Текст книги "Сенсор. Энергия ядра"

Автор книги: Юлия Ушань

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Животный страх

В голову словно вбили гвоздь, а в нос ударил отвратительный запах. Я услышала чей-то протяжный стон и не сразу поняла, что этот звук вырвался из моего горла. Боже, как болит голова, что происходит? Что за вонь? Меня согнуло пополам и вырвало в кем-то заботливо подставленное ведро.

– Давай, девочка, просыпайся, у нас не так много времени с тобой, – услышала я чей-то гнусавый голос. – Сколько ты ей прыснул, идиот? – это уже, видимо, не мне.

И тут ко мне вернулась память. Я осознала что произошло. Меня снова замутило, и желудок приготовился вывернуться наизнанку.

– Ну-ну, тише, не нужно резких движений, мы же не хотим себе навредить, правда? – опять этот противный голос, разговаривающий со мной, как с идиоткой.

Передо мной очень близко склонилось лицо и дыхнуло в нос запахом… Белизны?

– Моя ты красавица, – слащаво протянуло лицо.

С трудом сфокусировав зрение, я оглянулась. Передо мной стоял невысокий, немного полный мужчинка, по-другому я не могу его назвать. Он был даже не полный, а словно расплывшееся, растаявшее на солнце тело в белом халате, редкие светлые кучеряшки торчали на его голове в разные стороны, большие круглые очки и мелкий, растянувшийся в ехидной улыбке, рот.

– Посиди пока здесь, милая, я закончу вон с тем дядькой и вернусь к тебе, – почти пропел этот доктор и отошел куда-то в сторону.

– Где я, и что вам от меня нужно? – мой язык слабо слушался. В горле скребло, словно там одна сплошная ссадина, глаза слезились. Голова практически не болела, но думать было трудно – сознание уплывало.

– Ты у меня в гостях, милая, – раздался гнусавый голос, – не переживай, я буду с тобой обращаться очень ласково. Возьму немного твоей кровушки, энергушки и ты поедешь знакомиться дальше, если успеешь. Ты, главное, не бойся, а то твоя кровушка будет непригодна для анализа, – чуть ли не пританцовывая, потер руки псих.

Поющий голос не давал мне отключиться полностью. Я повернула голову в его сторону и осмотрелась. Это было небольшое помещение, выкрашенное в белый цвет. Справа, где и стоял докторишка, находился небольшой железный стол, уставленный разными баночками и пробирками, в мисках лежали медицинские инструменты, бинты, спицы, рядом стоял аппарат, похожий на хлебопечку.

Я сидела в кресле возле стены и, слава богу, не была прикована. Мои руки крепко связаны между собой, ладонями друг к другу. Ноги перетянуты так, что стопы начали неметь. Хотя, что с меня взять: я еле головой кручу, не то чтобы встать и уйти. Докторишка, видимо, это тоже знал, раз совершенно не беспокоился о моем побеге. А о нем я уже думала. Боковым зрением я определила, что с другой стороны стоит железный шкаф, сил повернуть голову полностью не было совсем.

Когда я посмотрела вперед, мое сердце подпрыгнуло к горлу, а в районе живота расползлось облако животного страха. В висках застучала кровь, пред глазами поплыло, тело заколотила мелкая дрожь. Такого ужаса я не испытывала никогда. Я вскрикнула, к горлу опять поступила тошнота.

Передо мной на большом экране была видна комната, посреди которой стоял длинный металлический стол, на нем лежал человек. Он был мертв, но не это навело на меня жути. Его голова была наполовину вскрыта, и из нее мирно торчал бледно-розовый мозг. Рядом в железной миске лежала костяная волосистая часть головы. Я застонала.

– Какие мы впечатлительные, боже мой. Такой милый дядька, – подсовывая мне под нос платок с нашатырем и закатывая глаза, пропел псих-доктор.

Он подошел к экрану и выключил монитор.

– Посиди тихонечко, я сейчас приду – нужно подготовить и для тебя местечко, – он прикоснулся к моему лицу, от близости его пухлых пальцев меня передернуло.

