Текст книги "Не причиняя зла (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Я не видела ни одного фильма с твоим участием, – соврала я.
– Это потому, что Эла не смотрит телевизор, – пояснила мама, сияя белыми зубами.
Хотела возразить, но не стала. Черт с ним! Это просто ужин.
– Дочка, – услышала я папин голос. Его выражение лица заставило меня напрячься. Он запил еду, затем сказал: – Это же отличный шанс. Ты можешь сделать это в субботу!
– А что будет… в субботу? Я не совсем поняла.
– В субботу у Антона премьера нового фильма с его участием. Ты можешь сходить туда, – ответила мама.
Я перевела взгляд на Антона.
– Я не знаю…
– Хороший шанс узнать друг друга, – сказал папа.
Вот теперь я начала понимать, что тут происходит.
– И вправду, Эла, я был бы очень рад, если ты смогла бы сопроводить меня.
О! Заговорил! Я уж было решила, что он вместе с ужином язык съел.
Не горела я желанием идти на публичное мероприятие. Актеров всегда преследуют журналисты с камерами. Я терпеть не могу, кода меня щелкают со всех сторон. Поэтому редко показываюсь на больших мероприятиях.
Однако, к своему стыду, я согласилась. Пошла с ним. Фильм мне не понравился. На любителя. Но я достойно выдержала и фильм, и общество Антона в ресторане после премьеры. Он был сама галантность, джентльмен из собственной киношки. И все-таки при первой же возможности я сбежала домой.
– Ну как? Понравился?
Я устало плюхнулась в кресло и размякла на гладкой, прохладной коже.
– Кто?
– Фильм.
– А, фильм… да так – ничего.
– А Антон?
Я открыла глаза и уставилась на папу. Люблю видеть его в домашней одежде, лежа на диване с газетой в руках. Тогда он становился обычным папой. Мама что-то вязала будущему внуку, покачиваясь в кресле-качалке. Моя старшая сестра Чилек уже на восьмом месяце. Мамины глаза были сосредоточены на работе, а уши – на нас.
– Антон… он… симпатичный.
«Но не в моем вкусе», – хотелось добавить.
– Он будет отличной парой для тебя, джаным.
Вот тут я выпрямилась.
– Что хочешь этим сказать?
Тут вступила мама:
– Папа хочет провести «нишан», дочка. С Антоном Сабановыми. Его семья – очень приличные люди.
– Стоп. А у меня никто не хочет спросить?
– Мы с мамой обсудили эту тему. Антон из всех известных мне русских мужчин – наиболее подходящая кандидатура для тебя. И ты сама сказала, что находишь его симпатичным. Ты не хочешь мужа-турка. Я учел твое желание.
Значит, мама сдержала слово и поговорила с ним о моем нежелании иметь в мужьях турецкого мужчину. Похвально, мамочка. Но легче от этого не стало.
– Мне только шестнадцать лет!
– Ну и что. Помолвка – не значит замужество, – объяснил папа вкрадчиво. Его седые волосы оттопырились, когда он сел. Я понимала, что мои губы надуты как шарик, но ничего не могла изменить. Как представлю, что Антон будет меня лапать… Папа тем временем продолжал: – У вас есть время. За год или два вы узнаете друг друга поближе. Потом сама будешь требовать свадьбы. Помнишь, как Эбру плакала сначала? А сейчас как она любит своего мужа?
Мне бы его уверенность. Я – не Эбру.
– А его родители живут в Санкт-Петербурге, – весело добавила мама. – Антон обязательно тебя с ними познакомит.
– О!
– Да-да. Может быть, после окончания университета ты сможешь жить в Питере. – Мама захохотала. – А мы будем приезжать в гости и устраивать семейные барбекю. Поэтому подумай – может, стоит купить тебе квартиру?
Я ничегошеньки им не ответила. Больше ни слова. Или мы поругаемся. Нужно было перевести дух, собрать все мысли в одну грязную кучу и сжечь. Потому что перспектива, предлагаемая моими «любящими» родителями, ну никак не устраивала.
Я молча ушла к себе в комнату.
Лежа лицом в подушку, я думала. Помолвка однозначно состоится. Хватит мне двух примеров с Чилек и Эбру – моих старших сестер. Дальше у меня в запасе будет год или два. И в рассвете лет я буду женой актёра, к которому ни грамма чувств? Так что ли?
