Текст книги "Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды"
Автор книги: Юлия Славачевская
Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 12
Я его побила тем, что с собой было.
Слоган обувного магазина
Я выскочила из каморки в жутком бешенстве. Цокая по мраморному полу коридора высокими каблуками копыт… красных туфель, помахивая хвостом и поправляя рога, я чувствовала в себе неистовое желание кого-то забодать.
– Где эта новенькая? – Впереди раздался раздраженный мужской голос с восточным акцентом. – Почему я должен ее ждать?
Я прибавила скорости и вылетела в центральный зал. На высоком барном стуле около стойки сидел высокий ширококостный мужчина с грубыми чертами лица восточного типа. Лет тридцати.
Знаю я этот типаж! У него все на лбу жирными буквами прописано! Холеный и вконец избалованный, не ставящий женщину не то что рядом, но даже на уровень своих шикарных ботинок.
– Я еще раз спрашиваю… – завелся он, посматривая на дорогие часы. Обтягивающая фирменная футболка подчеркивала чуть обвисшее пузо. К тому же кто-то еще и утянулся в узкие джинсы.
– Простите, – просияла я красным солнышком. – Я здесь.
– Как зовут? – осмотрел меня с ног до головы Фарид, прищуривая черные глаза.
– Мия, – отдала я диск с записью диджею. – Могу начинать?
– Куда ты торопишься, детка? – заворковал мужчина, расправляя плечи. Заиграл темно-карими глазами. – Посиди со мной, расскажи о себе…
Началось. Впору петь романс «Очи черные». Интересно, я до стейджа дойду? Или так и паду здесь прежде времени героем эротических сражений?
– Мне бы все же хотелось… – потупилась я, поправляя рога.
– Дядя Фарид даст тебе все, что ты захочешь, – улыбнулся мужчина неожиданно белоснежной красивой улыбкой. – Иди садись, куколка.
Ладно, если что – рогами забодаю!
Я надулась и, мрачно зыркнув исподлобья, поплелась к бару, подумывая, как долог будет путь наружу.
– Не дуй свои красивые губки, – засюсюкал Фарид. – Хочешь что-то выпить?
– Хочу, чтобы меня вытащили из памперсов, – пробормотала я, взгромождаясь рядом. – Можем мы поговорить конструктивно, но без рук?
– В смысле? – вытаращился на меня администратор.
– В смысле – как друзья, – вздохнула я и повернулась к бармену, который тоже унюхал феромоны и уже вливал третью бутылку джина в стограммовый бокал. – Минералку, пожалуйста.
– Не понял? – хлопал на меня длинными ресницами Фарид. – Как это?
– Это когда ты начинаешь на меня смотреть не с уровня коленок, а в глаза, – улыбнулась я, понимая, что минералки не дождусь не только я, но и все остальные посетители. Бармен изводил уже второй ящик. Подозреваю, ему полгода, а то и год это пойло отрабатывать придется.
– А зачем туда смотреть? – изумился администратор и попытался положить мне руку на колено.
Бармен демонстративно грохнул между нами бутылку шампанского.
– Не желаете? – улыбнулся светловолосый юноша, отпугнув начальника выстрелившей пробкой.
– Минералки, пожалуйста, – вздохнула я, постигая истину: если я выживу, то кто-то – нет. Естественный отбор по теории Дарвина. Либо бодаешь ты, либо тебя.
– Ты что творишь? – очухался Фарид, набрасываясь на бармена. – Вылететь отсюда хочешь? Да я сейчас тебя уволю!
– Давайте я все же покажу вам свой номер, – сменила я тему, спасая неожиданного защитника.
– Такая красивая девушка и так спешит… – вспомнил обо мне администратор.
И чего я под стойкой не отсиделась? Наверное, потому, что я бы там была явно не одна. И даже не вдвоем. Выйду отсюда, всех феромонами обмажу!
Бармен за нами бдительно следил, и в ход пошел четвертый ящик минералки. Жажда надвигалась все ближе. Если придется пить алкоголь, то я не ручаюсь уже за ближайший квартал!
– Я не спешу, – вздохнула я и поправила рога, чтобы они торчали вперед. – Хочу произвести впечатление.
– Вах! – расстроился Фарид. – Ты уже все произвела! Давай еще все выведешь и…
– Вы открываться думаете? – ворвался в зал еще один участник шоу «Жестокие игры. Угадай соперника». – Ого, какая у нас тут новенькая!