Доктор потрепал меня по щеке, стукнул пальцем по носу и вышел из комнаты. Что происходит? По моим щекам потекли предательские слезы. Не хочу, чтобы этот урод вытирал мне их.

Я только хотела проветриться и успокоиться. Если бы я знала, что Крот привезет меня к сумасшедшему доктору, никогда бы не села к нему на байк.

Господи, о чем я думаю? Как мне отсюда выбраться? Я собрала все силы и встала. Необходимо добраться до стола с пробирками и найти острый предмет.

Видимо, я не настолько невезучая, раз мне связали руки спереди. Нужно разрезать веревки на ногах. Я сделала небольшой прыжок в сторону железного стола, но мои ноги сильно онемели и не удержали равновесие. С высоты своего роста я завалилась на твердую ручку кресла и скатилась на покрытый кафелем пол.

Сдержать стон от боли не получилось. В глазах потемнело, в ребра словно забили гвоздь. Вдох-выдох. Еще один. Зрение возвращалось, дышать становилось легче, но лежать не было времени. Я аккуратно перевернулась на спину и, превозмогая боль, села.

Нужно активировать мои способности, как тогда в парке. Но как снова образовать купол? Нужно, чтобы энергия потекла из рук. А там разберусь.

Черт! Только сейчас замечаю, как горят мои ладони. Но они так сильно связаны друг с другом, что я не могу их разомкнуть.

Небольшой поток энергии, который удалось разбудить, плескался сам в себе и исчезал в ладонях. Моя кожа пылала и светилась изнутри. Было больно, адски больно и эти страдания причиняла себе я.

Теперь понятно, почему они так связали мне руки: они знают мой источник и обезопасили себя. Не глупо. А я вот дура, совсем не подумала об этом, и теперь кисти по самые запястья горят огнем. Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Применить способности возможности нет, как и развязать веревку зубами. Слишком сложный узел.

Я тяжело выдохнула, облокотив голову о сидение кресла. Как же больно. Я не сдержалась и начала обреченно рыдать.

– Вот же глупое создание, – вернул меня в реальность голос психа, – Довольна теперь? Сама себе вавку сделала. Ох, глупая, глупая. Как я кровь теперь брать буду? Ты ее вскипятила, – собирая какие-то пробирки и причитая, докторишка ходил по комнате. – Ладно, возьму сначала твоей энергушки, ее у тебя как раз сейчас вдоволь. Здесь ты упростила мне задачу, хвалю. А кровушку давай свою остужай, иначе больно тебе сделаю, а я не хочу.

С неожиданной силой псих схватил меня за предплечье, и дернул на себя, поднимая на ноги. Если бы не его цепкая хватка, так бы и рухнула на пол. Ноги ватные, все еще онемевшие. Я еле стояла, но доктор даже не обратил на это внимания. Одним движением скальпеля он разрезал веревки на ногах и потащил меня в коридор.

– Давай шевели своими худыми ногами, – как-то зло бросил докторишка, его настроение явно испортилось, – а то позову сейчас братков своих, они с удовольствием тебя понесут, – и неожиданно заржал так, словно это была шутка века. Точно псих.

Шли мы недолго. Я пыталась запомнить, откуда и куда идем, но это бесполезно. Коридор был длинный, без поворотов с облезлой зеленой краской на стенах. Пройдя несколько стеклянных, но непрозрачных дверей, мы зашли в одну из комнат.

Мое сердце пропустило несколько ударов. Посреди комнаты стоял железный стол, подобный тому, на котором лежал человек со вскрытым мозгом, рядом стояла передвижная металлическая тумба с медицинскими инструментами и колбами. Отверстие в полу под столом предназначалось для слива, а из ближайшего угла комнаты торчал кран со шлангом. И все.

Ноги подкосились. Докторишка, видимо, окончательно утративший расположение ко мне, не попытался удержать. Он разжал руку, и я со всего маху приложилась виском о твердый пол.

Я глухо простонала от боли, из глаз брызнул фонтан искр и, кажется, даже в ушах зазвенело от удара. Я не спешила вставать. Помимо того, что я не собиралась облегчать задачу психу затащить меня на разделочный стол, так еще и холодный пол оказался раем. После вспышки энергии в моих руках все тело испускало жар, и плиточный пол отлично его охлаждал.