И кем я буду?
Элой Сабановой?
***
Дания, г. Орхус
2019 год
Сегодня день оказался очень жаркий. Я взмокла, пока убиралась в номерах. Черное платье, сшитое из рубашечной ткани, казалось очень неуютным, и я расстегнула первые две пуговицы.
Наступил долгожданный перерыв, и я пошла попить воды из кулера. Отель в это время почти пуст. Постояльцы либо рассматривают достопримечательности города, либо поедают ленч в ресторане.
Холодная вода привела меня в чувства, но идя по коридору, я все еще обмахивала лицо блокнотом. Внезапно я притормозила, сделала два шага назад и заглянула в фойе. Нет, я не ошиблась. На диване, обшитом фиолетовой кожей, сидела Эна Ларсон – та самая приятной наружности актриса. Спортивные лосины обтягивали ее стройные ноги, а грудь подтягивал короткий топ из той же ткани. Я бы пошла дальше своей дорогой, но Эна выглядела подавленной, измученной, а в ее руке между пальцами была зажата тонкая сигарета. Она выглядела такой расстроенной, что я больше не стала колебаться и подошла.
– Я что-нибудь могу для вас сделать?
Эна подняла голову и, судя по нежной улыбке, узнала меня.
– Нет.
– А может… – Я покосилась на бар. – Сделать вам коктейль? Я умею. Помню, в универе мы с друзьями постоянно экспериментировали, смешивая сладкие ликеры и алкоголь. Позже, я получила патент на один из них. Могу продемонстрировать.
– Сделай, – сказала Эна, внимательно изучая мое лицо.
Через некоторое время до меня дошло, что рассказывая все это, забылась. Патент! Горничная! Вот дура!
Эна потушила сигарету и пересела к бару.
– Ты не похожа на обычную девушку, – заметила она, и я затаила дыхание. – Даже платье горничной не делает тебя простушкой.
Я постаралась сделать вид, что это мне льстит.
– Да уж, конечно! – усмехнулась я, протягивая коктейль. – Но… приятно слышать это от актрисы.
– Думаешь, все известные люди горды и не видят тех, кто ниже? – Эна сделала глоток. По лицу стало понятно, что вкус ей нравится. – Это ошибочное мнение. Я была в таких низах, ты даже представить не можешь. Так что я знаю не просто, что такое быть бедным, а что такое быть нищим.
«А я не знаю», – думала я. Я всегда была богатой. И сейчас богата. Но никто не знает про мой счет в швейцарском банке.
– А ты ничего, хорошенькая. – Эна провела рукой по моим длинным волосам с янтарным оттенком. Я завязала их в хвост, но прядь висела у меня через плечо.
– Вы тоже красивая.
– Если тебя причесать и приодеть, ты будешь похожа на звезду кино, – продолжала Эна, словно не услышала моих слов. А потом выдала: – Замени меня.
– Что?
– Сходи с Аланом на одно благотворительное мероприятие. Пожалуйста.
– Что? Я? Но…
– Я знаю, ты удивлена, но ты не волнуйся, Алан не откажется. Я поговорю с ним.
– Там будет пресса? Но, а… как же Вы?
– Мне нужно срочно уехать. Сегодня. Я не смогу пойти с ним. – Пауза. – Я беременна.
Я хотела обрадоваться, но следующие слова вогнали меня в ступор.
– Я должна сделать аборт, понимаешь?
Я понимала.
– А Алан не сможет пойти один?
– Он должен появиться в паре. Такие правила. Не важно, кто она. Я все равно не невеста ему. Мы спим вместе, потому что снимались в одном фильме. Но… заводить детей я не мечтала. Пожалуйста, Элизабет.
Моих возражений Эна не принимала. Она уцепилась за свою идею, которую уже не отнять. Мероприятие завтра и я очень боялась. Пресса, камеры, газетчики – мои враги. Зачем я согласилась?
ЭЛА: И что теперь делать?
ДЕН: Идти.
ЭЛА: А потом?
ДЕН: Чемоданы в зубы и сматываться из Дании.
ЭЛА: Есть идеи – куда?
ДЕН: Пока нет. Завтра дам ответ.
