Текст книги "Из стали и пламени"
Автор книги: Юлия Риа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Они молчали. Глядели на меня с испугом, вцепились друг в друга, но не убегали. Видимо, не хотели оставлять своего.
– Сколько?! – прикрикнула я.
Сейчас нет времени быть с ними мягкой. Каждая секунда на счету.
– Один, – буркнула темноволосая девочка.
Стоящий рядом мальчик ткнул ее локтем в бок, будто напоминая, что с человеком разговаривать не следует. Но девочка лишь шикнула на него и снова посмотрела на меня.
– Молчун не говорит. Вы не услышите его криков. Он либо выйдет сам, либо…
Я не дослушала. Что бы она ни собиралась сказать, это уже неважно. Молчун либо выйдет сам, либо я его вынесу. Только так. Другой правды у этой истории быть не может. Я не позволю ребенку погибнуть в огне.
Сердце билось где-то в горле. Давний страх подкрался со спины, скользнул холодными руками мне на грудь. Обнял, будто возлюбленный, и крепко сжал, как бессердечный мучитель.
Я на бегу сорвала повязку, которой Гррахара перемотала рисунок, наклонилась, зачерпнула снега и сжала в кулаке. Этого не хватит, чтобы пропитать ткань, но все же лучше, чем ничего.
– Молчун! – выкрикнула я, забегая в облако дыма.
Закашлялась, прижала влажную повязку к носу и рту.
– Молчун! Постучи! Урони что-нибудь! Дай понять, где искать тебя!
Я не знаю планировку дома. Но если предположить, что все драконьи дома похожи, то сейчас я в гостиной. А дети, скорее всего, были на втором этаже. По крайней мере, мы, будучи маленькими, всегда стремились забраться повыше. Боги, пусть в этом мы с драконами тоже окажемся похожи!
Пошатываясь и отмахиваясь от дыма, я поспешила к лестнице. Сзади что-то грохнуло. Слева обжигающим языком взметнулось пламя. Я закричала – уже не в попытках дозваться ребенка, а от страха. Почти забытый, он креп с каждой секундой. Заставлял ощущать себя не взрослой охотницей, а напуганной девочкой.
– Молчун!
Я закашлялась. Тряпка высохла, перестала спасать от дыма.
– Молчун!
Вход в первую комнату закрывала дверь. Ручка наверняка давно раскалилась. Пришлось навалиться плечом. Потом еще раз и еще. Проклятые драконьи двери! Почему они такие крепкие?! Или ее перекосило от жара?
Зажмурившись, я кинулась на дверь в четвертый раз. Не устояла на ногах, когда та рывком распахнулась, и упала. Почти прижалась носом к полу, попыталась разобрать очертания предметов – понять, есть ли среди них силуэт ребенка.
– Молчун!!!
В соседней комнате что-то грохнуло. Не знаю, упала ли балка, или это был ответ на мой зов, но я поспешила туда. Выбежала в коридор. Закричала, уворачиваясь от падающих кусков крыши. Влетела во вторую комнату и вдруг сразу поняла, где он. Под шкафом. Тяжеленная махина опрокинулась и накрыла собой ребенка. Боги, прошу, пусть с ним все будет в порядке!
– Держись, я рядом!
Откинув тряпку, обеими руками вцепилась в край шкафа и попыталась перевернуть его. Кожа горела от жара. Дым забивался в грудь, щипал глаза. Страх пожирал душу. Кажется, я заплакала. Не знаю. Возможно, всему причиной сильная резь в глазах. А может, то были слезы отчаяния.
По языку протянулся металлический привкус – это побежала кровь из прокушенной губы. Мышцы тянуло. Ноги подрагивали. Все нутро скрутило узлом.
Ну же! Ну давай!
Я не смогла полностью поднять шкаф – только оторвать его от пола. Но этого хватило, чтобы оттуда, отталкиваясь локтями и кашляя, вылез мальчик. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять: правая нога сломана. Не знаю уж, из-за дверцы или еще чего – это мы выясним потом. Сейчас надо выбираться.
