Текст книги "Поднимись (СИ)"

Автор книги: Юлия Шошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

–Солнышко… – за спиной голос мамы, нежный и нерешительный. Она взяла меня выше локтя за здоровую руку. – Пора идти.

Я моргнула и повернулась. Я ничего не чувствовала, а слез не было. Внутри было просто пусто. Я кивнула и, игнорируя мамину руку, спустилась вниз по лестнице, в холл. Папа, стоявший у двери, глянул на меня в смятении, словно бы я была готова рассыпаться в любую минуту.

В принципе, это было возможно. Три дня назад в жутком пожаре у меня умерла подруга. Почти сестра. Мой родной человек, который был для меня членом семьи. Но этого бы не случилось, ведь для того, чтобы рассыпаться, нужно хоть что-то чувствовать. Ничего не чувствовать – это прекрасно.

Я села на заднее сидение папиного Мерседеса и молча ждала. Я видела, как родители переглянулись, и я поймала на себе их встревоженные взгляды. Мамины глаза, покрасневшие и опухшие, выдавали, что она всю ночь проплакала.

Мы отъехали от дома в молчании. Папины глаза пересеклись с моим взглядом в зеркале.

–Хочешь, включим музыку? – спросил он, притрагиваясь к магнитофону.

–Нет, – тихо ответила я, а позже горло перехватило. Я отупело уставилась на дом напротив, где пятнадцать лет жила моя лучшая подруга.

Мама обернулась на меня, чтобы что-то сказать, но папа мягко отвернул ее обратно, покачав головой.

Пошел дождь – крупные капли, падающие на землю и мешающие что-либо увидеть.

Прощание. Маленькая комната с небольшим количеством людей. Я стояла рядом с гробом, не желая смотреть на него. Рядом – прекрасная фотография Ксюши, где она улыбается и радостно машет на камеру.

Я видела, как люди пожимают руки Наташи и Андрея, как она, сгорбившись, молча кивает. По правую сторону от них стояли мама с папой. Глаза Наташи – такие же красные, как и мамины. Одна я стояла в стороне у гроба, не проронив ни слезинки. Плачущие одноклассницы, потрясенные ребята, подходящие ко мне и высказывающие, как им жаль и то, что они рады, что я осталась жива. Игнат, стоявший около меня, молчал, не пытался обнять, предложивший свое молчание как лучшее из лекарств.

Затем – о ужас – около меня оказались родители Ксю. Я не могла смотреть в их темные глаза, настолько похожие на глаза моей Ксю. Я медленно, в сотый раз, повторила им то, как все было. Пожар. Унес жизнь моей лучшей подруги.

Если бы я успела, все было бы куда лучше! Мы бы обе лежали в больнице, пересмеиваясь через кровати и вспоминая пожар, как страшный сон. Мы бы были загипсованы, но счастливы, что живы.

Если бы только я успела, моя девочка была бы жива.

Я не смогла сказать Наташе и Андрею, что смерть их дочери – моя вина. Я смотрела на них, ища слова, которые могли бы выразить хоть какое-то сочувствие.

–Мне очень жаль, – выдавила я едва слышно.

–Милая, нам тоже! – Наташа, расплакавшись снова, кинулась обнимать меня. Я не издала ни звука, когда она неосторожно задела мою сломанную руку. Физический контакт для меня сейчас – это много. Я ничего не чувствовала, поэтому лишь едва слышно выдохнула в темные волосы Наташи:

–Простите меня.

Я не чувствую ничего. Ведь если бы чувствовала, то тут же умерла от нестерпимой боли. Вряд ли она слышала, что я просила прощения, ведь непременно бы сказала, что тут нет моей вины.

Но она здесь, вокруг меня. Она всегда будет со мной.

Ко мне подходили люди, говорили какие-то слова о том, что Ксюша всегда будет с нами, но все это висло в тумане вокруг меня, я лишь кивала и бормотала что-то, чтобы показать – я все еще с вами.

Сбоку подошел папа и чуть сдвинул меня за талию.

–Пора, Диана.

Потом нужно было прощаться. Все говорили добрые и душераздирающие слова, и тут настала моя очередь. Все смотрели на меня и ждали. Ждали невозможного.

Прежняя я знала бы, что сказать в данной ситуации. Я никогда не тушевалась перед выступлениями на публике, но сейчас я лишь обвела мертвым взглядом всех этих людей и выдавила:

–Я любила ее как сестру. Я очень любила ее и сейчас люблю… Но она умерла.