Всю ночь я проворочалась, не могла уснуть. Черт меня дернул заговорить с этой Эной. Я в Дании только две недели и так прикипела к городу, что не хотела уезжать. Орхус – первый город, после Энгельса, где я чувствовала себя почти свободной.
Следующий день я отработала не полностью. Эна нагло забрала меня у Иды. А через пять минут весь отель прознал, что я иду с самим Аланом Хейдом на мероприятие. Подумаешь, гордость какая!
На меня надели черное переливающееся платье с маленькими рукавчиками, которые спадали с плеч. Эна позаботилась о колье и серьгах. Туфли мне особенно понравились. Черные, как смоль и бархатные, а удобству их можно позавидовать. Я легко встала на высокий каблук, хотя давно уже привыкла к кроссовкам. Эна изъявила желание, чтобы мне собрали волосы на одну сторону. Так они спадали через правое плечо одним локоном. Глядя в зеркало, я сама себе нравилась. И пока не думала об опасности, была счастлива.
– И не бойся украсть у меня Алана, – подзадоривала меня Эна, заговорчески подмигнув. – Если у вас что-то и случится, ты окажешь мне услугу.
Еще чего! На это я не подписывалась и не собиралась заканчивать вечер сексом. О Господи, за кого она меня принимает?
Алан ждал меня у лимузина. Эна попрощалась со мной за час до выхода. И все время я дергалась, похожая на козочку, загнанную в угол. Ведь эта козочка понятия не имела: будут у нее только молоко брать или зарежут на кебаб.
Скрыть восхищение Алану не удалось. Его брови дугой возвышались над глазами, а губы вытянулись в трубочку.
Я сдержала довольную улыбку. Настроиться на приятный вечер и все. Это НЕ свидание.
Алан по-джентельменски открыл передо мной дверцу белоснежного лимузина, и я забралась внутрь. Под ложечкой засосало. Автомобиль тронулся, я почувствовала страх… аж до тошноты.
***
Россия, г. Санкт-Петербург
2017 год
– Я поверить не могу, Ден, что помолвлена!
На дворе стоял февраль. Помолвка состоялась в середине января, в день, когда я приезжала повидать родителей на выходные.
Мы с Деном в Питере проводили очень много времени вместе, и он уже знал обо мне абсолютно все. Впрочем, как и я о нем.
– А ты попробуй договориться с этим Антоном. Скажи, что ты его не любишь. Может, обидится и решит не жениться на тебе.
– Так нам дали время. И потом… – Я вдохнула морозный воздух и от удовольствия зарылась в свою шубку. – Если не Антон, то кто-нибудь другой. И я боюсь представить, кого отец мне еще найдет. Я даже слышала, что сын одного политика ко мне присматривается. Ты знаешь, какой он «бульдог»?
Ден рассмеялся.
– Зато если обнимет, не замерзнешь.
– Очень смешно.
Мы замолчали. Снег хрустел под ногами. Я заметила несколько птичек на голых ветках деревьев. Вдалеке виднелся купол Исаакиевского собора. Хорошо было вот так прогуливаться с Деном по скверу.
Я остановилась и взяла немного снега. Мои руки были облачены в кожаные перчатки, так что холод не чувствовался.
– Я не хочу замуж, Ден. В жизни необходимо сначала чего-нибудь добиться, а потом уже заводить семью и детей. И… я мечтаю о настоящей любви.
Ден улыбался, но слова его звучали серьёзно.
– Тогда тебе остается только сбежать.
С того дня я начала строить планы. Ден тоже загорелся помочь. Он предлагал хорошие варианты. Но, к сожалению, месяц мы потратили впустую. Наши идеи сходились к тому, что меня быстро найдут и спрячут в Турции. Эдиз Демирель – турецкий посол в России. У него связей и приоритетов на две страны. Что мы с Деном по сравнению с этим всем имеем? У нас даже денег не было.
Но мысль о побеге меня не оставляла.
За время, пока мы обдумывали план, рисовали схемы, я несколько раз сходила на свидание с Антоном. Один раз даже все закончилось поцелуем. Но и тут я не почувствовала ни единого намека на то, что Антон мог бы стать моим человеком.
В мае он привел меня к себе в дом – познакомить с родителями. Это было последней каплей. Его мать меня, в каком-то смысле, даже взбесила. Видите ли, я не должна учиться в том университете, в котором учусь; не должна работать в будущем; жена актёра должна везде сопровождать своего мужа. Ага! Ждать за кулисами, смотреть, как он облизывается с другими актрисами на камеру, а потом еще и ребенка к этому приучать. Я слушала ее, раскрыв рот.
