Текст книги "Моя (сводная) сестра"

Автор книги: Юлия Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Меня аж дикой одержимостью охватило. Сломать, покорить, подмять под себя… А уж когда малютка, сцепив зубы, перехватилась пальчиками за подлокотник, подстроилась под мой темп и начала двигаться со мною в такт…

Дерзость. Непокорность. Высокомерие. Все это, калейдоскопом проносящееся в ее взгляде, говорило о том, что она не сдалась.

Капельки пота стекают по ее вискам, когда мой темп переходит на максимум.

– Быстрее, – шипит она, стиснув челюсти, сузив глаза.

Блядь.

Дыхание сбивается… и я бурно кончаю. Так, что аж в груди становится невыносимо жарко, а в паху невыносимо пусто.

– Доволен? – еле разлепив сухие губы, выплюнула малютка.

Выравниваю дыхание и прокручиваю в пульсирующем мозгу, что бы ответить этой дерзкой сучке, но меня отвлекает громкий стук раскрывшейся двери о стену.

– Твою мать! – Артур хватает пустой воздух там, где должна быть ручка. – Что за двери делают? Давид, там Ник заявился. Требует тебя.

– Я занят, – шлепаю по голой заднице малютку, и та, съежившись, дергается от моего прикосновения.

– Давид, он невменяем. С пушкой. Девка подождать может. Боюсь, как бы не начал палить.

– Сука. Он мне все нервы повымотал.

Сталкиваю малютку с колен, но ее тугая киска даже опавший член с неохотой выплевывает. Дрожь отпускающего удовольствия пробегает по телу, а дева, наоборот, не удержавшись на ногах, кулем валится на пол.

Переступаю через нее. Стягиваю презерватив и бросаю тут же на пол. В небольшой гардеробной достаю чистые вещи, натягиваю на голое тело.

– Я скоро вернусь, – кидаю на нее беглый взгляд, – и мы продолжим знакомство. А пока приберись тут и себя приведи в порядок.

– Пошел ты, – шипит малютка.

Я кошусь на Артура, у которого глаза наливаются кровью.

– Ты совсем охуела?!

Он сокращает расстояние до малютки в считанные мгновения, я еле успеваю перехватить его занесенный над головой девчонки кулак.

– Ар! Угомонись.

– Эта шамотра рот свой открыла, ты что, не слышал? – рычит Артур и чуть ли не пар из ноздрей пускает.

Я строго смотрю на малютку, которая продолжает сидеть на полу, но взгляд такой, как будто она сидит на троне, королевой.

– Ты глянь на нее, а? – Артур пытается дотянуться до малютки ногой, чтобы поддеть ее конечности.

– Ар, пошел на выход, я тебе говорю! – выталкиваю его за дверь. – С ней мы разберемся позже.

– Чтобы из номера ни шагу, – перед тем, как закрыть дверь рыкнул на нее так, что у малютки плечи задрожали.

Закрываю дверь и тут же перевожу взгляд на Артура.

– Девчонку чтобы не смел трогать, Ар.

– Да я что? Ты же видел? Она дрянь…

– Разговор закрыт. Зачем приехал Николоз?

– Дык у него сейчас сам и спросишь, он не сказал. Только орет, как бешеный, чтобы тебя позвали.

– Паршивец. Ну, ничего. Сейчас разберемся.

Мы спускаемся как раз в тот момент, когда в зале раздается первый выстрел.

– Твою мать!

В несколько широких шагов преодолеваю расстояние до двери и, распахнув створки, замираю на пороге. Передо мной разворачивается невероятного идиотизма картина. В рядок сидят полуголые девки, видимо, те, которых оставил для себя Артур, и держат над головами бутылки, а этот тупоголовый мудак пытается попасть в цель.

– Ты что, совсем дурак? – сокращаю расстояние до брата в миг и выбиваю из его рук ствол.

– Ты охерел? – вскидывается парень, и тут в его взгляде наступает ясность. – Давид? Давид!? Брат! Ну, наконец-то… вернулся.

Я уставился на него в непонимании. С ним действительно что-то не то. Но я не успеваю рассмотреть его, так как этот стокилограммовый детина кидается обниматься.