Повисло молчание.

–Я не знаю, что еще сказать, – я больше не могла сдерживаться. Сглотнув рыдания, я покосилась на гроб – то, что в нем лежит – не моя подруга. Это лишь фантик, а конфета потерялась.

Я выбежала из похоронного бюро через парадный вход, и по мокрой траве пронеслась к огромному дереву. Упав под него, я тяжело задышала. Черное платье промокло насквозь, и мои светлые волосы выбились из прически. Я сжала зубы, поскуливая. Я хотела рыдать, но не могла.

На плечи вдруг опустилось что-то теплое, и я ощутила знакомый запах и шелковую подкладку пиджака Игната.

–Тише, детка. Это лишь я.

Я подняла на него глаза и встретилась с его зеленым взглядом.

–Отвези меня, – попросила я, вцепившись в его рубашку. – Я не хочу с ними… они…

Он без вопросов поднял меня с земли и повел в машину. Усадив меня на пассажирское сидение, Игнат сел за руль и завел машину. Мы тронулись с места. Я сняла пиджак, а парень включил печку.

Мы ехали молча. Приехав на кладбище, я почти повисла на Игнате, когда мы подходили к большой яме и гробу у нее.

Дождь стал холодным – он пробирал до костей, и если бы не теплая и родная рука Игната – я бы чокнулась окончательно.

Но оказалось, что приехать сюда было плохой идеей. Увидев, как гроб с Ксю опускают в землю, я издала нечеловеческий вопль и упала в траву, ударяясь коленями.

Все с ужасом покосились на меня, ко мне тут же бросился папа, но Игнат его опередил – он уже поднял меня.

–Не хочу… – прошептала я в его ухо. – Я хочу лечь рядом с ней… пусти меня.

Он крепко сжал меня, и я видела, как в глазах Игната стоят слезы. Я не могла дышать. Внутри все сковало болью, и я прикрыв глаза, прошептала:

–Прости меня, подружка. Я люблю тебя. Прощай…

Затем, резко вырвавшись из объятий, я скинула туфли на каблуках и босиком, скользя в траве, понеслась вперед, не обращая внимания на крики за моей спиной никакого внимания.

Кладбище было недалеко от нашего пригорода, я бежала и бежала, а дождь лился по моему телу и пробирался в рот. Я плевалась и харкалась, но не переставала бежать.

Ступни, еще не оправившиеся после пожара, начало саднить. Но я лишь обрадовалась этой боли, потому что это было то, чего я заслуживаю.

Я слышала, как на полпути ко мне подъехала машина, и папа умолял меня сесть внутрь. Я качала головой и бежала дальше. Мокрые длинные волосы прилипли ко всему телу, и я пообещала себе, что как только вернусь домой, то сразу же их обрежу ко всем чертям.

Кажется, я плакала, но дождь проворно смывал все следы моей слабости.

Другая машина. Другой голос.

Платье прилипло и облегало, как вторая кожа. К боли в ногах присоединилась острая боль в руке. Услышав, как хлопнула дверца, я поняла, что Игнат бежит за мной.

Я прибавила скорости – шаги за спиной тоже ускорились. Скоро он выровнялся со мной, но не пытался заговорить. Так мы и бежали до дома молча, пока я не остановилась у крыльца и не потеряла сознание.

4.

Я услышала, как открылась дверь в мою комнату, и как мама присела рядом со мной на кровать. Я зажмурилась, и горячие слезы потекли по моим щекам.

Я не выдержу. Я умру. Наверняка по щекам сочится кровь из моего сердца.

–Диана, солнышко… – мягко начала мама. – Тебе нужен врач, у тебя кровоточат ступни, дорогая…

–Перебинтуй и приложи лед, все пройдет, – выдавила я, не поворачиваясь.

–Поговори со мной, доченька, – попросила мама, и я услышала, как она всхлипнула.

–О чем? – глухо спросила я, а потом накрылась одеялом с головой. Мама положила руку на одеяло и шепнула:

–Я не могу сказать, что боль пройдет. Но со временем она станет тупее, и жить с ней будет легче.

Мама тоже скучала по ней. Прожив пятнадцать лет бок о бок с ней, она невольно привыкла считать ее своей второй дочерью.

–Я не хочу, чтобы было легче, – пробормотала я, не стягивая одеяла с головы.