Когда Молчун вылез полностью, я разжала пальцы, и шкаф с грохотом упал. С потолка сорвалось несколько горящих деревяшек. Одна упала мне на ногу. Я вскрикнула, сбросила ее, откуда-то найдя силы, и повернулась к Молчуну.
– Ты должен держаться за меня изо всех сил! – выкрикнула, стараясь, чтобы он расслышал меня за ревом пламени.
Не дожидаясь кивка, подхватила ребенка, прижала к себе, накрыв его голову рукой, и побежала к выходу. Молчун обнял меня за шею, уткнулся в нее носом. Здоровую ногу закинул мне на талию, тоже пытаясь держаться.
Я не оглядывалась. Даже когда грохот за спиной стал почти оглушающим, продолжила бежать, смотря только вперед, уворачиваясь от вспышек пламени и падающих кусков дерева. Мы почти добрались до выхода, как вдруг прямо перед нами с протяжным треском упала горящая балка. Я взвизгнула, отскочила и стала судорожно озираться.
Окно! Тут должно быть окно! Кажется, вон там.
Не раздумывая кинулась к проему. Чуть не заплакала, поняв, что не ошиблась. И замерла, оказавшись рядом.
Окно слишком маленькое для взрослого человека. А сейчас еще и раскаленное, я не пролезу точно. Но Молчуна вытолкнуть смогу.
– Отпускай меня, – приказала я. – Отпускай! – прикрикнула, не дождавшись от мальчишки реакции. – Молчун, не бойся, все будет в порядке. Ты пролезешь в окно, окажешься в безопасности. Ну же!
Однако, вместо того чтобы отпустить, мальчик вцепился в меня еще сильнее.
– Молчун! – я почти заплакала от отчаяния.
Он мотнул головой. Всего раз, но очень уверенно. И сжал руки на моей шее, почти душа.
– Да что же ты творишь?!
Поняв, что страх не дает ему отцепиться от меня, снова кинулась к выходу. Может, получится обойти ту балку? Вдруг за дымом и пламенем я не увидела прохода?
Новый грохот заставил испуганно вздрогнуть и метнуться в сторону – подумала, еще одна балка вот-вот обрушится. Но тут услышала приказ:
– Кинара! Сюда!
Рроак! Рроак здесь!
Я кинулась на его голос, как мотылек на свет. В несколько ударов сердца добежала до проломленной в стене дыры и прыгнула. Вот так – не думая, не спрашивая, не сомневаясь. Просто прыгнула навстречу, зная: он поймает.
И он поймал.
Глава 8
Рроак на мгновение сжал нас с Молчуном в объятиях и опустил на снег.
– У него нога сломана. Точно не знаю. Надо проверить. Это к Гррахаре? Или у вас есть лекарь? А он быстро придет? Или прилетит? Надо увериться, что пострадала только нога. А в Гнездах пекут сладкие пироги для заболевших? У нас вот пекут…
Я тараторила почти без умолку, выплескивая ужас пережитого. Гладила по голове Молчуна, обнимающего меня все так же крепко. И смотрела на Рроака. Зеленые глаза стали почти красными от плещущегося в их глубине огня. Черты лица заострились, на скулах проступили желваки.
Он зол. Проклятье, как же он зол! Ведь запрещал мне приближаться к детям. А я… А я… А я ни о чем не жалею! И кинулась бы в этот горящий дом снова!
Отвечая мыслям, я невольно обняла Молчуна крепче, а он с готовностью вцепился в меня. Рроак заметил наше движение. Рыкнул с явным недовольством и опустился на корточки.
Теперь наши лица оказались почти вровень.
Я напряглась. Сейчас точно начнет отчитывать. Берготта за неповиновение ждет суд и отлучение от парящих. А меня – чужачку, охотницу? Какое наказание он уготовит мне? Неважно. Приму любое.
Я стиснула губы и хмуро уставилась в алые глаза Рроака. Он молчал. Почти минуту мучил меня ожиданием. Заставлял мысленно переживать кары, одна страшнее другой, глохнуть от шума крови в ушах и…
– Сильно испугалась?