После того вечера я пришла к Дену и заявила твердо:
– Пора действовать.
Мы уже знали, куда первым делом рванем. Я была счастлива узнать, что Ден собрался ехать со мной. Однако впереди нас ждали сложности.
Вариант Дениса, по сути, был безупречен.
– Уедем в Череповец.
Я скривилась.
– В эту дыру?
– Да, в эту дыру. Именно в «дыры» надо сбегать, чтобы тебя не нашли. У меня там тетка двоюродная живет. Она риелтор. Так что с жильем она поможет.
Я согласилась. Череповец, так Череповец. Какая разница, куда бежать.
Осталось добыть деньжат.
И, вы не поверите, я их нашла!
***
Дания, г. Орхус
2019 год
Я шла по ковровой дорожке, мысленно настраивая себя на положительный исход. Вспышки камер нервировали, и я как можно ниже опускала голову, глядя под ноги. Алана я легонько придерживала за локоть. Я ловко уворачивалась, однако не было гарантии, что кто-то из журналистов не подловит меня в момент, когда я этого ожидать не буду.
Само мероприятие оказалось скучным, да меня вообще трудно чем-то удивить. Все столики были пронумерованы и красиво сервированы белыми скатертями. Мы сидели за столиком номер восемь и аплодировали по щелчку. Вся речь велась на датском языке, так что я слышала лишь набор звуков.
Алан украдкой поглядывал на меня, но никаких разговоров мы не заводили.
К концу нас ожидал фуршет. Люди, насколько я понимала, известные, повставали со своих мест и принялись приветствовать друг друга, звеня бокалами с дорогим шампанским. А я, заприметив балкон, скрылась от нежелательных глаз. К счастью, на балконе никого не было, что позволило мне расслабиться и обратить взор на ночной город. Как же жалко будет покидать Орхус.
– Спасибо тебе.
Мои мысли улетучились. Рядом стоял Алан с протянутой рукой, предлагая мне шампанское. Я пить не собиралась, но бокал приняла для приличия.
– Я сделала это ради Эны.
Мы оба устремили свои взгляды вдаль на неоновые огни.
– Давно живешь в Орхусе?
– Эм… больше недели, – призналась я со смехом. – Но мне придется уехать.
– Отчего же? Семья против?
– У меня нет семьи.
Алан понимающе кивнул и отпил из бокала.
– И у меня нет.
Я теребила на шее колье. Я теперь постоянно находилась в страшном нервном состоянии. «Победи себя и выиграешь тысячи битв» – слова моего дорогого Цэте. Как же я скучала по хорошим людям… А Алан ведь тоже актер – красивый, успешный. Как ни парадоксально, но Алан Хейд ничуть не отличается от Антона Сабанова: такой же смазливый и такой же неразговорчивый. Я могла бы, при желании, стать женой Антона и не колесить по свету в страхе, что меня поймает отец. Так что Антон или Алан… не моё это. А нервничала я как раз из-за того, что уже через несколько часов мне предстоит уезжать. Куда? Ден сообщит позже. Мое сердце подпрыгнуло от мысли, что все надо начинать заново.
– А сама ты откуда?
Сейчас, если я скажу, что гражданка Дании, он обязательно спросит, почему я не знаю датский язык. А еще захочет уточнить город. А у меня в голове только Копенгаген вертится. Что же я тогда в Орхусе забыла?
– Разве это имеет значение? – ответила я с нотками грусти. Я говорила правду, хоть эта правда касалась совсем не тех мест. – Я – девушка без постоянного места жительства. Сегодня здесь, завтра там.
– Тебе нравится такой образ жизни? Разве не хочется засесть где-нибудь навсегда и пустить корни?
Я посмотрела на Алана. Наши глаза встретились, и я вдруг осознала, что мой ответ «нет». Я не хочу где-нибудь засесть, потому что еще не нашла то место, где живет моя частичка.
– Кто знает, возможно, настанет день, когда я захочу остановиться. А пока я вынуждена… – Я хотела сказать «бежать», но вовремя одернула себя. Пришлось пригубить шампанское.