–Почему? – мама стянула с меня одеяло и помогла сесть в кровати.

–Потому что если боль пройдет, то я забуду ее. Забуду, что это моя вина.

Мама еще раз всхлипнула, приобняв меня.

–Нет, солнышко, ты никогда ее не забудешь. И здесь нет твоей вины, ты должна понять. Это не твоя вина, Диана.

Дыхание сбилось. Приближалась новая лавина слез.

–Спой мне, – попросила я, падая в подушки. – Как раньше…

Она вздохнула и запела тонкую пронзительную мелодию. Когда последний звук выскочил из ее рта, я ощутила, как по щекам вновь бегут слезы, а я их не вытирала, позволяя скатываться по подбородку и теряться в волосах ниже пояса. Мы вместе отращивали их. С Ксю. Она уговорила меня не остригать длину, и мы не стриглись около шести лет глобально.

Как только за мамой захлопнулась дверь, я протянула руку к шкафчику и достала оттуда алюминиевые ножницы. Одно резкое движение – и полметра моих волос упали на одеяло. Кинув рядом ножницы, я разметала оставшиеся волосы по подушке и погрузилась в беспокойный сон.

Я резко проснулась от стеклянных глаз Ксю и села в кровати. Часы на стене показывали 4:45. Казалось, голова готова лопнуть. Тут в углу я заметила чью-то тень.

Игнат, склонив голову на бок, мирно дремал, утомленный сидеть со мной.

Я, нахмурившись, посмотрела на него, и он, словно бы почувствовав мой взгляд, проснулся.

–Привет, – шепнул он, поднимаясь с кресла. Сна – ни в одном глазу. – Как ты?

–Хорошо, – соврала я.

–Нет, – покачал головой Игнат. – Тебе надо выплакаться. Дай волю слезам.

–Я уже плакала, – спокойно ответила я и стиснула зубы.

–Ты не плакала. Ты уронила несколько слезинок. Малышка, никто не узнает об этом. Но тебе тут же станет легче, хоть немного, но легче.

–Не могу, – я задышала отчаянно, неровно. Он быстро сел рядом со мной и заключил в объятия. Его руки прошлись по моим волосам, и он замер.

–Ты… ты обрезала их?

Включив ночник, он увидел светлые пряди, упавшие с кровати на пол.

–Я не стану хранить их, как трофей. С ними многое связано.

Игнат с сожалением посмотрел на мои неровные волосы, достигавшие плечей и легко поцеловал в щеку.

Сперва у меня выскочил тихий всхлип, прошла секунда – и я уже реву навзрыд. Игнат не говорил ни слова, лишь молча обнимал меня.

Я почувствовала, что у меня совсем сорвало крышу. Я перестала сопротивляться, и слезы прорвались наружу.

Нет! Я судорожно сжала зубы, мотала головой и пыталась оттолкнуть Игната сломанной рукой, отчего ее пронизывала острая боль. Она была приятна сейчас, она напоминала мне о вине. Я задыхалась, скулила, выла. Утыкаясь в подбородок Игната, я била кулаком в его грудь, повизгивая от отчаяния.

–Я не могу… не могу! – провыла я. – Забери меня отсюда… увези меня в другое место, Игнат, умоляю!

Озарение пришло ко мне неосознанно, и в ту же минуту высохли слезы. Я чуть отстранилась от парня и повторила просьбу.

–Увези меня из этого города. Я не хочу быть здесь. Я не смогу справиться, видя школу… места, где мы бывали…

–Хорошо, – прошептал Игнат и снова прижал меня ближе. – Я сделаю это, только давай мы сейчас поспим, ладно?

Он уложил меня в кровать, накрыл одеялом и лег рядом. Его теплая рука оказалась на моей щеке, и я услышала:

–Все будет хорошо, принцесса. Я люблю тебя, я буду рядом.

Во сне я видела еще живые, темные глаза подруги, видела, как она танцует на бортике у бассейна с бутылкой пива и как смеется, радуясь за то, что мы все сдали экзамен. Острое чувство вины придерживало меня даже во сне.

***

Наутро я не отказалась от своих слов, а Игнат прекрасно помнил то, что мне пообещал. Когда дождь зарядил снова, он вошел ко мне в комнату с подносом различной еды и, поставив его на столик, закрыл дверь.

–Поешь. Тебе нужны силы, – попросил он, кивнув на поднос.

–Не могу, – покачала головой я. – Ты помнишь, ты обещал меня увезти.