Не успела я перевести дыхание, как крепкие руки подхватили меня под мышки и, не церемонясь, бросили на металлическую поверхность. Яркий свет ударил в глаза, и я с силой зажмурилась.

– Нет! Нет, пожалуйста! – я даже не сразу поняла, что это я молю доктора не трогать меня.

Где-то в другом конце коридора что-то глухо упало. Докторишка обернулся на дверь.

– Нет времени, милочка, с тобой церемониться. Они, конечно, оторвут мне за это яйца, но я должен успеть взять образец. Должен успеть, – бубнил себе под нос псих, скорее уговаривая себя, чем пытаясь мне что-то объяснить.

Паника охватила меня, от неизвестности я почти теряла сознание. Ожидание боли всегда страшнее и мучительнее, чем сама мука, это я поняла еще тогда, когда лечилась от рака. Когда боль охватывает тело, ты можешь отрешиться от нее, сжать зубы и терпеть, или от шока потерять сознание, что самое подходящее. Но минуты ожидания пытки сводят с ума. Каждую клеточку тела сковывает судорога страха, ты не знаешь, где будет этот прострел, а значит, не можешь приготовиться. Ничего не можешь. Ожидание убивает, медленно и мучительно.

Сжав кулаки и, с силой сцепив зубы, я раскрыла глаза. Отвернувшись от лампы, что светила в лицо, я увидела стоявшего рядом доктора. Он стучал по полному шприцу, выгоняя воздух. Меня передернуло.

Я окинула взглядом, стоящую перед ним тумбу и, не увидев ничего подходящего, собрала всю оставшуюся смелость и перевернулась на бок. Долго не думая, размахнулась и, что было сил, ударила психа связанными руками под согнутые локти. По инерции они полетели вверх и вогнали иголку ему в горло. Я подскочила на столе и выдавила часть содержимого шприца в тело мужчины. Не удержав равновесие, полетела на пол вместе с падающим доктором. Видимо, средство в шприце было очень действенным снотворным, потому что доктор так и остался лежать на кафеле с противной, но умиротворенной улыбкой на лице.

В коридоре снова послышался грохот. Не вставая на ноги, я на четвереньках поползла к двери. Нужно убираться отсюда, пока меня и спящего психа никто не бросился искать. Держась за ручку двери, кое-как встала на ноги. Далеко мне не убежать – это точно. Сил совсем не осталось. Чем я надышалась – не знаю, ребра нещадно болели, а от удара виском раскалывалась голова.

Выглянула в коридор. Он был пуст. Лишь откуда-то издалека доносились хлопки, похожие на выстрелы. Но я могла ошибаться. За спиной послышался стон. Я обернулась и увидела приходящего в себя доктора. Быстро же он.

Держась за стены, я пошла в сторону, откуда мы пришли. Выстрелы стали ближе, сзади до меня долетел хриплый окрик психа. Он требовал, чтобы я оставалась на месте и не смела никуда уходить. Кажется, он назвал меня сучкой. Хм, было бы странным остаться для него милой.

Когда мои ноги подкосились, я поняла, что к выходу не дойду. Чтобы не упасть, вцепилась в ручку ближайшей ко мне двери. Под тяжестью тела дверь открылась. Я ввалилась в помещение, снова рухнув на пол. Перевернулась на спину и толкнула дверь ногой, закрывая ее. Собрав силы, подползла к стене и села.

– Этого не может быть, – выдохнула я, так и не сделав вдох. Я была в комнате с мужчиной со вскрытым черепом.

Тошнота подкатила к горлу, я сильно сжала рот и зажмурила глаза. Не сейчас, не сейчас, Ника. Стараясь не смотреть на стол, я поползла к металлическим шкафам, стоящим в ряд вдоль стены. Такие пеналы обычно служат вешалками для верхней одежды. Первый закрыт, второй закрыт, пытаюсь дергать дверцы шкафов, но они закрыты.

– Пожалуйста, пожалуйста, пусть один откроется, – сдерживая всхлипы из последних сил, умоляла я.