Тихий голос самым невозможным образом прозвучал громче удара молнии. Я моргнула дважды, не понимая, не шутка ли это, и нахмурилась.
– Ты дрожишь.
– Это запал битвы!.. Точнее, пережитого и… и я… я в порядке! – ответила поспешно, сбивчиво.
Не хочу, чтобы он видел мой страх, чтобы считал слабой. Я охотница! Я не уступлю ему!
Рядом приземлился серебристо-белый дракон. Вспыхнул огнем – и обернулся человеком.
– Ах вы подхвостыши мелкие! – Гррахара затрясла кулаком на детей, сбившихся в кучку, словно воронята в гнезде. – Я вам говорила не соваться сюда? Говорила? А вы?! Хотите сдерживающие оборот письмена?
Дети тут же заголосили. Принялись заверять, что они ничего плохого не хотели, и вообще дом выглядел крепким-крепким, а Молчун ни знаком, ни жестом не дал понять, что вот-вот обернется. И если бы не он, то ничего бы не случилось. Клятвенно заверяли, что больше и близко не подойдут к каменной чаше и…
– И еще хоть раз я увижу вас рядом с заброшенными домами – письменами обзаведетесь аж на две зимы! – буйствовала Гррахара. – Вам это ясно?!
На сей раз дети ответили молча – закивали так старательно, что казалось, еще чуть-чуть – и тонкие шейки переломятся.
Наконец Гррахара подошла к нам. Хмуро осмотрела Рроака, меня, потом остановилась взглядом на ноге Молчуна.
– Отпускай его, Кинара, – вздохнула она, приседая.
Я же не смогла сдержать удивления. Кинара? Не охотница?
Руки разжались. Будто очнувшись, я ощутила, как сильно ноют мышцы и печет кожу на лопатке слева. Рроак попытался снять с меня Молчуна, но тот упрямо держался. Не закричал, не засопел – только задышал чаще, явно от натуги.
Я растерянно посмотрела на Рроака. Увидела неверие в его взгляде, но почти сразу оно исчезло, уступив место решительности.
– Отпусти немедленно, – приказал он холодно.
Не попросил – приказал. И Молчун тут же перестал хвататься за мою шею. Только взглядом серых, словно горы, глаз цеплялся за мой взгляд. Русые волосы растрепались, лицо покрыла сажа. Сам маленький, худой. Сколько ему?
– Шесть, – хмуро отозвался Рроак, стоило задать последний вопрос вслух.
Шесть… И не говорит. Даже не заплакал из-за сломанной ноги. Сам выполз из-под шкафа. Отказался уходить один. И держался так крепко, изо всех сил…
Глаза защипало.
Не понимая до конца, что и почему делаю, я потянулась следом. В серых глазах промелькнула тень – будто Молчун на секунду усомнился, а потом он задергался, попытался вырваться из крепкой хватки Рроака. И смотрел… смотрел с таким отчаянием, что я не выдержала:
– Рроак, пожалуйста, – взмолилась, наплевав на гордость охотницы. – Я… я…
Что – я? Боги, что я творю? О чем хочу попросить? Не знаю. Только чувствую, что не могу отпустить этого ребенка.
– Ты должна держать себя в руках, Кинара, – жестко осадил Рроак. – Обещание, которое ты мне дала, помнишь? – Я закусила губу, соленую от крови, и кивнула. – Вот и не забывай. А ты успокойся! – еще жестче потребовал он от Молчуна.
Тот вмиг притих. Бросил на Рроака упрямый взгляд и снова повернулся ко мне. Я кивнула.
Рроак прав. Мне нельзя становиться хорошей для этого ребенка. Но что гораздо важнее – я не имею права привязываться к нему. Нужно сейчас, пока еще можно, задушить ростки этого неправильного для охотницы чувства.
И все же, когда Рроак передал Молчуна Гррахаре, а та, отойдя на несколько шагов, обернулась драконом и бережно понесла мальчика в лапах, я не смогла отвести от него взгляда. Все во мне тянулось следом, стремилось оторваться от земли и тенью полететь за ними. Остаться рядом.
Рроак вновь оказался совсем близко. Присел, принялся осторожно осматривать мою лопатку и ногу, на которую упал горящий кусок крыши. Не знаю точно, я не обратила внимания – все всматривалась в небо, тщетно надеясь сквозь падающий снег различить бело-серебристого дракона Гррахары.
– С ним все будет в порядке. Гррахи и не такие переломы лечила.
Я кивнула. Кожу жег взгляд Рроака, но я не повернулась, чтобы встретить его. Просто не могла. Возможно, эмоции после пережитого еще не схлынули и поэтому Молчун стал для меня вдруг так важен? Я не знаю, в чем причина. Но сейчас и не хочу ее знать.
– Подожди несколько минут. Я закончу с детьми и займусь тобой.
Рроак поднялся и тяжелой поступью направился к драконятам.
– П-простите, кахррар, – первым пискнул мальчик, который в свое время тыкал девочку локтем в бок. – Мы правда не специально.
– Не специально что? – Рроак скрестил руки на груди. – Не специально ослушались Гррахару? Не специально полезли в заброшенный дом? Или… – он прищурился, – не специально свалили всю вину на Молчуна?
Дети смотрели на Рроака с одинаково повинным выражением лиц.
– Но ведь Молчун правда не дал нам знать, что вот-вот обернется! Он сам виноват! Вот пусть и отвечает.
– Вообще-то он показывал на грудь, тер ее… – вспомнила девочка, которая первой заговорила со мной.
– Ну и что! – тут же взвился мальчишка и снова попытался ткнуть в подругу локтем. На этот раз она увернулась. – Может, у него просто шнуровка на рубахе мешала или еще что…
– Агрей, – холодно оборвал его Рроак. – Кто вы?
– Драконы.
– Стая, – тихо подсказала девочка. – Крылья и шипы друг друга.
– Именно, Тира. И если вы сейчас не научитесь понимать друг друга, а что важнее, – Рроак внимательно посмотрел на Агрея, – защищать друг друга, то вам не стать истинными парящими. Это понятно? – Дети снова закивали. – Хорошо. Вы ослушались Гррахару – значит, и наказание для вас выберет она. Для всех вас, – подчеркнул он, стоило Агрею открыть рот. – А теперь живо домой.
Дважды повторять не пришлось. Едва получив разрешение, дети сорвались с места и бегом кинулись к выходу из каменной чаши.
Я проводила их взглядом, потом повернулась к Рроаку:
– Парящие – это камни в защитной стене Северных Гнезд?
Неужели здесь тоже, как в Ордене, обезличивают, даря за это ощущение единства?
– Нет, Кинара. Парящие – это наша опора и будущее. Каждый из них бесконечно ценен. Им надо научиться доверять друг другу, быть готовыми прикрыть спину или подставить крыло. Когда-нибудь может оказаться так, что им не на кого будет рассчитывать.
– Но почему?
Рроак повернулся и посмотрел туда, где еще недавно стояли дети.
– Их мало… Всего шестнадцать, считая тех, что еще слишком малы, чтобы ходить самостоятельно. А к моменту, когда им придет час пролететь под солнцем, возможно, их будет и того меньше.
– Почему? – повторила я растерянно.
Рроак поймал мой взгляд. Секунды две или три медлил, будто решаясь, стоит ли отвечать.
– Потому что мы вымираем, Кинара.
* * *
В первое мгновение показалось, что я ослышалась. Как это – вымирают? Отцы всегда твердят, что драконово племя расплодилось, как тараканы. Что их потому и надо убивать – не только ради защиты поселений, но и чтобы сдерживать опасный рост.
– Наши дети рождаются нечасто. Сам Первопредок не дает нам завести следующего ребенка, пока первый не достигнет оборота. А у всех это разный возраст. У Молчуна оборот случился рано. Очень рано. Обычно это происходит к одиннадцати-двенадцати годам. И не всегда к тому моменту оба родителя остаются в живых. Драконов мало, Кинара, а охотников слишком много.
– Ты поэтому решил открыть людям вашу тайну?
– Да. Надеюсь, для нас еще не все потеряно.
– Но почему вы не открылись раньше?
– Потому что предыдущий кахррар ненавидел ваше племя, как и все кахррары до него.
– А ты?
– Тоже ненавижу, – Рроак пожал плечами. – Но свой народ люблю больше.
Я нахмурилась. Вгляделась в его лицо, отметила следы усталости, которую Рроак старается не показывать; беспокойство за благополучие целого клана… Почему я не замечала этого раньше? Не видела за ненавистью других эмоций? И почему мы, охотники, не испытываем похожих? Любят ли нас праведные отцы? Думаю, да. Но скорбят ли они, когда мы умираем? Не уверена.
Я видела много поминальных костров, слышала много речей, пропитанных горечью утраты. Но не чувствовала за ними истинной скорби. Может, просто не замечала? Нет, дело в другом. По прошествии траура имена павших стираются из нашей жизни. Вырванные камни из защитной стены заменяют новыми, и праведное дело Ордена ведет нас дальше.
– Хватит сидеть на снегу, Кинара.
Рроак улыбнулся, обошел меня со здорового бока и аккуратно взял на руки. Я испуганно дернулась, попыталась вырваться, уверить, что легко дойду сама, но Рроак лишь усмехнулся мне в волосы.
– Я знаю, что ты сильная; не нужно мне это доказывать. Но хотя бы иногда позволь чувствовать, что я сильнее.
Я вскинула на него удивленный взгляд:
– Зачем тебе это?
– Кто знает, охотница? Может, мне просто нравится смотреть, как меняется выражение твоего лица в такие моменты.
Рроак шел легко. Так, будто я ничего не весила. И почему-то мне нравилось это: чувствовать его силу и свою… слабость?
Мысль испугала.
– А почему ты не обернулся драконом? Гррахара отнесла Молчуна в лапах.
Я старалась держаться бесстрастно. Так, будто его близость не будоражила, не рождала опасные мысли и чувства. Проклятье! Сейчас мне действительно лучше оказаться в когтях у зверя, чем на руках у Рроака.
– Надо же, – протянул он, – охотница рвется к чудовищу в лапы. А мне казалось, полет тебе не понравился.
– Я… – выдавить из себя признание оказалось неожиданно сложно. Пришлось кашлянуть, возвращая голосу твердость. – Я думала, что полечу верхом, а не в лапах. Как корова.
Рроак засмеялся. Открыто, искренне. Его руки крепче прижали меня к сильному телу.
– Прости, что тогда вспомнил их, – отсмеявшись, произнес он. – Не знал, как еще тебя успокоить.
– Но почему нельзя было пустить на спину?
– Во-первых, драконы – не ездовые животные и почти никого не допускают к себе на загривок.
– Почти?
Зеленые глаза хитро блеснули, однако Рроак не ответил. Вместо этого продолжил:
– А во-вторых, ты бы не удержалась. В тот момент ты была слишком слаба, да и усидеть меж шипами без привычки крайне сложно.
– То есть, чтобы удержаться, нужна привычка, которую не выработаешь, потому что вы никого на спину не пускаете? Очень здорово устроились!
Рроак снова рассмеялся. И я против воли залюбовалась.
Боги, до чего же у него приятный смех! И лицо меняется в такие моменты – перестает казаться хмурой маской. Так бы и смотрела… Но нельзя. Нельзя поддаваться этой слабости.
Я с силой сжала левую ладонь в кулак. Впилась ногтями в кожу, отрезвила себя болью.
Рроак почувствовал напряжение в моем теле. Посмотрел с немым вопросом, но я лишь покачала головой. А потом, поняв, что таким ответом Рроак не ограничится и попытается вызнать причины, спешно перевела тему:
– Почему ты не предупредил, что хочешь сделать нам парные рисунки?
Задрав рукав, я принялась рассматривать припухший узор. Пока Гррахара колола, толком и не вглядывалась – следила за самой драконицей. А ведь красиво получилось! Действительно крыло дракона, да еще так старательно выполненное. Будто настоящее…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