Я искала слово, но в голову шли только «прятаться», «скрываться», «удирать», «укрываться».
– Вынуждена? – повторил в нетерпении Алан.
– Переезжать с места на место, – наконец-то сообразила! На лбу выступила испарина. Что это со мной?
Алан хотел задать еще вопрос, но нас прервала какая-то симпатичная женщина с пышными черными локонами. Тоже актриса, скорее всего. Ей на вид около пятидесяти, хотя возраст выдавали лишь морщины вокруг губ. А фигурка у нее, как у восемнадцатилетней. Они минуты три ворковали. Алан явно с ней флиртовал. Со мной он вел себя сдержанно. В итоге она его увела.
Я еще немного постояла на балконе, а потом исчезла с «бала», как и положено золушке – в полночь.
Мои действия ускорились, как только я оказалась у дороги. Я же на лимузине приехала и не знала, где нахожусь. Люди смотрели на меня, как на дуру, в переливающемся блестками коктейльном платье, но мне было не до них. Я быстро села в такси, назвала адрес отеля – там остался мой рюкзак – и стала молиться. И Господь услышал меня: мой «крокодильчик» был на месте. Ида ждала меня, чему я очень удивилась. Но так даже было лучше. Пока я переодевалась в свои шмотки, рассказала ей, что уезжаю. Ида сказала, что жалованье за отработанные дни мне переведут на карту. А потом обняла. Расчувствовавшись, я заплакала. Ида напоминала мне маму. Маму, которую мне в этой жизни уже не обнять. Я знала, что не вернусь.
Ни в Россию.
Ни в Москву.
Ни к маме…
Нервный таксист, ожидавший меня рявкнул, что у него полно заказов. Я извинилась. Я плачу. Чего он хочет?
Вбежав в свое любимое кафе, я заказала лимонад. Еда мне поперек горла встанет. Открыла лэптоп, ввела специальный код и, как только WiFi подключился, написала сообщение.
ЭЛА: Я готова. Осталось забежать домой и собрать вещи.
ДЕН: Отлично. Я забронировал авиабилет до Небраски на имя Элизабет Миллер.
ЭЛА: Это в Америке?
ДЕН: Да.
Я сглотнула. Лететь через океан. До сегодняшнего дня я побывала только в странах Евразии. Хотя была ещё Новая Гвинея. Она не так далеко от материка… Но об этом я вообще не хочу вспоминать. Не хватало ещё новой депрессии и отшельничества.
ДЕН: На сборы четыре часа. Приготовься. Дорога долгая и утомительная. Но нам надо хорошо тебя спрятать. Если тебя засняли журналисты, то это вызовет ажиотаж.
Яснее и быть не могло. Я залпом выдула лимонад и помчалась в квартиру, собирать чемодан. А хозяйке я оставила записку.
В аэропорту у меня кружилась голова от напряжения. На досмотре багажа ко мне не придрались. На таможенном контроле задали один единственный вопрос:
– В Америку? С какой целью?
– Туризм, – ответила я.
Таможенник пожелал мне хорошего полёта и протянул паспорт. Я вздохнула с облегчением.
Ну, всё. Теперь меня ждёт маленький городок под названием Норт-Платт.
2
Россия, г. Череповец
2017 год
Кто бы мог подумать, что именно в этом городе я потеряю свою девственность. У меня и в мыслях не было, что это будет Ден.
Мы лежали на кровати вспотевшие, уставшие…
– Прости. Я не должен был…
– Все нормально, Ден. Я сама этого хотела. – Развернувшись к нему, я оперлась на локоть. – Если это тебя хоть как-то успокоит, то пусть это будешь ты, нежели какой-нибудь… я ведь не знаю, что ждет меня на улицах чужих городов.
Ден почувствовал мои переживания и взял мое лицо в руки.
– Не говори так. С тобой ничего не случится. Ты умная девушка и сможешь выжить. – Он поцеловал меня. Я целовала его в ответ.
Мы занялись этим еще раз.
Ночь была темная. Даже луна не заглядывала в окно. Я ощущала тело Дена, щупала его лицо, но не видела. И вообще предпочитала закрывать глаза, чтобы отдаться новым чувствам, возводящим к самым вершинам. Ден все делал хорошо, он был трогательно ласков, буквально заставляя меня млеть от желания. Так меня никто еще не целовал! Но при том, что я получала необыкновенное физическое удовольствие, правда оставалась жестокой. Я не любила Дена.