– Боже! Николоз. Прекрати. Люди же кругом, – я пытаюсь отстраниться от него, но он как будто примагниченный. Жмется только плотней.

– Артур, да убери нахер всех отсюда!

И словно по щелчку пальцев, через несколько секунд в просторном помещении остаемся только я и брат.

– Что за представление ты устроил, Ник? – наконец-то мне удается отлепить от себя увесистый кусок трухлявого жира, в который превратился мой брат, и усадить того на диван.

– Прости, брат! Я так скучал… так скучал! – он снова попытался неуклюже встать, но я отрицательно качнул головой.

– Сидеть, – рявкнул на него, когда не дошло молчаливое предупреждение.

– Давид! Ну, зачем ты злишься, брат?! Я же хотел просто встретиться!

– Зато я нет, Ник. Я с тобой хочу встретиться завтра у отца дома. Хочу, чтобы при нем ты мне объяснил, какого черта твои дружки-уголовники торгуют на моей территории краденным оружием! – чеканю каждое слово, чтобы этот молокосос осознал всю серьезность ситуации сейчас. Чтобы завтра у него уже был готов доклад обо всех его делишках на моей территории.

– Прости, Давид. Я не хотел. Это вышло… случайно, Давид. Больше этого не повторится, клянусь!

Подхожу к стойке бара и, выбрав самое дорогое пойло, плескаю в стакан, выпиваю залпом. Этот сопатый малолетний придурок меня выводит из равновесия. Не пацан, дитя малое как будто. Смотрю на его размякшую тушу, расплывшуюся по дивану, на обвисшие щеки… Твою мать, да ему всего двадцать, а выглядит…

– Нет, Николоз, – качаю головой и наливаю еще янтарной жидкости, беру стакан и, прихватив вдогонку бутылку, присаживаюсь напротив брата, смотрю ему прямо в глаза, – пацан должен отвечать за то, что он делает. А ты, мать твою, подставил не только меня и мой бизнес под угрозу. Ты еще подставил отца и всю нашу семью. Ты хоть понимаешь, что если менты начнут копать, то все, чем живет отец и чем живу я, разрушится, как карточный домик. Крысы, что сидят сейчас под страхом смерти по норам, почуяв опасность, побегут первые, и тогда все… пиздец…

Развожу руками, и коньяк выплескивается из стакана, попадая мне на руку.

– Давид, я все понимаю. Все, – лепечет Николоз, потупив взгляд, – но я не мог поступить по-другому…

Он хотел сказать что-то еще, но заозиравшись по сторонам, замолк.

Наблюдая за поведением брата, я понял, что здесь явно что-то нечисто. Есть что-то или кто-то за его спиной, кого он боится.

– Ты у кого-то под прицелом? – напрямую спрашиваю его.

– Что? – он бросает на меня затравленный взгляд. – Нет-нет, ты что, я сам, один!

– Хорошо, – я дал парню расслабиться, – давай допустим, что я не буду разговаривать с отцом о тебе.

– Спасибо, Давид! – у брата загорается взгляд.

– Вообще-то, я сказал «допустим». Но… я хочу знать, на что ты готов пойти ради того, чтобы я молчал? Что ты можешь сделать, чем отплатить мое молчание? – я вопросительно выгнул бровь, натянул кривую усмешку и ждал… ждал самого худшего и не обманулся.

– Да все, Давид! Что скажешь! Хочешь… Хочешь, я встану перед тобой на колени? Буду умолять, унижаться… Ты же любишь, когда у тебя валяются в ногах. Так вот я готов, Давид!

Я даже не успел ничего сообразить, насколько шокировал меня ответ брата, как вдруг он упал на колени и пополз ко мне.

– Твою мать! Николоз! – вскочил на ноги. – Встань! Немедленно!

– Нет, брат! Я пацан и должен отвечать за свои поступки, – передернул он мои слова.

– Будь по-твоему, – брезгливо скривил я губы. Подождал, пока паршивец, спотыкаясь на руках, подползет ближе.

– Так ты простил? Простил меня? Давид?

Присаживаюсь перед ним на корточки и переворачиваю бутылку вверх дном, выливаю содержимое Николозу на макушку.

– Нет, – резко выпрямляюсь, и когда он пытается схватить меня за штанину, грубо отталкиваю ногой его руки.