Не знаю, кто меня в этом мире услышал, но предпоследний шкаф поддался, и дверца открылась. Внутри оказалось узко, полок нет, а на крюке висел уже давно не белый медицинский халат и огромный толстый фартук с засохшими кровоподтеками на нем.

Стараясь не дышать, я села на дно шкафа и закрыла за собой дверцу, зацепив пальцем за створку изнутри. И в этот момент дверь комнаты с грохотом ударилась о стену. Меня сковал ужас – я не хочу на разделочный стол! Боже, пусть это будет сон! Я хочу проснуться!

Беззвучные рыдания сотрясали мое тело. Когда дверца шкафа резко отворилась, я закрыла лицо руками и неистово закричала.

***
Егор

Когда я прибыл на место, где потухла энергетическая точка Ники, связующая нить здесь тоже оборвалась. Я оглянулся в поисках других следов девушки, но ничего не было. Ее эмоциональный фон нетрудно различить – он мерцает огненным светом в серебристой окантовке. Словно сама ее суть горячая, а вокруг защитный кокон – холодный барьер.

Здесь был Крот – эта дырявая тварь. Я знал его след, так как наблюдал за ним давно. Однажды он попался на сливе информации и не смог скрыть обман, свою нервную дрожь. Меня трудно обмануть, а эмоции, даже если их спрятать, я почувствую за километр.

Я включил свои сенсоры и осмотрел территорию. Здесь проходили десятки нитей как сосудов, так и канальных. Но все они были угасающие. Эмоциональные связи светят недолго. Все зависит от глубины чувств. Поэтому нить витает в пространстве до трех часов.

У Крота всегда присутствует доля страха: пил ли он в баре, шел ли от очередной девки, он всегда чего-то боится. Но это не удивительно, предатели должны быть начеку. Рано или поздно, их убьют свои или чужие. И так как Крот был с Никой в одно время, я стал искать след страха и волнения. И нашел. Страх всегда вибрирует, словно дрожит на ветру. Он грязно-серого цвета с темными прожилками.

Больше ничего не было в нити Крота, лишь чувство тревоги и желания убраться. Ни стыда за свой поступок, ни сожаления, ни капли сострадания.

Я направил байк по следу Крота в надежде, что канальный поехал туда, куда отвезли девушку. Если нет, придется найти и выбить из него всю информацию. Думаю, этой шестерке не доверили ценные сведения, но с чего-то начать нужно. Я уверен, что найду Нику этой же ночью. Не знаю, что заставляет меня так считать, но я не вернусь в Институт без нее.

След Крота привел на окраину Канала, в часть города, где располагались склады, гаражи, заброшенные предприятия. Очень подходящее место для подобных группировок. Не удивлен, что сюда привезли Нику.

Михаилу я звонить не стал. Он следит за моим перемещением по энергетической карте.

Крота я нашел в старом двухэтажном гараже, где они с дружками устроили себе подобие жилья. Через грязное окно первого этажа было видно, что Крот в гараже один. Он развалился на стуле и жадно курил сигарету. К сожалению, после моего появления он поймет, что мы знаем о его предательстве, но выбора нет – информация о Нике нужна сейчас.

Я подошел к двери и с силой ударил ее ногой. Ржавый шпингалет не выдержал и дверь с грохотом распахнулась. Эффект неожиданности сработал как надо. Крот вскочил со стула, выронил сигарету и от растерянности выпучил на меня глаза. Я не дал ему опомниться. Преодолев расстояние между нами, я железной хваткой вцепился в горло канального и сдавил. Подбив ему ноги, повалил на пол лицом вниз и сел сверху, заломив руки. Я достал из кармана энерголеску и связал его. Затем обмотал горло и усадил на стул, оставив в руках поводок. Крот знал, что сопротивление бесполезно. От движения леска затянется и прожжет кожу, а если натянуть сильнее – мучительно отрежет любую конечность.

– Крот, у меня нет желания с тобой возиться, поэтому я задаю вопросы, ты отвечаешь. Где Ника?

– Кто? – сделал непонимающее выражение лица этот придурок.

У меня совершенно не было желания играть в игры. Я потянул поводок, что держал в руках и тиски на горле Крота затянулись. Послышалось шипение кожи. Крот застонал.