В Череповец мы приехали днем. Ден договорился с теткой еще за два дня до отъезда, поэтому по приезду нас ожидала однокомнатная квартира, которая, по словам женщины, сдавалась посуточно. Не далеко от центра города.
Я никогда не вела себя как принцесса и не задирала нос при виде неопрятных помещений, но все же поморщилась, разглядывая квартиру. Мебель была старая и истрепанная, а кровать, на которой мы спали, скрипела. От этого я даже иногда хохотала, сбивая Дениса с толку.
Расположившись в нашем гнездышке, Ден сбегал в магазин и купил макароны, колбасу, масло и бутылку колы. Хлеб он забыл, но я макароны с хлебом все равно не стала бы есть. Я не умела готовить. Варил Ден, и я была приятно удивлена, ведь таких вкусных макарон я в жизни не ела.
Потом мы смотрели телевизор. Ден взял с собой компьютер и несколько часов что-то там делал. За это время я успела принять душ. Стоя в желтой ванне, я поливала себя из проржавевшей лейки и поймала себя на мысли, что даже такие условия меня не остановят. Убегая из дома, я не взяла вещи, поэтому выпросила футболку у Дениса. Со мной были лишь документы, некоторые лекарства, тампоны, зубная щетка, расческа, дезодорант, а также несколько трусиков. О пижаме и прочем я не задумывалась.
Я не знаю, что случилось с Деном, когда я появилась перед ним в его черной футболке, но он смотрел на меня по-другому. Я смутилась, когда его блуждающий взгляд остановился на моем лице. Постаравшись не обращать внимания на все пульсы, что отдавались в теле, я села рядом с ним.
Я старалась быть естественной и рассказывала о своих впечатлениях, но Ден словно не слышал моих слов. В этот момент я была слишком соблазнительной. Мои светлые, почти белые волосы рассыпались по черному трикотажу, делая мой вид сексуальным.
Не помню, как мы начали целоваться. Помню только, что мне нравилось. Помню горячие прикосновения рук Дена к моим ногам. Затем он избавился от футболки, и больше нас уже ничто не могло остановить. Он перенес меня на кровать и принялся покрывать мое тело жаркими поцелуями.
А я… что я могла? Я безумно этого хотела. Ден довел меня до экстаза, и я уже не могла оставаться безучастной. Я стала делать все, что он велел.
Вот же романтика! Лишиться невинности со своим другом в чужом городе тогда, когда тебя объявили пропавшей без вести.
***
США, штат Небраска,
г. Норт-Платт
2019 год
Я подошла к небольшому домику на Вест Е Стрит. В объявлении был указан этот адрес. Я надеялась, что не ошиблась.
Вокруг домика было очень зелено. Широкая подъездная дорога, выложенная каменными плитами, вела к гаражам, которые были пристроены к крыльцу. На втором этаже на мое обозрение было только два окна, расположенные близко к крыше. Тогда я сделала вывод, что потолки в доме низкие.
Я шла медленно. Мое сердце колотилось от волнения. Вспоминая опыт прошлого, были случаи, когда такие поиски жилья оборачивались неприятностями.
Ступив на узкое крыльцо, я заметила в углу декоративное дерево в плетенном из веток горшке. Под двустворчатым широким окном стояла деревянная скамья-качалка. С одного края свисало покрывало в зеленую и черную клетку. Мои ноги стояли на ковролине цвета травы. Вид на сад отсюда был потрясающим!
«Красота!» – подумала я и повернулась, чтобы постучать, но дверь открылась раньше.
На пороге стояла молодая женщина в переднике.
– Э… я увидела вас через окно, – объяснила она.
Я пришла в себя и помаячила газетой.
– Тут написано, что вы комнату сдаете.
– Все верно. – Она повернула голову и крикнула: – Шон?
Как же все это выглядело по-американски. Я про себя улыбнулась.
На пороге появился неприятной внешности мужчина. Брюхо вываливалось у него из штанов. Небрит, и пахло от него резким запахом табака. Я стояла от него в нескольких шагов, но запах был настолько сильным, что вызвал у меня тошноту. Этот Шон похож на бездельника с сединой в голове.
– Девушка пришла на счет комнаты.
