355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Шаманская » И пойду искать края » Текст книги (страница 1)
И пойду искать края
  • Текст добавлен: 3 августа 2020, 19:30

Текст книги "И пойду искать края"


Автор книги: Юлия Шаманская


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1

Виталий Георгиевич Шолохов брел по каменистой дорожке, проклиная собственные сланцы. Кто бы мог подумать, что дорогие фирменные тапки станут доставлять такие подлости их хозяину? Всего за одно утро резиновые враги умудрились зверски натереть между пальцами. К тому же они имели способность зачерпывать все дорожные камни и колючки и подкладывать их под нежную пятку москвича. Хотелось снять орудия пыток и запустить их в ближайший куст, но Виталий держал себя в руках, ведь тогда придется топать до бунгало по природной дорожке. А значит, есть опасность наступить на скорпиона, или еще какую экзотическую ядовитую козявку.

«Ничего! – утешал он себя. – Леночка набрала с собой целый чемодан мазей!»

От пляжа до бунгало, где отдыхал сорокапятилетний Виталий Георгиевич со своей молодой спутницей, было всего десять минут ходу, но эти минуты казались бесконечными.

«Просто удивительно! – бормотал отдыхающий, – как мелочь может испортить отдых! А ведь каждая минута проживания в престижной гостинице острова Пхукет стоит немалых денег! Вот я сейчас ковыляю по дорожке, а денежки мои утекают!».

Топ-менеджер известной оптовой компании Виталий Шолохов славился среди знакомых умением хорошо заработать, и вместе с тем прижимистостью. Поэтому близких друзей у него не водилось ни среди богатых, ни среди бедных. Ибо бедным полагалось помогать, а с богатыми тратиться наравне. Всего этого Виталий Георгиевич не мог себе позволить. Но существовала одна статья расходов, здорово выбивавшаяся из бюджета. Женщины! Тут Виталию, хоть и со скрипом, приходилось идти на уступки и тратиться. Что поделаешь? Женщин он любил, причем чем старше становился сам, тем моложе женщины его привлекали. А они, вот беда, отказывались любить Виталия Георгиевича бескорыстно! В связи с чем у коммерческого директора сложилось определенное, нелестное мнение об особах противоположного пола. «Вся молодежь нынче испорченная и корыстная!» – любил говаривать он, и не заводил отношений более чем на неделю.

Но Леночка стала исключением. Двадцатилетняя мать –одиночка не требовала подарков. Ее не интересовали ночные клубы и дорогие рестораны. Леночка верила, что Виталий непременно женится на ней. И он подогревал ее мечты неопределенными намеками.

Разумеется, Виталий Георгиевич жениться не собирался. Он хорошо помнил, как выплачивал алименты за сына. И никакие его знакомства не помешали бывшей жене выиграть суд и накинуть удавку на его шею на долгих пятнадцать лет. Нет уж, такого больше не повторится! И вовсе он не обманщик! Ну почему он должен разрушать мечты бедной девочки, если они доставляют ей такое удовольствие?

Леночка, просто душка! Тонкая блондинка, с доверчивыми голубыми глазами. Обычно Виталий обходил мамочек стороной, но эта не навязывала ему младенца и была в любой момент свободна для встреч, имея бабушку, всегда готовую помочь. Сама Лена жила на пособие по уходу за ребенком, но ничего не просила у ухажера. Поэтому пара встречалась уже два месяца, и поэтому Виталий взял Леночку с собой в Таиланд.

Доковыляв, наконец, до бунгало, отдыхающий снял с ног орудия пыток и закинул их в урну. «Дверь» их номера, состоящая из бамбуковых бус, приятно зашелестела. «Леночка, наверное, спит еще, – подумал Виталий, – иначе она закрыла бы дверь номера на ключ. Видно, еще не может отойти от вчерашнего увлекательного путешествия по джунглям».