– Минералку будете? – невозмутимо спросила я, наблюдая за гибелью минерального «Титаника». – Если будете, мне тоже возьмите, пожалуйста.
– А почему?.. – В зал прискакала одна из девушек, судя по всему – на привилегированном положении. – Почему в зале вода?
– Мы тонем, – печально сообщила я, переживая за минералку. – Еще чуть-чуть – и будем спасаться вплавь.
– Фаридик, – надула силиконовые губы крашеная фаворитка дня. – Кто это?
– Молчи, женщина! – цыкнул администратор, отмахиваясь от нее, как от надоедливой мухи. – Твое место на шесте!
– Я тебе не курица! – вспылила девушка. – Сам на нем сиди! А я уйду в «Ковбойские скачки».
– Уплывешь, – поправила ее я. – Мы уже приближаемся к критической точке.
– Кто-то остановит этого идиота за стойкой?!! – заорала фальшивая блондинка.
В зал ворвалась толпа из двух человек в черных костюмах секьюрити. Нас стало много. Как и воды. Минералка закончилась. Теперь разливали колу.
Я внимательно окинула взглядом помещение. Хотелось бы запомнить его в изначальном виде.
Бьющая в глаз восточная роскошь.
То есть кто-то пытался подделать дизайн под все то же европейское ретро с арочными проходами… Не вышло. Золота, лепнины, темно-бордового велюра и алого бархата получился заметный перебор. По одной только расцветке можно предположить борде… место для стриптиза.
И везде, повсюду обрыдлое алое и темно-красное. Ковер на полу с повторяющимся восточным мотивом, вставки муарового шелка в драпировке на стенах, скатерти на столах, подушечки на креслах – все терзало глаз оттенками красного. На фоне остальной позолоты, многочисленных зеркал, ярких золотистых светильников… караул!
Бордель на выезде с пометкой: очень дорогой и для особо избранных!
Даже вычурные прослойки светло-голубого не спасали, а лишь подчеркивали контраст золотого с красным.
А уголок для стриптиза в техностиле, с темно-зеркальной стеной, расцвеченной неоновыми огнями, и вовсе ставил в тупик. Очень уж он не из этой песни.
Печаль, короче. В общем, будем переделывать…
– Какая девушка! – До меня дошел один из новеньких. Вернее, доплыл.
Второй обиделся и оттер первого с криком:
– Куда впереди начальства лезешь?
– Понятно! – схватила меня за руку стриптизерша и потащила из зала. – Пока ты тут, мы никогда не откроемся! Побудешь со мной!
– Да я не против, – не сопротивлялась я, придерживая ставшие уже родными рога. – Где окапываться будем?
– В гримерке отсидимся! – ответила девушка, впихивая меня в то же помещение, из которого я вышла. Только теперь оно было битком забито полуголыми девичьими телами. Плотная завеса духов, запахов дезодорантов и застарелого пота душила. Хотелось выйти и продышаться.
– Девчонки! – крикнула моя спасительница. – Эту заразу нужно придержать здесь до ее выхода!
На меня оценивающе воззрилось не меньше двадцати любопытных глаз.
– А что такое? – фыркнула шикарная брюнетка в золотом платье. – Фарид буйствует из-за Ленки?
– Не-а, – хмыкнула блондинка. – У Фарида кризис ума. Он сейчас конфликтует с телом.
– Ничего нового, – вздохнула рыженькая. – Это случается каждый раз при какой-то проблеме.
– Проблема у нас одна! – ответила блондинка, дернув меня за руку. – Вот эта. Хотите срубить бабла – придержите ее здесь. Иначе…
– Мия, девочка, – запел под дверью один из секьюрити. Тот, который начальник. – Выйди на минутку!
– Понятно?! – кивнула на дверь блондинка.
– Вполне, – хмыкнула брюнетка и вышла за дверь. Громко: – А я тебе, котик, не подойду? Хочешь, покажу, что бывает, когда желания не совпадают с возможностями?
Мужик не захотел тратить свои возможности и ушел удовлетворять желания в другом месте.
Спустя какое-то время девчонки начали выскакивать на свои выступления, пока я тихой сапой сидела в уголке и маскировалась под вешалку.
