь ерунде сгореть.

– Сгорю, если ты вовремя не будешь давать мне на дозу.

– Девочка моя, пойдем спать.

Егор взял меня на руки, понес в комнату и опустил на кровать. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

– А что, француз нас, правда, к себе в Ниццу зовет? – спросил он.

– Правда.

– Так нужно ехать.

– Я не хочу его обманывать.

– Почему?

– Потому, что он для меня слишком хорош.

– Это не основание для того, чтобы пожалеть мужчину. Ты же не замуж за него собралась, а хочешь потрясти и обработать по полной программе.

– А еще он спас мне жизнь.

Я приподнялась и рассказала Егору, как я хотела сегодня от него сбежать. Егор дослушал меня до конца и ударил кулаком по стене.

– Как ты могла?! Ты что, до сих пор не поняла, что если ты от меня сбежишь, то единственное место, в котором ты можешь оказаться, – это тюрьма. Другого места нет и не будет!

– Я сегодня поняла, что не могу без дозы. Ты – это доза, а без дозы я никуда. Значит, мне нет смысла бежать. Разве можно бежать от дозы…

Егор еще несколько раз стукнул кулаком по стенке и злобно прошипел:

– Дура! Какая же ты дура! Как ты могла? Нашла где бежать, в другой стране! А если бы твой француз за тобой не поехал? Я бы не знал, где тебя искать, и ты бы сдохла на той цепи, на которую тебя хотели посадить!

И Егор снова стукнул кулаком по стене. С соседнего балкона послышался голос проснувшейся старушки.

– Мистер Большой Член, вы зачем стучите в стену? Вам одиноко, и вы зовете нас провести с вами остаток ночи?

Егор вскочил с кровати, закрыл балкон и задернул шторы.

– Задолбали! Я даже не думал, что бывают такие сумасшедшие бабки. – Вернувшись в кровать, он вновь взялся за сердце и тяжело задышал. – Опять мотор барахлит. Ты дашь мне таблетку валидола?

Я полезла в аптечку, достала валидол и протянула таблетку Егору.

– Положи под язык и больше не разговаривай.

– Наташка, что-то мне страшно. Вдруг я умру?

– Не умрешь. Такие, как ты, не умирают, а переживут все и всех.

– Я тебе серьезно говорю.

– А я тебе серьезно отвечаю.

Я проснулась утром от стука в дверь. Подняв голову, я увидела, что вся моя подушка в крови и с ужасом поняла, что ночью у меня шла кровь из носа. Бог мой, я даже не проснулась. Встав с кровати, я мельком посмотрела в зеркало на свое бледное лицо и подошла к двери.

– Кто там?

– Наташа, это я, Шарль, – послышался за дверью бодрый голос француза.

– Шарль, извини, я тебе не могу сейчас открыть дверь. Я принимаю душ, – тут же соврала я.

– Я понимаю. Наташа, я хотел сказать, что мы увидимся с тобой в SPA-центре. Я ухожу, но ты только на секунду открой дверь и возьми лежащий под дверью сюрприз.

– Хорошо.

Дождавшись, когда шаги за дверью затихнут, я приоткрыла дверь и подняла с пола восхитительный букет роз в красивой упаковке.

– Надо же, цветы купил, – прошептала я и закрыла дверь.

В Тунисе обычно продают по одной розе. Букеты тут как-то не в ходу. Да еще такие красивые…

Положив розы на кровать, я раздвинула темные шторы и комнату залил солнечный свет. Я открыла балкон и посмотрела на спящего Егора.

– Просыпайся. Уже черт знает сколько времени. У меня сегодня ночью кровь из носа шла.

Егор тут же проснулся. Подняв голову, он посмотрел на залитую кровью подушку и, потирая заспанные глаза, покачал головой.

– Ничего себе! Так ведь и задохнуться можно. А у меня сегодня ночью чуть мотор не отказал.

– И это называется приехали на лечение. Я хочу знать, почему у меня шла ночью кровь из носа?

– Видимо, кокаин хреновый.

– Как это хреновый?

– Я его здесь покупал. К нему что-то подмешали, и это вещество и вызвало носовое кровотечение. У меня у самого за столько лет тесного общения с кокаином повреждены ткани носа. Это из-за того, что мы вдыхаем наркотик. Надо прекращать нюхать, а начинать курить крэк. У него и действие в пять раз сильнее, и кайфа от него намного больше.

Егор увидел цветы.

– А это кто приволок?

– Француз.

– Я смотрю, он на тебя конкретно запал. Сама судьба дает нам в руки козырную карту. Нужно раскрутить этого француза по полной программе.

Егор встал и пошел принимать холодный душ.

– И как я вчера только не помер. Нужно поаккуратнее с дозой… – бормотал он.

Я стояла у зеркала, смотрела на свое бледное отражение, оттирала мокрым полотенцем запекшуюся кровь и шептала:

– Я обязательно вырвусь из этого кошмара. Я все брошу. Я обещаю… Я смогу, и у меня все получится.