При воспоминании об этом Виталий даже зажмурился от удовольствия. Перед его мысленным взором, как наяву, предстал изумрудный тропический лес. Группа из десяти туристов, включая и Виталия с Леночкой, с трудом продвигалась по узкой тропе. В глазах рябило от различных оттенков зеленого. Через полчаса такого путешествия Шолохову стало не по себе. Зеленые стены надвигались со всех сторон и будто сдавливали грудь. В поиске поддержки он протянул руку за спину, и с облегчением ощутил в своей ладони прохладную маленькую руку. Виталий оглянулся, но лишь на миг, нельзя было останавливать движение группы. В этот миг его взгляд выхватил из зеленого вихря краешек широкополой шляпы и сложенные в улыбку мягкие губы. В следующий миг он снова лицезрел широкую спину соотечественника, плотно обтянутую рубашкой цвета хаки.

«Эх, Петрович, – подумал турист, – это ты не давал мне спать сегодня. Это ты пел ʺОй, морозʺ в четыре утра, вернувшись из ночного клуба. Как бы было забавно, если бы сейчас с ветки упал питон да прямо тебе на голову!» Представив эту картину, Виталий злорадно похихикал про себя, но скоро снова заскучал. Сколько же еще идти? И куда именно они идут? И что ищут? Заказывая экскурсию, Шолохов не стал слишком разбираться, что она собой представляет. Ну, джунгли и джунгли! Однако теперь пожалел об этом. Все -таки он не совсем молод, и совсем не спортивен. Если они уже столько времени идут только ʺтудаʺ, то сколько же придется идти ʺобратноʺ? Леночке, небось, это как семечки, она молоденькая, а ему тяжко. Как бы не осрамиться!»

Но в тот момент, когда Виталий почти изнемог, гибкие стебли зарослей расступились, и гид остановился на крошечном расчищенном от джунглей пространстве. Туристы сгрудились вокруг тайца. Все они пристально смотрели куда-то вверх. И Виталий смотрел в ту же сторону, на низкорослые пальмы.

– Смотри, смотри! – взволнованно зашептала Леночка, нетерпеливо ткнув Шолохова локотком в мягкий живот. – Это слон!

И чудо, только ее губы произнесли слово «слон», как серая громада будто материализовалась в зеленом воздухе. Перед ними, не обращая никакого внимания за людей, мирно пасся ушастый гигант. Огромный, похожий на пожарный гидрант хобот неторопливо ощупывал сладкую сердцевину яркого тропического растения. Приглядевшись, Шолохов с восторгом заметил возвышающиеся над травянисто-древесными зарослями серые крыши.

– Там деревня! – сказал он своей спутнице.

– Да, это деревня, где обитает племя, до сих пор хранящее древние традиции, – на ломаном английском прокомментировал гид. – Это и есть цель нашего путешествия.

Пройдя всего два шага по тропинке, туристы очутились прямо посреди деревни. Причем джунгли здесь и не думали отступать. Круглые, похожие на гигантские улья дома естественно вписались в пейзаж. Разве что места было чуть побольше, что говорило о том, что деревья вырубали, но ровно настолько, чтобы можно было передвигаться от дома к дому.

Слон исчез из поля зрения так же внезапно, как появился, зато прямо на уровне глаз Виталия Георгиевича в небольшом дворике, на лиане, как на качелях, раскачивались две макаки. Заметив маленьких варваров, Шолохов инстинктивно снял рюкзак и крепко прижал его к груди. Но макаки не стали грабить туристов. Вместо этого они запрыгали по веткам куда-то в зеленую высь леса, а все небольшое пространство деревни заняли невесть откуда взявшиеся тайцы. Их было немногим больше, чем гостей деревни: несколько мужчин, пара женщин и всего двое детей. Все они были аккуратно одеты в какие-то немыслимые яркие костюмы и совсем не напоминали дикарей. Мужчины вышли вперед, приветствуя иностранцев на тайском. ̲Дальше уже стало не так интересно. Удивительно толстый вождь племени предложил гостям выпивку, представляющую собой самогон с травяным привкусом. Его пили из грубо выдолбленных из банановых стеблей рюмок. Как рюмки, так и самогон можно было купить тут же за доллары. Но цена показалась Виталию Георгиевичу возмутительной, и он не стал тратиться.

В целом после небольшого отдыха в образцово-показательной хижине, рюмки успокаивающего напитка и довольно милого танца тайских женщин экскурсия Виталию понравилась. Лена же радовалась, как ребенок. Она даже как будто поверила, что увидела на самом деле «древнее дикое племя».

«Интересно, поверила или нет? – раздумывал Шолохов. – Наверное, поверила, ведь она такая наивная дурочка!»