–Если ты хочешь, я сделаю это. Но куда? Что ты скажешь родителям?

Нижняя губа у меня дернулась, я беспечно махнула рукой в окно.

–Мне без разницы. Но я не могу находиться здесь. Это слишком.

Игнат, сев рядом, сказал:

–Если уедешь ты, то я уеду за тобой. Ты же знаешь это, малыш?

Я легко обвила его шею руками и вздохнула, стараясь не ударить по голове гипсом.

–Ты получил все, о чем мечтал. Я буду лишним грузом с еще большим чувством вины.

–Не смей, – резко отстранившись, сказал мне Игнат. В его зеленых глазах полыхал гнев. – Ты не виновата ни в чем.

–Виновата.

–Нет.

–Ты не был там. Не видел… – голос мой сорвался, и я судорожно вздохнула.

В глазах Игната что-то промелькнуло, но он тут же сказал:

–Мне плевать, что там было. Факты налицо: ты жива. Я думаю, Ксю не была бы рада, если б увидела тебя такой.

–Она бы ударила меня хорошенько, – шмыгнув носом, подтвердила я.

Мы оба усмехнулись.

–Что ты скажешь родителям? – спросил Игнат, когда я бездумно уставилась в поднос.

–Ничего. Им скажешь ты.

Парень, спокойно моргнув, ответил:

–Ладно. Мы придумаем что-нибудь. Но ты не должна уезжать, не попрощавшись.

–Нет. Я уеду, не прощаясь. А когда они узнают, что все хорошо – ведь ты им скажешь – тогда, может, позвоню им.

–Так нельзя, – покачал головой мой парень. – Они с ума сойдут от беспокойства, принцесса.

–Но ты же будешь со мной, – резонно заметила я. – Им не о чем беспокоиться.

Игнат замолчал, но я видела, что он все еще боролся с собой. Я бы уехала одна, но прекрасно понимала – без него я умру. Я не смогу жить и без него.

–Я позвоню одному другу сегодня вечером. Он живет в U, здесь недалеко.

Я равнодушно пожала плечами.

–Ладно.

Игнат, наклонившись ко мне, вздохнул.

–Я люблю тебя, милая. Но иногда ты такая дурочка.

–Лучше иди. Ты вообще дома был за эти дни?

Игнат, невесело усмехнувшись, закрыл за собой дверь.

Оставшись в комнате одна, я ощутила, как холодеет сердце. Боли не было – было равнодушие. И мне оставалось лишь коротать время, пялясь в потолок и умолять неизвестно кого, лишь бы все получилось.

Я действительно хотела уехать. Я хотела сменить всю эту въевшуюся обстановку и быть там, где никто не знает моего имени. Где никто не знает, что я убила лучшую подругу.

И ближе к вечеру, спустя сотни маминых приходов в мою комнату и потрясенных взглядов на мои волосы, я услышала, как к дому подъезжает машина Игната. Резво встав с кровати, я ощутила ноющую боль в ступнях и, скривившись, вновь села на кровать.

Через пару минут он уже сидел у меня в комнате, обнимая и рассказывая:

–Я позвонил ему. Квартира будет свободна через неделю, и мы сможем пожить там, хорошо?

–Свободна? А куда денется он? – просто спросила я, совершенно не интересуясь.

–У него дела. Ты точно решила ехать?

–Да, – твердо кивнула я. – Я собрала сумку.

Игнат слегка отстранился и выглядел шокированным.

–Ты что сделала? Уже? Ты… Боже мой…

–Я же сказала: я хочу уехать. Прямо сейчас.

Игнат почесал подбородок, на котором стала появляться щетина.

–Принцесса, но я не смогу быть с тобой там… сейчас. Я не говорил твоему отцу, что должен уйти со стажировки.

–Ты и не должен, – весь день мучаясь с этим вопросом, я все-таки решила: пусть он остается здесь. Тут все, что нужно ему для счастливой жизни.

–Нет, – коротко, но строго ответил Игнат. – Я с тобой. Я обещал, значит, так оно и будет. Единственное, что я могу тебе сейчас предложить – отвезти тебя одну, а через неделю приехать. Может, если получится, и того раньше.

Я покосилась на Игната.

–Я буду жить с ним вдвоем?

–И с его девушкой, – кивнул Игнат.

–Веселая компания получается, – хмыкнула я, безучастно смотря в стену. – Мне плевать. Вези.