– Давай я упрощу тебе задачу, Крот, – я резко повысил голос и пнул, рядом стоящий, стол. – Руководство Института в Сенсоре знает о твоем предательстве. За тобой наблюдают давно, отпираться нет смысла. Час назад ты вывез девушку за территорию Сенсора и на 10 километре, не доезжая этой дыры, ты ее кому-то передал. Я еще раз спрашиваю, где Ника?

– Эта психопатка сама запрыгнула мне на байк. С дикими глазами потребовала увезти ее подальше. Я привез ее в центр Канала и больше не видел.

Чутье подсказывало, что у Ники больше нет времени и нужно спешить. Резким движением я ударил по ножкам стула, на котором сидел Крот, отчего те сломались и канальный полетел на пол. Гулко ударившись головой о лежащий стол, Крот взвыл. При движении леска натянулась и причинила жгучую боль. Поводок на горле остался в моих руках и проложил глубокую борозду на его шее. Крот сплюнул кровь. Видимо, ударился еще и зубами.

– Ублюдок, – прохрипел тот. – Надеюсь, твою девку доктор успел изрезать на лохмотья. И чего она всем так сдалась?

Я чувствовал страх Крота, но его пугал не я, а то, что будет с ним дальше. Или это мой страх? Чего я боялся? Что не успею? Выругавшись про себя, я отключил сенсоры, а заодно и свои эмоции. Такое состояние опасно. Не для меня, для окружающих.

Когда щелкает выключатель, я больше не испытываю жалости или беспокойства, нет чувств – лишь холодный расчет и отточенные действия. Нет предела ярости или необходимости сострадать. И лишь жесткий самоконтроль происходящего, взвешенные решения, четко осмысленные шаги могут спасти живые существа вокруг. Но сейчас я потерял терпение и выключил эмоции.

Страх Крота за свою шкуру отвлекали меня и путали. Я терял время. Я подошел к канальному и присел перед ним. Испытывая абсолютное безразличие, я сжал горло предателя в обожженных местах. Крот заорал вовсе горло:

– В лаборатории доктора! Ее повезли к этому психу!

– Где лаборатория?

– Я не знаю, не знаю. Они направились в сторону заброшенной больницы.

Где находилась больница, я знал, но продолжал сидеть и давить на горло этой твари. Его лицо покраснело, а рот открылся в немом крике.

Кто-то тронул меня за плечо. Я знал, что в помещение вошли безопасники, но все равно резко развернулся.

– Свои, – отдернув ладонь, уточнил солдат с оружием в руках. – Третья группа на месте, какие распоряжения?

Я оглянулся: передо мной стоял командир третьей группы, еще двое у входа в гараж и на лестнице, значит еще двое на улице по периметру. Крот лежал на полу и стонал, из раны от лески сочилась кровь. Я повредил и так травмированную кожу на шее.

– Его заберите в Институт, в карцер, – я взглядом указал на Крота. – Трое со мной. Девушка в заброшенной больнице на окраине города. Какое оружие с собой?

– Два огнестрела и один автомат с параличом.

– Хорошо, у меня огнестрел и энерговакуум.

Первое, что я увидел возле больницы – это остатки энергетической вспышки, которая туманом расползалась в воздухе. Следы света мерцали в темноте. Не раздумывая, я пошел в сторону подвала, в окне которого светилась оранжево-серебристая дымка. Сомнений не было – Ника там.

Дверь подвала легко поддалась. За ней стояли два амбала. Убивать без надобности не в правилах Института, именно поэтому каждому безопаснику выдают автомат с параличом.

Быстрым шагом я двигался вперед, проверяя каждое помещение в коридоре. Канальных было немного – человек семь. Думаю, похищение девушки было не запланировано, поэтому такая слабая оборона и незащищенный периметр.

В одном из комнат я наконец нашел след девушки. Она молодец – на фоне серых нитей страха видна вспышка силы и твердая решимость. Блики слабые, значит, ничего не вышло. А еще боль. Ухватив взглядом нужную нить, я последовал за ней.

За спиной слышались выстрели, кто-то падал, кто-то отборно ругался, но моя цель – девушка. Следуя за нитью, в одном из помещений, я увидел доктора, который пытался сбежать через окно.