Одну меня не оставляли. Рядом постоянно дежурила парочка стриптизерш, бдительно отсекавших любые поползновения мои, а также извне.
Волноваться я начала, когда одна из девчонок мечтательно протянула, переодеваясь:
– Там та-акой чернявый красавчик! Мечта! Картинка! Настоящий мачо! Так бы и съела!
Видимо, у меня сработало какое-то шестое чувство. Или седьмое.
Вторая подлила в огонь масла:
– И не говори. Я б с ним и бесплатно пошла. Он классный.
Третья:
– А я бы еще и доплатила!
И все остальные с ней согласились. Это начало серьезно беспокоить.
– Иди. – Передо мной возникла блондинка. – Твой выход.
Я кивнула, мысленно перекрестилась и пошла осваивать новую профессию. А что? Никогда не знаешь, как придется добывать средства к существованию.
После полутемного коридора меня ослепил свет зеркальных шаров и софитов, направленных в основном на сцену, где сейчас извивались две полуголые девушки.
– Двигай туда, – подтолкнула меня блондинка. – Твой выход через три минуты.
Я встала за ширмой и, воспользовавшись моментом, стала рассматривать публику.
Та-а-ак, а Иван Степаныч-то у нас очень даже для своего возраста! Гигант. Сразу двоих тискает. Неожиданно. И сердечко у старичка не пошаливает… Молодцы девушки. Вот что значит грамотно освоенные навыки эротического массажа!
Обвела глазами зал.
Ого! Глазам не верю, неужели Игорь Валерьевич собственной персоной? А все жалуется, бедненький, что денег нет. Конечно нет, если такими пачками стриптизершам раздавать!
Ага, Рошан с компанией в дальнем углу. Придется больше около того места раздеваться…
Окинула взглядом оставшихся посетителей.
Р-р-р!!! А это как понимать?
Вблизи стейджа расположился Диего, как всегда весь в черном. Только сейчас он выглядел расслабленным богатым бизнесменом, пришедшим отдохнуть от трудов праведных и вкусить неправедных удовольствий. Около него терлись сразу пятеро стриптизерш.
Одна елозила по обтянутым дорогими брюками коленям, вторая запустила руки под полурасстегнутую шелковую рубашку. За то, что делала третья, мне захотелось оторвать ей голову. За четвертую – оторвать голову уже Диего. Этот гад сладострастно откинулся, поощряя стрип-дев к новым подвигам во имя махрового мачизма…
– А сегодня у нас для вас сюрприз! – пропел в микрофон Фарид с видом, будто ему только что перепал вагон денег. С тележкой! – Сейчас к нам выйдет и удивит зал несравненная Мия!
– Сейчас я выйду, – прошипела я сквозь зубы. – И удивлю до окоченения! Всех!
– Встречаем! – восторженно завопил Фарид.
Он-то знал, КТО сейчас выйдет! Остальные жиденько похлопали и вяло подсвистели. Кое-кто переговаривался, прочие дули из бокалов и высоких стаканов напитки и вели себя вполне расслабленно.
Зазвучали первые аккорды моего выступления с фрагментами техно-попа. Я выдохнула, поправила нежно любимые рога и вышла на сцену крадущейся походкой мартовской кошки.
У тех мужиков, чьи глаза смотрели в мою сторону, и впрямь сразу наступил март.
И апрель, и май! Большинство полезло за заначкой, кое-кто энергично закинул ногу на ногу, некоторые подвинулись поближе, откровенно облизываясь и сверкая голодными глазами давно некормленных хищников…
Диего же прихватил парочку поклонниц и начал демонстративно их гладить по всем выпуклым частям, по которым попадал вслепую. На ощупь. Смотрел он все же на меня. Я кожей чувствовала его обжигающий взгляд. Даже обидно отчасти стало: кто из нас огненный, он или я?!
Мужики завыли, засвистели. Диего встревоженно оглянулся, пораженно глядя на начинающих неистовствовать посетителей. Это еще ничего, красавчик! Это только начало.
Я лучезарно улыбнулась, послала всем воздушный поцелуй и обвилась вокруг шеста возбужденной коброй, постепенно сползая на пол. Извиваясь и демонстрируя последнюю стадию эпилепсии, я продефилировала в правый угол, а потом поползла в сторону Рошана.
Слава богу, в набор способностей огненных входит тонкий слух.