–Что бы ты ни думала…. Я доверяю Артуру. Он никогда не подводил меня.

–Откуда вы знакомы?

–Я жил там, – спокойно ответил парень. – Он – мой друг детства.

Тут же я замкнулась и сжала кулаки. Друг детства. Как моя Ксю.

–Эй, – он, прекрасно поняв, приобнял меня. – Я ничего не рассказывал ему, а лишь попросил жилплощадь на некоторое время. Арти не задает лишних вопросов. Если я попросил – он сделает. Он сложный человек со своей историей, но я надеюсь, все будет в порядке.

Я кротко кивнула.

–Мы поедем сегодня, – проговорила я, косясь взглядом на сумку у кровати. – Я напишу записку родителям.

–Ты бы просто сказала… – устало попросил Игнат, но я молча посмотрела на него.

–Сказала что? Простите, но я уеду и буду жить в другом месте? Простите, я не справляюсь? Что я должна сказать?!

–Не заводись, малыш, – Игнат легко коснулся моих губ своими, но это не вызвало бури эмоций. Что-то трепыхнулось и быстро ушло. Я умирала изнутри.

–Ты отвезешь меня сегодня?

–Отвезу. Поедем ночью, раз ты не хочешь прощаний. В три буду здесь, хорошо?

–Я люблю тебя, – одними губами прошептала я, и скупая слезинка выкатилась из моего глаза. – Спасибо, что делаешь это для меня.

–Я сделаю все, о чем ты попросишь.

На этой странной ноте мы попрощались.

***

Волосы топорщились из-под шапки, черной и тусклой, как и мое настроение. Джинсы, сидевшие идеально раньше, теперь свисали рваным мешком. Майка Ксю на тонких бретелях и рубашка Игната – красная в клетку – были единственным кругом спасения в моем темном океане вины.

Я аккуратно и тихо, стараясь не перенапрягать ступни, спустилась по лестнице и оставила на столе тонкий лист бумаги, содержавший всего несколько слов:

«Мам, пап, простите,

Я не могу тут больше быть, это место причиняет мне столько боли, что я попросту не справляюсь. Я поживу в другом городе, Игнат отвезет меня туда. Не кричите на него – он сделал то, о чем просила я.

И вы, пожалуйста, сделайте то, о чем я попрошу. Не ищите меня, дайте мне время. Я выйду на связь очень скоро,

Люблю, Диана».

Дверь бесшумно затворилась, и я, в полнейшей темноте, спустилась к машине парня. Он уже упаковал мою сумку и я, вздохнув, села на переднее сидение.

Мотор заурчал, и мы двинулись в путь. Прощальным взглядом проводив дом Ксю, я прикрыла глаза, стараясь подавить ужасающую и ноющую боль, которая вновь окутала всю мою душу.

Я не заслуживаю ее прохождения. Я должна жить с ней вечно.

5.

Деревья мрачным пятном пролетали мимо. На часах было около пяти, и мы почти подъезжали к городу. По виду он ничем не отличался от нашего, но я знала, что этот город куда больше, и слухов о нем ходит тоже немало.

Затем, около часа мы петляли по знакомым улицам Игната, до тех пор, пока он не завернул на маленькую, но весьма милую улочку. Дома располагались здесь странно – четырехэтажные блочные коробки стояли по обеим сторонам, но выглядели весьма прилично.

За всю поездку я не издала ни звука, и когда машина Игната остановилась у одного из таких блочных домиков, я вышла на улицу. Уже понемногу светало, я засунула руки в карманы огромных джинс и повела носом, ощущая совсем иной воздух. Воздух, где не было гари и дыма.

–Пойдем, – Игнат легко вытащил мою сумку и, повернув ручку, открыл дверь. Я, подняв брови, вошла.

–Они что, не закрываются?

–Нет, Артур оставил ее открытой для нас, – пояснил Игнат, ставя сумку в прихожей. Я огляделась.

Квартирка представляла собой большую и просторную гостиную, из которой выходила кухня. В углу комнаты была массивная лестница, ведущая на второй этаж.

В квартире было очень мало личных вещей этого парня. На стенах – ни одной фотографии, мебели мало и расставлена она в хаотичном порядке.

–Здесь странно, – тихо сказала я, скинув обувь.

–Мы можем уехать в любую минуту, – приобняв меня, сказал Игнат.

–Нет, – покачала головой я. – Это лучше, чем там.