Войдя внутрь, Виталий сразу почувствовал неладное. По всему бунгало были разбросаны куски бечевки и обрывки бумаги. Все возможные шкафы и шкафчики открыты настежь. Стенной шкаф, где Лена складывала одежду, зиял пустотой. На красных шелковых простынях незаправленной постели белел листок. Догадавшись, что записка все ему объяснит, Виталий прочел:

«Я подозревала, что ты обманываешь меня, поэтому заранее позаботилась о том, чтобы иметь возможность улететь. Я узнала, как обменять билет и как добраться отсюда до аэропорта. Так что не трудись искать, я уже в воздухе, лечу домой. Вчера, когда ты отправил меня на массаж, я нарочно вернулась раньше, заглянула в окно и увидела тебя с тайской девушкой (ты знаешь, наверное, что они тут все несовершеннолетние). Как не стыдно? После этого, я не могу оставаться с тобой. Прощай! И не звони мне в Москве».

Перечитав записку два раза, Виталий вышел из ступора и кинулся к своему шкафу. Конечно, деньги и ценности, и дорогой сотовый хранились в сейфе отеля, но курортник все равно убедился в наличии кошелька и нескольких сувениров. Она оставила даже купленную для нее шляпу!

Обнаружив все вещи на месте, Виталий Георгиевич лишь горько хмыкнул и решил, что дурочки – это не только плюс. Вот если бы он взял с собой корыстную Лариску, вышло б дороже, но та бы не улетела в московскую зиму из-за ерунды. Она бы поняла, что гигантские рождественские скидки на услуги местных девушек – это слишком большое искушение для любителя экзотики.

Поразмыслив о случившемся, Виталий криво усмехнулся и решил не смотря на инцидент все же отдохнуть, как положено. Ведь отдых заслужен и деньги потрачены! Однако настроение было испорчено, и он решил отказаться от запланированной очередной экскурсии в реликтовый тропический лес. Сегодня Шолохов посвятит день лени. Вернется на пляж, выпьет пару коктейлей. А после обеда как следует выспится в бунгало.

Покопавшись в чемодане, Виталий нашел лейкопластырь, тщательно заклеил поврежденные места на ступнях и облачился в разношенные теннисные туфли. Потом водрузил на голову кепку, повесил на плечо свежее полотенце и направился по дорожке к пляжу. Теперь он шел бодрее и преодолел путь не более чем за пять минут.

Ступив на песок, бизнесмен понял, что сегодня явно не его день. Веселые и бурные воды Андаманского моря покинули пляж, так же внезапно, как Лена покинула Шолохова.

На их месте били хвостами рыбы и заманчиво блестели на солнце морские звезды, их собирали в кульки мальчишки. Линия моря, будто дразнясь, пенилась в отдалении. Виталий окинул взглядом группки прибрежных кораллов, подумал было отломить парочку, но махнул рукой. Еще поранится. И кому дарить-то эту ерунду?

– Часто здесь отливы? – спросил он у женщины в белой шляпе, скучающей за стойкой отельного бара.

Дама нехотя оторвала взгляд от страниц глянцевого журнала и сквозь зубы процедила:

– Не знаю. Мы здесь третий день только.

– Приливы и отливы зависят от луны! – вмешался в разговор русский мальчик лет десяти.

Виталий Георгиевич оставил эту реплику без ответа.

– Тихо сегодня! – вдруг опять заговорила дама в шляпе, кокетливо улыбнувшись.

«Не в моем вкусе», – решил Виталий, но все же откликнулся: – Правда?

– Разве вы не заметили? – удивилась женщина. – В это время здесь всегда щебечут птицы. А сейчас совсем тихо.

– Не замечал. Может быть.

Он прислушался. До слуха доносились только крики резвящихся на пляже детей и веселые вопли молодежи. Но через минуту Виталию показалось, что он слышит странный гул.

– Здесь рядом стройка? – поинтересовался он у дамы.

– Нет, кажется, – ответила она.

– Вы не слышите гул? Будто рев машины. Даже земля качается.

– Точно! – взволнованно отозвалась женщина в шляпе. –Наверное, это землетрясение!