– Эти девчонки – просто находка! – послышался бархатный голос ифрита. – Молоденькие неиспорченные девственницы… Я смогу отправить…
– Бис! Браво! – заорал какой-то любитель оперы, заглушив ответ собеседника.
Я быстренько сползала обратно к шесту, прокрутилась, стащила верхнюю часть красного мини-комбинезона и снова поползла к Рошану.
– Цена немного высоковата, – заявил один из покупателей. – Нужно бы снизить.
– Какая телочка! – На сцену полез один из зрителей. Пришлось мотануться и хлобыстнуть его гофрированным хвостом.
Мужик ушел в экстаз и оставил пачку долларов.
Я радостно поулыбалась в зал. Опять растянулась на полу, выгибаясь синусоидой и потихоньку перемещаясь в нужном направлении.
– Значит, мы договорились? – спросил Рошан, совершенно не реагируя на беспредел на сцене. Правильно, бизнес прежде всего!
– Когда можно забрать? – поинтересовался один из торговцев, рассматривая фотографии.
Я свесилась со сцены, стараясь заглянуть хоть одним глазком. Не увидела. Подтянулась еще… и свалилась Рошану на колени.
– О-о-о! – закатила глаза в состоянии нечаянной радости от сделанной гадости, потому что вместе со мной на него свалился поднос с напитками. – Какой мужчина!
– Брысь! – процедил сквозь зубы ифрит, не реагируя на феромоны. Хоть один нормальный нашелся. Хотя, может, у него свои примочки? Ифритские? Вдруг его соблазняет исключительно запах денег?
– Счас уползу, – не стала я нарываться, елозя по его коленям. – Только рога поставлю…
– Уйди, я сказал! – раздул ноздри араб, гневно сверкая темно-карими, как угли, глазами. Под смуглой кожей начали проявляться незаметные остальным посетителям татуировки. – Или…
– «Или» не надо! – проявила я редкостную покладистость, живо спрыгивая с колен и успевая взглянуть на снимки.
Так и есть – Марика и Сапфира! Что ж… будут им девственницы! И пускай продавцы и покупатели не плачут! Ведь мужики не плачут, верно? Они только рыдают!
– Иди ко мне, цыпочка! – На меня нацелился козлик из сидящей неподалеку компании. – Цып-цып!
Показав ему язык, я подстреленным зайцем сиганула на сцену, избавляясь от мини-комбинезона. Зал возбужденно зашевелился и на полшага придвинулся вперед. Мужики ослабляли галстуки.
– Послезавтра, в двенадцать, – сказал Рошан, вставая. – Как обычно.
– Договорились.
Они пожали друг другу руки. Ифрит ушел.
Я вздохнула с облегчением. Можно уже отползать в тыл. Но тут какой-то дебил включил вентилятор! Доберусь – пазл из него настрогаю! Для особо продвинутых.
Запах феромонов начал распространяться по залу с катастрофической скоростью. И мужики его учуяли! Затихли. Я приготовилась к обороне.
Началось! На волне адреналина я почувствовала себя Милой Йовович среди очумевших зомби. На сцену полезла первая волна горячо и страстно желающих познакомиться со мной тактильно.
Диего заходил желваками и отодвинул многочисленных подружек, готовый прийти на выручку.
Я прикинула количество желающих. Поняла, что их много, нас мало, – и ввела новую составляющую. Схватилась за шест и прокрутилась с силой, практически горизонтально к поверхности сцены, сшибая живчиков, будто кегли.
Диего оскалился и взялся вырубать и оттаскивать лежащих в сторонку, подальше, чтобы не началось повторное нашествие амурных зомбяков.
Музыка закончилась. Я стала отходить к кулисам. Оставшиеся необслуженными клиенты углядели в этом опасность лишиться намеченной цели, то бишь меня, и предприняли второй штурм.
– Музыку! – заорал Фарид, стараясь как-то организовать порядок или хотя бы прикрыть шумовыми эффектами ожидающиеся беспорядки. – Любую!
Громом с небес грянула незабвенная «Калинка-малинка». А по-моему, лучше бы включили вещи турецкого певца Тархана! Ближе к месту, подходит по ритму и более зажигательно! Даже бедрышками под нее хочется покрутить!
Толпа озверевших от похоти мужиков наступала под веселые звуки «Калинки». Я вздохнула и повторила «колесо обозрения»! И так раз пять, на бис… пока народ не закончился.