Шон оглядел меня с ног до головы. Я стояла ровно, держа свернутую в трубочку газету. Рядом с моими ногами стоял маленький дорожный чемоданчик. Вроде я не должна вызывать каких-либо подозрений.
– Пойдем за мной. Покажу, – наконец устало сказал Шон и поплелся вглубь дома. Я проскользнула следом.
Дом внутри был темным: темно-красные и коричневые цвета являлись основными в интерьере. Стены белые. Потолки на втором этаже низкие, как я и предполагала. Но как же здесь по-семейному уютно! Чувствовалась хозяйская рука женщины.
Мне показали комнату с огромной кроватью. Площадь комнаты больше моей комнаты в Москве.
– Я заплачу за месяц вперед, – сказала я и улыбнулась.
Мужчина пожал мне руку. Я въехала в тот же час и первым делом вымылась после дороги. Я не спала несколько часов, поэтому стоило мне прилечь, сразу провалилась в сон и спала до самого вечера.
А за ужином я познакомилась с семьей Кингсмэнов. Шон Кингсмэн – водитель-дальнобойщик. Лили Кингсмэн – домохозяйка. У них есть еще сын Брайан. Я обратила внимание на рыжеволосого парня на фотографиях в гостиной. Он учится в Нью-Йорке, так что знакомство с ним ждет меня в будущем.
***
Россия, г. Череповец
2017 год
Я сбежала в день своего рождения.
Двадцатого июля мне как раз исполнилось семнадцать лет. Лучшего времени нельзя было придумать. Я выдумала потрясающую историю, что буду отмечать свой праздник с подругами за городом. Отец не препятствовал и выслал деньги на поездку. Так мы с Деном получили дополнительные наличные. На них мы поехали в Череповец и сняли у его тетки квартиру.
– Я боюсь, – сказала я, глядя в темное окно. Его загораживали ветви старого дерева, поэтому комната казалась еще мрачнее.
– Чего ты боишься?
– Правильно ли я поступила, Ден? Нужно ли было брать те деньги? Теперь из-за них у отца могут быть большие проблемы.
Денис молчал. Правильно. Ответить на это нечего. Ден просто старался быть мне верным другом, хотел помочь. А сбежать – это только мое решение.
Я закрыла глаза, наслаждаясь мягким поглаживанием по плечу. У Дена подушечки пальцев вовсе не были огрубевшими, хотя он днями и ночами стучит по клавиатуре.
– Хочешь вернуться?
– Нет. Я уже сделала это. Дороги назад нет. Я не хочу жить жизнью, которую выберут мне родители. Я сама вершу свою судьбу. И мне плевать, если это опасно.
Ден крепко обнял меня со спины.
– Ты теперь миллионерша. Я думаю, ты сможешь построить свою жизнь в любой точке мира.
Тогда я еще не знала, что слова Дена станут пророческими. Однако злой рок судьбы будет препятствовать спокойной жизни.
Я не знала, что за деньги краду у отца. Меня же никто не посвящал в то, что у моего честного, порядочного папы в сейфе его личного кабинета прямо у нас дома лежат нелегальные деньги. Я думала, что найду кое-какие наличные и «займу» их у папочки. Правда, мне пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы подсмотреть шифр. У меня ушло на это почти два месяца.
В тот день – день, когда я решила ограбить Эдиза Демиреля – отец вместе с мамой находился в Турции, а прислугу они отпустили отдохнуть. Я сказала, что у меня экзамены и не смогу поехать с ними. Никто не станет проверять, что экзамены закончились еще в июне. Время было очень подходящее. Деньги на поездку у меня уже были. Осталось еще немного подворовать и дело в шляпе.
Я же не подразумевала, что сейф ломится от наличных. А когда открыла, челюсть моя отвисла, как денежный банкомат. Там были евро. Миллионы евро! Не раздумывая, я поскладывала все пачки с евро в чемодан и закрыв его на кодовый замок, покинула отцовский дом. Навсегда.
Я шла на вокзал и меня потряхивало. Отец обнаружит пропажу не сразу. Он редко открывает сейф. Забрав деньги, я закрыла аккуратно дверцу, а отпечатки стерла кухонным полотенцем. Так что он не сразу поймет, что это я их взяла. У меня было алиби. Я отсутствовала в Москве.