Теперь гул услышали все. Он стал сильнее. Подул неожиданный ветер, закачались навесы, попадали стулья. Рука бармена, наливавшего пиво, зависла в воздухе. В глазах тайца застыл ужас. Он что-то увидел позади Виталия. Захотелось обернуться и посмотреть, что там. Не успел. Сильный удар в затылок, и немедленно неведомая сила подбросила высоко в воздух, словно мяч. Он летел и летел, казалось, скоро достигнет воздушного пространства, где курсируют самолеты.

«Лена увидит меня за окошком, и я ей помашу», – пришла в голову мысль. Затем наступила чернота. Из тьмы выступали странные лица. Потом Шолохов вдруг заснул, и это был длинный мирный сон, долгий и скучный.

Пробуждение застало его посреди мутного и бурлящего потока, в толще желтой вязкой жидкости. В ту же секунду вода проникла в легкие, и Виталий захлебнулся. Бороться с водой не хватало сил, влага беспрепятственно проникала в рот и нос.

«Вот и все!» – успел подумать он перед тем, как его поглотила темнота.

Глава 2

Сознание еще раз возвращалось к Виталию. Измученное тело отозвалось сильнейшей болью в грудной клетке. Легкие обожгло, будто человек попал не в воду, а в пламя пожара. В следующую секунду боль отпустила, и он увидел свое всплывающее на поверхность тело. Виталий последовал за ним и оказался над водой. Его желтая гавайская рубашка пузырилась среди обломков пластика и деревьев. Можно было разглядеть затылок в обрамлении облачка бурых волос, напоминавших сейчас морские водоросли.

Он не мог оторвать взгляда от плавающей в мусоре фигуры. Страстно хотелось повернуть тело лицом вверх. Но нечто, что было сейчас Виталием, понимало, что сделать это он не в состоянии. Шолохов не мог даже определить, где находится. Лишь торчащие кое-где пальмы указывали на то, что не в открытом море. Внезапно воды вокруг забурлили, заволновались и унесли мусор вместе с телом в неизвестном направлении. Следовать за ним почему-то не хотелось.

«Или я сейчас проснусь, или та одежда, что была моим телом, мне больше не понадобится», – решил Виталий.

Мысль о смерти он принял сразу, но все еще слабо надеялся, что это сон или забытье.

В это время вода ушла полностью, и новый Виталий Георгиевич, который вероятно, был легче воздуха, продолжал висеть над грязным месивом. Болото в сочетании со свалкой – это все, что осталось от райского уголка, куда бизнесмен прилетел отдохнуть.

«Как в жизни все хрупко! – вдруг понял он. – Ах, если бы я знал это раньше!».

– Это бы что-то изменило?

Виталий обернулся на голос и заметил рядом с собой фигуру, мягко мерцавшую белым светом.

«Я тоже так выгляжу?» – подумал он.

– Увы, не так, – ответило белое существо.

– Здравствуйте! – обратился Виталий к свету, раздумывая, что принято говорить в таких случаях.

– Кто бы мог подумать! – покачало головой существо. – А ведь меня тобой наградили! Я был так счастлив! Христианин святой православной церкви, рожденный в колыбели чистой веры, внук новомучеников! Мне говорили, что тебе суждено стать праведником! Как могла приключиться такая ошибка?

Его слова проникали в самую душу. Виталию передалась вся горечь сожаления этого существа. Стало очень горько, горше, чем, если бы он выпил ведро полынной настойки.

– Что это? – спросил Виталий.

– Это стыд. Как жаль, что ты почти никогда не испытывал его при жизни! Мне не было бы так горько смотреть на то, что ты творил!

– Ты мой Ангел Хранитель? – догадался Виталий.

Существо молчало. Виталий заметил, что они все еще висят в нескольких метрах от земли. Под ними появились ободранные и стенающие люди. В основном тайцы. Они бродили среди обломков и кричали, видимо, звали пропавших.

– Уходите! – крикнул им Ангел и заплакал. Его слезы напоминали росу под солнцем, искрящуюся и переливающуюся всеми цветами радуги.

Но никто не слышал его. Виталий с горечью наблюдал за тем, во что превратился тот уголок рая, которым он наслаждался еще несколько минут назад. Казалось, что все живое и неживое пропущено через гигантскую мясорубку. Повсюду виднелись тела людей, остатки свай, вырванных деревьев, расплющенных конструкций. Вся роскошь щедрой природы и богатой сытой жизни была скомкана и выброшена, как будто работа нервного художника, неудовлетворенного своим эскизом. Минуту назад порядок и красота, а сейчас мусорная свалка.