– Урод ты гребаный, мудак, Давид! – слышу в спину. – Каким был мудаком, таким и остался!

– Артур, – выхожу за дверь и тут же ее закрываю, – позаботься о том, чтобы такси его доставило по адресу. И ради Бога, никакого оружия ему!

– Будет сделано в лучшем виде, – отвечает мужчина.

Сунув руки в карманы брюк, чуть сутулив плечи, медленно поднимаюсь в свой номер. О выходке Николоза думать совершенно не хочется. Я сразу понял, что дело здесь гнилое, за братом точно кто-то стоит. Потому что до такого он сам бы не додумался. Слишком туп.

Уже пока шагал по коридору, все мои мысли плавно перетекли к малютке. Ее запах до сих пор оставался на моей коже. Запах девственниц очень въедлив, и теперь не скоро смогу его отмыть. Губы растянула улыбка. Мне особо и не хотелось. Уж слишком сладко было лишать малютку того, что не успели забрать другие. Берусь за ручку двери и нажимаю на нее.

«А эта девчонка смогла зацепить меня, смогла вызвать интерес», – проскальзывает мысль в голове прежде, чем толкаю от себя полотно.

– Чертова дрянь! – улыбка медленно сползает с губ, когда понимаю, что в комнате пусто и, кроме того, полный разгром.

– Я убью этого гребаного Толика, а когда найду малютку, сверну и ее тонкую шейку.

Хватает одного гудка в динамике.

– Слушаю, Давид, – спокойный голос Артура немного сбивает пыл.

– Как там брат?

– Мы его уже отправили домой.

– Хорошо. А теперь тащи сюда зад этого пройдохи Анатолия и сам поднимайся. Будем разбираться, что за проститутку-воровку он мне подсунул.

Глава 2

Как только захлопнулась дверь, я встала и, чуть поразмяв затекшие ноги, бросилась к гардеробной.

– Боже! Чудовище! Огромное, страшное чудовище, – бубнила под нос, перебирая в шкафу рубашки, пиджаки, брюки… – Да, у нашего Давид прям фетиш на белый цвет…

Сдернув с вешалки белую рубашку, кинула на кровать.

– Так, галстук, и… о! Да тут у нас и ремни имеются. К черту галстук, – отбрасываю ненужную деталь гардероба на пол и стягиваю ремень. – Так, это подойдет.

В ход пошел и пиджак, который аккуратно был упакован в чехол.

– Видимо, именно в нем ты завтра собрался на встречу с папочкой?! – зло усмехаюсь, и стащив все, что висело на вешалках, откидываю в середину комнаты на пол. – Придется тебе обломаться.

Топчусь по тряпкам, которые, я уверена, стоили очень дорого (уж мне ли не знать), быстро одеваюсь в выбранные вещи. Закатываю рукава рубашки и пиджака, затягиваю на поясе ремень и, найдя трусики недалеко от входя, возвращаю их на законное место. Так я себя чувствую более защищенной. До полного счастья мне не хватает хотя бы тысячи рублей, чтобы добраться на такси до дома. Окинув комнату быстрым взглядом, понимаю, что вряд ли найду здесь хоть какие-нибудь деньги. Но тут взгляд спотыкается о черный (между прочим, почти как у меня) пиджак. Понимаю, что шанс еще есть. Преодолев расстояние в пару широких шагов до того места, где это Чудовище лишило меня девственности, тут же принимаюсь осматривать карманы. Удача сегодня на моей стороне. В одном из карманов нашлось целых три тысячи рублей. Это, видимо, небольшой бонус за мои страдания и билет, чтобы выбраться отсюда и как следует надрать этим утыркам задницы.

В душе полыхнул огонь мести. Макс! Как же он разочаровал меня! А я ведь серьезно задумывалась над тем, чтобы начать встречаться с этой бесхребетной рыбиной. Это спасибо брату за то, что вовремя сбил мой пыл. Он меня сразу предупреждал, что рожей Максик не вышел: слишком слащавый, слишком приторный и при этом скользкий и вертлявый, как уж, а я не слушала. Все думала, мой братец хочет сосватать мне одного из своих дружков. Но нет, теперь я понимаю, что брат был прав. Уж откуда он в своем молодом возрасте так разбирается в людях, я не знаю, мне остается только гадать.

Сунув деньги в карман, подхватила возле входа туфли и, затаив дыхание, приоткрыла дверь, выглянула в коридор.

– Тц-тц-тц, – покачала головой, – как же неосмотрительно, товарищ Чудовище, оставлять свою пленницу без присмотра, – проговорила с иронией и, словно ниндзя, прижавшись к стене, метнулась в противоположную сторону от главной лестницы.

Отключив все посторонние эмоции, которые могли помешать, я включила мозг. Рисуя в голове приблизительный план здания – а таких я уже успела повидать и на парах, и во время практики – я сразу же вспомнила, где в подобных гостиничного типа строениях располагаются пожарные лестницы. Скрестив пальцы и затаив дыхание, толкнула дверь запасного выхода. Она с легкостью поддалась.

– Да! – беззвучно воскликнула, вскинув руки вверх, и тут же нырнула за дверь.

Спустившись этажом ниже, дернула дверь за ручку, та оказалась открытой. Это хорошо, это на всякий случай. Мне бы сейчас незаметно выбраться на подземную парковку, а там до свободы рукой подать.

Спустившись еще на пролет ниже, обнаружила мерцающее зеленое табло с надписью «выход», дернула ручку, но стоило высунуть нос чуть дальше за толстую железную дверь, как услышала где-то неподалеку разговоры двух мужчин: охранники, видимо. Прикрыла дверь обратно. Вот наивная! Надеялась проскочить. Сердце застучало быстрее, и нарастающая паника начала застилать разум. Нужно взять себя в руки и собраться. Нужно исчезнуть отсюда до того, как меня хватятся.

Плюнув на ладошки, растерла влагу между них, прошлась по коротким волосам, чуть приподнимая их у корней. Потерла щеки, глаза. Черт побери! Отчего же так коленки-то трусятся! Набрала полную грудь воздуха и, толкнув дверь от себя, вышла в огромное белое помещение подземной парковки.

Божечка, помоги!

Длинными ровными шагами, не оглядываясь по сторонам, я направилась в ту сторону, где по логике вещей должен быть выход. Но… мне удалось пройти всего несколько десятков шагов, прежде чем меня окликнули.

– Эй, девушка! Вы откуда? Рабочее время еще не закончилось! Здесь выход только для персонала.

– Дура, дура, дура. Надо было догадаться. Надо было по лестнице. Надо было по лестнице, – скороговоркой бубню себе под нос.

– Эй, а ну, стой. Стой, кому говорят!

Я ускоряю шаг, когда слышу, как за моей спиной приближаются шаги, эхом отдающиеся в бетонных стенах.

– Я вас, уроды, завтра всех найду! – громкий мужской крик оглушает.

Я застываю на месте, потому что узнаю этот голос.

– Отпустите, я сказал!

Слышу звуки борьбы позади, и первое, что делает мое тело, дергается в тут сторону, откуда слышу голос брата. Что он, черт побери, здесь делает?

– Сейчас поедешь домой! Да хватит выкручиваться! Эй! Вы что, вросли в бетон ногами? Помогите!

Этот голос я тоже узнаю, этот тот, кто приходил за Чудовищем, Артур.

– Но тут… – мяукнули в ответ мои преследователи.

– Твою мать! Сюда! – рыкнул он так, что уши заложило.

Я, кинув через плечо быстрый взгляд, оценила ситуацию мгновенно и, уже не стесняясь и не обращая внимания ни на кого, бросилась бежать прочь. Брат не маленький. Справится. Уверена, что справится, да и сажают его в такси, значит, не врет Артур, он поедет домой.

Закусываю губу до боли. Соображаю, как правильно поступить. В голове уже созрел дурацкий план кинуться грудью на амбразуру, а точнее, на капот такси. И когда водитель остановится, прыгнуть внутрь к брату, но здесь есть подвох: брат начнет задавать ненужные вопросы, а рассказывать ему о том, что занималась откровенным трахом с незнакомцем, принявшим меня за проститутку, я была не готова.

Выбираю второй вариант. Выжимаю из себя все силы, бегу на максимум. Врезаюсь каблуками туфель в асфальт, пытаюсь держать равновесие.

Еще, остался последний пролет, и я на свободе. Глаза застилает слезами. Дыхание то и дело норовит сбиться, два дня загула дают о себе знать.

Ставлю себе цель. Я должна. Должна выбраться на свободу.

Желтые стрелки указателя проносятся по правую сторону от меня, убегая назад. Последний рывок. Слышу позади урчание нагоняющей машины. Такси. Я лишь на миг обернулась назад, чтобы убедиться в том, что это такси, когда зацепила взглядом позади желтого авто оживленное мелькание черных фигурок. Не успею.

Привожу в действие план номер один. Когда такси подъезжает ближе, бросаюсь на железного коня верхом. Прямо на капот. Водитель резко бьет по тормозам, и я, словно вареная сосиска, скатываюсь вниз под колеса.

– Ты дура? Нет, ты дура? – слышу выкрики и отменную ругань мужчины, который вылезает из машины.

Я, словно неубиваемый Ванька-Встанька, вскакиваю на ноги.

– Сидеть! – кричу на него и достигаю того результата, что хотела, эффектом неожиданности.

Сама же смотрю, как черные фигурки застыли и уставились в нашу сторону.

– Безумная! – вертит у виска пальцем водитель, а брат, отвалив челюсть, смотрит на меня во все глаза.

Я огибаю машину и, прежде чем прыгнуть на переднее пассажирское сиденье, снимаю туфли и кидаю их в сторону моих преследователей.

– Поехали! Иначе, нам всем крышка, – шиплю сквозь зубы, мотивирую водителя поторопиться.

– Я никуда не поеду, – отнекивается он, а я достаю из кармана три тысячи рублей и сую ему в руки. – Поехали, говорю, – смотрю на него в упор.

– Алита?! – наконец-то брат приходит в себя.

– Нет, блин, Александр Сергеевич Пушкин, – отвечаю ему, постукивая пальцами по приборной панели.

Водитель, собравшись с мыслями, давит на газ, и машина наконец-то трогается с места.

– Ну, слава Богу. Дядь, я тебя прошу только об одном. Давай, черт побери, побыстрее! – прикрикиваю на него, не в силах сдержать рвущуюся наружу панику.

– Ты не кричи, не кричи. А то вон сейчас высажу.

– Я тебе высажу, – подтягивается на локтях Ник, – сказано ехать быстрее, значит дави на газ и смотри побольше вперед, – шикнул на водителя, который успел облиться потом и побледнеть раз несколько за последние несколько минут. – А теперь расскажи, что ты тут делала? В этом притоне и рассаднике разврата!

– Черт, заткнись, Ник! Просто помолчи! – психанула я, накричав на брата, который был ни в чем не виноват.

– Что на тебе за тряпье? – он хватает пальцами рукав и подносит к глазам, как будто плохо видит.

– Я сказала, без вопросов, понял? – выдергиваю руку, шиплю на него. – Понял?

– Ну, уж нет. Дома поговорим, как брат с сестрой. А сейчас ты мне расскажешь, какого черта за нами гонятся.

Из такси, которое подъехало к дому, я выскочила первой и, даже не поблагодарив водителя, захлопнула дверь.

– Стой! – прорычал за мой спиной Ник.

– Я тебе уже сказала, что объяснять ничего не буду. Не буду и все, – я даже притопнула голой ступней по мелкому гравию от злости. – Ой…

– Черт. Алита. Давай, залезай, – Ник присаживается на колено, предоставляя к моим услугам, свою спину.

– Я сама дойду… ой…ой! Да что же так больно?!

– Ли, не тупи, говорю, залезай, – шипит Ник.

Я не стала с ним спорить. Обняв его за шею руками и за талию – ногами, крепко прижалась.

– Готова?

– Да. Ай! Страшно, – зашептала на ухо брату.

– Так ты расскажешь, что делала там? – Ник подхватил меня под колени и неровным шагом направился к дому.

– Это все Макс, – плаксивым голосом проговорила я, – он подставил меня, ты оказался прав.

– Я так и знал, что этот мудак в конце концов проявит себя. Что он натворил? Он обидел тебя? Я ему оторву яйца и выдерну башку из туловища голыми руками…

– Эй, эй, гладиатор, притормози, – лягаю его пятками по бедрам, – я все сделаю сама, без помощников.