Игнат повел меня наверх, а я, превозмогая боль, шла следом. В узком коридоре было три двери – две спальни и ванная комната.

–Одна из спален – наша, – пояснил мне Игнат, открывая дверь в крайнюю.

Я перешагнула порог и остановилась. Темные обои, пол, покрытый древесиной. Здесь пахло так, будто кто-то только что выкурил пачку сигарет и не проветривал комнату.

Прямо напротив меня стояла массивная кровать из темного дерева, по бокам – две тумбочки.

В углу – темный и слегка покосившийся шкаф, а рядом с ним – окно, которое я без промедлений открыла.

И больше ничего. Комната была такой же безликой, как и весь остальной дом.

–Давай, ляжем поспим, – предложил Игнат, стягивая через голову футболку.

Я безмолвно расстегнула джинсы, и они упали к ногам. Перешагнув их, я пошла к кровати. При каждом моем шаге половицы скрипели.

Постель была чистой и пахла магазином. Надо же, новое белье постелил. Как предусмотрительно с его стороны.

Игнат нырнул под одеяло и улыбнулся мне.

–Как ты?

–В порядке, – мгновенно ответила я, ложась рядом. – Отдыхай, милый.

–Я люблю тебя, – он легко поцеловал меня в щеку, а я, укрывшись, стала смотреть в потолок.

Через пару минут Игнат засопел. Ветер, проникающий через настежь открытое окно, хаотично прошелся по его волосам, и теперь они мило топорщились во все стороны.

Как ни старалась я, уснуть не могла. Все было здесь таким новым, а воспоминания в моем воспаленном мозгу были все те же.

Проворочавшись до семи утра, я поняла, что так и не усну. Аккуратно выскользнув из постели, я медленно пошла к двери, стараясь не разбудить парня.

Вошла в ванную, и, подойдя к зеркалу, тихо вздохнула.

Под глазами залегли ужасающие тени, а волосы, бывшие моей гордостью, торчали по сторонам. Я, набрав в пригоршню холодной воды, плеснула в лицо. Перестань думать, Диана. Перестань. Здесь никто не знает, что ты сделала.

Кое-как перевязав белесые пряди резинкой, я вышла из ванной и вытаращила глаза.

На пороге своей спальни стоял парень, лениво зевая и держа открытой дверь. В комнате, суетясь, бегала высокая сексапильная брюнетка, собирая вещи. Она подхватила туфли на немыслимом каблуке и, оскалившись, притянулась к нему для поцелуя. Он свободно поцеловал ее и, хлопнув по заднице, выпроводил из комнаты. Девушка, хихикая, пошла по коридору, даже не обратив на меня внимание. Тут глаза парня обратились ко мне. Я моментально смутилась.

Судя по всему, Артур предпочитал спать в трусах. Сон вовсе не отразился на его всклоченной шевелюре цвета воронова крыла – она выглядела круто, волосы торчали по всем сторонам очень красиво. Он был высоким – на сантиметров тридцать выше Игната, и природа явно не обделила его телосложением. Сухие и удлиненные мускулы располагались по всему темному, безупречно загорелому телу, четко очерченные. Под левой грудью была татуировка – какая-то надпись, которую я не совсем разглядела, а вся правая рука была украшена замысловатыми узорами, образующими полный рукав. Артур был на редкость привлекательным и сексуальным. Немыслимо синие глаза сверкнули, глядя на меня. Он прищурился и склонил голову набок:

–Ты Диана? – голос у него был низкий и хриплый, а я смешалась, когда поняла, что стою перед ним в трусах.

Медленно кивнув, я ответила:

–Привет. Ты Артур.

Теперь настал его черед кивать. Парня ничуть не смущал его внешний вид, и он спросил:

–Где Игнат?

–Спит, – указала я на комнату, из которой вышла пару минут назад.

–Мм…

Я поняла, что нужно быстро ретироваться. Краска уже заливала мое лицо, и я резво кинулась в спальню.

Захлопнув за собой дверь, я прижалась к ней спиной.

Игнат тут же проснулся и сел.

–Что случилось? – он сонно протер глаза.

–Познакомилась с … соседом, – выдавила я, глядя на своего парня. Он очень хорошо знал меня, и видел, что я смущена.

–Арти сложный человек, но я думаю, вы поладите, – улыбнулся мне Игнат, распахивая руки для объятий. Я с готовностью упала на кровать и подползла к нему. – Не передумала?