Задаваться вопросом, откуда у отца столько наличных я начала, уже подъезжая к Питеру. Он хранил их дома, не в банке. Значит… все это – взятки? А может, отец связан с криминалом?
Я тут же начала вспоминать людей, которые иногда приходили в наш дом. Я ведь никогда не придавала значения тому, кто и для каких целей к нам приходит. А телефонные разговоры в кабинете… отец просил, чтобы никто в те моменты его не тревожил. Мне вдруг стало очень страшно.
Приехав в Питер, я поделилась с Деном о своих догадках и опасностях. Когда я показала ему чемодан денег, он глазам своим не поверил. Час мы с ним не разговаривали. Он отругал меня: «Ты понимаешь, что осложнила себе этим жизнь? Теперь ты не просто сбежавшая из дома непослушная дочка. Ты воровка! И на тебя будет охотиться твой собственный отец!»
Я ревела навзрыд. Сначала решила вернуть деньги, потом хотела сжечь их и оставить идею с побегом. Но Ден не позволил: «Ты уже их украла».
Всю ночь мы думали, как с ними быть. В итоге, Ден предложил съездить в Швейцарию и положить деньги в банк. Он за сутки нашел знакомого, который занимается подделкой документов. Мы рисковали, но у нас были деньги. Много денег. Ден сделал документ о наследстве, и мы поехали в Швейцарию. Отец с матерью все еще были в Турции. Я вела с мамой активную переписку, чтобы все выглядело обычно.
Нам удалось провернуть операцию. Мы получили свисс-карту и код. Все было сделано чисто. Мое имя станут пробивать по всем базам, а вот имя Дена никому неизвестно.
Далее мы вернулись в Питер, купили билет на поезд до города Череповец и исчезли.
На всякий случай я дала одну пачку с евро Дену. Он долго сопротивлялся, но потом взял их, ибо мой ультиматум его убедил. Мало ли… на непредвиденные расходы. И себе взяла пачку наличных. Свисс-карта работает в любом уголке мира, но подстраховка не помешает.
Мы решили просидеть в городе Череповец месяц, а потом думать, куда двигаться дальше свободные и богатые. Но не тут-то было. Нашим планам уже утром пришел конец.
Яркие лучи солнца пробивались сквозь ветви в окно. Я потянулась и затем хотела обнять Дена, но его сторона оказалась пустой.
Решив, что он готовит завтрак, я натянула его футболку и с блаженной улыбкой вышла на кухню. Никого. Только телевизор работал. Я осмотрела дом. Вещи Дена на месте. Мои тоже – деньги, карта банковская, телефон. Ничего не тронуто. Записки нигде нет. Я предположила, что Денис вышел в магазин, поэтому вернулась в постель досыпать. Но уснуть я не успела, так как до меня донесся женский голос диктора: «На поиски Элы Демирель – младшей дочери турецкого посла в России Эдиза Демиреля – брошены все силы. Сейчас ее ищут сотни волонтеров по всей Российской Федерации и все силовые ведомства, в том числе МЧС, полиция, сотрудники следственного комитета и УФСИН. По данным МЧС девушка пропала 20 июля, в день своего рождения. Она должна была отправиться со своими подругами за город отмечать праздник. Однако уже на следующий день ее жених Антон Сабанов заявил, что не может связаться с девушкой. А подруги сообщили, что никакого праздника она не планировала…».
Дальше я не слушала.
Антон Сабанов. Вот же черт моржовый! Как же я о нем забыла?
Раз я в новостях, значит отец уже в курсе. А если он открыл сейф? Наверняка он догадался, кто взял деньги. У меня закружилась голова. Отец не сможет сообщить полиции о пропавших деньгах. Они лишь ищут пропавшую дочь. А люди отца – дочь-воровку.
Где Денис?
***
США, штат Небраска,
г. Норт-Платт
2019 год
Заканчивался август. В доме Кингсмэнов я жила уже больше двух недель. Я не высовывалась дальше соседнего магазина и до сих пор не видела, что собой представляет Норт-Платт. Ден велел залечь, но объяснять, что происходит сейчас, в России, не хотел. Впрочем, я не была против того, чтобы просто наслаждаться отдыхом. Когда Шон Кингсмэн уезжал в город за продуктами, я давала денег и небольшой список того, что мне нужно. Хотя мне мало что было нужно.