– Ты уже сделала.

И тут меня осеняет.

– Так, стоп. Хватит про меня. Расскажи мне лучше, что делал ты в этом рассаднике разврата? И почему тебя охранники выволакивали из столь непрезентабельного заведения за шкирку, а? Рассказывай, я жду, – я сдавила руками его шею чуть сильнее, когда через пару секунд он все так же продолжал молчать. – Ну?

– Кхе, кхе… – закашлялся Ник, – неблагодарная. Ты видишь, что мне и так тяжело… Дойдем и расскажу.

– Худеть тебе надо, поросеночек мой, худеть… – треплю Ника за толстые щечки и целую в макушку.

– Кстати, заходим с черного входа. Не хочу, чтобы отец застукал меня в таком наряде.

– Мне кажется, он тебя ждет. Так что проскользнуть незамеченными не удастся. Еще бы денек погуляла, и тебя бы в федеральный розыск объявили, – кряхтя пробасил он, направляясь в заднюю часть крыла.

– Скажешь тоже, я отчитывалась перед отцом каждые пять часов. И он прекрасно знал, что отдыхать я уехала с Максом.

– Ага, который сослал тебя в бордель для богатеньких буратино…

– Ну, видишь, как позаботился. Убью его завтра, – я с силой вжала локти в плечи брата.

– Ты задушишь не его, а меня.

– О, а вот и мои голубки вернулись, – мягкий, грудной голос отца парализовал мое тело разрядами тока, прострелившими позвоночник, – залетайте, я вас жду. Мне уже сообщили о вашем прибытии.

– Боже, боже… Ник, придумай что-нибудь, отец не должен меня увидеть в этой одежде. Он не поймет, – меня заколотило от страха.

Да, там в борделе я готова была встретиться лицом к лицу с отцом, объяснить все ему рассказать… но сейчас, когда взглянула в его строгие темно-синие глаза, сверкающие негодованием из-под нависших густых бровей, меня одолел страх.

– А чего без обуви, Литочка-лапочка? – в голосе отца слышалась забота и искреннее участие, но это все обман, фальсификация.

Жестокий и властный, отец по своей натуре тиран. У которого все под контролем, и который не спустит мне этот проступок с рук, никогда.

– Да это я виноват, пап, – вдруг подал голос Ник, кряхтя и пыхтя под моим весом, – накормил Альку ерундой разной. У нее живот прихватило, хотели в больницу, но до дома оказалось ближе. Пришлось даже всю одежду на пляже оставить.

– О, так прихватило, что моя девочка даже ответить не может? – скривил в ухмылке губы отец, скрывая за насмешливым тоном свое недовольство и ярость.

– Привет, пап! Ой, – наигранно скривилась, словно у меня прямо сейчас случился болевой спазм, – срочно хочется в туалет. Я как только… так сразу спущусь…

И едва мне удалось ступить на твердую поверхность кафельного пола на уличной лестнице, я пулей кинулась вглубь дома, промчавшись мимо отца, как быстрая стрела, выпущенная из арбалета.

– И не забудь спустить мне все вещи, которые на тебе надеты… все… – доносится мне в спину оклик отца.

Сердце в груди бьется, как сумасшедшее. Мысли, будто трусливые тараканы, разбегаются по темным углам. А в голове вспыхивает яркой лампочкой осознание того, что мне конец. Если я ему принесу эти вещи, то это мой приговор…

Стоило только вбежать в свою комнату, как меня тут же замутило и затошнило. Паника снова забралась под кожу, отравляя меня. Лишенная всяких сил, я уже не бегу, а плетусь в ванную. Смысла противостоять обстоятельствам нет. Все предрешено. И я более чем уверена, вот эта моя выходка послужит для отца решающим толчком к тому, чтобы он завтра же нашел мне мужа. Вот только вряд ли это будет Макс.

Склонившись над белоснежной ракушкой-умывальником, вижу в отражении не себя, нет… А тех бородатых взрослых мужиков, которые будут приходить и разглядывая меня. Оценивать, как товар. И если я кому-то приглянусь, и он сможет выкупить меня у отца, то моего мнения спрашивать точно никто не будет. Отдадут, как овцу на заклание.