–Нет, – ответила я. Хотя, признаться, это знакомство чуть покорежило мою уверенность.

–Ну и хорошо. Сколько времени?

–Начало восьмого, – ответила я, легко пройдясь рукой по скулам любимого.

–Надо бы ехать, – вздохнул он. – Твои родители, наверняка, в полнейшем шоке.

–Знаю, – я тоже вздохнула.

Через пару минут мы оделись и спустились вниз. Артура мы нашли у барной стойки, разделяющей гостиную и кухню – он пил кофе и зевал, одергивая футболку вниз. Даже одежда сидела на нем идеально.

–Арти! – Игнат, радостно воскликнув, направился к нему. Секунда – и парни уже крепко обнялись. – Рад видеть, дружище. Спасибо, что позволил…

–Ерунда, – отмахнулся парень, улыбаясь Игнату.

–Вы, как слышал, уже познакомились с Дианой?

Глаза Артура безразлично метнулись ко мне, затем, словно узнав, он мимолетно улыбнулся.

–Да. Познакомились. Но рад видеть снова, – хлебнув из чашки, ответил Артур. – Кто-нибудь будет кофе?

–Я, – ответил Игнат, а я лишь скривилась. Ненавижу кофе.

Они, о чем-то переговариваясь, уединились у стойки, а я, осмотревшись, села на диван и прижала руки к коленям.

Через несколько минут Игнат засобирался. Он обулся и, посмотрев на меня, сказал:

–Я буду звонить Артуру, чтобы узнавать о тебе, ладно, малышка?

Я кивнула, ощущая ноющую боль в сердце. Он оставляет меня.

Словно прочитав мои мысли, Игнат сказал:

–Я приеду как только смогу, поняла? Я надеюсь, что проблем не возникнет.

–Я тоже надеюсь, – прошептала я, обнимая его и утыкаясь в плечо. Вдохнув родной запах, я позволила себе тихонько всхлипнуть и отпустить его.

–Я люблю тебя, милая, – сказал Игнат напоследок и крепко поцеловал меня. Я, смутившись оттого, что Артур все это видит, отстранилась и глянула на него.

Он по-прежнему стоял у стойки, наблюдая за нами. В его синих глазах плескалась усмешка, а затем он сказал:

–Может, вас заснять на память?

Слишком смущенная, чтобы говорить, я взяла за руку Игната и молча посмотрела на него. Глаза Игната говорили мне: все будет в порядке.

А я хотела в это верить. Очень хотела.

Подарив мне последнюю улыбку, Игнат выскользнул за дверь.

6.

Днем мне было нечем заняться. После нашего нескладного прощания с Игнатом, я сразу же убежала в спальню и сидела там, не пытаясь разговаривать с Артуром. Но потом, слыша, как повисла тишина во всем доме, решила спуститься.

Артур сидел на диване, спустив длинные загорелые ноги вниз. Около него лежала гитара, а сам он что-то строчил в блокноте. Скрипнула лестница, и он поднял голову, но ничего не сказал.

Я, ощущая себя неловко, прошла к стойке.

–Можешь есть все, что увидишь. Там стоит пиво, если хочешь…

–Я не пью, – тихо ответила я, прислонившись грудью к стойке.

Артур безразлично ответил:

–Ясно.

Это слегка задело меня, но я промолчала. Очень скоро Артур взялся за гитару и стал наигрывать какую-то мелодию, делая пометки в блокноте. Я наблюдала за ним безмолвно, боясь потревожить.

Его медленный, текучий и сексуальный голос обволакивал комнату, делая все вокруг таким незначительным. Он пел о боли и страданиях, и я невольно ощутила, как сердце заходится оттого, как мне понятны все его переживания.

Отложив гитару, он вдруг посмотрел на мою загипсованную руку.

–Где сломала?

Не ожидая этого вопроса, я вытаращилась на него. Нет. Я не могу позволить ему узнать правду.

–Упала, – прошептала я, не смотря на него.

Приподняв брови, мой сосед промолчал, затем встал и направился к лестнице.

–А ты куда? – вырвалось у меня, но было уже поздно. Я в удивлении захлопнула рот и подняла глаза на него. Синий взгляд Артура блуждал по мне, прежде чем он, усмехнувшись, ответил:

–Прогуляться.

–О… – это все, что я выдавила.

Он поднялся наверх и через пару минут спустился, одетый в простые потертые синие джинсы и черную футболку, отлично сочетающуюся с его волосами.

–Я оставлю тебе свой номер… – и тут около меня заиграл айфон. Знакомая стандартная мелодия влилась в мой мозг, и я ощутила, как куда-то падаю. Айфон. Мой айфон сгорел. Сгорел, когда я пыталась вызвать пожарных, чтобы спасти свою лучшую подругу.

Не понимая, что я делаю, я схватила с подушки его айфон и кинула вперед, дико смотря на пол, где он упал.

Артур замер на лестнице. Его глаза округлились, когда он поймал мой взгляд.

Я ощутила себя полнейшей идиоткой.

–Ты ненормальная? – Артур свел брови к переносице, затем добавил: – У тебя все в порядке с головой, а?

Я почувствовала, как сердце бешено колотится о ребра, и ничего не ответила. Я странная, но куда же быть еще страннее?

Медленно ступая по лестнице, он наконец спустился, и поднял свой айфон с пола. Все еще косясь на меня, он продолжил:

–Я оставлю тебе свой номер, на случай, вдруг тебе что-то понадобится, ладно?

Я медленно сглотнув, кивнула. Ногти впились в ладони оттого, что я слишком сильно сжала кулаки.

–Мне стоит знать что-то о твоем здоровье? – просто осведомился он, засовывая айфон в карман и смотря на меня, не осуждающе, а испытывающе.

Я покачала головой и тупо прикрыла глаза рукой.

–Прости, – выдавила я. – Старая травма иногда дает о себе знать.

Артур хохотнул.

–Это забавно даже.

Тут же я посмотрела на него ледяным взглядом.

–Это не забавно.

–Забавно будет до тех пор, пока я не увижу тебя ночью на пороге своей спальни с ножом, – бросил Артур, но я не улыбнулась. В груди все сдавило, и я поняла, что нужно быстро уходить от него. Он давил на слишком больную рану.

Я вскочила и, прихрамывая, пошла к лестнице. Он понял, что что-то идет не так.

–Эй… – окликнул меня Артур, но я не повернулась, клокоча от гнева. – Ладно. Номер будет на столе.

Мне без разницы, придурок!

Заперевшись в спальне, я упала на кровать и прижала колени ко лбу. Я зря надеялась, что здесь не будет призраков прошлого. Они неизменно следуют за мной, не позволяя абстрагироваться.

***

Когда я засыпала, Артура все еще не было. Но посреди ночи я услышала пьяный смех и звук разбивающегося стекла. Ясно, он пришел не один. Хотя, чему я удивляюсь? У него же есть девушка.

Натянув на голову одеяло несломанной рукой, я попыталась уснуть.

Но я не думала, что здесь такие тонкие стены. Я слышала каждый шорох, каждое движение в постели Артура и каждый высокий стон его девушки.

Меня всю трясло от ощущения, что я подслушиваю, поэтому, спустя час моих терзаний, я зло откинула одеяло в сторону и, спустив ноги на пол, вышла из комнаты. В эту секунду подружка Артура издала особенно высокий вопль, и меня передернуло. Господи, Диана, успокойся. У них всего лишь секс, а ты лучше спустись и выпей чаю. Да, так и сделай.

Я прошагала вниз по ступенькам, подсчитывая их на ходу. Девять штук.

За окнами было темно, и нельзя было определить, сколько времени, не глянув на часы. Когда я это сделала, то застонала. 4:30. Он что, серьезно?

Включив кнопку на чайнике, я села на низкий и широкий подоконник и стала ждать, пока вскипит вода. Снова окинув взглядом погруженную в ночь гостиную Артура, я вздохнула. Здесь совсем не так, как дома. И я пока не могу сказать, хорошо это или плохо.

С одной стороны, я поступила слишком опрометчиво. Кинулась в омут с головой, не думая о последствиях. Сколько я здесь пробуду? И все это время буду жить за счет Артура? Есть его еду, тратить его воду и топтать его ковры? Нет уж, это не очень культурно. Но с другой стороны – что я могу? Я закончила школу с золотой медалью, и меня взяли в университет на другом конце страны – что это мне дает? Абсолютно ничего. Я не могу поехать в университет. Не сейчас, когда моя лучшая подруга погибла, а я понятия не имею, как с этим справиться.

Но и быть здесь на правах иждивенца – тоже не очень правильно. Через неделю Артур уедет, и я буду жить тут с Игнатом. Жить – ха, опять-таки за его счет.