– Взять его! И в Институт, – отдал я команду безопаснику.

Через пять метров нить привела к закрытой двери. Я толкнул ее и замер от неожиданности – на меня смотрел вскрытый череп. Пространство помещения было пронизано грязными нитями ужаса, одна из которых тянулась по полу и обрывалась за дверью железного шкафа.

– Умница… – мысленно похвалил я и открыл дверцы.

Новые открытия

Было тихо. Дул легкий ветерок и пахло скошенной травой. Мы сидели на земле, облокотившись о байк. Говорить не хотелось. Рядом с Егором я чувствовала себя в безопасности. Не знаю почему. Он спас меня, наверно, поэтому я доверяю ему. Мне не стыдно за то, что я снова попала в неприятности, но, тем не менее разгребает их Егор. Я не виновата, что похитили. С другой стороны, я могла остаться в Институте, узнать новый для меня мир, а потом уже уезжать с незнакомцами. Снова накатило чувство растерянности и бессилия. Наверно это последствие пережитого.

После того как Егор вытащил меня из шкафа и вынес на улицу, он тщательно осмотрел меня на наличие ранений и, убедившись в том, что мне ничего не угрожает, прижал к себе. И мне это было нужно.

Я поражаюсь выдержки мужчины – ни один мускул не дрогнул на его лице за это время. Взгляд сосредоточен, глаза сканируют территорию, тело напряжено. Я громко рыдала, уткнувшись ему в грудь. Натянутые нервы расслаблялись вспышкой истерики.

В больнице, когда открывалась дверца шкафа – время остановилось. Я приготовилась встретиться с лицом жуткого доктора. Паника поглотила меня. Перед глазами стояла картина с мужчиной со вскрытым черепом. Я брыкалась, билась связанными руками, не желая сдаваться в лапы садиста. Только когда, сквозь пелену в глазах, пробился образ Егора, я сдалась и опустошенная повисла на его руках.

Мужчина перетянул мои ребра бинтом, аккуратно усадил на байк, и выехал из города. По дороге в Институт я попросила мужчину остановиться. Хотелось привести в порядок мысли. Я была на взводе. А в Институте ждут разговоры, вопросы и объяснения. Не хочу. Чувствую себя морально уставшей и одновременно взволнованной. Так много событий за один день. Хочу притормозить.

Егору не очень понравилась моя идея. Он хотел как можно скорее доставить меня в мед кабинет Института, чтобы там осмотрели мои ребра. Я старалась не стонать от боли, но выражение лица меня выдавало. Да и обработать рану на виске не помешает. Голова болела не меньше ребер.

Егор сдался, остановился у обочины и скатил мотоцикл глубже в поле.

Я посмотрела на свои обожженные ладони и громко вздохнула.

– Ладони всегда будут в ожогах? – сил не было даже повернуть голову к собеседнику.

– Нет. Ты должна пройти обучение. Тебя научат не только пользоваться своей силой, но и контролировать ее и защищать кожу холодной энергией.

Егор встал и повернулся к байку. Он поднял сидение и достал небольшую сумку.

– Поверни ко мне ладони, – Егор открыл тюбик. – Это мазь от ожогов. Она быстро поможет.

Я удивленно посмотрела на мужчину, но ладони подставила.

– Просто поверь. Иногда, Ника, не нужно вникать в суть вещей, просто принимай их как должное. Так легче адаптироваться к новому для тебя миру. Со временем все встанет на свои места.

– Ты давно здесь? – не знаю, почему я задала именно этот вопрос, но мне и правда было интересно.

– Достаточно давно.

– А отсюда на Землю можно вернуться? – я чувствовала себе глупо. Словно маленький ребенок, который спрашивают, почему синий цвет называют синим.

Егор внимательно на меня посмотрел.

– Можно, – коротко ответил мужчина.

– Если ты давно здесь, почему не вернулся на Землю?

Егор молчал. Он запрокинул голову и посмотрел на небо, усыпанное звездами. Казалось, мужчина глубоко погрузился в свои мысли и ответа я не дождусь.

– Ты задаешь не те вопросы, Ника, – неожиданно для меня раздался тихий голос.