От всего богатства, так ценимого людьми, не осталось ничего годного. Лишь груды обломков, покрытых грязью. Виталий ощущал всей глубиной своей, неожиданно до сих пор живой души, что и с ним произошло нечто похожее. Минуту назад он представлял собой значимую личность: начальник, которому кланялись низко многие, и не только официанты и служащие отеля, но и там, в далекой Москве. Он был уверен, что достоин уважения, он тяжко трудился, поэтому много и скопил. Ему пришлось вынести немало унижений, поднимаясь по карьерной лестнице, теперь настал его звездный час! Теперь он может склонять и унижать. А если кто хочет оказаться на его месте, пусть сперва потрудится. Еще несколько минут назад Виталий Георгиевич строил долгосрочные планы. Он был не молод, но и совсем не стар. Впереди, как ему казалось, долгие годы счастливой жизни.

Может, и возникнут трудности в карьере или обычные возрастные болезни, но он справится. Ведь теперь, когда за плечами опыт, – жизнь только начинается. И в ней будет все: власть, деньги, любовь, приключения, борьба, удачи и неудачи. Но сильный человек всегда выйдет победителем из любого боя. Так еще несколько минут назад размышлял Виталий Георгиевич Шолохов, и вот, будто по взмаху волшебной палочки, все оборвалось, весь его мир свернулся в свиток и потонул в океане.

И теперь он всего лишь тряпка, труп, часть мусора на этой гигантской свалке.

Даже та тряпка, что осталась от него, уже не принадлежит Виталию. Он ничего не имеет, потому что все, что приобрел за жизнь, – мусор. От Виталия Георгиевича осталась одна дрожащая от ужаса душа. Как же ясно все видно! Теперь он знает, что Бог есть. Он знает, что светящееся существо рядом – его несчастный Ангел, он видит тысячи душ, легкими облачками зависших над своими растерзаными телами, только не может общаться с ними. И этому миру Виталий больше не принадлежит, хотя знает о нем многое и видит далеко вокруг.

Шолохов знал, что явилось причиной катаклизма, знал, что пострадал не только Пхукет, что катастрофа намного масштабней. Знал, что уже погибло около девяти тысяч человек только в Таиланде. Он также знал, что прибывает новая волна. Через минуту она вновь покроет все вокруг и унесет людей, спасшихся от первой. Так и произошло, и вновь воздух наполнился легкими облачками погибших душ. Но каждый из его товарищей по несчастью был также одинок, и не имел возможности получить какое –либо человеческое утешение.

Шолохов снова остался наедине со светящимся существом среди бушующей стихии. Его больше не волновали земные проблемы. Он думал о том, о чем никогда в жизни и не помышлял. О своих грехах.

– Мне говорили, что тебе суждено стать праведником, – со вздохом повторил Ангел.

– Прости! – обратился он к Ангелу. – Мне жаль! Но как я мог стать праведником? Меня с детства никто не учил вере. В школе воспитывали в атеистическом духе. Всю жизнь я прожил среди неверующих людей…

– Ох, Виталий, как я не люблю эти убогие оправдания! Люди верили и в эпоху гонений. Я всегда был с тобой, и укреплял тебя, но ты слушал нашего врага. Его наставления тебя больше привлекали.

– Но я не знал ничего про веру, – упрямо повторял Виталий.

– Ты и не хотел знать. Уже давно Библия и духовная литература в свободной продаже. За это время открыли церкви, отстроили монастыри. А ты чем занимался? Деньги копил и людей обманывал? И еще будешь оправдываться?

– Нет, нет, хватит! – заплакал Виталий.

– К сожалению, все только начинается! – возразил Ангел. – Душу твою я вознести не могу. Поэтому крепись! Встретимся на той стороне тоннеля!

Ангел взглянул вверх, и Виталий последовал его примеру. В, покрытом серыми тучами небе открылась воронка. Душу затянуло туда в мгновение ока.