Диего складывал их уже штабелями. В работу включились девчонки. Они существенно облегчали вес клиентов на зеленые бумажки с изображением носатого дяди, а кое-где – и другого цвета, с ликом тети; а потом помогали испанцу сортировать посетителей по степени нужности и растаскивать жертв по VIP-комнатам для предоплаченного приватного танца. Не заказывали? А кто докажет?! Есть куча свидетелей – вон весь персонал подтвердит! Гулянка вышла на славу! Виски, вина и водки десять ящиков выпито!
Да-а-а… Думаю, очнувшись, мужчинки очень удивятся!
– Вроде бы все! – вздохнула рыженькая.
– Надеюсь, – спрыгнула я со сцены. – Всем пока. Я пошла.
– Надеешься – выпустят? – хмыкнула взъерошенная брюнетка, кивая на стоящих около бара встревоженных охранников.
Я прикинула расстояние до парадного выхода, оскалилась и повесилась гирей на шею Диего.
– Возьми меня с собой, красавчик. Я сегодня твоя! Вся!
Испанец громко фыркнул, демонстративно перекинул меня через плечо и, небрежно хлопнув по заднице, сообщил:
– Надоест – верну! – резво шагая на выход.
От такой сказочной наглости все опешили. Пока обделенные моим вниманием самцы ловили воздух, разинув рты и растерянно переглядываясь, мы улизнули.
В машине мы, к счастью, оказались гораздо раньше желающих побыть со мной наедине.
– Если ты скажешь хоть одно слово!.. – предупредила я телохранителя, закутываясь в его кожаный пиджак.
– Поехали домой, – тут же отреагировал испанец, сверкнув в зеркало заднего вида белоснежной улыбкой. И невинно добавил: – Я сказал не одно слово, а два.
Я фыркнула и откинулась на сиденье. Что бы ты, милый, сейчас ни говорил, а результат достигнут.
Глава 13
Мало, мало, мало, мало, мало ремня!
Я хочу еще немного больше…
– Мария, – вырвал меня из дремы испанец, – тебе Вольдемар звонил.
– Да? – выпрямилась я на сиденье, подтягивая пиджак с запахом любимого одеколона Диего к подбородку. – Что хотел?
– Встретиться. – Испанец начал парковать «мерс».
– Что ты ему отправил в больницу, что он так быстро очухался? – поинтересовалась я, размышляя – так пойти и заинтриговать соседей или погнать телохранителя за одеждой. – Флаконы живой и мертвой воды?
– Подарочный сертификат от твоего имени в лучший мужской бутик города, – фыркнул испанец. – На приличную сумму. Это его воскресило.
– Нужно было еще накинуть, – буркнула я, не придя ни к какому решению. – Это бы его добило.
– Жадность не позволила, – сообщил Диего, прикрывая меня от случайных прохожих. – Она вступила в схватку с совестью и победила с большим отрывом.
– Знакомое состояние, – кивнула я, входя в лифт, когда протиснулась мимо испанца, заговаривавшего зубы консьержу. – И где мы хотим на этот раз испытать судьбу?
– В Центральном парке. – Диего мягко привлек меня к себе, укачивая в надежных объятиях.
– Ты сказал, что вернешь меня, когда надоем, – прошептала я, утыкаясь носом ему в грудь. – Когда это должно случиться?
– Очень нескоро, – погладил меня по волосам Диего. – Возможно – никогда… Ты для меня…
– Я рога забыла! – резво отодвинулась я от него, сообразив остатками разума, что ничем хорошим наше обжимание в лифте не закончится. – Представляешь? Так берегла, и вот тебе…
– Я тебе еще одни подарю, – грустно усмехнулся Диего. – Если хочешь.
– Не хочу! – надулась я как мышь на крупу. – Видела я, как ты активно поучаствовал в клубном разврате. В числе первых. Когда эта симпатяжка с лишним весом и недостатком груди, да еще и вытравленными перекисью волосами прилипла к тебе…
– И что было?.. – сузил аквамариновые глаза испанец. – Продолжай.
– Ничего, – отвернулась я от него.
Лифт остановился. Диего вытащил меня на площадку и прижал к стене.
– Что ты в тот момент почувствовала? – допрашивал мужчина, поглаживая по спине. – Злость? Ревность?
– Так ты это специально устроил? – вскипела я. – Проверить решил? И как? Понравилось?
– Понравилось, – шепнул Диего, наклоняясь к моим губам. – Ты всегда прекрасна. Только не обливайся больше этой тошнотворной гадостью, а то я не справлюсь с собой и за моей спиной будет очень много трупов… Очень.
– Это феромоны, – пробормотала я, слабея и теряя способность к сопротивлению. – И я облилась ими не сама. Девчонки с Лёной пошутили. Думали, мне так легче будет отработать…
– Самый лучший на свете феромон, – его губы прошли по моей шее, опаляя теплым дыханием, – это ты.
Из-за его глубокого гипнотического голоса с сексуальной хрипотцой я почувствовала себя полностью беспомощной. Он словно связал меня им, спеленал, стреножил, накинул на меня невидимое лассо. Вынул привычный волевой стержень.
Руки обхватили талию. Диего стоял, тесно прижавшись, и вибрировал, как огромный мурлычущий кот.
Мой Диего! Невозмутимо-насмешливый, надежный и сильный. Теплый. Красивый. Храбрый. Ласковый.
– Мария! – Тихий шепот. В нем отчаяние и надежда.
– Молчи! Умоляю, молчи! – Я закрыла глаза и отдалась уносящему разум потоку. УМИРАЮ, ТАК ХОЧУ ЕГО ПОЦЕЛОВАТЬ!
Его губы коснулись моих. И все! Хо-о-пс! Время резко замедлилось и со скрежетом гигантских часовых шестеренок остановилось. Дальше во всем мире остались только мы.
Меня бросало то в жар, то в холод. Сердце билось с перебоями. Воздух… его не хватало. Мы делились им друг с другом, он был тягучим медом, раскаленной лавой в жилах, продолжением самой жизни.
Его волосы щекотали мою шею и висок, вторя невесомой ласке губ, то нежных и робких, то страстных и настойчивых. Он целовал мою шею и грудь, втискиваясь в меня так, словно сейчас меня оторвут навеки. Будто это наш самый последний раз, поэтому он старался не пропустить ни кусочка тела, лаская руками, губами, зубами, языком. Разве можно ласкать зубами? Оказывается, можно!
А когда я оттаяла и начала отвечать, казалось, вокруг нас поднялся вихрь, ураган, цунами, шторм!
Вот мы стоим прижавшись к стене – через секунду ключ в двери, и мы, не размыкая объятий, вваливаемся в странно пустую квартиру. Взгляд мазнул по белому клочку бумаги с надписью: «Ушла. Буду завтра», – и, не задерживаясь, вернулся в плен широко распахнутых глаз цвета морской волны, цвета аквамарина.
Потом… Казалось, размеренной медлительностью мы друг друга убиваем. Медленно – о-очень медленно! – мы стягивали вещи друг с друга, перемещаясь из холла в спальню.
Он держал меня, полуобнаженную, в одном белье, и сдирал зубами лямочки лифчика. Медленно, с чувством, толком и расстановкой. Стянув и расстегнув наконец препятствие, отшвырнул подальше, а две руки сжал одной, вытянув и зафиксировав над моей головой.
Он ласкал грудь мучительно долго, хотя весь дрожал от нетерпения. От его прикосновений я вздрагивала и стонала, как будто меня пытали каленым железом. И он вздрагивал и стонал вместе со мной и вжимался в меня все крепче, так, что хрустели ребра. И раз за разом повторял мое имя то словно мантру, то будто ругательство, пока я расстегивала ремень на брюках и возилась неловкими пальцами с застежкой.
И еще в перерыве между своим именем пару раз мне почудилось полузадушенное:
– Только бы это не кончилось! Только бы это никогда не кончилось!
Я терлась щекой о его грудь, подавалась под его ласками, целовала, извивалась и стонала, пока обезумевший Диего не сорвал с меня жалкие остатки стриптизерских лепестков.
Мне хотелось закричать: «Сейчас! Не медли!»
Мой мужчина дышал словно загнанная лошадь. Полузакрытые глаза и мучительно сцепленные зубы могли рассказать и об экстазе, и о страдании.
И тут…
«Скажи мне правду, атаман!» – заорал мой телефон.
Диего вполголоса выругался по-испански, долго и заковыристо. Выругался так, как я от него ни разу не слышала, было там и знакомое puta, и еще какие-то неизвестные конструкции, и даже что-то вслед из американского, русского и португальского.
– Не бери, – умоляюще прошептал Диего, удерживая меня в сладком омуте.
Поздно! Я очнулась. Вовремя очнулась!
Настал момент холодного душа…
– Не надо. – Неимоверным усилием воли я высвободилась из его рук и сбежала, заливаясь молчаливыми слезами и схватив самый противный в мире телефон. Спасительный телефон.
Будь оно все проклято!
– Да, Лёна, – поднесла я трубку к уху, запираясь в ванной. Дико грохнула об косяк дверь в комнату Диего. Через каких-то десять секунд точно так же хлопнула входная…
Я осталась одна… Как всегда. Пока жив Рамон, ничего не изменится.
– Ты меня слушаешь? – встревожилась подруга.
– Да, слушаю, – прикусила я внутреннюю сторону щеки. – Новости?
– К сожалению, – мрачно сказала Лёна. – От Эйдена пришел пакет для тебя. Еще три кандидата. Начинаешь на следующей неделе. Срок – десять дней.
– Мило, – пробормотала я, чувствуя себя безумно старой и разбитой, словно бабушкино корыто.
– Это все, что ты можешь сказать? – взорвалась подруга. – Даже я понимаю, как все это на тебе отразится! И…
– Извини, – оборвала я ее речь. – Я… потом позвоню. – И отключилась.
Стекла на пол, закрывая лицо ладонями. Если я одна, то стесняться некого. Можно дать себе волю… Сама не помню, как добралась в спальню.
Утром меня разбудила стуком в дверь Натка:
– Мария, вставай немедленно! А то твоя «Куда ты, тропинка, меня привела!» доведет меня до цугундера!
Я с трудом разлепила опухшие от слез веки. Сползла с кровати, накидывая на себя халат, и открыла дверь. За ней находилась недовольная хранительница с моим телефоном, который, судя по внешнему виду, был как минимум прокручен в мясорубке.
– Эта дьявольская игрушка орет уже второй час! – сунула мне в руки трубку Натка и развернулась.
– Погоди, – остановила я ее. – Где Диего?
– Понятия не имею, – бросила на меня через плечо пристальный взгляд хранительница. – Но дома точно не ночевал.
– Ясно, – вздохнула я. – Могу я рассчитывать на чашечку кофе перед тем, как отправлюсь на свидание с Вольдемаром?
– Рассчитывать ты можешь, – кивнула женщина. – А пойти – нет!
– Почему? – удивилась я, просматривая пропущенные звонки. Тридцать две штуки.
– Потому что без присмотра не пойдешь! – хмыкнула Натка. – Тебя только пусти! Или разнесешь чего, или вляпаешься во что-то… в кого-то.
– Диего нет дома, – напомнила я ей.
– Позвони ему, – посоветовала женщина, складывая на груди руки. – Чай, пальцы не отсохнут?!!
– У меня уже отсохло все, – буркнула я, протискиваясь мимо нее в кухню. – Не буду! Если он где-то шляется, значит, ему там хорошо!
– Или плохо, – заметила умудренная опытом хранительница, следуя за мной.
Передо мной поставили чашку с кофе и булочки. Я поблагодарила, собралась с духом и приготовилась звонить Вольдемару.
– Я с тобой пойду! – внезапно заявила Натка, решительно снимая фартук и сдергивая алую косынку в белый горошек. – Я, конечно, не Диего, но мускулами поиграть тоже могу!
Собранный с трудом бойцовский дух упал ниже плинтуса и не отсвечивал.
– Какими? – чуть не подавилась я сдобой.
– Вот этими, – постучала себя Натка по лбу. – Действуют гораздо эффективнее.
– Я тебя заклинаю, – сделала я умоляющие глаза. – Сиди дома! Мне нужно оставить Вольдемара в живых.
– Посмотрим, – пробурчала Натка, начиная яростно тереть морковку.
А я все же позвонила Вольдемару.
– Мария! – обрадовался он мне как родной. – С вами все в порядке? Вы так долго не отвечали на звонки.
– Проспала, – простодушно сказала я, насыпая себе в кофе две ложечки сахару. Подумала и добавила еще одну – подсластить пилюлю.
– Это чудесно! – непонятно чему обрадовался мужчина. – Можем ли мы сегодня с вами увидеться?
– Конечно! – выродила я нужный энтузиазм. Судя по состоянию моего организма – роды были трудными. – А где?
– Предлагаю на свежем воздухе, в Центральном парке, – пропел траченный молью ловелас. – В два часа дня устроит?
Я бросила взгляд на кухонные часы, из которых вместо кукушки выскакивали серп и молот.
– Давайте в три, хорошо?
– Буду ждать у входа, – с придыханием заверил Вольдемар и отключился.
Я зажгла конфорку и засунула туда руки, приводя в порядок душевное равновесие. Чмокнув Натку в щеку, я пошла приводить себя в порядок… Хотя бы внешне.
В полтретьего, полностью готовая к труду и обороне, я заглянула на кухню и сообщила:
– Я ухожу!
– Скатертью дорога! – пожелала мне хранительница.
– Натка, – предупредила я ее, – чтобы я там тебя не видела!
– Где? – фыркнула женщина, орудуя ложкой в кастрюле. – Иди уже. Не увидишь.
– И славненько! – обрадовалась я.
Внизу меня уже ждало такси. Звонить Диего мне не хотелось категорически. После вчерашней сцены я просто не знала, что ему сказать. «Прости» – глупо. «Забудь» – пошло. «Давай повторим» – смертельно!
Такси привезло меня к входу в Центральный парк города в полностью растрепанных чувствах.
– Мария! – подскочил ко мне Вольдемар с тремя гвоздиками в мятом целлофане. – Это вам!
– Спасибо! – Я с ужасом уставилась на замученные неволей цветы, мысленно возблагодарив свои темные очки и широкополую соломенную шляпу.
Собираясь на свидание, я выбрала платье в стиле кантри – бело-бежевые тона с коричнево-золотистым кружевом. Дополняли образ золотистые босоножки на плоской подошве и белая шляпа от солнца в тон такой же сумочке.
– Вы прекрасно выглядите! – сообщил мне Вольдемар, целуя кончики пальцев.
– Вы тоже! – улыбнулась я, не кривя душой. Шрамы украшают мужчину. Даже искусный грим не мог замаскировать многочисленные синяки.
Кстати, все остальное, скрытое белыми летними брюками из льна и бежевой рубашкой, смотрелось достаточно стильно. Наверняка уже истратил подарочный сертификат. Потому что, судя по его досье, наш Вован предпочитал складывать нечестно нажитые деньги в кубышку, держа в черном теле жену и сына.
– Прогуляемся? – предложил он мне согнутую в локте руку. – А где ваш бессменный страж?
– У него сегодня выходной, – вздохнула я. – Так что мы с вами сегодня наедине.
– Какая замечательная новость! – воодушевился мужчина и повел меня в глубь парка по выложенным серым камнем дорожкам.
В парке царило умиротворение.
Бегали и играли дети в ярких одежках. Лежала на траве молодежь, перекидываясь украдкой взглядами. Кто-то играл в волейбол, кто-то катался на скейтах и на роликовых коньках. Люди постарше сидели на скамейках под развесистыми деревьями или чинно прогуливались по аллеям. Красота.
Здесь особо ощущался мой отрыв от нормальной жизни. Когда я в последний раз сидела с книжкой на траве у пруда? Ела мороженое на весу, чтобы не запачкаться? Шушукалась с подружкой, бросая любопытные взгляды на ребят неподалеку? В прошлой жизни, которой и не было… Не успела я тогда и не могу сейчас…
– Вы что-то сказали? – очнулась я от раздумий, уловив в голосе спутника вопрошающую нотку.
– В мечтах витаете? – усмехнулся Вольдемар. – Я спросил – не хотите ли посидеть?
– Где ж мне еще витать, – ласково улыбнулась я. – Наедине с таким мужчиной. Давайте присядем.
Мы нашли свободную лавочку неподалеку от ларька с напитками и мороженым. И тут меня осенило.
– Вольдемар, давайте вспомним детство и съедим по порции мороженого?
Мужчина галантно кивнул:
– Вы какое предпочитаете?
– Пломбир, – плотоядно облизнулась я. У Вольдемара зажегся во взоре костер. По-моему, нужно срочно запасаться огнетушителем.
– Вы сходите? – мягко намекнула я на мороженое.
– Естественно! – вскочил мужчина, направляясь к ларьку.