Я посмотрела на Егора. Он явно давал понять, что говорить о себе не собирается. Возможно, я задела за живое. Да и кто я такая, чтобы со мной откровенничать. Я совершенно не знала здешние правила. Может здесь не принято спрашивать друг о друге или говорить о земной жизни. Но ответы мне, все же, нужны.

– Что это за мир? В чем смысл? Зачем мы здесь? Сколько таких миров? Мы в каждый попадаем после очередной смерти? – меня словно прорвало.

– Эй, остановись, – засмеялся Егор, – не так сразу. Я понимаю твое состояние, твою потерянность, но некоторые вещи тебе рано знать, они лишь запутают. А многое получится понять только со временем, живя в этом мире.

– Ну хоть что-то расскажи, – настаивала я

– Хорошо. Но не я это должен делать, а Михаил, – Егор потер переносицу, раздумывая с чего начать. – Любой мир наполнен энергией, физический мир не исключение. Энергетические потоки влияют на процессы всей земли. Физическое, духовное и психологическое развитие человека зависит от качества и количества энергии в нем. Основная задача Мира душ следить за непрерывностью работы энергетических потоков и балансом светлых и темных каналов. Наш мир, как служба безопасности для Физмира, со своей таможней и МЧС.

– То есть вы влияете на поступки людей и их намерения?

– Хм, – смешок, – нет, мы лишь наполняем жизненной силой мир, а люди сами выбирают, какой энергией пользоваться – светлой или темной. Подробнее об устройстве нашего мира тебе расскажет глава Института.

– Хорошо, – кивнула я. – А ты знаешь, что похитителям было от меня нужно? – я опустила глаза на свои ладони. Шок от произошедшего почти прошел. Егор удивительным образом влияет на меня. С ним спокойно. Он говорил, что эмпат. Возможно, мужчина излучает мирную энергию или внушает покой. Надо будет спросить. Но мне хорошо рядом с ним. Нет страха, нет чувства одиночества.

– Понимаешь, есть души, как ты и я – мы сосуды. В нас живет ядро с энергией, которое и определяет нашу силу.

– Да, Михаил, что-то упоминал про мощное ядро во мне, – перебила я.

– Все верно. Нас называют сенсоры. Мы преобразовываем внутреннюю энергию в определенную способность. Супер силу, если тебе так понятней, – Егор терпеливо пытался подобрать слова, чтобы мне легче было понять. – А есть души, которых мы называем канальными. Они проводники необходимой энергии в Физмир. Как провода, по которым идет электричество.

– Мужчина, с которым я уехала из Института… Крот вроде? – Егор кивнул. – Он назвал место, куда меня увезли Каналом. Это город, где живут канальные?

– Да, как правило, город называется по предназначению души.

– Объясни тогда, зачем я понадобилась людям из Канала?

– Несколько лет назад в Мире душ прошел слух, что канальным душам можно залатать пробитые центры энергетической нитью. И что на земле есть такой человек – сосуд, хранящий подобную способность.

– Это я? – не смогла скрыть удивление. – Но… Я не умею. Я не знаю как. Почему они вообще решили, что это я?

– Я не знаю ты ли это. Но Михаил поручил мне охранять тебя. А значит, предполагает, что именно ты носитель ядра этой силы. Ты только пробудилась и еще не прошла обучение, не приняла себя в Мире душ, не осознала свою энергию и то, на что способна. Канальные этой группировки – глупцы. Они мелкие души, поэтому нетерпеливы. Они не стали ждать твоего развития. Решили, что ты и так все сможешь. Но так не бывает. После пробуждения души эмоционально нестабильны. Их настроение скачет, уровень энергии все время разный. Пробудившимся нужно время, чтобы прийти в равновесие и научиться контролировать свои потоки.

– Знаешь, я именно так себя и чувствую. Мое настроение прыгает: от спокойного и дружелюбного до раздражения и ярости. И ладони начинает жечь.

– Да, твой энергетический центр – это ладони. Они пропускной пункт твоего потока.

– Хм, – как я сама не догадалась. – Так, а почему эти канальные решили, что именно я смогу залатать их дыры?

– Крот долгое время работал на территории Сенсора проводом для энергии в Физмир. Я думаю, он что-то услышал и предал информацию канальным.

Я устало вздохнула.

– Значит, ты мой личный телохранитель? – я не смогла сдержать улыбку и посмотрела на рядом сидящего мужчину. Он тоже улыбнулся.

– Если хочешь называй это так. Но под дверью твоей комнаты я ночевать не буду, – Егор улыбнулся еще шире и поднялся на ноги. – Нам пора, Ника. Михаил уже дважды звонил. На наши поиски могут выслать отряд, – пошутил мужчина, но я понимала, что он прав. Нужно возвращаться. По ощущениям уже глубокая ночь и усталость потихоньку забирала остатки сил.

– Последний вопрос. Пожалуйста! – мне, правда, нужно было знать еще один ответ.

– Спрашивай, – разрешил Егор, пряча аптечку под сиденье.

– Мне нужно понимать… Эээ… Я не знаю как себя вести… – я замялась.

Мне не хотелось, чтобы Егор думал, что я ему не доверяю, но я не понимаю, на что он способен, есть ли у меня личное пространство и выбор.

– Ты сказал, что эмпат, – на одном дыхании выпалила я. – Я не понимаю кто это? Что ты можешь? Ты влияешь на меня, но я не понимаю как. Ты нарушаешь мои границы?

Я потупила глаза, делая вид, что увлеченно стряхиваю землю с одежды.

– Ника, я пугаю тебя?

– Нет, не то… – я резко развернулась к мужчине.

– Не доверяешь?

Доверяю ли я Егору? Не знаю. Я должна признать – за время, что мы знакомы, он ни разу не навредил мне, даже не попытался. Но видела я его лишь дважды – утром в парке и сейчас. Я ничего о нем не знаю. Но уверена, что он каким-то образом на меня влияет. Мне не нравится думать, что меня ограничивают в свободе, без разрешения управляют внутренним состоянием. Ведь эмоции рождают поступки. И только мне решать, что чувствовать и как поступать. Егор не давал повода не верить ему. Но и знать истинные намерения я не могу.

Я не ответила ему возле мотоцикла. Возникла неловкая пауза, а я не сумела быстро подобрать нужные слова. Момент был упущен. Мы сели на байк, и в скором времени въехали в ворота Института. Егор помог слезть с мотоцикла и уехал, молча кивнув на прощание. Видимо, доставка до кабинета врача не входит в его обязанности. Но думаю, я его обидела.

Возле двери меня ждал Михаил и два человека с оружием. Безопасники. Михаил ничего не стал спрашивать. Лишь сказал, что рад моему возвращению, что со мной все в порядке и предложил поговорить утром. Я согласилась. Я жутко устала, чувствовала себя разбитой и опустошенной. А поговорить нужно, о многом.

Меня проводили в мед кабинет. Приятной внешности доктор осторожно осмотрела мои многострадальные ребра и, попросив зайти в кабинку для рентгена, вынесла вердикт – незначительный ушиб мягких тканей. Слава богу, обошлось без переломов. Она дала мне таблетку обезболивающего и снабдив ледяным компрессом, отправила отдыхать.

– Подержи компресс какое-то время. Перед сном уберешь. От гематомы лед уже не спасет, но боль притупит. Вторую таблетку выпьешь утром, но если будет сильно болеть, – женщина протянула мне лекарство. – Души не болеют земными болезнями, а травмы и раны заживают за несколько дней. Если будешь плохо себя чувствовать, приходи. Я Татьяна, – представилась доктор.

Поблагодарив врача за помощь, я вышла из кабинета и побрела искать комнату. Мне показалось лицо Татьяны очень знакомым. Подумав, я вспомнила, что эта та молодая женщина, которая утром стояла у кабинета Михаила. Значит, она доктор.

Я поднялась к себе в комнату, бросила компресс со льдом в раковину и рухнула в кровать.

Вот правду говорят, что никогда не знаешь, что будет с тобой завтра. Еще вчера я умирала от рака, беспомощная, исхудавшая, с впалыми глазами. Без надежды, без цели, без желания бороться. А сегодня… Где я сегодня? Кто я и зачем здесь?