Виталий очутился на лугу с сочной травой. Над головой синел купол неба. И больше ничего от горизонта до горизонта. После ужаса грязи и обломков взгляд отдыхал, пришло умиротворение. Но не очень надолго. Шолохов почувствовал за спиной нечто неприятное и опасное. Он обернулся и встретился взглядом с человеком. Это был обычный человек, облаченный в обычный костюм. Но взгляд у него был нечеловеческий. Почуяв зло, Виталий отпрыгнул. Прыжок получился большим, метров на десять, но существо в костюме вмиг преодолело это расстояние.

– Куда? – спросило оно металлическим голосом. – При жизни мы были большими друзьями! Поздоровайся с другом! – И он протянул Виталию правую руку в черной перчатке.

– У меня же нет руки! – возразил Виталий.

Но тут же заметил, что он уже не бесформенное облачко. Он снова похож на человека. Увидел свои руки, и грязные босые ноги, и странную одежду. Серое, запачканное в крови и мазуте, рваное рубище.

– Давай, давай руку! – торопило существо в костюме. – Если пойдешь прямо сейчас, то пропустим лишние неприятные моменты.

– Какие это? – удивился Виталий.– Родственнички, киношка… Стыдить тебя все будут. – Неприятно это. Смысл перед ними унижаться? Тебе одна дорога – в ад. Так пойдем обустраиваться.

– Родственнички? – на всякий случай Виталий спрятал за спину обе руки. – Я хочу увидеть папу и маму.

– Чудненько! Вот у нас и увидишь!

– Они в аду? – Где ж еще? Скорей, скорей! А то начнется! Ну, вот началось!

Человек в костюме с ненавистью взглянул за плечо Виталия и даже будто зашипел.

Виталий обернулся и увидел своего дедушку.

Виталий не помнил деда. Но видел несколько его фотографий. Там дед был изображен с бабушкой и с маленькой мамой.

Сейчас дедушке можно было дать лет 35–40. Ясное, доброе и одновременно строгое лицо обрамляла русая борода. Глаза лучились необыкновенным светом. Одежда состояла из вишневой бархатной с золотой вышивкой рубахи и военных брюк с лампасами.

Виталию стало стыдно за свое рубище.

– Здравствуй, внучек! Не думал, что такой будет наша встреча, – сказал дед.

Виталий понял, что человек в костюме, пожалуй, прав. Ему бесконечно стыдно перед дедом. Наверно, лучше уж сразу в ад.

– Ты хоть здесь уж не слушай лукавого! – сердито ответил дедушка на его мысли.

– А я ничего не говорю! – услышал Виталий знакомый металлический голос у себя за спиной.

Он поморщился. Значит, человек в костюме не ушел.

– Он не уйдет! – расстроено сказал дед. – Нечисть имеет некоторые права на тебя. Но все же мы с бабушкой надеемся, что тебя, как новопреставленного, пустят к нам в гости, посмотреть, как живем. Мама была у нас в гостях, бедняжка. Страдаем из-за нее. И это в месте, где Господь отнимает всякую слезу! Немного утешились, когда нам было сказано, что ты отмолишь мать. Но теперь ничего не можем понять. Ты совсем не оправдал надежд. Может, сын твой спасется, и станет молиться и за маму твою и за тебя…

– Я не понимаю, – прервал Виталий речь деда, – за что мама в аду? Она не была плохой женщиной. Не хуже других. Семью сохранила, меня воспитала, на ноги поставила. Никого не убивала вроде. Всю старость на огороде провела. Ну, может, были какие ошибки молодости. И, может, в старости мы ссорились. Ну, может, это она развела меня с женой. Но все это пустяки, дело житейское! За что в ад?

– Мы сейчас не матери твоей грехи обсуждаем, – строго сказал дед, – сейчас ты предстанешь перед судом.

– А какие у меня грехи? Ну, девок любил. И все, пожалуй. Разве же это плохо?

– Ой, беда прямо с тобой! – расстроился дед. – Сейчас, гляди, начнешь, как мама твоя, Бога поносить, будто Он виноват, что она такая уродилась. Я этого второй раз не осилю!

– Сам хотел встретить его! – раздался справа тихий голос. – Ну, что, все в сборе? Начнем?

Виталий узнал голос своего Ангела Хранителя. В то же время мужчина не переставал ощущать холод, исходящий от злобного существа.

Посреди поля развернулся прозрачный экран. И новопреставленный увидел свою молодую мать с младенцем на руках.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю